CC BY
274
ЗАРИПОВА Татьяна Васильевна, кандидат психологических наук, доцент (Россия), доцент кафедры общей и педагогической психологии. ДАНИЛОВА Наталья Александровна, студентка
гр. 51 факультета психологии и педагогики. Адрес для переписки: opp@omgpu.ru
Статья поступила в редакцию 09.07.2015 г. © Т. В. Зарипова, Н. А. Данилова
УДК 159.9.072
В. В. ЛЕМИШ
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ПОДГОТОВКА К ВЫХОДУ НА ПЕНСИЮ КАК ЭЛЕМЕНТ ГЕРОНТОКУЛЬТУРЫ
В статье анализируются представления пожилых людей о подготовке к выходу на пенсию. Показано, что, с одной стороны, типичным является негативное восприятие образа жизни на пенсии, с другой — уход от решения возникающих проблем. Обосновывается необходимость целенаправленного формирования геронтокультуры на макросоциальном уровне.
Ключевые слова: подготовка к выходу на пенсию, геронтокультура, внепро-фессиональные роли, самореализация.
Значительное увеличение доли пожилых людей в возрастной структуре современного общества привело к широкому кругу проблем, далеко выходящих за пределы демографии. Одна из них — формирование геронтокультуры.
Геронтокультура как социально-психологический феномен — сложное многомерное образование, проявляющееся на трех уровнях: макроуровне (как явление того или иного конкретного социума, которое проявляется в социальной политике, в представлениях о том, как должен вести себя человек при старении, в образах старости, в том числе в исторической ретроспективе, поскольку герон-токультура исторически обусловлена), мезоуровне (как субкультура возрастной группы, где на первый план выступают межличностные отношения) и микроуровне (как культура старения отдельной личности, которая проявляется в субъектности жизни и деятельности — в активности человека и в его ответственности за самореализацию, за саморазвитие, за свой жизненный путь в целом) [1]. В данной статье акцент сделан на последнем аспекте.
При высоком уровне развития геронтокультуры в обществе человек способен на выбор оптимальных форм поведения и деятельности. В основе такого поведения лежит творческий характер бытия, который и проявляется в ситуации выбора при взаимодействии с различными жизненными ситуациями, а также в характере взаимоотношений с другими людьми и в самоотношении [2].
Геронтокультуру, как культуру старения отдельной личности, можно рассматривать как результат конструктивного разрешения внутреннего конфликта, связанного с выходом на пенсию, поскольку при любом психологическом кризисе человек оказывается в ситуации выбора.
Согласно Э. Эриксону [3], на восьмой стадии развития происходит выбор между целостностью и отчаянием. Р. Пекк (R. Peck) детализировал проявления данного кризиса, выделив в нем три
составляющие. В частности, для достижения «успешной старости» человек должен, во-первых, осознать факт ухудшения здоровья и старения тела и научиться справляться с этим; во-вторых, найти себя вне профессиональной роли; в-третьих, принять мысль о неизбежности смерти [4].
Многие исследователи обращают внимание на то, что именно прекращение профессиональной деятельности приводит к наиболее глубокому психосоциальному кризису. Поэтому так важно, чтобы пожилые люди после выхода на пенсию смогли определить для себя целый набор значимых видов деятельности. Если человек определяет себя только в рамках своей работы, то выход на пенсию может вызвать такой поток отрицательных эмоций, с которым он может не справиться.
Это связано с тем, что прекращение профессиональной деятельности имеет гораздо более широкий контекст для жизни человека. Выход на пенсию влечет за собой целый ряд потерь: снижается экономический статус, сужается круг общения, профессиональные компетенции оказываются невостребованными, время — не структурированным.
Иначе говоря, прекращение трудовой деятельности может привести к кризису социальной сущности человека. Поэтому так важно, чтобы пожилой человек нашел альтернативу профессиональной занятости. Эффективность разрешения данного кризиса во многом обусловлена тем, насколько человек готов к выходу на пенсию. Как отмечает О. В. Краснова, «сам по себе выход на пенсию не может оцениваться как фактор, негативно влияющий на психику, не является причиной кризиса, а имеет отрицательное значение только при определенных чертах личности, психологической неподготовленности, неприятии положения пенсионера» [5].
Таким образом, психологическая готовность к выходу на пенсию является важным элементом культуры старения.
Геронтокультура, как личностное новообразование, предполагает субъектное отношение к своей жизни. Вместе с тем ситуация выбора сама во многом зависит от наличия этого выбора. Иначе говоря, формирование геронтокультуры зависит и от той социальной политики, которую осуществляет общество. Если в обществе созданы условия для выбора (продолжать профессиональную деятельность или нет, заниматься общественной работой или нет, получать образование, заниматься хобби, возможность выбора разнообразных форм досуга, условия для здорового образа жизни), то и возможности самореализации пожилого человека многократно возрастают.
Поскольку выход на пенсию является нормативным событием, то в идеале человек, планируя свою жизнь, должен учитывать этот факт уже в начале своей трудовой деятельности. В исследовании В. В. Нурковой, О. В. Митиной и Е. В. Янченко [6] представлены сравнительные результаты исследования ожиданий нормативных событий жизни на датской и российской выборках респондентов 18 — 24 лет. (В обеих выборках были определены 10 наиболее часто упоминаемых событий). В датской выборке «выход на пенсию» назвали 30 % респондентов при средней вероятности событий 89,97 %, в российской — данное событие не упоминается.
В исследовании Н. С. Глуханюк, Т. Б. Гершкович, посвященном проблеме готовности к старению, показано, что для российской молодежи характерна «наибольшая готовность искать стратегии адаптации к физиологическим изменениям и наименьшая — к профессиональным» [7, с. 71], т.е. молодые люди озабочены внешними проявлениями старения и не задумываются о проявлениях социальных.
Вместе с тем, осознание и ожидание выхода на пенсию, как нормативного события, безусловно, влияет на поведение. Так, например, в Швейцарии, где хорошо развита система социальной помощи, около 50 % всего населения активно принимает участие в волонтерской работе. Наиболее активной группой (по количеству часов, уделяемых волонтерской работе) являются люди в возрасте 60 — 70 лет, и каждый человек в среднем — член трех различных организаций [8]. То есть наиболее активные волонтеры — это люди предпенсионного возраста и молодые пенсионеры (В России волонтерство ассоциируется, как правило, с молодежью). Участие в различных видах волонтерской работы здесь выступает как активный поиск различных видов вне-профессиональной деятельности.
Можно предположить, что непредставленность в сознании молодежи выхода на пенсию связана со слишком большой временной отдаленностью данного события. Возникает вопрос, насколько пожилые люди готовы к новому образу жизни после выхода на пенсию.
Цель нашего исследования — выявить представления пожилых людей о необходимости готовиться к выходу на пенсию.
Выборку составили 23 пенсионера в возрасте 55 — 86 лет (20 человек в возрасте 55 — 74 года и 3 человека старше 75 лет) — из них 21 женщина и двое мужчин. В исследовании принимали участие жители Омска и Омской области с разным образованием и семейным статусом, продолжающие работать и неработающие.
В качестве метода исследования использовалось полуструктурированное интервью, по форме при-
ближающееся к свободной беседе. Данный метод позволяет проводить не только количественный, но и качественный анализ полученных результатов, что очень важно, поскольку исследуемая нами проблема мало изучена. Участие в опросе было добровольным. Место проведения интервью определяли сами пожилые люди. Чаще всего оно осуществлялось на дому у респондентов. С их разрешения велась аудиозапись, которая затем транскрибировалась. Следует отметить, что опрос осуществлялся по широкому кругу вопросов, связанных с культурой старения. Беседа длилась в среднем 1,5 — 2 часа. В данной статье представлен лишь один из аспектов.
Результаты исследования и обсуждение. Результаты интервью были нами проанализированы в соответствии с заданными вопросами.
Планировали ли Вы выход на пенсию?
Формально ответы на данный вопрос распределились следующим образом: «Да» — 15; «Нет» — 8. На первый взгляд, большинство планировали выход на пенсию. Однако качественный анализ ответов показал, что планирование скорее воспринимается респондентами как знание того, что с наступлением пенсионного возраста человек получает пенсию. «Возраст подошел, и оформила пенсию», «Ждала, когда придет возраст». Это знание никак не повлияло на поведение. Фактически только двое рассказали о том, как реально готовились к пенсии: «Кое-что прикупила, квартира строилась. Думала, что чем-то буду заниматься». «Я, когда вышла на пенсию, ждала этого, потому что дома был завал. Переделала все домашние дела. Я была очень рада выходу на пенсию. Я рада, что мне не нужно вставать утром и бежать на работу. Я люблю в земле копаться. Даже сейчас, когда я больна, продолжаю этим заниматься».
Было ли это событие желательным или нет? И почему?
Выход на пенсию был желателен для трех женщин, это связано с тяжелой работой: «Я рада была, что пошла не пенсию. Хоть отдохну от этой работы!»
7 человек восприняли выход на пенсию как должное: «Был настрой и все, я посчитала, что надо дать дорогу молодым».
В рассуждениях одной женщины проявилось амбивалентное отношение к выходу на пенсию: «С одной стороны, хорошо, ибо пенсию будешь получать, себе время посвятишь. А с другой стороны, человек что-то теряет. Прожить жизнь в коллективе, быть нужной, а потом раз — и остаешься один дома. Это мне повезло, что я переключилась на внучку, и мне некогда было скучать по работе. А если бы не было внучки? Что я делала бы? Целыми днями на кухне стоять, что ли?»
Однако для многих (8 человек) выход на пенсию был нежелателен. Причины негативного отношения к данному событию — различны. Условно их можно разделить на объективные и субъективные. Объективные — связаны с преждевременным, а следовательно, неожидаемым увольнением. («Был шок, так как ушла на пенсию в 45 лет. Обещали, что буду работать дальше, но уволили». «Я бы хотела еще поработать, но не было возможности, наша организация стала банкротом». «Ушла по инвалидности. А так, лучше жил и жил бы без пенсии, если бы здоровье было»). Субъективные — связаны с психологической неготовностью к новому этапу жизни: жизни на пенсии. К таковым можно отнести
о
от
Е
Т
различные страхи и опасения. Во-первых, выход на пенсию ассоциируется со старостью, представления о которой нагружены негативными стереотипами. «Выход на пенсию желанным никогда не бывает. Старость, как она может быть желанной? Ее никто никогда не ждет». Жизнь старого человека представляется этим респондентам монотонной и неинтересной. «8 лет я работала на пенсии, пока не предложили уйти, работать надо было молодым. Я бы еще поработала, ну просто интересно. Ну, вот дома постоянно, это одно и то же, утомляет однообразие, а на работе что-то новое»).
Во-вторых, пугает незнание того, чем заняться («Я боялась уходить, думала, а что я дома делать буду?!»), перспектива потери привычного круга общения («Ждала пенсии, но не желала. Общения меньше стало», «Боялась одиночества»).
Таким образом, именно психологическая неготовность принять роль пенсионера является главной причиной негативного отношения к выходу на пенсию.
Как Вы считаете, нужно ли готовиться человеку к выходу на пенсию? И в чем эта подготовка должна выражаться?
2 человека затруднились ответить на этот вопрос: «Не знаю даже. А что к ней готовиться, это же отдых». «Кто-то желает идти на пенсию, кто-то нет. Ну а как готовиться? Пенсия подошла, и иди на пенсию».
9 человек утвердительно ответили на вопрос о необходимости готовиться к выходу на пенсию, но лишь двое из них смогли сформулировать, в чем эта подготовка должна выражаться. «Конечно, подготовка должна быть. Он должен откладывать деньги себе на пенсию, та пенсия, которую платит государство, ее не хватает». «Мне кажется, надо заранее подумать, чем бы хотелось заниматься на пенсии».
Большинство (12 человек) считает, что выход на пенсию не требует особой, специальной подготовки. «Это обычный период жизни, так что готовиться не к чему». «Да зачем? Зачем готовиться?! Что значит готовиться? Сейчас правительство разрешило работать, пожалуйста, иди, работай». «Ни к чему не надо готовиться, приготовить документы в Пенсионный фонд и всё».
Таким образом, возникает парадоксальная ситуация: несмотря на то что многие воспринимают выход на пенсию как неизбежное, но нежелательное событие в своей жизни, но при этом либо не знают, каким образом подготовиться к нему, либо отрицают необходимость такой подготовки, что, безусловно, затрудняет разрешение кризиса.
Причины продолжения работать
Поскольку большая часть пенсионеров продолжала либо продолжает работать после достижения пенсионного возраста, мы выяснили, чем это обусловлено. Были названы несколько причин. Одна из них — востребованность на рабочем месте. «Я бы и в 55 ушла спокойно, но меня по работе просили дольше остаться, поэтому в 60 ушла». Другая — материальные проблемы. «Пенсия — маленькая. Проблем много: обустраивать квартиру, которую получила перед увольнением; помогать племяннику». Третья — способ поддерживать социальные контакты («Работа позволяет быть в тонусе, не замыкаться в четырех стенах»). Но чаще других женщины говорили о том, что ограничивать свою жизнь только ведением домашнего хозяйства им не хочется. «В принципе, почему я работаю? По-
тому что дома мне скучно сидеть, и поэтому, пока я могу, я работаю. Потому что на работе общение, какие-то заботы, какие-то проблемы, надо их решать с детьми и прочее. А дома что? Сидишь и ничего не делаешь. Так замкнешься в четырех стенах и сиди там. Дом, стирка — это не мое».
В целом, главная причина продолжения профессиональной деятельности состоит в том, что большинство работающих пенсионеров не видит, чем можно заняться на пенсии интересным.
Таким образом, наше исследование показало, что культура старения в нашем обществе находится на этапе становления. Выход на пенсию большинством пожилых людей воспринимается как неизбежное событие, связанное с достижением пенсионного возраста, к которому нет смысла готовиться, т.к. от самого человека ничего не зависит, тем самым он снимает с себя ответственность за самореализацию, саморазвитие, свой жизненный путь в целом. Лишь немногие реально планируют свою жизнь после выхода на пенсию. Как следствие — для большинства выход на пенсию — событие нежелательное. Это связано в значительной степени с боязнью потери привычного круга общения, неинтересной жизнью, незнанием того, чем заняться, страхом старости, которая ассоциируется ими с выходом на пенсию.
Такие установки в отношении постпенсионного этапа жизни (продолжительность которого у многих составляет порядка 20 лет и более) не способствуют проявлению активности в выборе оптимальных форм поведения и деятельности. Даже те, кто отмечает необходимость подготовки к выходу на пенсию, не знают, в чем конкретно это должно выражаться.
Поскольку культура старения индивидуума зависит и от наличия социальных условий для развития личности, необходима, в том числе и в Омском регионе, соответствующая социальная политика, направленная на формирование позитивного образа старости как полноценного этапа жизни и, что очень важно, создание разнообразных программ, участие в которых позволило бы пожилому человеку реализовать свой потенциал после выхода на пенсию.
Библиографический список
1. Лемиш, В. В. Геронтокультура как социально-психологический феномен / В. В. Лемиш // Известия Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена. - 2012. - № 148. - С. 34-44.
2. Лемиш, В. В. Социально-психологические аспекты представлений Цицерона о культуре старения [Электронный ресурс] / В. В. Лемиш // Психологические исследования. -2013. - Т. 6. - № 29. - С. 9. - Режим обращения : http:// psystudy.ru (дата обращения: 09.04.2015).
3. Эриксон, Э. Г. (Erikson Erik H.) Детство и общество : [пер. с англ.] / Э. Г. Эриксон ; общ. и науч. ред. А. А. Алексеева. - 2-е изд., перераб. и доп. - СПб. : Ленато, АСТ, Фонд Университетская книга, 1996. - 592 с. - (Библиотека зарубежной психологии).
4. Крайг, Г. (Grace J. Craig). Психология развития : [пер. с англ.] / Г. Крайг ; общ. науч. ред. А. А. Алексеева. - 7-е междунар. изд. - СПб. : Изд-во Питер, 2000. - 992 с. - (Сер. Мастера психологии).
5. Краснова, О. В. Выход на пенсию и идентичность женщин [Электронный ресурс] / О. В. Краснова // Психологические исследования. - 2014. - Т. 7, № 35. - С. 6. - Режим доступа : http://psystudy.ru (дата обращения: 09.04.2015).
6. Нуркова, В. В. Автобиографическая память: «сгущения» в субъективной картине мира / В. В. Нуркова, О. В. Митина, Е. В. Янченко // Психологический журнал. — 2005. — Т. 26, № 2. - С. 22-32.
7. Глуханюк, Н. С. Психология позднего возраста: результаты исследований / Н. С. Глуханюк, Т. Б. Сергеева. — Екатеринбург : Изд-во Рос. гос. проф.-пед. ун-та, 2007. — 126 с.
8. Краснова, О. В. Пожилые люди в своей семье — юридическая и социальная ответственность (реферативный обзор исследования) / О. В. Краснова // Психология зрелости и старения. — 2002. — № 3 (19). — С. 5 — 62.
ЛЕМИШ Вера Васильевна, кандидат психологических наук, доцент (Россия), доцент кафедры социальной работы, педагогики и психологии социально-гуманитарного факультета. Адрес для переписки: verlem2004@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 02.06.2015 г. © В. В. Лемиш
УДК 159.973
Е. А. СТЕБЛЯК
Омский государственный педагогический университет
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ УМСТВЕННО ОТСТАЛЫХ СТАРШЕКЛАССНИКОВ О СЕМЬЕ И БРАКЕ
В статье получили отражение современные тенденции в изучении социальных представлений умственно отсталых старшеклассников по вопросам семьи и брака. Рассматривается опыт применения метода невербального семантического дифференциала. Впервые представляются и анализируются совокупности устойчивых сходных семантических оценок, даваемых умственно отсталыми старшеклассниками ситуациям заключения брака, вынашивания и рождения ребенка и другим ситуациям брачно-семейных отношений.
Ключевые слова: социальные представления, невербальный семантический дифференциал, семантическая оценка, умственная отсталость, социальная ситуация, брак.
В современной социальной психологии активно исследуется формирование социальных представлений развивающейся личности (Глушак Е. В., 2001; Куликовская И. Э., 2002; Николаева И. А., 2004, Храпенко И. Б., 2004; Янгирова Г.Ф., 2006 и др.) [1]. За отправную точку берется трактовка социальных представлений как системы идей, установок, ценностей и практик, разделяемых членами данной социальной группы [2 и др.]. В контексте настоящей статьи наибольший интерес представляет рассмотрение социальных представлений в качестве структурных элементов социального мышления, позволяющих описывать, оценивать и классифицировать явления социальной жизни, соответственно этому действуя и поступая [3]. В к. ХХ — н. XXI вв. теоретико-эмпирические модели изучения и амплификации представлений о различных социальных объектах и явлениях стали активно разрабатываться также и в социальной психологии интеллектуальной недостаточности (ИН) (Андросова Г. Л., 2008; Болгарова М. А., 2009; Былинкина О. В., 2004; Инден-баум Е. Л., 2011; Додзина О. Б., 2006; Егорова Т. А., 2006; Косымова А. Н., 2006; Лебедева Е. И., 2006; Радина Н. К., 2005 и др.) [4]. Социальные представления о разнообразных областях действительности рассматриваются исследователями в контексте имплицитной теории социального мира и собственной судьбы, в качестве регулятора образа жизни
и актуально реализуемых жизненных планов и стратегий лиц с ИН. Освещаются социальные представления о значимых объектах и ситуациях жизненного мира, особенности понимания фрустрационных, страшных, кризисных и некоторых экзистенциальных ситуаций. Первоочередным предметом рассмотрения стало восприятие и понимание эмоциогенных ситуаций, вызывающих негативные переживания и состояния — фрустрацию, страх, тревогу, гнев, разочарование, одиночество [4].
В связи с обеспокоенностью специалистов несамостоятельностью лиц с ИН в освоении многих п сторон личной жизни и неблагополучием в вопро- И сах брака, семьи и полоролевых отношений сле- > дует констатировать проявление исследователь- 9
Э
ского интереса к их социальным представлениям °
о поле и гендере (Андреева С. В., 2011; Багдаса- о
рьян И. С., 2000; Галимова Н. М., 2000; Денисова Л
Е. Н., 1998; Ермашенков И. Э., 2001; Морщинина И
Е. А., 1989, 1992; Фирсова Е. Ю., 2011; Шаумаров 9
Г. Б., 1990; Шаумаров Г. Б., Морщинина Е. А., 1998; Щ
и др.) [4]. На сегодняшний день создан корпус эм- т
пирических данных о качественных особенностях Н
полоролевых представлений лиц с ИН с учетом ва- 9
рианта нарушения, уровня интеллектуального раз- |
вития, возрастной динамики, половых различий и И влияния психосоциальных характеристик семьи на их содержание. Описано содержание гендерных
