CC BY
55DOI: 10.24411/2587-8425-2018-10006
Новомученики и исповедники Церкви Русской
М.В. Шкаровский
«ПОКАЖИТЕ НАРОДУ ЛИЦО БАТЮШКИ-МУЧЕНИКА...»: ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ ПРОТОИЕРЕЯ ВЛАДИМИРА РЫБАКОВА (1869-1934)
В статье на основании архивных материалов раскрывается жизненный путь выходца из Самарской губернии и выпускника Санкт-Петербургской духовной академии 1911 г. протоиерея Владимира Рыбакова. Большое внимание уделено периоду служения отца Владимира в качестве настоятеля церкви Христа Спасителя на Английской набережной («Спаса-на-водах») с 1911 по 1932 гг. В 1914 г., оставаясь настоятелем храма, отец Владимир был назначен старшим священником Генерального штаба и до 1917 г. служил при Ставке. В 1927 г. протоиерею Владимиру после защиты диссертации на тему «Святой Иосиф Песнописец и его песнотворческая деятельность» была присуждена степень магистра богословия. В 1927-1928 гг. отец Владимир преподавал патрологию на Высших богословских курсах. Более подробно рассмотрены последние годы жизни и пастырского служения протоиерея Владимира, обстоятельства его ареста по делу «евлогиевцев» и кончины. Отдельное внимание уделено обстоятельствам закрытия и разрушения в 1932 г. храма Спаса-на-водах.
Ключевые слова: Санкт-Петербургская епархия, Санкт-Петербургская духовная академия, Спас-на-водах, Высшие богословские курсы, изъятие церковных ценностей, дело «евлогиевцев», патриарх Сергий (Страгородский), протоиерей Владимир Рыбаков.
Протоиерей Владимир Александрович Рыбаков известен петербуржцам, прежде всего, как почти бессменный настоятель храма-памятника морякам, погибшим в русско-японскую войну — Спаса-на-водах (Христа Спасителя). Он родился 15 июля 1869 г. в с. Каменка Николаевского уезда Самарской губернии в семье священника, и после окончания в 1890 г. Самарской духовной семинарии некоторое время работал конторщиком в управлении строительством Уральской железной дороги. В 1893 г. состоял учителем церковно-приходской школы при Казанском соборе в Самаре. 3 февраля 1894 г. 25-летний юноша был рукоположен во иерея к церкви с. Ивантеевка Николаевского уезда и более десяти лет служил сельским приходским священником в Самарской епархии. Затем отец Владимир некоторое время был бесприходным священником в г. Николаевске Самарской губернии и при этом преподавал Закон Божий в сельских и городских школах, служил наблюдателем церковных школ Бугуруслан-ского уезда. В 1907 г. он поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую успешно окончил 7 июля 1911 г. со степенью кандидата богословия и был оставлен профессорским стипендиатом1. Обучаясь в академии, отец Владимир с 26 февраля по 1 августа 1908 г. исполнял обязанности священника церкви иконы Божией Матери «Утоли моя печали» при детском приюте принца П. Г. Ольденбургского.
Михаил Витальевич Шкаровский — доктор исторических наук, преподаватель СПбДА, ведущий научный сотрудник Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (shkarovs@mail.ru).
1 Подробнее об обучении протоиерея Владимира Рыбакова в Санкт-Петербургской духовной академии см.: Тарасов И. Жизненный путь профессора Санкт-Петербургской духовной академии Ивана Алексеевича Карабинова (1878-1937) // Христианское чтение. 2014. №4. С. 145-147; КарпукД.А. История Санкт-Петербургской духовной академии (1889-1918гг.) // Дисс. ... канд. богословия. СПб.: СПбДА, 2008. С. 271-272.
Собирая материал о прп. Иосифе Сикеоте для предполагаемой магистерской диссертации, отец Владимир посетил Афон, Стамбул, Иерусалим и Рим. Летом 1911 г. священник был определен на должность инспектора Могилевской духовной семинарии, но 16 сентября того же года протопресвитер военного и морского духовенства назначил отца Владимира настоятелем церкви Христа Спасителя на Английской набережной (освященной 31 июля 1911г.), где тот и служил более 20 лет, до закрытия храма в 1932 г. Правда, в 1914 г., оставаясь настоятелем Спаса-на-водах, отец Владимир был назначен старшим священником Генерального штаба и до 1917 г. служил при Ставке2.
Позднее, в первые годы советской власти, пока подобное можно было совмещать со службой в храме, священник Владимир Рыбаков также работал делопроизводителем в Управлении строительством железной дороги Петроградского военного района, представительств постройки железных дорог Овсилище-Суда, «Алгемба», фабрики «Гопит» и представительства Туркстроя.
Одновременно отец Владимир писал магистерскую диссертацию на тему «Святой Иосиф Песнописец и его песнотворческая деятельность», за которую 24 мая 1927 г. ему была присуждена степень магистра богословия. Отрывки из его работы были опубликованы в 1985-1986 гг. в «Богословских трудах», а в 1999 г. этот труд был издан в Санкт-Петербурге. В 1927-1928гг. отец Владимир преподавал патрологию на Высших Богословских курсах3.
В начале 1918 г. здание Спаса-на-водах было национализировано, закрыто и опечатано. Однако службы в церкви — молебны, панихиды — и после этого полулегально исправлялись. Многие прихожане, вдовы, сироты стали просить новые власти Петрограда «разрешить распечатать храм для посещения его и возобновления в нем служб». 22 октября 1919 г. вышло постановление Народного комиссариата просвещения о том, что «памятник находится под охраной правительства», и отдел по охране памятников искусства и старины выдал церкви соответствующее свидетельство4.
20 декабря 1919 г. был составлен первый договор между Советом Центрального района Петрограда и «двадцаткой» (приходским советом) Спаса-на-водах о том, что «городская комиссия по делам культов передает в пользование верующим гражданам двухэтажное здание культа с инвентарем в нем по описи, а прихожане обязуются: платить налоги, вносить в опись новые поступления и пожертвования, за свой счет содержать здание и имущество в сохранности и надлежащем порядке, что будет периодически проверяться уполномоченным инспектором райсовета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов; за невыполнение договора — уголовная ответственность лиц двадцатки и расторжение договора». С этого времени церковь вновь стала действовать. Согласно справке коллектива верующих от 31 августа 1921 г., жизнью общины руководил приходской совет из пяти человек во главе с протоиереем Владимиром Рыбаковым5.
2 РГИА. Ф. 806. Оп. 5. Д. 7746. Л. 11, 19, 22; Оп. 12. Д. 89.
3 Нечаева Т.А. Протоиерей Владимир Александрович Рыбаков // Звезда. 1990. №3. С. 97-102; Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1999. № 21-22. С. 89; Санкт-Петербургский мартиролог. СПб., 2002. С. 210; Рыбаков В., прот. Святой Иосиф Песнописец и его песнотворческая деятельность // Богословские труды. М., 1985. №26. С. 280-306; 1986. №27. С. 81-106.
4 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 260. Л. 5.
5 Там же. Ф. 1001. Оп. 7. Д. 4. Л. 169; Морской собор в Кронштадте. М., 1998. С. 86.
Спас-на-водах. Освящение храма в 1911 г. ЦГАКФФД СПб
Во время массового изъятия церковных ценностей весной-летом 1922 г. Спа-су-на-водах посчастливилось избежать общей участи. Позднее, 20 февраля 1924 г., в объяснительной записке заведующему районным церковным столом, отец Владимир так описывал причины этого исключительного случая: «В период изъятия церковных ценностей в помощь голодающим ко мне обратился председатель комиссии по изъятию из морских церквей т. Зимин (он тогда был, кажется, помощником командира Петроградского военного порта) с предложением представить ему опись
храма и его принадлежностей для предварительного ознакомления. Через несколько времени (дней кажется через 8-10), пригласивший представителя от охраны памятников (так как самый храм находился в ведении этого учреждения) т. Зимин вместе с двумя представителями Помгола... прибыл в храм для проверки всего наличия церковного имущества. Не знаю намерений комиссии, но тогда она самого изъятия церковных ценностей из храма-памятника морякам не сделала. Тов. Зимин сказал, уходя, что мы придем потом, если найдем нужным. Некоторые вещи были тогда отобраны представителем охраны памятников и наложены этикеты, из которых некоторые сохранились и теперь, через несколько дней я лично пошел к тов. Зимину и обратился с вопросом, когда же Вы придете взять отобранные вещи. Тов. Зимин ответил: "Придем, когда найдем нужным". И не пришли. Какими соображениями они руководствовались, я не знаю. Может быть потому, что слишком ничтожно было то количество, какое можно было взять, не нарушая всего храмового ансамбля. Да и те, которые могли бы изъять, представляют или историческую или художественную ценность. Как бы то ни было, но результат тот, что ценности тогда изъяты не были. Все вещи, значащиеся по описи, налицо и в сохранности, как Вы могли убедиться сами»6.
Настоятель был вынужден оправдываться, так как его обвинили в сокрытии ценностей. 20 февраля 1924 г. храм закрыли под предлогом того, что «двадцатка» своевременно не заключила договор о передаче ей церкви и не сдала в 1922 г. ценности. Комиссия по делам культов собиралась использовать здание по своему усмотрению, однако этому помешало сопротивление Наркомпроса, где нашлись сотрудники, не боявшиеся представлять свою точку зрения. 19 февраля 1924 г., «заслушав сообщение архитектора Н. В. Купцова о предполагаемом закрытии церкви и изъятии из нее ряда икон, вделанных в стены, Реставрационный совет, принимая во внимание, что упомянутая церковь запечатлела одну из тяжелых страниц русской истории, что по архитектуре своей она является типичным образчиком эпохи подражательного зодчества, и что она принадлежит творчеству выдающегося архитектора последнего времени Перетятковича. Реставрационный совет постановил провести повторный осмотр церкви. совместно с представителем Русского музея»7.
Освидетельствование прошло 20 февраля 1924 г. в присутствии уполномоченного хозяйственного отдела НКВД8. При осмотре храмового имущества по описи было подтверждено наличие 664 предметов. На основании того, что ранее в этом храме изъятие для Помгола (Комиссия помощи голодающим при ВЦИК) не производилось, 28 февраля 1924 г. были вывезены в Музейный фонд 22 предмета. Кроме того, для губфинотдела изъяли 33 серебряных вещи, которые переплавили на металл. Большая часть предметов церковного инвентаря была признана подлежащей оставлению «как соответствующий художественный ансамбль»9.
Не смирившись с закрытием церкви, прихожане и настоятель 25 февраля 1924 г. обратились в Президиум Центрального городского райсовета с ходатайством об открытии опечатанного храма и оставлении в нем ценностей и исторических реликвий. Райисполком 27 февраля 1924 г. запросил мнение административного отдела Лен-губисполкома и 3 марта 1924 г. получил ответ, что «препятствий к предоставлению группе верующих данного храма и перезаключению ими договора не встречается»10.
Храм был вновь открыт 31 марта 1924 г., а его приходская община официально зарегистрирована. Помимо настоятеля протоиерея Владимира Рыбакова, в церкви в 1920-е гг. был диакон Виктор Финне. Он служил в храме Христа Спасителя вплоть до ареста 7 апреля 1928 г. по делу «Братства преподобного Серафима Саровского»11.
6 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 13. Л. 5.
7 Там же. Л. 6.
8 Там же. Л. 7; Морской собор в Кронштадте. С. 86.
9 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 13. Л. 3-4 об.
10 Там же. Л. 8-9.
11 Санкт-Петербургский мартиролог. С. 245; Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1996. № 16. С. 94-96.
Отец Владимир Рыбаков в 1928 г. также подвергался аресту, находился под следствием по подозрению в антисоветской деятельности, но через два с половиной месяца был освобожден и вернулся к исполнению своих обязанностей.
Как и раньше, после открытия храм принадлежал к Патриаршей Церкви. В период обновленческой смуты 1922-1923 гг. его община сумела выстоять, и Спас-на-во-дах — один из немногих храмов города, который так и не перешел в подчинение Петроградского Епархиального управления обновленцев. Заслуга в этом, прежде всего, принадлежала членам приходского совета, среди которых было несколько известных ученых. Особо следует выделить двух преподавателей университета — А. П. Алявдина и М. Н. Соколова.
С конца 1927 по 1931гг. приход Спаса-на-водах был «непоминающим» (Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и советскую власть), а затем в храме начали поминать власти и владыку Сергия. К этому времени целый ряд прежних членов «двадцатки» был репрессирован, и их сменили новые люди.
Священнослужители церкви разделяли позицию приходского совета. Сам отец Владимир Рыбаков на допросе 31 декабря 1933 г. так объяснил свое критическое отношение к действиям митрополита Сергия, но, и в то же время, признание его церковной власти: «Считаю себя сергиевской ориентации, имеющей возможности легального существования. Со вступлением Сергия Горьковского на место блюстителя российской православной церкви начались в ней расколы, виновным в которых я считаю исключительно митрополита Сергия и его последователей, вбивающих клинья в единую православную церковь и тем самым ослабивших ее мощь. На путь возражения Сергию я стал благодаря его нетактичности по отношению к отдельным руководителям церкви, как митрополита Иосифа и других, которые были просто отстранены. Со своей стороны я считаю, что никаких канонических оснований к расколу нет; российская церковь должна быть единой православной церковью, все течения в ней должны быть объединены, всякие расколы устранены, и тогда только она может стать опять мощной организацией и вести более сильную борьбу с растущим безбожием. Себя я считаю сторонником этого объединения»12.
С 5 апреля по 12 июня 1929 г. ввиду временного отсутствия о. Владимира Рыбакова обязанности настоятеля Спаса-на-водах временно исполнял протоиерей Николай Тихомиров13. С начала 1930 г. жесткая политика административного отдела привела к тому, что некоторые члены «двадцатки» вынуждены были отказаться от храма. Бессменный ее председатель дворянка Ольга Сергеевна Горданова (дочь генерала, в прошлом медсестра, участница I Мировой войны), протоиерей Владимир Рыбаков и еще несколько человек оставались стойкими защитниками Цусимского храма. На смену выбывшим членам приходского совета пришли новые, запугать которых не удалось.
Однако храм был обречен, потому что в Ленинграде в первую очередь сносили церкви, построенные в так называемом псевдорусском стиле, и даже некоторые искусствоведы старой школы спешили признать их нелепыми для исторического Петербурга. План превращения Ленинграда в образцовый социалистический город и борьба с религией на разных уровнях не оставляли шансов на спасение народной святыни. Уничтожение церкви ускорило обращение администрации соседнего судостроительного завода в президиум Октябрьского райсовета от 3 сентября 1931 г.14
2 декабря 1931г. состоялось заседание Президиума Ленинградского совета, подтвердившее заключение областной комиссии по вопросам культов от 29 октября относительно «церкви памяти моряков», находящейся на набережной Красного флота: «Исходя из того, что церковь находится рядом с заводом «Судомех», который крайне нуждается в занимаемой ею территории для расширения завода и построения новых
12 АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-66773.
13 МорозоваН.П. Врата. СПб., 1995. С.8, 38-42; ПоповИ.В. Святой край // Средняя Рогатка. 1998. № 1 (5). С. 5; Санкт-Петербургский мартиролог. С. 235.
14 Как закрывали «Спас на водах» // Невский духовный вестник. 1989. № 10. С. 4-5.
Спас-на-водах. Начало XX в.
цехов, кроме того церковь расположена на путях вновь прокладываемой ж/д магистрали к порту, в силу чего постановление Октябрьского райсовета о ликвидации церкви утвердить. Здание передать заводу на слом с использованием материалов на строительные нужды» (протокол № 42, пункт 6).
8 декабря 1931г. районный инспектор доложил председателю комиссии по вопросам культов при Леноблисполкоме т. Неглюевичу: «.постановление Президиума облисполкома .о ликвидации церкви «Памяти морякам» (наб. Кр. флота, 76) объявлено председателю 20-ки под расписку и объявлен срок обжалования». Развернутая верующими активная борьба по защите храма встревожила администрацию завода «Судомех», и она 14 декабря вновь обратилась к городским властям, приведя дополнительные аргументы: «Прилагая выкопировку из генплана завода с показанием запроектированной железнодорожной линией, Управление заводом настаивает на осуществлении постановления президиума Ленсовета от 2.Х11.31 по вопросу о ликвидации церкви, находящейся на островке, на коем расположен завод, так как канал Круштейна, отделяющий территорию завода от города, является естественной границей и одновременно будет служить и хорошей защитой и изоляцией завода от города, ибо никем не охраняемая территория церкви и отделяющий ее от завода низкий кирпичный забор, могут привести к проникновению на территорию завода всякого рода злоумышленников»15.
Заводоуправление опасалось не зря. 17 декабря 1931 г. О. С. Горданова написала ходатайство от имени верующих во ВЦИК об отмене постановления о сломе храма-памятника. В защиту церкви были собраны тысячи подписей горожан. 20 декабря «двадцатка» известила райсовет о подаче заявления во ВЦИК. Таким образом, закрытие Спаса-на-водах было отсрочено, и еще два с половиной месяца в нем продолжались богослужения16.
15 Там же. С. 5.
16 Антонов В.В., КобакА.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т. 2. СПб., 1996. С. 75; Морской собор в Кронштадте. С. 87.
7 марта 1932 г. со ссылкой на распоряжение Президиума ВЦИК верующим объявили, что их жалоба оставлена без последствий: «Ликвидацию-приемку и распределение имущества произвести в два дня, с таким расчетом, чтобы к 10 марта помещение было очищено». Однако реальное закрытие храма произошло еще раньше — 8 марта. Вскоре, весной того же 1932 г., церковь взорвали. Согласно городскому преданию, старые моряки на коленях просили 1-го секретаря Ленинградского горкома ВКП(б) С. М. Кирова сохранить здание храма, но это не помогло, и городское начальство во главе с Кировым наблюдало за взрывом с наб. Лейтенанта Шмидта на противоположном берегу Невы.
Взрыв разбросал обломки мозаики на десятки метров вокруг (их до сих пор находят на прилегающей территории). Городская легенда гласит, что доски с именами погибших моряков были брошены на дно Невы. Часть центрального купола с мозаичным ликом Спаса Пантократора была выброшена взрывом на дно Ново-Адмиралтейского канала изображением вверх, причем мозаика чудом практически не пострадала. Живший неподалеку известный ленинградский писатель моряк Виктор Конецкий в одном из своих рассказов писал, что лик Христа некоторое время просвечивал сквозь воду, а затем вдруг исчез. Лишь около десяти лет назад стало известно о подвиге сотрудника Русского музея Морозова, который спас мозаичный образ из купола (весом около одной тонны), организовав его подъем со дна канала и перевозку в музей. Туда же были доставлены и три мозаики (каждая весом более 200 кг), изготовленные в 1915 г. в мастерской Академии Художеств по эскизам знаменитого художника В. М. Васнецова, и вставленные в металлических рамах в стены храма. Эти мозаики, фактически в тайне, более 60 лет хранились в подвалах Русского музея, пока не были обнаружены при разборке помещения в 1995 г. повернутыми изображением к стене.
После закрытия своего храма протоиерей Владимир Рыбаков перешел служить в Николо-Богоявленский собор. С ним в этот собор ушла и большая группа его духовных детей: капитан 2-го ранга царского флота А. И. Лебедев, бывшие морские офицеры Д. К. Неупокоев, А. А. Пеликан, участник Цусимской битвы Осипов, внук графа Витте М. М. Меринг, дочь адмирала В. М. Елчанинова, жены и дети морских офицеров — Всеволожские, Корниловы, Н. С. Радькова, профессора Н. А. Булгаков, М. Н. Соколов, А. П. Алявдин, литератор В. А. Бонди и другие. Эти люди сохраняли память об уничтоженном храме. Отец Владимир устраивал ежегодные молебны-панихиды по погибшим морякам; распространялась фотография Спаса-на-водах с надписью на ней: «Кровью венчавшимся благодарная Россия», стихотворения «Храм-памятник морякам» и «Песня колокола», в которых говорилось о разрушении большевиками церкви в память погибших в русско-японской войне.
Разгром этой группы произошел в связи с фабрикацией ОГПУ так называемого дела «евлогиевцев». Аресты по этому делу начались 22 декабря 1933 г. Его «сутью» была целиком надуманная концепция — якобы в 1932-1933 гг. в Русской Православной Церкви произошел новый раскол, по тактическим соображениям не имевший открытого выражения. После того, как проживавший во Франции митрополит Евлогий (Георгиевский) разорвал отношения с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским), «наиболее контрреволюционная часть» духовенства и мирян будто бы «вступила на путь антисоветской борьбы, ориентируясь на митрополита Евлогия, белую эмиграцию и Англиканскую Церковь». Их целью, по версии ОГПУ, было свержение советской власти и установление конституционной монархии, подобной английской. Аресты продолжались до 26 января 1934 г. В Доме предварительного заключения оказались два епископа, священники главных храмов города и активные прихожане17.
Всего по делу «евлогиевцев» проходили 175 человек, из них 157 были арестованы. Среди пяти главных руководителей «антисоветской организации» значился протоиерей Владимир Рыбаков. Его арестовали 22 декабря 1933 г. и обвинили
17 АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-66773. Т. 12.
в систематическом проведении черносотенной пропаганды, руководстве «контрреволюционной ячейкой» организации из восьми прихожан, большинство которых ранее служило в царском флоте. Они также были арестованы: А. И. Лебедев, Д. К. Неупоко-ев, М. Н. Соколов, В. М. Елчанинова, М. М. Меринг и др.
На допросах 31 декабря 1933 — 17 января 1934 гг. отец Владимир не скрывал своего негативного отношения ко многим действиям советских властей: «К антирелигиозной политике советской власти я отношусь отрицательно, т. к. этот момент в корне расходится с моим мировоззрением идейного христианства и человека преданного делу православной церкви. Являясь противником атеизма, теми средствами, которыми я располагаю и как священник, и как духовный руководитель верующих, данных мне в результате легального существования церкви в СССР, я веду активную борьбу с ним и воспитываю окружающих в духе антиатеизма. Такое воспитание только естественно может препятствовать растущему безбожию и неверию и создать активные церковные кадры [препятствующие] раздроблению православной церкви.
По своим политическим убеждениям я являюсь сторонником конституционной монархии. К политике советской власти и партии, направленной к окончательному уничтожению религии и ее представителей — руководителей российской православной церкви, носителей монархических идей, я отношусь отрицательно. Я считаю, что в России необходима конституционная монархия, по типу Англии, которая может вывести страну из бедственного положения, в котором она сейчас находится. Церковь как проводница монархических идей и укрепления устоев государственного строя, во главе с монархом, должна иметь свое прежнее положение и права»18.
Не стал отказываться протоиерей и от окормления своих духовных детей — бывших прихожан Спаса-на-водах: «В бытность мою настоятелем храма памяти погибших в японскую компанию морякам вокруг этого храма группировались бывшие моряки, морские офицеры и их семьи. Часть из них после закрытия постановлением советской власти этого храма-памятника перешла со мной в Николо-Морской собор. Этой группой, возглавляемой мною, ежегодно в день памяти Цусимского боя совершались традиционные молебны. Это обстоятельство давало возможность нам общаться, поддерживать связь и осуществлять традиции, которые существовали в закрытом большевиками храме»19.
«Евлогиевцы» были осуждены Тройкой Полномочного Представительства ОГПУ в Ленинградском военном округе 25 февраля 1934 г. Главных обвиняемых приговорили к 10 годам лагерей, большинство осужденных прихожан Николо-Богоявленского собора отправили в ссылку. Протоиерей Владимир Рыбаков, перенесший пытки, был приговорен Коллегией ОГПУ 3 марта 1934 г. к 5 годам ссылки, но через несколько дней был освобожден в предсмертном состоянии и помещен в городскую больницу, где 20 марта скончался20. Отпевание проходило в Николо-Богоявленском соборе, и целая демонстрация — более двух тысяч человек — сопровождала тело до места похорон на Смоленском кладбище.
Сохранился бюллетень, составленный работниками Ленгорисполкома по итогам наблюдения за проведением пасхальных служб в 1934 г. В нем говорится о реакции верующих на дело «евлогиевцев» и похороны отца Владимира: «Наши наблюдения фиксируют заметный рост фактической преданности церкви, выражавшейся в увеличении количества предпасхальных «исповедующихся и причащающихся», в увеличении доходов церкви и проявления пассивной озлобленности по поводу закрытия ряда храмов и ареста церковников. Основным моментом в настроениях верующих, наполнивших церкви перед Пасхой, было выражение пассивного недовольства мероприятиями советской власти: "Церкви закрывают, а ничего не дают взамен. В красные клубы мы никогда не ходили и не пойдем". "Литвинов говорил Рузвельту о том, что в СССР нет преследования духовенства, а ГПУ арестовывает лучших священников
18 Там же.
19 Там же.
20 Там же.
только за то, что они добросовестно выполняли свой пастырский долг и вели работу по духовному воспитанию верующих". Группа "верующих", по внешнему виду интеллигентов, в Николо-Морском соборе пыталась устроить демонстрацию во время похорон священника Рыбакова, осужденного в ссылку по делу "евлогиевцев" и умершего вскоре после освобождения из ДПЗ. Распространились слухи, что Рыбаков подвергался пыткам, и во время похорон вышеуказанная группа настаивала на том, чтобы "открыть и показать народу лицо батюшки-мученика"...».21
Как только появилась возможность — еще в конце советского периода, — была создана общественная организация «Санкт-Петербургский комитет восстановления храма Спас-на-водах», зарегистрированная 22 ноября 1990 г. К 1995 г. архитектор В. Бутырин подготовил проект восстановления церкви и постройки на участке часовни. Строительство каменной шатровой часовни свт. Николая Чудотворца в память о взорванном храме началось 27 мая 1998 г., в 2002 г. она была освящена. Посещающие часовню петербуржцы свято хранят память об отце Владимире.
Часовня свт. Николая Чудотворца в память о взорванном храме
Источники и литература
1. Антонов В. В., Кобак А. В. Святыни Санкт-Петербурга. Т. 2. СПб., 1996.
2. АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-66773. Т. 12.
3. Как закрывали «Спас на водах» // Невский духовный вестник. 1989. № 10. С. 4-5.
4. Карпук Д.А. История Санкт-Петербургской духовной академии (1889-1918 гг.) // Дисс. ... канд. богословия. СПб.: СПбДА, 2008.
5. Морозова Н.П. Врата. СПб., 1995.
6. Морской собор в Кронштадте. М., 1998.
7. НечаеваТ.А. Протоиерей Владимир Александрович Рыбаков // Звезда. 1990. №3. С. 97-102.
8. Попов И.В. Святой край // Средняя Рогатка. 1998. № 1 (5).
9. РГИА. Ф. 806. Оп. 5. Д. 7746.
10. РГИА. Ф. 806. Оп. 12. Д. 89.
11. Рыбаков В., прот. Святой Иосиф Песнописец и его песнотворческая деятельность // Богословские труды. М., 1985. № 26. С. 280-306; 1986. № 27. С. 81-106.
12. Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1996. № 16.
13. Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1999. №21-22.
14. Санкт-Петербургский мартиролог. СПб., 2002.
15. Тарасов И.Жизненный путь профессора Санкт-Петербургской духовной академии Ивана Алексеевича Карабинова (1878-1937) // Христианское чтение. 2014. № 4. С. 125-155.
16. ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 2. Д. 39.
17. ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 13.
18. ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 260.
21 ЦГА СПб, ф. 7384, оп. 2, д. 39, л. 40-42. Новомученики и исповедники Церкви Русской
Mikhail Shkarovsky. "Show the Face of the Batushka-Martyr to the People ...": The Life of Archpriest Vladimir Rybakov (1869-1934).
In the article, on the basis of archival materials, the author reveals the life of a native of the Samara Province and graduate of St. Petersburg Theological Academy (Class of 1911), Archpriest Vladimir Rybakov. Considerable attention is paid to the period of Father Vladimir's ministry as the rector of the Church of Christ the Savior on the English Embankment ("Savior-on-the-Waters") from 1911 to 1932. In 1914, remaining the rector of the church, Father Vladimir was appointed also as a senior priest of the General Staff and served at the General Staff until 1917. In 1927, Archpriest Vladimir was awarded a Master of Theology degree after defending a dissertation entitled "St. Joseph the Hymnographer and his Hymnographic Activity". In the years 1927-1928, Father Vladimir taught patristics at the Higher Theological Course. The last years of his life and pastoral ministry, as well as the circumstances of his arrest in the case of the "Evlogi'ites" and his death are discussed in some detail. Some information is also offered on the circumstances of the closure and destruction in 1932 of the "Savior-on-the-Waters".
Keywords: Diocese of St. Petersburg, St. Petersburg Theological Academy, Savior-on-the-Waters, Higher Theological Course, confiscation of Church valuables, Evlogi'ites, Metropolitan Sergius (Stragorodsky), Archpriest Vladimir Rybakov.
Mikhail Vital'yevich Shkarovsky — Doctor of Historical Sciences, Lecturer at St. Petersburg Theological Academy, Senior Research Fellow at the Central State Archive of St. Petersburg (shkarovs@mail.ru).
