CC BY
530
ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 340.12 (091) (4)
А.Ф. Бичехвост
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ВИЗАНТИИ
Введение: статья посвящена анализу политической мысли Византии, внесшей неоценимый вклад в развитие политико-теологической мысли Средневековья благодаря политико-религиозным взглядам императора Юстиниана I и патриарха Фотия. Выдающиеся мыслители и политические деятели обогатили содержание политических учений идеями о государственной власти и империи как ее лучшей форме организации, возможном мирном сосуществовании государственной и церковной властей. Революционная концепция «симфонии властей» Юстиниана I обосновала необходимость сотрудничества императорской и патриаршей властей. Выдающийся церковный иерарх Фотий, выдвигая на первое место веру, выступал за разумное сочетание традиций и новаций, исторического опыта и церковных предписаний, Они должны были стабилизировать общество, уравновесить влияние мирской и светской властей на повседневную жизнь христиан. Цель: проследить историю формирования и эволюцию религиозно-политических взглядов выдающихся мыслителей Византии, их влияние на политико-теологические концепции и практику позднего Средневековья и Нового времени. Методы: общенаучные, исторические и специальные: логический, хронологический, хронологически-проблемный, сравнительный (компаративистский), герменевтический, биографический. Результаты: Теоретический дискурс византийских христианских мыслителей активно строился на идеологии «симфонии властей» в дихотомии государство — церковь и церковь — государство. Мыслителей Византии интересовали проблемы взаимоотношений государства и церкви, церкви и человека. Эти проблемы разрабатывались в духе гуманности, заботы христианской церкви о человеке, его духовности и нравственности. Выводы: Доктрина «симфонии властей» послужила стимулом дальнейшего формирования политической христианской мысли, дала мощный импульс для развития в славянском мире теории оцерквленного государства, нашла отражение в политической лексике. Политическая мысль Византии разработала основополагающие принципы церковно-государственных отношений, внесла важнейший вклад в разработку многих вопросов взаимоотношения церкви и государства, которые на практике пытались реализовать страны восточно-христианского культурного круга.
Ключевые слова: история политических учений, политическая мысль Византии, эпоха Средневековья, Юстиниан I Великий, патриарх Фотий.
A.F. Bichekhvost
POLITICAL THOUGHT OF BYZANTIUM
Introduction: this article analyzes the political thought of Byzantium made an invaluable contribution to the development of the political-theological thought of the middle Ages due to political and religious views of the Emperor Justinian I and Patriarch Photius. Prominent thinkers and politicians have enriched the content of political doctrines and ideas on state power and Empire as her best form of organization possible peaceful coexistence of state and Church authority. The revolutionary concept of the "Symphony of powers" of Justinian I justified the need for the cooperation of the Imperial and Patriarchal authority. An outstanding Church Hierarch Photios, pushing the first place faith, advocated a judicious combination of tradition and innovation, historical experience and Church regulations, They had to stabilize society,
© Бичехвост Александр Федорович, 2017
Доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории, социологии политики и сервиса (Саратовская государственная юридическая академия) © Bichekhvost Alexander Fedorovich, 2017 202 Professor of the History, Sociology of politic and Service department (Saratov state law academy)
to counterbalance the influence of temporal and secular power on the everyday lives of Christians. Objective: to trace the history of formation and evolution of the religious-political views of outstanding thinkers of the Byzantine Empire, their influence on the political-theological concept and practice of the late middle Ages and New time. Methods: General scientific, historical and special: logical, chronological, chronologically problematic, comparative (comparative), hermeneutic, biographical. n,na the Theoretical discourse of the Byzantine Christian thinkers actively built on the ideology of the «Symphony of powers» in the dichotomy of state-Church and Church-state. Thinkers of the Byzantine Empire were interested in the problem of the relationship of Church and state, Church and people. These problems were developed in the spirit of humanity, care of the Christian Church about the person, his spirituality and morality. Conclusion: the Doctrine of the «Symphony of powers» served as a stimulus to further formation of Christian political thought, gave a powerful impetus to the development in the Slavic world theory acerquense of the state, reflected in the political vocabulary. Political thought of the Byzantine Empire laid down the fundamental principles of Church-state relations, has made an important contribution to the development of many aspects of the relations of Church and state, who in practice tried to implement Eastern-Christian cultural circle.
Keywords: the history of political doctrines, political thought of the Byzantine Empire, the middle Ages, Justinian I the Great, Patriarch Photios.
Византийское государство, возникшее в IV в. при распаде восточной части Римской империи, просуществовало до середины XV в., оставив после себя богатейшее политико-теологическое наследие. Рационалистичная политическая мысль Византии была тесно связана с общественно-политической и духовной жизнью византийского общества, господствовавшей в нем православной религией.
Животрепещущим вопросом для византийцев эпохи средних веков оставался вопрос от предыдущего времени — о лучшей организации государственной власти. Опираясь на исторический и политический опыт прошлых лет, придерживаясь духовных и религиозных канонов своего времени, жители Византии и ее ортодоксы особые надежды возлагали на империю. Империя как форма организации власти представлялась византийцам наиболее совершенным государственным устройством, олицетворением гармонии и порядка. Поэтому закономерно, что идея превосходства империи и власти императора обосновывалась ими в различных средневековых политических теориях1.
Утверждение христианства в духовной жизни и превращение церкви во влиятельный институт огромного нравственного воздействия на общество порождали пристальное внимание византийских государственных деятелей и православных мыслителей к проблеме государство — церковь, т.к. вопрос о взаимоотношениях церкви и государства — «вопрос чрезвычайной важности и сложности, решение которого определяло и определяет ход мировой истории»2. Обоснование возможности синхронного развития двух видов власти — государственной (императорской) и церковной (патриаршей), но не простого сосуществования, а в рамках продуктивного диалога и равнозначной ответственности за мирские дела и общественную нравственность оставалось актуальной проблемой политической мысли Византии эпохи Средневековья.
Политическая доктрина Византии VI в. опиралась на античные корни и наследие Римского государства и права, чутко уловила важность проблемы орга-
1 Имперская идея. Статьи / Византия культура история и искусство. URL: http://www. byzantium.ru/articles.php?id=6 (дата обращения: 10.10.2016).
2 Ключарева А.В. Принцип «симфонии» в отношениях церкви и государства в Византии в IV-IX вв. // Вестник кафедры теологии Тульского государственного университета. № 1. URL: http:www.teologia-tuba.ru/library/vest 1/simphonia. php (дата обращения: 08.04.2012) 203
низации рационального взаимоотношения государства и церкви. Базируясь на духовном наследии прошлого, византийская политико-теологическая мысль пыталась разрешить эту проблему с помощью средневековых воззрений о Боге, при этом мудро уравновешивая в систематизированном вероучении интересы государства и церкви.
Однозначных вариантов решения данной проблемы на государственном уровне не существовало, так же как и бесспорных политических, религиозных концепций, которые могли бы разъяснить ее глубинный смысл, несмотря на то, что курс на сближение церкви и государства начал складываться в Византии еще в IV в. Византия, считавшаяся наследницей Римской империи, будучи могущественным государством Средневековья и основным защитником христианского православного мира, сумела блестяще разрешить эту неординарную задачу теоретическими усилиями православного византийского императора Юстиниана I Великого (527-565 гг.).
Будучи образованным государственным деятелем своего времени (дядя Юстиниана I — Юстин I дал племяннику превосходное образование), и, впитав многие рациональные идеи светского и религиозного характера своих предшественников и современников, неустанно размышляя над способом разумной организации государственной власти, проблемами взаимоотношения государства и церкви. Византийский император «фактически обобщил идеи, которые на протяжении 220 лет высказывались многими его предшественниками в отношении церковной политики, и выразил их в законодательстве»31Он выдвинул неординарную и революционную по своему содержанию концепцию «симфонии властей», которая воплотила квинтэссенцию предшествовавших религиозной и светской доктрин о взаимоотношении двух видов власти — государственной и религиозной и предоставила широкое поле для своей интерпретации как современникам, так и православным мыслителям более позднего времени.
Всех мудрецов, интересовавшихся теолого-светской доктриной византийского императора, независимо от времени, в котором они жили, защищаемых ими политических и теоретических позиций, объединяло нечто общее, а именно пристальное внимание к одному из главных политико-религиозно-теоретических положений, сформулированных императором в VI Новелле, которая адресовалась патриарху Епифанию — «святейшему архиепископу царского града и вселенскому патриарху», и из которой мудрецы-философы черпали содержательное начало собственных доктрин. В указанной Новелле Юстиниан I достаточно четко определил суть священства и царства, а также пределы компетенции высших светских и церковных иерархов: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство ^ерюаотп) и царство (РаоЛе1а), из которых первое заботится о Божественных делах, а второе руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу. И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие между ними во всем, что служит на
3 Ключарева А.В. Принцип «симфонии» в отношениях церкви и государства в Византии в IV-IX вв. // Вестник кафедры теологии Тульского государственного университета. № 1. URL: http:www.teologia-tuba.ru/library/vest 1/simphonia. php (дата обращения: 08.04.2012)
пользу и благо человеческого рода. Потому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем» [1].
Глубинная суть какой-либо политико-теоретической концепции нередко постигается через иной перевод первоисточника, несколько по-другому расставлены политические акценты. Всю многомерность концепции «симфонии властей» невозможно познать без еще одной версии перевода бессмертного послания Юстиниана I: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, — это священство и царство. Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое, со своей стороны, постоянно молится за них Богу. Когда священство беспорочно, а Царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие, и все, что есть доброго и полезного, будет даровано человечеству».
Таким образом, трактовка концепции «симфонии властей», вытекавшая из послания императора Юстиниана I, сводилась к главному императиву: светская и церковная власти должны находиться в состоянии согласия (гармонии) и сотрудничества. Они «нераздельны и неслиянны».
Вторая идея концепции «симфонии властей» заключалась в утверждении — высшей духовной и светской властью обладает избираемый император, в лице которого и согласуется политика двух видов власти. Данную мысль подтверждают и отдельные положения, принадлежавшие Юстиниану I, и выдвинутые и защищаемые им в разное время: «Нет ничего выше и святее императорского величества», «Сами создатели права сказали, что воля монарха имеет силу закона», «Он (император) один способен проводить дни и ночи в труде и бодрствовании, чтобы думать думу о благе народа». Следовательно, во время правления Юстиниана I завершилась разработка концепции божественного происхождения императорской власти в рамках доктрины «симфонии властей».
Указывая на необходимость и возможность сотрудничества двух видов власти, концепция «симфонии властей» исходила из постулата, что у церкви и государства есть сферы, которые не могут быть им безразличны, и которые составляют предмет их общего внимания и общей заботы. Это, прежде всего, общественная нравственность, которая, с одной стороны, имеет отношение к созидаемому церковью делу спасения людей, а с другой — составляет внутреннюю опору прочности государственного правления, лежит в основе правового статуса церкви в государстве. Таким образом, суть концепции «симфонии властей» составляла идея обоюдного сотрудничества, взаимной поддержки и взаимной ответственности без вторжения одной стороны в сферу компетенции другой.
Доктрина «симфонии властей» стала по существу политической доктриной Византийской империи, а в последующем — до времени правления Петра I и Российского государства; православным принципом, желаемым идеалом взаимоотношений церкви и светской власти. Приверженцы доктрины «симфонии властей», не говоря уже об явных оппонентах, признавали, что при всей ее привлекательности и популярности она все-таки осталась поистине идеалом, причем идеалом недосягаемым. Отношения государственной власти и церкви были далеки от идеала «симфонии». Но это было не так.
Тем не менее, созданная в Византии доктрина «симфонии властей» дала мощный импульс для развития в славянском мире теории оцерковленного государства, что наглядно подтвердило последующее время, реалии политической и религиозной жизни, политико-теоретические воззрения, особенно сформированные в царствование Македонской династии. А.В. Карташев, историк православия, богослов, много занимавшийся изучением проблем взаимоотношения церкви и государства, признавал «симфонию властей» «теоретически наилучшей из всех существующих».
Концепция «симфонии властей», выраженная Юстинианом I и ставшая новым словом в политической составляющей христианской и светской доктрины Средневековья, послужила не только стимулом для развития политической христианской мысли, но и получила дальнейшее обогащение в посланиях монархов, законодательных актах, трудах богословов. Принцип «симфонии властей» применительно к деятельности императора был отражен в «Эпанагоге» Императоров Василия, Льва и Александра: «Император есть законная верховная Власть, общее благо для всех подданных: Его задача благодетельствовать... В Своей деятельности Он должен руководиться Святым Писанием, определениями семи вселенских соборов и римскими законами. Он должен быть тверд в православии и в религиозной ревности должен превосходить всех [в том числе и всех священнослужителей. Это свойство одно из основных особенностей Богопомазанника]. В изъяснении законов Он руководится действующим обычаем, только обычай, противоречащий канонам, не может быть терпим. ». По словам Нормана Бейнза, в «Эпинагоге» изложена действительно важная теория: патриарх и император — й не соперники, а союзники, и оба нужны для процветания восточно-римского л. государственного устройства как составляющие единого организма. з Возможные и реальные нарушения в отношениях двух видов власти полу-
| чили закрепление в политической лексике. Отклонение, когда считающая себя 1 православной государственная власть господствует над церковной иерархией, а квалифицировалось как цезоропапизм. Противоположное уклонение, когда | церковная власть притязала на политическое господство в стране или над стра-| нами, именовалось папоцезаризмом.
1 Важнейшей чертой политической мысли средневековой Византии, воспро-
2 изведенной в трудах ее высших государственных деятелей и представителей ° христианского духовенства, являлось чуткое реагирование на происходившие « в государстве изменения политического, религиозного, социального и культур-| ного порядка. Политическая мысль эпохи Средневековья эволюционировала
0 вместе с политическими, социальными и культурными модификациями в Ви-
1 зантийском государстве. Когда во второй половине IX в. влияние церковников ° возросло, византийская православная церковь с поддерживавшей ее религиоз-
го
ной идеологией активизировала наступление на светскую власть, добиваясь не 1 только реализации идеи равноправия, но и претендуя на власть. Особый вклад I в достижение обозначенной цели внес патриарх Константинопольский Фотий (патриарх в 858-867 гг. и в 877-886 гг.), почитавшийся современниками как крупный церковный и политический деятель, оставивший о себе славу видного богослова, философа, ученого, писателя, знатока классической литературы, образованнейшего человека своего времени. Теологическое издание конца XIX в. пророчески писало о константинопольском патриархе: «Имя его, как богослова, 206 философа и вообще энциклопедически просвещенного мужа, всегда будет бес-
смертно, потому что в его многочисленных и разнообразных литературных трудах нашли выражение и отчасти завершение культурные идеалы византийско-восточной науки и блестяще отразился национальный эллинский гений эпохи средних веков».
Фотий оставил богатейшее творческое наследие. При просвещенном иерархе обострилась борьба между константинопольским патриархатом и папским престолом, которая завершилась после 1204 г. окончательным разделением церквей. Его многочисленные и разнообразные труды были посвящены обличению заблуждений «латинян», опровержению ересей, разъяснению Священного Писания, раскрытию различных предметов веры. Несколько блестящих апологетических произведений Фотия были направлены против догмата, отстаиваемого западной церковью, согласно которому Святой Дух исходил не только от Отца, но и от йПо§ие (с латыни: и от Сына). Поэтому православная церковь имела все основания почитать святого Фотия как ревностного защитника православного Востока от владычества пап.
Выдающийся церковный иерарх предпринял небезуспешную попытку с идеологических и юридических позиций рассмотреть проблему соотношения государственной и церковной властей. Являясь сторонником традиционных взглядов о божественном происхождении светской власти в системе человеческих и государственных ценностей, Фотий на первое место выдвигал веру. В своем обращении к Михаилу Болгарскому он писал: «В собственной ли жизни или общей (жизни) государства считай справедливым причину относить к Богу». Он вменял в обязанность болгарскому князю заботу о подданных, и призывал его согласовывать веру с государством. «Стой твердо на скале веры... »4, — наставлял | он Михаила. н
К серьезным политико-теократическим разработкам
константинопольского п патриарха относится учение о законном плюрализме и традициях. Фотий вы- о ступал за разумное сочетание в религиозной и человеческой деятельности исто- О рического опыта и церковных предписаний, решений соборов. Это утверждение О содержалось в его письме к папе Николаю I, который усомнился в законности | избрания Фотия на патриарший престол. В конце письма константинопольский в патриарх изложил основной принцип своего отношения к опыту и традици- О ям: «Когда вера остается неприкосновенной, общие и кафолические решения ю безопасны; благоразумный человек уважает опыт и законы других; он не видит | ничего плохого в том, чтобы соблюдать их, и ничего незаконного в том, чтобы К преступать их». а
Таким образом, позиция Фотия отражала убеждение, разделявшееся жи- | телями средневековой Византии, что полнота византийской литургической и || дисциплинарной традиций выражала христианскую веру в ее наиболее пра- № вильной соответствующей форме, и именно поэтому эти традиции были жестко 1
обязательными в пределах Византийской империи5. )
2 О 7
4 Чичуров И.С. Политическая идеология средневековья. Византия и Русь. Часть вторая. Византийская идеология IX—XI вв. (от «политической ортодоксии» к аристократизации политической мысли). Глава первая. Концепция власти в Послании Фотия Михаилу Болгарскому. URL: http://www.vizantia.info/docs/186.htm (дата обращения: 21.06.2016).
5 Протопресвитер Иоанн Мейендорф. Литургия или Введение в духовность Византии. URL: http://www.liturgica.ru/bibliot/meyend_viz.html (дата обращения: Ol.09.2016). 207
В условиях острой, разнонаправленной церковно-политической борьбы, будучи одним из активных ее участников, Фотий включил в систему представлений о власти положение о порядке как гаранте государственного благополучия.
Понятие «порядок» — одно из ключевых в византийской системе ценностей — просматривалось в разных сферах общественного сознания: богословии, юриспруденции, политической идеологии. Закономерно его использование Фотием в трактовке государственной власти, осуждавшего нестабильность, перемены, волнения в жизни государства и общества. Представление о порядке как об условии политической стабильности определяло негативное отношение Фотия к новаторству. «Горазды нововведения ... смущать и уязвлять помыслы, а толпу вызывать на злословие и дерзость». Всякому делу должен предшествовать совет — учил Фотий, «непредусмотренные деяния, по большей части, шатки, а содеянное праведно должно считаться скорее следствием иной причины, нежели внезапная перемена и устремление того, кто часто сбивается на сторону»6.
Фотием были изложены важные основы христианского вероучения, носившего по своему содержанию светский, утилитарный характер: в нем нашли отражение многие политические вопросы, затрагивавшие государственную жизнь не только Византии, но и стран европейского восточно-христианского круга (Болгарии).
Животрепещущим вопросом размышлений мыслителей позднего Средневековья оставался вопрос о сферах влияния государства и церкви. Однако содержательная сторона охватываемых политико-теологических проблем, по сравнению с мыслителями раннего Средневековья, была несколько иной. Если ранние религиозно-политические воззрения преимущественно отражались через призму взаимоотношений государство-церковь, то теперь к ним добавилась проблема человек-личность; теоретический дискурс начинает все более активно строиться в дихотомии государство-церковь и церковь-человек. Компетенция двух важных политических институтов, какими являлись церковь и государство, пределы их вторжения в личную жизнь человека составили предмет дискуссий и выражения личного мнения и особых позиций как мыслителей, выражавших интересы церкви, так и философов, стовших на страже интересов государства.
В Средневековье между церковью и государством в рамках концепции «симфонии властей», казалось бы, был найден разумный компромисс. Однако церковно-православная мысль стран восточно-христианского мира, в первую очередь Византии, в целях укрепления позиций духовной власти и упрочения авторитета института церкви по-прежнему опирались на человека. Православных христианских мыслителей интересовала не только проблема взаимоотношений церкви и государства, но и человека с церковью, а также занимаемая ими позиция по отношению к религиозным канонам и догматам. В воззрениях церковных философов присутствовало стремление показать заботу церкви о человеке, его духовности и нравственности, определить его место и роль в мирской жизни, вселить в него искреннюю надежду на то, что до последних дней земной жизни он будет под опекой церковной организации, заботящейся о вечном спасении людей.
Определенный итог исканий православной мысли в философском объяснении взаимоотношения церкви и человека подвел протоиерей, русский богослов, философ, историк культуры Георгий Флоровский (1893-1979 гг.) в известной статье «Империя и Пустыня», где религиозный мыслитель четко разграничил сферы личностного начала, субъективного действия, под которыми он понимал Пусты-
208
6 Чичуров И.С. Указ раб.
ню, и содержательную сферу деятельности Империи, суть которой трактовалось им в духе средневековых учений. По Георгию Флоровскому Пустыня — сфера личностного начала — это уединение, молитва, христианский аскетизм, подвиг отшельников, столпников и безмолвников. Империя, по мнению мыслителя, предполагала иную деятельную сферу, иные формы духовности и подвига: это ограждаемое пространство спасения для всех (для всего «крещенного мира»), которое она создавала и защищала государственными, экономическими, духовными и военными средствами. Империя предполагала соборный труд и соборный подвиг, наличие социальной и духовной иерархии, православной культуры, науки и искусства, «общественное» служение» буквально во всех областях жизни и деятельности7.
Следовательно, содержательная концептуальная база религиозных православных взглядов, сформированных православной церковью и ее видными мыслителями в эпоху Средневековья, свидетельствовала о преобладании гуманной направленности излагаемых духовных воззрений и защищаемых ценностей с акцентом на совершенствование духовного мира человека, завоевание и удержание высоконравственных позиций в системе координат человеческого общежития. Это в определенной степени объясняет отсутствие в православном христианском мире ничего похожего на инквизицию — атрибута западного католицизма эпохи Средневековья — ужасного учреждения для борьбы с инакомыслящими, созданного католической церковью.
Возвращаясь к основополагающим идеям статьи «Империя и Пустыня» Георгия Флоровского, следует подчеркнуть, что важной теолого-политической проблемой, подвергнувшейся анализу мыслителя, оставалась проблема взаимоотношения церкви и государства. «Христианская история развертывается в антимоническом напряжении между Империей и Пустыней», — констатировал Георгий Флоровский, где синонимами противостоящих начал могут стать извечные понятия — «видимое» и «невидимое», «земное» и «небесное».
Известный богослов не скрывал своих симпатий к «Пустыне», под которой подразумевал церковь. Высоко оценивая историческую роль «Пустыни», религиозный мыслитель свое уважительное отношение к ней выразил словами В. Соловьева: «Идея "воцерковленной" Империи потерпела крушение. Империя распалась на части в кровавых конфликтах, выразилась в фальшь, двусмысленность и насилие. Пустыня имела больше успеха. Она навсегда останется свидетельством творческих усилий ранней Церкви, с ее византийским богословием, благочестием, искусством. Быть может, она останется наиболее живой и священной страницей в таинственной книге человеческой судьбы, написание которой все еще продолжается» [2, с. 227].
Историческая заслуга средневековой политической мысли, сложившейся в Византии, заключалась в том, что ею были выработаны основные позиции и принципы церковно-государственных отношений, особый вклад в теоретическую разработку которых внесли император Юстиниан I Великий и патриарх Фотий, сформулировавшие главные принципы византийской политической системы. Основной принцип этих отношений, по словам Г. Флоровского заключался в следующем: «Мир и процветание народа зависят от согласия и единодушия между царством и священством»8. Повторить византийский исторический опыт с раз-
7 Между империей и пустыней. О чем спорили преподобный Иосиф Волоцкий и Нил Сор-ский. URL: http://www.nsad.ru/index.php?issue=7§ion=&article=124 (дата обращения: 23.09.2016).
8 Протоирей Георгий Флоровский. Восточные отцы. Добавление // URL:http://stavroskrest. ru/sites/default/files/files/books/florovskiy_vost_otci.pdf (дата обращения: 0892017). 209
ной степенью успешности в разное время пытались Сербия, Болгария и другие страны восточно-христианского культурного круга.
Библиографический список
1. Правила Православной церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматино-Истрийского. СПб: Издание С.-Петербурской духовной академии, 1911. Т. I. С. 681-682.
2. Флоровский Г.В. Христианство и цивилизация // Избранные богословские статьи. М.: Издательский дом «Продел», 2000. 500 с.
References
1. Rules of Orthodox Church with interpretations of Nicodemus, Bishop of Dalmatia-Istria. St. Petersburg, Edition of the St. Petersburg theological Academy, 1911. Vol. I. Р. 681-682
2. G.V. Florovskiy. Christianity and civilization // Selected theological articles. Moscow: Publishing house «The Gap», 2000. 500 р.
УДК 303.4
Ю.В. Дьяченко
ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ МЕТОДОВ В СОВРЕМЕННЫХ КОНСТИТУЦИОННЫХ И ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
Введение: в статье рассматриваются основные методологические векторы в современных исследованиях явлений и процессов политической жизни обществ. Теоретический анализ выявляет часто применяемые категории, относящиеся к методологическим аспектам современных политических исследований. Изучаются этапы эволюции методов познания мира политического и даются характеристики наиболее используемым способам познания, формирующимся в каждый период их исторического развития. Анализируются теоретические подходы к изучению приемов и форм исследований конституционализма и демократии как структурных элементов политики.
Эмпирический анализ представляет подробное рассмотрение специфики и возможностей практического применения институциональных, сравнительных, социокультурных, бихевиористских, психологических, антропологических и иных аспектов демократических и конституционных основ современных систем государственного управления в разных странах.
Результаты: определяется важность наиболее эффективных методик политико-философского (традиционалистского) направления исследований, применяемого в рамках анализа политической сферы; осуществляется сравнение данного вектора политических исследований с технико-рационалистским направлением и выявляются недостатки последнего для проведения полноценных политических исследований.
Ключевые слова: конституционализм, демократия, метод политического познания, традиционалистское направление исследований, бихевиористское направление анализа.
© Дьяченко Юлия Владимировна, 2017
Кандидат политических наук, доцент кафедры истории, социологии политики и сервиса (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: polit78@inbox.ru © Dyachenko Yuliya Vladimirovna, 2017
Candidate of Political Science, associate professor of department of history, sociology of politics and service 210 (Saratov state academy of law)
