CC BY
84
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1998, Экспресс-выпуск 47: 6-16
Питание хищных птиц и сов в нижнем и среднем течении Амударьи, на Устюрте и в Кызылкумах
А. М. Мамбетжумаев
Ул. Дзержинского, д. 21/1, кв. 46, г. Георгиевск Ставропольский край, 357800, Россия Поступила в редакцию 20 мая 1994
Из года в год влияние человека на животный мир становится всё более ощутимым. Из-за уничтожения в долине Амударьи больших тугайных лесов и превращения их в пашни исчезают места обитания многих видов птиц. Вдобавок к этому экологическая обстановка резко ухудшается вследствие высыхания Аральского моря. Сейчас все лесные массивы, за исключением Бадайтугая, преобразованного в 1974 в государственный заповедник, практически уничтожены. Отрицательное влияние человека на орнитофауну заметно и в пустынях (Устюрт, Кызылкумы), интенсивно используемых под пастбища.
На численности хищных птиц и сов не могло не сказаться отрицательно и узаконенное их истребление без разбору, проводившееся работниками Муйнакского ондатрового промхоза в 1944-1964. Государственная контора ондатровых промхозов В/О Заготживсырьё (Москва) в 1948 даже снабдила все ондатровые промхозы СССР специально выпущенной книгой "Определитель хищных птиц — врагов ондатры" (к этим врагам отнесены камышовый и луговой луни, тетеревятник, перепелятник, скопа и орлан-белохвост).
Из 17 видов хищных птиц и сов, о которых пойдёт речь, 7 видов являются в рассматриваемом регионе оседлыми (восточный курган-ник, южноевропейский беркуг, туркестанский балобан, обыкновенная пустельга, туркменский филин, обыкновенная ушастая сова, пустынный домовый сыч), 8 видов — гнездящимися и пролётными (чёрный коршун, степной и камышовый луни, туркестанский тю-вик, туркестанский змееяд, могильник, чеглок, буланая совка) и 2 вида — зимующими (перепелятник и степная пустельга). При этом почти все виды первых двух групп, за исключением чёрного коршуна и обыкновенной пустельги, в настоящее время можно уже отнести к редким видам*. Памятуя эту неутешительную картину, мы считаем необходимым опубликование любых материалов по этим птицам. В данном случае мы представляем материалы по питанию 13
* Из этих видов в Красных книгах Узбекистана (1983) и СССР (1984) значатся лишь змееяд, могильник, беркут и балобан.
видов хищных птиц и 4 видов сов, собранные в 1958-1970 в долине Амударьи, в прилегающей части Кызылкумов и на Устюрте.
Ранее автор не публиковал специальных работ по питанию хищных птиц и сов региона, если не считать трёх сообщений по обыкновенной пустельге, балобану (Мамбетжумаев 1967, 1969) и курганнику (Сабилаев, Мамбетжумаев 1969), где в основном освещалась биология их гнездования. Другими авторами были опубликованы сведения об экологии тювика, обыкновенной пустельги и буланой совки, где приводятся данные и по питанию (Абдреимов 1977, 1981; Аметов 1989, 1993). Что касается эколого-фаунистических работ В.П.Костина (1956) и НАРаш-кевича (1962), то в них просто перечисляются виды животных, которые могут служить пищей курганнику, беркуту, пустельгам, филину и домовому сычу, но без количественной оценки. По смежным территориям имеются лишь две работы. Одна посвящена питанию могильника в северо-восточном Приаралье (Лобачев 1967), другая — питанию беркута на юго-западе Устюрта (Варшавский 1968). Нельзя не упомянуть исследования, выполненные в соседних странах: Туркмении (Сухинин 1957, 1958; Сопыев 1962; Атаев 1974), Таджикистане (Потапов 1960), Узбекистане (Лаханов 1965; Сагитов, Бакаев 1971) и Киргизии (Ырсалиев 1975). Некоторые данные по гнездовой биологии змееяда в Рязанской обл. России опубликованы В.М.Галушиным (1959). Во всех перечисленных работах содержатся сведения и по питанию хищных птиц и сов.
Районы исследования
a) В мае-июне 1958 в Садыктугае. В июле, сентябре 1958 и мае-июне 1960 в Шалактугае. Оба тугая расположены по правому берегу протоки Амударьи Куванышджармы. Первый находится в 42 км севернее Нукуса, второй — в 13 км.
b) В июне, июле и августе 1961-1962 в Бадайтугае, глинобитных крепостях Ям-пык-кала и Гаур-кала, карьере Каратау. В мае 1970 на юго-западных склонах хребта Султануиздаг. Эти пункты находятся в 130 км к югу от Нукуса.
c) В мае 1961 на оз. Алтынкуль (Канлыкульский р-н Каракалпакии).
(1) В марте-апреле 1965 на Западном чинке Устюрта (окрестности колодцев Ку-кусем, Мамек, Аксай и Кадырберды, Казахстан).
е) В апреле-июне 1961-1968 в Северо-Западных Кызылкумах и по всей территории каракалпакской части Устюрта.
О В мае 1968 в тугаях Кулатау и Матнияз-жилли и в прилегающих к ним При-амударьинских Кызылкумах, находящихся на границе нижнего и среднего течения Амударьи.
g) В сентябре 1960 на кладбище Кабак-аулиэ и его окрестностях, расположенных в 12 км юго-восточнее побережья Аральского моря.
И) В июне 1970 в Бекбайтугае, расположенном в 23 км южнее Нукуса на правом берегу Амударьи.
0 В августе 1969 и июне 1970 в окрестностях Назархантугая и сопки Бестобе (Приамударьинские Кызылкумы). Оба пункта лежат к югу от Нукуса: первый в 52 км, второй в 28 км.
^ В октябре 1970 на Нуратинском хребте (Южные Кызылкумы).
к) В окрестностях Нукуса автор регулярно экскурсировал во все сезоны в 1958-1970.
Материал и методика
Сведения по питанию 13 видов хищных птиц и 4 видов сов основаны на результатах анализа содержимого 29 желудков взрослых птиц и 6 желудков птенцов и подлётков, 1475 пищевых остатков и погадок 4 видов и 1 визуального наблюдения. Кроме того, обследовали 30 гнёзд 8 видов на наличие в них остатков корма и погадок.
По 6 видам (тювик, курганник, змееяд, балобан, обыкновенная пустельга и филин) материал достаточен для количественной оценки встречаемости разных кормов. По остальным 11 видам (чёрный коршун, степной и камышовый луни, перепелятник, могильник, беркут, чеглок, степная пустельга, ушастая сова, буланая совка и домовый сыч) из-за ограниченности данных (от 1 до 3) мы ограничились лишь перечислением обнаруженных в желудках пищевых объектов.
В случаях, когда изучаемые гнёзда находились в пунктах, удалённых друг от друга на расстояние более 150 км, данные по питанию птенцов рассматривались отдельно (например, это относится к 3 гнездам балобана).
Результаты и обсуждение
Чёрный коршун Milvus migrans migrans Bodd. Желудок взрослой самки, добытой 17 июня 1958 в Садыктугае, содержал 37 экз. только что проглоченных обыкновенных навозников Aphodius flmetarius.
Степной лунь Circus macrourus Gm. В желудке подлётка, добытого 25 августа 1969 в глинисто-гипсово-песчаной пустыне, прилегающей к Назархантугаю, обнаружены хвост и лапки степной агамы Agama sanguinolenta и маховые мелких воробьиных. Добыча слётка указывает на гнездование вида в этом регионе.
Камышовый лунь Circus aeruginosus L. 2 мая 1961 на оз. Алтынкуль мы наблюдали, как взрослый самец напал на подстреленную нами лысуху Fúlica aira.
Перепелятник Accipiter nisus nisosimilis Tick. В желудках 3 добытых взрослых самок (6 июня 1960 в Бадайтутае, 10 января и 1 марта 1963 в окрестностях Нукуса) оказались: у первой — быстрая ящурка Еге-mias velox и остатки мелких воробьиных; у второй — малая горлица Streptopelia senegalensis) у третьей — остатки мелких воробьиных.
Туркестанский тювик Accipiter badius cenchroides Severtz. В мае, июне и июле 1958 и 1960 в Садыктугае и Шакалтугае мы добыли 8 особей: 3 взрослые самки, 3 взрослых самца и 2 подлётка. В желудке 5 тюбиков оказались остатки мелких воробьиных (62.0%), в том числе у одной самки остатки птенца полевого воробья Passer montanus, а у одного подлётка камышевка Acrocephalus stentoreus. Остатки пустынного гололаза Ablepharus deserti найдены у двух особей (19.0%). Ещё у двух обнаружены остатки насекомых (саранча и гусеницы). 21 июня 1970 в Бекбайтугае в гнезде тювика с 3 пуховичками нашли остатки пруса (крылатая форма) и медведки обыкновенной.
В пище тюбиков в Бадайтугае (Абдреимов 1977, 1981) и в окрестностях Нукуса (Аметов 1993) встречался тот же набор кормов, но в иных соотношениях. Так, в Бадайтугае птицы составили 29.0% рациона, в окрестностях Нукуса — 25.5%; рептилии — соответственно, 19.0 и 18.3%; насекомые — 52.0 и 48.8%. Различия в соотношении основных групп кормов объясняются, по-видимому, прежде всего различиями в степени обилия и доступности жертв в разных географических точках. Заметим, что в пище птенцов тювика в Трансваале (ЮАР) рептилии составляли 73%, а птицы — 24%. Наблюдали также, что взрослые птицы ловили термитов (Tarboton 1978).
Восточный курганник Buteo ruflnus rufinus Cretzschm. Анализ 438 остатков пищи и 786 погадок, собранных нами в 1961-1968 в гнёздах и вокруг них в Кызылкумах (10 гнёзд) и на Устюрте (5 гнёзд) показал, что 65.0% рациона приходится на грызунов, в основном на большую Rhombomys opimus и полуденную Meriones meridianus песчанок. Реже встречались суслики — тонкопалый Spermophilopsis lepto-dactylus и жёлтый Citellus fulvus. Ушастый ёж Erinaceus auritus составил 4.3% корма. Рептилии (среднеазиатская черепаха Testudo horsfieldi, степная агама, различные полозы и сетчатая ящурка Eremias grammica) составили 20.0%. На долю паукообразных (скорпионы, сольпуги) и насекомых (саранча, кузнечики, скарабеи, жужелицы, чернотелки, цикады) приходилось 10.7%. Желудок взрослого самца, добытого 25 марта 1959 в защитной лесополосе г. Нукуса, оказался пустым.
По данным А.Н.Сухинина (1958), основу питания курганника в Бадхызе (Южная Туркмения) составляли песчанки и афганская полёвка Microtus afghanus. Птицы (горлица Streptopelia turtur и ненаси-женное яйцо перепела Coturnix coturnix), рептилии (Eumeces Schneiderí) и насекомые (термиты) занимали в питании ничтожное место. В то же время в юго-западных Кызылкумах, по данным Ж.Л.Лаха-нова (1965), основным кормом курганника были рептилии (степная агама, песчаная круглоголовка Phrynocephalus interscapularis, ящурки, песчаный удавчик Eryx miliaris, стрела-змея Psammophis lineolatus, черепаха). Реже курганники ловили грызунов (слепушонка Ellobius tal-pinus, заяц-толай Lepus tolai) и ещё реже птиц (каменка-плешанка Oenenthe pleschanka, славка-завирушка Sylvia curruca).
Туркестанский змееяд Circaetus gallicus heptneri Dem. В 5 пищевых остатках и 26 погадках, собранных 6 июня 1958 в гнезде и под ним в Садыктугае (Мамбетжумаев 1968), обнаружены исключительно змеи. В погадках находились кости и шкурки полозов (до вида не определены). В 5 пищевых остатках обнаружены 3 узорчатых полоза Elaphe dione, 1 песчаный удавчик и 1 стрела-змея.
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 47 П
А.Н.Сухунин (1957), наблюдавший в Бадхызе за 6 гнёздами змееяда с птенцами, среди пищевых объектов находил ящериц 4 видов (Agama sanguinolenta, Ophisaurus apodus, Eumeces schneiden и Eremias sp.) и змей 6 видов (Etyx miliaris, Coluber rhodorhachis, С. karelini, Spalerosophis diadema, Psammophis lineolatus и Vípera lebetina). В юго-западных Кызылкумах Ж.Л.Лаханов (1965) нашёл в гнезде с одним пуховичком 12 змей (6 Eryx miliaris, 4 обезглавленных полоза и 2 Psammophis lineolatus). В Восточных Каракумах птенец змееяда вскармливался песчаными удавчиками, стрелками и полозами (Атаев 1974). В Южном Таджикистане змееяды приносили птенцам небольших варанов Varanus griseus и узорчатых полозов. В желудке добытой самки оказались остатки сазана Cyprinus carpió (Потапов 1960). В Окском заповеднике змееяды приносили в гнездо ужей Natrix natrix и гадюк Vípera berus (Галушин 1959).
Туркестанский змееяд в исследуемом регионе — очень редкая птица. За период многолетних наблюдений (1958-1973) нам лишь дважды удавалось находить жилые гнёзда — 6 июня 1958 в Садыктугае и 30 мая 1970 в Бадайтугае. Последнее гнездо с одним пуховичком на следующий день оказалось разорённым подростками из расположенного неподалёку пос. Актау. Ни на Устюрте, ни в Кызылкумах нам не приходилось находить гнёзда этого вида. Ж.Л.Лаха-нов (1965) за два сезона работы в юго-западных Кызылкумах встретил лишь одно жилое гнездо змееяда.
Могильник Aguila heliaca heliaca Savigny. 24 апреля 1961 в 30 км восточнее Косбулака (центр каракалпакской части Устюрта) мы нашли гнездо могильника с 3 слабо насиженными яйцами и собрали 5 пищевых остатков. Они принадлежали зайцу-толаю (3 черепа и конечности), перевязке Vormela peregusna (1 череп) и савке Oxyura leu-cocephala (череп и поясничная кость). 7 апреля 1965 в окрестностях колодца Мамек (Западный чинк Устюрта) мы нашли недавно подохшего самца могильника. Оказалось, что погиб он от большой массы мяса, которое, спрессовавшись, застряло в области носоглотки и не давало ему дышать. Это была плацента объягнившейся овцы. Желудок подлётка-самца, пойманного нами 28 июля 1962 в защитной лесной полосе г. Нукуса, был пустым.
Южноевропейский беркут Aquila chrysaetus homeyeri Severtz. В желудке молодой самки, добытой 17 октября 1970 в ущелье Хаётсай Нуратинского хребта (Южные Кызылкумы), обнаружили проглоченную целиком гюрзу Vípera lebetina сеголетку с оборванным хвостом (Мамбетжумаев 1993).
По наблюдениям О.Сопыева (1962), в Каракумах беркуты выкармливают птенцов преимущественно грызунами (Rhombomys
I Г) Рус. орнитол. экурн. 1998 Экспресс-выпуск № 47
opimus — 83.2%, Paradipus etenodactylus — 1.43%, Spermophilopsis lepto-dactylus — 1.34%). Птицы в рационе составляли 6.7%, рептилии — 17.75%, насекомые (скарабеи, чернотелки, листоеды, саранчовые) — 18.09%, паукообразные (фаланги, скорпионы) — 4.69%.
Ж.Л.Лаханов (1965) в юго-западных Кызылкумах в течение 3 дней после вылупления 2 птенцов нашёл в гнезде 10 среднеазиатских черепах, панцири которых были разбиты.
Туркестанский балобан Falco cherrug coatsi Dem. В мае 1968 мы обследовали два гнезда балобана с 5 и 3 птенцами в местности Кула-таутугай. Гнёзда располагались в нишах глинистого обрыва на правом берегу среднего течения Амударьи на высоте 12 и 18 м от земли. Гнёзда были расположены на расстоянии более 14 км друг от друга. Анализ 97 остатков пищи и 109 погадок показал, что соколы приносили птенцам животных 25 видов: ушастого ежа, зайца-толая, жёлтого и длиннопалого сусликов, тушканчиков Северцова Allactaga severtzovi, Лихтенштейна Eremodipus lichtensteini и земляного зайчика Alactagulus pygmaeus, песчанок полуденную, краснохвостую Meriones erythrourus, тамарисковую М. tamariscinus и большую, серого хомячка Cricetulus migratorius, хивинского фазана Phasianus colchicus chry-somelas Severtz., коростеля Crex crex, хищных птиц (ближе не определены), филина Bubo bubo, домового сыча Athene noctua, туркестанскую кукушку Cuculus canorus subtelephonus Zar., каменку-плешанку, Oenanthe spp., саксаульную сойку Podoces panderi, степную агаму, ушастую круглоголовку Phrynocephalus mystaceus. Кроме них, найдены остатки костей рыб и хитин насекомых.
Основу корма птенцов в первом гнезде составляли грызуны (85.4% по встречаемости), главным образом песчанки — краснохво-стая (28.3%), полуденная (20.3%) и большая (14.0%). Во втором гнезде в пище птенцов преобладали птицы (48.5%). При сопоставлении встречаемости в корме фазана и большой песчанки оказалось, что эти животные составляли равные доли, по 29.2%. Второе место занимала кукушка (9.7%), третье — полуденная песчанка (7.3%). Остальные виды являлись второстепенными и случайными кормами. Различия в питании птенцов в этих двух гнёздах объяснялись расположением их в разных биотопах. Первое было расположено в открытом опустыненном ландшафте (Приамударьинские Кызылкумы) в некоторой удалённости от турангово-лохового леса Кулатаутугая. Между тугайным лесом и обрывом лежала песчано-глинистая степь шириной в 1.5 км. Второе находилось на опушке турангово-лохового леса Кулатаутугая.
Заслуживает внимания обнаружение в пище птенцов балобана трёх видов тушканчиков, филина и домового сыча, которых соколы,
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 47 11
очевидно, ловили в сумерках. Также любопытно, что балобаны охотились на хищных птиц.
Ещё одно гнездо балобана с 3 оперившимися птенцами обследовано 17 июня 1970 в окрестностях сопки Бестобе (Приамударьин-ские Кызылкумы), прилегающие к правобережью низовий Амуда-рьи. Гнездо было устроено на триангуляционной вышке на высоте 11.15 м от земли среди открытой всхолмлённой глинисто-щебнистой опустыненной степи. Эти балобаны кормили своих птенцов в основном грызунами (83.5%). Чаще всего они приносили краснохво-стых песчанок (25.7%), жёлтых сусликов (22.8%) и полуденных песчанок (14.2%). Первое, что обратило на себя внимание в рационе соколов в окрестностях Бестобе — это присутствие тушканчика Боб-ринского Allactaga bobrinskii, которого не было в пище птенцов из двух предыдущих гнёзд. Второе — небольшое разнообразие диеты этого выводка, состоявшей всего из 12 видов животных. Мы обнаружили зайца-толая, тонкопалого и жёлтого сусликов, тушканчика Бобринского, серого хомячка, песчанок — большую, краснохвостую и полуденную, а также не определённых до вида песчанок и воробьиных птиц. Кроме того, найдены перья птиц и хитин жуков. Заметим, что питание птенцов при небольшом разнообразии было обильным, т.к. оперившиеся птенцы выглядели очень упитанными.
Как пишет М.Н.Корелов (1962), в тех местах Казахстана, где нет других кормовых объектов, балобаны в гнездовой период питались в основном сизыми голубями Columba livia. Под соколиными гнёздами находили остатки исключительно этих птиц. В то же время на Мангышлаке, где многочисленны большие песчанки, балобаны ловили преимущественно их и изредка — кекликов Alectoris kakelik. На равнинной части Казахстана балобаны кормились преимущественно млекопитающими (67-94% встреч), главным образом малыми сусликами Citellus pygmaeus (32-63%), большими тушканчиками Allactaga jaculus, хомяками Cricetus cricetus, реже зайцами, ежами и мышевидными грызунами. Птицы в диете балобана занимали здесь второе место — от 21 до 50% встреч (куриные 0-11%, утки 0.6-4.8%). Добычей сокола были и совы, мелкие сокола, стрепет Tetrax tetrax и даже гуси, но как исключение.
В Киргизии в добыче большинства пар преобладали млекопитающие (34-75%), в основном песчанки, жёлтые суслики, молодые сурки Marmota spp. и сеноставки Ochotona spp. (Ырсалиев 1975).
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что туркестанский балобан является преимущественно териофагом с преобладанием в рационе грызунов.
Чеглок Falco subbuteo subbuteo L. Мы добыли две взрослые самки: 9 июня 1958 в Садыктугае и 30 мая 1961 в Бадайтугае. В желудке
1 л Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 47
первой были остатки степной агамы, второй — перья воробьиной птицы и хитин насекомых.
Степная пустельга Falco naumanni Fleisch. В желудке взрослого самца, добытого 30 мая 1960 в Шакалтугае, обнаружены остатки полевого воробья.
Обыкновенная пустельга Falco tinnunculus tinnunculus L. С целью обследования содержимого желудков в мае, июне и июле 1958, 1961 и 1962 мы добыли 7 взрослых особей и взяли из гнёзд 4 птенца в возрасте 2-3 нед. Из них 2 взрослых самца, 1 самка и 1 птенец из Садыктугая, 2 взрослые самки и 1 самец из крепости Ямпык-кала и 1 взрослая самка и 3 птенца из карьера Каратау. В рационе на первом месте по встречаемости оказались рептилии (43.0%), на втором — насекомые (33.0%), на третьем — грызуны (16.0%), на четвёртом — птицы (7.0%). При этом быстрая ящурка встречалась 4 раза, степная агама — 2. По одному разу в корме отмечены хохлатый жаворонок Galerida cristata, полевой воробей, малый и большой тушканчики, домовая мышь Mus musculus и пластинчатозубая крыса Nesokia indica.
В Бадайтугае в питании взрослых пустельг грызуны составляли 61%, рептилии — 16%, насекомые — 14%, птицы 8.3% (Абдреимов 1977, 1981). По данным М.Б.Аметова (1989), в г. Нукусе и его окрестностях в рационе птенцов обыкновенной пустельги рептилии (Ablepharus deserti, Eremias velox, E. grammica, Agama sanguinolenta) составляли 56.2%, грызуны {Mus musculus, Meriones tamariscinus, M. me-ridianalis, полёвки) — 24.1%, птицы {Parus bokharensis, Sylvia curruca, Hippolais rama, Passer montanus, P. indicus, Hirundo rustica, пуховой птенец Himantopus himantopus) —17.7%, насекомые — 2.0%. В Бадхы-зе, согласно А.Н.Сухинину (1958), пустельга является в основном миофагом (грызуны составили 90.9% встреч). Доля беспозвоночных в питании составила 10.94%, а птиц и рептилий — 0.2 и 0.1%, соответственно. В то же время в низовьях Зеравшана, по данным А.К.Сагитова и С.Б.Бакаева (1971), пустельги отдавали предпочтение насекомым, которые присутствовали в каждом из 14 обследованных желудков. Позвоночные встречены в желудках 9 из 14 особей. В 23 разобранных погадках грызуны встречались в 19, насекомые — в 7, птицы — в 2. Авторы указывают, что обыкновенные пустельги часто ловят грызунов {Rhombomys opimus, Mus musculus, Ellobius), редко ящериц и полевых воробьёв.
Из приведённых данных следует, что главенствующее место в питании пустельги в низовьях Амударьи занимали рептилии, в Южной Туркмении — млекопитающие, в низовьях Зеравшана — членистоногие. Если оценивать значение разных кормов не по встречаемого. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 47 ii
сти, а по массе, то, несомненно, везде в питании основное значение имеют наземные позвоночные: млекопитающие, птицы и рептилии.
Туркменский филин Bubo bubo omissus Dem. 29 мая 1970 у юго-западного склона хребта Султануиздак в одной из ниш найдено гнездо филина с 2 оперившимися птенцами, способными к перепар-хиванию, и самкой. Один птенец пойман с трудом. Из гнезда и вокруг него собраны 12 погадок и пищевые остатки: разодранный взрослый заяц-толай и ушастый ёж, 2 черепа ежей, а также нижняя челюсть, барабанная кость и первых два шейных позвонка корсака Vulpes corsac. В желудке птенца были остатки толая. В целом остатки зайца-толая встречались 9 раз (50.0%), ушастого ежа — 7 (38.8%), лисицы-корсака — 1 (5.5%), кеклика — 1 (5.5%).
В Бадхызе основу питания филина также составляли млекопитающие (90.4% встреч). На долю птиц приходилось 1.2-24.1%, рептилий — 0.3-7.7% (Сухинин 1958). На Мангышлаке в желудках всех добытых филинов найдены остатки птиц (чернети, пустельги, жаворонков хохлатого и серого Calandrella rufescens, а также других птиц, оставшихся неопределёнными). В погадках обнаружены остатки хохлатой чернети Aythya fuligula, чирка-свистунка Anas сгесса, гоголя Bucephala clangula, кряквы Anas platyrhynchos и камышницы Gallínula chloropus. При этом основу погадок составляли кости птиц и иглы ежей (Залетаев 1962).
Ушастая сова Asió otus otus L. 9 июля 1958 и 31 мая 1960 в Шакал-тугае мы добыли две взрослые совы: самца и самку. В желудке у самца нашли остатки птенца полевого воробья, у самки — полёвку.
Буланая совка Otus brucei Hume. 18 сентября 1958 и 30 мая 1960 в Шакалтугае мы добыли две взрослые самки. В желудке у первой обнаружен только что проглоченный богомол, у второй — скарабей.
Пустынный домовый сыч Athene noctua bactriana Blyth. Мы добыли 3 взрослых самца: 15 июня 1958 в Садыктугае, 26 сентября 1960 на кладбище Кабак-аулиэ и 1 июня 1962 в крепости Гаур-кала вблизи карьера Каратау. В желудке у первого обнаружена полёвка, у второго — остатки жуков, у третьего — 1 жук-блестянка, 3 не определённых жука и 1 медведка обыкновенная. 12 июня 1960 в Шакалтугае в заброшенной землянке без крыши нашли 2 заселённые сычами норы, устроенные на уровне земляного пола, засыпанного песком. В первой норе с 5 птенцами в возрасте 4-5 сут нашли три свежих обезглавленных трупа полуденной песчанки и тушканчиков малого Allactaga elater и мохноногого Dipus sagitta. Во второй, находившейся в 1.5-2 м от первой, птенцов не было, но лежал недавно принесённый обезглавленный мохноногий тушканчик. Видимо, эта нора использовалась самцом.
Литература
Абдреимов Т. 1977. К экологии пустельги обыкновенной и тювика туркестанского в низовьях Амударьи // Современное состояние природных ресурсов Каракалпакии. Ташкент: 135-140.
Абдреимов Т. 1981. Птицы тугаев и прилегающих пустынь низовьев Амударьи. Ташкент: 1-108.
Аметов М. 1998. К гнездовой биологии обыкновенной пустельги в низовьях Амударьи// Фауна и экология птиц Узбекистана. Самарканд: 3-10.
Аметов М.Б. 1993. К экологии туркестанского тювика в Каракалпакии // Экология птиц и млекопитающих долины Амударьи, Устюрта и Кызылкумов. Нукус: 44-52.
Атаев К. 1974. Некоторые данные по экологии туркестанского змееяда в Восточных Каракумах// Материалы 6-й Всесоюз. орнитол. конф. М., 2: 19-20.
Варшавский С.Н. 1968. О питании беркута на юго-западном Устюрте // Орнитология 9: 146-148.
Галушин В.М. 1959. Некоторые данные по гнездованию змееяда в Рязанской области // Орнитология 2: 153-156.
Залетаев B.C. 1962. Каспийский филин {Bubo bubo gladkovi subsp. nov.) // Орнитология 4: 190-193.
Корелов M.H. 1962. Отряд хищные птицы // Птицы Казахстана. Алма-Ата, 2: 488-707.
Костин В.П. 1956. Заметки по орнитофауне левобережья низовий Амударьи и Устюрта// Тр. Ин-та зоол. и паразитол. АН УзССР 8: 81-127.
Красная книга СССР. Редкие и находящиеся под угрозой исчезновения виды животных и растений. 2-е изд. 1984. M., 1: 1-392.
Красная книга Узбекской ССР. Редкие и находящиеся под угрозой исчезновения виды животных и растений. Том. 1. Позвоночные животные. 1983. Ташкент: 1-128.
Лаханов Ж.Л. 1965. О биологии некоторых дневных хищных птиц Юго-Западного Кызылкума // Узб. биол. журн. 5: 64-67.
Лобачев B.C. 1967. Питание орла-могильника в северо-восточном Приаралье // Орнитология 8: 366-368.
Мамбетжумаев А.М. 1967. Наблюдения за гнездованием обыкновенной пустельги в низовьях Амударьи // Вестн. Каракалп. фил. АН УзССР 1: 100-102.
Мамбетжумаев А.М. 1968. К размножению и питанию некоторых птиц тугайного ландшафта среднего и нижнего течений Амударьи // Вестн. Каракалп. фил. АН УзССР 1: 11-20.
Мамбетжумаев А.М. 1969. К экологии туркестанского балобана среднего течения Амударьи // Орнитология в СССР. Ашхабад, 2: 393-396.
Мамбетжумаев А.М. 1993. Орнитологические наблюдения на Устюрте и в Кызылкумах Ц Экология птиц и млекопитающих долины Амударьи, Устюрта и Кызылкумов. Нукус: 16-28.
Потапов Р.Л. 1960. К биологии орла-змееяда в Южном Таджикистане // Изв. Отд. с.-х. и биол. наук АН ТаджССР 1(2): 135-137.
Рашкевич H.A. 1962. Зимняя орнитофауна тугаев Каракалпакии // Орнитология 4: 348-353.
Сабилаев A.C., Мамбетжумаев А.М. 1969. Материалы по экологии курганника на Устюрте и Северо-Западных Кызылкумах // Орнитология в СССР. Ашхабад, 2: 554-557.
Сагитов А.К., Бакаев С.Б. 1971. Гнездовая жизнь обыкновенной пустельги (Falco tinnunculus tinnunculus L.) в низовьях реки Зарафшан // Вестн. зоол. 4: 51-57.
Сопыев О. 1962. Некоторые данные по экологии беркута и домового сыча в
Восточных Каракумах// Изв. АН ТуркмССР 2: 79-83. Сухинин А.Н. 1957. Материалы по экологии туркестанского змееяда в Бадхызе //
Изв. АН ТуркмССР 5: 132-135. Сухинин А.Н. 1958. О размножении и питании некоторых хищных птиц и сов
Бадхыза^ Тр. Ин-ma зоол. и паразитол. АН ТуркмССР 3: 47-118. Ырсалиев Д.Ы. 1975. Материалы по биологии туркестанского балобана (Falco
cherrug coatsi Dem.) в Киргизии// Тр. Киргиз, ун-та. Сер. биол. наук 13: 29-31. Tarboton W.R. 1978. Breeding of the little banded goshawk// Ostrich 49, 3: 132-143.
Ю OS
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1998, Экспресс-выпуск 47: 16-17
Две встречи бормотушки Hippolais caligata в Ленинградской области
А.В.Бардин
Кафедра зоологии позвоночных, Биолого-почвенный факультет, Санкт-Петербургский университет, Университетская набережная, 7/9, Санкт-Петербург, 199034, Россия
Поступила в редакцию 19 августа 1998
Распространение и статус северной бормотушки Hippolais caligata в Ленинградской обл. неясны (Мальчевский, Пукинский 1983). Поэтому все новые встречи с этой птицей заслуживают внимания.
27 июня 1996 я видел бормотушку около дер. Каушта (примерно в 8 км к востоку от Вырицы) в точке с координатами 59°2б' с.ш., 30°29' в.д. Птица регулярно пела и была, судя по всему, холостым самцом. Она держалась среди высокотравья и редких кустов серой ольхи Alnus incana вдоль канавы на скошенном лугу около смешанного леса, переходящего в обширную вырубку, зарастающую осиной Populus trémula, берёзой Betula pendula, липой Tilia cordata и ольхой.
Вторая встреча произошла 16 августа 1998 у речки Грядки (правый приток Равани) в точке с координатами 59°12' с.ш., 31°29' в.д. На этот раз я наблюдал сильно беспокоившуюся пару, причём одна птица была с кормом в клюве. Бормотушки держались в полосе высокой травы по канаве вдоль полевой дороги, идущей рядом с речкой, окаймлённой сильно повырубленным кустарником и отдельными берёзами и осинами. Луг шириной 0.8 км тянулся вдоль речки на 2.4 км и был окружён старыми вторичными мелколиственными лесами с примесью ели Picea excelsa. С северу к нему примыкала обширная территория, занятая под садоводства (ж.-д. ст. Бабино-2).
1 ¿Г Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 47
