CC BY
31
ПОЛИТИЧЕСКИЕ АКТОРЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ И СЕТИЗАЦИЯ ТРЕТЬЕГО СЕКТОРА
УДК 323:574
Экологическая политика как политико-экономическая реальность уже в течение длительного времени находится в сфере интересов ведущих представителей отечественной и зарубежной политологических научных школ [1, 2].
Вместе с тем в политологической литературе вопросы, касающиеся как особенностей самого политического процесса, так и экологической политики, по-прежнему остаются дискуссионными и актуальными. Прежде всего это касается характеристики политических акторов экологической политики.
Интенсивная динамика управленческих практик и механизмов формирования экологической политики постоянно усложняет область решения указанных задач в политико-административной сфере. Политическая практика и научная мысль зачастую не успевают за этими изменениями, испытывая дефицит должных обобщений и прогнозных рекомендаций. Такое положение неминуемо ведет к тому, что характеристика политических акторов экологической политики на уровне регионов в значительной степени подвергается сугубо дескриптивному описанию и тем самым не способствует осмыслению места экологической политики в системе политического процесса в целом.
Целью данной статьи является изучение 'роли в формировании региональной экологической политики такого политического актора, как третий сектор и зарождающийся в нем процесс сетизации экологического движения. Решение указанной научной проблемы позволяет прояснить и политические региональные приоритеты экологической политики в современном политическом процессе, определяющие её особенности.
Важно то, что именно региональный уровень позволяет исследователю политического процесса изучить его определяющие факторы. Характеризуя целостность, системность и сетизацию экологической
О.П. ПЕТРОВА
политики, политологи определяют её местоположение в структуре деятельности государства, раскрывают её внутреннее содержание, типологию и иные параметры [10, 11]. Такой подход дает возможность и для теоретической идентификации региональных механизмов формирования экологической политики [9].
Новая реальная экологическая ситуация потребовала некоторого пересмотра многих методологических подходов в изучении региональной экологической политики, предполагающего её рассмотрение с позиций политического ракурса проблемы в свете сближения акторов политического процесса. Применение этих новых подходов позволяет понять, что региональные приоритеты экологической политики в современном политическом процессе опосредованы самим характером российской власти и сложившимися традициями и опытом в системе политико-экономических отношений в России, а также спецификой сформировавшегося регионального политического режима.
Экологическая политика Свердловской области рассматривается нами как процесс взаимодействия акторов, действующих в политической системе. В связи с этим основным предметом анализа выступает институциональная система экологической политики, то есть структура регионального гражданского общества, вся совокупность сложившихся в местном сообществе правил взаимодействия между политическими и социальными субъектами, а также механизмов, обеспечивающих их выполнение.
Современный этап экологического движения в России специалистами относится к этапу институциональной работы. Это означает, что экологический сектор гражданского общества работает в режиме экологических неправительственных организаций, используя и разрабатывая по большей части формы общественного участия в экологической политике. Экологическое движение в Свердловской области пред-
ставлено отделением конструктивно-экологического движения России «Кедр» (в 2002 г. преобразованного в Российскую экологическую партию «Зеленые»), Свердловским региональным отделением Центра экологической политики и культуры, Уральским экологическим союзом и другими организациями. [3]
Неустойчивость статусных позиций, дефицит ресурсов любого рода, необходимость финансовой поддержки, сложности в отношении с властями и бизнес-структурами типичны для перечисленных региональных экологических групп. Очевидно, что в региональном политическом поле принятия решений соотношение сил между частным сектором, правительственными структурами и объединениями третьего сектора складывается не в пользу последних.
Деятельность же Общественной палаты РФ, как и местной Общественной палаты в плане экологической политики, крайне нерезультативна. Её усилия сводятся зачастую лишь к общим предложениям* [4].
В целом по области экологические общественные организации составляют 3% всех общественных объединений, их насчитывается 19 [8]. Слабость и низкая активность экологического движения объясняется особенностями российского национального и регионального экологического сознания.
Действия гражданского общества в Свердловской области в плане реализации экологической политики направлены на влияние на власть путем оказания давления для принятия экологически правильных политических решений. Так, например, активность экологистов зачастую основана на осознании ценности национального достояния России для миллионов людей. На Урале жизнью и гордостью людей были градообразующие заводы. Сегодня экологисты испытывают когнитивный диссонанс: с одной стороны, приходится бороться против заводов, которые дают работу и определяют весь уклад жизни больших групп людей, с другой, эти предприятия загрязняют среду и вредят здоровью всех людей.
В новой Концепции экологической безопасности Свердловской области на пери-
од до 2020 г. среди основных принципов экологической политики указывается консолидация усилий органов власти, организаций и граждан; говорится о разработке и реализации совместных мероприятий и «обеспечении участия общественности в принятии решений» [7].
В связи со складывающимся лишь с недавних пор относительно благоприятным политическим контекстом развивается сеть организаций экологического образования, увеличивается количество информационных экоНПО. Многие из них предпочитают кампании информационных акций.Традиционные политические способы влияния в регионе используются слабо и они недостаточно эффективны: экологические группы сравнительно редко прибегают к легальному лоббированию, судебным искам, референдумам. Формы неинституционального протеста в настоящее время используются движениями в конкретных кампаниях наряду с другими (например, акции в Первоуральске и Ревде против строительства без общественной экологической экспертизы нового электросталеплавильного цеха ЗАО «НСММЗ»). Однако, как показывает политическая практика региона, в целом время массовых уличных акций экологического протеста уже прошло. Экологическая информированность, поворот властей к сотрудничеству наполняются новым политическим смыслом. «Время политической эффективности может наступить при условии рефлексирования движением новых возможностей и эффективного использования последних в качестве ресурсов» [6].
Вообще организованное экологическим движением местное население должно рассматриваться как равноправный политический актор, участвующий в процессе выработки региональной экологической политики, и сверх того - рассматриваться в качестве равноправного партнёра в политическом процессе. Это означает, что местное население во избежание отчуждения от принятия важнейших политических решений в регионе [5] должно овладеть достаточным уровнем экологической культуры для разработки практических рекоменда-
* В Екатеринбурге работала комиссия Общественной палаты РФ по охране здоровья и экологии. Май 2010.
ций в сфере экологической политики.
В плане повышения качества законодательных и нормативных документов общественные палаты субъектов федерации малоэффективны. Общественная палата Свердловской области демонстрирует низкую степень эффективности экологической деятельности. Анализ показал, что степень эффективности данного совещательного органа в качестве канала представительства общественных экологических интересов зависит от таких факторов, как финансовая автономия, источники финансирования совещательного органа и его положение в политической системе региона. Эффективность региональной и местной Общественной палаты в плане участия в выработке региональной экологической политики можно повысить, если их деятельность будет институционально связана с исполнительной или законодательной властью, если этот консультативный орган будет иметь в своём распоряжении бюджетные средства, а входящие в его состав экоНПО будут иметь альтернативные источники финансирования.
Сотрудничество органов власти Свердловской области, бизнеса и экоНПО может осуществляться посредством таких механизмов, как заключение соглашений о сотрудничестве; работа совместных советов и комиссий; совместная выработка мер экологической политики; проведение постоянно действующих «круглых столов», создание и развитие инфраструктуры взаимодействия всех акторов экологической политики.
В более узком смысле экологическое движение представляет собой самосохра-нительную реакцию местного населения на потребительскую тенденцию современной модернизации. Когда принцип «коллективной безответственности» (по выражению У. Бека) господствует, то население вынуждено само быть адвокатом среды своего жизнеобеспечения и её экологической безопасности [11]. Но, чтобы голос населения был услышан властью, оно вынуждено объединяться в гражданские инициативы или экологические общественные движения либо вступать во взаимодействие с существующими экологическими и другими общественными организациями. Значит, экологические инициативы и дви-
жения становятся важнейшим механизмом выработки экологической политики.
Итак, характеристика состава действующих политических акторов экологической политики Свердловской области показывает их асимметричный характер влияния. В этих условиях активность экологического движения не должна быть разрушительной. Повышение роли экоНПО в региональной экологической политике невозможно без объединения их усилий и создания сетевой структуры [10].
Сетевая деятельность - это взаимодействие в сети между экологическими теми группами и организациями, которые реализуют схожие задачи в области природоохранной деятельности. Общими усилиями экологических организаций в сети могут проводиться мониторинги, разработка стратегии деятельности по решению поставленных задач в области экологии, выработка стратегии межсекторного взаимодействия, продвижение выработанных принципов в регионах - участницах сети. Все это способствует усилению потенциала экоНПО.
Сегодня вместе с совершенствованием приемов и методов деятельности экологических организаций нарождается и этот новый - сетевой - тип отношений и организации в этой сфере политической деятельности. Он порождает новые явления и потому оказывается тесно связанным с такими понятиями, как горизонтальные связи, снижение отчуждения общественной деятельности, распределенная деятельность, проектная деятельность, временная общественная группа, общность ресурсной базы, расширение степени открытости, узлы, зеркала, законы жизни экологической организации в виртуальном пространстве, мобильность ресурсов экологических организаций и т.д. Многие эти явления пронизывают различные стороны взаимоотношений всех политических акторов экологической политики, включая и третий сектор. Однако необходимо помнить, что, во-первых, консолидация (т.н. сетевое объединение) происходит на этапе успешного функционирования экологических организаций, когда идет их рост, расширение сферы деятельности и общественной поддержки. Во-вторых, подобная консолидация возможна при благоприятных внешних условиях. При игнори-
ровании государством таких организаций гражданского общества, а также состоянии системного социально-экономического кризиса, их союз (как с государством, так и между собой) зачастую оказывается невозможен. Однако сейчас происходит постепенное изменение ситуации в плане признания региональной властью влияния экологической общественности.
В связи с целым рядом исторических причин сомнительны сегодняшние попытки преподнести российское гражданское общество как главного партнера властных структур. Оно постепенно становится партнером, но не главным, а главным является второй сектор - крупный бизнес.
Одним из итогов экологической политики последних двух десятилетий в Свердловской области явилось то, что её финансирование перешло в основном к крупному бизнесу (с участием или даже без участия государства) [1]. Экологические проблемы переходят в зону ответственности отчасти
бизнеса, отчасти - третьего сектора.
В связи с этим перед региональной властью встаёт задача - выстраивать особые способы содержательного партнерства со вторым и третьим секторами:
• с бизнесом - обсуждать и реализовы-вать стратегию экологически обоснованной модернизации промышленности региона;
• в партнерстве с третьим сектором и малым бизнесом - формировать экологическую политику, направленную на повышение безопасности и качества жизни.
Итак, политологами и активистами экологического движения в последнее время фиксируются процессы несбалансированности экологической политики, в связи с чем необходимо сделать вывод, что модель экологической политики в Свердловской области должна выстраиваться по методу «треугольника» (власть, экоНПО, научное сообщество), в котором не будет выраженного доминирования ни одной из сторон.
1. Васецкий, А. Государственная региональная политика: основные направления оценки эффективности [Текст] / А. Васецкий, С. Зуев // Власть. - 2010. - № 7. - С. 4-10.
2. Вебер, А. Человечество и экологический императив [Текст] / А. Вебер // Свободная мысль. - 2009. - № 1. - С.77-90.
3. Веселов А.К. Экологическое движение России на рубеже тысячелетий: правовые проблемы и перспективы развития - Уфа: Даурия, 2003. - 344 с. - С.34.
4. Официальный сайт Министерства здравоохранения правительства Свердловской области. - Режим доступа: http://www.mzso.ru/news/lastnews/1074/22 (дата обращения: 06.05.2011).
5. Экологическая политика и гражданское общество: (региональный опыт) [Текст] / Отв. ред. В.М. Захаров. - М.: Центр экологической политики и культуры: Центр здоровья среды, 2008. - 363 с. - С.23.
6. Здравомыслова, Е. Экологическое движение в России [Электронный ресурс] / Е. Здравомыслова, М. Тысячнюк. - Режим доступа: http://www.indepsocres.spb.ru/sbornik6/6_redact.htm (дата обращения: 24.03.2011).
7. Концепция экологической безопасности Свердловской области на период до 2020 года // Пост. правительства Свердловской области от 28.07.09 г. № 865-ПП.
8.Орешкина, Т.А. Общественные движения и активность населения в старопромышленных городах Урала [Текст] / Т.А. Орешкина // Эмпирические исследования гражданского общества. Сб. материалов общественных слушаний (25.09.09). - М.: Общественная палата РФ, 2009. - 200 с. - С.121.
9. Славин, Б. Как понимать природу политики [Текст] / Б. Славин // Свободная мысль. 2008. -№ 4. - С.111.
10. Яницкий, О.Н. Экологическая политика как сетевой процесс [Текст] / О.Н. Яницкий // Полис. 2002. - № 2. - С.43 - 55.
11. Яницкий, О.Н. Поток и «место»: К проблеме локального социально-экономического знания [Текст] / О.Н. Яницкий // Неприкосновенный запас. - 2006. - № 2.
