CC BY
239
ПЕТРОГРАДСКИЕ ЖИЛТОВАРИЩЕСТВА В НАЧАЛЕ 1920-х гг.:
ОРГАНИЗАЦИЯ, СОСТАВ И «КЛАССОВАЯ ЛИНИЯ» ГОРОДСКИХ ВЛАСТЕЙ
Новая экономическая политика вызвала к жизни новую форму управления гражданами жилым фондом - жилищные товарищества.
Во многих домах жители были готовы взять на себя заботу о своем жилье, даже если оно находилось в руках государства, которое предоставляло его им в пользование. Для этого Советское государство должно было обеспечить жильцам некоторые права в отношении жилья: не выселять без суда, дать возможность распоряжаться квартплатой и жилой площадью в рамках аренды. Равно как и обеспечить хотя бы относительную неизменность установленного порядка в жилищной сфере.
Тема домового самоуправления в Советской России - одна из самых «забытых» в современной исторической науке. Тем интереснее и важнее ее изучение, особенно «в свете» нынешних проблем ЖКХ, вытекающих из социально-экономических реалий страны и часто приводящих к всплескам социальной напряженности.
Государственное управление жилым фондом Петрограда: Откомхоз, жилотделы, домкомбеды...
Товарищества жильцов в Петрограде, созданные с 1921 г., могли опереться на опыт домовых комитетов 1917 г., которые успешно занимались обеспечением жильцов нормированными продуктами питания. После Февральской революции домовым комитетам в ходе реформы муниципального управления отводилась роль низших органов городского самоуправления, подчиненных районным думам.
Это развитие было прервано большевиками, которые вместо прежних домовых комитетов с сентября 1918 г. пытались насадить домовые комитеты бедноты из пролетариев, переселенных в дома буржуазии. Однако домкомбеды (в январе 1919 г. они были переименованы в домовые комитеты труда, домкомтруда, но в просторечье их продолжали называть «домкомбедами») не смогли взять в свои руки управление большими домовыми хозяйствами. И дело, видимо, было не просто в неумении членов этих домовых комитетов наладить работу по дому, сколько в политических и экономических условиях в стране. Ибо те же самые люди, которые входили в состав домкомбедов (и в условиях военного коммунизма предпринимали попытки сохранить от разрушения свои дома, организовать починку водопровода и уборку мусора), продолжали управлять домами в годы нэпа, но в новых условиях их работа приносила немалые результаты1.
Считать домкомбеды периода военного коммунизма органами самоуправления населения домов, на наш взгляд, нельзя: они хоть и выбирались пролетарским населением, но находились в подчинении Отдела управления исполкома Петросовета, откуда получали указания. Главной целью их создания являлось не ведение хозяйства, а контроль за выполнением распоряжений Советской власти и наблюдение за жильцами с целью недопущения контрреволюционных собраний, укрывательства «белогвардейцев» и «шпионов», а также недопущение доставки мешочниками продовольствия2.
Члены домовых комитетов, существовавших до прихода к власти большевиков, не были владельцами жилья: жители больших доходных домов, в которых и создавались домкомы, проживали в съемных квартирах. Члены жилтовариществ 1920-х гг. тем более не являлись владельцами жилья: крупная недвижимость в городах (стоимостью или доходностью выше предела, установленного местными Советами) была национализирована по декрету ВЦИК от 20 августа 1918 г.3 Тем показательнее их готовность и способность взять в свои руки хлопотные обязанности по содержанию недвижимости, не являющейся их собственностью и находящейся в сильно запущенном состоянии после семи лет бесхозной эксплуатации.
* * *
Жилой фонд городов РСФСР находился в собственности городских Советов, в структуре исполкомов которых существовал Коммунальный отдел. В состав каждого из них входил Подотдел недвижимых имуществ (его также называли Жилищным отделом, в просторечье - «жилотделом»).
В Петрограде действовал губернский Отдел коммунального хозяйства (Петрогуботкомхоз). Он являлся наследником Петроградской городской управы Петроградской городской думы, перенял большинство ее обязанностей. С января 1918 г. управа влилась в исполком Петросовета. После создания в марте Петроградской трудовой коммуны, а позже, в апреле, Союза коммун Северной области (СКСО), в городе вместо Петросовета был образован Совет комиссаров, в состав которого входил Комиссариат городского хозяйства (Комгорхоз). Возглавлял его М.И. Калинин. После упразднения комиссариатов в 1919 г. (при упразднении СКСО) и реорганизации их опять в отделы исполкома Петросовета Комгорхоз стал называться Советом коммунального хозяйства (Совкомхоз).
Коммунальные отделы, ведавшие коммунальным хозяйством, были созданы в структуре исполкомов Советов городов и губерний постановлением СНК от 8 апреля 1920 г. («Положение о Коммунальных отделах исполкомов»)4. В Петрограде Отдел коммунального хозяйства, называемый Советом, существовал до этого декрета. В октябре 1921 г. Совкомхоз был переименован в Отдел коммунального хозяйства - Петрогуботкомхоз (в делопроизводственных документах и в печати его часто называли, как и
в других городах, Коммунальным отделом), - но область его полномочий уже не менялась. С переходом к нэпу изменились принципы его работы, особенно в жилищной сфере.
Петрогуботкомхоз располагался в центре города, занимал половину квартала административных зданий: на площади Островского дом № 7 (за Александринским театром) и дальше по улице Зодчего Росси дом № 1/3. Эти два здания (по сути, одно) были построены архитектором Карлом Росси в 1830-х гг. для Министерства народного просвещения (ныне здесь располагаются Жилищный комитет, Комитет по инвестициям и стратегическим проектам, Комитет по градостроительству и архитектуре правительства Санкт-Петербурга). Кроме того, существовали пять районных Отделов коммунального хозяйства при исполкомах райсоветов (Василеостровский, Петроградский, Володарский, Выборгский, Московско-Нарвский) со своими жилотделами, подчиненные Откомхозу, жилотдел которого ведал недвижимостью и жилым фондом Центрального Городского района.
Подотделы недвижимых имуществ были созданы в структуре Коммунальных отделов в связи с национализацией жилого фонда городов и необходимостью управлять им. Таких обязанностей не было у городских дум. Подотдел недвижимых имуществ Петрогуботкомхоза был значительным по штатам: на август 1922 г. в нем состояло более 530 служащих5, но около половины из них приходилось на Арендную часть, которая сдавала в аренду торгово-промышленные и зрелищные помещения.
Поскольку решение жилищного вопроса играло большую роль в политике большевиков, Подотдел недвижимых имуществ занял важное место в системе городского управления.
Право на проживание в муниципальном жилом фонде регулировалось большевиками в соответствии с их теорией классовой борьбы и прочими идеями. С уничтожением частной собственности на жилую площадь исчезла возможность сдачи-найма по рыночным ценам. По крайней мере, официально исчезла. Но на практике такие отношения, вплоть до замаскированной продажи жилплощади, существовали все годы нэпа. C 1918 г. жилплощадь распределялась по ордерам Подотделов недвижимых имуществ (жилотделов) Коммунальных отделов, а также многочисленных чрезвычайных органов и междуведомственных комиссий при местных исполкомах. Нуждающимися в жилой площади признавались выходцы из эксплуатируемых неимущих классов и лица, состоящие на службе в партийных и советских органах.
Переселения пролетариата из «трущоб» в «барские квартиры» центра являлись основой жилищной политики большевиков. Эти переселения в Петрограде с 1918 г. затронули массу людей. По данным Откомхоза, для переселения в центр было выдано 15 тыс. ордеров, и к 1920 г. было переселено около 225 тыс. человек, то есть почти одна треть населения города на тот год6.
Подотдел недвижимых имуществ (жилотдел) был занят перераспределением жилой площади, а потому в полной мере выполнять обязанности по содержанию жилого фонда оказался не в состоянии. Дома ветшали без ремонтных работ, разрушались от небрежного отношения жильцов, деревянные постройки зимой разбирались на дрова.
Новая жилищная политика: от домкомбедов - к жилтовариществам
Декреты Совнаркома, изданные в 1921 г., были направлены на то, чтобы привлечь жителей домов к участию в восстановлении и ремонте своих домов, гарантируя им за это право проживания на занимаемой площади (к примеру, декрет от 23 мая «О мерах улучшения жилищных условий трудящегося населения и о мерах борьбы с разрушением жилищ»7).
Декреты содержали лишь общие положения о новой экономической политике в сфере жилья. Исполкомы местных Советов должны были конкретизировать их, согласуясь с местными условиями и особенностями. Исполком Петроградского губернского Совета (Петрогубисполком) о преобразованиях в жилищной сфере издавал обязательные постановления.
21 декабря 1921 г. вышло обязательное постановление Петрогуби-сполкома «О реорганизации управления и порядка пользования недвижимыми имуществами в Петрограде»8. В нем говорилось, что ввиду снятия с госснабжения и перехода на принципы хозрасчета, Петрогуботкомхоз не имеет возможности содержать все дома и прочие здания Петрограда за свой счет. Поэтому «в домах с числом квартир более четырех, занятых частными жильцами, в двухнедельный срок с момента опубликования постановления, образуются жилищные товарищества, существующие на основе публикуемого нормального устава». Следующий пункт гласил: «Существующий аппарат домовых комитетов труда с момента образования жилтовариществ упраздняется»9. То есть жилтоварищества создавались взамен не оправдавших себя домкомтруда (домкомбедов).
Первый «нормальный» устав жилищных товариществ, подписанный за секретаря Петрогубисполкома С. Митрофановым и заведующим От-комхозом Н. Ивановым, был опубликован вскоре, 31 декабря 1921 г.10
Он предоставлял жилтовариществам такие права: принять дом в свое управление и хозяйственное заведование на основании договора с Петрогуботкомхозом; сдавать жилые помещения в аренду самостоятельно, получать с жильцов квартирную плату; заключать всякого рода имущественные договора (ссуды, заемы); нанимать и увольнять служащих; заготавливать топливо; производить денежные раскладки между жильцами при отсутствии наличных средств на неотложные расходы (каждый раз для этого требовалось согласие общего собрания); выселять судебным порядком жильцов, нарушающих внутренний распорядок и наносящих ущерб дому; вступать в объединения с другими товариществами и возво-
дить новые постройки с разрешения органов коммунального хозяйства; самостоятельно устраивать ремонтные мастерские для своих нужд.
На жилтоварищества были возложены обязанности: выполнение ремонта дома и производство всего текущего ремонта; содержание дома в безупречном санитарном и гигиеническом состоянии; своевременное внесение всех государственных и коммунальных сборов и налогов; выполнение всех натуральных повинностей; соблюдение противопожарных мер. Товарищество также должно было иметь необходимый для обслуживания дома штат служащих и исполнять обязанности «заботливого и добросовестного домоуправления», в том числе обязанности, возлагаемые милицией. Товарищество пользовалось всеми правами юридического лица.
Итак, жилтоварищество имело довольно обширные права и обязанности, отличающиеся от таковых домовладельца только одним - невозможностью проводить какие-либо сделки купли-продажи с недвижимостью.
Дома передавались в хозяйственное пользование товариществам на началах безвозмездности, по особому договору с Петрогуботкомхозом, подписанному его представителем и одним членом товарищества по уполномочиванию общего собрания, что оговаривалось особо в пункте 5-м устава жилтовариществ. Вместо внесения арендной платы Откомхозу (около 20 % ее Откомхоз отчислял в бюджет города) члены жилтоварище-ства были обязаны проводить ремонт дома на свои средства.
Членом жилтоварищества мог стать каждый проживающий в доме, достигший 18-летнего возраста, не ограниченный по суду в своих гражданских и политических правах. Таким образом, «лишенцы» участвовать в управлении домами не могли. Классовый принцип членства в жилтова-риществах был прописан уже в первом «нормальном» уставе, изданном Петрогубисполкомом.
Проживающим в доме в 1920-е гг. являлся каждый, записанный в домовую книгу, которая велась правлением жилтоварищества. Обычно этим занимался управдом. Домовая книга была важным документом по учету населения, на основании записей в ней подавались данные в органы внутренних дел (милицию). Сведения о всех прибывших и выбывших гражданах домоуправления должны были представить в «свое» отделение милиции в течении 24-х часов посредством «адресных листков». (Подобные обязанности по регистрации жильцов выполняли также домовладельцы до прихода к власти большевиков, включая обязанность сообщать о проживающих в полицейский участок). В домовую книгу вносилось немало сведений о жильце: возраст, профессия, место работы, социальное происхождение, членство в партии, состав его (ее) семьи, прежнее место жительства, но самое важное - с какого и по какое время он (она) проживал(а) в доме и, по возможности, куда выбыл(а) из дома.
Жилтовариществам одновременно с обязанностями по содержанию жилья было передано право распределения освобождающейся жилой площади в их домах (так было установлено в уставе). Результаты «жи-
лищного передела» 1918-1920 гг. при этом не подвергались пересмотру. В петроградских домах продолжала проживать большая часть их дореволюционных жильцов, «старожилов», которых не выселили большевики и которые не уехали сами.
Жилтоварищества создавались жильцами домов на общем собрании, регистрировались в Подотделе недвижимых имуществ (жилотделе) исполкома Совета своего района. После регистрации жилтовариществу по договору передавался в аренду дом на несколько лет, обычно - на 3 года.
Количество жилтовариществ в Петрограде росло очень быстро: на 1 января 1923 г. было зарегистрировано 5 526 жилтовариществ11. В 1924 г. в городе насчитывалось 7 635 жилтовариществ, несших ответственность за три четверти жилого фонда12. Так, на конец 1922 г. в Василеостровском районе существовали 566 жилтовариществ, а в Центральном Городском районе - 1 45013. Большая часть горожан проживала в домах жилтовариществ.
Дома, в которых не удалось создать жилтоварищества, оставались в ведении жилотделов и содержались за их счет, они назывались «коммунальными», то есть управляемые Отделом коммунального хозяйства (Коммунальным отделом). Для управления в такие дома жилотделами назначались коменданты. Число этих домов было невелико для масштабов Петрограда: в конце 1923 г. Откомхоз содержал 133 дома14. Их число постоянно менялось, так как дома сдавались в аренду, передавались от арендаторов обратно в жилотдел.
В первые годы нэпа в РСФСР проводилась также демуниципализация жилых домов в городах, то есть возвращение их бывшим владельцам. Но она затрагивала небольшие строения: обычно это были деревянные дома, дворовые флигели. Списки домов для демуниципализации составлялись Коммунальными отделами и утверждались исполкомами местных Советов (в Петрограде - Петрогубисполкомом). В Петрограде дома возвращались не в частную собственность, а отдавались в пожизненное владение. В 1923 г. вместо пожизненного владения (поскольку такой тип владения не был установлен Гражданским кодексом) дома стали сдавать в долгосрочную аренду, обычно на 12 лет15.
* * *
Документы некоторых жилтовариществ Петрограда (47 адресов) сохранились в фонде 7965 Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). В основном это - протоколы заседаний правлений и общих собраний жильцов домов, а также некоторые акты (ревизий), договоры (об аренде домов, квартир), списки жильцов, разнообразные счета, ведомости квартирной платы. В фонде хранятся также домовые книги (3 290 единиц хранения), которые велись в годы нэпа в каждом доме. Нами были изучены документы, касающиеся семи жилтовариществ, рас-
положенных в разных частях города. Они были выбраны потому, что, на наш взгляд, положение дел в них отражает общую тенденцию в развитии самодеятельности граждан в управлении жильем, позволяет рассмотреть организацию и деятельность жилищной кооперации времен нэпа. Кроме того, возглавляемые группой инициативных и энергичных правленцев, они отличались наибольшей активностью в решении проблем «своего» дома.
Коллектив жильцов дома N° 37 по 14-й линии Васильевского острова стал одним из первых, в котором заговорили о жилтовариществе. Произошло это на их общем собрании 21 декабря 1921 г.16 - в день публикации постановления Петрогубисполкома о жилтовариществах. Коллектив жильцов этого дома был также одним из самых активных: жильцы организовались в мае 1917 г., создав домовой комитет для отстаивания своих интересов перед домохозяином В.В. Кочешковым, а также для распределения нормированных продуктов и товаров среди жильцов, для охраны дома, что стало жизненно важным уже летом 1917 г.17
Первые выборы правлений жилтовариществ и «классовая линия» городских властей на их «орабочивание»
Жилтоварищества выбирали правления из трех человек и двух кандидатов, которые непосредственно руководили работой товарищества и были подотчетны общему собранию жильцов. Члены правления, занятые большую часть времени на предприятиях и в учреждениях, нанимали управляющего домом (управдома) - постоянного служащего, ответственного за содержание дома и выполнявшего указания правления. Одновременно с правлением жилтоварищества выбирали ревизионную комиссию из трех человек для проверки отчетности правления и наличных денежных средств товарищества.
По «нормальному» уставу, члены правления могли получать вознаграждение за свой труд, если так установит общее собрание. Но во всех жилтовариществах труд правления вознаграждался из домовых касс. Также и управдом как служащий жилтоварищества получал содержание по соглашению с правлением; обычно величина его соотносилась с профсоюзной ставкой дворника, которая с марта 1924 г. составляла 34 руб. 56 коп.18 Она была даже несколько выше средней зарплаты по городу: средняя зарплата в Ленинграде в апреле 1924 г. составляла 24 руб. 77 коп., а в сентябре - 32 руб. 57 коп.19
Правления жилтовариществ избирались на первом общем собрании жильцов дома, решивших организоваться в жилтоварищество.
Жилтоварищество дома № 1/2 по Биржевому переулку (Василео-стровский район) было образовано в августе 1922 г. на общем собрании, на котором присутствовала треть всех жильцов (в доме проживали более 200 человек). На первом общем собрании жильцов 7 августа были проведены выборы правления товарищества. Большинство голосов по-
лучила Л.Ф. Молчанова (52 голоса) - служащая, 39-ти лет, член РКП(б)20. На первом заседании правления было решено постоянного управляющего не нанимать, а попросили Молчанову выполнять эти обязанности21. Такое совмещение не было редкостью в правлениях: оно позволяло экономить на зарплате управдома.
По уставу, правление жилтоварищества, а также ревизионная комиссия выбирались сроком на 1 год. По истечении срока полномочий они должны были отчитаться в своей деятельности перед общим собранием, которое выбирало новые составы правления и ревизионной комиссии.
Первоначально состав правлений не контролировался Откомхозом и районными жилотделами. Жилтоварищества организовывали наиболее активные жильцы, обычно это были более образованные граждане, проживавшие в доме уже давно, «старожилы», не желавшие мириться с творившейся в доме разрухой. В Откомхозе вынуждены были признать пассивность рабочего класса в этом новом важном деле: «К стыду рабочих надо отметить, что они и сами проявили полную индифферентность к своей судьбе, что особенно бросается в глаза не только при формировании первых ячеек жилищной кооперации, но и в том, как они отказывались от всякой кооперации, с легким сердцем вынося на общих собраниях постановления о своем согласии передать дом бывшему его собственнику в пожизненное владение, благодаря чему в первое же полугодие 1922 года рабочие посадили себе на шею до 2 100 таких хозяйчиков»22. Очевидно, большинству жильцов домов было безразлично, кому принадлежит их дом, о проведении «классовой линии» в жилищном хозяйстве они не заботились - лишь бы дом содержался в порядке. Брать на себя заботы по управлению домом рабочие желанием не горели.
Такую ситуацию большевики восприняли как угрозу: правления жилтовариществ оказались в руках «классовых врагов», «новых буржуев и бывших интеллигентов». Вопрос для партийно-советских властей города был принципиальный: фонд муниципального жилья должен обслуживать пролетарское население, а этого не добиться, раз домами управляют «непролетарские элементы». Их преобладание в правлениях могло уничтожить результаты предыдущих усилий властей по обеспечению жильем неимущего, трудящегося населения, ведь жилтоварищества имели право распределять жилплощадь в своих домах. Действительно, члены правления предпочитали селить в доме, во-первых, социально близких себе жильцов, а во-вторых - наиболее платежеспособных, поскольку квартплата в годы нэпа исчислялась по классовому принципу: рабочие платили меньше, а нэпманы, лица свободных профессий (врачи, адвокаты) платили по максимальным ставкам. Естественно, у первых правлений возникло стремление «вытеснить» из дома неплатежеспособных жильцов. По логике большевиков, взаимоотношения в жилтовариществах приобрели характер классовых противоречий (в реальной жизни отношения между жильцами были, разумеется, гораздо сложнее).
Руководство Откомхоза быстро осознало свою «недоработку»: дескать, утратили классовую бдительность, не уследили за составом правлений. Как признал в своем докладе, посвященном итогам работы в 1922 г., на сессии Петрогубисполкома заведующий Откомхозом Н.И. Иванов, в первые месяцы года «необходимость извлечь доход из арендных статей отодвинула на задний план руководство деятельностью жилищных товариществ». Только к концу года появилась «возможность к контролю над жилищными товариществами», когда обнаружилось «засилье буржуазных элементов» в правлениях23.
Проводить «классовую линию» в жилтовариществах было совсем нелегко, ибо даже коммунисты не посещали общих собраний жильцов дома. Сетования по этому поводу звучали на заседании секции коммунального хозяйства Петросовета летом 1922 г.24
Руководители коммунального хозяйства к середине 1922 г. осознали и другое: у них нет реальных рычагов для воздействия на состав правлений. В «нормальном» уставе было установлено только, что в районный жилотдел необходимо сообщить время и место общего собрания, а жилотдел мог командировать своего представителя для присутствия на нем. Чтобы решающим образом влиять на состав правлений - этого было недостаточно. Хотя в уставе и имелся запрет на участие в работе жилтовариществ «лишенцев», но у Советской власти оказалось гораздо больше врагов: теперь это были представители «новой» буржуазии и лица свободных профессий - обычно интеллигенция, особенно «вредный элемент». Подозрительными казались и лица без определенных занятий, которые официально нигде не работали. В общем, все эти элементы, по логике руководства Откомхоза, представляли опасность, и их необходимо было удалить из правлений.
Из Откомхоза тревога по поводу засилья непролетарских элементов в правлениях жилтовариществ и невозможности соблюсти «классовую линию» в жилищной сфере была передана выше, в руководящие органы партийной и советской власти города. Докладывая о положении в коммунальном хозяйстве на заседании Петросовета в июле 1922 г., заведующий Откомхозом Н.И. Иванов сказал, что в Подотделе недвижимых имуществ дела обстоят «не совсем ладно», поскольку «рабочие не принимают участия в выборах, в правлениях жилтовариществ заправляют интеллигенты и торговцы»25.
Вопрос о реорганизации жилтовариществ поднимался, и не раз, на заседаниях бюро Петроградского губкома партии большевиков летом
1922 г. Выступавший на бюро губкома 24 августа 1922 г. Н.И. Иванов говорил о необходимости пересмотреть устав жилтовариществ с тем, чтобы усилить преимущества рабочих и уменьшить права буржуазии в правлениях. Было принято решение о создании комиссии в Откомхозе для пересмотра устава, проект его представить на утверждение бюро губкома26.
Доработанный в Откомхозе и утвержденный бюро губкома партии, новый «нормальный» устав жилтоварищества был принят Петрогуби-сполкомом и опубликован 27 сентября 1922 г.27 В устав было внесено важное дополнение: теперь жилищный отдел утверждал состав правлений и имел право, если состав правления его не устраивал или оно было выбрано общим собранием не в полном составе, ввести в правление до 1/3 состава по своему усмотрению из числа членов жилтоварищества. Чтобы в районном жилотделе знали о происходящем в жилтовариществах, они должны были посылать туда сообщения о созыве общих собраний (что было установлено и в первом «нормальном» уставе), а также отчеты о проведенных выборах с указанием состава правления. Отчеты о своей хозяйственной деятельности должны были посылать в жилотделы уже члены домовых комитетов бедноты (так было установлено инструкцией жилотдела домкомбедам, принятой в 1919 г.28). Процедура предоставления отчета в жилотдел была хорошо знакома членам жилтовариществ, ибо многие из которых работали также в домкомбедах.
Итак, единственную возможность изменить ситуацию в сфере жилья партийное и советское руководство города видело в установлении бдительного надзора Откомхоза и жилотделов за жилтовариществами.
Одновременно на скорую руку был смонтирован и механизм воздействия на правления. При Откомхозе была создана Конфликтная комиссия, куда жильцы могли подавать жалобы на неправильно назначенную квартплату и другие притеснения. И она сразу же была завалена жалобами29. Выселить жильца с жилплощади за злостную неуплату, за хищническое отношение к жилью возможно было только по решению суда. Народные суды, как и Конфликтная комиссия, стояли на страже интересов «рабочего человека» и принимали решения в его пользу.
Так с выходом нового «нормального» устава жилтоварищества Откомхоз и районные жилотделы получили возможность «прийти на помощь рабочему классу в борьбе с буржуазными правлениями домов»30. Для ослабления их позиций в правлениях решено было приступить к планомерным перевыборам правлений.
Зимой 1922-1923 гг. была проведена кампания по «орабочиванию» правлений жилтовариществ: под руководством районных жилотделов переизбирали правления, чтобы ввести в их состав «трудящихся». Кампания по перевыборам правлений широко освещались в городской прессе. «Красная газета» (орган Петроградского Совета) сообщала в конце 1922 г., что с 10 декабря начинаются перевыборы жилтовариществ, и в домах со смешанным населением предстоит борьба31.
Кампания по перевыборам была тщательно организована. План ее был разработан в Оргколлегии губкома партии совместно с ответственными руководителями Откомхоза. По этому плану, при Откомхозе была
создана Центральная «тройка» по перевыборам, которая руководила работой шести районных «троек». В состав каждой из районных «троек» входили представители от райисполкома, жилотдела и Губернского совета профсоюзов. Каждая «тройка» составляла план работы по району, очередность проведения выборов по жилтовариществам.
Для непосредственной работы на собраниях в жилтовариществах от райкомов РКП(б) были командированы 400 «партийных товарищей» -инструкторов32. Инструкторы от районов (уполномоченные) получали «наряды» на перевыборы, которые они должны были провести, и отправлялись по «своим» адресам. Протоколы о проведенных перевыборах инструкторы должны были послать в свою «тройку» по перевыборам, где они проверялись и утверждались. Только после этого правление считалось выбранным.
Инструкторов тщательно готовили. Прежде всего учили выступать на собраниях с речью о жилищной политике Советского государства, инструктируя по заранее разработанным тезисам. Однако инструкторов не хватало. Некоторые их них недобросовестно относились к своим обязанностям: не посещали назначенных общих собраний по перевыборам, уезжали в отпуск, не предоставляли в «тройку» протоколов о перевыборах, отказывались от новых «нарядов»33.
Так или иначе, но первая общегородская кампания по перевыборам правлений жилтовариществ была проведена. Откомхоз мог отчитаться за кампанию 1922 г.: «В итоге пролетарские элементы при перевыборах оказались в количестве не менее 60-70 % общего количества переизбранных членов правлений»34. Перевыборы правлений зимы 1922-1923 гг., таким образом, прошли, согласно официальным отчетам, успешно в смысле «орабочивания»35.
И в 1924 г. партийно-советские власти Петрограда (Ленинграда) по-прежнему считали, что должны «прийти на помощь» рабочему классу в борьбе с буржуазными правлениями домов, и намеревались решительно удалять «нетрудовой элемент» из правлений36. Постановлением Оргкол-легии губкома от 25 января перевыборы правлений жилтовариществ были назначены с 15 февраля 1924 г.37
Ежегодные перевыборы правлений жилтовариществ сопровождались в Петрограде, равно как и по всей стране, громкой газетной кампанией. «Только рабочим и коммунарам место в домоуправлениях», - провозглашала «Красная газета» в феврале 1924 г.38
В петроградской и центральной прессе раздавались постоянные обвинения «старых» правленцев жилтовариществ во всех грехах: в нерадивом отношении к дому, в непроведении ремонта, в притеснении «пролетарского элемента», в неправильных раскладках квартплаты, в стремлении вытеснить рабочих в худшие помещения (сырые подвалы, на задние темные дворы), а то и просто - в растратах и хищениях домовых средств39. Часто печатались сообщения о тяжком положении рабочих в
домах с нэпмановским правлением, которое будто бы притесняло рабочих неправильными раскладками квартплаты, что представлялось читателям как «сплошной вопль о прижиме пролетарского элемента»40. Тут же приводились противоположные положительные примеры: дескать, как хорошо правления из рабочих заботятся о домах, проводят ремонт и берут на себя дополнительные заботы и расходы, в частности устраивают на местах свалок скверы и детские площадки41. Такие сообщения должны были убедить самих рабочих, что они являются лучшими хозяевами своих домов.
Особенно активно в этой кампании выступал журнал «Жилищное дело», издававшийся в Петрограде (Ленинграде) с 1924 г. Он являлся органом Петроградского Жилищного союза (или Союза жилищных товариществ) - общественной организации, призванной объединить жилтова-рищества и помогать им консультациями, денежными ссудами, продажей стройматериалов. Создан он был в 1922 г. группой членов правлений жилтовариществ с целью добровольного объединения жилтовариществ, то есть инициатива образования такого союза шла действительно снизу. Но в Откомхозе было решено, что объединение жильцов необходимо взять в свои руки, поставить Жилсоюз под контроль, сделать его проводником «классово-правильной» жилищной политики. Что и было сделано вскоре. Откомхоз отчитывался перед Петрогубисполкомом в июне 1922 г.: «В настоящее время Петроградский Союз жилищных товариществ сформирован, находится под наблюдением и руководством Откомхоза, который делегировал представителя в правление»42.
В дальнейшем Жилсоюз развил свою деятельность. В частности, он снабжал жилтоварищества строительными материалами и предоставлял им кредиты на строительство. Правда, дешевизна этих кредитов и материалов ставилась под вопрос в печати того времени. Вступление жилтовари-ществ в Жилсоюз и покупка ими здесь стройматериалов приветствовались также как победа над частным рынком строительных товаров. По данным на начало 1925 г., в членах Жилсоюза состояло 44 % всех жилтовариществ Ленинграда, причем, процент их в «буржуазном» Центральном Городском районе был наиболее высоким - 56 %, а в рабочем Володарском районе был низок - 33 %43. Как видно, в Центральном районе члены жилтовариществ проявляли большую активность, чем в рабочих.
Отчетные данные о достигнутой «орабоченности» правлений успокаивали и городские советские власти, и стоящий над ними губком партии большевиков. В 1923 г. они сочли, что нет необходимости переизбирать все правления поголовно, ибо большинство из них уже было «орабочено».
Перед началом кампании по перевыборам в феврале 1924 г. районным «тройкам» по перевыборам была разослана инструкция от председателя Центральной «тройки» Зайцева. Она гласила: при перевыборах «разделить правления на 2 группы: I - показали себя не хозяйственными, II - показали себя хозяйственными. По I группе - необходимо посылать инспекторов на перевыборы. По II группе - посылать инспекторов, только если нужно на
предмет поднятия авторитетности рабочего населения дома. Направляемых на перевыборы товарищей строго инструктируйте»44. Из этой инструкции можно заключить, что у руководителей перевыборов появилось понимание того, что важен не только «правильный» состав правлений, но необходимо также, чтобы эти правления были работоспособными, успешно вели домовое хозяйство. А этого добиться было гораздо труднее. Из инструкции следовало, что районные жилищные отделы должны были назначать и проводить перевыборы тех правлений, которые обратили на себя внимание своей бесхозяйственностью или отсутствием всякой деятельности.
Об этом же сообщалось в «Красной газете»: с 15 февраля 1924 г. начинаются перевыборы домоуправлений, но проводятся они не во всех жилтовариществах, а только там, где обнаружены бесхозяйственность и злоупотребления. Население призывалось подавать в районные «тройки» при жилотделах жалобы на непорядки в своих домах45.
Перевыборы правлений жилтовариществ с целью их «орабочивания» продолжали оставаться важными для петроградских (ленинградских) властей весь период существования жилтовариществ, до 1925 г., когда жилтоварищества были переведены на «устав Жакта». 19 августа 1924 г. был издан декрет ЦИК и СНК СССР «О жилищной кооперации», который содержал устав жилищно-арендных кооперативных товариществ (Жактов)46. Устав предусматривал большие преимущества для Жактов: они провозглашались свободными от контроля со стороны жилотделов, больше не подчинялись им. Дома кооперативные товарищества получали теперь в аренду за плату, как и все арендаторы, при этом по-прежнему должны были проводить ремонт в своем доме и нести другие обязанности домовладельца. Жилтоварищества не спешили переходить на новый устав, поэтому городскими властями Ленинграда в 1925 г. была организована новая кампания - по переводу жилтовариществ на кооперативный устав. Переход на него всех жилтовариществ должен был совершиться до 15 декабря 1925 г.47 Так жилтоварищества Ленинграда были директивно реорганизованы в Жакты.
«Орабочивание» правлений:
«защитники пролетариата» против «бывших царских жандармов»
Наиболее полно запротоколировали свои перевыборы члены жилтоварищества дома № 66 по Невскому проспекту. В этом огромном пятиэтажном доме у Аничкова моста (4 флигеля, 40 больших квартир, имевших в среднем по 6 комнат) проживало в 1922 г. 222 человека. Из них - только 14 рабочих, а еще 57 служащих, 13 торговцев, 20 лиц свободных профессий, 9 кустарей, 37 безработных, 7 красноармейцев, 44 ребенка48. Жилтоварищество существовало с августа 1922 г.. Председа-
телем его правления был З.З. Махлин, 36-ти лет, заведующий магазином «Универсал»49.
Жилтоварищество заключило с жилотделом Центрального района договор на аренду дома на 3 года, занималось решением вопросов о передаче квартир и дровяных сараев жильцам, а также ремонтом: откачали воду из подвала, аккуратно платили по счетам за электричество и воду, за страхование дома. Расходы дома не превышали доходы.
В декабре 1922 г. были проведены перевыборы правления, в его состав большинством голосов были выбраны Махлин, Соколов и Кадетов. Однако Кадетов был выведен из состава правления, поскольку его обвинили в том, что он имеет прислугу (то есть использовал наемный труд, поэтому, согласно «нормальному» уставу, не имел права быть членом правления жилтоварищества). Видимо, опять прошли перевыборы (документов об этом не найдено), председателем правления стал Колобов, который в декабре 1922 г. произвел с новым правлением осмотр дома и принял его от старого правления «в целом в удовлетворительном состоянии», требовавшем мелкого ремонта50.
Но 3 марта 1923 г. состоялось общее собрание по перевыборам правления жилтоварищества в присутствии представителя Откомхоза Г итиной - инструктора из числа назначенных райкомом для проведения перевыборов «партийных товарищей»51. Эти перевыборы проводились по инициативе самих жильцов дома: в Откомхоз пришло заявление, подписанное 44-мя жильцами, с протестом против избрания некоторых членов правления. В прениях на общем собрании жильцов (присутствовало 65 человек) выяснилось, что инициатором протеста был Бертановский. В своем выступлении он заявил: «Среди партийных работников нет места таким членам правления, как тт. Соколову и Федотову, которые сеют национальную рознь и не дают работать партийному тов. Колобову». Обвиненные стали защищаться, утверждая, что антисемитской агитации не вели, являются честными тружениками, относятся ко всему беспристрастно. Федотов в свое оправдание говорил, что он прибыл в дом недавно, жильцов по национальностям не знает, а сам он «выносил все трудности дома как бывший председатель домкомбеда». Но Бертановский не уступал: «Есть подтверждения от граждан дома, что Соколов и Федотов проявляли деятельность против лиц иудейского вероисповедания». По ходу прений от участников собрания поступило предложение передать вопрос об антисемитизме в «специальные органы ГПУ». Собравшиеся стали обвинять также председателя Колобова в том, что он прикрывает остальных членов правления - Соколова и Федотова. Теперь Колобов сам должен был оправдываться: «Во время исполнения служебных обязанностей я не замечал антисемитских выступлений, а что касается их частной жизни, то я не знаю»52.
Представлявшая Откомхоз инструктор Гитина повела речь о присланном в Откомхоз заявлении жителей дома: дескать, в нем сообщалось о
том, что на прошлом собрании неправильно были проведены перевыборы, об «умышленном подсчете голосов т. Соколовым», а также об участии в собрании лиц духовного сана, «ведущих антисемитскую пропаганду до начала собрания». Стали зачитывать подписи под заявлением и проверять их. При этом выяснилось, что заявление протеста подписали лица, «не имеющие права голоса в виду прежней службы городовыми при старом режиме». Этим воспользовался Кадетов, выведенный ранее из правления жилотделом: он выразил протест против неправильного удаления его «в виду указания на меня, будто бы я имею прислугу». Слово взял Ревзин (в конце 1924 г. он станет председателем правления). Он обрушился с гневной речью на авторов заявления: «Недопустимо писать красивые фразы и громкие слова. Заявление подписали бывшие царские жандармы. Разве они являются защитниками пролетариата?» Соколов, почувствовав поддержку, стал оправдываться, что подсчет голосов после него проверял и подтвердил другой член правления. Далее Соколов сообщил: «Я не царский чиновник, как высказался т. Бертановский, а был произведен в чиновники военного времени в августе 1917 г., и как сочувствующий большевистскому течению разжалован, после чего я с фронта бежал»53.
Инструктор Гитина была, видимо, не готова к дискуссии насчет «антисемитской пропаганды» и чинопроизводства при «старом режиме». Однако на инструктаже твердо усвоила, что конфликты в жилтоварище-ствах происходят от классовых противоречий. Заявив, что на собрании было мало сказано для освещения действительного положения дел в правлении, она произнесла речь о классовой жилищной политике. Ее речь старательно запротоколировал секретарь собрания: «За пять лет буржуазия хочет войти, куда только может, она входит в жилтоварищества и другие учреждения. Рабочие и служащие восстанавливают дома от разрушения, а нэпманы только разрушают. И это только потому, что в жилтоварищества проникла рука контрреволюции». Далее она говорила, что нэпманы должны быть «изъяты» трудящимися и следственными органами, которые и выявят всех недостойных. Закончила она свое выступление так: «Хочу видеть и выяснить, с кем идут граждане дома, прошу договориться окончательно: оставить старое правление или избрать новое, куда предлагаю ввести авангард трудящихся и РКП(б)? Объявляю, что при желании можно оставить и старое правление, надо проголосовать»54.
Речь ее представляла набор общих фраз - «политически грамотных», но не имеющих прямого отношения к происходящему в жилтовариществе. Ее не интересовали реальные проблемы жильцов этого дома (похоже, она просто не разбиралась в этих проблемах), суть их конфликта. В меру своих способностей и «проинструктированности», она решала порученную ей задачу: провести партийную, «классовую линию».
Слово опять взял Ревзин, который предложил назначить перевыборы ввиду неправильного ведения прошлого собрания представителем жилотдела, а настоящее собрание, дескать, ведется спокойно и деловито. Далее
он сказал: «Считаю действия гр. Бертановского контрреволюционными. Приходил ко мне на квартиру перед собранием, вел агитацию, имел при себе готовый список в правление, указывал, что Кадетова избирать нельзя, так как картежник и мошенник»55.
Наконец представлявшая Откомхоза инструктор Гитина поставила на голосование вопрос: переизбирать правление или нет? За старое правление был подан 21 голос, за переизбрание - 26 голосов. Было избрано новое правление: А.Г. Колобов (председатель правления; член партии, смотритель железнодорожной станции); Мелькер (заместитель председателя; безработный, беспартийный); Рейнгольд (член партии). В ревизионную комиссию избрали Ревзина, члена партии, и двух беспартийных56. Так, после бурной дискуссии и резких взаимных обвинений (ставших, судя по всему, продолжением давних конфликтов на бытовой почве), участники собрания смогли прийти к общему решению.
* * *
В январе 1924 г. на общем собрании жильцов этого же дома - N° 66 по Невскому проспекту - правление отчиталось о своей работе, а ревизионная комиссия доложила, что суммы отчетов правления сходятся. Отчет был одобрен, членам правления вынесена благодарность. На этом собрании от ревизионной комиссии прозвучала критика в адрес председателя Колобова: «часто отсутствует, не посещает собрания, недавно отсутствовал 2,5 месяца, не известив товарищей, хозяйственности не проявляет»57. Вскоре пришлось провести довыборы в правление, так как Колобов выбыл из дома, уехал в Москву (предположительно, по работе). Довыбраны в правление были Махлин и Городецкий58.
В начале апреля 1924 г опять состоялось общее собрание жильцов (66 человек присутствующих) при участии инструктора-представителя Откомхоза, который заявил, что дом их считается «бесхозяйственным», поэтому должны быть проведены перевыборы. Как оказалось, старое правление не передавало протоколы в Откомхоз, и там не знали, что делается в их доме. Инструктор опять зачитал доклад о «классовой линии», о жилищной политике Советской власти, о защите интересов рабочего класса. В прениях председатель Рейнгольд пытался выяснить у него, на каких основаниях назначены перевыборы, имеет ли право Откомхоз назначать перевыборы без общего собрания, просил показать необходимые документы. На это представлявший Откомхоз инструктор уверенно заявил, что перевыборы назначены Откомхозом, поэтому являются законными59.
В ходе кампаний по перевыборам Откомхоз взял себе право назначать перевыборы правлений, а с 1924 г., согласно инструкции, разработанной в секретариате Центральной «тройки» по перевыборам, особое внимание стали обращать на те правления, которые не докладывали о своей хозяй-
ственной деятельности и ее результатах. В категорию таких «бесхозяйственных» и попало жилтоварищество дома 66 по Невскому проспекту.
Перевыборы были проведены, большинством голосов были опять выбраны Городецкий, Махлин и Рейнгольд60. То есть на состав правления присутствие представителя Откомхоза не повлияло.
Столь пристальное внимание жилотдела к этому дому и активное участие его представителей в собраниях по перевыборам во многом, видимо, объясняется его расположением в центре города, на виду у руководства коммунального хозяйства. В Центральном Городском районе, который продолжал оставаться «районом буржуазии», и «трудовых элементов» в нем проживало немного, Откомхоз считал своим долгом более пристально наблюдать за составом правлений жилтовариществ. Перевыборы в этом жилтовариществе назначались Откомхозом, хотя большинство членов правления и являлось коммунистами. При этом, несмотря на расположение этого дома «в шаговой доступности», в Откомхозе не имели достоверной информации о состоянии дел в жилтовариществе.
Получалось, перевыборы в жилтовариществе проводились, но в плане проведения «классовой линии» проходили они формально: больших изменений в составе правления не происходило. А главное, перевыборы эти нисколько не способствовали решению хозяйственных проблем дома.
Итоги «орабочивания» правлений: отчеты Откомхоза и действительность
Бурные собрания по перевыборам имели место не во всех жилтова-риществах. И положенное участие в них инструкторов, представлявших жилотделы, сохранившиеся протоколы часто не подтверждают.
Присутствие инструктора-представителя жилотдела Василеостров-ского района на общем собрании документально подтверждается по жилтовариществу дома № 37 по 14-й линии в апреле 1925 г. Но он не вмешивался в ход выборов. Позже жилотдел прислал жилтовариществу уведомление, что его правление утверждено61.
Похожим образом произошли изменения в составе правления в жилто-вариществе дома № 4 по Тучковой набережной (Васильевский остров). Это жилтоварищество было образовано в августе 1922 г. После двух перевыборов председателем правления в марте 1923 г. стал В.А. Кауше, работавший техником на Волховстрое62. Финансовое положение жилтоварищества в
1923 г. было затрудненным, однако правление рачительно вело дело, не допускало излишних трат, и в домовой кассе всегда оставались небольшие средства.
На общем собрании жильцов 28 декабря 1923 г. Кауше сообщил, что им подано в правление заявление о сложении с себя полномочий с будущего года, а также направлено заявление в жилищный отдел о назначении в доме перевыборов правления63. Перевыборы состоялись в мае 1924 г., на
общем собрании присутствовало 30 жильцов из 70-ти. В правление были выбраны Яковлев, Вьюсов, Кауше, Регистер и Евстрахин64.
Но на следующем общем собрании Кауше сообщил членам жил-товарищества, что жилотдел «отвел» Яковлева, поэтому необходимо до-выбрать одного человека в правление. Собрание единогласно выбрало в члены правления того же Яковлева, при одном воздержавшемся65. Члены жилтоварищества не побоялись пойти наперекор решению жилотдела и настояли на своем мнении, поскольку считали его правильным.
Обязанности председателя правления жилтоварищества дома № 4 по Тучковой набережной продолжал выполнять В.А. Кауше. В ноябре
1924 г. он опять подал заявление об уходе с должности. И председателем правления на общем собрании выбрали именно Яковлева66.
* * *
B мае 1923 г. руководившая правлением жилтоварищества дома 1/2 по Биржевому переулку Л.Ф. Молчанова подала заявление об освобождении ее от исполнения обязанностей управдома. Вместо нее на этой должности правлением был утвержден В.С. Иванов, прежде - член ревизионной комиссии67. Но с обязанностями он не справился: уже в сентябре 1923 г. ревизия выявила недостачу денег в кассе, а также неоплаченные счета за воду. Иванов признал свои просчеты, обещал внести деньги, согласился сдать дела Молчановой и был смещен. Однако в 1924 г. Иванов опять был приглашен исполнять эти обязанности, был утвержден управдомом (в жилтовариществе по-прежнему совмещались обязанности председателя правления и управдома), а Молчановой правление решило выдать награду в 10 руб. за добросовестное исполнение ею обязанностей и по
болезни68.
* * *
Членами правлений жилтовариществ нередко становились те же самые жильцы, которые организовывали домовые комитеты в 1917 г., руководили домкомбедами с 1918 г.
Так, в доме № 37 по 14-й линии Васильевского острова (57 квартир, на конец 1917 г. в нем проживали 328 человек) первые выборы домового комитета состоялись на общем собрании 4 сентября 1917 г. Были выбраны в комитет семь человек, среди них от «комнатных» жильцов - Я. Лосиков, который уже 29 октября того же года стал председателем домового комитета. Лосиков работал конторщиком, ему было 29 лет, у него была жена и сын, в доме он проживал два с половиной года69. В сентябре 1918 г. вместо домового комитета необходимо было избрать домовой комитет бедноты. И 11 сентября общее собрание жильцов постановило: «Председателя домового комитета Я. Лосикова как служащего и незаменимого работника
в комитете в должности утвердить»70. Лосиков продолжал исполнять обязанности председателя, был снова перевыбран в марте 1919 г. На этом же собрании в члены комитета была выбрана Е.Г. Крадецкая, счетовод. Она участвовала в работе домового комитета уже в сентябре 1917 г., в члены комитета не выбиралась, но предложила свои услуги по перепечатке документов комитета на пишущей машинке, что было с благодарностью
принято71.
В сентябре 1919 г. общее собрание в составе 19-ти человек (в доме тогда осталось около 200 жильцов) должно было переизбрать состав комитета, так как прежние члены его были мобилизованы в армию, а двое отказались от исполнения своих обязанностей. Е.Г. Крадецкую выбрали председателем домового комитета бедноты. Она долго возглавляла комитет, была переизбрана в сентябре 1920 г. (тогда она уже работала машинисткой)72.
Именно она на собрании жильцов дома (присутствовало 47 человек) 21 декабря 1921 г., в день выхода постановления Петрогубисполкома о жилтовариществах, сделала доклад о новой форме управления домом и тогда же была снова выбрана председателем правления. Весь 1922 г. Крадецкая работала в правлении, в декабре отчиталась о работе перед общим собранием, ее снова избрали председателем. В апреле 1923 г. она подала заявление о выходе из правления по состоянию здоровья. Его удовлетворили73. Крадецкая стояла во главе дома более трех лет. Немногие председатели выдерживали так долго.
Состав правления, особенно лица, занимавшие должность его председателя, менялись чаще в связи с отказами членов выполнять эти функции, чем при перевыборах с участием инструктора-представителя жилотдела. Заявления об отказе от должности подавались часто во всех правлениях. За должность председателя не держались, несмотря на вознаграждение. Ведь председатель правления должен был тратить много времени и сил на решение проблем дома, работа его предполагала опыт ведения большого хозяйства или достаточный уровень образования, чтобы усвоить необходимые знания и навыки. При этом требовалось обладание крепкими нервами и тактом, чтобы общаться и с органами городской власти, и с жильцами, часто предъявлявшими свои претензии в резкой форме.
* * *
В городской печати, в отчетах Откомхоза при подведении итогов кампаний по перевыборам в жилтовариществах каждый год рапортовалось, что перевыборы прошли успешно в смысле «орабочивания» правлений. Но «в служебном пользовании» под «рабочими» подразумевались отнюдь не
труженики от станка. Вероятно, Откомхозу все же было хорошо известно, что обычно это были служащие.
Скажем, «орабоченное» правление жилтоварищества дома № 66 по Невскому проспекту в марте 1923 г. выглядело так: «Председатель - Колобов А.Г. - служащий, рабочий-техник до революции, в настоящее время - смотритель железнодорожной станции, член РКП(б); секретарь - Мельцер - безработный, беспартийный, до революции - рабочий; член правления Рейнгольд - рабочий, инспектор Откомхоза, член РКП(б). Ревизионная комиссия: Ревзин М.С. - рабочий, член РКП(б), Бортович -служащий, до революции - электромонтер, Кумович - безработный, беспартийный»74. Уже в этом отчете, предназначенном для жилотдела, социальное положение указано не без «натяжки», а то и не без бюрократического лукавства: инспектора Откомхоза никак нельзя считать рабочим. Лукавство отчета становится еще очевиднее при сравнении его со сведениями, записанными о жильцах этого дома в домовой книге. Так, М.С. Ревзин в ней значится «начальником штаба снабжения частей особого назначения Петроградского военного округа»75. Разумеется, снабженец такой «высоты полета» был для жилтоварищества куда важнее, а главное - полезнее, десятка потомственных рабочих.
Для Откомхоза, судя по всему, было вполне достаточно того, что избранные в правления жилтовариществ служили в государственных учреждениях: как «своих» их вполне можно было причислить к «трудовому элементу». Похоже, там намеренно смешивали социальное происхождение и положение, а членство в РКП(б) стало лучшей рекомендацией для выбранного в правление. Причины этого очевидны: и начальство, и простые служащие районных жилотделов и самого Откомхоза быстро осознали, что рабочие, по своему образованию и опыту, просто не готовы действенно управлять домами, особенно когда это касалось крупных домохозяйств центра города с их сложной инфраструктурой. Партийные директивы - директивами, а жизнь - жизнью.
И действительно: самые большие проблемы с ведением хозяйства возникали именно у успешно «орабоченного» правления дома № 66 по Невскому проспекту, находившегося под бдительным присмотром Откомхоза. Правление два раза брало кредит в банке для проведения ремонта, оба раза не смогло его вернуть. Кроме того, дом отключали от электричества и воды, поскольку правление не оплачивало счета76.
В правлениях жилтовариществ, со своей стороны, поняли, какие требования к составу правлений предъявляет партийное начальство и руководство органов коммунального хозяйства, и старались предоставить в жилотдел «нужные» сведения, приукрашая свои отчеты, если было необходимо и возможно. Поэтому служащие становились рабочими - по
своему происхождению или членству в «рабочей» РКП(б). Члены жил-товариществ, стремясь избежать излишнего внимания и вмешательства в их дела со стороны жилотдела, быстро освоили правила советской бюрократической «игры», тогда еще относительно новые и быстро «дорабатывавшиеся».
Уже в ходе первой кампании по перевыборам правлений зимой 1922-1923 гг. Откомхозу, как сообщалось в «Красной газете», почти не пришлось прибегать к крайней мере - назначению своих представителей в правления. Так, из 5 013-ти переизбранных правлений жилотделами не были утверждены только 136. Из них жилотделами были выведены 558 человек, а введены в них - 370 (из общего числа членов переизбранных правлений - 17 10077). Эти цифры свидетельствуют: вмешательство жилотделов в ход выборов правлений жилтовариществ и пересмотр их результатов не носили массового характера, являлись скорее исключением, чем правилом.
По официальным отчетам и победным рапортам в печати, в результате кампании по перевыборам 1924 г. во всех 7 631-м жилом товариществе Ленинграда в правления были выбраны 56,6 % рабочих, 35,8 % служащих и 6,8 % лиц свободных профессий, учащихся, безработных78. Но судя по выявленным нами документам, первые две цифры можно вполне поменять местами. И служащие районных жилотделов, как и служащие Откомхоза, если не знали наверняка, то догадывались о реальном положении дел. И с точки зрения состояния вверенного им коммунального хозяйства города такое положение дел не могло их не устраивать.
В такой ситуации под видом рабочих и служащих участвовать в управлении домом мог каждый, поступивший на работу. Порой и бывшие домовладельцы управляли «своими» домами, переквалифицировавшись в советского служащего. А жильцы, зная об этом, ничего не имели против: лишь бы все ремонтировалось вовремя, горел свет, из кранов лилась вода, а в подвале лежали закупленные на зиму дрова.
В феврале 1925 г. в Откомхозе стало точно известно, что председателем правления дома № 57 по Воронежской улице оказался бывший владелец дома Артамонов, ставший к тому времени служащим Северной железной дороги. Он также выполнял обязанности управдома и казначея, получал за это жалование 12 руб. и занимал в доме самую благоустроенную квартиру, в которой жил и до 1917 г. В доме проживали в основном кустари, только четыре семьи рабочих и один коммунист. Председатель правления добросовестно выполнял свои обязанности: ремонтные работы в доме велись, они обсуждались на заседаниях правления, но заключал договоры о ремонте, расплачивался - сам председатель, остальные члены правления не принимали в этом участия. Единственное, что можно было поставить в
вину бывшему домовладельцу - это то, что он слишком благожелательно относился к кустарям, снижая им плату за квартиры против установленной для них нормы. Понятно, что тем самым он старался привлечь кустарей в свой дом: платили они все же больше, чем рабочие. Потому и повышалась «доходность» дома. Но в Откомхозе не могли не посчитать гораздо более опасным то, что управление дома оказалось сосредоточено в руках бывшего домовладельца - человека, безусловно, грамотного, обладавшего влиянием на жильцов, взаимоотношения с которыми были похожи на те, что при «старом режиме» существовали между квартирантами доходного дома и его домовладельцем79. Дальнейшая судьба бывшего домовладельца нами пока не выяснена, но мало приходится сомневаться в том, что От-комхоз удалил его из правления.
* * *
Таким образом, вынужденно допустив к управлению муниципальным жилым фондом жилищные товарищества, партийно-советская власть Петрограда (Ленинграда) не могла однозначно решить, с какой степенью строгости нужно осуществлять контроль над ними и какую свободу им можно предоставить. Откомхоз, исполняя партийные директивы, должен был проводить «классовую линию» в жилтовариществах, сделать сами жилтоварищества проводниками политики партии прежде всего путем регулирования социально-политического состава выборных правлений. Но вмешательство в процедуру выборов и три кампании по перевыборам правлений имели слабый результат с точки зрения «классовой линии»: перевыборы проходили формально, в правления выбирались те же самые люди, согласные на эту работу и имеющие опыт хозяйственной деятельности.
Так руководство коммунального хозяйства Петрограда (Ленинграда) натолкнулось на противоречие между идеологическими установками, поступавшими сверху, требовавшими участия в управлении домами преимущественно рабочих, и хозяйственной необходимостью, заставлявшей не мешать управленцам, способным вести домовое хозяйство, делать их крайне трудное, но очень нужное дело.
Правления жилтовариществ, со своей стороны, быстро осваивая советские правила и стиль общения с органами коммунального хозяйства, выстраивали свои взаимоотношения с жилищными отделами таким образом, чтобы не привлекать к себе особого их внимания и не навлечь на себя их недовольство, и тем самым избежать лишнего вмешательства в свою работу, и без того хлопотную.
1 Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб.). Ф. 7965. Оп. 3. Д. 92. Л. 4, 122; Д. 93. Л. 13, 48, 107.
Central State Archive of St. Petersburg (TsGA SPb.). F. 7965. Op. 3. D. 92. L. 4, 122; D. 93. L. 13, 48, 107.
2 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 92. Л. 103, 168.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 92. L. 103, 168.
3 Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства (СУ РСФСР). 1918. № 62. Ст. 677.
Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy Rabochego i Krestyanskogo pravitelstva (SU RSFSR). 1918. No. 62. Col. 677.
4 СУ РСФСР. 1920. № 26. Ст. 131.
SU RSFSR. 1920. No. 26. Col. 131.
5 ЦГА СПб. Ф. 3183. Оп. 1. Д. 25. Л. 83.
TsGA SPb. F. 3183. Op. 1. D. 25. L. 83.
6 Центральный государственный архив историко-политических документов (ЦГА ИПД). Ф. 16. Оп. 3. Д. 4622. Л. 5об., 6.
Central State Archive of Historical and Political Documents (TsGA IPD). F. 16. Op. 3. D. 4622. L. 5v., 6.
7 СУ РСФСР. 1921. № 49. Or. 253.
SU RSFSR. 1921. No. 49. Col. 253.
8 Вестник Петросовета (Петроград). 1921. 21 дек.
Vestnik Petrosoveta (Petrograd). 1921. Dec. 21.
9 Там же.
Ibidem.
10 Вестник Петросовета. 1921. 31 дек.
Vestnik Petrosoveta. 1921. Dec. 31.
11 Петрогуботкомхоз в 1922 г.: Отчетные данные. Пг., 1923. С. 81.
Petrogubotkomkhoz v 1922 g.: Otchetnye dannye. Petrograd, 1923. P. 81.
12 Филиппов Н. Союз жилищных товариществ и его задачи // Жилищное дело (Петроград). 1924. № 1. С. 12.
Filippov N. Soyuz zhilishchnykh tovarishchestv i ego zadachi // Zhilishchnoe delo (Petrograd). 1924. No. 1. P. 12.
13 Петрогуботкомхоз в 1922 г. С. 344.
Petrogubotkomkhoz v 1922 g. P. 344.
14 ЦГА СПб. Ф. 3185. Оп. 1. Д. 2093. Л. 133.
TsGA SPb. F. 3185. Op. 1. D. 2093. L. 133.
15 Красная газета (Ленинград). 1924. 22 апр. (Вечерн. вып.)
Krasnaya gazeta (Leningrad). 1924. Apr. 22. (Vechern. vyp.)
16 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 93. Л. 19.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 93. L. 19.
17 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 92. Л. 1, 2, 7, 11.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 92. L. 1, 2, 7, 11.
18 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 3. Л. 3.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 3. L. 3.
19 ЕвдокимовЕ. Работа Ленсовета (доклад на пленуме Ленсовета 15.12.24) // Хозяйство Северо-Западного края (Ленинград). 1924. № 9(3). С. 11.
Evdokimov E. Rabota Lensoveta (doklad na plenume Lensoveta 15.12.24) // Khozyaystvo Severo-Zapadnogo kraya (Leningrad). 1924. No. 9(3). P. 11.
20 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 1. Л. 20.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 1. L. 20.
21 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 1. Д. 92. Л. 123; Оп. 3. Д. 1. Л. 1, 5, 119.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 1. D. 92. L. 123; Op. 3. D. 1. L. 1, 5, 119.
22 Ленинградский Губоткомхоз в 1923 г.: Отчетные данные. Л., 1926. С. 81. Leningradskiy Gubotkomkhoz v 1923 g.: Otchetnye dannye. Leningrad, 1926. P. 81.
23 ЦГА СПб. Ф. 3183. Оп. 1. Д. 33. Л. 8.
TsGA SPb. F. 3183. Op. 1. D. 33. L. 8.
24 ЦГА СПб. Ф. 3183. Оп. 1. Д. 31. Л. 7об.
TsGA SPb. F. 3183. Op. 1. D. 31. L. 7v.
25 Красная газета (Петроград). 1922. 11 июля.
Krasnaya gazeta (Petrograd). 1922. July 11.
26 ЦГА ИПД. Ф. 16. Оп. 1. Д. 486. Л. 201.
TsGA IPD. F. 16. Op. 1. D. 486. L. 201.
27 Вестник Петросовета. 1922. 27 сент.
Vestnik Petrosoveta. 1922. Sept. 27.
28 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 92. Л. 116об.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 92. L. 116v.
29 Петрогуботкомхоз в 1922 г. С. 80; Кузнецов Е. Эволюция законодательства о квартирной плате // Вопросы коммунального хозяйства (Ленинград). 1924. № 1. С. 37.
Petrogubotkomkhoz v 1922 g. P. 80; Kuznetsov E. Yevolyutsiya zakonodatelstva o kvartirnoy plate // Voprosy kommunalnogo khozyaystva (Leningrad). 1924. No. 1. P. 37.
30 ЦГА СПб. Ф. 3183. Оп. 1. Д. 31. Л. 7об.
TsGA SPb. F. 3183. Op. 1. D. 31. L. 7v.
31 Красная газета. 1922. 9 дек.
Krasnaya gazeta. 1922. Dec. 9.
32 Петрогуботкомхоз в 1922 г. С. 81-82.
Petrogubotkomkhoz v 1922 g. P. 81-82.
33 ЦГА СПб. Ф. 3201. Оп. 1. Д. 336. Л. 2, 3, 4, 6.
TsGA SPb. F. 3201. Op. 1. D. 336. L. 2, 3, 4, 6.
34 Петрогуботкомхоз в 1922 г. С. 82.
Petrogubotkomkhoz v 1922 g. P. 82.
35 Красная газета. 1923. 21 янв.
Krasnaya gazeta. 1923. Jan. 21.
36 Ко всем жилищным товариществам и нашим читателям // Жилищное дело. 1924. № 1. С. 2.
Ko vsem zhilishchnym tovarishchestvam i nashim chitatelyam // Zhilishchnoe delo. 1924. No. 1. P. 2.
37 ЦГА СПб. Ф. 3178. Оп. 31. Д. 6. Л. 67.
TsGA SPb. F. 3178. Op. 31. D. 6. L. 67.
38 Красная газета. 1924. 20 февр.
Krasnaya gazeta. 1924. Febr. 20.
39 Как работают бывшие домовладельцы // Жилищное дело. 1924. № 6-7. С. 52.
Kak rabotayut byvshie domovladeltsy // Zhilishchnoe delo. 1924. No. 6-7. P. 52.
40 Шейнис Д. К вопросу о жилищных товариществах // Коммунальный работник (Москва). 1923. № 1. С. 26.
Sheynis D. K voprosu o zhilishchnykh tovarishchestvakh // Kommunalnyy rabotnik (Moscow). 1923. No. 1. P. 26.
41 Создали свой сад // Жилищное дело. 1924. № 2. С. 26-27; Красная газета. 1924.
15 февр.
Sozdali svoy sad // Zhilishchnoe delo. 1924. No. 2. P. 26-27; Krasnaya gazeta. 1924. Febr. 15.
42 ЦГА СПб. Ф. 3183. Оп. 1. Д. 31. Л. 4об, 5.
TsGA SPb. F. 3183. Op. 1. D. 31. L. 4v., 5.
43 ЦГА ИПД. Ф. 16. Оп. 1. Д. 565. Л. 86-87.
TsGA IPD. F. 16. Op. 1. D. 565. L. 86-87.
44 ЦГА СПб. Ф. 3178. Оп. 31. Д. 6. Л. 67, 67об.
TsGA SPb. F. 3178. Op. 31. D. 6. L. 67, 67v.
45 Красная газета. 1924. 7 февр. (Вечерн. вып.)
Krasnaya gazeta. 1924. Febr. 7. (Vechern. vyp.)
46 Собрание законов СССР (СЗ СССР). 1924. № 5. Ст. 60.
Sobranie zakonov SSSR (SZ SSSR). 1924. No. 5. Col. 60.
47 Справочник коммунального работника: 1924. М., 1924. С. 71.
Spravochnik kommunalnogo rabotnika: 1924. Moscow, 1924. P. 71.
48 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 125. Л. 6.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 125. L. 6.
49 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 124. Л. 1.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 124. L. 1.
50 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 124. Л. 7об.; Д. 125. Л. 1, 3об.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 124. L. 7v.; D. 125. L. 1, 3v.
51 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 125. Л. 3.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 125. L. 3.
52 Там же.
Ibidem.
53 Там же. Л. 3-3об., 4.
Ibidem. L. 3-3v., 4.
54 Там же. Л. 4.
Ibidem. L. 4.
55 Там же. Л. 4об.
Ibidem. L. 4v.
56 Там же. Л. 5.
Ibidem. L. 5.
57 Там же. Л. 31, 31об.
Ibidem. L. 31, 31v.
58 Там же. Л. 32.
Ibidem. L. 32.
59 Там же. Л. 3.
Ibidem. L. 3.
60 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 128. Л. 3.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 128. L. 3.
61 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 93. Л. 173, 178.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 93. L. 173, 178.
62 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 204. Л. 13, 59.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 204. L. 13, 59.
63 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 203. Л. 5об.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 203. L. 5v.
64 Там же. Л. 9.
Ibidem. L. 9.
65 Там же. Л. 9, 10.
Ibidem. L. 9, 10.
66 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 204. Л. 7.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 204. L. 7.
67 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 1. Л. 41, 43.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 1. L. 41, 43.
68 Там же. Л. 55, 62, 64.
Ibidem. L. 55, 62, 64.
69 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 92. Л. 4, 40, 74.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 92. L. 4, 40, 74.
70 Там же. Л. 102.
Ibidem. L. 102.
71 Там же. Л. 12об., 122.
Ibidem. L. 12v., 122.
72 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 92. Л. 135; Д. 93. Л. 13.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 92. L. 135; TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 93. L. 13.
73 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 93. Л. 19, 20, 48, 80, 109.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 93. L. 19, 20, 48, 80, 109.
74 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 125. Л. 6об.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 125. L. 6v.
75 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 1. Д. 1937. Л. 167об.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 1. D. 1937. L. 167v.
76 ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 127. Л. 43; ЦГА СПб. Ф. 7965. Оп. 3. Д. 128. Л. 11.
TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 127. L. 43; TsGA SPb. F. 7965. Op. 3. D. 128. L. 11.
77 Красная газета. 1923. 21 янв.; Петрогуботкомхоз в 1922 г. С. 344.
Krasnaya gazeta. 1923. Jan. 21; Petrogubotkomkhoz v 1922 g. P. 344.
78 Хроника мест: Жилищное дело: Ленинград // Коммунальное дело (Москва). 1924. № 6. С. 66.
Khronika mest: Zhilishchnoe delo: Leningrad // Kommunalnoe delo (Moscow). 1924. No. 6. P. 66.
79 ЦГА СПб. Ф. 3201. Оп. 2. Д. 40. Л. 182-182об.
TsGA SPb. F. 3201. Op. 2. D. 40. L. 182-182v.
