CC BY
21ПЕРВИЧНЫЕ ОБЩЕСТВА И ТРАДИЦИОННЫЕ РЕГИГИОЗНЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ НАРОДОВ АРКТИКИ
( Окончание. Начало в№1за 2003 г.)
Л. Н. Жукова
Людмила Николаевна Жукова,
кандидат исторических наук, доцент ЯГУ
В верхнем палеолите, по-видимому, возник культ женщины. Это нашло отражение в женских статуэтках, так называемых «палеолитических Венерах», найденных на юге Сибири. Исследователи полагают, что статуэтки несут информацию о том, что женщина тогда считалась хозяйкой огня, очага и дома, матерью-прародительницей и хозяйкой зверей. Она была своего рода жрицей,исполнительницей семейно-родовых обрядов. Обряды, направленные на достижение каких-то конкретных целей, очевидно, сопровождались магическими действиями, изготовлением магических предметов, нанесением рисунков, индивидуальными и массовыми заклинаниями, песнопениями, телодвижениями, танцами. Это были дошаманские языческие обряды. Если бы история сохранила первобытные заклинания духов природы, то они, возможно, мало отличались бы от современных юкагирских языческих обращений: «Река-мать, нам еду дай!».
В своем толковом словаре Владимир Даль охарактеризовал язычество как «обожание природы или идолов заместь Бога», а язычник, по его мнению, - это «идолопоклонник, обожатель земной природы» [1, стр. 1568-1569]. Определение язычника как обожателя земной природы становится актуальным сегодня: в современном понимании «язычник» - это человек, заботящийся о чистоте и здоровье родной природы. Язычник - это первый и естественный эколог.
Присваивающий тип хозяйства, как мы уже отмечали, делал человека просителем у Природы: «Хозяин Земли, нам удачу пошли!». Мироощущение охотника, рыболова и собирателя, наделенного только личной собственностью, в корне противоположно психологии крупного собственника - скотовода, земледельца: всегда между Природой и собственником встает объект частной собственности - земля, скот. Для такого крупного собственника в современном понимании природа, земля выступают как средство
извлечения прибыли. Язычник занимает пассивную позицию по отношению к Природе, не преобразует ее активно. Он заинтересован в длительном ее сохранении в естественном, непотревоженном состоянии. В самом деле, как иначе можно истолковать слова старого шамана из юкагирской легенды: «Пусть Земля-мать чистой будет, пусть брошенные кости здесь и там не валяются. Чтобы было хорошо ходить. Мы, в лесу ходя, добывая животных, на землю ничего не бросаем, шкуру вешаем, череп и все кости ног на лабаз кладем. Положив, лапником закрываем» [2, ч. II, стр. 51].
О том же говорит поучение старой юкагирки: «Землю нельзя ругать. Землю выругаешь - тебе плохо будет. Зря копать нельзя, жадничать нельзя, нехорошо. Тебя ведь не трогают» [3, стр. 55].
Истина о том, что человек познает окружающий мир сенсорно, то есть через органы чувств, приобретает здесь особенно важное значение. Для того, чтобы вступить в контакт с неким объектом, необходимо, чтобы он воспринял человека. Он должен быть одушевленным и обладать сенсорными способностями. Здесь мы находим объяснение тотальной одушевленности язычником окружающего его внешнего мира.
Диалог язычника с ирреальным миром (стихией природы, духом предка, предмета) предполагает установление паритетных отношений, взаимозаинтересованность сторон и взаимоуважение. Юкагиры, например, говорят, что их «партнер» «от нас кушать просит», поэтому «кормят» огонь, бросают монеты, бисер земле, реке, вкладывают мелкие предметы в расщелины скал, в старые пни...
Тотальная одушевленность окружающего мира - объективная реальность для языческого миропонимания. Язычник уверен в том, что мысль, слово, образ, действие, предмет, стихия обладают энергетикой, которая можетдействовать как
во вред, так и на благо человека. Поэтому языческие учения, как и всякие другие религиозные концепции, содержат комплекс эзотерических (тайных) знаний и предписаний о том, как надо вести себя человеку, чтобы обернуть действие внешних энергий на пользу себе и избежать противонаправленной реакции.
Все вокруг - проявление энергоемкости природы, в какой бы ипостаси она себя ни проявляла - от движения мысли до стихийного бедствия. Мы можем заключить, что языческие концепции человека первичного общества сложились в результате поисков пробуждающимся сознанием путей познания, овладения и управления вне его существующей реальностью - стихиями и объектами природы, человеческим и предметно-вещевым миром.
Эти поиски, без силовых технократических воздействий на природу (как в XX столетии), открывали пути магическому. «Магия - колдовство, чародейство, волшебство, обряды, призванные сверхъестественным путем воздействовать на мир (явления природы, людей, духов)» [4, стр. 332]. Следы первобытной магии сопутствуют произведениям первобытного искусства: у подножия обнажений с наскальными рисунками обнаруживаются очажные пятна - следы горевших когда-то ритуальных костров; крупная глиняная скульптура животных со следами ударов копий - памятник охотничьей магии; женские статуэтки - свидетельства магии плодородия, мистической связи женщины со стихиями природы.
Картину мира человека палеолита и мезолита можно условно изобразить как систему последовательных концентрических окружностей, лежащих в горизонтальной плоскости, в центре которых находится познающий человек.
Следующий этап развития человеческого духа -освоение мира по вертикали. Как металлические предметы, оказавшиеся в магнитном поле, притягиваются к магниту, так и отдельные оформившиеся культы в какое-то время образовали единый мировоззренческий стержень. Это время пришлось на неолитическую эпоху. Смена присваивающего хозяйства производящим, материнского рода отцовским и переходящая от женщины к мужчине руководящая роль в общественной и культовой жизни нашли отражение в монументальном искусстве неолита и бронзового века Европы и Азии.
Как свидетельствуют памятники монументального искусства и архаические пласты устного народного творчества, именно в это время происходит освоение человеком мифологической вертикальной структуры космоса. Человечество вступает в эпоху активного мифотворчества, начинают складываться и утверждаться мифологические картины мира с осями по горизонтали и вертикали [5, см. «Древо жизни», «Модель мира», «Пространство»]. Мифы объясняли происхождение стихий и объектов природы, растительного, животного мира и самого человека. Космогонические мифы традиционно начинаются с констатации первозданного Хаоса, затем Небо отделяется от Земли, и оба начала персонифицируются. Образ Земли традиционно выступает как материнское, женское начало, а Небо, Солнце, вообще, «верх» приобретают мужские черты [5, см. «Земля», «Небо»]. Например, у юкагиров среди материнских соответствий стихий природы появляются образы божеств мужского пола.
Хозяин Земли у современных юкагиров - это, в первую очередь, покровитель животных, распределяющий добычу между охотниками. Он - покровитель охоты и самих охотников, поощряющий тех, кто чтит обычаи и
традиции предков. Он наказывает за жадность, бесцельное убийство животных, нарушение других запретов. Его можно назвать полновластным хозяином тайги. У Хозяина Земли в подчинении находятся покровители отдельных видов животных: хозяин лося, хозяин белок и др.
В неолите женская ипостась многих языческих божеств еще продолжала существовать, не изменяясь. Но познание мира по вертикали, открытие космоса привели к осознанию того, что рождение, жизнь и смерть человека, благополучие рода, удача в промыслах и ремеслах зависят не только от многих стихий с женскими соответствиями, но и от некоего мужского начала, находящегося над головой и соотносимого, скорее всего, с ролью полового партнера Земли-женщины, Земли-матери. Так, в неолите стала создаваться мифологическая двучастная (бинарная) модель мира, в которой первоначальной супружеской парой выступали Небо/Солнце-отец и Земля-мать.
Среди наскальных рисунков Забайкалья [6] двучастная модель мироздания изображена очень лаконично: круге крестом символизирует Небо, а прямоугольнике рядами точек - «небесную благодать» - Землю (рис. 1). Примечательно, что рисунки креста и круга широко распространены у многих народов мира как сакральные знаки для обозначения Неба, Солнца, божественной сущности [5, см. «Геометрические симво-
Рис. 1. Древнейшая модель двучастной Вселенной (Забайкалье) [6].
лы», «Крест»]. Ряды точек на этом рисунке являются символическими изображениями небесного дождя-семени, оплодотворяющего Землю, этого залога жизни и благополучия Земли, человека и всего живого. Точки, мазки, штрихи краски на священных скалах, во множес-
тве нанесенные в период неолита и последующих эпох, свидетельствуют об испрашивании человеком «благодати» у обожествленных стихий. Изображение небесного дождя-семени и испрашивание его становятся постоянными сюжетами наскального искусства.
На писаницах часто встречаются одиночные фигуры или ряды «пляшущих людей», мужчин и женщин, испрашивающих «божественный дар» (рис. 2). Вереницу танцующих людей ведет женщина. Нанесение рисунков, по-видимому, было сопряжено с исполнением магических обрядов, главной исполнительницей и
Рис. 2. Испрашивание «небесной благодати» [15].
руководительницей которых, как мы предположили выше, была женщина.
Древнейшие мифологические модели Вселенной содержат два основных парных элемента - мужской и женский. Единство и противоположность этих двух начал есть основа неолитической языческой картины мира. Изначальная пара оппозиций мужское - женское образует другие оппозиционные пары: Небо - Земля, отец - мать, верх - низ, божественное - профаническое*, боги - люди и т. д. Так образуются два уровня оппозиций мифологической картины мира - верхний и нижний:
верх - мужское - Небо - отец - божественное -
боги...
низ - женское - Земля - мать - профаническое -
люди...
Это по вертикали, а в горизонтальной проекции мужское - женское образуют отношения правого и левого. У многих народов мира правое чаще ассоциируется с мужским, а левое - с женским началом.
В древних мифах разрабатывались и затем включались в национальные картины мира новые пары оппозиций: источник дара - получатель дара, белое -черное, добро - зло, горячее - холодное...
В мифах народов мира, в изобразительном творчестве той поры, в том числе - наскальном искусстве, божество Солнце/Небо выступает в образе какого-либо земного существа - животного, птицы, насекомого (рис. 3) и лишь позднее приобретает антропоморфные черты (рис. 4). Солнце-мужчина становится божеством в поздних трансформациях древних мифов, когда материнские и животные ипостаси божеств были заменены на мужские. Это время соответствует укреплению роли и власти мужчины в семье, обществе, политической и духовной жизни.
Свои обращения-испрашивания люди первичного общества адресовали к изначальной божественной паре или кому-то из пары, чаще - небесному отцу. Так, на
нши
+1Ь
•«
Рис. 3. Зоо- и орнитоморфные образы верховных божеств (писаницы средней Лены и Олекмы) [12; 16].
Рис. 4. Антропоморфные образы верховных божеств (писаницы Приамурья и Олекмы) [15; 16].
писанице р. Алдана в Южной Якутии изображено испрашивание «небесной благодати» у самого Солнца (рис. 5).
В этот период мифологически переосмысливались и персонифицировались те силы и стихии природы, от которых зависела жизнь и благополучие скотовода и земледельца. Складывались родовые и племенные версии «жизни и деятельности» богов, их обновленные интерпретации с акцентом на мужское начало. Корректировку получили мифологизированные версии создания человека и всего сущего.
Анализ фольклорных текстов лесных юкагиров показал, что солнечное божество стало выступать не
Ф% • • 0 ф ф ффФ 0
±ш
3 •«
И 1 —
И 1
•*,» 1% *4
II г •
Т 1%
«II У
Рис. 5. Испрашивание «небесной благодати» [17].
только в женской ипостаси, но и как неопределенной природы одушевленный персонаж. Это божество было наделено качествами строгого наблюдателя, судьи и вершителя. Персонажам юкагирских сказок и легенд принадлежат следующие высказывания: «Солнце будет сердиться на нас...» [7]; «Солнце! Не сердись. Мы друге другом помирились!» [8, № 36]; «Солнцу слово дадим, что до конца жизни не будем друг другу острое делать... Если острое сделаем, пусть Солнце на нас большую печаль пошлет» [8, № 52].
Таким образом, юкагиры страшились гнева солнечного божества. В сказках наказание ожидало: сестру и брата, когда последний предложил сестре кровосмесительный брак [7]; враждовавшие родственные народы - эвенов и юкагиров [8, № 31] или юкагирские роды [8, № 36]; юкагирского богатыря, истребившего много чукчей [7]; молодого охотника за проявленную жадность [7]. Следовательно, от солнечного божества исходили основные законы, управлявшие юкагирским обществом - запреты: кровосмесительных браков, на множественное уничтожение врагов, убивать родственников, на жадность. Очевидно, были и другие запреты. Таким образом, солнечное божество юкагиров, выступающее в неопределенном облике, регламентировало не только сакральную, обрядовую, но и обычную жизнь юкагиров.
В этих примерах божество выступает именно как природное светило без птице-зверо- или человекоподобных черт. Нет прямых соответствий с женским, материнским или мужским, отцовским началом. Вместе с тем, в фольклоре этого народа имеются указания на соответствия образа Солнца основному промысловому животному - лосю. В мифах фигурирует образ шести- и восьминогого лося [9]. В наскальном искусстве и мифах оленеводческих народов южной Сибири Солнце ассоциировалось с золоторогим оленем. Соответствие образа Солнца основным промысловым животным является реликтом предшествующих эпох, отголоском тотемистических мифов.
У некоторых народов, быстро продвигавшихся в развитии производящего хозяйства, металлургии и ремесел, имущественной и социальной дифференциации, тотемный Демиург-Творец в течение короткого промежутка времени приобрел мужские черты, усилился
и, таким образом, антропоморфизировался. Бог Творец - это мужчина, воин или мудрец. Мы можем только догадываться о логике рассуждений древнего человека и направлениях его познавательных процессов, которые в конечном итоге привели к возникновению поистине революционной идеи - идеи единого монотеистического Бога. В единобожии, в отличие от языческого многобожия, соединились и нашли свое место все отдельные культы предшествующих периодов.
Революционный переход от многобожия к единобожию осуществлялся в раннеклассовых обществах, стоящих на пути развития государственности. Как мы знаем, немногие народы Арктики к настоящему времени достигли этого уровня общественного и культурного развития. Ярким примером тому является языческое многобожие в пантеонах большинства современных арктических народов.
В неолите и в эпоху ранних металлов арктические племена продолжали вести, по существу, палеолитическое присваивающее хозяйство. В духовной жизни племен этого периода на первый план выступают образцы наскального искусства, как более масштабного, коллективного и относительно долговечного. На севере Евразии памятниками монументального искусства арктических народов являются карельские петроглифы на Онежском озере и Белом море [10], Пегтымельские петроглифы на Чукотке [11].
Наскальное искусство палеолита и неолита значительно различается по сюжетам и тематике. В писаницах палеолита изображены преимущественно промысловые животные. Эти рисунки, как считают исследователи, связаны с охотничьей магией и тотемистическими представлениями. Искусство неолита отражает более широкий спектр тем, в частности, мифологизацию космоса и его знаковое обозначение. О знаковос-ти основных космических сил и появлении первых графических изображений мифологической Вселенной свидетельствует приведенная выше космическая модель из Забайкалья (см. рис. 3). Изображения Солнца в виде круга или полукруга с лучами встречается в петроглифах Онежского озера и Восточной Сибири, древних мифологических моделей мира - на сланцевых плитках Западной Чукотки, среди наскальных рисунков Средней Лены.
Известный археолог и исследователь первобытного искусства народов Сибири Алексей Окладников писал о наскальных рисунках эпохи неолита: «Вместе с обогащением идейного содержания в этих рисунках усиливаются фантастика и символизм; на смену ясному приходит запутанное, на смену простому - сложное и непостижимое, на смену конкретному - абстрактное, реальный мир окутывается покровом ирреального. Все реже становятся сцены, в которых ощутимо реальное жизненное ядро. Все чаще мелькают «потусторонние» сюжеты, мифологические образы, фантастические существа» [12, стр. 84].
В кажущемся хаосе фигур обращают на себя внимание два композиционно четко построенных рисунка на писанице Суруктаах-Хая в среднем течении р. Лены. Рисунки, со слов местных жителей, существовали «...с начала сотворения неба и земли и с тех пор, как существует человек» [12, стр.78]. Основой этих изображений является дуга (рис. 6, А, Б). Дуги перекрещены внутри косыми крестами, в верхней части имеют пять и восемь лучей. Мы уже знаем, что круг и крест в мифологических и религиозных текстах читаются как символы
высших сакральных ценностей, неба и будущей жизни, эмблемы производящей силы и вечности.
В сочетании стоячей дуги (знака Неба), лучистости и косого креста видится знаковое изображение мифологизированного образа Неба. Два ряда коротких вертикальных штрихов - ниспосылаемая Небом «благодать»,
Рис. 6. Испрашивание «небесной благодати» у обожествленного Неба [12].
носящего начала отмечают теперь смещение женского начала на третий уровень. В двучастной модели мира, как показывает рис. 1, женский символ находился на втором уровне.
Остается выяснить символику второго уровня рассматриваемой модели. «Небесная благодать», «божье семя» переосмыслены мифологическим сознанием людей следующего этапа развития религиозной идеи в «божьих посланцев», «божьего сына», посредника, жреца. Образы посредников - сначала природного предмета, скульптуры, идола, затем человека - стали «заполнять» второй уровень новой создающейся модели Вселенной, дополненный горизонтальной линией, ограниченной «шляпкой» в виде гвоздя. Возможно, это изображение посоха или колющего оружия (пики, копья, кинжала) - известных атрибутов власти в древних обществах. Кинжал, посох, столб и другое - ряд семантически близких предметов для обозна-
«небесный дар». Свои композиции древний художник построил так, что поток небесной благодати направлен на экономическую основу жизнедеятельности человеческого коллектива того времени - промыслового зверя. В рисунках получила отражение просьба о размножении стад диких животных и возрождении добытых зверей.
На рис. 6, А - фигура животного, очевидно, лося, изображенная головой вниз под горизонтальной линией - земной поверхностью. Скорее всего, это добытое мертвое животное (направленные головой вниз рисунки людей и животных обычно читаются как изображения мертвых), но в тело животного проникает живительная небесная благодать. В композицию включены фигуры человека и горного козла, но их периферийное положение только акцентирует тему основного промыслового зверя.
На рис. 6, Б под обожествленным Небом с ниспадающей благодатью изображена лосиха с детенышем внутри. Рисунок сопровождают условные знаки, а крест внутри дуги имеет признаки антропоморфизма.
Отдельно рассмотрим еще один рисунок- графическое изображение космической модели Вселенной (рис. 7). Верхнюю часть ее составляет та же лучистая дуга, косой крест, ниспадающая небесная благодать, переданная условно четырьмя штрихами внутри под-прямоугольника. Нижняя часть обозначена вертикально рассеченным треугольником, направленным вершиной вниз. Такой треугольник, в особенности рассеченный, традиционно читается как женский символ [13]. Очевидно, в контексте всей фигуры треугольник является символом Земли, женского, материнского начала, воспринимающего ниспосланную Небом живительную силу. Материнское начало этого уровня отмечено еще одним дополнительным изображением. На уровне рассеченного треугольника изображено подобие сумы (кожаного мешка, материнской утробы, последа). Очевидно, эти два основных символа материнского плодо-
Рис. 7. Мифологическая модель трехчастной Вселенной (средняя Лена) [12].
чения мужского начала [13]. Тем самым усилено мужское, отцовское, производящее начало уровня посредников.
У разных народов мира проводниками религиозных национальных концепций становятся посредники
второго уровня универсальной трехчастной модели, это мужчины - шаманы, жрецы, волхвы, священники, муллы. В экономически развитых обществах образ сильного шамана приобретает божественные черты, складывается пантеон богов, появляются последователи, ученики, проповедники. Так, образ Иисуса Христа - могущественного шамана древних евреев - положил начало религиозной христианской концепции.
Таков путь развития религиозных национальных концепций: от многобожия к монотеизму, от хаоса к упорядоченной двучастной модели мира и далее - к трехчастной, доныне обслуживающей цивилизованные технократические общества.
Литература
1. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М., 1996. - Т. ¡У. - Стб. 1568, «языце». -1619с.
2. Жукова Л. Н., Николаева И. А., Демина Л. Н. Фольклор юкагиров Верхней Колымы. -Якутск, 1989. -Ч. 1. - С. 2-89; -Ч.2.- С. 1-161.
3. Жукова Л. Н. Религия юкагиров. - Якутск, 1997. -
90 с.
4. Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1983.-840 с.
5. Мифы народов Мира. Словарь-справочник. В 2-хт.-М„ 1980, 1982.-719с.
6. Окладников А. П., Запорожская В. Д. Петроглифы Забайкалья. -Л., 1970. - Ч. 2.-263 с.
7. Иохельсон В. И. Юкагиры и юкагиризованные тунгусы. - Нью-Йорк, 1926 (на англ. яз.).
8. Иохельсон В. И. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора, собранные в Колымском округе, - СПб, 1900.-240 с.
9. Жукова Л. Н., Чернецов О. С. Хозяин Земли. Легенды и рассказы лесных юкагиров. - Якутск, 1994. -90 с.
10. Равдоникас Ф. В. Лунарные знаки в наскальных изображениях Онежского озера // У истоков творчества.-Новосибирск, 1978.-С. 116-132.
11. Диков H. Н. Наскальные загадки Древней Чукотки (Петроглифы Пегтымеля). -М., 1971. -131 с.
12. Окладников А. П., Запорожская В. Д. Петроглифы Средней Лены.-Л., 1972. - 271 с.
13. Топоров В. И. К происхождению некоторых поэтических символов (Палеолитическая эпоха) // Ранние формы искусства. -М., 1972.-С. 77-103.
14. Большой иллюстрированный атлас первобытного человека.-Прага, 1983.
15. Мазин А. И. Таежные писаницы Приамурья. -Новосибирск, 1986.
16. Окладников А. П., Мазин А. И. Писаницы реки Олекмы и Верхнего Приамурья. - Новосибирск, 1976. -188 с.
17. Окладников А. П., Мазин А. И. Петроглифы бассейна реки Алдан. - Новосибирск, 1979.-152 с.
Казарян П. Л. История Верхоянска. 2-е изд., доп. - Якутск: ЯФ Изд-ва СО РАН, 2003. - 206 с.
Объектом исследования автора стала история старинного города сибирского Заполярья - Верхоянска. Процесс присоединения северо-востока современной Якутии к Русскому государству, становления Верхоянска как города, крупного административного, экономического и культурного центра на севере Сибири рассматривается комплексно и всесторонне.
Автор освещает все стороны истории Верхоянска XVII -начала XXI вв., показывает уникальную роль самого маленького города России в исторических судьбах российской
Попов Б. Н. Авксентий Мординов / Б. Н. Попов; Акад. наук Респ. Саха (Якутия), Якут. Гос. Ун-т им. М. К. Амосова. - Якутск: Бичик, 2002. - 224 с. - (Выдающиеся люди республики).
Это монографическое исследование философского наследия А. Е. Мординова -первого дипломированного философа из народа саха, доктора и профессора философии, способствовавшего становлению и развитию высшего образования в республике, первого ректора Якутского государственного университета.
Габышева Л.Л. Слово в контексте мифопоэтической картины мира (на материале языка и культуры якутов). - М: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2003. -192 с. (Чтения по истории и теории культуры. Вып. 38).
Сергина Е. С. Приобщение учащихся национальной школы к традиционному мировоззрению народа саха. - Новосибирск: Наука, 2003. - 94 с.
В монографии впервые применен культурологический подход к изучению традиционного мировоззрения народа саха, которое является основой духовного формирования личности школьника. На основе культуролого-педагогического анализа разработаны категории духовной практики, связанные с идеями народной педагогики, а также этнопедагогическая модель приобщения учащихся к духовным ценностям саха.
Книга предназначена для специалистов в области педагогики, культурологии, а также студентов вузов и учителей общеобразовательных школ.
