CC BY
84
ки. Иногда мемуаристов подводит память. Противоречивость мемуаров требует для воссоздания более объективной картины события и роли отдельных лиц в нем сопоставления мемуаров разных авторов и верификации этих сведений с помощью других типов источников.
Литература
1. Czarkowski-Golejewski К. Walki majowe i aucTencja w Belwedrze // Przewrot majowy w rela-cjach i dokumentach. Warszawa, 1987.
2. Comte H. Zwierzenia adiutanta. W Belwe-derze i na Zamku. Warszawa, 1976.
3. D^bski J. Jak doszlo do zamachu majowe -go // Przewrot majowy w relacjach i dokumentach. Warsza'va, 1987.
4. Dowbor-Musnicki J. Wspomnienia. Warszawa, 2003.
5. G'^binski S. Wspomnienia polityczne // Przewrot majowy w relacjach i dokumentach. Warszawa, 1987.
6. Haller J. Pami§tniki z wyborem dokumen-tow i zdj§c. Londyn, 1964.
7. Haller S. Wypadki warszawskie od 12 do 15 mrja 1926. r. // О przewrocie majowym 1926. Opinie swiadkow i uczestnikow. Warszawa, 1984.
8. Lieberman H. Pami^tniki. Warszawa, 1996.
9. Mackiewicz (Cat) S. Historia Polski od 11 listopada 1918 r. do 5 lipca 1945 r. Londyn, b. d.
10. Madejczyk J. Wspomnienia. Warszawa, 1965.
11. Pi^tkowski H. Wspomnienia z wypadkow majowych” 1926 roku // Przewrot majowy w relacjach i dokumentach. Warszawa, 1987.
12. Pisudska A. Wspomnienia. Warszawa, 1989.
13. Popiel K. Wspomnienia polityczne. Warszawa, 1983.
14. Rzepecki J. Wspomnienia i przyczynki hi-storyczne // О przewrocie majowym 1926. Opinie swiadkow i uczestnikow. Warszawa, 1984.
15. Wachowiak S. Czasy ktore przezylem. Warszawa, 1991.
16. Witos W. Dziea wybrane. T.2. Moje wspomnienia. Cz. II. Warszawa, 1990.
May Revolution of 1926 in Poland in the memoires of its contemporaries
There is shown the activity of participants of May Revolution of 1926 in Poland. The attention is drawn to the events and personalities description in memoirs literature.
Key words: memoirs, Poland history, May Revolution of 1926 in Poland, Pilsudski, sanitization period.
Т.В. ЕВДОКИМОВА (Волгоград)
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ ПИСЬМА СОТРУДНИКОВ ПОЛПРЕДСТВА РСФСР - СССР В ГЕРМАНИИ О РЕЙХСКАНЦЛЕРАХ ВЕЙМАРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
На основе анализа политических информационных писем представителей советского полпредства в Германии дана характеристика рейхсканцлеров Веймарской Германии. Выявлены особенности и степень объективности восприятия советскими сотрудниками представителей правящей политической элиты Веймарской республики на уровне имперской исполнительной власти.
Ключевые слова: правящая политическая элита, рейхсканцлеры, Веймарская Германия, политические информационные письма, советские полномочные представители в Германии.
Общий анализ деятельности рейхсканцлеров Веймарской Германии как политиков и личностей до сих пор не являлся объектом специальных исследований российских историков, за исключением работы А.И. Патрушева [1], где рейхсканцлеры включены в общий контекст характеристики канцлеров Германии. Главными причинами отсутствия особого научного интереса к этим персоналиям являются негативный исход опыта первой германской демократии; ассоциирование причин прихода нацистов к власти в Германии не только с объективными обстоятельствами, но и с субъективными, личностными; отсутствие ярких харизматических личностей среди представителей политической элиты с демократической ориентацией, пожалуй, за исключением Г. Штреземана.
Политические информационные письма сотрудников полпредства РСФСР -СССР в Германии, хранящиеся в Архиве внешней политики РФ (АВП РФ), являются важным источником для анализа Веймарской Германии как первого опыта германской демократии в целом и правящей политической элиты в частности. Данная статья предлагает взгляд на рейхсканцле-
© Евдокимова Т.В., 2010
ров Германии полномочного представителя РФ в Германии (1921 - 1930 гг.) на дипломатическом уровне Н.Н. Крестин-ского, советника полномочного представительства (1921 - 1929 гг.) С.И. Бродовского, уполномоченного НКИД РСФСР (1919- 1921 гг.) В.Л. Коппа. Речь пойдет, главным образом, о тех германских политиках, которые возглавляли кабинеты в 1921 -1930 гг. Это был тот период германороссийских отношений, на развитие которых во многом повлияли итоги Первой мировой войны, когда Россия и Германия, оказавшись вне рамок Версальской системы, начали проводить активный курс на сближение двух государств (с различным общественно-политическим строем) в таких сферах, как экономическая, геополитическая и военная. Но в области идейнополитической Веймарская республика и Советская Россия противостояли друг другу.
Идеологическая составляющая в налаживании личных контактов с целью развития германо-советских отношений в веймарский период проявилась прежде всего в том, что, следуя принципу решительного размежевания с реформистами в рабочем движении, советское руководство в области внутренней и внешней политики предпочитало иметь дело с представителями любых партий, а также беспартийными, но только не с социал-демократами. Это нашло отражение и в документах полномочного представительства, где прямо указывалось, что «наиболее враждебны СССР руководители социал-демократов» [2, с.118].
В рассматриваемых хронологических рамках у власти находилось единственное правительство во главе с социал-демократом Г. Мюллером (1928- 1930 гг.). Когда же в 1930 г. его сменило правительство во главе с представителем Партии центра (ПЦ) Г. Брюнингом, Бродовский категорично заявил: «Для нас смена правительства может быть выгодной, потому что чисто буржуазное правительство всегда отличается большим гражданским мужеством, чем полу-социал-демократическое. Весь наш опыт, равно как и опыт германской политики по отношению к Западу, доказывает это. Лишь настоящие хозяева положения имеют смелость брать на себя ответственность» (Там же, с. 91-90).
Крестинский считал Г. Брюнинга «более надежным и желательным для советской стороны контрагентом», чем социал-демократический канцлер Г. Мюллер, на том основании, что последний «подписал Версальский договор, подписал после того, как Шейдеман и Брокдорф-Ранцау отказались это сделать». По мнению Крес-тинского, если Г. Мюллер принял условия Антанты, то «ясно, что даром на какое-либо сближение с нами социал-демократы не пойдут» [3, с. 81]. На вышеуказанных оценках полпреда сказалась, прежде всего, замена лозунга Коминтерна «единый рабочий класс» на «класс против класса».
В целом Крестинский дал Брюнин-гу верную характеристику: «... достаточно уверенный в себе человек. ... Он производит впечатление делового государственного человека, который в своей политике будет считаться с жизненными интересами Германии, а не с сентиментальными настроениями отдельных кругов своей партии». Верными оказались оценки, что Брюнинг «менее поддается влиянию церкви, стоит на государственной точке зрения», что он «непосредственной ответственности не несет» за деятельность правого крыла, к которому принадлежал будущий рейхсканцлер Веймарской Герма-нии и вице-каннлер правительства Гитлера Ф. фон Папен. Но нельзя не учитывать и то, что социал-демократическое правительство Г. Мюллера являлось последним демократическим правительством, ответственным перед рейхстагом. Рейхсканцлер Г. Брюнинг сформирует первые кабинеты, ответственные только перед президентом, так называемые «президентские кабинеты», существование которых завершилось приходом А. Гитлера к власти.
Среди социал-демократических лидеров наиболее уничижительная характеристика давалась социал-демократу Г.А. Бауэру, побывавшему на разных министерских постах, в том числе и рейхсканцлера. Уполномоченный НКИД РСФСР В.Л. Копп, не стесняясь в выражениях, написал: «Бауэр -бывший рейхсканцлер - полное ничтожество» [4, с. 64]. Следует отметить, что Копп всегда отличался категоричными оценками, но, тем не менее, в его словах была доля истины: об этом канцлере в Германии написана одна-единственная монография, считающаяся спорной [5], а в нашей историографии эту личность вообще никто не
изучал. Причиной тому - финансовая афера Бармата*.
Уникальность писем Крестинского в том, что он дает описание процесса Бармата, который стал процессом и над СДПГ, получившую название «партии друзей Бармата». «Продолжаются разоблачения, - писал Крестинский, - в связи с делом Бармата. Недавно комиссия ландтага допрашивала бывшего канцлера-социал-демократа Густава Бауэра. Сегодня Локаль Анцайгер перепечатывает письмо концерна Бармата к Бауэру от 27.09.23, устанавливающее факт получения Бауэром разных сумм от Бармата. Форвертс перепечатал это письмо и сообщил, что председатель контрольной комиссии социал-демократической партии предложил Бауэру временно не осуществлять своих депутатских прав» [6, с. 147]. Но данный процесс затронул не только Бауэра. «Комиссия (в прусском ландтаге по делу Бармата) допрашивала и многих других видных социал-демократов, - подчеркивал Крестинский. - Стремилась выяснить, как Барматы получили разрешение въехать в Германию, и не причастен ли к этому делу Эберт (рейхспрезидент Германии. - Т.Е.). Вопрос о причастности Эберта стал потому, что родители Бармата имели гренцемпфейлунг (разрешение на въезд. -Т.Е.) на бланке канцелярии рейхспрезидента за подписью статс-секретаря Криге-ра. В общем все валится на этого Кригера, и печать социал-демократов и срединных партий заявляет об установленной полной непричастности Эберта. Правая печать смакует работу комиссии и печатает почти стенографические отчеты» (Там же, с. 131). Форвертс задним числом отрекается от Г. Бауэра, заявляя, что «партия уже давно неодобрительно и подозрительно относилась к его коммерческим операциям». К данной информации Крестинского следует добавить, что Третейский суд оправдал Бауэра, но на бывшем рейхсканцлере осталось клеймо нечистоплотного политика.
Среди политической элиты Веймарской Германии Крестинский выделял некоторых рейхсканцлеров, готовых к сотрудничеству с русскими и относящихся без особых политических пристрастий к новой власти в России. Прежде всего,
* Ю. Бармат-спекулянт, поставлявший в тяжелые годы в Германию жизненно необходимые продукты и имевший покровителей среди видных госслужащих.
это Г. Штреземан, председатель Германской народной партии (ГНП), сторонник так называемой «Кеа1роН1лк». Он был «первым членом рейхстага, который решился переступить порог страшного большевистского посольства, несмотря на всякие предубеждения против этого с разных сторон» [7, с. 14]. Штреземан достаточно трезво смотрел на Страну Советов, на специфику ее внешней политики. Он назначал послов, знающих Россию и русский народ. Об этом можно судить, исходя из той характеристики, которую он дал предполагаемому послу в Советской России Гинце: «Гинне-имперский министр иностранных дел, который хорошо знал Россию, любил русского царя, у него не было симпатий к большевикам, но считал, что “Советская власть сохранится много лет”, так как соответствует интересам и взглядам русского крестьянства» (Там же). Документы подтверждают тот факт, что именно Штреземан ясно видел противоречивость советской внешней политики, обусловленную двумя принципами: с одной стороны, принцип «мирного сожительства» (Чичерин), следование которому предполагало развитие отношений с западными странами, с другой - принцип пролетарского интернационализма, направленный на поддержку коммунистического и рабочего движения в этих странах. Он призывал Крестинского «строго отделять внешнюю политику от внутренней», подчеркивая, что “независимо от моего отношения к советскому строю, я считаю возможным и желательным тесный союз с Россией, так как внутреннее устройство России есть дело самого русского народа. Точно так же и Россия должна относиться к германским внутренним делам. 11 августа, в годовщину Веймарской конституции, в день нашего государственного праздника, Вы подняли Ваш флаг, - сказал Штреземан.— Это показывает, что Вы считаетесь с существующим у нас строем и правительством и отмечаете наши праздники независимо от того, какая внутренняя борьба идет в этот день на улицах Берлина. Это является для меня доказательством того, что Вы разделяете мою точку зрения” (Там же, с. 15). В ноябре 1924 г. Штреземан, уже будучи министром иностранных дел, выразил Крестинскому протест против опубликования воззвания к гамбургскому пролетариату и общего воззвания III Интерна-
ционала за подписью Г.Е. Зиновьева, руководителя Коминтерна, в газете германских коммунистов «Роте Фане» от 29 октября, а также «Нового обращения к ЦК КПГ», подписанного Сталиным 16 ноября 1924 г. по поручению ЦК РКП (б). По мнению Штреземана, советскому государственному и партийному руководству необходимо осознавать ответственность за слова «германский пролетариат скажет свое слово не на выборах» [6, с. 1].
Особо следует выделить характеристику беспартийных рейхсканцлеров, к которым относился В. Куно, возглавивший правительство в конце 1922 г. Он, по мнению Крестинского, был в правительстве «единственным человеком, расположенным к нам» [8, с. 16]. «Куно начал прямо с того, что он уже имеет опыт совместной с нами хозяйственной работы в Дерутре (германо-русское транспортное акционерное общество в Гамбурге. - Т.Е.)» (Там же, с. 6). «Куно в качестве руководителя Гамбург - Америка-линии первый из немцев подписал с нами договор об организации смешанного общества и до самого последнего времени является членом наблюдательного совета Дерутра..., он не является одним из наших контрагентов в Дерулуфте (смешанное российско-германское общество воздушных перевозок.- Т.Е.)» (Там же, с. 12). И далее: «Из всех возможных сейчас канцлеров Куно является для нас наиболее благоприятным, так как мы уже имеем с ним хорошие отношения и нужно будет только сохранить и укрепить их» (Там же). Но оказалось, что Куно - предприниматель и Куно - рейхсканцлер - совершенно разные вещи. Крестинский не опровергает оценки деятельности Куно, данной русофилом профессором Гетцш: «О Куно он сказал, что тот за 9 месяцев премьерства физически совершенно израсходовался. Это не политик, спокойный, деловой работы. Для него было совершенно непривычно участвовать в течение дня в 10-ти, 15-ти заседаниях, вести бесконечные политические разговоры, заниматься представительством. Штреземан значительно крепче физически, кроме того, он старый политик и еще будет, конечно, легче работать, чем Куно» [7, с. 16]. На деле Куно оказался управленцем, а не политиком.
К этой же категории беспартийных относился и рейхсканцлер Ганс Лютер, кабинет которого называли кабинетом «фах-
лейте», т.е. «специалистов». Характеристики типа - «Лютер человек самостоятельный, с характером и будет сам настоящим канцлером...» [6, с. 136] сменяются в конце концов другими оценками Крестинского: «Лютер, однако, как показывает опыт, годится в рейхсканцлеры только при правительстве из чиновников» [9, с. 150]. Он оказался специалистом в финансовых вопросах, прежде всего, в процессе реформирования марки, но слабым как политик. В доказательство большинство германских исследователей приводят факт достаточно «глупой» причины его отставки с поста рейхсканцлера, связанной с дискуссией о флаге*. Письма Крестинского интересны тем, что дают интересную информацию о причине ухода Лютера со своего поста - достаточно обоснованную версию, связанную со смертью генерального директора германских железных дорог Р. Оэзе-ра: «Чем объяснить то обстоятельство, что осторожный Лютер пошел на конфликт по такому маловажному вопросу (дискуссия о флаге. - Т.Е.).... Лютер устал от власти и хочет уйти от канцлерства. Он наметил себе уже линию отступления ... Лютер выдвигает (пока, конечно, неофициально) свою кандидатуру на его (т.е. Оэзера. - Т.Е.) место. Председатель железнодорожного совета получает огромное жалование, конечно, гораздо более, чем канцлер, выбирается на 12 лет, имеет совершенно независимое и спокойное положение. Лютер, якобы, собирается занять это место, жениться и уйти на сравнительно долгое время в частную жизнь. Но он не хочет отрезать себе путей к политической деятельности. Он не хочет быть свергнутым по такому вопросу, который бы его политически компрометировал. Он предпочитает уйти из-за столкновения по небольшому вопросу, сохранив симпатии и правых, и левых» (Там же, с. 39). Эти строки вызывают сомнение, действительно ли Лютер аполитичен.
Наибольшее же внимание в письмах полпреда уделялось рейхсканцлеру от Партии центра Й. Вирту. Дело было не столько в его партийной принадлежности, т.к., на-
* Лютер предложил для немецких заграничных миссий, наряду с черно-красно-золотым (республиканским) государственным флагом ввести черно-бело-красный (монархический) торговый флаг. В стране это было расценено как реакционно-националистическая выходка против республики.
пример, к рейхсканцлеру В. Марксу, также представителю ПЦ, особого доверия не было, а в социальном происхождении Вирта из низов, в его симпатиях к Советской России, что и вылилось в заключение Рапалльского договора 1922 г. и проведение Рапалльской политики. В свое время Копп дал ему следующую характеристику: «Вирт - человек твердой руки, самостоятельно вмешивающийся во внешнюю политику через голову Аусамта (внешнеполитическая имперская служба. - Т.Е.)» [4, с. 64]. Политические информационные письма полпреда интересны не характеристикой его деятельности на посту рейхсканцлера, о которой уже достаточно много написано и которая объясняет награждение Вирта Сталинской премией мира, а его экономической деятельностью, связанной с лесными концессиями [7, с. 13], которые он рассматривал «с политической точки зрения» [6, с. 95]. Предприятие оказалось убыточным, и Вирт имел много неприятностей в России [9, с. 70,74].
Таким образом, политические информационные письма сотрудников советского полпредства в Германии являются важным источником для характеристики рейхсканцлеров Веймарской республики, представителей правящей политической элиты на уровне исполнительной власти. Они позволяют глубже изучить и проанализировать роль и значение личностнопсихологического фактора в развитии вей-
марской демократии. Однако работа с такого рода документами требует учитывать идейно-политическую составляющую рассматриваемых оценок и их субъективность.
Источники и литература
1. Патрушев А.И. Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель. М. : Изд-во Моск. гос. ун-та, 2009.
2. АВП РФ. Ф.165. Ол.Ю. П.151. Д.341.
3. АВП РФ. Ф.165. Оп.7. П.144. Д.280.
4. АВП РФ. Ф.082.0П.4. П.4. Д.8.
5. Rintelen К. Ein undemokratischer Demo-krat: Gustav Bauer. Gewerkschaftsfuhrer - Freund Friedrich Eberts - Reichskanzler. Eine politische Biographie / K. Rintelen. Frankfurt am Main, 1993.
6. АВП РФ. Ф.0165. Оп.4. П.117. Д.101.
7. АВП РФ. Ф.0165. On.l. П.101. Д.З.
8. АВП РФ. Ф.0165. On.l. П.101. Д.4.
9. АВП РФ. Ф.165. Оп.6. П.131. Д.184.
Political informative letters of RSFSR -USSR mission staff in Germany about Reichschancellors of Weimar Republic
On the basis of political informative letters of RSFSR-USSR mission staff in Germany there is given the characteristic of Reichschancellors of Weimar Republic. There are revealed the peculiarities and the degree of Soviet staff objectiveness of the politic elite representatives of Weimar Republic.
Key words: ruling politic elite, Reichschancellors, Weimar Germany, political informative letters, Soviet representatives in Germany.
