CC BY
16
ПОКОЛЕНИЯ КАПИТАЛА: ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА В ПОИСКАХ НОВЫХ АКТОРОВ (рецензия на книгу В.И. Маевского, С.Ю. Малкова и А.А. Рубинштейна «Новая теория воспроизводства капитала: развитие и практическое применение»)1
Д.П. Фролов
Мир эволюционной экономики густо «заселен» разнообразными холистическими «существами», ведущими борьбу за существование в умах гетеродоксальных экономистов всего мира. Среди них - популяции фирм (Andersen, 2004) и макрогенерации (Mayevsky, Kazhdan, 1998); технологические, инновационные и техноэкономические парадигмы (Dosi, 1982; Hirooka, 2003; Perez, 2010); технологические системы и уклады (Freeman, Perez, 1988; Глазьев, 1993). Эти метасубъекты экономического развития активно конкурируют за ограниченные ресурсы и запускают в хозяйственных системах регенерационные
© Фролов Д.П., 2017 г.
Фролов Даниил Петрович - д.э.н., профессор, заведующий кафедрой, Волгоградский государственный университет, Волгоград, [email protected]
1 Маевский В.И., Малков С.Ю., Рубинштейн А.А. Новая теория воспроизводства капитала: развитие и практическое применение. М.; СПб.: Нестор-История, 2016. 260 с.
Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований и Администрации Волгоградской области (проект № 17-12-34009 а(р)).
процессы замены устаревших технологий, рутин, знаний, компетенций, моделей организации, институтов и т.д.
Взяв на вооружение девиз современных эволюционистов «Разнообразие имеет значение!» (СапШег, Рука, 2016, р. 700), авторы рецензируемой книги «выводят» на экономический ландшафт новых акторов - поколения основного капитала. В этом они неявно следуют в русле давней гуманитарной традиции поколенческого анализа, развивающегося в социологии, демографии, культурологии, антропологии, этнографии и других общественных науках. Однако в экономике поко-ленческая проблематика до сих пор (за редкими исключениями типа макроэкономической модели перекрывающихся поколений) обходилась стороной, хотя очевидно, что «экономическая динамика невозможна вне смены поколений» (Маевский, Малков, Рубинштейн, 2016, с. 9). Поэтому именно на изучении экономической эволюции сквозь призму чередования поколений основного капитала авторы строят новую (читай - эволюционную) теорию воспроизводства.
Книга подводит промежуточные итоги почти десятилетнего исследовательского проекта (см. первую работу: (Маевский, 2008)), направленного на создание методологии и инструментария (в том числе имитационной математической модели) анализа поко-ленческой динамики экономических систем. Этот проект перекликается с «первым поколением» ставших широко известными работ В.И. Маевского, посвященных дискуссионным вопросам воспроизводства основных фондов в советской экономике (Маевский, 1971, 1980). Теоретичность (т.е. соответствие набору критериев, предъявляемых к научным теориям, например, по М. Фуко, К. Попперу или Т. Куну) эволюционной теории воспроизводства капитала не подлежит сомнению, особенно с учетом наличия в рецензируемой книге значительного прикладного раздела, посвященного экспериментальным расчетам по экономике СССР и обоснованию перспективного механизма денежно-кредитной
политики. Книга написана на современном математическом языке, щедро оснащена уравнениями, графиками, схемами и расчетами, но в ней находится место и ироничной критике оппонентов, и теоретическим обобщениям, и даже философским размышлениям. При этом предлагаемые авторами нестандартные методологические решения явно выходят за границы предмета исследования и имеют гораздо более широкое значение как для эволюционной экономики, так и в целом для экономической науки.
Каковы же главные авторские инновации в области методологии экономического анализа?
Во-первых, ключевым методологическим шагом является концепция переключающегося режима воспроизводства (ПРВ), опирающаяся на явление периодической смены машиностроительными заводами своих производственных программ - переключения с программы А (обновление своего основного капитала собственными силами или при помощи других предприятий I подразделения) на программу А' (производство машин и оборудования для II подразделения). Данный режим, по мнению авторов, кардинально отличается от совместного режима воспроизводства, когда программы А и А' выполняются заводами параллельно, на котором в основном и сфокусирован мейнстрим. Переключение производственных программ на микроуровне при его рассмотрении в целом на макроуровне представляется уже как переключающийся режим воспроизводства, который «сопровождает всю историю функционирования предприятий, производящих средства труда» (Ма-евский, Малков, Рубинштейн, 2016, с. 18). Перенос внимания на режим ПРВ отражает еще один важный методологический сдвиг -смещение аналитического фокуса со второго подразделения на первое. Тем самым в рецензируемой книге «реанимируется» феномен самовоспроизводства, отодвинутый на периферию представителями мейнстрима и австрийской школы. Самовопроизводство, осуществляемое через программу А, мало-
значимо с точки зрения вклада в объем ВВП, составляя в его структуре примерно 2-3%, однако «незначительность объема продукции, создаваемой в процессе самовоспроизводства, не является признаком несущественности этого процесса» (Там же, с. 55). Авторы обоснованно проводят аналогии с клеточными и эмбриональными процессами в живой природе: хотя клетки и эмбрионы несопоставимы со взрослыми организмами по своим размерам, они играют ключевую роль в биологической эволюции.
Критические упреки, адресованные концепции переключающегося режима на этапе ее зарождения, были связаны с кажущейся надуманностью ситуации остановки машиностроительного завода для его полной реконструкции, что предполагает выполнение им программы А. Обычно, как отмечали критики, переоснащение и капремонт осуществляются в отдельных производственных цехах, при этом функционирование всего завода не прекращается. Действительно, зачастую процессы реконструкции и технологического перевооружения на современных машиностроительных заводах проводятся без остановки действующего производства, максимум с остановкой отдельных цехов или производств. Но эта практика далеко не всеобъемлюща - в конце концов существует понятие остановочного капитального ремонта. И то, что при первом взгляде кажется редким и поэтому странным в масштабе отдельного завода, выглядит вполне естественным в масштабе сектора (I подразделения) в целом. Вместе с тем в будущем, возможно, авторам стоило бы рассмотреть в качестве элементарного «носителя» производственных программ (и соответственно дискретной единицы анализа) не целые предприятия машиностроительного комплекса, а отдельные производства в их рамках, т.е. провести более глубокое дезагрегирование, и тогда основания для критики вообще исчезают. Другой вопрос, как это скажется на математической модели, не приведет ли к ее избыточному усложнению и т.д. - но, по крайней мере, в этом направ-
лении было бы интересно поразмышлять... Еще одним «ответвлением» дальнейших исследований мог бы стать, на наш взгляд, поиск ответа на вопрос: что произойдет с ПРВ в условиях постиндустриализации и развития гибридного производства (перехода от специализации на создании товаров или услуг к производству товарно-сервисных комплексов или гибридных продуктов) (Baines, Lightfoot, 2013), когда радикально изменятся логика и архитектоника воспроизводства капитала?
Во-вторых, авторами апробирован метод декомпозиции I подразделения и реального (нефинансового) сектора в целом на разновозрастные подсистемы, отличающиеся возрастом основного капитала. Возможность такого подхода обусловлена переосмыслением роли наблюдателя в экономическом анализе. С точки зрения инсайдера предприятия I подразделения (например, инженера завода) наблюдается периодическое переключение производственных программ А и А', «однако эта инсайдерская картинка исчезает, когда к ней притрагивается рука статистика» (Маев-ский, Малков, Рубинштейн, 2016, с. 19). В результате статистического агрегирования переключающийся режим, как и многие другие важные «детали» реальной экономической жизни, теряется из виду. Поэтому необходимо аналитическое дезагрегирование таких монолитных конструктов, как I подразделение и реальный сектор, для получения более четкой и адекватной «картинки» анализа. Так, на макроуровне мы в результате имеем множество разновозрастных макроподсистем, которые различаются (в связи с разным возрастом своего основного капитала) и по уровню технологической оснащенности, и по способу организации производства, и по компетенциям работников, и по наборам производственных рутин, что сближает их с объектами изучения в родственных эволюционных теориях техно-экономических парадигм, технологических укладов и макрогенераций. Например, технологические уклады - это системы замкнутого цикла технологически сопряженных производств (Глазьев, 1993, с. 57-61), различия
которых определяются в первую очередь возрастом основного капитала. Подсистемы тоже конкурируют между собой, при этом фактор возраста является основным детерминантом их поведения: если собственники основного капитала молодых подсистем аккумулируют ресурсы для модернизации своей производственной базы в будущем, то субъекты старых подсистем вкладывают свои накопления в текущее обновление основного капитала.
В-третьих, авторы возвращают теорию воспроизводства к поиску объективно действующих механизмов экономической эволюции (в частности, механизмов системообразующих денежных кругооборотов, моне-тарно обеспечивающих функционирование макроподсистем), критикуя культ неоклассической теории экономических механизмов, сфокусированной на субъективно конструируемых стратегических играх. Эта теория, на их взгляд, «имеет право на существование, но не покрывает то множество видов механизмов (включая объективные), которые действуют в реальной экономике» (Маевский, Малков, Рубинштейн, 2016, с. 31). С этим тезисом трудно не согласиться.
Поскольку «мечты об окончательной теории» всегда остаются только мечтами, пока эта теория развивается, предложим несколько возможных направлений дальнейшего укрепления аргументационной базы новой теории воспроизводства капитала.
Усиление дескриптивности. Все множество эволюционных теорий условно можно разделить на два «чистых» типа - дескриптивные и формальные. К первым относятся, например, теории техноэкономических парадигм и технологических укладов, ко вторым - разработки в области моделирования эволюционных процессов (см., например, (Dosi, Kaniovski, 1994; Saviotti, 2001)). К числу последних (пока что?) относится и новая теория воспроизводства капитала, главной целью которой ее авторы считают разработку адекватной математической модели для имитации воспроизводства поколений основного капитала. Напротив, авторы
дескриптивных теорий (С. Глазьев, К. Перес и др.) обычно проводят апостериорный анализ экономической истории в аспекте конкуренции соответствующих акторов (парадигм, систем, укладов и др.), развивают этапизации, раскрывают специфические для каждого этапа драйверы и противоречия, наконец, обосновывают прогнозы будущих изменений и дают рекомендации для экономической политики. До сих пор дескриптивная составляющая в новой теории воспроизводства капитала отсутствовала, так как ее авторы изначально создавали именно эволюционную теорию формального типа. Не будет ли правильным на следующем этапе ее развития сместить акцент на дескриптивный, качественный анализ? Результатом может стать теория, описывающая экономическую эволюцию с помощью новой объясняющей переменной - поколений капитала, что позволит дополнить существующие дескриптивные теории или даже представить альтернативный взгляд.
Уточнение субъектности. Преодолевая свойственные мейнстриму ошибки агрегирования, авторы подчас совершают распространенную ошибку реификации - вменения субъектной природы искусственным конструкциям. По своей сути поколенческие подсистемы как I подразделения, так и всего реального сектора - это аналитически выделяемые массивы предприятий с основным капиталом определенного возраста. Однако этим искусственным подсистемам придается выраженная субъектность: «выделенные подсистемы есть субъекты макроуровня» (Маевский, Малков, Рубинштейн, 2016, с. 58), которые жестко конкурируют друг с другом, причем именно конкурентная борьба подсистем становится условием координации макроэкономической системы посредством непрерывного нарушения и выравнивания уровней их инновационной и инвестиционной активности по типу баумолевской «игры Красной королевы». Иначе говоря, «каждая подсистема обретает временное преимущество над другими подсистемами, затем утрачивает его, чтобы через
несколько лет снова вырваться во временные лидеры и т.д.» (Там же, с. 123), предпринимая новую попытку нарушить равновесие в свою пользу (Там же, с. 203). Подсистемы активно взаимодействуют, в частности, самая старая подсистема может заказать у более молодой выполнение программы А для обновления своего основного капитала (Там же, с. 24).
Авторы пытаются решить проблему ре-ификации, в частности, вводя для описания внутренней структуры I подразделения дополнительное понятие группы: «Группы отличаются от подсистем тем, что первые адекватны виду производственной программы... вторые являются непосредственными исполнителями производственных программ» (Там же, с. 50), но использование подсистем все же более удобно для целей математического моделирования. Поэтому иногда авторы уклончиво называют макроэкономические подсистемы акторами модели переключающегося режима воспроизводства (Там же, с. 68). Но являются ли они акторами (действующими лицами) только модели или же моделируемой ей экономики? Получается, что подсистемы -в большей степени все же агрегаты, чем акторы. Это, скорее, таксономические категории, таксоны, аналогичные родам и видам в биологии, но еще более близкие к демографическим когортам, разновидностью которых и являются поколения. Авторы вполне осознают этот момент, отмечая в заключении своей книги, что «декомпозиция позволяет зафиксировать реальный факт сосуществования разных поколений основного капитала, но не в том переплетенном виде, в каком они проявляют себя на практике, а виде отдельных когорт, поколений, ведущих обособленно свою производственную деятельность» (Там же, с. 202). Так выступают ли эти поколения субъектами экономической эволюции? Или акторами следует считать все же группы предприятий -исполнителей производственных программ? Или собственников поколений основного капитала? Пока что эти вопросы ждут своих ответов...
Введение конечности. В книге есть странный парадокс. Авторы подчеркивают: «Отличие наших подсистем от технологических укладов, техноэкономических парадигм и макрогенераций в том, что последние рождаются, живут и умирают, тогда как подсистемы... поскольку они воспроизводят свой основной капитал, не умирают» (Там же, с. 60). Эти «разновозрастные подсистемы как формы существования поколений основного капитала исчезнуть не могут. Они остаются, ибо поколения капитала будут всегда, во все времена» (Там же). Но как же быть с тезисом, которым и открывается рецензируемая книга? Он гласит: «Теории, игнорирующие феномен конечности, но в то же время претендующие на статус динамических теорий, на наш взгляд, таковыми не являются, так как они отрицают воспроизводство как важнейшее условие экономической динамики» (Там же, с. 9). Представляется, что в этом аспекте новая теория воспроизводства капитала пока что логически не закончена, в отличие от предшествовавшей ей теории макрогенераций, в которой в явном виде проводился принцип конечности, так как «старые макрогенерации постепенно отмирают» (Ма-евский, 1999, с. 56). При этом смена макрогенераций происходит на фоне неизменного состава макроотраслей, который выступает в некотором роде генотипом макроэкономической системы. Если поколенческие макроподсистемы неизменны, как и макроотрасли, то что является аналогом макрогенераций в новой теории вопроизводства? Вообще говоря, в перспективе было бы крайне интересно увидеть гибридную теорию, связывающую по-коленческий (разновозрастные подсистемы) и отраслевой (макрогенерации) аспекты воспроизводства основного капитала в единую теоретическую систему.
Бесспорно, новая книга В.И. Маев-ского и соавторов - важный, оригинальный, продуктивный и решительный шаг к возвращению воспроизводственной тематики в исследовательское пространство гетеродоксаль-ной экономики. Но помимо этого она еще и разворачивает эволюционную экономику в
направлении парадигмального сдвига от по-пуляционного к поколенческому мышлению. В этом смысле авторы предлагают свой вариант ответа на более чем вековой давности сакраментальный вопрос Т. Веблена: «Почему экономика не является эволюционной наукой?» (УеЫеп, 1898), и их ответ - потому что она не использует поколенческий анализ. Судя по сложной истории теории поколений в социологии (Bristow, 2016), эволюционным экономистам предстоит долгий и очень непростой путь к системному пониманию поколен-ческой динамики экономических систем. Но важно, что начало этому пути уже положено.
Список литературы
Глазьев С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. М.: ВлаДар, 1993.
Маевский В. О методологии планирования межотраслевых пропорций // Вопросы экономики. 1971. № 11.
Маевский В.И. Амортизационный фонд и воспроизводство основных фондов I и II подразделений // Известия Академии наук СССР. Серия экономическая. 1980. № 6.
Маевский В.И. Эволюционная теория и неравновесные процессы (на примере экономики США) // Экономическая наука современной России. 1999. № 4.
Маевский В.И. Элементы новой теории воспроизводства // Вестник университета (Государственный университет управления). 2008. № 2.
Маевский В.И., Малков С.Ю., Рубинштейн А.А. Новая теория воспроизводства капитала: развитие и практическое применение. М.; СПб.: Нестор-История, 2016.
Andersen E.S. Population thinking, price's equation and the analysis of economic evolution // Evolutionary and Institutional Economics Review. 2004. Vol. 1. № 1.
Baines T., Lightfoot H. Made to serve: How manufacturers can compete through servitization and product service systems. N.Y.: Wiley, 2013.
Bristow J. The sociology of generations: New directions ЮБИЛЕИ
and challenges. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2016.
Cantner U., Pyka A. Editorial: Foundations of economic change - behavior, interaction and aggregate outcomes // Journal of Evolutionary Economics. 2016. Vol. 26. № 4.
Dosi G. Technological paradigms and technological trajectories: A suggested interpretation of the determinants and directions // Research policy. 1982. Vol. 11. № 3.
Dosi G., Kaniovski Y. On "badly behaved" dynamics. Some applications of generalized urn schemes to technological and economic change // Journal of Evolutionary Economics. 1994. Vol. 4. № 2.
Freeman C., Perez C. Structural Crises of adjustment, business cycles and investment behaviour // Technical Change and Economic Theory (G. Dosi, C. Freeman, R. Nelson, G. Silverberg, L. Soete, eds.). L.: Francis Pinter, 1988. P. 38-66.
Hirooka M. Nonlinear dynamism of innovation and business cycles // Journal of Evolutionary Economics. 2003. Vol. 13. № 5.
Mayevsky V, Kazhdan М. The evolution of macrogenera-tions // Journal of Evolutionary Economics. 1998. Vol. 8. № 4.
Perez C. Technological revolutions and techno-economic paradigms // Cambridge Journal of Economics. 2010. Vol. 34. № 1.
Saviotti P.P. Variety, growth and demand // Journal of Evolutionary Economics. 2001. Vol. 11. № 1.
Veblen T. Why is economics not an evolutionary science? // Quarterly Journal of Economics. 1898. Vol. 12. № 4.
