CC BY
39
Исторические науки
УДК 343.26(571.54/55)
Мамкина Инна Николаевна Inna Mamkina
Иванова Елена Владимировна Elena Ivanova
ПОДСУДНОСТЬ УГОЛОВНЫХ ССЫЛЬНЫХ В НЕРЧИНСКОМ ГОРНОМ ОКРУГЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХГС в. КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ ИХ ПРАВОВОГО СТАТУСА
THE YURISDICTION OF CRIMINAL CONVICTS IN NERCHINSK MININING DISTRICT IN THE FIRST HALF OF THE 19th CENTURY, AS A PART OF THEIR LEGAL STATUS
Статья посвящена исследованию каторги как уголовного наказания в Российской империи. В статье рассмотрены вопросы преступности и подсудности ссыльных, поступавших в Нерчинский горный округ в первой половине ХК в. Статья подготовлена на основе неопубликованных архивных документов Государственного архива Забайкальского края. Данные материалы позволили установить, какие последствия для местного населения, императорской казны и международных отношений имели побеги каторжан, какие наказания к ним применялись, какими органами государственной власти и должностными лицами осуществлялся суд над ссыльными, совершавшими побеги и другие преступления. Приведен исторический обзор нормативных правовых актов, устанавливавших подсудность ссыльных в период пребывания их на каторге в Нерчинском горном округе
Ключевые слова: каторга, ссыльные, подсудность, Нерчинский горный округ, архивные документы, преступление, наказание, история, нормативно-правовые акты, Российская империя
Нерчинские заводы и рудники в первой половине ХК в. являлись основным местом ссылки в каторжные работы в Рос-
This article is devoted to hard labour as a criminal penalty in the Russian Empire. Issues of jurisdiction convicts admitted to Nerchinsk mining district in the first half of the 19th century are considered in details in this article. The article is based on the unpublished archival documents of the State archive of Transbaikal Region. These materials make it possible to establish what consequences for the local population, the Imperial Treasury and international relations had shoots of convicts, what punishments were applied to them, what were the bodies of state authorities and officials who made the trial of convicts because of shoots and other crimes. A historical overview of the normative legal acts, which witnessed jurisdiction of the convicts in the period of their stay in prison in Nerchinsk mining district
Key words: hard labour, convicts, jurisdiction, Nerchinsky mining district, archival documents, crime, punishment, history, regulations, Russian Empire
сийской империи [ 1 ]. В историографии Нерчинской уголовной каторги остается неизученным такой аспект, как преступ-
ность ссыльных и их подсудность в период пребывания на каторге. Нами эта проблема рассматривается на основе неопубликованных архивных документов Государственного архива Забайкальского края.
Ссыльнокаторжные, поступающие на работу на Нерчинских заводах, подразделялись на два разряда. В первый входили каторжные, осужденные за особо тяжкие преступления уголовными палатами и Сенатом [2]. Ко второму относились ссыльные, осужденные судебными учреждениями первой и второй инстанций. Прием в работы ссыльных обоих разрядов осуществлялся одним и тем же органом — Нерчин-ской горной экспедицией, находящейся в Нерчинском Заводе.
После медицинского освидетельствования в Нерчинской горной экспедиции каторжане распределялись на работы в заводы и рудники Нерчинского горного округа, а также в Петровский железоделательный завод. Распределение осуществлялось в зависимости от потребности в рабочих руках на том или другом заводе или руднике.
Многие каторжане быстро привыкали к работам, выполняли ее добросовестно. Примерное поведение и трудолюбие позволяло им со временем обзавестись собственным домом, хозяйством. Однако среди ссыльных было немало и таких, которые изначально имели привычку совершать побеги и бродяжничать [3]. Большая часть таким образом настроенных каторжан приходилась на бывших солдат, осужденных к каторге за неоднократные побеги.
Побегам способствовало то, что в лесистых сопках Забайкалья беглые могли без особого труда скрываться от преследования. Находясь в бегах, преступники вели себя по-разному. Одни старались добывать себе пропитание в лесу. Другие совершали кражи, занимались разбоем и грабежом на дорогах и в селах, нападали на крестьян, работавших в поле. Розыск, задержание беглых, а также осуществление их охраны до рассмотрения дел в судебных инстанциях осуществлялись силами местных жителей. Все это наносило им значительный ущерб.
Каторжане совершали побеги чаще всего в теплое время года, когда осуществлялись горные и заводские работы. Потеря рабочих рук приводила к значительному замедлению, а иногда — даже к полной остановке работ. Таким образом, страдали экономические интересы казны.
Побеги ссыльных представляли опасность и для добрососедских отношений с Китаем. Так, осенью 1825 г. китайскую границу перешли четверо беглых ссыльных — Григорий Кадашников, Андрей Чековен-ко, Иван Алексеев и Абдула Вахитов. Иркутский гражданский губернатор Иван Богданович Цейдлер был обеспокоен данным фактом. В письме от 3 сентября 1825 г. начальнику Нерчинских горных заводов Тимофею Степановичу Бурнашову он просил принять меры к предотвращеню подобных случаев в будущем, поскольку они «могут иметь весьма неприятные последствия,... неудовольствия, столь вредные цели правительства ненарушимо сохранять обоюдное дружество [8, Л. 373]. В своем ответе от 19 сентября 1825 г. Бурнашев отмечал, что для предотвращения побегов ссыльных принимались все возможные меры. С одной стороны, каторжане обеспечивались всем необходимым — питанием, одеждой и т.д., насколько возможно, облегчались их работы. В то же время, все делалось для розыска и задержания беглых преступников. Однако побеги не прекращались. Целью побегов чаще всего являлось уклонение от работы. Однако некоторые из беглых ссыльных стремились дойти до Верхнеудинска или Иркутска, не зная пути или, будучи преследуемы погоней, бежали наудачу, в том числе и за китайскую границу. Этому способствовали ее близкое географическое положение и слабая защищенность. Решить проблему побегов каторжан Бурнашев предложил (уже не в первый раз) ужесточением мер наказания за их совершение [8, Л. 374-374 об.].
К моменту осуществления данной переписки наказания за побеги налагались на основании указов Кабинета Его Императорского Величества от 25 мая 1799 г. и 1804 г. За первый побег, если не было соверше-
но другого преступления, ссыльный наказывался двенадцатью ударами плетью, за второй — шестнадцатью, за третий — двадцатью четырьмя. За последующие побеги количество ударов назначалось по усмотрению заводского начальства. За побеги, при которых были совершены грабеж, разбой и другие тяжкие преступления, предусматривалось более жестокое наказание — шпицрутеном. Еще в 1822 г. Т.С. Бурнашев предлагал Кабинету Его Императорского Величества ввести наказание шпицрутеном за первые побеги, даже не сопряженные с тяжкими преступлениями. Он считал, что, возможно, такая мера поможет уменьшить количество побегов [4, Л. 381-385].
Документы Государственного архива Забайкальского края позволяют проследить, какими органами государственной власти и должностными лицами осуществлялся суд над ссыльными.
В 1821 г. происходила переписка начальника Нерчинских горных заводов, берггауптмана Тимофея Степановича Бур-нашева с иркутским гражданским губернатором о подсудности ссыльных Нерчинско-го горного округа [8; Л. 210-280]. В ходе переписки Т.С. Бурнашев привел исторический обзор нормативных документов, регулировавших данный вопрос.
В частности, Т.С. Бурнашев указывал, что правовая база, устанавливающая подсудность людей, находящихся в подчинении горного ведомства, начала формироваться с двух императорских указов второй половины XVIII в., адресованных горному начальству Колывановоскресенских заводов, расположенных на Алтае, которые также принадлежали Кабинету Его Императорского Величества.
Первый указ принят 1 мая 1747 г. Двенадцатым пунктом указа горному начальству предписывалось иметь особую контору Земского суда для осуществления суда и расправы над горными офицерами, нижними чинами, мастеровыми людьми и приписными крестьянами. Хотя ссыльные и не упоминаются в этом пункте напрямую, есть все основания полагать, что и они имелись в виду, поскольку никаким иным норматив-
ным актом их подсудность не регламентировалась. В конторе Земского суда, который считался военным судом, должно было осуществляться судопроизводство по всем делам, кроме криминальных. В правовой терминологии того времени под «криминальными делами» понимались дела о тяжких преступлениях, то есть, об убийствах, разбоях и крупных кражах. Криминальные дела направлялись в гражданский суд. Исключением являлись дела о похищении денежной казны или золота и серебра при заводах, которые оставались в заводском ведении, но судопроизводство осуществлялось уже не в Земском суде, а в канцелярии Колывановоскресенского горного начальства. Если такое преступление подлежало наказанию смертной казнью, то дело передавалось на высочайшее усмотрение.
Второй указ, изданный Кабинетом Его Императорского Величества по проблеме установления подсудности лиц, находящихся в ведении Нерчинского горного округа, принят 12 января 1761 г. В его втором пункте предписывалось «тех, кто в должности своей неисправными, нерадивыми или невоздержном житии и в других каких преступлениях явятся, судить военным судом и штрафовать, смотря по важности дела, денежным штрафом и лишением чинов» [8; Л. 210].
Очевидно, что формулировка «другие какие преступления» подразумевала и криминальные преступления, то есть, заводское начальство теперь имело право рассматривать и дела такого рода. Четырнадцатый пункт указа был направлен на уменьшение волокиты в судопроизводстве и позволял разрешать устно маловажные дела — «случающиеся между нижними служителями, заводскими людьми и крестьянами малые распри и друг другу обиды, не тяжкому осуждению подлежащие» [8; Л. 210 об].
Через 17 лет после принятия первого указа и через три года после принятия второго, в Инструкции Правительствующего Сената от 7 апреля 1764 г., сила этих указов распространена и на Нерчинские горные заводы. Инструкция Кабинета Его
Императорского Величества от 10 февраля 1788 г. подтвердила это правило.
Впоследствии, согласно предписаниям Правительствующего Сената и Берг-коллегии, все служащие в Нерчинских заводах, в том числе ссыльные, а также заводские крестьяне, по всем делам, не исключая и криминальных, судились военным судом, осуществляемом горным заводским начальством.
Такое положение дел сохранялось до учреждения в 1798 г. в г. Нерчинск Гражданского правления, которое стало осуществлять функции палаты суда и расправы над заводскими крестьянами по криминальным делам. По новым правилам, заводское начальство должно было направлять судебные дела указанной категории в Нерчинс-кое Гражданское правление, которое затем передавало их в Нерчинский уездный суд. Однако со временем в нарушение указов и инструкций в Нерчинский уездный суд перешли все судебные дела, в том числе и некриминальные.
Т.С. Бурнашев, начальник Нерчин-ских горных заводов, в обращении к иркутскому гражданскому губернатору от 19 октября 1821 г. просил восстановить законный порядок в этом вопросе. В результате 10 марта 1822 г. все дела, подсудные Нерчинскому горному начальству, ему возвращены, восстановлен прежний порядок. В уездном суде остались лишь дела, связанные с убийствами, крупными кражами и грабежами [8; Л. 236].
Оформлением этого решения становилось постановление № 13 Совета общего губернского управления от 13 июня 1824 г., утвержденное Советом главного управления Восточной Сибири «На счет производства и решения дел о людях Нерчинского горного ведомства». Это постановление подписано исполняющим должность гражданского губернатора, председателем губернского правления Николаем Горловым. В постановлении разъяснялось, что все чины и служители Нерчинских горных заводов, по силе указов от 1 мая 1747 г., 12 января 1761 г., 16 марта 1801 г., 21 июля 1820 г., 28 ноября 1821 г., инструкции Прави-
тельствующего Сената от 7 апреля 1764 г. начальникам Нерчинских горных заводов ( пятого пункта) , а также проекта горного положения (параграфа 860), должны быть судимы по всем, без исключения, делам горным начальством, осуществлявшим военный суд. А не служащие в заводах люди, крестьяне и каторжные, на основании указов 1747 и 1761 гг., 21 февраля 1801 г., 31 августа 1803 г. и высочайше утвержденной инструкции 16 января 1802 г., данной главному начальнику екатеринбургского горного начальства ( 6 пункта) , подлежат осуждению горного начальства только за незначительные проступки. В делах криминальных эти лица признавались подсудными гражданским начальствам. В указе 1747 г. в категорию криминальных дел отнесены разбой, воровство (свыше 20 руб.) и убийство [8; Л. 258].
Таким образом, после поимки беглого ссыльного или после его добровольной явки пристав или другой служащий местного заводского начальства соответствующей заводской конторы осуществлял следствие по делу, допрашивал преступника. Если выяснялось, что ссыльный не совершил во время побега никаких тяжких преступлений ( разбой, убийство, крупную кражу) , то дело передавалось начальнику Нерчинских заводов, который и выносил решение но нему. Если же во время побега такие преступления были совершены, то судебное дело направлялось в Нерчинскую горную экспедицию. После рассмотрения дела в Нерчинской горной экспедиции оно отсылалось в Нерчинский окружной суд [8;Л.274].
Между тем, практика показала, что в связи со значительной географической отдаленностью, почти в 300 км, Нерчинской горной экспедиции (Нерчинский Завод) от Нерчинского окружного суда (г. Нерчинск) возникали серьезные затруднения для горного начальства. В 1835 г. полковник Та-таринов, начальник Нерчинских горных заводов, обращался к исполняющему должность генерал-губернатора Восточной Сибири генерал-майору Броневскому, в Иркутск, с предложением передать в ведение
горного начальства и уголовные дела. Тата-ринов полагал, что такое решение помогло бы значительно ускорить и облегчить судебный процесс, уменьшив издержки на его осуществление. Сложности заключались в том, что Нерчинский окружной суд, после передачи ему уголовного дела, требовал для дачи показаний присылать в Нерчинск подследственных, а зачастую и свидетелей. Между тем, пересылка этих людей из Не-рчинского Завода в г. Нерчинск вызывала расходы, связанные со снабжением их провиантом, одеждой. Крестьяне, и без того обремененные заводскими и земельными повинностями, вынуждены были конвоировать преступников во время пути. Кроме того, подследственные, прибыв в Нерчинск, часто изменяли свои прежние показания на ложные, пользуясь тем, что судья не знает местных обстоятельств. В результате их возвращали обратно на заводы для передопросов в другое присутственное место или к другому следователю, где преступники подтверждали свои прежние показания и сознавались во лжи, объясняя свое поведение желанием затянуть судебный процесс и подольше не возвращаться к заводским и рудничным работам. Кроме того, перед отправкой в Нерчинск подследственных
Литература_
1. Кодан С.В. Записка о каторжных и ссыльных, в Нерчинские заводы поступающих // Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма (Археография и источниковедение Сибири). Новосибирск: Наука,1985. С. 250-253
2. Отчеты министерства юстиции за 18341850 гг.
3. Статистические данные о побегах уголовных ссыльнокаторжных Нерчинского горного округа и Петровского железоделательного завода (30-40-е гг. XIX в.) // Сибирская ссылка: сборник научных статей / отв. ред. А.А. Иванов, С.И. Кузнецов, Б.С. Шостакович. Иркутск: Оттиск, 2011. Вып. 6. (18). - С.278-282
4. ГАЗК.Ф.31.ОП.1.Д.836.ЛЛ.381-453
5. ГАЗК.Ф.31.ОП.1.Д.1297.Л.18
6. ГАЗК.Ф.31.ОП.1.Д.903.ЛЛ.1-910
7. ГАЗК.Ф.31.ОП.1.Д.887.Л.189
8. ГАЗК.Ф.31.ОП.1.Д.781а.ЛЛ.210-374 об.
снабжали приличной одеждой, которую они по дороге часто продавали и обратно возвращались в лохмотьях.
Исполняющий должность генерал-губернатора Восточной Сибири генерал-майор Броневский в свою очередь запросил справку о том, сколько раз за последние три года отправляли подследственных ссыльных в Нерчинский и Верхнеудинский окружные суды. Оказалось, что за 1833
— 1835 гг. совершено 54 такие поездки. Посчитав, что 18 поездок в год за 280 верст
— это не много, а расходы на перевозку 1 руб. 20 коп. ... 4 руб. 32 коп., и столько же
— на провиант, вполне посильны для заводской казны, Броневский решил все оставить как есть.
Таким образом, к середине XIX в. за Нерчинским окружным судом, находившимся в г. Нерчинск, закрепилась практика осуществления судопроизводства по тяжким уголовным преступлениям (убийства, разбой, кражи свыше 20 руб.), совершенным каторжными Нерчинского горного округа. Остальные, менее опасные преступления, включая побеги ссыльных, рассматривал начальник Нерчинских горных заводов, который уполномочен осуществлять военный суд.
References
1. Kodan S.V. Pamyatniki literatury i obsh-hestvennoy mysli jepohi feodalizma (Arheografiya i istochnikovedenie Sibiri). (Monuments of literature and social thought of feudalism (Source studies and archeography Siberia). Novosibirsk: Science, 1985. P. 250-253.
2. Otchety ministerstva justitsii za 1834-1850 gg. (Reports of the Ministry of Justice 1834-1850 yy.
3. Sibirskaya ssylka. (Siberian exile).: Collection of scientific articles / Resp. editor A.A. Ivanov, S.I. Kuznetsov, B.S. Shostakovich. Irkutsk: Ottisk, 2011. Issue 6. (18). P. 278-282.
4. GAZK. F. 31.OP. I.D. 836. LL. 381-453.
5. GAZK. F. 31.OP. I.D. 1297. L. 18.
6. GAZK. F. 31.OP. I.D. 903. LL. 1-910.
7. GAZK.F. 31.OP. 1.D. 887. L. 189.
8. GAZK. F. 31.OP. 1.D. 781 a. LL. 210-374
ob.
Коротко об авторах_
Мамкина И.Н., канд. истор. наук, доцент, зав. каф. «Теория государства и права», Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия [email protected]
Научные интересы: история отечества, история образования, педагогическое образование, типы учебных заведений, социальный состав учащихся, правовой статус педагогов
Иванова Е.В., аспирант, ст. преподаватель, каф. «Административное право и таможенное дело», Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия
Научные интересы: история каторги в Нерчинском горном округе в XIX в.
_Briefly about the authors
I. Mamkina, candidate of historical sciences, associate professor, head of «Theory of State and Law» department, Transbaikal State University, Chita, Russia
Scientific interests: history of Russia, history of education, pedagogical education, types of educational institutions, social structure of students,legal status of teachers
E. Ivanova, postgraduate, senior teacher, Administrative Law and Cusoms Affairs department, Transbaikal State University, Chita, Russia
Scientific interest: history of hard labour in Nerchinsk mining district in the XIX century
