CC BY
47
ОБЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ и психология личности
НОЭТИЧЕСКИЙ потенциал ЧЕЛОВЕКА КАК ПЕРСПЕКТиВА
антропологической психологии
В.И. Кабрин (Томск)
Аннотация. Рассматривается проблема самоопределения в профессиональной психологии. Предлагается развитие нередук-тивной психологии на основе понятий ноэтической коммуникации, метанойи, ценностно-коммуникативного мира, постме-тодологической схемы исследований и практик.
Ключевые слова: ноэтическая коммуникация, метанойя, ценностно-коммуникативный мир, постметодология.
До сих пор в профессиональной психологии (академической и практической) слабо рефлексируется иллюзорная дихотомия естественно-научного и гуманитарного знания, в частности «объяснительной» и «описательной» психологии, количественного и качественного анализа душевных явлений. Отсутствие целостного холистического подхода к психологической проблематике усугубляется сохранением медицинского и обывательского предрассудка: несчастную Психею до сих пор считают состоящей из механизмов, да еще таинственно замурованной в первом позвонке скелета человека. Научная общественность удивительно благосклонно принимает эту фантастическую гипотезу как постулат, не требуя вещественных доказательств. Даже нерелевантные, но наукообразные методы психологии выглядят внушительнее, чем реальный диалог с реальной непредсказуемой и капризной Психеей. Но именно рефлексия и анализ такого общения приведут к качественно новому проекту эффективной профессиональной психологии. Для этого сначала надо избавиться от основных методологических иллюзий.
Преодоление общенаучной иллюзии. В самой реальности не существует искусственных границ и бессмысленного разрыва естественного и гуманитарного научного знания. Оно едино по своей природе: научная ясность (выяснение и объяснение и т.п.) в любой сфере знания открывается в элементарном и универсальном процессе идентификации, или, точнее, измерении подобного подобным, В психологии релевантным данному общенаучному принципу является человеческая коммуникация (душевное проявление человека может быть соразмерно или подобно только душевному проявлению другого человека через интуицию, эмпатию, децентрацию, смысловую репрезентацию в процессе их межличностной коммуникации). По сути, это ведет к созданию общей коммуникативной парадигмы профессиональной психологии.
Преодоление традиционной психологической иллюзии. До сих пор источнику душевной жизни безосновательно приписывается телесное начало (нейрон-
ное, мозговое, энцефалопатическое и т.п.), несмотря на многократные предостережения признанных западных классиков (не говоря уже о восточных) о существенном и потенциальном несовпадении размерностей и масштабов физического и собственно психического - времени, пространства, информации, энергии. Лишь практическая рефлексивная коммуникация позволит постигнуть реальную безграничность душевных трансформаций (временных, пространственных, информационных, энергетических) в целостном психологическом мире и потенциале человека. Поэтому профессиональная психологическая коммуникация становится центральным методом работы с психологическим потенциалом человека.
Когда говорят о взаимодействии экспериментатора и испытуемого, интервьюера и респондента, на самом деле во всех случаях общаются психолог с «психологом». Если быть более точным, то в любой исследовательской экспериментальной практической ситуации профессиональный психолог общается с житейским психологом. Хорошо, если это происходит в едином культуральном метакоммуникативном контексте. Хотя чаще культурно-профессиональные контексты партнеров бывают качественно различны, а как показано в наших предыдущих работах, полноценное общение здесь может базироваться только на транскоммуникативных процессах [5, 8]. В то же время очень редко можно встретить комплексный многомерный контроль за коммуникативными переменными в лабораторном, полевом и формирующем экспериментах. Если научиться работать с основными переменными и аспектами исследовательских и тренинговых коммуникативных ситуаций, то можно увидеть перспективу развития коммуникативной методологии в психологической науке [12]. Но этот высокий уровень может быть реализован (если будет реализован) в общении только самих профессиональных психологов.
Сформированные в середине прошлого столетия пси-холого-антропологические подходы уже требуют полноценного межпрофессионального диалога [10, 11,14]. Соб-
ственно антропологическая психология как одно из последних направлений гуманитарной науки с неизбежностью требует более развернутых представлений о человеческой метакоммуникации, транскоммуникации и ноэтической коммуникации в соответствии с ориентацией на высшие трансцендентные ценности человека [9, 18, 20, 21]. Следовательно, где физики говорят о взаимодействии, а инженеры о механизмах, психологи обязаны не «механически» заимствовать эти конструкты, а углубиться в практику смыслотворческого общения, превращая его в практический инструмент раскрытия и актуализации психологического потенциала человека в различных профессиональных и жизненных контекстах.
Тогда сама собой отпадает необходимость в еще одной искусственной дихотомии - разделении методологии, теории и практики. Методология вне практического контекста - фикция, так же как практика без методологии (излюбленный миф «интуитивных» практических психологов). Естественная душевная гармония содержится в первородном коммуникативном акте рождения самого человека. Поэтому транскоммуникабельная «душа-Психея» ищет и иногда находит гармонию соответствия духовного, душевного и телесного миров трансцендирующего человека. Универсальная задача профессионального психолога - эффективная поддержка в осуществлении этой гармонии, т.е. в развитии транскоммуникабельности психологического потенциала.
Именно в рамках такого подхода обнаруживается достаточно полноценное пространство деятельности профессионального психолога по раскрытию психологического потенциала человека в любых жизненных и профессиональных контекстах. В такой ситуации исчезает неизбежность работы психолога на «чужих профессиональных территориях».
На самом деле у нас уже есть все методологические и даже постметодологические основания осмыслить все основные и наиболее тонкие грани душевной жизни человека, если мы поймем метакоммуни-кативный и ноэтический планы его существования. Речь идет о глобальном холистическом духовном плане существования человека, где его жизненный мир открыто граничит с сокровенным трансцендентным таинственным. Видимо, человеческий страх перед этим сверхъестественным настолько естествен, что сами профессиональные психологи очень неохотно берутся всерьез разрабатывать эту сферу.
В то же время мы имеем примеры эффективной холистической, трансперсональной, ноэтической психотерапии, существующей в будто бы непересе-кающихся мирах. Если последовательно применить метакоммуникативную парадигму, можно получить достаточно целостную и динамичную картину всех граней духовно-душевной жизни человека, которую
стоило бы использовать в работе с психологическим потенциалом в разных социокультурных контекстах, оставаясь на суверенной профессиональной территории. Действительно, если под метакоммуникацией принято понимать единое пространство диалога, то высшей ее формой будет диалог с Высшим существом, с которым издревле в культурах связывают высшие духовные ценности - добро, истину, красоту, тайну. Специфика этих ценностей в том, что они содержат ощутимый трансцендентный фактор. Метакоммуникацию именно этого уровня можно назвать собственно ноэтической. Этот тип коммуникации реализуется, возможно, в самом мощном человеческом духовном движении - метанойе [2]. Такое пиковое переживание проявляется обычно в единстве таких граней, как интуиция, вдохновение, воодушевление, откровение, покаяние, прощение, просветление, благодать. Креативный заряд такого спектра состояний имеет для человека стратегический долговременный эффект, прочувствованный «каждой клеточкой тела». Холистичность такой духовной жизни переживается здесь вполне естественно.
В свое время мы выделили основные транскоммуникативные лучи этого сложного переживания -катарсис, импринтинг, экстаз, инсайт [5, 6]. Имея в виду мгновенность этого процесса (он выглядит как красивый аттрактор или цветок лотоса), его можно назвать микроноэзисом. Если предполагать также, что одна из центральных характеристик духовного мира - близость или единство мгновенного и вечного, рассмотренное выше состояние метанойи охватывает, по сути, то, что можно назвать макроноэзи-сом. Смысл макроноэзиса, определяющего смысл жизни человека в целом, задается переживаниями метанойи, которая также может быть конкретизирована с точки зрения вызревания ее стадий, уровней, векторов. В этом контексте проще всего выделяются четыре возрастные стадии:
- протонойя - колыбель духа, в которой рождается ребенок, называемая обычно одаренностью;
- ортонойя - формирующаяся в процессе жизни традиционная нормативная структура разума (основание разумной жизни);
- паранойя - интуитивно радостно или мучительно переживаемое призвание, ведущее за границы традиций, норм, стереотипов, открывающее смысл свободы;
- метанойя - открываемое высшее предназначение; сопровождается ранее рассмотренными переживаниями и представляет собой главную метаморфозу жизни [5].
Представленные здесь векторы, или лучи, макро-ноэзиса достаточно легко осмысливаются и диагностируются в биографическом анализе как основные вехи или стадии жизни. С ними также ассоциируют-
ся известные концепции возрастной психологии (Э. Эриксон и др.) и соответствующая динамика развития основных душевных процессов и психической организации в целом [3].
Однако здесь хочется подчеркнуть два принципиальных момента. Во-первых, не случайно здесь говорится не просто о стадиях, а о лучах-векторах. С точки зрения холистического подхода целостность духовно-душевной жизни человека существует в их одновременном единстве, т.е. протонойя изначально «чревата» метанойей. Прохождение человека через паранойю или достижение метанойи не лишает его протонойи (то, что в жизни называется «не душить в себе ребенка»). Следовательно, можно говорить лишь о динамике смены доминант во всех лучах одновременно (опять всплывает аналогия с хорошим аттрактором, гештальтом, лотосом).
Во-вторых, если мы говорим о фазовом, уровне-вом духовном развитии человека, то траектория его развития в удачном случае должна выглядеть скорее как экспонента. При естественном возрастном увядании организма (низших психических функций) может продолжать интенсифицироваться духовный рост человека. Это соответствует, в частности, концепции Б.Г. Ананьева о двух контурах регулирования развития человека в онтогенезе - вертикальном и горизонтальном. Под вертикальным контуром регулирования имеется в виду система спинного мозга, управляющая иерархией простейших сенсомотор-ных функций. Горизонтальный, или билатеральный, контур регулирования развивается на основе формирования межполушарных связей коры головного мозга в связи с развитием высших психических функций. В рамках этой концепции оказывается, что в то время как низшие психические функции по вертикальному контуру регулирования регрессируют уже в достаточно молодом возрасте, высшие психические функции, развиваясь на основе межполушарно-го взаимодействия, могут развиваться интенсивно довольно долго, все более компенсируя регресс по вертикальному контуру.
Следовательно, в рамках этой концепции на психофизиологическом уровне сделана попытка понять общее психологическое развитие человека как постоянно возрастающее за счет вышеуказанных трансформаций соотношения разных контуров регулирования [1]. Близкие идеи высказаны Ч. Пирсом [15]. Знаменательно, что и Б.Г. Ананьев и Ч. Пирс подтверждают эти гипотезы своей жизнью.
Здесь не ставится задача подробного развертывания рассмотренных моделей микро- и макроноэ-зиса, охватывающих основные нюансы человеческой жизни. Следует лишь подчеркнуть, что представленные процессы микро- и макроноэзиса синхронистич-ны и существуют один через другой. Это позволяет
говорить о целостности и возможной полноте жизни человека в каждый данный момент.
Чтобы перейти от общих представлений о ноэти-ческой природе душевной жизни человека к соответствующей обновленной парадигме ее исследований, уместно освободиться от известного «психофизиологического мифа» происхождения души, долго утверждавшегося традиционной психологией.
Психофизиологический миф нескольких столетий о том, что именно мозг рождает образы, мысли, чувства, как печень выделяет желчь, постепенно превратившись в аксиому «материалистической психологии», так и не смог претерпеть ни одну верификацию. Король оказался голым. «Внутри нас» ни в одном органе тела нет никаких образов, мыслей, чувств. Но душевная реальность существует. Тогда как же существует эта реальность? Вот здесь мы и возвращаемся к ноэтическому лучу древней мудрости. Истина или что-то близкое к ней - всегда проста. Если мы понимаем, что бесполезно искать наш тонкий мир в наших внутренностях, то почему бы по древнему обычаю не попробовать наоборот? Не образы, эй-досы... внутри нас, а мы внутри эйдосов. Нужна порция скромности, чтобы признать (после хронической мегаломании), что мы не самая совершенная реалия Вселенной; что вокруг нас незримые тонкие оболочки эйдетических сфер. Правда, то, в каких образах мы будем пребывать, зависит от нашего состояния, «настроя души» и т. д. Синхронистичность тонких миров поддерживается симпатией, тропностью, резонансом. Древнейшая профессия актера - быть в образе. Кстати, эту «тонкую мысль» постоянно пытаются донести дети взрослым, сопротивляясь их «правильности». Эйдетическая природа душевной жизни человека, так ярко заявляя себя в искусстве, сновидениях, аутогенной тренировке, медитации, воображении, удивительно трудно ассимилируется академической психологией. Может быть, все дело в дисциплинированном отношении к «узаконенным» методологическим принципам?
В таком контексте можно поставить вопрос и о постметодологии. Это понятие может характеризовать новое знание, которое было обозначено как трансперсональное, ноэтическое, трансцендентальное, явно ориентированное на преодоление традиционных форм редукционизма, считавшихся неизбежными для науки. В этом плане можно предположить, что феномен транскоммуникации, применительно к психологическому научному исследованию, можно обозначить как транскоммуникативный подход в русле постметодологии. Стоит уточнить, что сама проблема постметодологии связана с поиском преодоления неизбежного редукционизма любых методологий, традиционно реализующихся в методах, призванных поддерживать иллюзию объектива-
ции. В результате укореняется схема традиционной методологии, которая выглядит незыблемой: методология - метод - отражение - объективация.
Вспомним простое забытое: физика оказалась в авангарде наук, научившись «мерить подобное подобным». А психологии пришлось искать изощренное решение такой задачи на основе теорий изоморфизма, чтобы придумать наукообразное моделирование психических процессов [4]. Конечно, лучше работать с тестами не просто как с процедурами или технологиями, но как с моделями «черного ящика» -души. Это кибернетическая версия.
Однако столь опосредованный маневр «действия в обход» не снимает проблему аутентичности и релевантности получаемой информации. «Подобное -подобным!» - возвращается к нам сейчас уже как научный укор. Что может быть «подобным» измерителем души? Очевидно, душа другого человека или своя собственная. Как это возможно? Загадочная способность души понимать самою себя и душу другого -это для нас ценнейшая зацепка. Традиционно это давно формулировалось как «рефлексия» и «децентра-ция». До сих пор научное проникновение в эти процессы было слабым. Посмотрим на это сквозь призму транскоммуникативного подхода. Общаясь, мы действительно выходим за пределы себя, т.е. транском-муницируем, но происходит это эйдетически, ментально, ноэтически. При этом коммуникация и тем более транскоммуникация - это общение душ. Только преодоление конвенциальных трафаретов, в которых закована традиционная коммуникация, приводит нас к более аутентичной экзистенциальной коммуникации и далее - к транскоммуникации, которая уже открыта «трансперсональной реальности» [25].
В предыдущих работах мы описали иллюзорность конвенциальной коммуникации, порождающей у человека множество психологических проблем [7].
Здоровье и личностный рост фактически являются результатами транскоммуникабельности тела -души - духа. Повторимся, транскоммуникация - это выход за любые трафареты, нормы, схемы, парадигмы. Выходит, чтобы избавиться от фатальной редукции, необходимо выйти за рамки метода и методологии, снабжающих нас спасительными процедурами и определенными схемами интерпретаций. Получается, что если я описываю свой уникальный опыт (импринтинг) своим вербально-невербальным языком другому или себе, я решаюсь на наименьшую редукцию. В этом смысле транскоммуникация дает нам непредвзятый уникальный опыт друг о друге и нечто уникальное третье - наше общее как результат взаимного преодоления барьеров.
Таким образом, мы делаем первые шаги в постметодологию, где сталкиваемся с кардинальным вопросом - как сохранить для интегральной психологии
нередуктивный опыт, появляющийся в транскоммуникации [19]. Прежде всего, стоит избавиться от комплекса неполноценности относительно обязательности объективации. Понять или смириться с тем, что «субъективная реальность» может как-то «отражаться» только в «субъективной реальности». А это опять же возможно только в транскоммуникативном процессе. Поскольку в отличие от обычной коммуникации, где укрепляются конвенции, нормы, стереотипы, транскоммуникация явно тяготеет к метафорам, содержащим переносный смысл, т.е. по-сути транссмысл. Часто именно по метафорам и юмору в живом общении можно уловить моменты перехода в транскоммуникативные состояния. Отсюда вытекает переосмысление известного факта, акцентированного в свое время Г. Олпортом, что художественная литература пока лучше описывает живую психологию живого человека, чем научная психология. Эстетика транскоммуникации, в частности психолога и клиента, могла бы стать нередуктивным материалом психологических описаний. Что-то близкое можно наблюдать в свободных описаниях «психологических историй» и И. Ялома [22-24].
При этом остается и проблема сохранения научности на постметодологическом уровне. Конечно, соблазнительно с точки зрения простых критериев наукообразия свести душу к «психике», а последнюю к поведению. Что касается естественных наук, прогресс здесь очевиден. Например, если в конце XIX в. мозг ассоциировался с телефонным коммутатором, в XX - с компьютером, то в XXI микробиологи допускают сравнение с микрокомпьютером отдельного нейрона. Тогда какое же «Интернет-пространство» могут образовать миллиарды нейронов с триллионами их потенциальных связей? Таким образом, древняя метафора -человек как микрокосм подобен космосу, уже подтверждается физиологически. Но это только физиологический уровень. С точки зрения холистического ноэти-ческого подхода тело - это «конденсат» и «проводник» более тонких духовных ^мерных свойств универсума, которыми во многом потенциально обладает душа. Однако человек, развивая свое личностное измерение и Я-концепцию, не часто осознает безграничность или свободу душевного процесса в отношении основных физических ограничений, на которые неизбежно обречено его тело. Здесь обнаруживаются кардинальные различия между физической и психической энергиями, информациями, пространствами и временами.
Трансцендентальный характер этих аспектов душевной жизни, начиная с древних мудрецов, с какой-то неотвратимой регулярностью отмечается мыслителями всех эпох, вплоть до современной трансперсональной психологии. Однако простую емкую систему их анализа мне обнаружить не удалось. В своих последних работах я попытался свес-
ти их в единую схему на основе теории транскоммуникации [5]. Сделаем некоторую конкретизацию, важную для данного раздела.
Так, по нисходящему лучу транскоммуникации (катарсис) психическая энергия обнаруживает свою первичность, или предшествование физической, телесно-энергетической динамике (идеомоторный акт, аутотренинг и др.).
По импрессивному лучу транскоммуникации (им-принтинг) обнаруживается латентность, сокровенность, недосягаемость душевной информации по сравнению с информацией физической [4, 17]. Не только студентам, но и профессионалам трудно принять простой «коан»: где находится образ, мысль, чувство и т.п.? - нигде не находится! (в системе координат -измерений физического универсума).
По экспрессивному лучу транскоммуникации (экстаз) обнаруживается безразмерность или сверхразмерность психологического пространства (мотивационного, воображаемого, мысленного.) в отличие от пространства физического.
По восходящему лучу транскоммуникации (ин-сайт) обнаруживается собственно трансцендентность психологического времени (взаимной трансформации прошлого, настоящего, будущего и чувство вечности) по сравнению с «измеряемым» физическим временем.
Для получения опытного знания об этих особых психологических степенях свободы мною был разработан специальный ноэтический практикум, основанный на трансовых состояниях [5]. Транс - это сквозное базисное корневое свойство души (об этом догадывался З. Фрейд, имея в виду первичное «океаническое чувство» младенца). Однако до сих пор понятие транса не прописано даже хрестоматийно не только в отечественных словарях, но и в относительно новой психологической энциклопедии [16]. В лучшем случае приводится слишком узкая его интерпретация в рамках практики гипноза. (Зато вместо универсального психологического феномена транса во всех психологических словарях присутствует важный «психологический» термин - транквилизатор.) Поэтому радикальную психику ребенка (какая она у самого ребенка) мы до сих пор понимаем слишком по-взрослому, эгоцентрично и поверхностно.
Получается, что методологически ориентированная психология, с трудом проникая в базовые психические процессы (транс), испытывает серьезные затруднения, избегает исследований и наиболее сложных свойств духовной психологии просветленного человека. Это я и рассматриваю как прямое следствие «методо-логизма», заимствованного психологией у слишком «иных» наук. Вот почему, например, ноэтический практикум, в котором участники обнаруживают свойства души, совершенно не соответствующие принято-
му в науке детерминизму, я рассматриваю в качестве постметодологической практики. Ибо мне неизвестны другие науки (кроме психологии и теологии), где бы трансцендентальный фактор оказывался более значимым, чем другие. Поразительно, как этот факт чаще всего игнорируется основными психологическими школами, кроме трансперсональной.
Постметодология, сохраняющая научность, - это так или иначе достижение ясности. Иначе оккультизм. Этот критерий, по сути, объединяет все более конкретные требования верификаций классической, неклассической и постнеклассической науки. В постметодологии можно увидеть даже возвращение к зерну научности - подобное познавать подобным. В сфере психологии это реализуется в очень простом, вроде бы давно известном принципе симпатии, тропности, т.е. сознание релевантно познается сознанием; душа - душой; переживание - переживанием (эмпатия).
Таким образом, основные транскоммуникативные лучи, проявляющиеся в «пиковых переживаниях», обнаруживают универсальное стратегическое значение для нередуктивного понимания душевной жизни в целом (между зачатием и смертью) [13]. На этом макроуровне им соответствуют ноэтические сезоны душевной жизни (от протонойи к метанойе). Такая схема (не модель, не структура и т.п.) сезонов жизни человека, в отличие от традиционных моделей «взлета - падения», выглядит как экспоненциальная функция духовного роста, который может набирать скорость вплоть до конца жизни человека. Эта схема уже внутри себя содержит ориентацию на нередуктивность духовного становления человека и в этом смысле может стать основой развития соответственно нередуктивных подходов постметодологи-ческого плана, в качестве одного из которых я рассмотрел транскоммуникативный подход.
В контексте этого подхода постметодологическая схема исследования выглядит так:
- интуитивное понимание предмета исследования (душевного в ином измерении) на основе синтеза вербально-невербальных и понятийно-метафорических средств в более широком семиозисе;
- непосредственная релевантность теории предмету исследования (аутентичная синтонность теории и предмета);
- создание транскоммуникативной ситуации, непосредственно релевантной теории и предмету;
- инициирование транскоммуникативного процесса, соответствующего ситуации, теории и предмету.
Предполагается, что реализация этой схемы может привести к получению нередуктивного релевантного аутентичного психологического знания.
Такая постметодологическая схема может быть естественно конкретизирована в критериальную модель ценностно-коммуникативного мира как мо-
дель практической работы с макрохарактеристиками психологического потенциала человека. Она может выглядеть следующим образом:
A. Ноэтическийуровень - ценность духовной стресс-транс-формации (преображение, «рождение в духе»):
a) метанойя - преображенное, просветленное, благоговейное, вдохновенное принятие жизни и сопричастности универсуму;
b) паранойя - освежающая ценность стихии, время экстрима, болезненных преодолений формальных ограниченностей жизни, прорывов в свободное творчество;
c) ортонойя - ценность ясности, определенности и правильности сознания, чувств и разума;
ё) протонойя - ценность чистоты, открытости, первородности, неповторимости впечатлений, образов, чувств.
B. Уровень транскоммуникативных переживаний -пиковые душевные переживания как ценности:
a) жажда инсайта - хотя бы на уровне оргазма или чувства юмора;
b) возможность экспрессии - свободное экстенсивное самовыражение вплоть до экстаза;
c) жажда впечатлений - возможность импринтин-га и острых ощущений;
ё) возможность катарсиса - очищающий транс.
C. Уровень коммуникативных ценностей:
a) ценность дружбы - любви (в отношениях);
b) ценность доверия в диалогах;
c) ценность понимания в беседах;
ё) ценность встреч в контактах.
Стоит подчеркнуть, что принцип иерархичности ценностей включает их обратную кумулятивность. Верхний уровень ценностей воплощается через остальные более простые, поэтому последние оказываются включенными в ценности более высокого порядка. Такое взаимопроникновение ценностей и образует их многомерную холархию, противоположенную механистической расчлененности и элементарной дифференциации.
Постметодологическая перспектива исследований предполагает не только бесконечность неповторимых ценностных конфигураций каждого человека, но и аналогичную бесконечность возможностей концептуально-метафорической схематизации представлений об уникальных ценностных мирах людей (групп, культур), одной из которых является рассмотренная здесь схема. Из этого же обстоятельства вытекает и бесконечное разнообразие вариаций пост-методологических стратегий исследования, даже если последние вытекают из единой теории, например теории коммуникативных миров и способов их моделирования [5]. Рассмотрим такую перспективу.
Исходным условием здесь является вовлечение респондентов в ситуацию самоанализа своего жиз-
ненного мира. Исследователь актуализирует у них ценность аутокоммуникации и ценность коммуникативного мира.
Основанием активности респондента является не столько «инструкция», сколько индукция свободного смыслотворчества:
1) сказать что-то о проблемах, темах, интересах, которые обсуждаются с собой и в своем круге общения;
2) сказать что-то о партнерах, с которыми обсуждаются указанные проблемы;
3) далее производится невербальное субъективное оценивание интенсивности переживаний и общения в обозначенных выше контекстах.
Стандартизировать такой материал не составляет большого труда. Так, умещающийся на одной странице и соотнесенный по всем названным аспектам, он даст множество невербальных показателей [5]. Однако важнее понимать основной ценностный вектор анализа смыслового пространства - времени коммуникативного мира. Он задается на первом этапе самоанализа каким-то определением исходной проблемной ситуации. Предполагается, что таких способов может быть великое множество. Я и мои коллеги применяли данную исследовательскую схему к анализу внутреннего мира личности, коммуникативного мира личности в семье, в компании, учебной группе или организации и т.п. Любое метаценностное основание может ориентировать внимание на различные ценностные субмиры. Так, мы получали специфическую информацию о субмирах студентов и их родителей, предлагая им следующее определение исходной ситуации: «Ради решения каких проблем и ради кого Вы готовы изыскивать и резервировать свои жизненные ресурсы?» Такая ситуация ориентирована на выявление метаценностей и метамотивации. Аналогично исследуются коммуникативные миры образования глазами студентов и преподавателей, где открываются реальные образовательные ценности, и т.д.
В постметодологической перспективе далее мы намерены переадресовать определение основного ценностного вектора коммуникативного мира самому субъекту этого мира, как бы доверить ему «чистый лист» или дать полную свободу самотрансцендирова-ния. Этим самым мы получаем постметодологическое расширение исследовательской ситуации. Для достижения полной релевантности ситуации и процесса исследования в качестве вариантов можно предложить принципы организации «Группы встреч», «Группы экзистенциального опыта», «Практикума ноэтическо-го опыта» как собственно исследовательские. В то же время эти же принципы вполне осуществимы в тренинговых практиках, ориентированных на актуализацию и развитие психологического потенциала человека в различных профессиональных, социокультурных и межличностных контекстах.
Литература
1. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л.: Изд-во ЛГУ, 1969.
2. Бенджамин Г. Основы самопознания, или Введение в эзотерическую психологию. Лондон, 1974.
3. Буркхарт Г. Возьми жизнь свои руки: Работа над собственной биографией. М.: EVIDENTIS, 2001. 248 с.
4. Веккер Л.М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М., 1998.
5. Кабрин В.И. Коммуникативный мир и транскоммуникативный потенциал жизни личности: теория, методы, исследования. М.:
Смысл, 2005. 248 с.
6. Кабрин В.И. Ноэтическое измерение в психологии: новое и вечное // Сибирский психологический журнал. 2000. № 12. С. 23-28.
7. Кабрин В.И. Транскоммуникативная холодинамика психологического универсума личности (стресс-транс-формация) // Вестник
Томского университета. Приложение № 2. 2000. С. 34—41.
8. Кабрин В.И. Транскоммуникация и личностное развитие. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992. 256 с.
9. Коммуникативное измерение в психологической антропологии / Под науч. ред. В.И. Кабрина. Томск, 2007. 336 с.
10. Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под общ. ред. А.А. Белика. М.: Смысл, 2001. 555 с.
11. Лурье С.В. Психологическая антропология: История, современное состояние, перспективы: Учеб. пособие для вузов. 2-е изд. М.:
Академический Проект: Альма Матер, 2005. 624 с.
12. Мазилов В.А. Коммуникативная методология психологической науки: возможный путь интеграции психологического знания // Сибирский психологический журнал. 2006. № 24. С. 65—70.
13. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. СПб., 1997.
14. Мацумото Д. Психология и культура. СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2002. 416 с.
15. Пирс Ч. Биология трансцендентного. М., 2006.
16. Психологическая энциклопедия / Под ред. Р. Корсина, А. Ауэрбаха. М., 2003.
17. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М.: Педагогика, 1976.
18. Уайт Дж. Просветление и иудейско-христианская традиция // Что такое просветление? Исследование цели духовного пути. М.: Изд-во трансперсональной психологии, 1996. С. 181—193.
19. Уилбер К. Интегральная психология. М.: Изд-во трансперсональной психологии: Изд-во К. Кравчука, 2004.
20. Уолш Р. Основания духовности: Семь главных практик для пробуждения сердца и ума / Р. Уолш; Пер. с англ. А. Киселева. М.: АСТ, 2004. 381 с.
21. Щутц У. Совершенная ясность: Основы жизненной философии / Пер. с англ. Харьков: Гуманитарный центр, 2004. 276 с.
22. Ялом И. Лечение от любви. Психотерапевтические новеллы. М.: Эксмо, 1994.
23. Ялом И. Мамочка и смысл жизни: Психотерапевтические истории / Пер. с англ. Е. Филиной. М.: Эксмо-Пресс, 2002.
24. Ялом И., Элкин Дж. Хроники исцеления: Психотерапевтические истории / Пер. с англ. С. Артемова. М.: Эксмо, 2005.
25. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991.
NOETIC POTENTIAL OF MAN AS A PROSPECT OF ANTHROPOLOGICAL PSYCHOLOGY V.I. Kabrin (Tomsk)
Summary. We herein consider the issue of self-determination in professional psychology. The work suggests development of nonreductive psychology on the basis of the notions of noetic communication, metanoia, value-communicative world, post-methodological scheme of research and practice.
Key words: noetic communication, metanoia, value-communicative world, post-methodology.
