CC BY
67УДК 902/904
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС РАННЕСКИФСКОГО ВРЕМЕНИ ДОЛИНЫ РЕКИ ХУТ В СЕВЕРНОЙ ТУВЕ
К. М. Монгуш1' 2, А. А. Донгак2
1 Кемеровский государственный университет; 2Национальный музей им. «Алдан-Маадыр» Республики Тыва
Сравнительно малоизученной областью северной части Тувы, даже на современном этапе исследований, является высокогорная долина р. Хут (правый приток р. Бий-Хем в среднем течении), расположенная на стыке современных административных территорий Республики Тыва и Красноярского края. Пионером археологических исследований в этом районе являлся М.Х. Маннай-оол. В 1968 г. экспедицией Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории под его руководством были начаты археологические исследования в данном районе. Всего в тот год было изучено два разновременных курганных могильника, располагавшихся по обоим берегам реки. Особый интерес представляет курган № 1 могильника на правом берегу, являвшийся одним из самых северных комплексов эпохи ранних кочевников Тувы. В статье представлена полная публикация материалов этого памятника, выполненная по архивным и музейным источникам. В результате анализа погребального обряда и сопроводительного инвентаря могил установлено, что памятник относится к алды-бельской культуре раннескифского времени Тувы. После подробного рассмотрения материального комплекса, основанного на аналогиях из надёжно датированных памятников раннескифского времени Саяно-Алтая и сопредельных регионов, определено относительное время сооружения кургана - в рамках рубежа VII-VI вв. до н.э.
Ключевые слова: Северная Тува, река Хут, эпоха ранних кочевников, раннескифское время, алды-бельская культура, курган, могила
THE FUNERARY COMPLEX OF THE EARLY SCYTHIAN PERIOD IN THE RIVER KHUT VALLEY IN NORTHERN TUVA
K. M. Mongush1' 2, A. A. Dongak2
1 Kemerovo State University;
2The National Museum of the Republic of Tuva
Even at present, the Alpine valley of the Khut river, a right tributary of the Piy-Khem river (Great Yenisei) in its middle reaches, is still a relatively little-studied area of the Northern part of Tuva. It is located at the junction of the modern administrative territories of the Republic of Tuva and Krasnoyarsk territory. The pioneer of archaeological research in this area was M. Kh. Mannay-ool. In the field season of 1968 the expedition of the Tuvan Institute for Language, Literature and History Studies under his leadership began archaeological excavation in this area. That year the expedition studied 2 time-diverse cemeteries, located on the left and right banks of the river. Mound 1 from the cemetery on the right bank is of particular interest, being one of the most Northern complexes of the early nomads in Tuva. This article is complete publication of the archaeological materials of this site, based on the materials of archival and museum sources. As a result of the analysis of the ground structure, burial rite and enclosed inventory of the graves, it was found that the site belongs to the Aldy-Bel' archaeological culture of the early Scythian period of Tuva. After a detailed consideration of the accompanying inventory of the mound graves, based on analogies of objects from reliably dated complexes of the early Scythian period of the Altai-Sayan and adjacent regions, the relative date of construction of the site was determined within the 7th-6th centuries BC.
Keywords: Northern Tuva, the Khut river, the early nomadic period, the early Scythian period, the Aldy-Bel' archaeological culture, mound, grave
Памяти М. Х. Маннай-оола (1933-2018 гг.) посвящается
Экспедицией Тувинского научного исследовательского института языка, литературы и истории под руководством М.Х. Маннай-оола в полевом сезоне 1968 г. были проведены исследования памятников археологии в высокогорной долине р. Хут на севере Тувы, которая до этого времени оставалась абсолютно неизученной в археологическом отношении. Всего в тот полевой сезон были исследованы погребальные объекты двух могильников, располагавшихся на левом и правом берегах реки. В результате работ был получен интересный археологический материал. Среди остальных памятников особо выделяется курган № 1 могильника на правом берегу р. Хут. В настоящей работе представлена полная публикация этих материалов. Описание кургана с некоторыми отдельными поправками приводится по отчёту М.Х. Маннай-оола за 1968 г., который, как и вся коллекция находок (колл. № 4731) из памятника, хранится сейчас в фондах Национального музея им. «Алдан-Маадыр» Республики Тыва (далее - НМРТ). Чертежи кургана и могил выполнены по планам, представленным в альбоме отчёта1.
Могильник расположен на правом берегу р. Хут правого притока главной водной артерии севера и северо-востока Тувы -р. Бий-Хем (Большой Енисей), примерно в 6 км к востоку от одноимённого посёлка. Всего могильник включал четыре каменно-землянных объекта погребального характера. Экспедицией был исследован самый крупный в могильнике курган № 1.
Курган имел округлую в плане сильно задернованную насыпь из земли и речных валунов с западиной в центре (рис. 1: 1, 2). Диаметр его составлял 20 м, наибольшая высота насыпи - 2 м. После расчистки и разборки каменно-земляной насыпи кургана в его центральной части были обнаружены четыре могильные ямы, которые имели подпрямоугольные в плане формы.
Могила № 1 (рис. 1: 1; рис. 2: 1). Располагалась к югу от центральной могилы № 2. Имела размеры: СЗ-ЮВ - 1,5 м, СВ-ЮЗ -1,1 м. На дне на глубине 0,38 м от уровня горизонта лежал скелет взрослого человека в скорченном положении, на левом боку, головой на северо-запад. Под тазовыми костями скелета на глубине 0,73 м был найден пластинчатый бронзовый нож (рис. 2: 2) в кожаном футляре. Других находок не обнаружено.
Могила № 2 (рис. 1: 1; рис. 2: 3). Располагалась в центре. Имела размеры: С-Ю - 1 м, З-В - 1,66 м. Погребение ограблено в древности. На дне ямы на глубине 1,2 м от уровня горизонта лежали отдельные кости скелета взрослого человека, перемещённые грабителями: челюсть, тазовые и бедренные кости, лопатка. Среди них был найден бронзовый нож (рис. 2: 5) (находка не поступила в фонды НМРТ). При разборке ямы на глубине 1,28 м обнаружен амулет в виде конского копыта (по определению М.Х. Ман-най-оола), реалистически вырезанный из кости (рис. 2: 4), и поделка из нефрита (находка не поступила в фонды НМРТ).
Могила № 3 (рис. 1: 1; 3: 1). Находилась к северо-западу от могилы № 2. Имела размеры: СЗ-ЮВ - 1,1 м, СВ-ЮЗ - 0,7 м. На дне могильной ямы на глубине 0,62 м от уровня горизонта лежал скелет взрослого человека на левом боку, в скорченном положении, головой на запад. При разборке погребения в области костей таза (под левой подвздошной костью) погребённого на глубине 0,7 м обнаружен бронзовый проушной чекан (рис. 3: 4) с плоским обушком и круглым в сечении бойком. У бедренной кости погребённого на глубине 0,65 м был найден каменный четырёхгранный полированный оселок (рис. 3: 3) с отверстием на одном конце, за костями стоп - бронзовые наконечники стрел (рис. 4: 1-8), а также бронзовый нож (рис. 3: 2) с кольцевидным навершием.
1 Альбом отчёта, к сожалению, не был сдан М. Х. Маннай-оолом в фонды музея. Оцифрованные копии страниц альбома были любезно предоставлены К. В. Чугуновым (Государственный Эрмитаж). Пользуясь случаем, авторы выражают ему искреннюю признательность за предоставленные копии, а также за методическую помощь в написании настоящей работы.
Могила №4 (рис. 1: 1). Находилась к северо-востоку от центральной могилы. Имела размеры: СЗ-ЮВ - 1,1 м, СВ-ЮЗ -0,7 м. На дне могильной ямы на глубине 0,32 м от уровня горизонта был найден скелет ребенка плохой сохранности, лежащий на левом боку, с согнутыми ногами, головой на северо-запад. При погребённом никаких находок не найдено.
Погребальный обряд и полученный комплекс инвентаря уверенно атрибутируют памятник эпохой ранних кочевни-
ков. В культурном плане памятник может относиться, исходя из современных представлений, к алды-бельской культуре раннескифского времени Тувы [Савинов, 2002], хотя автор раскопок относил его к первому этапу уюкской культуры по монокультурной схеме развития эпохи ранних кочевников региона [Маннай-оол, 1970].
Наземная часть кургана, сооружённая из разномасштабных скальных пород, имела округлую в плане форму (рис. 1: 1)
м. 1
1
Рис. 1. Могильник на правом берегу р. Хут, курган № 1: 1 - план; 2 - разрез кургана
с грабительской воронкой посередине (рис. 1: 2). В насыпи встречались крупные речные гальки, которые, по-видимому, были принесены строителями кургана с берегов р. Хут. По архивным материалам сложно сказать, имел ли курган какие-нибудь архитектурные особенности наземной конструкции, например, ограду из камней, которая, как правило, фиксируется в погребальных комплексах алды-бельской культуры. К сожалению, на плане и разрезе она не прослеживается.
Планиграфия могил на площади кургана характерна для данной культуры -сопроводительные захоронения размещены вокруг центральной могилы (рис. 1: 1). Все могилы устроены в грунтовых ямах. Следует отметить, что М. Х. Маннай-оолом, к сожалению, не были сделаны индивидуальные разрезы могил (кроме могилы № 2) кургана. Внутри располагались погребения по обряду ингумации: три могилы - № 1, 2 и 3 (рис. 2: 1, 3; 4: 1) - являлись погребениями взрослых, а могила № 4 - детским захоронением. Погребальные позы единообразны: на левом боку с согнутыми в коленях ногами, головой на СЗ и З. Только могила №2 (рис. 2: 1), которая являлась центральным погребением памятника, подвергалась ограблению в древности. Другие захоронения -могилы № 1, 3 (рис. 2: 3; 4: 1) и 4 - не имели следов ограбления, почти все кости оказались расположены в анатомическом порядке.
Комплекс сопроводительного инвентаря захоронений памятника представлен небольшим количеством вещей. Несмотря на это, можно отметить, что он весьма характерен и существенно дополняет материалы культуры раннескифского времени Тувы.
В могилах № 1, 2 и 3 найдено три бронзовых ножа, характерных для раннескиф-ского времени Тувы и сопредельных регионов. Нож, найденный в могиле № 1 (рис. 2: 1), клиновидный в сечении, имеет прямую спинку и подпрямоугольное на-вершие. На лезвии предмета, благодаря консервирующим свойствам бронзы, сохранились остатки кожаных ножен. Предметы (рис. 2: 5; 3: 2) из двух других могил
имеют кольцевидные навершия и слегка изогнутые спинки, клиновидные в поперечнике. Можно сказать, что все ножи являются типичными для погребений алды-бельской культуры. Два ножа с кольчатым навершием имеют прямые аналогии в других комплексах культуры, например, они обнаружены в основном погребении -могила № 5 - кургана Аржан-2 [Cugunov et. а1., 2010, ТаГ 10, 1, 2], а также в могиле № 1 кургана у Ийской лесной школы в Тоджинской котловине. Нож из могилы № 1 имеет аналогии на всём протяжении скифского времени Тувы. Например, похожий нож был найден в одной из могил кургана № 2 могильника Торгалык I [Семёнов, 1993, рис. 2, 9]. То же можно сказать и про полированный каменный оселок (рис. 3: 3) из могилы № 3, - типичный атрибут воинского населения культуры, обнаруженный под левой бедренной костью погребённого.
Костяной предмет (рис. 2: 4) в виде конской ноги с копытом на окончании, найденный в могиле № 2 кургана, является во всей коллекции единственной находкой, выполненной в зверином стиле. По-видимому, это составная часть деревянного ковша, т.к. на внешней стороне имеется отверстие. Такие характерные отверстия, служившие для крепления ковша к деревянной основе, имеются, например, на костяной рукояти в виде головы копытного животного из могилы № 1 кургана №4 могильника Усть-Хадынныг1 в Западной Туве, а также на копытовидных рукоятях ковшей из могил № 5 и 20 Ар-жана-2 [Виноградов, 1980, рис. 1; Cugunov et. а1, 2010, ТаГ 112, 1]. Поделка из нефрита (?), к сожалению, не поступившая в фонды НМРТ, вероятно, могла быть украшением одежды погребённого. На обилие украшений из различных минералов в комплексах алды-бельской культуры указывал А. Д. Грач [1980, с. 26].
Находки предметов вооружения в могиле № 3 представлены проушным чеканом и комплектом наконечников стрел. В целом, на основании этих предметов можно судить о хронологии настоящего памятника.
Нож
0
50 см з
0
Ч
Рис. 2. Могильник на правом берегу р. Хут, курган № 1: 1, 2 - могила № 1 (1 - план могилы, 2 - нож); 3-5 - могила № 2 (3 - план могилы, 4 - поделка, стилизованная под конское копыто, 5 - нож (без масштаба), рисунок по: [Маннай-оол, 1970, рис. 7, 2]); 2 - бронза и кожа, 4 - кость, остальное бронза
2
Рис. 3. Могильник на правом берегу р. Хут, курган № 1. Могила № 3 и инвентарь: 1 - план могилы; 2 - нож; 3 - оселок; 4 - проушной чекан. 3 - камень, остальное бронза
Проушной чекан (рис. 3: 4) с плоским обухом, бойком с четырёхгранным остриём, а также с круглым отверстием на проушине, был опубликован в ряде работ исследователей [Чугунов, 2001, табл. 2, 2; Смирнов, 2004, рис. 2, 6]. Почти полной
Рис. 4. Случайная находка проушного бронзового чекана в районе р. Хут в 1968 г.
аналогией этому предмету является бронзовый проушной чекан (рис. 4), обнаруженный М.Х. Маннай-оолом при случайных обстоятельствах в том же 1968 г. во время разведки, предшествовавшей раскопкам могильника. Он был сдан исследователем в музей вместе со всей коллекцией инвентаря и сейчас выставлен в экспозиции НМРТ. Этот предмет почти идентичен чекану из кургана и отличается лишь оформлением обуха, который имеет каплевидное отверстие в центре. Вокруг отверстия всю поверхность занимает барельефное изображение головок копытных животных (сайгаков?). Можно сказать, что оба чекана относятся к довольно редкому типу вооружения ранне-скифского времени не только Тувы, но и других регионов. Справедливы мнения К. В. Чугунова и Н. Ю. Смирнова о том, что находка чекана из могилы № 3 кургана на р.Хут может быть переходной формой от раннескифского времени к скифскому. А чертой, относящей данное оружие к раннескифскому времени, может являться отверстие для штифта на проушине [Чугунов, 2001, с. 175; Смирнов, 2004, с. 47]. Важно отметить, что комплекс по этой находке датируется Н. Ю. Смирновым началом третьего этапа алды-бельской культуры - конец VI в. до н.э. по культурно-хронологической схеме Д. Г. Савинова. Хотя не исключается возможность датировки последней четвертью VI в. до н.э. [Смирнов, 2004, с. 47].
Решающее значение для определения относительной хронологии памятника имеет комплект из 8 наконечников стрел, происходящих из этой же могилы. Анализ этих предметов ранее был проведён в работе К.В. Чугунова [2000, рис. 1, III, 3]. По мнению авторов, в ней имеются некоторые неточности, связанные, по-видимому, с графическим воспроизведением находок по фотографии из альбома отчёта, что привело исследователя к ошибочным выводам в отношении типологического состава данного комплекта [Чугунов, 2000, рис. III, 3]. В связи с этим представляется необходимым ещё раз проанализировать комплект наконечников.
1 В1а
1 В1б
о
л
2 А1а
у
2 А1а
6 V
2 В1а
2 В1б
О -э
Рис. 5. Могильник на правом берегу р. Хут, курган № 1: 1-8 - комплект стрел из могилы № 3; бронза
3
5
Наконечники компактно располагались in situ у стоп погребённого и, вероятно, первоначально лежали в кожаном колчане, который истлел со временем. Все предметы можно описать, пользуясь классификационной схемой К.В. Чугунова [2011а, табл. 1; 20116, табл. на с. 366]. В соответствии с ней набор можно разделить на две группы по насаду: втульчатые (1) и черешковые (2).
Группа втульчатых наконечников представлена тремя отделами по сечению -четырёхгранно-двухлопастные (В), ромбические (С) и трёхгранно-трёхлопастные (Е).
Тип 1 В1 подразделяется на два варианта.
Вариант а: наконечник (рис. 5: 1) со сводчатой головкой, с выделенной втулкой. От двух лопастей плавно опускаются тонкие шипы.
Вариант б: наконечник (рис. 5: 2) со сводчатой головкой с выделенной втулкой, основание четырёхгранного бойка имеет вильчатый узор; от боковых и центральных рёбер граней опускаются лопасти (центральные лопасти короче, доходят до центра головки), боковые плавно опускаются в виде тонких шипов.
Тип 1 С1: наконечник (рис. 5: 3) с баш-невидной формой головки и прямоугольными и треугольными выемками на гранях, от двух боковых рёбер наконечника опущены два шипа.
Тип 1 Е1: наконечник (рис. 5: 4) трёхгранно-трёхлопастной со сводчатой формой головки и выемками на гранях бойка, основание трёхгранного бойка имеет оформление в виде свисающего треугольника; от двух лопастей (третий сломан) плавно опускаются тонкие шипы.
Черешковые представлены двумя отделами - трёхлопастные (А) и трёхгранно-трёхлопастные (В).
Тип 2 А1: наконечники (рис. 5: 5, 6) с треугольной формой головки и без выделенного бойка, от острия вдоль ложков идет нервюра, являющаяся продолжением черешка. Нижняя часть лопастей срезана под прямым углом.
Тип 2 В1 подразделяется на два варианта.
Вариант а - наконечник черешковый трёхлопастной (рис. 5: 7) со сводчатой формой головки, с выделенным бойком. Основание бойка оформлено в виде арки, от него вдоль ложков головки наконечника идет нервюра, являющаяся продолжением черешка; нижняя часть лопастей срезана под небольшим углом к черешку в виде шипов.
Вариант б - наконечник (рис. 5: 8) со сводчатой формой головки с выделенным бойком, основание бойка оформлено в виде вильчатого узора; нижняя часть лопастей срезана под углом к черешку в виде шипов.
Приступая к анализу колчана из могилы, следует отметить, что комплект является характерным для развитого этапа алды-бельской культуры Тувы, где представлены разнообразные по типологическому составу наконечники стрел [Чугу-нов, 2000, с. 227-229; 2011а, с. 310-311].
Наконечники с втульчатым насадом в наборе представлены индивидуальными типами. Четырёхгранно-двухлопастной наконечник (рис. 5: 1) типа 1 В2а является весьма распространённым предметом колчанного набора Тувы в раннескифское время. Своим происхождением, по мнению К. В. Чугунова, они обязаны двухлопастным листовидным наконечникам с выделенным бойком и короткой втулкой, которые известны в памятниках Приаралья [Чугунов, 2011а, с. 313-314]. Аналогичные предметы в Туве обнаружены в двух комплексах, датируемых серединой и второй половиной VII в. до н.э.: один найден в колчане могилы № 26 Аржана-2 [Чугунов, 2011а, рис. 29], три, но башневидной формы - в могиле № 3 кургана № 1 могильника Сарыг-Булун [Семёнов, Килу-новская, 1990, рис. 2, 29, 30]. Ещё три таких стрелы происходят из колчана, погребённого в могиле № 4 элитного кургана Чинге-Тэй I в Уюкской долине, предварительно датируемого началом VI в. до н.э. [Чугунов, 2011б, рис. 17, 1-3]. За пределами Тувы близкие по форме находки обнаружены в колчане могилы № 3 кургана № 2 могильника Иртяш 14 в Южном Зауралье [Таиров, 2007, рис. 41, 2-12] и сре-
ди случайных находок в Поволжье [Очир-Горяева, 1996, тип 1 (9)]. Комплекс кургана № 2 Иртяша 14 датируется А. Д. Таировым в рамках VII-VI вв. до н.э. [Таиров, 2007, с. 128]. Ещё один типологический аналог публикуемому наконечнику происходит из стрелкового набора кургана 20 могильника Сакар-Чага 6 (конец VIII-VII в. до н.э.) в Присарыкамышье [Яблонский, 1996, рис. 17, 41].
Наконечнику типа 1 В1б (рис. 5: 2) полных соответствий на Верхнем Енисее не обнаружено. Единственная абсолютная аналогия этому предмету происходит из набора стрел кургана № 5 элитного тасмо-линского некрополя Талды-2 в Центральном Казахстане [Bejsenov, 2013, Abb. 2, крайний справа]. Методом радиоуглеродного датирования по костям скелета получена дата этого памятника, находящаяся в интервале 800-540 гг. до н.э. (2g) [Бейсенов, Китов, 2013, с. 72]. Полученные даты из памятника попадают на сложный участок «гальштатского плато», поэтому хронологическая позиция памятника довольно размыта. Верхний рубеж, вероятно, указывает на первую половину или середину VI в. до н.э., однако многочисленные соответствия находкам в Аржане-2 не позволяют сильно разносить по времени эти комплексы.
Башневидный четырёхгранный в сечении наконечник (рис. 5: 3) типа 1 С1, вероятно, представляет собой дальнейшее развитие четырёхгранных наконечников с ромбическим абрисом головки и резким перегибом граней, находимых в комплексах второй половины VIII - начала/середины VII в. до н.э. Они известны в колчанах памятников Верхнего Енисея (Тоора-Хем Вторая поляна, Баданка IV, Аржан-2) [Боковенко, 2014, рис. 12, 14-17; Дэвлет, 1971, рис. 7, в нижнем правом углу; Чугу-нов, 2011а, рис. 29], лесостепного Алтая (поселение Боровое III) [Тишкин, Кунгу-ров, Лихачёва, 2014, рис. 2, 12-15], Центрального Казахстана (могильник Карабу-лак) [Бейсенов, 2015, рис. 9] и Приаралья (могильники Уйгарак, Южный Тагискен, Сакар-Чага) [Яблонский, 2006, рис. 3]. Наиболее же близкие этому наконечнику по
форме предметы с перегибом граней, но сводчатым абрисом головки происходят из кургана Аржан-2 - в колчане могилы № 20 и кладе 2а [Чугунов, 2011а, рис. 29, 2]. Интересно, что эти два комплекса элитного мемориала были сооружены во время царских похорон, т.е. датируются серединой VII в. до н.э. [Чугунов, 2011а, табл. 3].
Последний из втульчатых наконечников типа 1 Е1 (рис. 5: 4) в работе К.В. Чу-гунова [2000, с. 218, рис. 1, III, 3] был определён как сводчатый четырёхгранно-двухлопастной. Действительно, под определённым углом наконечник имеет сходство с этим типом стрел из-за одной обломанной лопасти. Данная деталь наконечника была утрачена ещё в древности, а место утраты было аккуратно сточено до плоскости втулки. Есть достаточные основания считать, что типологическим предшественником такой формы могут выступать именно четырёхгранно-двухлопастные стрелы. Аналогия этому наконечнику имеется в колчане могилы № 3 погребально-поминального комплекса Чинге-Тэй I [Чугунов, 2011б, рис. 16, 14]. Единственным отличием этого экземпляра является небольшая длина шипов, отходящих от узких лопастей. Также есть основания считать, что типологическим развитием или вариантом данного типа наконечников, вероятнее всего, является находка трёхгранно-трёхлопастного экземпляра с башневидным абрисом головки из колчана могилы № 5 кургана № 2 Сарыг-Булуна [Семёнов, Килуновская, 1990, рис. 4, 4]. Также можно отметить ещё два близких по форме наконечника, один происходит из кургана № 9 могильника Куйлуг-Хем [Грач, 1980, рис. 86], другой -из уюкско-саглынского кургана № 2 могильника Чарга на правом берегу р. Улуг-Хем [Семёнов и др., 1995, рис. 2-20].
Группа черешковых наконечников является типичной для колчанных комплектов алды-бельской культуры Тувы. Интересны два наконечника типа 2 А1 с треугольной формой головки без выделенного острия из набора (рис. 5: 5, 6). В общих чертах установлено, что на Верхнем Енисее они начинают бытовать, вероятно, в пост-
аржанское время [Чугунов, 2000, с. 228]. Предметы, аналогичные нашим, к примеру, встречаются в колчанах могил № 13а, 20 погребально-поминального комплекса Аржан-2 [Чугунов, 2011а, табл. 1, тип 2 А1]. За пределами Тувы похожие типы стрел бытуют в памятниках ранне-сакского времени Приаралья и урало-казахстанских степей несколько раньше, примерно с начала/середины VIII в. до н.э. Отметим некоторые комплексы этих двух указанных регионов. В Приаралье такие находки найдены в колчане кургана № 39 могильника Уйгарак [Вишневская, 1973, табл. XIII, 19-28, XXV, 38, 39]. Данный памятник датировался О.А. Вишневской VII-
VI вв. до н.э., но присутствие двухлопастных и четырёхгранных стрел позволяет говорить о конце VIII - первой половине
VII в. до н.э. В Центральном Казахстане аналогичные наконечники найдены в составе колчана в кургане № 9 могильника Карабулак (VIII в. до н.э.) [Бейсенов, 2015, рис. 9]. Верхняя граница существования наконечников этого типа в Туве устанавливается в рамках первой половины или середины VI в. до н.э. В частности, такая находка имеется в составе колчана (26 наконечников) потревоженного кургана № 9 могильника Куйлуг-Хем I в Центральной Туве [Грач, 1980, рис. 86].
Экземпляр со сводчатой головкой и с арочным основанием бойка - тип 2 В1а (рис. 5: 7), представлен широко в колчанных комплектах культуры и в других регионах восточной части скифского мира, начиная со второй половины VIII - первой половины VII в. до н.э. по первую половину VI в. до н.э. Сводчатый наконечник стрелы с арочным основанием бойка, аналогичный нашему, был обнаружен в упомянутом выше памятнике - кургане у Ий-ской лесной школы в Тоджинской котловине, в составе второго колчанного набора в могиле № 3 [Дэвлет, 2004, рис. 9, 7]. Комплекс датируется VII в. до н.э. [Чугунов, 2011а, с. 312]. Следует сказать, что в той же котловине был найден ещё один набор, включавший три черешковых трёхлопастных, четыре двухлопастных и два пулевидных втульчатых бронзовых нако-
нечника из частично разграбленного кургана № 2 могильника Тоора-Хем Вторая поляна, датируемых, по мнению К. В. Чу-гунова, второй половиной VIII - первой половиной VII в. до н.э. [Дэвлет, 2005, рис. 5-7; Чугунов, 2011а, с. 311]. Черешковые наконечники из этого комплекса имеют очертания, близкие предмету из публикуемого колчана, отличаясь формой основания лопастей, которые срезаны под тупым углом от черешка.
Последний наконечник черешковой группы - со сводчатой формой головки и вильчатым основанием бойка типа 2 А1б (рис. 5: 8). Можно сказать, что наконечники данного типа существуют довольно длительное время. Наиболее близкий по конфигурации наконечник происходит из колчана ранней могилы № 20 (середина - вторая половина VII в. до н.э.) кургана Аржан-2 [Чугунов, 2011а, табл. 1]. Подобный наконечник также происходит из колчана могилы № 5 позднего кургана № 2 Сарыг-Булуна на правом берегу Енисея в Центральной Туве. Памятник датировался авторами исследований V в. до н.э. [Семёнов, Килуновская, 1990, с. 46], но в настоящее время эта дата памятника пересмотрена и предложена другая - начало/первая половина VI в. до н.э. [Чугунов, 2011б, с. 367]. Следует отметить, что за пределами Тувы наконечники данного типа широко представлены в колчанах тасмолинской культуры Центрального Казахстана. В частности, близкие по форме наконечники обнаружены в кургане 5ж могильника Карамурун I [Кадырбаев, 1966, рис. 59, 6]. Памятник на момент публикации датировался VII-VI вв. до н.э. [Кадырбаев, 1966, с. 378], в настоящее время удрев-нён на столетие [Бейсенов, 2015, с. 24].
Приведённые аналогии наконечникам стрел из памятников Тувы и востока скифского мира показывают довольно длительное время бытования типов стрел из могилы № 3 кургана 1. Сочетание двух трёхлопастных черешковых (рис. 5: 1, 2) и одного втульчатого (рис. 5: 3) наконечников, судя по аналогиям, указывает на нижнюю границу - VII в. до н.э. Вместе с тем, на самое начало VI в. до н.э. указывают
пять наконечников набора: два со сводчатой головкой четырёхгранно-двухлопастные (рис. 5: 7, 8), один трёхгранно-трёхлопастной (рис. 5: 6) с втульчатыми насадами, а также два трёхгранно-трёхлопастных черешковой группы. Следовательно, нет оснований в настоящий момент относить данный колчан к ранней группе стрел, что было сделано в работе К.В. Чугунова [2000, с. 222, рис. III; 2011а, с. 314].
Резюмируя сказанное, можно в общих чертах определить относительное время сооружения памятника. Трёхгранно-трёхлопастной (рис. 5: 4) наконечник стрелы из могилы № 3 публикуемого кургана, по всей видимости, может указывать на самое начало видоизменения состава колчанов алды-бельской культуры. К. В. Чугунов предполагает появление этих стрел в начале VI в. до н.э., однако экземпляр, обна-
руженный в комплексе со стрелами, характерными для VII в. до н.э., позволяет говорить, что это происходит на рубеже столетий [Чугунов, 2011б, с. 358]. Соответственно, рубеж VII-VI вв. до н.э. может являться, вероятнее всего, узкой датой сооружения публикуемого памятника, чему не противоречит и находка проушного чекана, который относится к переходному типу.
В заключении следует отметить, что публикуемый комплекс является, вместе с погребальными сооружениями ранне-скифского времени могильника Баданка IV в Усинской котловине [Боковенко, 2014], самым северным памятником алды-бель-ской культуры. Таким образом, можно говорить о широком освоении территории Тувы рядовым населением данной культурной традиции после распада так называемого аржанского союза племен.
Литература
БоковенкоН.А. Археологические памятники скифской эпохи Усинской котловины в Западном Саяне: культурно-хронологическая интерпретация //Археология древних обществ Евразии: хронология, культурогенез, религиозные воззрения. Памяти Вадима Михайловича Массона. Труды ИИМК РАН. СПб.: ИИМК РАН, Арт-экспресс, 2014. Т. XLII. С. 372-392.
БейсеновА.З., КитовЕ.Г Могильник тасмолинской культуры Талды II в Центральном Казахстане //Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. История. 2013. № 4 (28). С. 71-85.
Бейсенов А.З. Поселения и могильники сакской эпохи Центрального Казахстана //Сакская культура Сарыарки в контексте изучения этносоциокультурных процессов Степной Евразии. Алма-ты: Бегазы-Тасмола, 2015. С. 11-38.
Вишневская О. А. Культура сакских племён низовьев Сырдарьи в VП-VI вв. до н.э. // Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции. Т. VIII. М. 1979. 160 с.
Виноградов А.В. Памятник алды-бельской культуры в Туве //Новейшие исследования по археологии Тувы и этногенезу тувинцев. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1980. С. 60-64. Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. М.: Наука, 1980. 256 с.
Дэвлет М.А. Археологические исследования в Тодже в 1970 году //Учёные записки Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. 1971. Вып XXI. С. 250-263. Дэвлет М.А. Об изображении серёг на оленных камнях и реальном прототипе из раскопок в Тодже // Памятники археологии и древнего искусства Евразии. М.: ИА РАН, 2004. С. 22-50. Дэвлет М. А. Курганы скифского времени «Тораа-Хем Вторая поляна» в Тоджинском хошуне Тувы // Теория и практика археологических исследований. 2005. Вып. 1. С. 104-112. Маннай-оол М. Х. Тува в скифское время (уюкская культура). М.: Наука, 1970. 117 с. Кадырбаев М. К. Памятники тасмолинской культуры // Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата: Наука Казахской ССР, 1966. С. 303-428.
Очир-ГоряеваМ.А. Наконечники стрел кочевников Нижнего Поволжья //Российская археология. 1996. № 1. С. 41-54.
Семёнов В.А., Килуновская М.Е. Новые памятники раннего железного века в Туве //Информационный бюллетень Международной ассоциации исследователей культур Центральной Азии. 1990. Вып. 17. С. 36-47.
Семёнов В.А., Килуновская М.Е., Чугунов К.В. Археологические исследования на правобережье Улуг-Хема // Южная Сибирь в древности. Археологические изыскания. СПб.: ИИМК РАН, 1995. Вып. № 24. С. 23-30.
Савинов Д. Г. Ранние кочевники Верхнего Енисея. Археологические культуры и культурогенез. СПб.: СПбГУ, 2002. 204 с.
Смирнов Н. Ю. К вопросу о чеканах раннескифского времени Саяно-Алтая // Альманах молодых археологов. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2004. С. 41-52.
Таиров А.Д. Ранние кочевники Урало-казахстанских степей в VII-VI вв. до н.э. Челябинск: ЮУрГУ 2007. 274 с.
Тишкин А.А., Кунгуров А.Л., Лихачёва О.С. Рентгенофлюоресцентный анализ металлических наконечников стрел аржано-майэмирского времени с поселения Боровое-Ш (Верхнее Приобье) // Теория и практика археологических исследований. 2014. № 2. С. 96-112.
Чугунов К. В. Бронзовые наконечники скифского времени Тувы // Мировоззрение. Археология. Ритуал. Культура. Сборник статей к 60-летию М. Л. Подольского. СПб.: СПбГУ, 2000. С. 213-238. ЧугуновК.В. Локально-хронологические особенности культуры Тувы в середине I тысячелетия до н.э. //Евразия сквозь века. Сборник научных трудов, посвященный 60-летию со дня рождения Д. Г. Савинова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2001. С.173-178.
ЧугуновК.В. Аржан-2: реконструкция этапов функционирования погребально-поминального комплекса и некоторые вопросы его хронологии // Российский археологический ежегодник. 2011а. № 1. С. 262-335.
Чугунов К. В. Дискретность постройки царских мемориалов Тувы и хронология раннескифского времени //Terra Scythica: материалы международного симпозиума. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2011б. С. 358-369.
Шульга П. И. Ранние костяные наконечники стрел из курганов скифского времени на Алтае // Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Барнаул: Изд-во АлтГУ 2002. С. 43-61.
Яблонский Л. Т. Саки Южного Приаралья (археология и антропология могильников). М.: ИА РАН, 1996. 181 с.
Яблонский Л. Т. Материалы для классификации наконечников стрел раннесакского типа //Древности скифской эпохи. Материалы по археологии России. 2006. № 7. С. 277-296. Bejsenov A. Die nekropole Taldy 2 in Beziehung zu den Kulturen der frühsakischen Zeit Osteurasiens // Unbekanntes Kasachstan. Archäotogie im Herzen Asiens. Bochum: DBM, 2013. Band II. S. 595-608. Cugunov K. V., Parzinger H., Nagler A. Der skythenzeitliche Fürstenkurgan Arzan 2 in Tuva. Mainz: Verlag Philipp von Zabern, 2010. 330 S. (Archäologie in Eurasien. Band 26).
