CC BY
124
Ю.О. Азарова
Харьковский национальный университет azar2005@yandex. ru
«PHRONESIS» АРИСТОТЕЛЯ И «DIFFEREND» ЛИОТАРА
Этический идеал phronesis'a, разработанный Аристотелем в «Ни-комаховой этике», сегодня приобретает особую актуальность в связи с изменением статуса философии, обусловленным замещением теоретического режима высказывания политическим. Наиболее интересное прочтение phronesis получает в концепции differend Ж.-Ф. Лиотара.
Полемическая модель мышления, или то, что Лиотар определяет как differend, предполагает не абстрактное созерцание универсальных принципов, а компетенцию, определяемую тем, что Аристотель называет phronesis, т. е. способностью найти адекватный способ высказывания в ситуации отсутствия какого-либо критерия.
Разрабатывая differend, Лиотар намечает переход от модальности философии как bios theoretikos к модальности философии как bios politikos, т. е. переход к проблематизации философии как жизни, которая связана с действием (praxis) и должна быть, по Аристотелю, согласована с рассудительностью (phronesis).
Ключевые слова: Аристотель, Жан-Франсуа Лиотар, этика, политика, практическая философия, phronesis, differend
Yulia O. Azarova
Kharkov National University
ARISTOTLE'S "PHRONESIS" AND LYOTARD'S "DIFFEREND"
The ethical ideal of phronesis developed by Aristotle in "Nicomache-an Ethics" gets currently a special relevance in the connection with a change in the status of philosophy which is caused by the replacement of theoretical mode of judging by a political mode. The most interesting interpretation of phronesis is presented in J.-F. Lyotard's conception of differend.
The polemical model of thinking that Lyotard defines as differend requires not any abstract contemplation of universal principles but is a competence that is determined by that Aristotle calls phronesis that is the ability to find an adequate way of judging in the situation of absence of any criteria.
Elaborating differend, Lyotard marks a transition from the modalities of philosophy as bios theoretikos to the modality of philosophy as a bios politikos that is a transition to problematization of philosophy as a life
devoted to action (praxis) which is, according to Aristotle, guided by the prudence (phronesis).
Keywords: Aristotle, Jean Francois Lyotard, ethics, politics, practical philosophy, phronesis, differend.
Phronesis — одно из ключевых понятий «Никомаховой этики» — определяется Аристотелем как «способность принимать верные решения в связи с благом и пользой для человека».1 Phronesis как «рассудительность» — это практическая мудрость, позволяющая нам «разумно принимать решение (to ey boyleyesthai)».2
Практический разум phronesis) Аристотель отличает от теоретического разума (nous). Если nous ориентируется на всеобщее знание, а также создает правила или находит объективные закономерности, то phronesis апеллирует к ситуации или прецеденту, где нет четкого алгоритма решения проблемы.
Соответственно, если сфера компетенции nous — это универсальный опыт, то поле реализации рhronesis — частный случай. «Рассудительность имеет дело не столько с общим, сколько с частным ... ибо она направлена на поступки, а поступки связаны с частными обстоятельствами».3
В каждой ситуации, как отмечает Аристотель, нужно принимать конкретное решение. Чтобы найти верное решение, важно учитывать все нюансы и детали. «Вот почему одни люди, не будучи знатоками общих вопросов, в каждом отдельном случае поступают лучше знатоков общих правил, и в целом опытны в других вещах».4 Таким образом, резюмирует Аристотель, «рассудительность противоположна науке, ибо наука имеет дело с предельно общими определениями, а рассудительность, напротив, — с последней дан-ностью».5 Phronesis необходим там, где невозможна формализация, калькуляция или проверка.
Фактически, рhronesis — это этическая компетенция, которая связана скорее с практикой, чем с теорией. Человек приобретает ее путем накопления жизненного опыта. Рассудительность наиболее важна в решении социальных вопросов. Именно такое качество души необходимо в управлении государством.
Поскольку рассудительность есть особый «склад души, предполагающий поступки, касающиеся блага и зла для человека»,6 то «по-
1 EN 1140a 28 / Аристотель. Сочинения. Т. 4. М.: Мысль, 1983. С. 175.
2 EN 1141b 10 / Там же. С. 180.
3 EN 1141b 15 / Там же. С. 180.
4 Ibid / Там же.
5 EN 1143b 28-30 / Там же. С. 182.
6 EN 1141b 5 / Там же. С. 177.
литика (государственное искусство) и рассудительность — это один и тот же склад, хотя, конечно, данные понятия не тождественны».7
Рассудительность в делах государства (politike phronesis) бывает двух видов: одна (как управляющая) представляет собой законодательную сферу, другая (как имеющая дело с частными вопросами) называется государственной сферой, причем она предполагает поступки и принятие решений.8
Главная цель политики — это мир и согласие граждан в общественных делах. Однако достичь согласия среди граждан очень сложно, поскольку согласие, в отличие от закона, не подчиняется строгой нормативности. Соответственно, для управления государством люди выбирают рассудительного человека, способного выносить справедливое решение.
Концепция рассудительности Аристотеля оказала значительное влияние на последующую этическую и политическую мысль Европы. Со временем рhronesis становится ядром этических учений Августина, Альберта Великого, Фомы Аквинского, Мишеля Монтеня, Бенедикта Спинозы, Адама Смита, Иммануила Канта, Германа Когена, Джорджа Эдварда Мура.
Особую актуальность понятие phronesis приобретает в наши дни, когда после крушения тоталитарных режимов апелляция к универсальному опыту вызывает сомнение. Поиск нового основания человеческого бытия, которое не редуцируемо к единому правилу, находится в центре внимания французского мыслителя Жана-Франсуа Лиотара.
Лиотар не случайно обращается к Аристотелю. Для него история — это не только то, что остается в прошлом, но также и то, что определяет возможность современной мысли. В этой связи этический опыт прошлого, представленный в «Никомаховой этике», содержит в себе ключ для решения многих проблем современности.
Прежде всего, это касается формирования нового облика философии и радикального переосмысления философией самой себя. Чрезвычайно важно то, что критика абстрактного мышления, проводимая Адорно, Деррида, Лиотаром и др., исходит из самого мышления и направлена на то, чтобы защитить честь и достоинство философии.
Данная защита представляет эпохальную задачу, поскольку она должна дать ответ (и найти альтернативу) тому образу мысли, который абсолютизирует разум. В ХХ веке подобный образ мысли приводит к искушению унифицировать истину насилием и способствует появлению тоталитарных режимов.
7 EN 1141b 24 / Там же. С. 180.
8
См.: EN 1141b 25-30 / Там же. С. 180.
Сегодня, как пишет Лиотар в книге «Состояние постмодерна», мы сталкиваемся с ситуацией, в которой отсутствие единого правила осложняет решение конфликта, однако создание такого правила a priori невозможно, ибо конфликтующие стороны часто не имеют общего нормативного поля или единого способа рационализации мира.
Поскольку закон не регулирует конфликтную ситуацию, то нужен иной механизм решения проблемы, которым, по мнению Лиотара, может стать этическая и политическая рассудительность. Лиотар отождествляет phronesis «со способностью актуализировать данные для решения проблемы «здесь и теперь», выстраивая их в эффективную стратегию».9
Аналогичную тему Лиотар затрагивает и в книге «Только игры»,10 где рассматривает способ решения правовых прецедентов. Ключевым механизмом здесь «служит то, что Аристотель называет phronesis. Рассудительность состоит в понимании и распределении справедливости без предварительных образцов».11
Говоря о phronesis, Лиотар, равно как и Аристотель, апеллирует не к сознательным установкам (hexis proairetike), а к чести и достоинству, т. е. к ethos'y.12 И хотя у нас нет ни теории, ни метода, которые эксплицитно определяют phronesis, сущность рассудительности проявляется в мудрости, внимательности и толерантности.
Скажем, в суде, «поскольку каждая ситуация по-своему уникальна (singular) и у нас нет внешнего критерия к выбору суждения»,13 то в решении конфликта, подчеркивает Лиотар, необходима рассудительность, принимающая во внимание конкретные обстоятельства двух сторон.
Таким образом, phronesis — это не только практическая мудрость, но также и интуитивное понимание того, что Лиотар называет «конкретной перспективой», т. е. перспективой, которая не базируется на теоретическом описании, но создается ad hoc или развивается от случая к случаю.
Наиболее интересное преломление идея phronesis'a Аристотеля получает в книге Лиотара «Differend: фразы в диспуте».14 Термин differend означает «распрю», «конфликт», «разногласие». Однако
9 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. Пер. с франц. Н. А. Шматко. М. -СПб.: Институт экспериментальной социологии - Алетейя, 1998. С. 125.
10 См.: Lyotard J.-F. Just Gaming. Tr. by W. Godzich. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1985.
11 Ibid. P. 26.
12 Ibid.
13 Ibid. P. 27.
14 См.: Lyotard J.-F. Differend: Phrases in Dispute. Tr. by G.V. D. Abbeele. Manchester: Manchester University Press, 1989.
«распря» здесь имеет не отрицательный, а положительный смысл, так как она способствует включению «другого» субъекта в диалог.
Differend — это такая этическая и политическая практика, где легитимное, а не просто фактическое присутствие иного дискурса, предоставляет равные условия всем участникам коммуникации. В отличие от консенсуса, ориентированного на единство мнений, differend иллюстрирует диссенсус, т. е. разнообразие смыслов, позиций и мнений.
В концепции Лиотара differend обозначает «конфликт между двумя (и более) партиями, который не может быть разрешен в силу отсутствия правила суждения, применимого к аргументам обоих сторон».15 Здесь «универсальное правило вообще отсутствует».16
Есть еще одно значение differend. В коммуникации оно фиксирует «нестабильное положение языка, когда то, что должно быть положено во фразу, временно выпадает. Это положение включает в себя молчание как негативную фразу ... Такое положение очевидно, когда мы призываем к чувствам: «я не нахожу слов!» и т. д.».17
Поскольку differend маркирует характеристику прагматики языка или аргументации, то, строго говоря, его будет не корректно рассматривать как концепт, по крайней мере, если под термином «концепт» понимать идею, которая индифферентна к различным способам ее использования.
Для Лиотара differend — это то, что репрезентирует полемическую природу мышления. Соответственно, в тематизации differend Лиотара интересует традиционная роль философского мышления, а именно само введение в жизнь общества особого жанра речи или высказывания, который способен полагать любые диспуты и обсуждения.
А это подразумевает смещение (или даже замещение) теоретического режима современной философии политическим режимом, что осуществляется путем возвращения к древнегреческой мысли и ре-актуализации ее тезиса о том, что философия связана с определенной социальной традицией.
Полемическая модель мышления, или то, что Лиотар определяет как differend, предполагает не абстрактное созерцание универсальных принципов, а компетенцию, определяемую тем, что Аристотель называет phronesis, т. е. способностью найти адекватный способ высказывания в ситуации отсутствия какого-либо критерия.
Разрабатывая differend, Лиотар намечает переход от модальности философии как bios theoretikos к модальности философии как
15 Ibid. P. XI.
16 Ibid.
17 Ibid. P. 13.
bios politikos, т. е. переход к проблематизации философии как жизни, которая связана с действием (praxis) и должна быть, по Аристотелю, согласована с рассудительностью (phronesis).
Сопоставляя проекты двух мыслителей, также можно увидеть прямую параллель между прагматической философией фраз, которую Лиотар эксплицирует в «Differend: фразы в диспуте», и греческим понятием bios politikos, которое Аристотель упоминает в «Ни-комаховой этике» и развивает в «Политике».
Здесь важно подчеркнуть, что для Аристотеля политическая жизнь, которая представляет собой тип жизни, специфический для человека, оказывается, по сути, лингвистической или языковой практикой, ибо речь — это то, что делает человека политическим существом. Именно речь есть необходимое условие решения социальных проблем.
Действительно, в известном пассаже из первой книги «Политики», Аристотель четко связывает вместе две дефиниции человека: в качестве «политического животного»18 и как «единственного живого существа, одаренного речью».19
Для Лиотара, равно как и для Аристотеля, язык есть политическая способность, а bios politikos — это жизнь, наполненная языковой практикой. У Лиотара, который рассматривает язык сквозь призму прагматики, единство языка реализуется во множестве языковых игр, каждая из которых имеет свою логику и правила.
Поскольку все игры гетерогенны по отношению друг к другу, то они оказывают сопротивление единой трансцендентной системе значения. Игры являются паралогистическими (paralogistic) в том смысле, в каком паралогизм маркирует способность к модификации правил в каждой игре и, тем самым, они являются также фронесиче-скими (fronetic), ибо управляются рассудительностью.
Кроме того, если люди вступают в коммуникацию, то их совместное бытие (Mitsein) — это не абстрактное платоновское единство homonoia, или консенсус, создаваемый путем единения умов, а скорее связь и многообразие различных идей и голосов. Следовательно, глас народа — это не гомофония, а полифония.
Именно к такой полифонии апеллирует Аристотель, говоря о способе бытия-вместе, характерном для полиса: «государство представляет собой нечто составное (ton sugkeimenon), подобное всякому целому, но состоящему из многих частей (sunestoton d'ek pollon morion)... ибо государство есть совокупность граждан».20
Таким образом, когда Лиотар, вводя в современную философию проблематику differend, опирается на аристотелевскую дефиницию
18
Pol. 1253a / Аристотель. Соч. Т. 4. С. 378.
19 Pol. 1253a 10 / Там же.
20 Pol. 1274b 38-41 / Там же. С. 444.
человека как zoon logon ekhon, то он актуализирует паралогический и полемический logos, конституирующий полис. Этот logos, свободный от теоретических перекосов и искажений, становится близким phronesis'y.
В целом, logos, работающий в перспективе bios politikos, оказывается не только серьезным инструментом переосмысления наследия прошлых эпох, но также ключевой фигурой обновления настоящего формата философии, к которому Аристотель, по-прежнему, имеет прямое и непосредственное отношение.
