CC BY
144
Е. Ф.Дмитриева Барнаул
ПИСЬМО КАК КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН
Письмо было и остаётся в наше время одним из активных средств общения.
В настоящей публикации внимание сосредоточится на письме как речевом жанре естественной письменной речи, отразившем эпистолярную культуру, её традиции и изменения, которые стали результатом социальных и культурных обстоятельств.
Эпистолярное общение (эпистола лат. ер1Б1о1а < гр. ер181о1ё -письмо, послание) - это вид переписки, при которой возникает межличностная или межличностно-коллективная связь, имеющая постоянный или эпизодический, разовый характер.
В многочисленных определениях культуры в основном выделяют две смысловые доминанты:
а) культура - это совокупность созданных человеком в ходе его истории материальных и духовных ценностей (искусство, наука, просвещение);
б) это совокупность исторически обусловленных форм отношения человека к природе, обществу и к себе [1].
Основываясь на этих общих характеристиках культуры, следует рассматривать письмо как исторически сложившуюся форму отношения одного человека к другому человеку, к обществу, как культурный артефакт, представляющий материальную и духовную ценность. В таком случае оба значения культуры характеризуют письмо.
Культурологический аспект изучения письма предполагает изучение социальных и культурных условий функционирования письма как речевого жанра, которые (т.е. условия), непременно, должны проявиться в его текстовой (структурной, языковой) организации.
По мнению некоторых исследователей, «структура письма мало изменилась» со времен античности до наших дней [2]. Действительно, письмо сохраняет структурную устойчивость и его трёхчастная композиция является одним из существенных признаков; письмо по-прежнему выполняет свою основную функцию - быть средством общения. Однако для любого жанра закономерным
признаётся единство формы и содержания, в то время как история письма свидетельствует о том, что композиционно, содержательно и функционально письмо претерпевало изменения. Как писал М.М.Бахтин, «жанр всегда и тот и не тот, всегда и стар и нов одновременно» [3].
В этой цитате признание в речевом жанре константного, традиционного, и утверждение тех возможных изменений, которые обусловлены временем, общественной культурой в её широком смысле. Эту идею учёного об эволюции жанра вообще можно отнести и к письму, которое принадлежит к первичным (простым) жанром, сложившимся «в условиях непосредственного речевого общения» [4].
Так, короткие, непритязательные частные грамоты в Древней Руси Х11-ХУ вв., отражающие живую речь, её местные особенности, были написаны на берёсте, как наиболее дешёвом и доступном для каждого грамотного древнерусского человека материале, распространённом и даже единственном для большинства населения того времени. Для современного человека привычной стала бумага, впервые изготовленная в Китае во II веке н.э., и только с XIX в. бумагу стали получать технологически новым способом из древесины.
Изменилось и орудие письма: человек «шёл» от заострённого деревянного или металлического предмета, которым процарапывалась береста, к гусиному перу, а в современных условиях - к клавиатуре компьютера.
И орудие, и материал, на котором создаётся текст, связаны с его продуцированием (с его объёмом, логикой структурирования), влияют и на психологическое состояние пишущего, будет ли это древнерусский или современный автор с их спецификой языкового сознания.
Сопоставление писем разных временных срезов обнаруживает в эпистолярной культуре изменения, которые зависели от многих факторов, в частности, от системы языка, от того, каков социальный статус носителя языка, каков уровень его речевой культуры, от функционально-коммуникативной направленности письма.
Так, начало берестяных грамот имеет однотипное приветствие: «Поклон от Грикши к Есифу»; «Поклон от Карпа к осподину моему Фоми».
В современном языке одно из значений слова «поклон» -«приветствие, привет, передаваемые в письме или через посредство другого лица».
Этикетная формула в берестяных грамотах синкретична, в ней соединяются приветствие и имена автора и адресата («поклон от
Петра к Марье»), которые впоследствии дифференцировались и оформились в качестве обращения и приветствия - в начале письма, и подписи автора - в конце послания.
В грамотах (письмах) автор и адресат названы только по именам. Известно, что фамилии у русских появились в основном в XVII веке, причём в разное время в различных группах: в среде служилых людей и крестьян раньше, чем среди духовенства.
Речевой этикет («поклон от кого-то кому-то»), сложившийся в XII-XV вв., оказался жизнестойким и используется в настоящее время в письмах старшего поколения, проживающего преимущественно в сельской местности. Автор письма (или сам, или по чьей-то просьбе) тщательно перечисляет поклоны от всех родственников, соседей, знакомых.
История эпистолярного стиля оставила нам письма, в которых отражается этикетная культура в феодальной среде XV- XVII вв., при этом иерархические отношения средневековья соблюдаются и в этой сфере общения.
Сравним зачин письма Ивана Грозного думному дворянину Василию Грязному-Ильину, захваченному в плен крымскими татарами, который просит царя выкупить его или обменять на пленного из числа крымских татар. К этому времени сложилась в обществе этикетная формула именования царствующей особы: «От царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии Василью Григорьевичу Грязному-Ильину».
В зачине письма по-прежнему сохраняется его модель (от кого к кому), выдерживается официальный характер отношений между автором и адресатом, однако в содержательной части частно-бытовой эпистолы стилистическую доминанту составляет разговорнопросторечная лексика и думного дворянина царь именует просто Васюткой («... ино было, Васюшка, без путя середи крымских улусов не заезжати»). Через пейоратив «Васюшка» Иван Грозный выражает снисходительно-ироническое отношение к состоянию думного дворянина и к ситуации, в которой тот оказался.
Напротив, зачин в письме Василия Грязного-Ильина построен на стилистическом контрасте, подчёркивающем зависимость автора от адресата. Вторая часть зачина представлена в форме самоуничижения: «Государю и великому князю Ивану Васильевичу всея Русии бедной холоп твой полоняник Васюк Грязной плачетца».
Сложившийся книжный стереотипный зачин в письме дворянина Грязного - Ильина сменяется не менее устойчивой фразой разговорного характера «бедной холоп ...полоняник Васюк плачетца».
В подобных письмах-жалобах, письмах-прошениях в XVI-XVII вв. подписывались, как правило, именами в уменьшительно -уничижительной форме (Васька, Микитка, Сергунька, Ульянко, Сёмка и т.д.). Независимо от социального положения автора прошения, в такой же форме именовались должности, социальное положение (старостишко, подьячишко).
В этом проявилось не только зависимое положение просителя, даже если он принадлежал к высшему сословию, к боярской аристократии, но, прежде всего, соблюдался правопорядок, характерный для Средневековья (в Западной Европе: сюзерен -вассал), а также «выстраивалась» коммуникативная стратегия просителя - вызвать к себе сочувствие, разжалобить адресата. Этими социальными, прагматическими обстоятельствами была обусловлена подпись типа «бедный холоп», «биеть челомъ сирота вашь», «горемычная вдова», «бедная сирота» и др.
Образцом церковнославянской риторики является переписка А.Курбского и Ивана IV, которая передала мастерство авторов структурировать эпистолярный текст, соблюдать логику изложения, высокую речевую культуру.
Риторическая изукрашенность в стиле «извитие словес», пышно расцветшего в XV-XVI вв., в письмах А.Курбского к царю выдержана от зачина до концовки послания: «Царю, от бога препрославленному, паче же во преславии пресветлому явившуся, ныне же грех ради наших, сопротив сим обретшемуся».
Заканчивается эпистола в том же витиевато-риторическом ключе: «Писано Волмере, граде государя моего, Августа Жигиманта короля, от него же надеюся много пожалован и утешен быти ото всех скорбей моих, милостию его государскою, паче же богу ми помогающу».
В Петровскую эпоху с её ориентацией на европейскую культуру, по словам В.В.Виноградова, в дворянской среде из стиля переписки «исчезают выражения челобитья, восточные формулы гиперболических уподоблений и восхвалений адресата ... и самоуничтожения» и регламентируются европейски-галантный стиль речи, обращения типа «милостивейщий», «вселюбезнейший», а в конце письма - «преданный», «всепокорнейший» [5], рекомендованные «письмовиками». Общепринятыми этикетными стали формы превосходной степени с суффиксами - ейш -, - айш -(нижайший, всеподданнейший и др.), которые сопровождали подпись.
Постепенное расширение сферы эпистолярного общения в XVШ-XIX вв., обусловленное усложнением структуры общества,
сферы производственной деятельности, расширяло и жанровое многообразие эпистолярного стиля (официально-деловые, частноделовые, семейные, дружеские, интимные и другие письма), и это, несомненно, предопределяло специфику языково- стилистического оформления каждой части письма, его структуру, особенности этикетных формул.
В официально-деловом письме выдерживался структурный стандарт; официальный характер этикетных отношений
сопровождался, как правило, обращением «милостивый государь», «ваше превосходительство милостивый государь».
В неофициальных (семейных, дружеских) соблюдение сложившихся традиций сопряжено было со стремлением автора выразить свою индивидуальность, уйти от трафарета. Однако и свободная манера автора не была беспредельной, она зависела от степени знакомства, от социальной среды общения, в которой складывалась, как известно, своя культура, наконец, от темперамента.
Так, в тридцати письмах Лермонтова, адресованных преимущественно родным и друзьям, зачин начинается только обращением типа «милая бабушка», «милая тётенька», «милая кузина», «любезный дядя», в котором проявляются любовь,
признательность автора; заканчиваются письма довольно устойчивой фразой с постоянным компонентом «прощайте» (не «до свидания», как принято в современном эпистолярном общении): «Прощайте, милая бабушка, целую ваши ручки, прошу вашего благословления и остаюсь ваш вечно привязанный к вам и покорный внук Михаил»; «Прощайте, милая бабушка, прошу вашего благословения, целую ваши ручки и остаюсь покорный внук. М.Лермантов»; «Прощайте, милая тётенька, целую ваши ручки; и остаюсь ваш покорный племянник. М.Лермантов» и т.д. [6].
Богатое и разнообразное эпистолярное наследие XIX в. свидетельствует о том, что в письмах соблюдаются эпистолярные традиции, в частности, сохраняется, хотя и не во все времена, композиционная рамка, однако языково-стилистическая манера отражает активное употребление разговорных, стилистически окрашенных элементов, обусловленных не только тематическим разнообразием писем, характером сложившихся отношений между автором и адресатом, коммуникативной направленностью текста, но и общей демократизацией языка, которая привела к формированию во второй половине XIX в. разговорно-литературного стиля, и в этом важную роль сыграло эпистолярное общение в среде дворянской и разночинной интеллигенции.
Историко-лингвистическое изучение письма в социальнокультурологическом ключе расширяет, безусловно, наши знания об эпистолярной культуре разных периодов в её становлении.
Примечания
1. Кнабе Г.С. Диалектика повседневности // Вопр. философии. 1989. № 5.
2. Ковельман А.Б. Риторики в тени пирамид. М., 1988. С. 64.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
4. Бахтин М.М. Указ. соч. С. 239.
5. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII - XIX вв. М., 1938. С. 56.
6. Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. М.,1965.
