CC BY
119
История Древнего мира Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, № 4 (3), с. 39-45
УДК 94(37).07
ПОБЕДОНОСНАЯ ВЛАСТЬ И ИДЕОЛОГИЯ ПОБЕДЫ: ИЗОБРАЖЕНИЯ ИМПЕРАТОРА КАК ЭЛЕМЕНТ ДЕКОРА РИМСКОГО ПАРАДНОГО ДОСПЕХА
© 2013 г. А.Е. Негин
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
aenegin@mail.ru
Поступила в редакцию 15.12.2013
Рассматривается декор римского защитного вооружения эпохи принципата, передающий образ им-ператора-победителя. Анализ декора оружия и доспехов, содержащего сюжеты и мотивы, связанные с императорским культом и правительственной пропагандой, позволяет сделать вывод, что подобные изделия с изображениями императора были частью dona militaria.
Ключевые слова: римская армия, парадное вооружение, шлемы, императорский культ, династическая пропаганда, dona militaria.
Наиболее почетным занятием истинного римлянина считалась военная карьера, а отличия на военном поприще лишь укрепляли право правящей элиты на лидерство в государстве. Воинские ценности пронизывали всю идеологию, мораль и культуру классического Рима [1, p. 113] и находили отражение в том образе государственной власти, который пропагандировался населению всех римских владений.
Эта пропаганда присутствовала и в среде римских военнослужащих [2], ведь армия была той силой, которая поддерживала порядок внутри страны, обороняла рубежи государства, являлась опорой власти и одновременно обеспечивала приток новых лояльных граждан. При этом и армия, и император были в равной степени представлены официальной пропагандой в качестве гарантов «вечного мира» и «золотого века» [3, с. 31-46], а их военные успехи являлись главным мотивом визуализации пропагандистских мотивов в декоре вооружения. С этой точки зрения интересно рассмотреть сюжеты, изображающие победоносную императорскую власть [4], которые являлись частью декора защитного вооружения римского солдата. В данном случае их символическое значение должно было перекликаться с символизмом самого до-спеха, защищавшего не только своего владельца, но в переносном смысле и само римское государство.
Обратимся к анализу сюжетов с изображением темы победы и победоносного императо-ра1. Тема победы над врагом визуализируется в декоре римского оружия благодаря изображениям воинских божеств: Юпитера, Минервы,
Марса, Виктории, Виртус и Беллоны [5, S. 2930]. К числу этих божеств также можно причислить Диоскуров и Геракла. Однако, кроме вышеперечисленных божеств, победу символизировала также и фигура победоносного императора.
При анализе такого рода сюжетов прежде всего важно выделить фигуру императора, не путая ее с изображением бога войны Марса, в образе которого иногда изображали того или иного императора2. Зачастую бог Марс представлен в декоре защитного вооружения как облаченный в доспехи воин. Он носит шлем с высоким гребнем, анатомически оформленный панцирь и поножи, в его руках щит и копье. Эта фигура, как правило, изображена в статичной позе. Иногда она обнажена, а иногда носит эллинистическое вооружение. Довольно часто Марс показан в окружении других божеств [5,
S. 30]. Император же довольно часто предстает перед зрителем одетым в доспехи, которые не выглядят архаичными. Как и в скульптуре, на защитном вооружении император изображался в образе грозного воина, попирающего поверженного врага, причем он показан как несущийся в бой всадник. На пяти нащёчниках от шлемов, обнаруженных возле Халлатона (Лестершир, Великобритания) [6, р. 40], изображена конная фигура облаченного в доспехи императора, которого сопровождает крылатая фигура богини победы Виктории (рис. 1). Императорский конь топчет поверженного варвара, лежащего посреди захваченного римлянами трофейного оружия. Нет никаких сомнений, что персонаж, показанный вместе с богиней-
покровительницей, покоренным варваром и грудой трофейного оружия, является императором. Интерпретация данной фигуры на коне как победоносного императора основывается на том, что в войнах античного мира немалое значение имело непосредственное участие правителя как верховного главнокомандующего в военных кампаниях [7, S. 87-126]. На поле боя полководец должен был верхом на коне объезжать выстроенные войска и, демонстрируя себя тем, кто находится в опасности, поднимать их боевой дух (Onas. Strat. 33. 6). Но он должен быть узнаваем своими солдатами. С этой целью он выделялся определенными элементами одежды и вооружения [8, р. 12 £]. Прежде всего для визуальной идентификации служил полководческий плащ (раМатепШт), чаще всего алого или пурпурного цвета. Именно он виден на конной фигуре с нащёчников из Халлатона.
Глубоко символичный иконографический канон, изображающий полководца или импера-
тора, ведущего за собой воинов в самую гущу боя, был довольно широко распространен из-за мощного пропагандистского эффекта, который он оказывал на военнослужащих. Для них личный пример полководца или же самого императора имел особенно важное значение, поскольку наглядно воплощал ценимые солдатами воинские доблести. При этом полководец становился для солдат не только императором по титулу, но и соратником и боевым товарищем (Plin. Pan.
15. 5-6; Amm. Marc. XXIV. 6. 15). Таким своим поведением император апеллировал к чувству чести своих солдат, порой добиваясь от них поразительной самоотверженности (Ios. B. Iud. 3.7.22; Dio Cass. LXXV. 6. 7) [9, c. 102-118]. Сохранилось несколько предметов защитного вооружения (нащёчники шлемов из Неймегена [10,
S. 46-47, Taf. 33; 11, p. 98, pl. 269-271; 12, с. 48, рис. З2] и Халлатона [6]), а также репрезентации таких деталей доспеха с бронзовых конных статуй (из Аосты [11, p. 192-193; 13, pl. III, 2] и Брешии [11, 192-193, pl. 521])3, на которых мож-
Рис. 2. Фрагмент декора шлема из Навы с изображением коронации императора богиней Викторией
(по: 19, Р1. VI)
но видеть конную фигуру полководца, устре-
4
мившегося в гущу сражения .
С вышеописанным сюжетом тесно связано изображение императора, топчущего конем вражеское трофейное оружие. Если предыдущий образ демонстрировал воинскую доблесть правителя, то этот напоминал о триумфе. Сцены со 8роНа и вообще с трофейными доспехами и оружием являются аллегорией на тему покорения стран и провинций, поскольку идеология победы для римлян была немыслима без возведенного в культ захвата вражеского оружия после победоносного сражения, когда победители снимали с убитых врагов доспехи5. Без этого победа казалась неполной, ведь только имея в руках фактическое доказательство победы над сильным и хорошо вооружённым противником, полководец заслуживал почестей.
Другой непременный атрибут триумфальной церемонии также появляется на некоторых изображениях на оружии, где император изображен в венце (нащёчники шлемов из Франкфурта [20, S. 86] и Кобленц-Бубенхайма [10, Б. 45-46, Та£ 32], шлем из Ксантен-Вардта [21], конский налобник из коллекции Римско-
германского музея в Майнце [20, S. 127, Abb. 172]). Некоторые сцены демонстрируют момент коронации императора богиней Викторией, изображенной в виде крылатой женщины, держащей венец. Этот сюжет встречается практически на половине всех известных предметов защитного вооружения с изображением победоносного императора (шлемы из Халлатона [6], Навы [22] (рис. 2), реки Иордан [23, S. 534536] и из Герулаты [24; 12, с. 43, рис. 23]) (рис. 3). Его популярность можно объяснить древней традицией, твердо укоренившейся в сознании римлян. К моменту создания рассматриваемых предметов защитного вооружения культ богини Виктории, возникший еще в раннереспубликанское время, получил широчайшее распространение [25, 26]. Его особое место в мировоззрении солдат и офицеров и соответственно в солдатском пантеоне подтверждается словами Тертуллиана6, многочисленными изображениями Виктории и множеством посвятительных надписей в ее честь. Причем в посвятительных надписях Победа имеет эпитет Augusta, являясь выражением Победы или Побед одного или нескольких императоров [27, с. 374; 28, с. 123-126].
Как же вышеперечисленные сюжеты, изображенные на предметах защитного снаряжения, были встроены в знаковую систему? Мы уже говорили о семантическом значении сюжетов оружейного декора, но следует также остановиться на их полезности и ценности для интерпретатора, чтобы выяснить, к кому было направлено послание, выраженное образом им-ператора-победителя.
В эпоху принципата победы римского оружия неразрывно связывались с правящим императором как носителем высшего империя и ауспиций [29, р. 278-292]. Причем эта пропаганда была направлена на все слои римского общества, да и не только римского. Покоренные народы также должны были ощущать на себе тяжелую десницу победившего их императора. Постоянным напоминанием им служили скульптуры императоров в доспехах (Іогісай)7, устанавливаемые в больших количествах по всей территории Римской империи. При этом совер-
шенно неслучайно на панцирях многих статуй были изображены сцены с покоренными и поверженными противниками Рима. Такие изображения должны были внушать страх и благоговение всем врагам римского государства, а также всем покоренным народам. По мнению К. Андо, первоначально эти образы римского триумфа и унижения поверженного врага воспринимались на вновь присоединенных территориях как оскорбление и издевательство, вызывая негодование, которое, однако, со временем уступало место осознанию того факта, что Рим властвует по праву сильного [29, p. 304]. Одновременно такие послания, выраженные в художественных образах, могли выступать и в качестве предостережения любому покусившемуся на авторитет римской власти [32, p. 53]. По словам Григория Назианзина, эти императорские изображения были предназначены для всенародного созерцания (Greg. Naz. Or. IV. 80). А к кому же было направлено аналогичное посла-
ние, появлявшееся в декоре предметов воинского снаряжения?
Совершенно очевидно, что победоносное оружие также должно быть осенено символами той верховной власти, которая привела войска к победе. Именно этой формулы придерживались римские оружейники. Но не следует забывать, что зачастую они лишь выполняли прихоть заказчика. Поэтому на предметах вооружения должна была отразиться не только официальная пропаганда правящей династии, но и мировоззрение владельца оружия. При этом нужно учитывать и традиции иконографической практики, которая опиралась на символы и аллегорию, способные донести сообщение зрителю.
Гражданские лица редко имели возможность рассмотреть воинские доспехи во всех подробностях, хотя им и предоставлялась такая возможность в ходе праздничного въезда императора (adventus) в Рим или же на каком-нибудь военном параде (см., например: Tac. Hist. II. 89; Amm.Marc. XVI. 10. 5-8). Ввиду этого следует полагать, что в первую очередь послание, выраженное образом императора-победителя, было направлено именно военнослужащим. При этом его семантика должна была во всех своих значе-
ниях раскрываться только в среде корпоративного сообщества военных, имевших свои собственные религиозные представления, связанные с понятиями воинской чести и престижа военной службы.
Удачливый полководец и щедрый император мог ожидать верности и почитания со стороны военных, которые получали от него воинские награды (dona militaria)8. Не исключено, что в некоторых случаях пропагандистские сюжеты с изображением на предметах вооружения императоров как выразителей идеологии победы могли быть инспирированы самой властью. Такие предметы выступали в качестве своего рода медалей для римских солдат, напоминая им и их сослуживцам об их славном боевом прошлом. Именно эти сюжеты, а не изображения богов (как на наборе фалер из Лауэрсфорта [36] и прочих фалерах [37, p. 174]) должны были быть тем символом, который наглядно демонстрировал военные успехи римского правителя и его легионов.
С другой стороны, эти же самые сюжеты в декоре оружия могли быть выполнены оружейниками и по заказу будущего владельца. Интересным примером, подтверждающим такую
возможность, служит шлем из Ксантен-Вардта [21] (рис. 4). Вероятно, этот экземпляр был заказан оружейнику ярым приверженцем императорского культа, желавшим выказать почтение и верность своему императору. Конструктивные особенности шлема свидетельствуют о том, что это не образец массовой продукции, а также и не брак производителя. Легкий перекос осевой симметрии является результатом не случайной деформации, а асимметричного монтажа. Видимо, человек, для которого был изготовлен шлем, страдал врожденным пороком, мешающим ему носить экземпляр серийного производства [21]. В этом случае не только конструктивные особенности, но и декор шлема могли быть пожеланием заказчика, а оливковый венок, опоясывающий тулью, вкупе с налобным медальоном, изображающим, по-видимому, императора (Тиберия [20, S. 85-86], либо же Калигулу или Клавдия, как предполагает М. Фежер [38, p. 107]), могли выражать статус владельца в ходе армейских церемоний (участие в ovatio или триумфе).
Таким образом, сакральные по своей сути сюжеты с изображением императоров и темы победы на защитном вооружении были очень важны в системе нормативных ценностных ориентаций римских солдат, для которых воинская честь и почести имели неразрывную связь с проявленной на полях сражений доблестью, поощрение которой и было важнейшей целью наград. Награды же были тесно связаны с высшим империем принцепса, от которого и исходили награды. Поэтому совершенно логично видеть на подобных предметах воплощение самих образов победоносной власти, которые являлись выражением имперской пропаганды в армии, придавая оружию победителей определенное смысловое значение, заключавшееся в идеализации образа императора как всепобеждающего правителя, находящегося под неусыпным покровительством богов.
Примечания
1. В данной публикации рассматриваются только те сюжеты декора римского защитного вооружения, на которых изображен император.
2. Идея о божественном воплощении правителя была частью императорского культа. Этот аспект ярко выражен в строках Овидия: «Марс-отец и Цезарь-отец, благодатствуйте сыну! Оба вы боги для нас -сущий и будущий бог» (Ovid. Ars Am. I. 203-204). Изображение себя в образе бога означало выход на совершенно новый уровень почитания окружающими. В подражание императору Октавиану Августу последующие императоры не стеснялись примерить на себя этот божественный воинский образ защитника Рима.
3. Автор не рассматривает декор репрезентаций анатомически оформленных кирас, которые можно видеть на более чем 600 сохранившихся до наших дней статуях императоров и полководцев. Сюжеты декора кирас этих статуй достаточно подробно проанализированы в большом количестве специальных исследований.
4. Подробный анализ иконографических, литературных и эпиграфических источников о личном участии римского полководца в бою см.: [14-15].
5. О spolia см.: [16, p. 131-133; 17, S. 204-205; 18, S. 217-222; 19].
6. Говоря о бытующей в среде военных религии, Тертуллиан, укоряя и увещевая, обращается к солдатам и особо отмечает, что «Викторий вы почитаете за богов, притом тем более почтенных, чем славнее была одержанная победа» (Ad nat. I. 12. Пер. И. Ма-ханькова).
7. Об императорских статуях с изображением богато декорированных кирасс (loricati) см., например: [30-31].
8. В эпоху принципата награды отличившимся воинам вручались императором (Tac. Ann. VI. 3. 1), который руководил победоносной кампанией [33, S. 89] либо от его имени наместником провинции [34, S. 495-496]. Хотя в систему римских военных наград [35, p. 55-100] не принято включать предметы защитного снаряжения, поскольку в источниках нет прямых указаний на вручение воинам в качестве наград шлемов и прочих элементов защитного снаряжения. Тем не менее подобная практика вполне могла быть распространена, поскольку имеются указания на награждение воинов отдельным элементом шлемов - серебряными рожками, крепившимися на боевом наголовье (Liv. X. 44. 5).
Список литературы
1. Dawson D. The Origins of Western Warfare. Militarism and Morality in the Ancient World. Oxford: Westview Press, 1996. 203 p.
2. Hekster O. The Roman Army and Propaganda // A Companion to the Roman Army / Ed. by P. Erdkamp. Oxford, 2007. P. 339-358.
3. Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о «золотом веке». Ч. 2: Ранний принципат. Новосибирск: Изд-во Новосибир. ун-та, 1994. 167 c.
4. Hekster O.J. Fighting for Rome: The Emperor as a Military Leader // The Impact of the Roman Army (200
B.C. - A.D. 476): Economic, Social, Political, Religious and Cultural Aspects / Ed. by Lukas de Blois, Elio Lo Cascio. Leiden; Boston: Brill, 2007. P 91 -106.
5. Garbsch J. Romische Paraderustungen. Munchen:
C.H. Beck, 1978. 148 S.
6. Sharp H, James S. Reconstructing the Hallaton helmet // Current Archaeology. 2012. No. 264. P. 38-41.
7. Stacker J. Princeps und miles. Studien zum Bin-dungs- und Nachverhaltnis von Kaiser und Soldat im 1. und 2. Jahrhudert n. Chr. Hildesheim: G. Olms. 485 S.
8. Gilliver K. Display in Roman Warfare: The Appearance of Armies and Individuals on the Battlefield // War in History. 2007. Vol. 14. Issue 1. P. 11-21.
9. Махлаюк А.В. Армия Римской империи. Очерки традиций и ментальности. Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2000. 236 с.
10. Klumbach H. Romische Helme aus Niedergerma-nien. Katalog einer Ausstellung in Rheinischen Landesmu-seums Bonn, 1974. Koln: Rheinland-Verlag, 1974. 72 S.
11. Robinson H.R. The Armour of Imperial Rome. L.: Arms and Armour Press, 1975. 200 p.
12. Негин А.Е. Римское церемониальное и турнирное вооружение. СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ; Нестор-История, 2010. 232 с.
13. Holscher T. Images of War in Greece and Rome: Between Military Practice, Public Memory, and Cultural Symbolism // Journal of Roman Studies. 2003. Vol. 93. P. 1 -17.
14. Махлаюк А.В. Римский полководец в бою: образы, дискурсы и прагматика военного лидерства
(I) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2013. № 6 (1). C. 253-265.
15. Махлаюк А.В. Римский полководец в бою: образы, дискурсы и прагматика военного лидерства
(II) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2013. № 6 (2). С. 27-38.
16. Picard G.Ch. Les trophees romains: Contribution a la historie de la religion et de l’art triomphal de Rome. P.: Editions de Boccard, 1957. 534 p.
17. Latte K. Romische Religionsgeschichte // Hand-buch der Altertumswissenschaft. Abt. 5. Tl. 4. Munchen:
C.H. Beck, 1967. 444 S.
18. Rupke J. Domi militiae. Die Religiose Konstruk-tion des Krieges in Rom. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1990. 312 S.
19. Дементьева В.В. Spolia opima Корнелия Косса: проблемы интерпретации античной традиции // Вестник Ярославского государственного университета (сер. Гуманитарные науки). 2007. №. 4. С. 5-11.
20. Kunzl E. Unter den goldenen Adlern: Der Waf-fenschmuck des romischen Imperiums. Mainz: RGZM -Regensburg: Schnell & Steiner, 2008. 154 S.
21. Prittwitz und Gaffron H.H., von. Der Reiterhelm des Tortikollis // Bonner Jahrbucher. 1991. Bd. 191.
S. 225-241.
22. Abdul-Hak S. Rapport preliminaire sur des objets provenant de la necropole romaine situee a proximite de Nawa (Hauran) // Les Annales Archeologiques de Syrie, 1954-1955. Vol. 4-5. P. 163-188.
23. Antike Helme: Sammlung Lipperheide und an-dere Bestande des Antikenmuseums Berlin. Mainz: Verlag des Romisch-Germanischennak Zentralmuse-um,1988. 550 S.
24. Krekovic E., Snopko L. Der romische Prunkhelm von Gerulata // Archaologisches Korrespondenzblatt. 1998. Bd. 28. S. 283-296.
25. Weinstock S. Victor and Invictus // Harvard Theological Review. 1957. Vol. 50. P. 211-247.
26. Weinstock S. Victoria, die Siegesgottin der Ro-mer // Pauly’s Realencyclopadie der classischen Altertumswissenschaft. Bd. VIII. 2. 1958. Sр. 2501-2542.
27. Ле Боэк Я. Римская армия эпохи ранней империи / Пер. с фр. М.Н. Челинцевой. М.: РОССПЭН, 2001. 400 с.
28. Махлаюк А.В. Religio castrensis и воинский этос в армии императорского Рима // Studia historica. 2003. Вып. 5. С. 109-133.
29. Ando C. Imperial Ideology and Provincial Loyalty in the Roman Empire. Los Angeles: University of California Press, 2000. 515 p.
30. Vermeule C.C. Hellenistic and Roman Cuirassed Statues // Berytus. 1959. Vol 13. P. 1-82.
31. Stemmer K. Untersuchungen zur Typologie, Chronologie und Ikonographe der Panzerstatuen. Berlin: Gebr. Mann Verlag, 1978. 188 S.
32. Rose Ch. B. The Parthians in Augustan Rome // American Journal of Archaeology. 2005. Vol. 109. No. 1. P. 21-76.
33. Steiner P. Die Dona militaria // Bonner Jahrbu-cher. 1906. Bd. 114/115. S. 1-98.
34. Eck W. Monumente der Virtus. Kaiser und Heer im Spiegel epigraphischer Denkmaler // Kaiser, Heer und Gesellschaft in der romischen Kaiserzeit. Gedenk-schrift fur Erick Birley / Hg. G. Alfoldy, B. Dobson, W. Eck. Stuttgart, 2000. S. 483-496.
35. Maxfield V. The Military Decorations of the Roman Army. London: Batsford, 1981. 304 p.
36. Jahn O. Die Lauersforter Phalerae. Fest-Programm zu Winckelmanns Geburtstage. Bonn: А. Marcus, 1860. 27 S.
37. Curle J. A Roman frontier post and its people. Glasgow: Maclehose, 1911. 431 p.
38. Feugere M. Les casques antiques: Visages de la guerre de Mycenes a l’Antiquite tardive. P.: Editions Errance, 1994. 176 p.
THE VICTORIOUS POWER AND THE IDEOLOGY OF VICTORY:
THE EMPEROR'S FIGURE AS A DECORATION ELEMENT OF ROMAN PARADE ARMOUR
A.E. Negin
The paper analyses Roman armour decorations of the Principate, focusing on the iconography of the victorious emperor. The author considers parade armour decor containing subjects, which were associated with the Imperial cult and Imperial propaganda, and comes to the conclusion that specimens of this kind with images of the emperor may have been a part of the dona militaria.
Keywords: Roman army, parade armour, helmets, chamfron, Roman Imperial cult, dynastic propaganda, dona militaria.
