ПОДГОТОВКА КАДРОВ ДЛЯ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ: ТЕКУЩИЕ ПРОБЛЕМЫ И ЦЕЛЕВЫЕ ОРИЕНТИРЫ Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Социодинамика

Правильная ссылка на статью:

Трофимова И.Н. — Подготовка кадров для цифровой экономики: текущие проблемы и целевые ориентиры // Социодинамика. - 2020. - № 10. DOI: 10.25136/2409-7144.2020.10.33619 URL: https ;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=33619

Подготовка кадров для цифровой экономики: текущие проблемы и целевые ориентиры

Трофимова Ирина Николаевна

доктор политических наук

ведущий научный сотрудник, Институт социологии, Российская академия наук 117218, Россия, г. Москва, ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5, оф. 411

[email protected] Статья из рубрики "Актуальный вопрос"

DOI:

10.25136/2409-7144.2020.10.33619

Дата направления статьи в редакцию:

07-08-2020

Аннотация.

В статье рассматривается проблема подготовки нового поколения специалистов в сфере информационно-коммуникативных технологий. Актуальность проблемы обусловлена задачами преодоления технологического отставания и кадрового обеспечения цифровой трансформации отечественной экономики. В качестве теоретико-методологической основы выступает совокупность положений, раскрывающих сложный и противоречивый характер процесса цифровой трансформации в силу влияния на него разных социальных, культурных, экономических и политических факторов. Ключевая роль при этом отводится образовательным институтам, призванным сформировать новый комплекс знаний, компетенций и ценностей. Задачей исследования является выявление факторов, определяющих кадровые потребности сектора ИКТ. Показано, что целевые ориентиры при подготовке кадров для сектора ИКТ основаны на общих оценках ситуации в экономике и не учитывают ряд специфических факторов. Подчеркивается, что ключевыми характеристиками российского сферы ИКТ являются его неоднородность и зависимость от общих тенденций в экономике и на рынке труда, а недостаток специалистов обусловлен итогами предыдущего этапа развития ИКТ-сферы и спецификой экономики страны. Делается вывод о необходимости дифференцированного подхода к определению потребности в численности и уровне подготовки цифровых кадров в разрезе отдельных отраслей, регионов и перспектив развития самих технологий.

Ключевые слова: целевые ориентиры, цифровая грамотность, сектор ИКТ, информационно-коммуникативные технологии, цифровые кадры, цифровая экономика, подготовка кадров, социология экономики, цифровая политика, цифровое неравенство

В условиях быстрого развития и распространения цифровых технологий актуальными становятся проблемы обеспечения экономики современными специалистами и повышения уровня цифровой грамотности населения. Согласно экспертным прогнозам, к 2022 г. примерно 22% новых рабочих мест в глобальной экономике будут созданы благодаря цифровым технологиям, и потребность в ИТ-кадрах постоянно растет: если в 2010 г. только 10% компаний испытывали проблемы при поиске специалистов, то в 2015 г. таковых насчитывалось уже 73% [People strategy 2015]. При этом речь идет не только о перспективах ИКТ-отрасли, но создании современной технологической базы для развития экономики в целом. Режим самоизоляции в условиях пандемии COVID-19 обострил эту проблему и «вынудил» к более активному и широкому использованию цифровых технологий, соответственно повысив требования к уровню цифровой грамотности. Например, вынужденный переход на дистанционное обучение выявил низкую готовность российской системы образования к новой цифровой реальности, как в техническом, так и организационно-правовом и компетентностном аспектах. Если принять во внимание прогноз Всемирного экономического форума (ВЭФ) о том, что 65% сегодняшних учеников начальной школы будут работать по еще не существующим, но связанным с цифровыми технологиями специальностям [The Future of Jobs 2016: 3], то становится очевидной важность проведения комплексной, последовательной политики государства в вопросах подготовки цифровых кадров и повышения цифровой грамотности населения.

По данным экспертов, цифровизация экономики России может способствовать увеличению ВВП страны к 2025 г. на 4,1-8,9 трлн. руб., что составит от 19% до 34% общего ожидаемого роста ВВП [Цифровая Россия 2017: 8]. Для реализации этих возможностей в 2018 г. была принята Национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации», а с 2020 г. цифровая трансформация определена как национальная цель развития страны [Указ 2020]. Составной частью Национальной программы является Федеральный проект «Кадры для цифровой экономики», который устанавливает целевые значения по доле россиян, обладающих цифровой грамотностью и ключевыми компетенциями цифровой экономики: от 30% населения в 2020 г. и до 40% в 2024 г. по завершении проекта. Предпосылками для достижения этих показателей можно считать увеличение числа интернет-пользователей, рост спроса на цифровые продукты и услуги, цифровизация производственных и управленческих процессов, быстрое развитие И КТ-отрасли. Так, удельный вес домашних хозяйств, имеющих доступ к интернету, вырос с 48% в 2010 г. до 77% в 2018 г., доля взрослого населения, использующего интернет для получения государственных и муниципальных услуг в электронной форме, составила 75%, для заказа товаров и услуг - 35% [Индикаторы 2019: 13-14]. Впечатляет и тот факт, что 82% российских потребителей использует различные финансовые технологии - по этому показателю Россия занимает третье место после Китая и Индии, при среднем показателе 64% в мире [Global FinTech 2019: 7].

Трудностями на пути реализации Федерального проекта могут стать региональные и территориальные различия, социальные неравенства, диспропорции экономического развития, которые обусловливают неравномерную адаптацию экономики и общества к цифровой реальности. Постоянное обновление технологий, концентрация инновационных производств, конкуренция знаний и компетенций определяют рост цифрового

неравенства, которое уже сказывается на рынке труда. Сегодня 65% работающих россиян опасаются сокращений в связи с введением новых технологий и 24% - не исключают увольнений, если не будут совершенствовать свои цифровые навыки [Цифровая грамотность 2020]. Цифровая дискриминация на рынке труда вполне может стать частью «новой реальности», поскольку большинство компаний, в том числе российских, предпочитают нанимать новых сотрудников с соответствующим уровнем цифровых навыков, чем организовывать обучение имеющегося персонала [The Future of Jobs 2018: 92-93]. Все это говорит о необходимости рассматривать проблему подготовки кадров для цифровой экономики в широком социальном, экономическом и политическом контексте.

К решению проблемы подготовки кадров для цифровой экономики существуют разные подходы, что объясняется неоднозначными оценками возможных эффектов цифровизации. Ее сторонники акцентируют внимание на перспективах, которые открывает 4-я промышленная революция. Например, опросы руководителей компаний показывают, что искусственный интеллект может повысить производительность труда на 40% и удвоить годовые темпы экономического роста в 2035 г. в развитых странах [New skills 2017]. При этом образование все чаще рассматривается как экономический, а не социальный и культурный институт, а его роль сводится к обеспечению цифровой трансформации экономики необходимыми кадрами. С цифровизацией связываются позитивные изменения не только в экономике, но и в общественной жизни. Ее сторонники с оптимизмом смотрят на перспективы преодоления бюрократизма и консерватизма публичных институтов, демократизации и роста гражданской активности и др. [Measuring... 2018: 17].

Критики, напротив, отмечают, что цифровая трансформация - это сложный и противоречивый процесс, который сопряжен с формированием новых ценностей, институтов и отношений [MIT 2020]. Часто цифровизация рассматривается как часть неолиберальной перспективы, где на первое место выходят рыночные категории «эффективности», «конкурентоспособности», «готовности к рискам», «оптимизации» -идет ли речь об отдельном человеке или обществе в целом. Например, Accenture, международная консалтинговая компания, оказывающая услуги организациям в сфере стратегического планирования и управления, недвусмысленно определяет цифровые навыки как атрибуты, которые позволяют отдельным лицам и предприятиям как использовать цифровое оборудование, так и создавать или делиться цифровой информацией через Интернет и тем самым извлекать выгоду из возможностей современной экономики [New skills 2017]. Критики цифровизации рассматривают образование как механизм сохранения традиционных ценностей, препятствующий тому, чтобы гуманитарные и социальные проблемы уступили место проблеме эффективного человека, нацеленного исключительно на извлечение выгоды.

В целом, консенсус по поводу того, насколько существенно влияние цифровизации на производительность труда, какой вклад в рост ВВП она может дать, возможны ли мультипликативные и кросс-отраслевые эффекты, еще не выработан [Цифровая экономика 2019: 5]. Степень оптимизма/пессимизма в этом вопросе зависит от того, как оценивается разрыв между существующей технологической базой и технологическим фронтиром, позволяющим использовать преимущества передовых разработок. Очевидно, что чем больше этот разрыв, тем глубже конфликт между ценностями и нормами, свойственными различным культурам и уровням технологического развития и тем больших усилий придется приложить для достижения желаемых результатов [Bulfin et al. 2015; Elliott 2017]. Технологические изменения возникают и развиваются в

специфическом контексте, отражающем широкий спектр социальных, культурных, экономических и политических факторов, и сами по себе не производят социальных изменений [Thomas 2011: X]. Именно данное положение является определяющим для постановки цели и задач настоящего исследования. В статье рассматриваются трудности на пути реализации государственной политики в сфере подготовки цифровых кадров с учетом сегодняшних проблем развития сферы ИКТ. Задачей исследования является выявление факторов, определяющих потребности ИКТ-сферы в специалистах. Результаты общероссийских социологических опросов, статистические данные, материалы СМИ составили эмпирическую базу исследования.

Низкая обеспеченность российской экономики современными специалистами отмечается во многих исследованиях, и эксперты практически единогласны в оценке численной потребности в ИКТ-кадрах. Согласно выводам Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий (АПКИТ), в организациях ИКТ-сферы совокупная годовая потребность в высококвалифицированных ИТ-кадрах составляет около 116 тыс. человек в год, в кадрах средней квалификации - около 31 тыс. человек, а с учетом развития цифровых технологий и цифровой инфраструктуры общая годовая потребность в высококвалифицированных ИКТ-кадрах к 2024 г. достигнет значения 290-300 тыс. человек в год [ИТ-кадры 2020: 13-14, 16]. Как следствие, для предотвращения растущего дефицита специалистов необходимо увеличить набор и выпуск кадров для цифровой экономики в системе высшего образования минимум в 2,5 раза, то есть примерно до 120 тыс. человек в год.

Обоснованность данных оценок подтверждается тем, что на протяжении последних десятилетий динамика выпуска специалистов государственными и муниципальными вузами по группам специальностей «Информатика и вычислительная техника», «Электронная техника, радиотехника и связь», «Информационная безопасность» имела выраженную тенденцию к снижению и только с 2017 г. она приобрела тенденцию к росту (рис. 1).

Выпуск специалистов государственными и муниципальными высшими учебными заведениями по группам специальностей, связанных с ИКТ, % от общего выпуска

специалистов

1990 1995 1996 199S 2000 ¿002 2004 2 006 200S 2010 2012 2014 2016 2017 2018 Источник: данные Росстата 1990-2019 гг.

Выпуск ИКТ-специалистов в 2016 г. всего лишь достиг уровня 1990 г., преодолев «яму» в 10 лет - достаточно длительный период, учитывая стремительные технологические изменения и растущую глобальную конкуренцию в этой сфере. Мы видим резкое снижение в 1997-1998 гг. и небольшие рывки в 2004 г. и 2013 г. Причем рывок в 2004 г.

Рисунок 1

обеспечен в том числе выпуском по новой специальности «Информационная безопасность». До 1998 г. большую часть кадров составляли выпускники по специальности «Электронная техника, радиотехника и связь», а с 2004 г. -«Информатика и вычислительная техника». В соответствии с приказом Министерства образования и науки РФ от 12 сентября 2013 г. № 1061 в перечень направлений подготовки высшего образования было включено направление «Компьютерные и информационные науки». С учетом статистических данных о первых выпусках по данному направлению подготовки с 2017 г. совокупный выпуск специалистов для сектора ИКТ увеличился до 6% от общего выпуска специалистов [Российский статистический ежегодник 2019: 205].

На первый взгляд причиной длительного спада в ИКТ-образовании было игнорирование государством перспектив цифровой экономики, однако это не совсем так. С середины 1990-х гг. правительство уделяло значительное внимание информатизации общего, профессионального и дополнительного образования, развитию телекоммуникационных сетей, созданию информационно-образовательных ресурсов, обучению и повышению компьютерной грамотности и др. Больших усилий стоило также согласование деятельности ведомств и министерств в сфере информационного взаимодействия. Например, в 2004 г. был принят Приказ Министерства информационных технологий и связи Российской Федерации № 45/10 «Об организации работы Министерства образования и науки Российской Федерации и Министерства информационных технологий и связи Российской Федерации по формированию и реализации согласованной политики в области развития и использования информационных и коммуникационных технологий в сфере образования».

Однако, целенаправленной подготовке ИКТ-кадров долгое время не уделялось должного внимания. Ключевая проблема заключалась в перестройке экономики, которая существенным образом изменила соотношение спроса и предложения на рынке труда и в сфере образовательных услуг. На 2005-2010 гг. пришелся пик количества вузов и численности студентов и одновременно минимальный выпуск специалистов по инженерно-техническим специальностям. Нарастание стихийных процессов в экономике и управлении привело к структурному и латентному перепроизводству невостребованных знаний, прежде всего, в социальных и гуманитарных науках. Задачи модернизации экономики потребовали исправления сложившейся ситуации через введение более жесткой системы планирования, контроля и оценки эффективности. Смысл этого подхода заложен в Стратегии-2020, в которой отмечается необходимость перехода от системы массового образования, характерной для индустриальной экономики, к непрерывному индивидуализированному образованию для всех, неразрывно связанному с мировой фундаментальной наукой и ориентированному на формирование творческой социально ответственной личности [Концепция 2008].

С середины 2010-х гг. четкие очертания стала приобретать цифровая трансформация как перспектива развития экономики и общества. Были предприняты ряд мер и сформулированы инициативы по отдельным направлениям, в том числе поддержанные международными организациями и фондами, например, ОЭСР, Международный валютный фонд, ЮНЕСКО. Реализация мероприятий Стратегии развития отрасли информационных технологий должна была поддержать средний темп роста отрасли информационно-коммуникативных технологий на уровне, значительно превышающем средний темп роста валового внутреннего продукта (не менее чем в 3 раза за весь период), увеличить количество высокотехнологичных рабочих мест с 300 тыс. в 2012 г. до 700 тыс. к 2020 г., а также обеспечить рост объема производства отечественной продукции и услуг в сфере

информационных технологий с 270 до 620 млрд. руб. [Стратегия развития 2013].

Объективные оценки итогов реализации мероприятий в сфере ИКТ нашли свое отражение в Национальной программе «Цифровая экономика Российской Федерации», принятой в декабре 2018 г. и рассчитанной до 31 декабря 2024 г. Ее составной частью является Федеральный проект «Кадры для цифровой экономики», который предусматривает ежегодное увеличение числа принятых на программы высшего образования в сфере информационных технологий и по математическим специальностям: в 2019 г. 50 тыс. студентов, в 2020 г. - 60 тыс., в 2021 г. - 80 тыс., в 2022 г. - 90 тыс., в 2023 г. - 100 тыс., в 2024 г. - 120 тыс., а всего система профессионального образования будет ежегодно выпускать 800 тыс. специалистов с компетенциями, необходимыми для работы в условиях цифровой экономики [Паспорт 2018].

Таким образом, мероприятия Федерального проекта нацелены, с одной стороны, на преодоление негативных тенденций предыдущих лет, а с другой, на подготовку кадровой базы цифровой трансформации. Однако, говоря о проблемах подготовки кадров необходимо иметь в виду специфику российского сектора ИКТ и, прежде всего, его неоднородность и высокую зависимость от общих тенденций в экономике и на рынке труда. Данная специфика в значительной степени объясняет наличие противоречивых оценок в потребности численности и уровня подготовки специалистов. По разным оценкам, численность занятых в И КТ-отрасли сегодня достигает 1,3-1,8 млн. человек, ч то с о ста в ля е т приме рно 2,5% о т обще й ч ис л е нно с ти з а ня тых и о б е с пе ч ив а е т око ло 3% валовой добавленной стоимости сектора ИКТ в ВВП [Итоги года в IT 2018].Большая часть сектора ИКТ - это малые и средние компании с численностью сотрудников до 100 человек, штат 70% компаний не превышает 20 человек. Данные компании обеспечивают повседневную деятельность предприятий и организаций, предоставляют цифровые услуги населению, способствуют распространению новых технологий, адаптируя их к потребностям рынка. Крупные ИТ-компании являются своего рода флагманами отрасли, которые разрабатывают передовые технологии и определяют перспективы их развития.

Играя важную роль в модернизации производственных и управленческих процессов, цифровой сектор во многом зависит от специфики экономики и общих тенденций на рынке труда. Подъем экономики обусловливает рост спроса на услуги ИКТ-компаний, соответственно растет потребность в высококвалифицированных специалистах. Показательной может быть динамика 2020 г.: по данным портала Head Hunter, в России отмечается снижение спроса на ИТ-специалистов в период с марта по май 2020 г. и рост с июня 2020 г., что связано с началом введения и постепенным выходом из режима самоизоляции в условиях пандемии COVID-19 [Статистика по России 2020]. Однако, больше всего спад в экономике может сказаться на деятельности высокотехнологичного сегмента отрасли. Как подчеркивают руководители компаний, индустрия разработки программного обеспечения - высокоинтеллектуальная отрасль с высоким порогом входа, и спад в экономике может привести не просто к сокращению численности кадров, но в первую очередь к уходу опытных квалифицированных специалистов, последствия которого не сможет компенсировать никакая программа [Россия стоит на пороге 2020].

Влияние специфики российской экономики заметно также в неравном распределении и использовании ИТ-ресурсов по территории страны. Центры регионов-лидеров по уровню социально-экономического и технологического развития (такие как Москва, Санкт-Петербург, Казань) имеют постоянный спрос на ИТ-специалистов. Даже с учетом притока специалистов из других регионов число вакансий преобладает над числом резюме. Так, в Москве в июне 2020 г. имелось 14 тыс. вакансий для специалистов в области ИКТ, что составило около 20% всех предложений. В других городах (например, Краснодар,

Тюмень, Омск) отмечен рост конкуренции ИТ-кадров на рынке труда, что объясняется, с одной стороны, увеличением числа специалистов, а с другой, более медленными темпами развития ИКТ-сферы в регионе. Сочетание разных факторв приводит к скаладыванию в каждом регионе практически уникальной ситуации, что говорит о необходимости учитывать их не по отдельности, а в тесной взаимосвязи.

Одним из недостатков прогнозирования рынка труда в высокотехнологических отраслях является «устаревшее» и «фрагментарное» видение проблемы. Оптимистичные сценарии обычно основываются на «ожиданиях и пожеланиях», т.е. на анализе предшествующих этапов развития и исходят из совсем других предпосылок, чем тех, с которыми приходится сталкиваться в ходе их реализации [Концепция 2019]. Уже сейчас много говорится о запоздалом принятии мер и рисках перепроизводства ИТ-специалистов. Вот как комментирует ситуацию один из участников интернет-дискуссии: «На волне 1Т-хайпа открылось много курсов, кафедр, факультетов, но они отражали потребность на момент их открытия. К тому времени, как эти учебные учреждения наберут крейсерскую скорость и выпустят достаточно рабочих рук, уже спрос упадет и наступит кризис перепроизводства... Поэтому соотношение спроса к предложению будет падать, зарплаты падать. Выход - повышать свою квалификацию, чтобы продолжать быть конкурентоспособным » [Итоги 2018].

Расхождение программных установок и текущей реальности замедляет реализацию самих программ и каждый раз ведет к их пересмотру. По данным отчета Счетной палаты РФ, реализации национальной программы «Цифровая экономика» помешали многочисленные изменения документа и перераспределение выделенных средств, в результате чего программа стала аутсайдером рейтинга исполнения бюджета нацпроектов [Оперативный доклад 2020: 49]. Если к этому добавить, что технологические изменения происходят гораздо быстрее, чем общество успевает осмыслить их экономические и социальные последствия и адаптироваться к ним, то качество управления также является важным фактором в подготовке кадров ИКТ.

Необходимо также учесть, что эффекты от подготовки одного ИКТ-специалиста сильно различаются в зависимости от модели и уровня развития экономики. В передовых экономиках можно ожидать больших возможностей для приложения знаний и компетенций в силу концентрации высокотехнологичных производств, современной инфраструктуры, активного участия бизнеса в разработке технологий, гибкости рынка, высокой мобильности кадров и пр. Участие государства здесь сводится в большей степени к стимулированию активности участников и регулированию отношений между ними. В развивающихся экономиках значительная часть усилий уходит не на стимулирование изменений, а на преодоление консерватизма, трансформацию сознания, отношений и интересов, что требует гораздо больших затрат ресурсов и времени и которых может не хватить на достижение заявленных целей.

В настоящее время акцент справедливо делается на подготовку высококвалифицированных ИКТ-кадров в расчете на то, что они «возглавят» цифровую трансформацию экономики. В таких специалистах в большей степени нуждаются высокотехнологичные ИТ-компании, тогда как остальные имеют тенденцию к рутинизации процессов, связанных с ИКТ, включая обслуживание инфраструктуры, поддержку офисного программного обеспечения, разработка и поддержку веб-решений, безопасность и защиту данных. Одновременно именно высокотехнологичные компании наиболее чувствительны к переменам в экономике и на рынке труда, поэтому некоторый переизбыток высококвалифицированных специалистов может быть своеобразной страховкой на случай кризисных ситуаций, сопровождаемых оттоком специалистов за

рубеж, переходом в другие отрасли, снижением уровня квалификации и др. В этом случае большая роль отводится непрерывному образованию, прежде всего корпоративному, имея ввиду не отдельные предприятия, а отрасль в целом.

Текущая политика в сфере подготовки цифровых кадров основана преимущественно на представлениях о несоответствии имеющейся на сегодня численности И КТ-кадров потенциальным эффектам цифровой трансформации. Увеличение численности приема студентов и выпуска ИКТ-специалистов должно обеспечить потребности экономики в современных кадрах, но если речь идет о значительном увеличении ВВП страны к 2025 г., то необходимо обеспечить эффективное использование этих специалистов. Ключевым моментом здесь является дифференцированный подход к определению потребностей в численности и качестве подготовки цифровых кадров в разрезе отдельных отраслей, регионов и перспектив развития самих технологий.

Библиография

1. Индикаторы цифровой экономики: 2019: стат. сб. / Г. Абдрахманова, К. Вишневский, Л. Гохберг и др. М.: НИУ ВШЭ, 2019. 248 с.

2. ИТ-кадры для цифровой экономики в России. Оценка численности ИТ-специалистов в России и прогноз потребности в них до 2024 г. М: АПКИТ, 2020. 19 с. URL:

https ://www.apkit.ru/files/it-personnel%20research_2024_APKIT.pdf

3. Итоги года в IT. 2018. URL: https://geekbrains.ru/posts/it_2018_totals

4. Итоги digital 2018: ситуация в отрасли. 2018. URL: https ://geekbrains.ru/posts/digital_2018_resume

5. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г. URL: http://government.ru/info/6217/

6. Концепция развития России до 2020 года оказалась невыполнимой // RBK. 2 ноября 2019. URL: https://www.rbc.ru/economics/02/11/2019/5db946fb9a794742bc0d5b68

7. Оперативный доклад об исполнении федерального бюджета и государственных внебюджетных фондов. Январь-март 2020.

https://ach.gov.ru/upload/iblock/cb3/cb3cab0e6ef4837b7cdba5f8c087959f.pdf

8. Паспорт федерального проекта «Кадры для цифровой экономики». 2018. URL: https ://files.data-economy.ru/Docs/FP_Kadry_dlya_cifrovoj_ekonomiki.pdf

9. Российский статистический ежегодник. М.: Росстат, 2019. 708 с.

10. Россия стоит на пороге массового бегства ИТ-кадров за рубеж. 03.06.2020. URL: https ://www.cnews.ru/news/top/2020-06-03_natalya_kasperskaya_rossiya

11. Статистика по России. 2020. URL: https://stats.hh.ru

12. Стратегия развития отрасли информационных технологий в Российской Федерации на 2014-2020 годы и на перспективу до 2025 года. URL:

https ://digital.gov.ru/ru/documents/4084/

13. Указ о национальных целях развития России до 2030 года. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/63728

14. Цифровая грамотность россиян: исследование 2020. М.: НАФИ, 2020. 7 с. URL: http://nafi.ru/

15. Цифровая Россия: Новая реальность. М.: Мак-Кинзи, 2017. 132 с. URL:

https ://www.mckinsey.com/ru/~/media/McKinsey/Locations/Europe%20and%20Middle %20East/Russia/0ur%20Insights/Digital%20Russia/Digital-Russia-report.ashx

16. Цифровая экономика: глобальные тренды и практика российского бизнеса. М.: ВШЭ, 2019. 121 с.

https ://imi.hse.ru/data/2017/10/06/1159517769/Щифровая%20экономика%20-%20глобальные%20тренды%20и%20практика%20российского%20бизнеса.pdf

17. Bulfin S., Johnson N., Rowan L. Critical Perspectives on Technology and Education. Cham: Palgrave Macmillan, 2015. 265 p.

18. Elliott S.W. Computers and the Future of Skill Demand. Paris: OECD Publ., 2017. 110 p. URL: http://www.oecd.org/edu/computers-and-the-future-of-skill-demand-9789264284395-en.htm

19. Global FinTech Adoption Index 2019. Ernst & Young, 2019. 44 p. URL:https://www.EY-Global-FinTech-Adoption-Index-2019.pdf

20. Measuring the Information Society Report 2018. Vol. 1. Geneva: International Telecommunication Union, 2018. 189 p.

21. MIT Sloan Management Review. Special Collection. Springing into the future of work. 2020. 18 p. URL:

https ://s3.amazonaws.com/marketing.mitsmr.com/offers/LDSCollection0620/MITSMR-LDS-Future-of-Work.pdf

22. New skills now. Inclusion in the digital economy. Accenture 2017.

https ://www.accenture.com/_acnmedia/pdf-63/accenture-new-skills-now-inclusion-in-the-digital.pdf

23. People strategy for the digital age. A new take on talent. 18th Annual Global CEO survey. PwC, 2015. URL: https://www.pwc.com/gx/en/hr-management-services/publications/assets/people-strategy.pdf

24. The Future of Jobs. Employment, Skills and Workforce Strategy for the Fourth Industrial Revolution. Geneva: WEF, 2016. 157 p.

25. The Future of Jobs. Employment, Skills and Workforce Strategy for the Fourth Industrial Revolution. Geneva: WEF, 2018.

26. Thomas M. (ed.) Deconstructing Digital Natives: Young People, Technology, and the New Literacies. NY: Routledge, 2011. 220 p

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Автор в представленной статье обратился к феномену цифровой экономики. Без преувеличения данная тема актуальна для современных междисциплинарных исследований. Я бы выделил ряд важных направлений в изучении этого феномена: 1) важно показать, как сегодня новые цифровые технологии, инновационные бизнес-модели проникают во все сферы хозяйственной жизни общества, оказывая влияние на саму суть экономики, формируя в ней качественные структурные изменения; 2) имеет смысл рассмотреть формирование цифровой экономики как подсистемы экономики традиционной, отличающейся активным использованием цифровых технологий и оборотом специфических электронных товаров; 3) важно иметь в виду, что уровень развития цифровой экономики тесно коррелирует со страновой конкурентоспособностью, что требует особого внимания государства и бизнеса к ее развитию. Я считаю, что автор статьи также учел эти направления исследований или тренды, и в этом смысле статья, в которой выполнен обзор развития цифровой экономики в мире и России, выявлены риски и угрозы развития цифровой экономики, а также предложены направления их преодоления заслуживает поддержки. Между тем в статье установлено, что на

сегодняшний день электронная экономика уже выходит за рамки сугубо хозяйственных процессов. Также автор показывает, что цифровизация внедряется в социальные процессы, от нее во все большей степени зависит успешная жизнедеятельность людей, кроме того, происходит широкомасштабное внедрение цифровых технологий в работу правительственных организаций и структур. Очень важно, что автор не просто на теоретическом уровне анализирует цифровую экономику, а обращается к рассмотрению проблемы подготовки кадров для цифровой экономики. Безусловно, данная тема имеет выраженный эмпирический характер, поэтому вполне оправданным видится использование полученного эмпирическим способом материала при изучении обозначенного феномена. В частности, в статье акцент сделан на исследовании федерального проекта «Кадры для цифровой экономики», который устанавливает целевые значения по доле россиян, обладающих цифровой грамотностью и ключевыми компетенциями цифровой экономики. При этом автор обращает внимание на трудности, возникающие на пути реализации данного федерального проекта с учетом региональных и территориальных различий, социальные неравенства, диспропорции экономического развития, которые обусловливают неравномерную адаптацию экономики и общества к цифровой реальности. Здесь резонно было бы обратиться и к данным о том, что по уровню развития цифровой экономики Россия не занимает лидирующих позиций в мире, но уверенно держится в группе стран, следующих за лидерами, год от года улучшая свои позиции. Кроме того, важно было бы сделать акцент и на необходимости совместной работы государства и бизнеса по дальнейшему развитию цифровой экономики. Между тем автор дает оценку разным подходам к решению проблемы подготовки кадров для цифровой экономики, в частности, и тем, которые акцентируют внимание на перспективах, связанных с 4-ой промышленной революцией. Например, автор обращается к теме опросов руководителей компаний, которые показывают, что «искусственный интеллект может повысить производительность труда на 40% и удвоить годовые темпы экономического роста в 2035 г. в развитых странах». Примечательно, что автор обращается к анализу динамики выпуска специалистов государственными и муниципальными вузами по группам специальностей «Информатика и вычислительная техника», «Электронная техника, радиотехника и связь», «Информационная безопасность», которая имела выраженную тенденцию к снижению «и только с 2017 г. она приобрела тенденцию к росту». Это позволяет прямым образом соотнести полученные данные (в статье даже есть график на этот счет) с заявленной темой всего материала, что в свою очередь выявить логику научного поиска и верифицировать полученные в целом результаты. Автору удалось, на мой взгляд, сделать удачные с научной точки зрения обобщения, которые могут вызвать интерес у потенциальных читателей статьи: 1) дана оценка роли цифрового сектора в модернизации производственных и управленческих процессов, которая, как установлено в работе, во многом зависит от специфики экономики и общих тенденций на рынке труда; 2) установлена зависимость подъема экономики в связи с ростом спроса на услуги ИКТ-компаний, что приводит к росту потребности в высококвалифицированных специалистах. Библиография, используемая в статье, не позволяет усомниться в том, что автором были не в достаточной степени проработаны основные научные линии в изучении данного вопроса. В целом материал содержит теоретическую и эмпирическую составляющую в исследовании обозначенного предмета исследования. Это повлияло на научную ценность и эвристичность материала, поэтому я не могу возразить против того, чтобы статья была рекомендована к публикации.