CC BY
44
а Марья с голоду умирает; Иван был в Орде, а Марья вести сказывает); 5) человек высокого роста (напр.: Ростом с Ивана, а умом с болвана; Все Иваны, да все и большие); б) родной, близкий человек (напр.: Горе-горе, что муж Григорий: хоть бы болван, да Иван); 7) плохой муж (напр.: Был у меня муж Иван - не приведи бог и вам).
В народных афоризмах имя Фома обозначает: l) простака, всегда виноватого, являющегося предметом для шуток (напр.: Били Фому за Еремину вину; Не бей Фому за Еремину вину; Били Фому про куму, а Трошку про кошку; Шутку любить над Фомой - так люби и над собой; Любил шутить над Фомой, так люби и над собой; Каково на Фому, таково и самому); 2) бедного человека (напр.: На безлюдье и Фома дворянин; У горя и нужды и Фома дворянин; Барашки у Малашки, а две сумы у Фомы; Большого ума Фома, да знать, велика у него сума); 3) человека неглупого (напр.: Фома не без ума, а Ерема не без промыслу; Ждут Фому: чают быть уму; Фома не купит ума, а свой продает); 4) плохого хозяина, лентяя (напр.: Добро к Фоме пришло, да промеж рук ушло; Кому до чего, а Фоме до дуды); 5) упрямого человека (напр.: Ерема в воду, Фома ко дну: оба упрямы, со дна не бывали).
Таким образом, личные имена в народных афоризмах теряют свою основную идентифицирующую функцию, приобретая свойства общих имен. Прагматический потенциал личных имен проявляется в росте комплекса ассоциативно-образных значений, объединяющих близкие, разнородные или противоположные представления представителей русской лингвокультуры.
Примечания
1 См.: Щетинин, Л. М. Русские имена : (Очерки по донской антропонимии) / Л. М. Щетинин. - Ростов н/Д, l978. - С. l77-l78.
2 См.: Мокиенко, В. М. Загадки русской фразеологии / В. М. Мокиенко. - М., l990. -С. 50-5l.
3 См.: Горбаневский, М. В. В мире имен и названий / М. В. Горбаневский. - М., l987.
- С. l9l-l92.
4 Никонов, В. А. Имя и общество / В. А. Никонов. - М, l974. - С. l2.
5 См.: Трубачев, О. Н. Русская ономастика и ономастика России : словарь / под ред. акад. РАН О. Н. Трубачева. - М., l994. - С. 85-86.
Ф. А. Шайдуллин
ПОИСК ГРЯДУЩЕГО В СОВРЕМЕННИКАХ
В работе исследуются художественные приемы создания комичных ситуаций в рассказах Нура Ахмадиева и принципы психологического анализа как средство создания характеров героев. На этой основе раскрывается своеобразие поэтики и специфика художественного мышления писателя и оценивается его вклад в национальную литературу. С этой целью рассказы Нура Ахмадиева рассматриваются в синхроническом аспекте и в историко-литературном контексте.
Ключевые слова: современная татарская литература, проза Нура Ахмадиева, поэтика рассказов писателя.
Имя писателя Нура Ахмадиева в сознании читателей в первую очередь ассоциируется с образом патриота, влюбленного в свою малую родину, воспевающего
населяющих её людей и её удивительную природу. Но при этом он далек от космополитизма. Вся его жизнь, трудовая биография связаны с родным краем, нефтяным юго-востоком Татарстана. То же самое можно сказать и о его творчестве.
Занявший достойное место на небосклоне татарской поэзии последних десятилетий, поэт Н. Ахмадиев заслужил такое же признание и своими прозаическими произведениями. Чтобы убедиться в этом, надо ознакомиться с его рассказами, собранными во 2-м томе избранных произведений, и повестями в 3-м томе.
Когда читаешь его рассказы разных лет, понимаешь, насколько это тонкая, затрагивающая душу, пробуждающая память проза, созвучная лирике его поэзии. (Несмотря на то, что поэт и утверждает, что проза - не его стезя, что он увлекается ею лишь в свободное от поэзии время, но она нашла своего читателя).
«Чтобы написать рассказ, достаточно лишь одной детали» [9. С. 4], - писал мастер татарского рассказа Магсум Хузин. Таких поучительных мгновений, воспоминаний, которые могли бы стать сюжетом хороших рассказов, в душевном ларце любознательного, внимательного, проницательного писателя очень много. Внутреннее чутье, душевная теплота, богатство языковой базы дают ему возможность создать небольшие по объему, но емкие по смыслу и выразительности чувств произведения. Это определяет художественное своеобразие поэтики Н. Ахмадиева. Так, например, правдивые сюжеты, реальные события в рассказах «Матурлык» («Красота»), «^зле бYкэн» («Чурбан») и других убеждают, что темы и материал автор берет из нашей повседневности. И в этом их сила, источник интереса читателей.
В начале XX века самой актуальной проблемой и центральной темой в татарской литературе являлась судьба родного народа, сохранение самобытности татарской нации. Но случилось так, что литература конца века вынуждена была вернуться к этим вопросам. Истинный поэт не может оставаться спокойным в то время, когда его народ оказывается в кризисном положении: « Быть ему или не быть?» Еще век назад один из классиков татарской литературы Гаяз Исхаки предупреждал: «При таком ходе событий татарский народ через двести лет может исчезнуть, уйти в небытие» [5. С. 103]. Но и в наши дни эта проблема остается столь же актуальной в татарской литературе. В своих прозаических произведениях писатель Н. Ахмадиев ищет пути для предотвращения мрачных прогнозов, пытается заставить современников задуматься над этой проблемой, определить пути формирования личности.
Современные поэты и писатели, чей голос является совестью народа, не могут оставаться равнодушными в такое время. Многие из них бичуют пороки века или злой сатирой, или добродушием юмора. Яркой особенностью творчества Нура Ахмадиева является то, что автор на правдивом жизненном материале села и города психологически тонко изображает моральные искажения облика героев разных социальных слоев общества. Его произведения пронизаны важной идеей: народ в целом прекрасен, достоин счастливой судьбы; надо, чтобы он сам осознал своё высокое назначение, стремился занять подобающее место в настоящем. Автора беспокоит то, что многие ещё верят в мифическое прекрасное будущее, не признавая суровой действительности нового тысячелетия.
«Не удивительна бессонница. Странно то, что спят» [3. С. 5], - эти строки очень ясно выражают гражданскую позицию писателя, лейтмотив всего его творчества. Сила его рассказов в том, что незамысловатые сюжеты доступны самому простому, неискушенному читателю, который видит в них себя, начинает оценивать свои поступки и критическим взглядом смотреть на окружающую действительность. Начинаешь понимать, что само наше время, по сути, сродни большому роману, который каждый прошедший день дополняет новыми красками. Это роман бодрый и драматичный одновременно, где действующие лица - наши современники. Мы стра-
даем, радуемся, стремимся к чему-то, живем по своим возможностям и способностям. Но при этом каждого гнетет мысль: «А правильно ли мы живём?!» Так, в рассказе «Безнец заман - кызык заман» («Наше время - интересное время») писатель убеждает нас в верности старой истины: «Способный - трудится, бездарный - правит», которая в сегодняшнем обществе находит своеобразное преломление. Рассказ начинается ностальгией по тем временам, которые сейчас принято называть эпохой застоя, когда не надо было особо утруждать себя поисками своего места в жизни: за тебя думали, решали те, кто был выше. Народ блаженствовал в покое. И когда был разрушен этот привычный уклад жизни, стали происходить метаморфозы, которые вызывают то улыбки и смех, то горькие слёзы. Те, кто раньше разрушал минареты, оскорблял мулл, сегодня читают нараспев суры из Корана; инженеры с красными дипломами работают дворниками, 13-14-летние девочки рожают детей, ленивые и наглые юнцы пропивают последние деньги своих родителей, а то и пенсии дедушек, бабушек. Автор остро рисует эту жестокую реальность, добираясь до глубинных причин чуждых народному сознанию явлений нынешнего времени. Во что остается верить, когда предаются забвению такие общечеловеческие ценности, как духовность, религия, совесть?! В рассказах «Дыелыштан сон» («После собрания»), «Кечкенэ кеше» («Маленький человек») автор делится этой горечью, переполнявшей его сердце.
С точки зрения тех, кто ищет философский смысл в жизненных трудностях, одним из наиболее удачных является рассказ «Кыен профессия» («Трудная профессия»). Автор, способный извлечь глубокий смысл из простых понятий, доносит в нем свои мысли через иронично-веселые фразы, чем озадачивает, удивляет читателя: он ищет ответ на глобальные проблемы современности во всем до боли знакомых ситуациях. В основе сюжета - посещение учителем Зубаиром семей своих учеников, которое, благодаря хлебосольным родителям, превратилось в попойку. В переводе И. Бадрутдинова, кульминация-диалог пьяного учителя со своими учениками полна горького смеха:
...Откуда-то перед ним появились трое мальчишек.
—Ура! - воскликнул один из них, веснушчатый, в завязанной сзади ушанке. — Абый пришел!
—Габсаттаров, ты ли это? - спросил, не сдерживая своей радости, Зубаир. -Покажи-ка мне свой дом.
—Зачем? - Габсаттаров забеспокоился. В один миг у него пропала привычная звонкость голоса, даже веснушки как бы потускнели.
Ну, а понять состояние Зубаира в конце произведения «после встречи на космическом корабле» не составляет особого труда.
В «космическом корабле» кроме него, как он мутно осознал, были еще двое.
—Кто вы?
—Это мы, мы.
—А, говорите, вы? Тогда ладно. Мне-то подумалось, что кто-то другой. А вы-то кто?
—Мы Ахат и Анас.
—Из моего класса?
—Да.
—Это... Я, ребята, немного прихворнул.
—Вы это... Да вы не переживайте, бывает. Наш Ганиев-абый, бывало на сеновале даже засыпал.
—Так, ребята, как вы сказали зовут вас? [4. С. 23]
Автор убежден, что путаница, сумятица в умах людей берёт начало со
школьной скамьи, когда авторитет учителя, который должен «сеять разумное, доброе, вечное», низвергнут.
События, явления, составляющие сюжеты рассказов, мысли и переживания героев не только убеждают в реальности образов, но и заставляют задуматься об истоках происходящего в рассказах «Кем булырга» («Кем быть»), «Дыелыш» («Собрание»). Первый из них начинается так: «Моя дочь нынче заканчивает школу. Как нормальному отцу, кому ещё, как не мне, заботится о будущем своего чада? <.. .> На всякий случай откормил ярочку и барана». Очень многие из нас оказываются в подобной ситуации, которая явно неразумна, безобразна, но неизбежна. В памяти всплывают понятия «свобода», «права человека», утвержденные нашей Конституцией, вразрез с которыми идет сама жизнь. Проблема поиска оптимально верного решения, озадачившая автора, тормошит и сознание человека. Талантливо и умело, вплетая в ткань повествования суровые, не лишенные грубоватой правдивости картины нашей реальной жизни, автор достигает высокой художественной ценности рассказа.
Литература является незаменимой наукой познания красоты, которая, по словам классика русской литературы Ф. М. Достоевского, «призвана спасти мир». Бесспорно, красота - главное, что воспевает и чем воздействует на читателя каждый литератор, даже когда он бичует пороки своего времени. Ибо воспитание происходит не только через утверждение, но и через отрицание. Эталоном служения красоте в татарской литературе был Амирхан Еники, один из рассказов которого так и назван «Матурлык» («Красота»). Сын счастлив оттого, что его мать очень красива, при этом вовсе не замечает её искаженное до безобразия лицо. Отсюда вывод: красота - понятие философское, она создается не внешним обликом, а характером, душевной матерей героев. Эта мысль проходит и через рассказы Н. Ахмадиева.
Какие бы силы ни верховодили в обществе, какой бы идеологии они ни следовали, существует одно лишь понятие, не теряющее своей ценности по сей день, - богатая тонкими чувствами, чистая и благородная человеческая душа. Нур Ахмадиев по-своему возвеличивает значение этого понятия.
Он осуждает литературную критику за то, что в оценках критериев прекрасного она кидается из одной крайности в другую, порой напрочь отвергая вечные ценности, которые являются основой основ художественного творчества. Ярким свидетельством этому является его выступление на XI съезде писателей Татарстана, посвященное направлениям творческого поиска в современной татарской литературе. В нем говорится, что миллионы людей были духовно искалечены гипнозом сталинской эпохи, убаюканные наркотой застойной тиши, они привычно смотрели на мир через безмятежно-розовые очки, не вникая в суть происходящего. Но пришло иное время, и писатель, заждавшийся перемен, призывает: «“Выжми по капле” из себя раба, дерзай, борись, твори!»
Проза Нура Ахмадиева последнего десятилетия - это творчество писателя, с радостью и облегчением встретившего свободу созидания, получившего возможность довести до читателя свои самые сокровенные мысли. И в то же время автор не предается эйфории свободы, предостерегает от головокружения. Он считает, что свободу следует отстоять, вести неустанную борьбу с демагогами, лжедемократами, с теми, кто стремится воспользоваться плодами перемен в личных целях, во вред обществу, простым людям.
Роль литературы в формировании личности огромна. Она, действуя на чувства и сознание, способствует воспитанию нравственных норм, эстетических взглядов. Вошедшие во 2-й том сборника рассказы «Кечкенэ кеше» («Маленький человек»), «Капрон оек» («Капроновые чулки») нацелены на формирование лучших душевных
качеств человека; а в рассказах «Эшнэлэр» («Друзья»), «Лотерея билеты» («Лотерейный билет») автор призывает людей быть искренними в отношениях друг с другом. Рассказы «Булышырга кайттылар» («Приехали помочь»), «:^ршебез Камал апа» («Соседка Камал апа») направлены на формировании личности, на нравственное воспитание молодого поколения.
Искусственное упрощение произведений философско-публицистического характера, поверхность описываемых событий, отсутствие символических образов-деталей -особенность прозы Нура Ахмадиева. Наиболее значимо это направление в произведениях, где главной темой является воспитание детей. В этих юмористических и фантастических рассказах, повестях через простые, знакомые события и привычные образы-характеры автор легко добивается внимания юного поколения. В этом сказывается его жизненный опыт, не только теоретические, но и практические знания в области педагогики. Нур Ахмадеев точно знает, что больше всего трогает юные сердца, какая тропинка вернее ведет в закоулки юных душ, каким языком надо разговаривать с детьми и подростками. Поэтому эти рассказы и пользуются особым успехом у молодого поколения.
В рамках небольшой статьи нет возможности сделать фундаментальный анализ всего прозаического мастерства писателя. Необходимо отметить, что способность донести важную мысль через юмористические рассказы - яркая особенность творчества Нура Ахмадиева. Какие только достоинства и пороки нашей жизни ни выставлены на его поляне смеха в образах Камал апы, заведующей столовой, автора диссертации, приятелей, алкоголиков, семейства Бадретдиновых, путешествующего по Америке, - все они вызывают то добрую улыбку, то злую насмешку. В них чувствуется родственная близость с тонкой иронией Гамиля Афзала, изобличающее острый хохот Фаиля Шафигуллина. У Нура Ахмадиева шутливость серьезная, смех не ради смеха. Его смех - это оружие, используемое для высоких, благородных целей. В ней осознаешь тревогу автора за судьбу поколения, которое зачастую не может отличить черное от белого, заблуждается в поисках истины.
Автор побывал во многих странах мира: Турция, Румыния, Болгария, Египет и др., и впечатления от этих путешествий легли в основу как художественных, так и документальных произведений. В них он размышляет о современном мире, о разных моделях государств, о смысле жизни человека.
Словом, через чуткий жанр прозы автор умело, в ярких образах и сюжетных композициях, доносит до читателей те мысли и размышления, которым тесно в стихотворных рамках, которые требуют более широких масштабов повествования. Его мысли о времени и обществе, народе и нации, о бытии и человечестве, выраженные в стихах с соответствующей импульсивностью, болью, в прозе находят другую выразительность - более спокойную, плавно разворачивающуюся - и от этого не менее сильную. Поиск грядущего в современниках, в сегодняшней действительности, характерный для поэзии Нура Ахмадиева, находит успешное продолжение и в его прозе.
Список литературы
1. Ахмадиев, Н. Мальчик, ищущий солнце / Н. Ахмадиев. - Казань : Татар. кн. изд-во, 1989.
2. Ахмадиев, Н. Сколько на небе звёзд / Н. Ахмадиев. - Казань : Татар. кн. изд-во, 1991.
3. Ахмадиев, Н. Кремень / Н. Ахмадиев. - Казань : Татар. кн. изд-во. - 1991.
4. Ахмадиев, Н. Собр. соч. : в 4 т. / Н. Ахмадиев. - Казань : Татар. кн. изд-во, 2001-2003.
5. Исхаки, Т. Исчезновение через 200 лет / Т. Исхаки // Мирас. («Наследие») - 1997.
- № 2.
6. Нигматуллин, Э. Г. Раздвигая века и границы / Э. Г. Нигматуллин. - Казань : Татар. кн. изд-во, 1978.
7. Сутаева, З. Р. Жанровые особенности автобиографической и мемуарной прозы /
З. Р. Сутаева. - М., 1998.
8. Ханипов, Ф. Духовный мир героя. Психология в современной татарской прозе / Ф. Ханипов. - Казань : Татар. кн. изд-во, 1981.
9. Хузин, М. Чистая душа / М. Хузин. - Казань : Татар. кн. изд-во, 1990.
Н. В. Шутёмова
ОБЪЕКТИВАЦИЯ ГЛУБИННЫХ ПОЭТИЧЕСКИХ СМЫСЛОВ ОРИГИНАЛА В РИТМИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ ПЕРЕВОДА
Статья представляет собой опыт сравнительно-сопоставительного анализа ритмического своеобразия поэтического текста и его перевода. На примере стихотворения М. Ю. Лермонтова и его перевода на английский язык автор показывает роль ритма в объективации глубинных поэтических смыслов оригинала и рассматривает изменение основных ритмических принципов смыслообразования как одну из причин смысловых сдвигов в переводе.
Ключевые слова: поэтический текст, перевод, ритмическая структура, сравнительно-сопоставительный анализ, смыслоообразование.
Исследуя специфику поэтической предикации и способы объективации глубинных поэтических смыслов в связи с изучением проблем поэтического перевода, мы рассматриваем ритм как способ смыслообразования в поэтическом тексте. При этом мы исходим из представления о специфике поэтического текста, которая может быть обозначена как антиномия «спонтанности» и «высокой степени организованно-сти»1, обусловленной сложным взаимоотношением двух коммуникативных систем «Я - Я» и «Я - ОН»2.
Автокоммуникация определяет свободу и спонтанность поэтического выражения, отражающую процессы, протекающие во внутренней речи адресанта. Свойственная внутренней речи предикативность проявляется в предикативности, рематич-ности и смысловой насыщенности поэтического текста. Однако направленность на «Другого»3 как адресата, письменная форма коммуникации и краткость состояния напряженной концентрации, предопределяющая лаконизм высказывания, обусловливают «высокую степень организованности» лирического сообщения. Оно характеризуется специфической ритмичностью4, основанной на принципе сопоставления, сущность которого сводится к «отождествлению нетождественного и противопоставлению не противоположного в естественном языке»5.
Вследствие субъективности поэтической предикации и поэтических смыслов ритмическая модель поэтического текста всегда индивидуальна. При этом мы трактуем ритм не только как формальную, но и как глубинную характеристику поэтического текста. Вероятно, ритм можно рассматривать как характеристику поэтического мышления. Мы полагаем, что само поэтическое мышление ритмично, а поэтическое смыслообразование можно охарактеризовать как ритмическое смыслообразование. Ритм участвует в порождении поэтических смыслов, объективирует их в специфической структуре, отличающей поэтический текст от других типов текста по формальным признакам. В отличие от смысловой интонации, подчеркивающей вербализо-
