CC BY
99
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Философия
ББК 87.3
Л. Я. Подвойский Астраханский государственный университет
ПЛАТОН В ТРАДИЦИИ ДРЕВНЕРУССКОЙ ФИЛОСОФИИ
Сформулированное еще славянофилами утверждение, что для отечественной философской традиции Платон стал тем самым, чем был для западной философии столь же традиционный для нее Аристотель, не означает, что на Руси не знали философии Стагерита, а на Западе Платона. На Руси тоже были свои почитатели творчества Аристотеля (например, Федор Карпов), точно так же и Запад подарил своим классическим Возрождением славную традицию Флорентийской Академии. В настоящей статье мы рассмотрим всего лишь начальный период проникновения философии Платона на Русь и внедрение платонизма в систему отечественной философской мысли.
В русской философии все началось с христианства и устремилось к Платону и платонизму. Легче, по нашему мнению, перечислить тех русских философов, которые игнорировали Платона или его вообще не знали, чем тех, кто был его сторонником или критиком. Можно сказать, что вся наша философия строилась по вектору апологетики или критики Платона и платонизма. Сама история развития философской мысли убедительно показывает, что русский философствующий дух был больше склонен к Платону, чем к Аристотелю. Представить нынешнюю российскую философию без Платона и его философии - это все равно, что солить сало, забыв положить в него саму соль.
Исследователи истории русской философии отмечают, что «философские сочинения Платона непосредственно были включены в русскую философскую традицию достаточно поздно (XVIII в.), но общий строй идей Платона был освоен уже на ранних этапах. Христианско-православная культура Киевской Руси через византийское и болгарское влияние восприняла александрийскую парадигму платонизирующего аристотелизма. Исторические судьбы платонизма всегда были тесно связаны с различными формами аристотелевской философии. Именно александрийский аристотелизм, наполненный интенциями платонизма и пифагореизма, был воспринят великими капподакий-цами как учение, тождественное с платоновской философией» [1, с. 404].
Платон пришел на Русь с другими античными философами. Первое знакомство русских книжников с его философией началось с переводной литературы общеобразовательного типа. Однако Церковь контролировала информацию о древнегреческой философии, методично устраняя из нее все «недостойное» ее собственной религиозной идеологии.
Еще в XVIII в. русские любомудрцы обратили внимание на то, что платонизм получил широкое распространение только среди христианских авторов, в то время как Аристотеля много переводили и арабы [1, с. 405;
2, с. 17]. Это натолкнуло их на мысль о том, что Платон и христианство очень близки по своей «философии жизни». В дальнейшем это мнение неизменно всплывало на поверхность всякий раз, когда речь заходила об исторических судьбах Платона в России.
Следует сказать, что на Руси Платоном занимались даже митрополиты. Так, в XII в. «книжник и философ» киевский митрополит Климент Смолятич (последователь Кирилла Философа) был обвинен в увлечении философией в ущерб православной вере, но не отказался от возвеличивающих оценок древнегреческих мыслителей Гомера, Аристотеля, Платона и др. [3]. Конечно, знакомство митрополита с философией Платона или Аристотеля еще не означает, что он был их сторонником. Но сам факт такого знакомства - уже значительное явление на Руси, за столетие до этого жившей категориями славянского языческого мировоззрения. Язычество, несомненно, затруднило бы проникновение древнегреческой философии на Русь. Само православие активно этому не способствовало, но все-таки создавало некоторые условия, благоприятствующие этому процессу.
На Руси Платон впервые появляется с переводной византийской литературой как один из «внешних» (т. е. нехристианских) мыслителей языческой эпохи. Его имя и отдельные философские идеи фигурируют в славянском переводе «Шестоднева» Иоанна Экзарха Болгарского, жившего во времена правления болгарского царя Симеона (864-927). Наряду с Фалесом, Демокритом, Диогеном, Аристотелем и Парменидом Платон считается у него главой всех философов [4]. Его первенство объясняется тем, что платонизм, наряду со стоицизмом (Л. А. Сенека), ближе всех подошел к «внутренней» философии христианства, и многие учителя Церкви (такие, например, как Блаженный Августин) сами были платониками.
Другим важным источником сведений о великом греческом философе стала «Хроника» Георгия Амартола («Грешник») [5]. Ее автор весьма пространно рассказывает о великих умах древности: Зороастре, Пифагоре, Анаксагоре, Сократе, Платоне, Аристотеле и многих других, чьи имена и учения заслуживают исторической фиксации. Но больше всего внимания Георгий уделяет в своей хронике именно Платону. Он именуется у него «славный у эллинах», «премудрый». Приводятся мысли, почерпнутые из «Горгия», «Федона» и «Законов». Из его хроники русский читатель впервые узнает о споре и расхождениях, существовавших между философией Платона и Аристотеля. При этом Амартол явно встает на сторону Платона и порицает Аристотеля за то, что он, не устыдившись своего учителя, этого «преславного мужа», стал ему противословить.
Имя Платона встречается и на страницах произведений многих древнерусских мыслителей-книжников, таких, например, как Климент Смолятич (XII в.), Вассиан Патрикеев, Максим Грек (XVI в.), Симеон Полоцкий, Аввакум (XVII в.), Феофан Прокопович (XVII-XVIII вв.) и др. [4, 6], причем не всегда только в положительном смысле. Так, Феофан Прокопович, например, отрицал платоновскую теорию познания как припоминания мира идей) [3], протопоп Аввакум считал их всех (Пифагора, Платона, Аристотеля и др.) «злодеями», которые пребывают в аду с сатаною вместе [6]. За Платона (и вообще увлечение эллинской «внешней» философией) в то время преследовали и даже могли обвинить в ереси. Среди пострадавших был самый известный русский еретик Вассиан Патрикеев [7, 8].
На Руси от «философского ада» до «философского рая» было не столь уж далеко: если враги античной философии вообще и Платона в частности проклинали их «внешнюю» мудрость и видели их в аду, то сторонники этой «внешней философии» помещали их на стенах своих соборов и даже им молились.
Так, в Благовещенском соборе Московского Кремля, в соборе Новоспасского монастыря, во многих других храмах Москвы и некоторых иных городов России в эпоху позднего средневековья появляются фрески, иконы, произведения прикладного искусства, где изображены Платон, Аристотель, Анаксагор, Гомер, Вергилий и многие другие персонажи греко-римского мира [9]. Попасть в православные святцы древнегреческим языческим философам - дело неслыханное, а потому требующее детального разбирательства.
Платонизм в виде «Ареопагитики» стал активно распространяться на Руси с конца XIV в. Древнерусские списки этого труда Псевдо-Дионисия Ареопагита снабжались детальными богословско-философскими комментариями византийского богослова Максима Исповедника (ок. 580-662), примирявшего ортодоксальное богословие с идеями Аристотеля и неоплатоников [3]. Деятельность самого Максима Грека стала временем широкого проникновения идей Платона на русскую духовную почву.
О том, что Максим Грек был платоником, писали многие исследователи его творчества. Более того, отмечается духовная близость Максима Грека к Платону и платонической традиции в философии, которая сформировалась у него уже в более зрелые годы [10]. Уже в России Максим напишет: «Платон внешний философ первый, или от богодохновенных писателей научен, или от света словесного, исперва всажденнаго в человечестве, просвещен разумом...» [11]. Однако в XVI в. платонизму не удалось укорениться в российском менталитете. В силу различных обстоятельств он был вынужден уйти в духовное «подполье», т. к. господствовавшие в то время политические элиты усмотрели в нем угрозу для идеологии самодержавия (проект идеального государства Платона слишком напоминал аристократическую республику, при которой роль монарха выглядела номинальной должностью).
Вплоть до Петровской эпохи на Руси преобладала так называемая «внутренняя философия», направленная на спасение души, а «внешняя» (античная) понималась как вторичная, направленная на исследования ма-
териального мира, и потому она оценивалась сама как подчиненная первой. Более радикально настроенные богословы вообще рассматривали «внешнюю» философию как антитезу философии «внутренней». Изучение Платона и Аристотеля порицалось как лживый путь, уводящий верующего от «праведного пути в разуме» [3].
Тем не менее Платон является одним из наиболее часто цитируемых русскими средневековыми философами автором. Его авторитет мог быть оспорен разве что авторитетом самой Библии. Уже само сопоставление его произведений с Библией указывает на то, что это была величина мирового масштаба.
О русском платонизме XVIII в. можно сказать, что он был эклектичным. Платоном интересовались, но до системного изложения его учения было еще очень и очень далеко. Поэтому у русских исследователей того времени были весьма отрывочные сведения и отдельные цитирования его наиболее важных философских положений. В связи с этим речь должна, скорее всего, идти не о знатоках Платона, а о любителях (ценителях) его философии (таких, как, например, князь М. М. Щербатов).
Вышеизложенное позволяет нам сделать следующий вывод: Платон в России пользовался несомненным успехом у интеллектуальной элиты (придерживавшейся принципа соборности и меритократии) и некоторым недоверием со стороны правящей элиты, исповедовавшей принципы политического самодержавия и гражданского единообразия. Подобная ситуация сохраняется, к сожалению, и по сей день, и у нас нет уверенности в том, что это положение будет как-то исправлено в ближайшем обозримым будущем.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Русская философия. Малый энциклопедический словарь. - М.: Наука, 1995.
2. Зерцало древней учености, или Описание древних философов, их сект и различных упражнений. - М., 1787.
3. История русской философии: Учеб. для вузов / Редкол.: М. А. Маслин и др. -М.: Республика, 2001. - С. 11.
4. Громов М. Н., Козлов Н. С. Русская философская мысль X-XVП вв.: Учеб. пособие. - М.: Изд-во МГУ, 1990. - С. 59-60.
5. Истрин О. В. «Хроника Георгия Амартола» в древнем славяно-русском переводе. Текст, исследование и словарь: В 3 т. - Пг.; Л., 1920-1930.
6. Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. - М.: Аспект-Пресс, 1996. - С. 195.
7. Казакова Н. А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. - М.; Л.: Лениздат, 1960. - С. 285-318.
8. Замалеев А. Ф., Овчинникова Е. А. Еретики и ортодоксы: Очерки древнерусской духовности. - Л.: Лениздат, 1991. - С. 95.
9. Мнева Н. Е. Монументальная и станковая живопись // Очерки русской культуры XVI века. Ч. 2. - М., 1977. - С. 314.
10. Громов М. Н. Максим Грек. - М., 1983. - С. 16.
11.Максим Грек. Сочинения. Ч. 1-3. - Казань, 1859-1862. - Ч. 2. - С. 296.
Получено 15.05.2006
PLATO IN OLD RUSSIAN PHILOSOPHY TRADITIONS
L. Ya. Podvojsky
Plato is one of the most often quoted by Russian medieval philosophers author, whose authority may be challenged only by the authority of the Bible. The author considers the initial stage of Plato philosophy penetration to Russia and the implantation of Platonism into the system of Russian philosophic conceptions. He also marks both pros and cons of Russian medieval Platonism and discovers Plato's difficult relationship with the Christian philosophic doctrine.
