CC BY
119ПЕРВЫЕ УРОКИ ПЕРВОЙ ПАНДЕМИИ XXI СТОЛЕТИЯ
Татьяна Арзаманова,
ведущий редактор Отдела проблем европейской безопасности ИНИОН РАН
Аннотация. В статье рассматривается феномен первой пандемии XXI века и ее глобального влияния на жизнедеятельность человечества, включая переформатирование всех межгосударственных и общественных отношений.
В условиях пандемии гражданское общество все больше начинает апеллировать к традиционному государству. Именно оно выходит на первый план борьбы с новой угрозой, поскольку наднациональные институты так и не смогли до сих пор продемонстрировать достаточный уровень эффективности. Но у традиционного государства, равно как и у ни одного правительства в мире тоже нет готовых ответов. Они только учатся реагировать на глобальную биологическую угрозу, к которой мир оказался совершенно не готов. Угрозу, поставившую перед человечеством новые, и, безусловно, крайне неудобные для него вопросы: «А каковы, собственно, пределы солидарности граждан, государств, союзников в условиях пандемии? И насколько каждый человек в принципе готов добровольно ограничить свою свободу с тем, чтобы не пострадали другие?» Другими словами, где в условиях пандемии и угрозы жизни конкретного индивидуума и социума в целом проходит граница между личным и общественным? И кто должен ее определять?
Таким образом, Covid-19 - это далеко не только медицинская проблема, у этой пока еще недостаточно изученной инфекции есть и социально-экономическое, и политическое измерение. Пандемия внезапно поменяла не только бытовые привычки, -меняется и система базовых ценностей в целом. Мир в режиме реального времени учится жить в новых для себя границах.
Ключевые слова: пандемия; коронавирус; кризис солидарности; Европа; трансатлантическое партнерство; США; Китай; гражданское общество; расовые протесты; традиционное государство.
Keywords: pandemic; COVID-19; crisis of solidarity; Europe; transatlantic partnership; USA; China; civil society; protest again racism; traditional states.
Кризис солидарности
Пандемия коронавируса соу1^19, охватившая весь мир, предложила ему настоящий стресс-тест, запустив маховик суверенитетов, проверяя на прочность международные союзы и коалиции, еще совсем недавно казавшиеся вполне устойчивыми, тестируя общественные отношения. Взаимоотношения государств претерпевают серьезные изменения, очевиден рост недоверия, вернулись к жизни, казалось, уже канувшие в прошлое взаимные обиды. Те страны, которые первыми и неожиданно для остальных решились наглухо закрыть собственные границы в качестве карантинной меры, обнаружили, что вдруг разом переругались со своими
ближайшими соседями. Внезапно оказавшимся заблокированными на границах гражданам Евросоюза, которые не могли попасть к себе домой, оставалось только с возмущением апеллировать к собственному правительству, вопрошая, а функционирует ли еще этот союз в реальности, или единая Европа осталась уже только на бумаге. И почему они, на протяжении десятилетий учившиеся быть «европейцами», внезапно вновь превратились в поляков, латышей, немцев, итальянцев, французов и т.д. Но уже буквально по прошествии нескольких дней казавшееся скандальным решение о закрытии границ стало рутиной новой, «ковидной» реальности.
Эпидемия коронавируса спровоцировала в том числе и кризис ценностного порядка - под ударом оказалась вся традиционная европейская система ценностей, которая всегда являлась цементирующим началом как европейского интеграционного проекта, так и трансатлантического партнерства. Пандемия в очень короткий срок вернула европейцам границы, причем не только государственные и политические, но и барьеры иного рода - ментальные. Впервые за долгое время под вопросом оказались европейская солидарность и гуманизм как основа общечеловеческой этики. С точки зрения граждан «единой Европы», в рамках Евросоюза стали происходить совершенно неожиданные и вроде бы нелогичные вещи, нелогичные с точки зрения многолетних усилий по замещению национальной идентичности общеевропейской. Ограничительные меры по борьбе с распространением новой инфекции принимали порой самые неожиданные и причудливые формы. Власти Словении, например, без всяких официальных заявлений о закрытии границы страны с полыхающей от ковида Италией завалили гигантскими валунами единственную дорогу, ведущую к соседям. Сделав ее таким образом полностью непроходимой. Если бы еще год назад кто-то предположил возможность возвращения в европейскую повестку дня таких средневековых методов, граждане Евросоюза попросту покрутили бы пальцем у виска. Но жизнь порой бывает изощреннее любого литературного вымысла. Итальянские медики, оказавшиеся на переднем крае эпидемии в условиях практически рухнувшей национальной системы здравоохранения, неоднократно высказывали в соцсетях возмущение тем фактом, что соседи по Евросоюзу «отвернулись» от итальянцев и занялись решением собственных проблем. А руку помощи оказавшейся в критической ситуации Италии протянул вовсе не Евросоюз, а Китай, сам находящийся в непростом положении, а также Россия и Швейцария. В первую очередь эти обвинения были предназначены Германии, которая далеко не сразу изменила свою жесткую линию по
отношению к партнерам по ЕС в плане поставок медицинского оборудования. Еще в начале марта Берлин принял решение о том, что защитные медицинские маски, перчатки и другое медицинское оборудование может быть экспортировано только в исключительных случаях и только при условии, что «жизненно важные потребности» Германии в этих материалах будут уже обеспечены, притом даже в ситуации, если «отсутствие защитного материала в других странах Евросоюза поставит под угрозу человеческие жизни»1. И только значительно позже Федеральное министерство экономики ФРГ одобрило поставку на Апеннинский полуостров четырехсот тысяч масок.
В целом же Европа продемонстрировала не только явный недостаток солидарности, но и отсутствие единой политики по предотвращению распространения новой инфекции, достоверные данные о которой до сих пор остаются достаточно скудными. соу1^19 относится к так называемым РНК-содержащим вирусам - т.е. информация о его геноме содержится не в ДНК, а в совершенно другом типе биополимера. Предположительно коллективный иммунитет может быть достигнут только в том случае, если у 70-90% населения сформируется иммунитет против этого заболевания, приобретенный путем инфицирования и последующего выздоровления, либо вакцинации. То есть цепочка заражения будет таким образом искусственно прервана. В условиях острой нехватки информации о природе нового вируса и отработанных протоколов действий в подобной ситуации власти и на федеральном, и на региональном уровнях часто вынуждены были реагировать спонтанно, хаотично и без всякой координации.
Посткарантинная реальность в зависимости от ситуации в конкретных регионах также оказалась совершенно разной, усугубились имеющиеся экономические и социальные различия между государствами - членами Евросоюза. Можно с полной ответственностью говорить сейчас о том, что пандемия стала причиной вынужденной регионализации Европы. Единая Европа, как и в связи с продвижением интеграционного проекта, вновь оказалась Европой разных скоростей, теперь уже в отношении выхода из острой фазы «корона-кризиса». Страны, которые достаточно успешно справились с первой волной эпидемии, ставят сейчас перед собой задачу преодоления спада в европейской экономике и возвращения к устойчивому экономическому росту при помощи финансовых вливаний в отдельные отрасли, сокращения налогообложения, масштабных инвестиций в инновационные сферы экономики и государственного дерегулирования. Наиболее пострадавшие от пандемии государства еврозоны заявили о том, что самостоятельно, без помощи брюссельских институтов не смогут преодолеть негативные экономические последствия пандемии. Однако именно поддержка пострадавших от коронавируса стран стала очередным камнем преткновения для государств Евросоюза. Пострадавшая сторона (в том числе Франция,
1 https://www.spiegel.de/consent-a-?targetUrl=https%3A%2 F%2Fwww.spiegel.de%2Fpolitik%2FdeutscЫand%2Fcoronakrise-deutscЫand-liefert-italien-hunderttausende-atemschutzmasken-a-c6040b52-4171-487a-8b1d-3518d53eabfe&ref=https%3A%2F% 2Fyandex.ru%2F
Италия, Испания и др.) потребовала предоставления из Фонда реконструкции ЕС субсидий, а вовсе не займов, как на том настаивают Нидерланды, Германия, Австрия, Финляндия и Эстония, которые готовы проявить солидарность и внести свой вклад в восстановление экономики соседей, но категорически против того, чтобы «корона-кризис» использовался как предлог для реализации давнишней идеи объединения европейского долга. Наиболее пострадавшие от пандемии страны настаивают на выпуске общеевропейских бондов, получивших название «корона-бонды», для привлечения заимствований с целью стимулирования экономики государств еврозоны, которые хуже других прошли через испытание пандемией.
Эта идея, вокруг которой в Евросоюзе было сломано немало копий, обсуждается вот уже больше 10 лет, еще со времен связанного с Грецией первого долгового кризиса еврозоны. Тогда канцлеру Германии Ангеле Меркель стоило больших усилий протащить вместо выпуска евробондов идею жесткой экономии и адресных пакетов помощи. Греческое правительство осталось при этом, мягко говоря, не в восторге от принятого решения и само собой, как это часто случается в ситуациях, когда немцы пытаются навязать кому-то определенную линию поведения, вновь всплыла тема фашистской оккупации и преступлений Третьего рейха, совершенных на территории Греции. Теперь, в 2020 г., уже итальянцы, стараясь избежать долговой ямы, отчаянно борются с правительством Меркель за идею выпуска общеевропейских облигаций. Германия в этот раз рассчитывает помочь пострадавшим соседям по ЕС дешевыми займами через Европейский стабилизационный механизм (Б8М), созданный еще в 2012 г. Однако, как пишут итальянские СМИ, в Италии граждане вновь чувствуют себя обманутыми. Они еще не забыли, как во времена первого долгового кризиса еврозо-ны из-за навязанного Германией режима жесткой экономии страна вынуждена была закрыть 15% своих больниц, и этот шаг очень дорого обошелся национальной системе здравоохранения в разгар пандемии соу1^19. Общее мнение выразил премьер-министр Италии Джузеппе Конти, который заявил, что его страна осталась перед лицом пандемии совершенно одна, без поддержки. Многие политики проявляют куда меньшую сдержанность в своих оценках произошедшему. Так, сенатор от правящей партии «Пять звезд» Элио Ланнутти очень едко прокомментировал европейские баталии вокруг выпуска «корона-бондов»: «Меркель, святая Ангела, защитница Европы? Мы уже более чем достаточно настрадались от диктата Германии!» Правда, изначально сенатор употребил вместо Германии недопустимое в дипломатической практике выражение «внуки Гитлера», однако впоследствии под давлением обрушившейся критики был вынужден заменить его на более корректное.
Власти сильнее всего пострадавшего от пандемии региона Ломбардия в своем благодарственном обращении к оказавшим им помощь странам демонстративно не упомянули Германию, выразив благодарность только Китаю, России и Швейцарии. Хотя немцы также оказали помощь и приняли на лечение несколько десятков тяжелых пациентов с коронавирусом. Германии так и не простили решение о введении запрета
на вывоз из страны защитного медицинского оборудования, который хотя и был со временем снят, но вот осадок, что называется, остался надолго. Кроме того, правящая в Ломбардии правопопулистская Лига давно рисует для своих избирателей образ Германии как главного «негодяя» в Евросоюзе, вечно строящего всем козни и пытающегося причесать остальных под свою гребенку. Центристская партия Italia Viva настроена куда более оптимистично, ее представители считают, что Италия, безусловно, должна быть благодарна Германии за то, что та приняла на лечение десятки тяжелых пациентов с ковидом, несмотря на реальный риск «занесения» и последующего распространения инфекции. В то время как итальянские правые популисты готовы костьми лечь за получение европейских субсидий, представители политического центра вполне разумно предлагают сначала попытаться решить наиболее насущные проблемы при помощи предлагаемых займов, а не дожидаться у моря погоды, мечтая о «корона-бондах».
После продолжительных дебатов Европа в итоге готова поделить деньги на помощь в борьбе с пандемией, но пока никак не получается окончательно договориться о механизме распределения средств. Официальный Брюссель не успел еще отрегулировать бюджетный процесс в рамках ЕС так, чтобы избежать несправедливого распределения финансовой помощи пострадавшим от пандемии коронавируса странам. Первое же распределение финансовых средств из так называемого «антикоронавирусного фонда» Евросоюза в соответствии с утвержденным порядком оказания региональной помощи привело к тому, что больше всех получила не наиболее пострадавшая от пандемии Италия (которой достались 2,3 млрд евро, или 0,1% ВВП), а гораздо менее «потрепанная» пандемией Венгрия (на долю которой пришлись аж 5,6 млрд евро, или 3,9% ВВП). Население Венгрии при этом в шесть раз меньше, чем в Италии. Столь явно несправедливое распределение вызвало яростные протесты итальянского правительства, заявившего, что Брюссель просто откровенно издевается над итальянцами. А тут уже неожиданно с разных сторон зазвучали и призывы о необходимости более справедливого распределения финансовой поддержки в нынешней непростой для всех без исключения стран еврозоны ситуации. Нужно-де распределить финансовую помощь среди всех стран - участниц ЕС, не делая акцента на наиболее пострадавших в борьбе с коронавирусом.
Что касается двусторонних итало-германских отношений, то сейчас в них наблюдается значительное охлаждение. По данным многочисленных социологических опросов за апрель-май этого года, около 70% итальянцев плохо думают о Германии в целом. При этом почти 45% опрошенных жителей Апеннинского полуострова воспринимают Германию как врага. Это вопиющие цифры, - ни одна другая европейская страна не имела такого негативного образа в глазах итальянцев. Причина столь резкого роста неприязни, на самом деле зачастую искусственно подогреваемой итальянскими властями, заключается в следующем. Германию в Италии воспринимают как государство, в полной мере несущее ответственность за всю финансовую политику еврозоны и ЕС в целом, поскольку
именно у нее как у крупнейшей экономики Европы право решающего голоса. Итальянские политики с успехом используют этот момент для прикрытия собственных ошибок - что бы ни случилось, ясное дело, виноваты опять немцы. Которые, мол, итак уже «достали» всех в Евросоюзе своим морализаторством. Германия - очень удобный «козел отпущения», поскольку хотя реальные окопы времен Второй мировой давно уже поросли травой, «ментальные» траншеи все еще зияют на теле Европы. И немцам при каждом удобном случае соседи по общему европейскому дому не преминут напомнить, что вообще-то те всем здесь должны. Страны - участницы ЕС за долгое время основательно привыкли к тому, что, образно говоря, любой европейский банкет оплачивают немцы. Которые, по мнению многих в Европе, просто обязаны за все платить, поскольку Германия является экономическим лидером континента, и больше всех выиграла, по вполне понятным историческим причинам, от самого создания Евросоюза. Плюс, являясь крупнейшим экспортером, еще и профитирует от общего европейского рынка. Между тем Германии как раз изрядно надоело бесконечно оплачивать чужие ошибки и заведомо невыполнимые щедрые обещания избирателям со стороны европейских популистов всех мастей. Немцы попросту устали быть дойной коровой Европы, чему способствовала в том числе и смена электорального поколения в Германии.
Под влиянием пандемии усугубился и старый конфликт интересов в рамках Евросоюза. Когда-то так называемая Новая Европа в лице государств ЦВЕ пришла в Евросоюз как реципиент финансовой и экономической помощи, которую предполагалось использовать для реструктуризации национальных экономик. Теперь, в условиях корона-кризиса, сильно пострадала экономика Южной Европы (Италия, Испания и др.), имевшая серьезные долговые проблемы и до этой эпидемии. В итоге роль донора ложится на плечи благополучных стран Западной Европы (Германия, Нидерланды, Австрия), относительно неплохо переживших первую волну новой инфекции. Правительства этих стран сосредоточились сейчас на преодолении негативных последствий пандемии для национальной экономики и вовсе не горят желанием распылять ресурсы и оплачивать чужие ошибки, совершенные как во время, так и задолго до начала эпидемии. Эти страны, пользуясь тем, что в рамках Евросоюза «ручное управление» перешло сейчас в руки национальных государств, предпочли бы выйти из кризиса, по выражению канцлера Австрии Себастиана Курца, «поодиночке». И уже встав на ноги окончательно, помогать другим. Эти серьезные противоречия внутри ЕС будут только усугубляться в краткосрочной и среднесрочной перспективе, однако о возможном развале Евросоюза, вопреки некоторым алармистским прогнозам, конечно же говорить не приходится. Поскольку не в последнюю очередь это очень выгодный в экономическом отношении для многих грандов континентальной Европы проект, и добровольно от этой выгоды никто из них отказываться не собирается.
Из-за мер по предотвращению распространения коронавируса соу1^19 не только европейская идентичность оказалась под угрозой, успели, например, серьезно
поссориться и Россия с Белоруссией. С 18 марта сроком на 40 дней Россия закрыла свою границу с Белоруссией, сохранив возможность грузового сообщения. Российские власти вынужденно пошли на подобную меру, так как Белоруссия оставила свои границы с европейскими странами открытыми и отказалась от введения национального карантина. Белорусский президент Александр Лукашенко резко отреагировал на то, что решение о закрытии границы было принято Москвой в одностороннем порядке и с ним не согласовывалось. Лукашенко заявил, что Россия, мол, сама «полыхает от вируса», тогда как, по его словам, в Белоруссии в этом отношении все тихо и спокойно. В ответ российское правительство обвинило Минск в, мягко говоря, «недостаточных мерах» по предотвращению распространения коронавируса, в полном отсутствии необходимого эпидемиологического контроля на своих границах и в сокрытии информации о том, что в действительности ситуация с количеством зараженных соу1^19 в Белоруссии обстоит куда хуже, чем в России. Так в очень короткий срок пандемия коро-навируса практически добила уже и без того «лежачие» российско-белорусские отношения, которые серьезно пострадали от «нефтяных» разборок между странами, продолжающихся еще с декабря прошлого года.
Пандемия - новый вызов для трансатлантического партнерства
Не обошла своим воздействием пандемия Covid-19 и трансатлантическое партнерство. Коронавирус одним махом остановил проходящие на территории Германии масштабные совместные маневры США и 17 стран НАТО «Defender Europe-20», в которых были задействованы 37 тысяч человек, и которые у многих экспертов вызывали опасения возможности резкого обострения отношений между РФ и НАТО. Часть операций в ходе данных учений было запланировано провести на территории Бельгии, Нидерландов, Эстонии, Латвии и Литвы. Предполагалась крупнейшая за последнюю четверть века переброска сил США через Атлантику: руководство Пентагона планировало передислокацию для участия в учениях до 20 тысяч американских военнослужащих в дополнение к тому контингенту, который сейчас уже размещен на территории Европы. Однако в связи с быстрым распространением коронавируса на всей территории Германии руководство Бундесвера предупредило союзников, что немецкие военнослужащие в экстренном порядке прекращают свое участие в «Defender Europe-20», а затем маневры были и вовсе окончательно свернуты.
Не успели еще закончиться острые дискуссии о развале коллективного Запада и «смерти мозга НАТО» в условиях дрейфа США от Европы, как солидарность союзников по Транс-Атлантике снова оказалась подвергнута испытанию. Новая угроза глобального характера неожиданно поставила Североатлантический альянс перед абсолютно новым для себя вызовом -необходимостью решить, каковы, собственно, пределы солидарности союзников в ситуации отсутствия прямой угрозы безопасности, когда речь не идет о нападении на одно из государств - членов Альянса и необходимости задействования 5 статьи договора о коллек-
тивной обороне? Европейцы привыкли на протяжении десятилетий рассчитывать на помощь Соединенных Штатов для обеспечения собственной безопасности, но, как оказалось, в условиях пандемии партнерское «один за всех и все за одного» в отношении заокеанского партнера не работает в принципе. Соединенные Штаты же уже в который раз продемонстрировали европейским союзникам, да и всему миру в целом, что предвыборный лозунг президента Трампа «Америка прежде всего» на самом деле является национальной стратегией во всех сферах внешней политики. Европа с возмущением отреагировала на принятое в одностороннем порядке, без консультаций с европейскими столицами решение Дональда Трампа о временном запрете сроком на 30 дней на въезд на территорию США граждан Евросоюза (за исключением Великобритании и Ирландии). Запрет на въезд вступил в силу с 13 марта, при этом в отношении товаров и грузов из Европы эти ограничения уже не действовали.
Общее разочарование выразила тогда глава Евро-комиссии Урсула фон дер Ляйен, подчеркнувшая, что «коронавирус соу1^19 является глобальным кризисом, не ограниченным территорией одного континента и требующим сотрудничества, а не односторонних действий». Ее позицию поддержал и глава Европейского совета Шарль Мишель. Особенно европейских чиновников возмутило не только единолично принятое Трампом решение, но и внешняя нелогичность исключения, сделанного для граждан Великобритании и Ирландии. В Великобритании на момент введения запрета на въезд на территорию США для граждан Евросоюза насчитывалось уже более 500 случаев заражения соу1^19. Глава внешнеполитического ведомства Германии Хайко Маас обвинил Трампа в неподобающем в дипломатической практике закрытии границ в явочном порядке, без проведения каких бы то ни было консультаций с европейскими коллегами. Хотя, по мнению высокопоставленного дипломата, пандемия как раз по определению является тем самым моментом, когда стоило бы консолидировать усилия сторон.
В Европе, безусловно, понимали, что Вашингтон неизбежно введет меры ограничительного порядка для предотвращения распространения эпидемии. Однако в европейских столицах явно не ожидали, что они будут столь радикальными и стремительными. Запросы послов стран - участниц ЕС в США относительно предполагаемого пакета «заградительных» мер, направленные ими в Госдепартамент, были последним попросту проигнорированы.
Но наибольшее возмущение в европейских политических и экспертных кругах вызвала озвученная в выступлении Дональда Трампа критика в адрес стран -участниц ЕС за недостаточные, по его мнению, усилия по предотвращению дальнейшего распространения СОУГО-19. Президент прямым текстом обвинил власти ЕС в неспособности вовремя и адекватным образом реагировать на ситуацию с пандемией. В том, что Евросоюз не ввел жесткие ограничения на сообщение с Китаем и другими странами, в которых были выявлены крупные очаги заражения. «Евросоюз не смог принять такие же меры предосторожности и ограничить поездки из Китая и других горячих точек. В результате путешественники из Европы стали при-
чиной большого числа очагов заражения в США», -подчеркнул Трамп. Поддержал своего президента и руководитель Американского центра по выявлению и предотвращению заболеваний Роберт Редфилд, заявивший, что «Европа - это новый Китай. Вот откуда это берется». Глава Центра назвал ошибкой решение стран Евросоюза о сохранении свободного перемещения людей и открытых границах. «Эта смертельная ошибка в настоящее время грозит поглотить континент, и до 70% граждан - до 500 миллионов человек - подвергаются риску», - заявил Редфилд.
Эти обвинения были решительно отвергнуты официальным Брюсселем. И Урсула фон дер Ляйен, и Шарль Мишель единогласно заявили, что «Евросоюз предпринимает решительные меры по ограничению распространения вируса», и что и на уровне отдельных стран, и на уровне европейских институций уже было сделано достаточно в плане мер «заградительного характера». Между тем в действительности картина выглядела не столь радужно. Так, например, многие депутаты Европарламента выступили с критикой в адрес его руководства, возмущаясь непродуманным регламентом поведения в условиях пандемии и запутанностью рекомендаций для парламентариев. Национальные меры по предотвращению распространения COVID-19 к тому моменту в различных странах -участницах ЕС носили разный характер в зависимости от эпидемиологической обстановки в каждой конкретной стране. Наиболее жесткие меры были приняты в Италии, ситуация с эпидемией в которой уже приняла катастрофический характер. Итальянское правительство 11 марта ввело общенациональный карантин: все без исключения школы, рестораны, бары, магазины (кроме супермаркетов и аптек) были закрыты. Гражданам разрешили выходить из дома только по уважительной причине - для посещения аптеки, на работу, за продуктами или для выгула собаки. За нарушение режима изоляции предусматривался серьезный штраф, а за предоставление ложных сведений о себе - возможность тюремного заключения сроком до 90 дней.
После заявления президента Трампа о закрытии границ США обвалились ведущие биржевые индексы: индекс S8 P500 упал на 7%, торги на Нью-Йоркской фондовой бирже были немедленно приостановлены. Индекс Лондонской биржи FTSE 100 рухнул на 10,93%; немецкий DAX снизился на 12,24%; французский CDC40 опустился на 12,28%; Stoxx Europe 600 потерял 11%. Это - самое серьезное падение биржевых индексов за последние десять лет. Белый дом отреагировал на критику со стороны европейских политиков, заметив, что национальные интересы еще никто не отменял. «Когда они поднимают для нас торговые пошлины, они не обращаются к нам, и я думаю, что это одно и то же», - заявил президент Трамп. Он также подчеркнул, что индивидуальные консультации занимают слишком много времени, тогда как пандемия требует от правительств незамедлительного принятия решений. Да и в целом американская культура принятия решений все-таки отличается от европейской, которая в свою очередь очень коллегиальна. Недаром канцлер Австрии Себастьян Курц на Мюнхенской конференции по безопасности заметил, что возможности Китая за две недели построить больницу для борь-
бы с коронавирусом просто поражают. В Европе же, по словам Курца, эти две недели ушли бы на совещания по согласованию создания структуры, которая должна будет контролировать строительство. Так что в отношении стиля принятия решений Вашингтон в ситуации пандемии неожиданно оказался ближе к Поднебесной, нежели к европейским союзникам.
Как бы там ни было, президент Трамп заявил, что полностью уверен в том, что принятые им меры по предотвращению распространения новой инфекции абсолютно правильны и своевременны, и что США, по его словам, «лучше всех в мире» подготовились к пандемии. Европейские СМИ и симпатизирующая «демократам» американская пресса в ответ призвали Белый дом не забывать о том, что вообще-то даже не все американские граждане имеют доступ к медицинскому обслуживанию и медицинской страховке. Тут же всплыла и еще одна малосимпатичная история, которая стала наглядным отражением стратегии правительства США по борьбе с COVID-19, вызвавшей сильное разочарование и у врагов, и у друзей. Немецкая Welt am Sonntag со ссылкой на свои источники в правительстве ФРГ опубликовала информацию1 о предпринятой Дональдом Трампом попытке «купить» немецких ученых, занятых разработкой вакцины против коронавируса. Пригласив их на работу в США или, если не сработает этот вариант, «забронировав» полученную вакцину, как пишет издание, «эксклюзивно для Соединенных Штатов». Речь идет о базирующейся в немецком городе Тюбинген фирме Cure Vac, которая занята сейчас созданием антиковидной вакцины совместно с федеральным институтом Пауля Эрлиха. Так президент Трамп в очередной раз наглядно продемонстрировал миру, что Америка действительно «прежде всего».
Между тем для будущего международного сотрудничества и выстраивания союзов и коалиций на международной арене как раз очень важно поведение государств именно сейчас, в ситуации пандемии, когда все разом оказались, что называется, в одной лодке. Времена пандемии, равно как любой другой угрозы, носящей глобальный характер, - явно неподходящий момент для того, чтобы союзнические отношения оставались на бумаге. В ситуации, когда исчерпывающей характеристикой для состояния сегодняшнего мира становится понятие глобальной неопределенно -сти, наступает время непростых решений и ответственности лидеров за судьбы нации, как бы громко и пафосно это ни звучало. Крайне сложно, но столь же необходимо в такой ситуации лавировать между спасением «своих» и помощью «чужим», - ведь рано или поздно «ложки найдутся», а вот осадок останется очень надолго. И мы уже видим тому множество подтверждений. В итальянских соцсетях появилось огромное количество сообщений и видеообращений, в которых жители Италии делятся своими переживаниями по поводу того, что лидеры Евросоюза и Соединенные Штаты, от которых так ждали помощи с самого начала развернувшейся в стране эпидемии, которая
1 https://www.welt.de/wirtschaft/video206557781/Coronavirus-Donald-Trump-greift-nach-deutscher-Impfstoff-Firma-CureVac. html? wtrid=onsite.onsitesearch
довольно быстро приняла катастрофический характер и унесла уже свыше 34 тысяч жизней, «отвернулись» от Италии. Эти обращения пронизаны болью и глубокой обидой, итальянцы говорят о том, что именно их страна стала колыбелью европейской цивилизации и та ей многим обязана, но вместо благодарности европейцы отплатили «равнодушием и эгоизмом».
Стоит отметить, что для государства проявление солидарности в международных отношениях - это не только вопрос общечеловеческого гуманизма, но и следование соображениям политического порядка. Недаром президент Германии Франк-Вальтер Штайн-майер обратился к мировому сообществу с призывом объединить свои усилия по борьбе с соу1^19. «У вируса нет гражданства, и границы бедам не помеха. Но границы не должны останавливать нас», - подчеркнул он. И добавил, что видит будущее не в «размежевании, а в обмене знаниями», в том числе и при поиске вакцины от коронавируса, в которой нуждается человечество, ибо только так из общей беды может возникнуть общее будущее. Его поддержал и глава внешнеполитического ведомства ФРГ Хайко Маас, который также заявил, что «Результатом усилий разных народов, которые требуются сейчас от всех нас, не может являться спираль национального эгоизма». Конфликты и кризисы «доковидных времен» никуда не делись, и чем более координированными будут усилия мирового сообщества по борьбе с новым вирусом, тем быстрее можно будет вернуться к их разрешению.
Пандемия как причина нового витка информационной войны между США и Китаем
Пандемия коронавируса вполне ожидаемо спровоцировала и новый виток информационной войны между США и Китаем, развернувшейся на фоне их борьбы за глобальное лидерство. И этот новый уровень противостояния двух ведущих держав в последнее время приобретает все боле очевидный характер гибридной войны. Вашингтон и Пекин обменялись серией информационных вбросов относительно предполагаемого происхождения того самого пресловутого «нулевого пациента», у которого был впервые в истории диагностирован коронавирус СОУГО-19. Сенатор-республиканец Томас Коттон, близкий к президенту Трампу, озвучил существующую версию о теории заговора китайского правительства, которое якобы проводило разработки биологического оружия, в ходе которых и был-де изобретен новый вирус. Сенатор заявил, что выдвинутая руководством Китая официальная версия о том, что вирус стихийно возник на рынке морепродуктов в Ухане, не соответствует действительности. И что на самом деле СОУЮ-19, возможно, является не чем иным, как продуктом «китайской суперлаборатории».
В ответ МИД Китая тотчас же обвинил Белый дом в искусственном нагнетании и распространении паники вокруг ситуации с СОУГО-19. Официальные представители внешнеполитического ведомства КНР сделали акцент на том, что администрация Трампа «лишь распространяет страх и не оказывает никакой помощи, которая сейчас так нужна Китаю». Официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь высказал
предположение о том, что «нулевым пациентом» с коронавирусом нового типа стал как раз американский гражданин и непосредственно на территории Соединенных Штатов. А уж потом, по словам высокопоставленного дипломата, вирус был завезен в Ухань американскими военнослужащими, принимавшими участие в проходивших там в октябре 2019 г. Седьмых всемирных военных играх.
В последние пару месяцев информационные атаки на Пекин с каждым днем только продолжают набирать обороты. Президент Трамп в недавнем интервью консервативному телеканалу Fox News заявил, что «весь этот ужас - эпидемия коронавируса - пошел из Китая, и его вполне можно было остановить в начале. Но они не стали этого делать. Не захотели или были другие причины, мы это выясним». Президент обвинил Пекин в целенаправленном сокрытии истинных масштабов эпидемии, что позволило последней выйти из-под контроля и в итоге стоило сотен тысяч жизней. При этом он пригрозил, что в случае необходимости и отказа КНР взять на себя ответственность за негативный сценарий развития эпидемии, Соединенные Штаты могут пойти на полный разрыв отношений с Китаем.
Досталось от Вашингтона заодно и Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) - Белый дом обвинил ее в слишком лояльном отношении к КНР. Президент Трамп считает, что руководство ВОЗ по непонятной причине упорно продолжало транслировать не соответствующие действительности заявления Пекина о ситуации с эпидемией коронавируса даже после того, как всем стало ясно, насколько они далеки от реальности. А также вопиющим образом замалчивало имеющуюся в его распоряжении информацию, невыгодную для китайского руководства. Глава Белого дома направил генеральному директору ВОЗ Тедросу Адханому Гебрейесусу официальное письмо, в котором довел до сведения последнего, что инициированное правительством США расследование ситуации с появлением коронавируса Covid-19 показало «вызывающее опасения отсутствие независимости действий ВОЗ от властей КНР». Трамп предупредил руководство ВОЗ о том, что если те не отреагируют должным образом на эту ситуацию, то Соединенные Штаты прекратят ежегодное финансирование этой организации в размере 450 млн долларов и откажутся от членства в ней. Что, собственно говоря, и произошло в итоге - в конце мая президент США объявил о полном прекращении отношений своей страны с ВОЗ.
Здесь мы можем проследить весьма любопытную тенденцию. Администрация Трампа планомерно сворачивает свою активность в различных международных организациях, руководствуясь предвыборным посылом «налогоплательщикам в Соединенных Штатах порядком надоело всех содержать», и тут же освободившееся место лидера спешит занять Китай. В отличие от любящего играть на повышение ставок по принципу все или ничего президента Трампа, руководству КНР всегда была близка стратегия «тысячи шагов», которая рассчитана на постепенное продвижение шаг за шагом к нужной цели, используя при этом промахи своих оппонентов. Пекин часто руководствуется старым шахматным афоризмом, который гласит, что сильные фигуры противника следует разменивать.
Китай в ответ на все выдвинутые против него обвинения в свою очередь обвинил Вашингтон в том, что Соединенные Штаты сами упустили время и отреагировали слишком медленно на угрозу развития эпидемии. Еще одним поводом для очередного столкновения между этими странами стала ситуация вокруг Гонконга. 27 мая Госдепартамент США выступил с заявлением, в котором констатировал, что Гонконг больше не обладает «высоким статусом автономии». КНР, по мнению Белого дома, сейчас имеет для этого слишком большое влияние на территории своего особого района. Выступая с докладом перед Конгрессом госсекретарь США Майк Помпео заявил, что «ни один здравомыслящий человек сегодня не может утверждать, что Гонконг по-прежнему сохраняет высокую степень автономии от Китая». Госсекретарь подчеркнул, что действия Пекина «разрушают автономию и свободы Гонконга», а также идут вразрез с обещаниями, зафиксированными в «Объединенной британско-китайской декларации по вопросу передачи Гонконга». До 1997 г. Гонконг являлся британской колонией. При передаче территории Китаю между последним и Великобританией и была подписана упомянутая декларация, гарантирующая этому административному району с особым статусом такие основополагающие права как свобода мнений, собраний и прессы, до 2047 г. включительно.
Критика со стороны Госдепартамента последовала после того, как в парламент КНР - Всекитайское собрание народных представителей 21 мая был внесен законопроект о системе безопасности для Гонконга. Законопроект под названием «О совершенствовании правовой системы и правоприменительного механизма на территории Гонконга» предполагал запрет на «любые проявления сепаратизма и бунта» на территории этого административного района. Содержащиеся в нем законодательные нормы могут рассматриваться как автоматическое прекращение действия особых прав и высокой степени автономности Гонконга как административной территории Китая с особым статусом. Подоплекой данного законопроекта стали масштабные акции протеста, прошедшие в Гонконге против китайских властей в прошлом году и приостановившиеся из-за пандемии. Эти демонстрации Пекин счел угрозой национальной безопасности. Согласно законодательству Гонконга, там уже давно должны были быть утверждены правовые нормы, препятствующие любой форме гражданской инициативы, направленной против китайского руководства. Однако законодательное собрание Гонконга еще в 2003 г. отказалось рассматривать соответствующие законопроекты, - после того как на территории района прошла акция протеста с участием более миллиона человек. Теперь Пекин решил спустить необходимые законодательные нормы уже «сверху», обойдя местный парламент.
Ответом на эту попытку стали многотысячные демонстрации на территории Гонконга, участники которых протестуют против очередного шага на пути к утрате районом статуса автономии. Предложенный Пекином законопроект де-факто сводит на нет существование в одной стране двух разных политических систем. Вызывает протесты и иммиграционная поли-
тика китайских властей, особенно их тактика «замещения населения»: из материковой части Китая ежедневно в Гонконг переселяются больше сотни человек, размывая таким образом социальную идентичность местных жителей.
Заявление Госдепартамента США об утрате Гонконгом автономного статуса, очевидно, должно было стать напоминанием для руководства КНР о том, сколь много экономических интересов завязано в этом районе. Благодаря своему статусу, Гонконг имеет ряд серьезных льгот в торговых отношениях с США. Чем в свою очередь свободно пользуются торговые компании со всего Китая, часто использующие территорию Гонконга для торговых сделок с Соединенными Штатами и другими контрагентами. Таким образом, если Гонконг становится районом Китая, не имеющим де-факто никакого особого статуса, то эта территория в вопросах торговли может рассматриваться правительством США просто как часть КНР. Соответственно, в этом случае ни о каком льготном режиме торговли для Гонконга речи быть уже не может. И это не пустые угрозы. В один день Вашингтон «перекрывать кислород» в торговых отношениях с этим административным районом, конечно, не будет, но вполне может решиться на ужесточение льготного режима торговли ради сохранения своего реноме, несмотря на потенциальный ущерб от подобного решения для американских компаний.
В ответ на заявление Госдепартамента США министр иностранных дел КНР Ван И посоветовал Вашингтону и всем остальным критикам законопроекта о безопасности в Гонконге прекратить наконец свое вмешательство во внутренние дела Китая. И едко пошутил, что Соединенным Штатам давно пора бы уже «отказаться от мысли изменить Китай по своему образу и подобию». Под остальными глава МИД КНР явно имел в виду Евросоюз, который также выразил озабоченность происходящим вокруг Гонконга. У ЕС здесь свой интерес: Китай уже длительное время в погоне за мировым лидерством инвестирует свои выдающиеся экономические показатели и масштабные вливания в экономику других стран в политическое и административное влияние. Подвергая таким образом мягкой «китаизации» целые регионы, в которых все серьезные политические решения принимаются уже с оглядкой на Пекин. В ситуации пандемии Европа опасается, что Китай, уже немного отошедший от первоначальной острой фазы эпидемии, может начать массово скупать европейские компании, оказавшиеся из-за кризиса на грани банкротства. Эти опасения как раз льют воду на мельницу Вашингтона в его информационной войне с КНР. Так, европейская пресса, например, начинает потихоньку критиковать канцлера Ангелу Меркель за ее якобы чересчур мягкий курс в отношении Пекина. И требует серьезно ужесточить правила продажи стратегически важных технологий за пределы Евросоюза. А также обеспечить независимость последнего от китайских поставок медикаментов и медицинского оборудования. Меркель уже заявила, что отношения с Китаем станут стратегическим приоритетом начинающегося с 1 июня председательства Германии в Совете Европы. Канцлер подчеркнула, что Евросоюз чрезвычайно заинтересован в выстраивании
взаимоотношений с Китаем, который является одной из главных движущих сил этого столетия. Между тем до начала пандемии правительство ФРГ предполагало сделать центральной темой председательства Германии в ЕС проблемы защиты климата и взаимоотношения Великобритании с Евросоюзом после Брекзита. Теперь же эта проблематика уходит даже не на второй, а на третий-четвертый план, а на плечи Германии ложится тяжелый груз переговоров по принятию бюджета Евросоюза на 2021-2027 г., в котором заложен высококонфликтный потенциал из-за Фонда реконструкции и распределения средств на восстановление пострадавшей от пандемии европейской экономики.
Главной причиной нового виража антикитайской кампании в Соединенных Штатах можно смело считать предстоящие в ноябре выборы президента США. Дональд Трамп полон решимости использовать Китай в качестве образа главного врага американского народа, ответственного за пандемию коронавируса, 1,6 миллиона инфицированных американцев и более 100 тысяч смертей от этой инфекции в США. Китай сейчас является очень удобной мишенью для того, чтобы канализировать недовольство действиями властей и протестные настроения в американском обществе, и направить их на внешнего врага. В Нью-Йорке, ставшем эпицентром эпидемии в США, очень многие настроены сейчас против президента Трампа. Люди устали, напуганы и сильно раздражены, а как известно, ничто лучше не переключает внимание с внутренних проблем, чем образ внешнего врага. Уровень одобрения действий президента Трампа во время эпидемии коронавируса, по данным различных соцопросов, колеблется между 43 и 47%. Примечательно, что этот своего рода рейтинг доверия действующего президента ниже, чем у 47 из 50 губернаторов штатов. Недовольство в американском обществе усиливается (подробнее на этом мы остановимся ниже), так что сейчас самое время для того, чтобы перевести огонь критики на другую мишень. В той картине мира, которую администрация Трампа предлагает избирателю, именно Китай полностью ответственен за пандемию коронавируса и сокрытие информации о природе, времени начала и реальных масштабах эпидемии. В Сенат США недавно был внесен законопроект, предусматривающий введение санкций, направленных против КНР, в случае отказа последней предоставить информацию о масштабе и сроках начала эпидемии коронавируса в этой стране.
При этом надо понимать, что Дональд Трамп - вовсе не первый президент США, из уст которого звучит антикитайская риторика. Противостояние между США и Китаем в борьбе за глобальное лидерство продолжается не первый год и будет со временем только усиливаться. Однако в случае дальнейшего столь активного муссирования «китайской темы» американским политическим истеблишментом сохранить лицо, избегая при этом необдуманных и жестких решений, будет сложно и Вашингтону, и Пекину. Что только усилит общую напряженность в мире.
Влияние пандемии на гражданское общество
Настроения общества в период развития пандемии во всех странах не раз серьезно менялись, условно пока мы можем разделить этот период первой волны СОУГО-19 на три этапа. На первом этапе люди, испытывая сильный страх пред новой, совершенно неизученной и, как оказалось, очень коварной инфекцией, были озабочены прежде всего своим здоровьем и здоровьем своих близких. Далее, на втором этапе, в условиях проседания экономики и ухудшения личной экономической ситуации под воздействием пандемии и связанных с ней ограничительных мер возникло беспокойство в отношении негативных экономических последствий пандемии, как глобальных, так и персональных, а также перспективы личного выхода из кризиса (сохранение работы, уровня доходов и т.д.). И уже на третьей стадии «корона-кризиса» гражданское общество начинает задумываться о сохранении принципов демократической системы и базовых прав граждан. Именно с этим связаны прокатившиеся по Европе протесты против карантинных мер. Состав участников этих протестов носил очень пестрый характер, объединяет их одно - граждане выступают против мер, ограничивающих их свободы, несмотря на высокий уровень одобрения обществом мероприятий, направленных на предотвращение распространения вируса и на их доказанную эффективность. Налицо усталость от ограничений, несмотря на понимание их необходимости для защиты жизни граждан. У подобных протестных выступлений в Европе не было единого координационного центра, это в чистом виде стихийный протест, в основном сформировавшийся в социальных сетях. Среди протестующих много сторонников различных теорий заговора, начиная от людей, по непонятной причине совершенно уверенных в том, что новый вирус вовсе не так страшен, как его малюют. Здесь и сторонники теории якобы искусственно внедрения СОУГО-19 мировым правительством под руководством основателя компании Майкрософт Билла Гейтса с целью массового чипирования населения под видом вакцинации, для установления контроля за каждым индивидуумом. Присутствуют и сторонники идеи о том, что пандемия была затеяна с целью получения сверхприбыли на разработке вакцины от коронавируса и последующего проведения вакцинации в планетарном масштабе. Некоторые протестующие выходили на улицу с желтой звездой на груди с надписью «непривитый», внешне напоминающей звезды из ткани, которые предписывалось носить всем евреям во время Холокоста на оккупированных территориях. Сторонники такой позиции называют ограничительные меры по предотвращению распространения новой инфекции «социальным Холокостом». Были среди демонстрантов и принципиальные противники вакцинаций, и обычные граждане, чье финансовое положение значительно пошатнулось во время пандемии.
Особенно парадоксальными эти протесты выглядели в Германии, где они оказались наиболее массовыми, и это на фоне беспрецедентной поддержки «антиковид-ного» курса Меркель большинством граждан (79% населения). В то, что немецкая система здравоохранения способна эффективно противостоять эпидемии корона-
вируса, верят 75% немцев. В стране сейчас царит настоящая «меркельмания», прагматичной и надежной в глазах рядовых немцев фрау канцлерин удалось настолько укрепить свой рейтинг на фоне борьбы с эпидемией, что уже даже в рядах ее заклятых политических противников начинаются разговоры о возможности для Меркель переизбраться на пятый срок. Тем не менее приличная статистика по смертности от коронавируса, которая стала возможной в том числе благодаря раннему реагированию на разворачивающуюся эпидемию, как раз создает ложную иллюзию безопасности, и на этом фоне новая инфекция может показаться обманчиво не настолько опасной, как негативные социальные и экономические последствия пандемии.
«Коронавирусная» логика расовых протестов в США
Влияние пандемии коронавируса на политическую ситуацию и в Америке, и в Европе трудно переоценить, оно огромно. В США в преддверии ноябрьских президентских выборов соу1^19 стал мощным козырем избирательной компании, при этом «демократы» изначально оказались в заведомо более выигрышной ситуации - всегда проще критиковать, чем брать на себя ответственность за непопулярные решения. Для Трампа же избирательная гонка превратилась буквально в необходимость пройти по лезвию бритвы, балансируя между необходимостью заботы о жизни граждан и сохранения их привычного уровня жизни. При этом одной из самых острых проблем стало отсутствие в США широкого общественного консенсуса.
Пандемия стала не только проверкой на прочность для мировых лидеров, но и лакмусовой бумажкой для выявления реального состояния общества. За происходящими сегодня массовыми протестами и беспорядками в Соединенных Штатах стоят серьезные нерешенные проблемы американского общества. Протесты, выплеснувшиеся на улицы американских и европейских городов, - это в значительной степени посткарантинная история, на фоне значительного ухудшения глобальной и личной экономической ситуации. Государство, проявляя заботу о жизни и здоровье граждан, вынуждено было задействовать меры карантинного характера, что неизбежно повлияло на «затормаживание» экономики. Естественно, у таких мер существует и неизбежный побочный эффект в виде роста безработицы (а в США этот показатель только за последние два месяца превысил 40 миллионов человек), падения доходов, резкого снижения уровня жизни. Многие оказались в очень непростой ситуации: людям непросто пришлось отказаться на неопределенное время от привычного образа жизни, они уже не уверены в собственном будущем. Социально-экономические условия, в которых население оказалось во время пандемии, были совершенно разными для каждого, равно как и возможность доступа к медицинскому обслуживанию и качество последнего, гарантии сохранения работы и перспективы выхода из кризиса. Пандемия предельно выпукло проявила социальное неравенство в обществе. Поэтому истинной причиной столь массовых протестов под антирасистскими лозун-
гами, начавшихся после гибели Джорджа Флойда во время задержания полицейскими, стал протест против социального неравенства, дискриминации в обществе, объединивший людей разного возраста, пола, цвета кожи, образования, вероисповедания.
Мы наблюдаем сейчас в США консолидацию электората не по партийной принадлежности, а вокруг определенного набора ценностей, разделяемых избирателем. Массовый протест, имеющий отчетливо «левый» характер, идет «снизу», изнутри гражданского общества. Изначально он носил стихийный, так называемый «горизонтальный» характер, т.е. не имел единого центра и лидера. Можно сказать, что это - реакция «цифрового» общества на некомфортную для него ситуацию, консолидированная посредствам соцсетей. Которую на полную катушку используют сейчас в своих целях различные силы, в том числе и Демократическая партия США, - для того, чтобы не допустить переизбрания Д. Трампа на второй срок осенью этого года. С помощью подконтрольных «демократам» СМИ действующего президента выставляют единственно ответственным за раскол общества, якобы спровоцированный его «ксенофобскими высказываниями». Соединенные Штаты действительно разделились сейчас на два лагеря: условно говоря, «Америку Трампа», явно уставшую от политкорректности и борющуюся за консервативные ценности и «старую добрую Америку» без повсеместного насаждения толерантности и мультикультурализма. И, условно, «либеральную Америку», чья риторика базируется прежде всего именно на этих ценностях. Однако Д. Трамп не является причиной раскола американского общества, его избрание на пост президента США как раз и стало симптомом поляризации общества и имеющихся проблем, годами маскируемых призывами к толерантности. Что было сродни попыткам прикрыть огромную дыру на стене картиной: какое-то время эта уловка действительно работает, но рано или поздно по стене поползут трещины. Что, собственно, мы сегодня и наблюдаем в США. В данной ситуации шансы Д. Трампа на второй срок могут спасти две вещи: если к сентябрю-октябрю американская экономика и рынок труда начнут демонстрировать устойчивую положительную динамику, и он сможет убедить американцев в правильности принятых Белым домом решений, направленных на борьбу с пандемией. А также если сторонники президента, напуганные творящимися в стране уличными беспорядками, консолидируются вокруг своего кандидата.
Между тем проблемы расовой дискриминации и полицейского насилия в США действительно имеют системный характер. До сих пор главной проблемой американского общества остается сцепка расового и социального неравенства, оно не интегрировано как в отношении расового компонента, так и в отношении различных социальных групп. Для афроамериканцев социальный лифт работает значительно хуже, чем для белых, существует большой «люфт» между законодательно закрепленными правами этой группы населения и их реализацией на практике. По этой же причине количество смертей от коронавируса в США среди афроамериканцев относительно их численности также выше, в том числе и потому, что у 10% этой группы
населения в принципе нет доступа к медицинской страховке. Проблемы чрезмерного применения силы полицией США многие эксперты склонны объяснять в том числе и наличием большого количества оружия у населения. Следовательно, его часто применяют в конфликтных ситуациях, поэтому полицейские постоянно рискуют получить пулю. Что в свою очередь приводит к хроническому стрессу из-за опасений за свою жизнь и часто провоцирует жесткую реакцию на опережение. Плюс уровень криминала в социально неблагополучных районах действительно выше.
Еще Томас Джефферсон говорил о том, что в Америке нет правительства большинства, а есть правительство политически активного большинства. Разница этих понятий огромна. Между тем сейчас под влиянием пандемии набирает обороты новая тенденция -политически важные решения принимаются под давлением меньшинства, часто радикально настроенного, которое берет на себя расставление морально-этических и ценностных оценок в обществе. Агрессия толпы во время протестных выступлений уже повернулась против памятников историческим личностям, чьи высказывания и поступки оказались сомнительными с точки зрения сегодняшней этики. Почему так происходит? Памятники разрушают как символы эпохи, как олицетворение определенных ценностных оценок, ведь камень проще разрушить, нежели мысль. Историю любой колонизации, безусловно, можно отнести к наиболее позорным страницам истории человечества. Недаром президент Томас Джефферсон, один из отцов-основателей США, как-то заметил: «Всякий раз, когда я вспоминаю, что Господь справедлив, я дрожу за свою страну». При этом агрессия, направленная на разрушение и снос памятников, играет и роль отверстия для выхода пара. Однако все попытки переписать или отредактировать историю сродни позиции страуса, прячущего голову в песок в случае опасности. Прошлое навсегда остается в неизменном виде за чертой настоящего, тем не менее из него можно и должно делать выводы, которые могут скорректировать завтрашний день.
Есть еще один важный аспект в логике нынешних массовых антирасистских протестов, на котором хотелось бы остановиться отдельно. В действительности многим политическим силам как в США, так и в Европе, выгодно свести протестные настроения к чисто антирасистским лозунгам. Таким образом создается возможность контролируемой канализации и «слива» общественного недовольства. Отвлекая при этом внимание общества от «неуместных» вопросов о том, кто стал бенефициарием так называемого «корона-кризиса» и смог неплохо на нем заработать, тогда как большинство населения испытывает на себе негативные экономические последствия вынужденного замедления мировой экономики из-за пандемии. К тому же европейские политики получили сейчас возможность, что называется, приосаниться на фоне США и их проблем с расизмом в глазах собственных избирателей (у нас, мол, нет такого и близко), и явно решили таковую не упускать.
Можно констатировать также, что человечество семимильными шагами движется сейчас к миру без муль-тилатерализма. Президент Трамп выполнил довольно
многие из своих предвыборных обещаний, по крайней мере в том, что касается выхода Соединенных Штатов из международных соглашений. Пандемия еще в большей степени усилила изоляционизм США, поставив при этом под сомнение правомерность претензий страны на мировое лидерство. Поскольку поведение Америки на международной арене в условиях раскручивающегося маховика эпидемии коронавируса было очень далеко от того, что мир мог бы ожидать от глобального лидера. Следующему президенту США в ущерб внешнеполитическим вопросам априори придется сосредоточиться на попытках снизить имеющийся уровень дезинтеграции американского общества. Такой своего рода вынужденный изоляционизм Америки в отличие от продуманно-изоляционистского курса администрации Трампа, ориентирующейся на костяк его избирателей - белое консервативно настроенное население Среднего Запада, испытывающее сильную ностальгию по старой доброй Америке и уставшее от политкорректности и бесконечных призывов к толерантности. Этих избирателей, по данным социологических опросов, больше всего волнуют две проблемы -незаконная миграция и терроризм, другими словами, они заинтересованы прежде всего в снижении конкуренции на рынке труда и личной безопасности.
Пандемия - тест для традиционного государства в эпоху глобализации
История с коронавирусом - это в первую очередь вопрос ответственности мировых лидеров и их готовности взять на себя принятие заведомо непопулярных решений. Пандемия потребовала от властей на всех уровнях максимально быстрой реакции. Стремительное расползание COVID-19 по миру оказалось не только стресс-тестом для традиционного государства на способность полностью взять на себя заботу о защите собственных граждан. Но и тестом на качество взаимоотношений между государствами и их гражданами, от которых тоже сейчас зависит очень многое. Солидарность общества в целом и мера ответственности каждого конкретного гражданина, их готовность добровольно пожертвовать своим комфортом и в какой-то степени поступиться базовыми правами - это тоже важная часть формулы эффективности каждого государства в борьбе против распространения эпидемии.
Таким образом, COVID-19 - это далеко не только медицинская проблема, у этой пока еще недостаточно изученной инфекции есть и социально-экономическое, и политическое измерение. Вот уже несколько месяцев мир учится в режиме форс-мажора жить в границах «надо». Крохотный микроорганизм полностью изменил нашу реальность. Пандемия внезапно поменяла не только бытовые привычки, - меняется и система ценностей в целом. Стремительно возросло значение безопасности как базовой, основополагающей ценности. Возрастает и значимость фактора времени как такового. Происходит значительная виртуализация всей жизнедеятельности, возможность доступа к он-лайн-услугам приобретает огромное значение. Весьма вероятно, что впоследствии будет частично пересмот-
рена вся структура производственных отношений в пользу увеличения объема дистанционной деятельности. Неизбежное влияние пандемия и меры карантинного характера, и прежде всего вынужденная самоизоляция оказывают и на частную жизнь людей. Уже сейчас очевидно, что серьезная социокультурная трансформация неизбежно затронет общество. Одной из основных характеристик которого сейчас является рост неуверенности, тревожности, беспокойства и как следствие, рост разнообразных фрустраций, и эта тенденция еще в большей степени усилилась под воздействием пандемии. Мир в глобальном масштабе замедляется, люди, большая часть социальной жизни которых вынужденно проходит вне рамок семьи, столкнулись с необходимостью вместе оставаться взаперти 24 часа в сутки на протяжении месяцев. Не каждой психике под силу без потерь адаптироваться к столь резкому изменению алгоритма жизни, и, к сожалению, следствием уже стали зарегистрированные всплеск домашнего насилия и увеличившееся количество разводов.
Феномен глобализма и так уже значительно утратил популярность за последние годы, а в условиях пандемии, когда начался своеобразный парад суверенитетов и многие государства начали играть по принципу «каждый сам за себя», гражданское общество все больше начинает апеллировать к традиционному государству. Именно оно выходит на первый план борьбы с пандемией, поскольку наднациональные институты так и не смогли до сих пор продемонстрировать достаточный уровень эффективности. Эти институции либо бездействуют, либо не справляются с новым вызовом, их функции в период пандемии носили в некоторых случаях чисто орнаментальный характер. Но у традиционного государства, равно как и у ни одного правительства в мире тоже нет готовых ответов. Они только учатся реагировать на глобальную биологическую угрозу, к которой мир оказался совершенно не готов. Глобальный мир оказался более беззащитным перед лицом пандемии, поскольку слишком взаимозависим во всех своих измерениях -полностью принудительно остановить круговорот людей и товаров в мировом масштабе попросту невозможно.
Не будет преувеличением сказать, что пандемия коронавируса - первая пандемия XXI столетия -стала настоящей лакмусовой бумажкой современного общества, отчетливо выявляя его сильные и слабые стороны. Демонстрируя все имеющиеся линии напряжения, ставя перед человечеством новые, и, безусловно, крайне неудобные для него вопросы, в том числе следующие: «А каковы, собственно, пределы солидарности (граждан, государств, союзников) в условиях пандемии? И насколько каждый человек в принципе готов добровольно ограничить свою свободу с тем, чтобы не пострадали другие?» Другими словами, где в условиях пандемии и угрозы жизни конкретного индивидуума и социума в целом проходит граница между личным и общественным? И кто должен ее определять? Каковы в этой ситуации пределы компетенции государства и степень допустимого вмешательства в жизнь граждан? В условиях раскручивающегося маховика пандемии государство неизбежно вынуждено брать на себя дополнительные полицейские функции, и здесь также возникает вопрос о необходимости своевременного возвращения к правильному балансу взаимоотношений общества и силовых элементов государства, включая киберкон-троль, после реального завершения эпидемии.
Но тем не менее остается надеяться, что должные уроки из этой первой глобальной катастрофы XXI века будут извлечены. Уже сейчас очевидно, что в самом ближайшем будущем государства в массе своей в числе приоритетных вызовов безопасности последнего поколения будут рассматривать наряду с кибер- и проксивойнами и биологические атаки любой природы. Используя для противодействия этим вызовам в первую очередь разработки в области искусственного интеллекта и биотехнологий. В любом случае, наш мир уже не будет прежним после пережитого, как бы банально это ни звучало. Это глобальная проверка на прочность, которая неизбежно переформатирует все общественные и межгосударственные отношения на всех уровнях, а термин «эпоха коронавируса» по праву займет свое место в учебниках истории.
