CC BY
81
продукта будет ниже издержек производства, формируемых низкой оплатой труда, и обеспечит рост прибыли. Так подрывается заинтересованность в техническом перевооружении производства и возрастании его эффективности. Дешевизна рабочей силы, препятствуя обновлению средств производства, сдерживает рост производительности труда, а низкая производительность не создает экономических предпосылок повышения оплаты труда.
Рост заработной платы повышает планку производительности труда, экономически ограничивая возможности фирмы в привлечении дополнительной рабочей силы, побуждает руководителей предприятий к более эффективному использованию живого труда. Увеличение заработков усилит мотивацию работников к повышению результативности, а руководство фирмы - к замене живого труда техникой, что обеспечит дальнейший рост производительности всех ресурсов.
Главный ресурс инновационной экономики - в ра-ботниках-новаторах. Очевидна внутренняя закономерность инновационного инвестиционного цикла: чем выше творческий потенциал работников сферы развития, тем эффективнее очередное поколение технического оснащения рабочих мест, тем значимей и продук-
тивней инновации, тем выше общественная производительность труда и выведение ресурсов для создания техники и технологий очередного поколения. В этой связи необходимо заранее искать оптимальные системы стимулирования работников сферы развития.
Условия трансформации трудящихся в субъектов инновационной экономики обеспечиваются передачей полных экономических результатов каждого индивидуального повышения производительности (те. основной части созданной на рабочем месте динамической ренты) соответственному работнику на условиях его индивидуальной собственности.
В настоящее время корпорация из частнособственнического института превратилась в социальную силу которая не может быть свободной от социальной ответственности. Очевидно, что в краткосрочной перспективе расходы по реализации социальной ответственности могут вступить в противоречие с основополагающими целями корпорации - максимизацией прибыли вследствие минимизации издержек производства. Но в долгосрочной перспективе эти расходы окупаются ростом престижа и легитимности корпорации в глазах общественности, что не может не сказаться на стабильности ее положения и эффективности деятельности.
УДК 330.1 н.Г. Барашов,
А.В. Латков ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ НИКЛА ДЕЛОВОЙ АКТИВНОСТИ В УСЛОВИЯХ РЕНТООРИЕНТИРОВАННОГО ПОВЕДЕНИЯ
В статье раскрывается взаимосвязь рентоориентированного поведения и политических факторов делового цикла. Значительное внимание уделяется теоретическим моделям рентоориентированного поведения и делового цикла. Рассматривается функционирование системы «политик - избиратель».
Ключевые слова: рентоориентированное поведение, квазирента, политические факторы, деловой цикл, партийный политический цикл.
Ы.й. ВагавМоу,
А.М. Latkov
POLITICAL FACTORS OF BUSINESS ACTIVITY CYCLE IN RENT-SEEKING BEHAVIOR
The article deals with the correlation of rent-seeking behavior and political factors of business cycle. Significant attention is paid to the theoretical models of rent-seeking behavior and business cycle. The authors consider functioning of the “politician - voter” system.
The key words: rent-seeking behavior, quazi-rent, political factors, business cycle, political party cycle.
В последние десятилетия в понятие экономической ренты стали включать все виды ограничений в экономической деятельности: лицензирование, квотирование, ограничительные действия чиновников и т.п., что привело к появлению термина «рентоориентированное поведение».
Термин «рентоориентированное поведение» определяет действия экономических агентов, направленные на присвоение ренты, либо на использование монопольного положения, либо на получение доступа к правительственным субсидиям, в отличие от стремления в
рыночной экономике к получению прибыли в процессе конкуренции.
Категория «рентоориентированное поведение» («поиск ренты») характеризует поведения экономических агентов в условиях институциональной трансформации, когда индивидуальные усилия по максимизации стоимости порождают потери общества, а не выгоду для него. В настоящее время положение о том, что затраты ресурсов на поиск и присвоение рентных доходов представляют собой чистые потери общества, является общепринятым в экономическом анализе.
♦--------------------------------------------------
Рентоориентированное поведение экономических агентов можно определить как выбор и реализацию стратегии обеспечения устойчивости монопольного положения в отношениях с другими хозяйствующими субъектами и с государственными учреждениями.
В экономической литературе выделяют две основные модели рентоориентированного поведения.
1. Модель конкурентного поиска ренты (модель Р. Познера). Она предполагает наличие следующих условий, при которых монополистическая рента полностью теряется (с точки зрения общества):
- процесс достижения монопольной власти является конкурентной деятельностью. Максимальные затраты на приобретение монопольной власти у всех конкурентов равны ожидаемой монопольной сверхприбыли. Таким образом, отсутствуют монополии, ожидаемые монопольные сверхприбыли которых превышают стоимость затраченных на получение монопольной власти ресурсов;
- предложение ресурсов, используемых для достижения монопольной власти, является абсолютно эластичным в долгосрочном периоде. Как следствие, цены их предложения исключают рентную составляющую;
- процесс использования ресурсов для достижения монопольной власти не имеет общественно полезных побочных эффектов;
- монопольная власть предоставляется только на один период, искатели ренты нейтральны к риску
Используя условный пример, Р. Познер доказал, что конкурентный поиск ренты ведет к ее полной растрате, т.е. потере для общества. Его исследования позволили сформулировать два принципиально важных вывода: 1) потери общества от монополии существенно недооценивались; 2) потери от монопольной власти, возникающей вследствие государственного регулирования, превышают потери от монополии в условиях отсутствия государственного вмешательства.
2. Модель неконкурентного поиска ренты (модель лотереи), предложенная Г. Таллоком в 1980 г. В соответствии с этой моделью рентоориентированное поведение (поиск ренты) рассматривается как игра типа лотереи, участники которой могут оказывать влияние на свои возможности на получение ренты посредством сопоставления предельных инвестиций в процесс поиска ренты с ожидаемым предельным выигрышем [10, р. 97 - 112]. Такая «лотерея» может приводить к равновесию двух типов: а) когда рентные доходы превышают затраты реальных ресурсов на рентоориентированное поведение со стороны игроков, рента недорастрачива-ется; б) когда затраты реальных ресурсов на рентоориентированное поведение со стороны игроков превышают рентные доходы, рента перерастрачивается. Оба этих случая определяются как неконкурентный поиск ренты. При этом потери благосостояния общества оказываются либо меньше, либо больше величины рентных доходов.
Модель лотереи рассматривалась в связи с анализом проблемы отдачи от масштаба рентоориентированного поведения [8, р. 132 - 138]. Идея лотереи дает возможность выделить наиболее существенную характеристику рентоориентированного поведения: потенциальные бенефицианты затрачивают ресурсы в обмен на шанс на присвоение рентных доходов, причем приобретение «билетов» позволяет игрокам повысить
шансы на выигрыш посредством наращивания инвестиций в лоббирование. Исчезающие из игры средства символизируют потери ресурсов в процессе рентоориентированного поведения.
Следует отметить, что модель лотереи является весьма примитивной и условной. При ее усложнении необходимо провести анализ растрачивания ренты при различной динамике издержек. Различные кривые издержек отражают разные «технологии» рентоориентированной деятельности. Они иллюстрируют убывающую, возрастающую или постоянную отдачу от масштаба.
Отдачу от масштаба рентоориентированной деятельности весьма трудно интерпретировать. Рентоориентированное поведение рассматривается как лоббирование, которое, как правило, характеризуется убывающей отдачей. Расширение лоббистской деятельности обычно приводит к росту ожидаемой отдачи от государственного регулирования, однако сама отдача растет меньшими темпами по сравнению с темпами наращивания лоббистской деятельности. Отдача от масштаба находится в непосредственной зависимости от размеров лоббистского «предприятия». Убывающая отдача от масштаба свидетельствует о наличии преимуществ у малых групп интересов, а возрастающая отдача -об обратном.
Теоретически возможна постоянная отдача от масштаба, когда величина лоббирующей группы не влияет на эффективность лоббирования. При постоянной отдаче от масштаба в технологии рентоориентированного поведения, при нейтральных к риску «игроках» и при отсутствии барьеров на входе на рынок поиска ренты происходит полное ее растрачивание. Такой результат соответствует конкурентному поиску ренты.
При убывающей отдаче от масштаба, независимо от количества «игроков», имеет место недорастрачивание ренты. При возрастающей отдаче от масштаба может наблюдаться перерастрачивание ренты, что определяется количеством «игроков». Если экономические агенты нейтральны к риску, существует свободный вход на рынок поиска ренты, то количество рентоориентированных агентов будет увеличиваться до тех пор, пока ожидаемый доход рентоискателя не сравняется с доходом неориентированного на поиск ренты экономического агента. То есть вхождение новых рентоискателей на рынок поиска ренты будет происходить до тех пор, пока стоимость инвестируемых в поиск ренты ресурсов не сравняется с величиной самих рентных доходов, т.е. пока не произойдет полного растрачивания ренты.
Ситуация меняется в том случае, когда рентоориентированные агенты не являются склонными к риску. Они действуют в условиях неопределенности, так как ни один из участников процесса поиска ренты не уверен в успехе. В этом случае при некоторых ограничениях по мере увеличения отношения величины искомых рентных доходов к стоимости начальных ресурсов рентоориентированного агента растрачивается все меньшая доля ренты. Даже если экономические агенты нейтральны к риску, ограничение конкурентных отношений (отсутствие свободной конкуренции) влечет за собой неполное растрачивание ренты.
Перерастрачивание ренты может быть обусловлено защитой ренты (rent protection). Рентоориентированное поведение производителей встречает сопротивление потребителей, которые также затрачивают ресур-
сы для защиты своего потребительского излишка. Потери от защиты ренты в данном случае могут быть завышены в силу того, что лоббирование со стороны потребителей подвержено сильному воздействию «эффекта безбилетника». В реальной экономике стремление потребителей вносить вклад в процесс лоббирования может оказаться весьма незначительным.
Для осмысления рентоориентированного поведения политических деятелей плодотворным оказывается анализ с позиций теории групп. Функционирование политического механизма, с данной точки зрения, рассматривается как процесс столкновения интересов различных групп. Реализация конкретных групповых интересов и будет результатом достижения согласия в рамках политического процесса. Таким образом, политическая (статусно-административная) квазирента есть возможность использования процесса достижения межгруппового согласия для извлечения дополнительных выгод.
Неопределенность контрактов на политическом рынке создает возможность существования дополнительных «степеней свободы» для лиц, связанных с ним. Существует неформальность в принятии решений, невозможно однозначно определить цели для политиков, проконтролировать уровень усилий по их достижению. Все это приводит к возникновению возможностей получения дополнительных выгод (политической квазиренты). Данное сочетание будет приводить к возникновению политического делового цикла.
По нашему мнению, нецелесообразно ставить знак равенства между рентоориентированным поведением и «политическим» рентоискательством, поскольку первая категория по своему содержанию значительно шире последней. Рентоориентированное поведение может иметь место не только там, где государство передает какие-либо выгоды экономическим агентам, т.е. поиск ренты может носить и неполитический характер.
В условиях демократического общества особенно актуальным является вопрос о том, как избираемый политик, заинтересованный в сохранении собственного положения, воздействует на ситуацию в экономике. Когда существующая система общественных отношений и государственного устройства оставляет место политикам для извлечения личных выгод, то борьба за власть становится борьбой за ренту. Для постсоветских стран эта проблема особенно актуальна, поскольку, как правило, отсутствует прозрачность в принятии решений относительно вопросов передачи государством прав собственности, выдачи лицензий и квот на экспорт сырья, получения таможенных льгот на импорт товаров, создания режимов налогового благоприятствования для отдельных предприятий и т.д.
Необходимость удержания власти заставляет часть извлекаемой ренты тратить на сохранение своих позиций. Механизмы влияния действующего политика на избирателей в условиях переходной экономики приобретают формы, отличные от наблюдаемых в системах с развитым государственным устройством. В связи с этим особую актуальность приобретает вопрос об особенностях процессов взаимодействия политиков и избирателей в условиях рентоориентированного поведения.
Подход, предложенный Э. Даунсом в 1957 г [4], акцентирует внимание на представительских функциях политика. Предвыборная кампания при таком рассмотрении -это объявление программ действий политиков, из которых избиратели выбирают наиболее подходящую для
себя. Принципиальной особенностью анализа Э. Даунса является то, что избранный политик претворяет в жизнь свои обещания. Этот подход завоевал большую популярность и получил широкое распространение.
Другое направление исследования - анализ выборов как средства контроля избирателей за деятельностью политиков. Начало этому направлению положила работа РБарро [3, р.19 - 42]. В дальнейшем этот подход развивался в сторону учета ситуаций, связанных с неполнотой информации.
Параллельно с работами ученых, занимающихся вопросами мотивации избирателей и политиков, а также роли выборов в системе представительной демократии, развивалось направление, объясняющее, каким образом процессы выборов влияют на экономическую ситуацию. Однако на сегодняшний день такое разделение условно.
Вопросы, связанные с взаимодействием политической жизни общества и положением дел в экономике страны, особенно активно стали изучаться в 1970-х гг. Модели политического делового цикла, как правило, предполагают существование электоральной конкуренции, а многопериодные модели электорального цикла фактически одновременно показывают существование политического делового цикла. У Нордхауз предложил модель формирования политического делового цикла, вызываемого оппортунистическим поведением правящего политика [9, р. 169 - 189]. Схожие идеи в то же время были представлены А. Линдбеком и Д. Макрэ [6, р. 1 - 19; 7, р. 239 - 263]. В 1978 г. Э. Тафт сформулировал основы теории оппортунистического политического делового цикла [11].
Политик (policy maker) в надежде получить голоса избирателей использует расширительную денежную политику непосредственно перед выборами с целью сокращения безработицы. В соответствии с кривой Филлипса за это приходится расплачиваться высокой инфляцией. Многочисленные эмпирические исследования модели УНордхауза не дают однозначных результатов. Дальнейшее развитие его идей шло по пути включения более сложных моделей поведения избирателя, альтернативных политик и анализа неполноты информации.
Альтернативу модели Нордхауза представляет подход, в котором политик, помимо сохранения занимаемого кресла, имеет собственные предпочтения в экономике. В частности, такие предположения можно сделать, когда политик представляет интересы определенной партии. Отсюда теории, построенные на предпосылке наличия собственных предпочтений у политиков, получили названия партийных политических циклов (Partisan political cycles). Альтернативная модель формирования партийного политического делового цикла с учетом политических предпочтений правящих политиков была предложена в 1976 г Д. Гиббсом [5, р. 67 - 87] и получила затем развитие в работах А. Алезины и самого Гиббса.
Гиббс рассматривал двухпартийную модель, в которой партии имеют различные предпочтения относительно уровней безработицы и инфляции. У «левой» партии целевой уровень безработицы ниже, чем у «правой», а у «правой» партии - более низкий целевой уровень инфляции. Цикличность изменений инфляции и безработицы отражает цикличность смены правящих партий. Позже А. Алезина предложил модель партийного политического делового цикла с учетом рациональных ожиданий избирателей [1; 2, р. 641 - 678].
♦--------------------------------------------------
В модели Апезины ключевым моментом является неопределенность результатов будущих выборов. Если перед выборами все избиратели уверены, что правящая партия после выборов не изменится, и правящая партия действительно побеждает, то тогда не будет колебаний ни в инфляции (так как ожидания будут равны уже существующим значениям), ни в уровне безработицы. Чем более неожиданна смена (или повторное переизбрание) правительства, тем выше амплитуда колебаний.
Большинство моделей политических деловых циклов неявно вводит систему предпочтений правительства. Стремление правительства переизбираться означает, что ситуация, когда оно находится у власти, строго предпочитается ситуации, при которой у власти находится кто-то другой. Таким образом, правящее правительство в целом оценивает свои альтернативные издержки (т.е. максимальные упущенные выгоды от какой-либо другой деятельности) ниже, чем выгоды, извлекаемые от пребывания у власти. Иными словами, правящая политическая группа извлекает квазиренту
Рассмотрим, каким образом функционирование системы «политик - избиратель» в условиях существования возможностей к извлечению политической квазиренты для первого приводит к возникновению политического делового цикла. Для описания отношений политика с избирателем необходимо определить:
1) среду, в рамках которой происходит взаимодействие агентов; 2) модели избирателя и политика (через механизмы принятия решений и их функции полезности).
В рассматриваемой модели действуют два субъекта: политик и избиратель. В каждый момент времени t избиратель получает некоторый доход. Деятельность политиков в конечном итоге финансируется из доходов избирателя, и каждый момент времени t политик получает квазиренту R(t), которая является также и долей дохода избирателя, которая достается политику. Политик сам выбирает для себя объем квазиренты R, которую он присвоит, находясь у власти, однако существует некоторое максимальное значение (max R<l), которое определяется существующей системой государственного устройства.
Возможны различные интерпретации данного утверждения. Например, политик просто кладет в свой карман часть дохода избирателей, т.е. ворует, или в результате борьбы за власть политик расходует «впустую» средства избирателя в размере R(t), при этом его квазирента также составляет R(t), или R(t) может рассматриваться как потери, связанные с искажениями, вносимыми политиком в экономику (неэффективной экономической политикой). Наиболее важным выводом является то, что величина квазиренты R, получаемая политиком, напрямую связана с прямыми или косвенными потерями для избирателя.
Избиратель обладает «уровнем терпимости» R* который означает максимально «терпимые» избирателем потери своего дохода (в нашем случае они будут равны величине квазиренты, получаемой политиком). Превышение политиком R* приведет к тому, что его не переизберут (R*<max R).
Функция полезности политика является строго возрастающей по дисконтированному потоку ренты (где коэффициент межвременного дисконтирования ренты = 1-g). Политик принимает решение о выборе стратегии своего поведения, т.е. R(t), максимизируя собственную функцию полезности или, что то же самое, политик максимизирует дисконтированный поток ренты.
Предположим, что политик избирается каждый период t. Тогда каждый момент времени t политик принимает решение о выборе R(t). Ему необходимо сравнить две стратегии:
1. Стратегия «быстрой наживы», когда политик присваивает максимально возможную квазиренту в течение первой легислатуры, после чего он теряет шансы быть переизбранным (так как R*<max R).
2. Стратегия «долговременного пребывания», когда политик решает переизбираться каждые выборы и присваивает в течение одной легислатуры политическую квазиренту в объеме R*. Так как в следующий срок надо будет решать в точности такую же задачу, то если в первый период времени выгодно переизбираться, то и во все следующие моменты времени оптимальным будет решение переизбираться, т.е. эта альтернатива означает присваивать R* все последующие моменты времени. В этом случае политик получает дисконтированную ренту, равную R*/g.
При выборе стратегии своего поведения политик будет выбирать максимальное значение из Rmax и R*/g.
Вторая стратегия для избирателей предпочтительнее первой, так как их потери меньше порогового значения. Со своей стороны, избиратели должны ориентироваться на такое минимальное значение для R*, при котором политик будет выбирать вторую стратегию. Следовательно, они не могут предъявлять завышенные требования к политикам (т.е. очень низкие значения R*), так как политик просто воспользуется альтернативной (первой) стратегией, получив Rmax в первом периоде.
Из данной модели следует два важных вывода:
1) чем менее индивиды ценят будущее (те. чем больше g), тем с большим значением R* они должны мириться. Таким образом, при невысоких предпочтениях будущих периодов у политиков избиратели будут терпеть большие потери от их рентоориентированной деятельности, чем в случае более высоких предпочтений будущих периодов у политиков;
2) при заданных значениях R* и g, в случае когда значение Rmax>R*/g, возникает ситуация постоянной смены политических деятелей. Это весьма неблагоприятная ситуация для избирателя. Таким образом, существует определенное пороговое значение Rmx, превышение которого создает крайне неблагоприятную ситуацию, связанную с максимально возможными потерями избирателя.
В соответствии с данной моделью, качественные характеристики политических агентов определяются институциональными особенностями системы. Вследствие низких предпочтений будущих периодов и незначительного уровня развития механизмов контроля над деятельностью политиков избиратели нередко вынуждены делать выбор в пользу «плохих» политических деятелей, чтобы избежать прихода на их место «худших».
Можно утверждать, что для стран Восточной Европы значение R выше, чем в любом из высокоразви-
max ’ г
тых государств. Можно также с высокой достоверностью говорить, что и значение g для восточноевропейских государств более высокое (т.е. будущее в них ценится меньше). Объяснить это можно высокой степенью политической и экономической неопределенности в условиях демократического транзита. Успешные процессы консолидации новых политических режимов сопровождаются, как правило, стабилизацией партий-
но-политического ландшафта и способствуют снижению степени политической и экономической неопределенности, а следовательно, приводят к постепенному снижению значений Ятдх и д. При этом необходимо учитывать, что на снижение данных показателей влияют факторы не только политического, но и экономического характера, а именно завершение трансформационных процессов в экономике: завершение процессов массовой приватизации объектов госсобственности, расширение сфер свободного ценообразования, демонтаж институтов предыдущей экономической системы, интенсивное развитие новых экономических форм и отношений, интеграция страны в мировое экономическое пространство и т.д.
Завершение процессов качественного изменения политической и экономической систем в конечном итоге влияет не только на абсолютную величину политической квазиренты, но и на ее структуру Модификации модели «политик - избиратель» имеют существенное значение для объяснения динамики партийно-политических ландшафтов в странах Восточной Европы, в том числе в России. Использование уже имеющихся результатов анализа рентоориентированного поведения различных акторов, как представляется, может служить одним из оснований дальнейших исследований политических деловых циклов, в первую очередь в восточноевропейских государствах.
1. Alesina A. Macroeconomics and politics // NBER Working Annual. Cambridge: MIT Press, 1988.
2. Alesina A. Macroeconomic policy in a two-part system as a repeated game // Quarterly journal of economics. 1987. Vol. 102.
3. Barro R. The control of politicians: an economic model // Public choice. 1973. Vol. 14.
4. Downs A. An economic theory of democracy. New York: Harper and row, 1957.
5. Hibbs D. Political parties and macroeconomic policy // American political science review. 1977. Vol. 71.
6. Lindbeck A. Stabilization policy in open economies with endogenous politicians // American economic review papers and proceedings. 1976. Vol. 66.
7. McRae D. A political model of the business cycle // Journal of political economy. 1977. Vol. 85.
8. MollerL. Rent seeking //Kobenhavn Universitet. 1994. Series № 31.
9. Nordhaus W. The political business cycle // Review of economic studies. 1975. Vol. 42.
10. Tullock G. Efficient rent-seeking // Buchanan J. et al. (eds.). Toward a theory of the rent seeking society. Texas A & M University Press, 1980.
11. Tufte E. The political control of the economy. Princeton: Princeton University Press, 1978.
удк зз1-1 о1 т.В. Блинова,
В.А. Русановский
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ МЕЖРЕГИОНАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ РОССИЙСКОГО РЫНКА ТРУДА1
В статье обосновываются теоретические аспекты исследования межрегиональных различий на рынке труда с выделением моделей поведения регионов на рынке труда и их особенностей в условиях российской экономики.
Ключевые слова: региональный рынок труда, модели поведения, структура занятости населения, безработица.
T.V. Blinova, V.A. Rusanovskiy
THEORETICAL APPROACHES TO ANALYSIS OF CROSS-REGIONAL DIFFERENCES OF THE RUSSIAN LABOR MARKET
The article examines theoretical basics of analysis of cross-regional labor market differences. Particular attention is paid to behavioral models of regional labor markets and their peculiarities in Russia's economy.
The key words: regional labor market, behavioral models, employment structure, unemployment
Региональные различия на рынке труда являются рынка труда, значительную часть региональных разли-
общей характерной чертой стран с трансформацион- чий нельзя объяснить на национальном уровне. Пони-
ной экономикой. Однако в России этот процесс принял мание источников региональных различий является
форму региональных контрастов, что обострило проти- важным для выбора основных направлений экономи-
воречия между федеральным центром и регионами, а ческой политики, направленной на преодоление реги-
также между регионами. Несмотря на то, что факторы ональных контрастов на рынке труда. Поэтому возрас-
национальной экономики являются доминирующими _______________
при объяснении поведения региональных сегментов 1 Тема поддержана грантом РГНФ №09-02-27210а/В.
