Первичная и вторичная источниковая традиция в образе князя Владимира Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ИСТОРИЯ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ

И РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Алексеев С.В.

ПЕРВИЧНАЯ И ВТОРИЧНАЯ ИСТОЧНИКОВАЯ ТРАДИЦИЯ В ОБРАЗЕ КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА1

Ограниченность фонда источников по истории Древней Руси ясна специалистам. Нередко это создает ситуации, когда хорошо, казалось бы, известные события и обстоятельства оказываются под сомнением в результате более тщательного источниковедческого исследования. В силу специфики летописного жанра данное замечание справедливо применительно практически ко всему периоду до середины XI в. В том числе касается оно и эпохи правления Владимира Святославича (ок. 980-1015), крестителя Руси, с которого еще несколько десятилетий назад без колебаний начинали «достоверную» историю государства. Действительно, историки нового времени, даже критически настроенные, обычно принимали летописную канву связанных с личностью и правлением Владимиром событий как факт. С другой стороны, в последние десятилетия заметно возобладал более скептический подход, исходящий из сугубо или по преимуществу литературной природы летописного образа князя. Между тем, обращение к зарубежным источникам показывает значительное число параллелей между синхронной информацией и летописными сюжетами (ср. различные подходы к проблеме: Назаренко, 2001; Данилевский, 2004; Милютенко, 2008; Плотникова, 2015).

Все это побуждает в данной работе произвести своеобразную ревизию источникового материала о Владимире. Сначала попытаемся воссоздать образ князя и его времени на материале исключительно первичной традиции, созданной его непосредственными современниками. Затем рассмотрим, что из нее подтверждается традицией вторичной, создававшейся как в ближайшие десятилетия, так и позднее. Это позволит с высокой долей надежности отделить в «истории Владимира» мотивы действительно «исторические» от известных только в «литературном» бытовании. Подобный источниковедческий эксперимент может оказаться полезен и применительно к другим периодам и событиям раннеписьменной и допись-менной истории. Он, конечно, может как подтвердить, так и опровергнуть достоверность данных «стержневых» для эпохи источников (таких, как Повесть временных лет для Руси).

1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ (грант № 17-06-00008А, «Устная историко-эпическая традиция в древнейших памятниках славяноязычной литературы»).

Во временном срезе источники о правлении Владимира можно разделить на три группы. К первой относятся памятники, созданные непосредственно в его время или его современниками в строгом смысле слова, заставшими его время в сознательном возрасте. К источникам второго уровня мы относим те, которые создавались младшими современниками Владимира и в течение примерно столетия после его смерти. Сюда, в частности, будут отнесены и памятники русского летописания, сформировавшие историографический образ князя. Наконец, третью группу составляют источники позднейшего времени, авторы которых еще могли пользоваться более или менее адекватной устной традицией либо несохранившимися письменными памятниками.

Таблица 1. Распределение источников по времени создания.

Принадлеж- Источники пер- Источники Источники третье-

ность/группа вого уровня второго го уровня (по

(синхронные) уровня (до начала XII в.) Х1У-ХУ вв.)

Русские Надписи на ци- Сказание о Радзивиловская /

линдрах из Борисе и Лаврентьевская

Новгорода Глебе (Свя- летопись (статья

(Янин, Зализ- тые князья- 1128 г.) (ПСРЛ,

няк, 2004:139- мученики, 1997: 299-301;

141, цилиндры 2006: 286- ПСРЛ, 1989: 106-

№№6-7) 313) 107)

Новгородский Иаков Летописец Пере-

кодекс (Зализ- Мних. Па- славля Суздаль-

няк, Янин, мять и по- ского (ПСРЛ,

2001: 3-25)1 хвала Вла- 1995: 20-44)

Монеты Вла- димиру Жития св. Влади-

димира (Сотни- (Милютен- мира (Милютенко,

кова, 1995: 20- ко, 2008: 2008: 435-477)

44) 417-434) Службы св. Вла-

Церковный Иларион. димиру (Милю-

Устав Влади- Слово о за- тенко, 2008: 478-

мира? (Древне- коне и бла- 497)

русские княже- годати Житие св. Феодо-

1 Не касаемся здесь «скрытых текстов» Новгородского кодекса, прочтение которых остается проблемным и до сих пор не получило необходимой монографической публикации.

ские уставы, (Иларион, ра и Иоанна (Ми-

1975: 12-84)1 1997: 26- лютенко, 2008:

61) 501-502)

Начальный Новгородская Ка-

летописный рамзинская / Со-

свод фийская 1 лето-

(ПСРЛ, пись (ПСРЛ,

2000а: 125- 2000Ь: 63-115;

174, 525- 2002: 41-58, 98)

563)2 Тверской сборник

Нестор. (ПСРЛ, 2000с: 72-

Чтение о 121, вторая паги-

Борисе и нация)

Глебе (Свя-

тые князья-

мученики:

356-402)

Повесть

временных

лет (ПСРЛ,

1997: 74-

141; 1998:

62-118;

1989: 37-

54)

Месяцесло-

вы (Лосева,

2001: 90-

92)3

1 Отнесение Устава ко временам Владимира весьма сомнительна, и преобладает его датировка XII в. (Я.Н. Щапов, А.А. Зимин и др.). Однако можно отметить, что Варсонофьевская редакция Устава (Там же. С. 62-72), представленная в старейшем виде (Там же. С.62-63) одним из двух его древнейших списков XIV в., практически не содержит анахронизмов и несообразностей, которые могли бы указывать на подлог.

Придерживаемся впервые высказанного А.А. Шахматовым основательного предположения об отражении в Новгородской первой летописи Начального по отношению к Повести временных лет Киевского летописного свода последней четверти XI в. Конкретная датировка памятника остается не вполне определенной.

К XI в. относится память освящения Владимиром Десятинной церкви, тогда как память самого Владимира — к позднейшему времени.

Византийские Иоанн Геометр? Михаил Никифор Каллист

(Бибиков, 2009: Пселл (Ми- Ксанфопул (Биби-

276)1 хаил Пселл, ков, 2004: 399)

Лев Диакон 2003: 12) Поздневизантий-

(Лев Диакон, Иоанн Ски- ские тексты о

1988: 96-97) лица (см.: крещении Руси

Список еписко- Бибиков, (Шрайнер, 1991:

пий (Бибиков, 2009: 316; 151-160)

2009: 349) Штриттер, 1774: 100102, 1042)

Латинские (кроме Dagome Judex Виберт? Генеалогия Вель-

Скандинавии) (Щавелева, (Назаренко, фов (Древняя

1996: 24-31) 2001: 351- Русь, 2010: 188-

Бруно Квер- 352)1 190)

фуртский Петр Дами- Венгерская иллю-

(Древняя Русь, ани? (Древ- стрированная хро-

2010: 55-62) няя Русь, ника (Древняя

Титмар Мерзе- 2010: 90- Русь, 2010: 356)

бургский 92)2 Ян Длугош (Ща-

(Назаренко, велева, 2004: 229-

1993: 131-205; 236)

Древняя Русь,

2010: 63-83)

Кведлинбург-

ские анналы

(Древняя Русь,

2010: 84-85)

Адемар Шабан-

нский (Древняя

Русь, 2010: 86-

89)

Хильдесхайм-

ские анналы

(Древняя Русь,

2010: 106-107)3

Анналы Кра-

1 Отнесение отрывка из эпитафии Никифору Фоке ко временам Владимира предположительно.

2 Единственный по настоящее время сводный перевод сведений хрониста о Владимире. Анналы в первоначальной версии велись с середины 970-х гг. и могут рассматриваться в качестве синхронного источника, хотя сохранившаяся редакция относится к 1030-м гг.

ковского капитула (Щавелева, 1996: 148)1

Скандинавские Халльфред - История Норвегии

Трудный (Джаксон, 2012:

Скальд (Древ- 550-551)

няя Русь, 2009Ь: Теодрик (Джак-

56-57) сон, 2012: 558)

Эйольв Дада- Сага об Олаве

скальд (Древняя Трюггвасоне (в

Русь, 2009Ь: 57- различных редак-

59) циях) (Джаксон,

2012: 123-228)

Сага о Бьёрне из

Хитардаля (Древ-

няя Русь, 2009Ь:

201-203)

Сага о Кнютлин-

гах (Джаксон,

2012: 606)

Прядь об Эймунде

Хрингсоне (Джак-

сон, 2012: 308)

Прядь о Харальде

Гренландце

(Джаксон, 2012:

288)

Сага об Ингваре

Путешественнике

(Глазырина, 2002:

250)

Сага о крещении

(Древняя Русь,

2009Ь: 193-196)

Прядь о Торвальде

Путешественнике

2

Соотнесение оригинального рассказа Виберта о гибели Бруно Кверфуртского с припоминаниями об усобице на Руси 970-х гг. гипотетично. Гипотеза А.В. Назаренко основана на привязке аналогичного рассказа к Руси у Петра Дамиани и на сходстве называемого Вибертом имени прусского вождя с именем Владимира.

3 Дамиани привязывает к Руси рассказ о мученичестве Бруно Кверфурсткого, связываемый у Виберта с Пруссией (где Бруно и погиб в действительности). 1 Анналы уже велись в начале XI в., хотя сохранились в редакции XIII в.

(Древняя Русь, 2009Ь: 190-193) Исландские анналы (Древняя Русь, 2009Ь: 309-310)

Восточные (арабские, Шамс ад-дин Абу Шуджа Ауфи (Бартольд,

армянские) ал-Мукаддаси? ар- 1963: 806-807)

(Древняя Русь, Рудравари

2009а: 95-96)1 (Древняя

Яхъя Антио- Русь, 2009а:

хийский (Импе- 106-108)

ратор Василий, История

1883: 23-24) Дербента

Асохик (Все- (Минор-

общая история, ский, 1963:

1864: 200-201) 68)

ал-Марвази

(Древняя

Русь, 2009а:

59-61)

Попробуем восстановить ход событий на Руси между 972 и 1015 гг. и биографию Владимира, как они предстают только из источников «первого уровня». В 970-х-начале 980-х гг. (между 972 г., когда погиб князь Святослав, и 987-9, когда достоверно упоминается Владимир), на Руси произошла смена линии наследования власти. Она ознаменована заменой дотоле наследственного княжеского знака (двузубца) на использовавшийся позднее Владимиром на монетах трезубец, и документирована новгородскими надписями на цилиндрах. Монеты и печати сыновей Владимира показывают, что они почти все наследовали уже трезубец, и только Святополк-Петр (по Титмару, сын Владимира) имеет на своих монетах двузубец прежних Рюриковичей. С событиями смены власти можно сопоставить упоминание Халльфредом Трудным Скальдом войны «в Гардах» в конце 970-х-980-х гг. В ней участвовал будущий конунг Норвегии Олав Трюг-гвасон.

1 Известие о покорении хазар хорезмийцами и разгроме Хазарии русами по контексту относится ко времени создания сочинения (985/6 г), синхронному правлению эмира Мамуна в Северном Хорезме. Оно соотносится с сообщением Иакова Мниха о войне Владимира с хазарами и с другими сведениями о его активности на востоке. Однако многие исследователи (В.В. Бартольд, А.П. Новосельцев, Т.М. Калинина) связывают сообщение Мукаддаси с предшествующим разгромом Хазарии Святославом в 967-968 гг.

Окончание промежутка времени, когда неизвестно ни о какой внешней активности русов, отмечено известием ал-Муккадаси о разгроме руса-ми Хазарии ок. 985 г., в пору ее подчинения хорезмийским эмиром Маму-ном. До этого разгромленный русами же в 966-967 гг. Хазарский каганат был восстановлен при поддержке ширваншахов.

Основная часть свидетельств источников «первого уровня» связана с событиями крещения Руси, которые на основании известий Яхъи, Асохика и Льва Диакона следует датировать 987-989 гг. Общие моменты всех свидетельств: 1. Владимир и Русь были крещены из Византии (Титмар, Аде-мар, Яхъя, Асохик); 2. Крещение было обусловлено браком Владимира с сестрой императора Василия II (Титмар, Яхъя, Асохик), каковой сам потребовался для посылки русского корпуса на помощь императору против мятежников в Малой Азии (Яхъя, Асохик); 3. В то же время накануне брака и крещения (Яхъя) или после этого (Титмар) между Русью и Византией имели место военные действия по инициативе Владимира. Об этой войне определенно говорит Лев Диакон, относящий к 989 г. захват русами Хер-сонеса. Возможно, ее же имеет в виду Иоанн Геометр, говоря об угрозе самому Константинополю от русов спустя «долгое» время после смерти Ни-кифора Фоки (969 г.). Между тем, согласно Яхъе и Асохику, русы уже в 987-988 гг. (не позднее, во всяком случае) участвовали в кампании Василия II в Малой Азии. Таким образом, скорее всего, последовательность событий и у Яхъи (война до крещения и брака), и у Титмара (война после крещения и брака) упрощена. Оставаясь в пределах источников «первого уровня», мы едва ли можем, однако, вполне разрешить это их противоречие.

Согласно Яхъе, крещение предшествовало браку: Василий, поставив крещение условием брака, сначала отправляет на Русь «митрополитов и епископов», а затем сестру, которая строит там церкви. По Титмару же, крещение последовало уже после брака по настоянию византийской принцессы. Адемар политических обстоятельств крещения не упоминает и приписывает его «одному греческому епископу» (первоначальное крещение русов относя побывавшему на Руси позднее Бруно Кверфуртскому).

Имя императорской сестры Титмар передает как «Елена» и отождествляет ее с несостоявшейся женой императора Отгона III (сватовство которого датируется лишь 995 г.). Яхъя и Асохик имени не называют. Имя «Анна» появляется из источников «первого уровня» (в данном случае предположительно) только в Церковном Уставе Владимира.

Для всех авторов, сообщающих о крещении Руси, это информация попутного характера. Яхъя рассказывает о нём в связи с историей борьбы Василия II и Варды Фоки, объясняя призванием русов успешное завершение войны. Асохик также говорит о русах и их крещении в связи с этой войной, но в ином контексте, описывая распрю в императорском лагере между русскими и грузинскими (тайкскими) воинами. Замечание о креще-

нии русов — короткая вставка в описание этого эпизода, кончившегося гибелью нескольких знатных тайкцев. Вместе с тем, именно Асохик сообщает численность русского войска — 6000. Титмар, крайне негативно отзывающийся в соответствующем месте о Владимире, описывает предысторию его конфликта с Болеславом Польским и сыном Святополком. Адемар касается подлинной истории крещения Руси, чтобы объяснить её «греческое» исповедание после того, как уже приписал обращение страны Бруно Кверфуртскому.

Интенсивная христианизация Руси с конца X в. подтверждается различными синхронными источниками, в том числе и археологически. Из письменных наиболее значимы сведения Бруно, описывающего в 1008 г. Владимира как правителя, «великого державой и богатствами», и Титмара. Последний описывает Киев 1018 г., уже после смерти Владимира, как процветающий город, резиденцию архиепископа, в котором «более 400 церквей» и имеются мощи святых. Конкретно он называет церковь Св. Климента, где будто бы похоронен Владимир — очевидно, имея в виду Десятинную церковь Богородицы, где хранились мощи св. Климента. Список епи-скопий, подчиненных Константинопольской патриархии, с конца X в. включал Русскую митрополию с центром в Киеве.

Владимир чеканил золотую и серебряную монету нескольких видов. Она подражает византийскому чекану; изображения на ней Владимира — первый древнерусский «портрет» конкретного лица. На золотниках и первом типе сребреников изображен князь с крестом в руке на своем «столе» (надпись на монетах: «Владимир на столе, а се его злато (серебро)») в шапке с подвесками и крестом, а также княжеский знак-трезубец. На оборотной стороне этих монет — подписанное изображение Христа с Евангелием. На позднейших сребрениках II-IV типов детальнее прописано одеяние князя, оно, как и превратившийся на III типе в полноценный престол «стол», начинает напоминать парадный образ византийского императора. На оборотной стороне теперь изображается княжеский знак.

Церковный Устав Владимира (Варсонофьевской редакции) сообщает о строительстве Владимиром церкви Св. Богородицы в Киеве и выделении этой церкви «десятины по всей Русской земле во всех градах». Основное содержание Устава — разграничение компетенции духовного и светского суда, прав епископов блюсти меры и весы, иммунитет «церковных людей». Как на прецеденты автор ссылается на законодательство византийских императоров и решения Вселенских соборов. Возможно, имеет какое-то значение тот факт, что Владимир и Анна именуются просто «князь и «княгиня», без определителя «великий», использовавшегося при Олеге, Игоре и Святославе. Это может свидетельствовать о новом уровне консолидации Руси, ликвидации «малых» племенных княжений. «Вся Русская земля» предстает как единое целое, подчиненное Владимиру. Упоминается о митрополите, что перекликается с известием Яхъи и списком епархий. Ясно

указываемый во всех синхронных источниках греческий источник русского христианства исключает в целом плодотворность дискуссий по этому поводу.

Внешнее положение Руси в 990-е-1000-е гг. фиксируется рядом разрозненных синхронных свидетельств. Владимир вел на южных границах постоянную борьбу с кочевниками-печенегами (Бруно, Титмар), против которых выстроил укрепленную линию (Бруно). Около 990 г. с польской стороны определялась граница с Русью, тянущаяся от Пруссии до Кракова (Dagome Iudex). Однако между странами отношения были скорее враждебными — в 992 г. только вступивший на престол Болеслав опасался войны с Русью (Хильдесхаймские анналы). Позднее Владимир взял в жены своему (официально) сыну Святополку дочь Болеслава (Титмар). В последние годы X в. изгнанный из Норвегии Олавом ярл Эйрик вторгся в «землю Владимира», после «жестокой битвы» разрушив Ладогу (Эйольв Дадаскальд).

Личность Владимира может быть обрисована на основе свидетельств Бруно Кверфуртского и Титмара Мерзебургского. При этом первый описывал князя по относительно свежим впечатлениям, и относился к нему скорее благожелательно. Второй настроен к Владимиру сначала резко враждебно, затем (в процессе редактирования труда), однако, признав за ним некоторые положительные качества.

Бруно, желавший обратить в христианство печенегов, прибыл ко двору «государя Руси» в конце 1007 — начале 1008 г. Владимир около месяца удерживал его, отговаривая от самоубийственной миссии, но потом сдался под влиянием «некоего видения». После этого он два дня провожал Бруно до границ Руси («крепчайшей и длиннейшей ограды» — заграждений на хорошо известных Змиевых валах). Здесь он, «спрыгнув с коня», торжественно проводил Бруно за ворота и вновь попросил его одуматься, предсказывая гибель. Бруно в ответ благословил его. Миссия к печенегам удалась в том смысле, что Бруно крестил примерно 30 человек. По требованию печенежских ханов он под их обещание (невыполненное, как известно) креститься посредничал в мирных переговорах между ними и Владимиром. Мир был заключен, Владимир отдал печенегам в заложники сына, который вместе с назначенным Бруно епископом был поселен в «середине земли». После этого Бруно отправился в Пруссию, где и погиб в марте 1009 г. близ границы с Русью (Титмар, Кведлинбургские анналы; Аде-мар утверждает, что Бруно погиб у печенегов).

Таким образом, Бруно по личному впечатлению изображает Владимира вполне искренним христианином, к тому же склонным к мистическим озарениям. Титмар не ставит, как выясняется при внимательном чтении, искренность обращения Владимира под сомнение, однако смещает акценты на его личную греховность. По его словам, Владимир, «безудержный и жестокий распутник», остался таковым и после крещения. Можно даже понять, что князь искал этому основания в Писании, пока «проповед-

ники» не разъяснили смысл речения о препоясанных чреслах и горящем светильнике (Лк 12: 35). После этого Владимир раскаялся и «смыл пятно содеянного греха усердной щедростью милостыни».

Неприязнь Титмара к Владимиру связана с обстоятельствами последних лет правления, о которых «Хроника» является единственным синхронным источником. Около 1013 г. Владимир разоблачил заговор против себя сына Святополка, готовившийся по наущению Болеслава. Святополк, его жена и сопровождавший ее на Русь епископ Рейнберн были заточены, причем Рейнберн умер в заточении — что и вызвало гнев почитавшего его Титмара. В ответ на провал заговора Болеслав в 1013 г. вторгся на Русь при помощи союзных печенегов. Поход складывался удачно, однако его прервала распря между печенегами и поляками, перебившими союзников из-за добычи. В 1015 г. Владимир умер (дата не может быть точно установлена по Титмару, но названа в Краковских анналах) и был погребен рядом с женой в «церкви св. Климента» в Киеве. По Титмару, он оставил трех сыновей (в том числе Ярослава и Святополка, позднее боровшихся за власть в Киеве).

Иностранные источники «второго уровня» в основном подтверждают и развивают информацию источников «первого уровня». Михаил Пселл с греческой стороны подтверждает сведения Яхъи и Асохика о роли, сыгранной в победе Василия II над мятежниками русским корпусом. Скилица, говоря о том же, свидетельствует и о браке Владимира с императорской сестрой. Хронист подтверждает ее имя (Анна), сообщает дату ее рождения (963 г.) и приблизительную дату смерти (до 1020 г.). Кроме того, он упоминает в связи с событиями 1016 г. в качестве союзника византийцев в Крыму «брата» Владимира по имени «Сфенг» (Святополк?). Много позже в качестве правителя Руси упоминается Ярослав. Абу Шуджа ар-Рудравари повторяет данные Яхъи, однако (в согласии с Титмаром и летописями) утверждает, что условие крещения Владимира было поставлено не императором, а невестой.

Анонимная «История Дербента», говоря об активности русов в При-каспии и их поддержке эмира Дербента против ширванской партии, свидетельствует в пользу даты похода, описанного Мукаддаси, временем около 985 г. Из «Истории» следует также, что активность эта прервалась требованием мусульманского духовенства Дербента к находившимся там русам принять ислам как раз тогда, когда Русь приняла крещение (989/90 г.). В этот контекст хорошо становятся и сведения Марвази о переговорах Владимира с Хорезмом о принятии ислама. С одной стороны, сообщение Марвази неожиданным образом подтверждает «легендарный» летописный рассказ о выборе и испытании различных вер, начинающийся как раз с ислама. С другой, утверждение Марвази, что ислам все-таки был принят Владимиром, отвергнувшим якобы христианство, не сообразуется ни с ка-

кими другими источниками. В данном случае мы имеем дело с субъективным искажением реальных фактов.

Один из ключевых вопросов, — об источниках информации русских исторических повествований «второго уровня» — остается еще не вполне решенным. Наиболее ранним из сохранившихся, вероятно, следует считать сочинение Иакова Мниха (которому в таком случае по справедливости и следовало бы стать «стержневым» источником об эпохе Владимира). Независимость сочинения Иакова от летописных свидетельств подтверждает его раннюю датировку (примерно временами Ярослава Мудрого), хотя ясно и то, что Иаков мог быть лишь младшим современником Владимира. Лично он его не видел, о чем прямо свидетельствует. Далее, довольно давно (хотя без достаточных оснований) Иаков отождествлялся с монахом Иаковом, современником митрополита Георгия (около 1065-1077). Итак, вероятность того, что Иаков был близок к Владимиру по времени и пользовался относительно достоверной информацией, есть. Но стопроцентно увериться в этом средств нет. В любом случае, информация была в основном устной, собранной «от многих», на что Иаков прямо ссылается. Более определенно датируется сочинение Илариона: между 1044-1051 гг. Однако его конкретно-историческая информация о Владимире не очень обширна.

Что же касается летописных сведений о Владимире, то они сохранились до нас в форме, зафиксированной самое раннее спустя сто лет после его вокняжения. Использование каких-либо письменных источников, кроме кратких записей о смертях и вокняжениях, наподобие известных и Иакову, остается под вопросом. Довольно популярна у исследователей (и до последнего времени поддерживалась автором этих строк) идея о «Древнейшем своде» или «Древнейшем сказании» конца X или начала XI века, отразившемся в летописании. Однако при внимательном анализе основания для его вычленения оказываются зыбкими и как минимум имеющими разные толкования.

Подробное изложение событий времен Владимира, после 996 года сменяющееся краткими поминальными записями, не свидетельствует о наличии созданного в 996 г. или вскоре после летописного памятника. Это результат искусственной (впрочем, для времен Владимира в основном точной) разбивки на летописные статьи не имевшего дат повествования. В статье 996 г. упоминается правивший с 1012 г. чешский князь Олдржих. При этом изначальный «текст» вовсе необязательно существовал физически или являлся собственно (письменным) текстом. Летописец мог точно так же распределять по погодным статьям полученную им устно, скомпилированную с фрагментарными письменными источниками информацию. В Начальный свод под 1015 годом было внесено сказание «Об убиении Бориса». Оно, вероятно, создано ранее «Сказания о Борисе и Глебе», которое есть основания относить ко временам Ярослава (и связывать с именем Иакова Мниха). Однако существование более раннего, чем Начальный

свод, большего текста, включавшего эту повесть о гибели мучеников, постулировать как факт нельзя. То, что после повести в Начальной летописи вновь идут лаконичные и отрывочные записи, едва ли может служить бесспорным доказательством. Можно допустить, что для летописца было важно описать происхождение династии (сравнительно кратко) и времена князей-крестителей. После этого он мог перейти к собственным записям с последних лет Ярослава.

Прямых указаний на текст конца X или начала XI в. в летописях нет. Косвенным можно было бы считать характеристику Свенельда при одном из первых упоминаний как отца более нигде не упоминаемого Мстиши (а не называемого далее в летописи Люта). Мстиша мог бы быть современником и информатором автора «Древнейшего сказания» (ср. характеристику Вышаты в Повести временных лет как «отца Янева» — Яня Вышатича, информатора печерских летописцев). Но это доказательство оказывается спорным, если допустить, что Мстиша был родоначальником влиятельного во второй половине XI в. или хорошо известного летописцу рода. По хронологическим соображениям, например, нет препятствий считать его отцом Остромира, отца Вышаты.

Между тем, текст Начальной летописи, особенно как раз повествование о крещении Руси, несет на себе целый ряд черт позднего происхождения. В отличие от Иакова, летописец не только пользовался устной информацией, на которую ссылается, но имел разные ее версии. Среди них явно ошибочные — как предание о крещении Владимира в Василеве, основанном лишь после крещения (летописцем отвергаемое). Версия о крещении в Киеве до похода на Херсонес, единственная у Иакова, при этом отвергается летописцем в пользу «корсунской». Последняя излагается с большими подробностями, в том числе прямо противоречащими и Илариону. Текст отражает уровень конфронтации Восточной и Западной церкви явно времени после взаимной анафемы 1054 г., на что не раз обращалось внимание. «Сей день» для Начального летописца на протяжении всего возводимого к «Древнейшему сказанию» повествования — это вторая половина XI века. Никаких следов того, что для его источника современностью была эпоха Владимира, не осталось, что для средневековой анналистики уникально.

Все это побуждает, не сбрасывая теорию «Древнейшего сказания» со счетов полностью, вместе с тем отнестись к ней с крайней осторожностью. Разумнее рассматривать оригинальную информацию летописей второй половины XI — начала XII в. о временах Владимира как принадлежащую эпохе их создания. Та ее часть, которая является сюжетообразующей и не основана на догадках и литературных аллюзиях, в таком случае, — устная по происхождению.

Это оставило достаточно следов в повествовании Начального летописца. В открывающем летописную статью 6488 г. рассказе о женитьбе Владимира на Рогнеде содержится поэтический фрагмент, ясно воспроиз-

водящий древнерусский эпический стих двух типов. Один из них использован в диалоге, другой, близкий, в повествовательном фрагменте за ним — последний тождествен стиху начала и значительной части «Слова о полку Игореве»:

И посла к Рогъволду Полочку, Глаголя сице:

«Хощу поняти дщерь твою Женою себе». Он же рече дщери своей: «Хощеши ли за Володимера?» Она же рече:

«Не хочу разувати робичича, Нь Ярополка хощу». Бе бо Рогъволод пришед из заморья, Имяше власть свою в Полотьске, А Турыи Турове — От него же и турица прозвашася. И приидоша отроци Володимери, И поведаша всю речь Рогнедине, Дщери Рогъволожи, князя Полочьскаго. Володимеръ же собра воя многы, — Варягы, словены, чюдь, кривицы, — И поиде на Рогъволода.

В дальнейшем тексте о падении Ярополка летописец использует привязки к современным себе реалиям, объясняя их происхождение. Так, вырытый Владимиром ров «между Дорогожицем и Капичем» существует «до сего дня». Точно так же «до сего дня» бытует присловье «беда как в Родне», связанное с осадой в Родне Ярополка. Последнее особенно явно свидетельствует об обращении летописца к устному преданию, объясняющему поговорку и бытующему вместе с ней. Помимо прочего, это указывает на значительную временную дистанцию между летописным текстом в этом месте и описываемым временем.

Встречающиеся в фольклоре разных народов мотивы о коварном убийстве заманенного соперника, о приближенном-предателе сами по себе свидетельствуют лишь о повторяемости подобных ситуаций в истории. Служить доказательством фольклорного (не значит вымышленного) происхождения сюжета о предательстве Ярополка воеводой Блудом они не могут. Но форма рассказа свидетельствует, скорее всего, об определенной «очистке» сюжета, придании ему фольклорной или литературной формы. Наиболее характерно яркое и не допускающее полутонов противопоставление предателя Блуда и верного Варяжко. «Литературность» при этом намного менее вероятна. В истории отсутствует требующийся «по законам жанра» морализующий финал (что остро ощутил, например, додумавший

его В. Н. Татищев). Кроме того, при резком осуждении (в том числе и самим летописцем, с использованием библейской риторики) Блуда, нимало не осуждается Варяжко. Даже его война вместе с печенегами против Владимира упоминается бесстрастно. Всё это указывает на то, что перед нами не конструкция ученого монаха, а принимаемая им точка зрения дружинного эпоса. Последний превыше всего ставил верность суверену и к тому же склонен был описывать ситуацию «как есть» (как запомнилась), не выходя за пределы переданной традиции о событии.

Статья 6491 г., повествующая о гибели варягов-мучеников, также имеет отсылку к современной летописцу топографии. Двор варяга-отца помещается на месте Десятинной церкви. Это, по мнению многих специалистов, ошибка — что так же указывает на временную дистанцию. Рассказ может восходить к киевской христианской легенде, причем или не фиксировавшейся ранее письменно, или неизвестной летописцу в письменном виде. О последнем говорит отсутствие в летописи имен варягов и даты их мученичества — они появляются только позднее в проложном житии.

Явные черты происхождения от устного предания, бытующего вместе с оскорбительным для радимичей, северных соседей киевских полян, присловьем, имеет статья 6492 г. Ее смысловое ядро — пословица-дразнилка (довольно распространенный фольклорный жанр и в новое время) «Пищанцы волчьего хвоста бегают». Она объясняется от названия реки Пищаны и имени воеводы Волчьего Хвоста (лица, безусловно, исторического, упоминаемого в новгородской повести о Любечской битве). К этому добавляется также и предание о происхождении радимичей «от ляхов», что подчеркивает их пришлые корни и исконную зависимость от Руси.

Несколько эпизодов фольклорной стилистики включает повествование о походе на волжских болгар и мире с ними, образующее статью 6493 и начало статьи 6494 г. (переходя в сюжет о выборе вер). Самый значимый — притча о «лапотниках», сказанная Владимиру Добрыней, который выступает здесь в традиционном амплуа «мудрого советника». Изменение политики Владимира, отказ от завоевательных походов против народов «в сапогах», здесь сведены к единственной афористической формуле. Далее, при описании мира с болгарами использованы традиционные клятвенные формулы. Наконец, отвергая предложение принять ислам, Владимир отправляет болгарских послов рифмованной пословицей: «Руси веселие есть пити, не можем без того быти».

Считать сам сюжет о выборе вер фольклорным или литературным конструктом нет никаких оснований. Вполне реальные диспуты между представителями тех же, что и в русской летописи, исповеданий не раз происходили при средневековых дворах, описывались современниками и участниками. Вместе с тем отдельные элементы сведения ситуации к фольклорным архетипам здесь заметны. Так, процесс происходит «пошагово» — последовательное обсуждение вер с разными претендентами на

обращение Руси, затем «испытание» трех из четырех предложенных вер. Избранной оказывается последняя из предложенных и «испытанных». При этом каждый раз выбор как бы «обнуляется», и окончательно совершается только при третьем решении — уже в Корсуни.

Следы использования устной традиции, в том числе «знающей» больше летописца, встречаются в разных местах повествования. Латинянам Владимир отвечает: «И отцы наши не приняли этого», — что трудно истолковать иначе, чем как отголосок неудачной миссии Адальберта в Киев 961 г. Ни в одном русском письменном источнике этот эпизод, между тем, не фигурирует. В повествовании о крещении вновь уделяется внимание местным достопримечательностям «сего дня» (статуи за Десятинной церковью, Перунова мель). В одном случае приводится крымское предание (или его интерпретация бывавшими в Херсонесе русами): церковь, поставленная Владимиром в городе, возведена на горе, насыпанной корсунянами из осадного вала. Наконец, есть прямая ссылка на устные источники информации: «Се же, невелуще право, глаголють, яко крестился есть в Киеве, инеи же реша: в Василеве, друзии же инако сказающе». Первое еще может отражать знакомство с «Памятью и похвалой» Иакова, но василевская версия ни в одном письменном источнике не встречается.

Надо отметить, что следов использования текста Иакова Мниха или общих с ним письменных источников у летописца нет. На их отсутствие указывает, в первую очередь, различная последовательность перечисляемых у Иакова и датируемых в летописи языческих походов Владимира. Скорее можно предположить, что, наряду с фондом фрагментарных хронологических заметок, оба автора по-своему использовали устную традицию. Иаков еще мог пользоваться рассказами непосредственных участников событий, летописец — скорее уже нет. Походы князя в таком предании, естественно, от сотворения мира не датировались. По годам правления их мог бы точно расставить только участник и современник. Летописная же хронология скорее основана на разбивке перечня походов, наподобие встречающегося у Иакова, но с иной последовательностью. В летописи поход на радимичей стоит не до, а после походов на вятичей и ятвягов, не упоминается поход на хазар, зато в начало добавлен поход на Польшу.

Для периода после крещения явных следов устной традиции в летописи меньше, что может быть связано и с большей «историчностью» для летописца самой эпохи, и с большим литературным влиянием. В то же время вероятные следы есть. В частности, это притча о дружине, жаловавшейся на деревянные ложки на пирах у Владимира и получившей в итоге золотые и серебряные с приговоркой от князя: «дружиною налезу злато и сребро...» Нельзя не сказать, что образ пиров Владимира запечатлелся в былинном эпосе, и в летописи мы видим первый этап формирования исторической памяти о них. В свою очередь, картина «царского пира» архети-пична для фольклора многих народов и часто служит эпической завязкой.

История о том, как Владимир сначала перестал казнить разбойников, затем стал казнить, отвергнув виры, и только потом виры восстановил, очень напоминает фольклорный мотив «Непонятые указания» (Березкин, М39). Но свидетельство Титмара показывает, что истории о буквальном и не всегда верном понимании Владимиром Писания ходили уже при его жизни. Ничего необычного и невероятного в таких эпизодах нет — что лишний подтверждает тесную связь исторической реальности и ее фольклорного отражения.

Каков был характер устных источников Начального летописца? За отсутствием летописей, придворная «устная хроника», известная в различных раннегосударственных культурах, должна была иметься и у Рюриковичей. Носителями ее могли быть и сами князья, и отдельные знатные люди, и «специалисты» историко-эпического жанра. В последней роли выступают «словутные певцы», «песнотворцы», относящиеся скорее к разряду «игрецов»-скоморохов. Прямое общение с ними ученого монаха было бы нарушением приличий. Однако, вероятнее всего, приличия нарушались — на это указывают явные следы песенного эпоса и в Начальной летописи, и в Повести временных лет. С другой стороны, носителями песенной традиции могли быть и передававшие летописцам прозаические рассказы о жизни своей и предков знатные люди. Из трудов печерских летописцев известен один такой человек — Янь Вышатич. Отголоском использования родовых преданий знати (того же рода Остромировичей?) может быть упоминание Мстиши в Начальной летописи.

С очевидностью фольклорный характер носят дополнения Повести временных лет к повествованию Начального свода под 6500 и 6505 гг. (предания о богатыре-кожемяке и белгородском киселе). Дата первого обусловлена сведениями (находимыми у Иакова Мниха) об укреплении Владимиром около этого времени Переяславля. Второе просто поставлено за окончанием подробного рассказа Начального свода. Предание о кожемяке явно древнее и содержит больше устойчивых фольклорных мотивов. Оно, вероятно, привязано к эпохе Владимира вторично, а изначально связано как раз с основанием Переяславля. Сведения об основании города в 992 г., сообщаемые вставным преданиям, противоречат приводившимся ранее в самой Повести на основе договоров с Византией данным о его существовании еще в начале X в.

При всем том обращение к русским источникам, особенно наиболее ранним, естественным образом разрешает ряд неясностей, оставленных источниками «первого уровня». В русских источниках содержатся сведения о смене власти на Руси в 970-х гг. (978 г., по Иакову Мниху). Описывается, как в итоге усобицы между сыновьями Святослава его наследник Ярополк был свергнут и убит. Святополк, согласно летописи, был сыном «двух отцов» — родился у Владимира от вдовы Ярополка после гибели брата.

Русские же источники проясняют парадокс в последовательности событий, возникающий при сопоставлении известий Титмара и Яхъи. По Иакову, Владимир крестился в 987 — начале 988 г., в 988 ходил к порогам (ожидая послов из Византии?), в 989 ходил на Херсонес, где женился на Анне. Летописцы перенесли и крещение в Херсонес (выстроив последовательность, невольно совпавшую с повествованием Яхъи), отвергнув версию о крещении в Киеве. Однако только версия Иакова Мниха позволяет согласовать разноречия синхронных источников. Датировка Иаковом взятия Херсонеса точно совпадает с данными Льва Диакона. Сам поход наиболее логично связать, как обычно и делается в науке, с затягиванием брака с византийской стороны (намеки на что можно видеть и в летописях, и у восточных авторов).

Рассмотрим все основные сюжеты биографии Владимира, как она предстает из русских источников «второго уровня» в сопоставлении с источниками «первого уровня» и иностранными источниками «второго уровня».

Таблица 2. Биография Владимира в источниках «первого» и «второго» уровней_

Сюжеты русских источников «второго уровня» Подтверждение источниками «первого уровня» Подтверждение иностранными источниками «второго уровня»

До 970-978. Рождение Владимира от ключницы княгини Ольги, его отправление в Новгород. Междоусобица после смерти Святослава. СБГ, ППВ, НС, ПВЛ Княжеские знаки на деревянных цилиндрах и на монетах (косвенно) Виберт (предположительно) Петр Дамиани (предположительно)

До 978 или 980. Захват Владимиром Полоцка. Женитьба на Рогнеде. НС, ПВЛ

978 (Ш1В) или 980 (НС, ПВЛ) Захват Владимиром Киева и убийство Яро-полка. СБГ, ППВ, НС, ПВЛ

978? Рождение Святополка Княжеские знаки на монетах (косвенно) Скилица (косвенно, предположительно)

«от двух отцов» СБГ, НС, ПВЛ

978-980

Участие варягов в воевании Киева и изгнание

НС, ПВЛ

за-их

Халльфред Трудный Скальд (косвенно, частично)

978/980-1015

Войны Владимира с

печенегами

СБГ, ППВ, НС, ПВЛ

Бруно, Титмар

Ок. 980

Языческая «религиозная реформа»

НС, ПВЛ

Женолюбие и многоженство Владимира

СБГ, НС, ПВЛ

Титмар

Справедливость и милосердие Владимира до крещения

ППВ, СЗБ, ЧБГ

981

Война с Польшей

НС, ПВЛ

981-982

Войны с вятичами ППВ, НС, ПВЛ

983

Война с ятвягами

ППВ, НС, ПВЛ

Dagome Iudex (косвенно)

983

Гибель варягов-

христиан в Киеве

НС, ПВЛ

984

Война с радимичами ППВ, НС, ПВЛ

985

Поход на волжских болгар

ППВ, НС, ПВЛ

Мукаддаси (косвенно)

985?

Мукаддаси

«История Дербента»

Поход на хазар ППВ (косвенно) Марвази (косвенно)

986? Переговоры с волжскими болгарами и хазарами в Киеве. Начало «выбора вер» НС, ПВЛ Марвази (косвенно)

986-987 Посольство в исламские страны с целью «выбора вер» НС, ПВЛ Марвази «История Дербента» (косвенно)

986-987? Переговоры с «немцами» о «выборе вер» НС, ПВЛ

987 Обмен посольствами с Византией по инициативе последней. Начало переговоров о принятии христианства. НС, ПВЛ Яхъя Асохик Титмар Адемар (частично) Скилица Рудравари Пселл (косвенно)

Озарение Владимира (без мотива исцеления) как причина крещения ППВ, СЗБ, ЧБГ

987-988 Крещение Владимира в Киеве до похода на Херсонес ППВ, ЧБГ Яхъя (косвенно) Титмар (косвенно) Рудравари (косвенно)

988 Поход «к порогам» ППВ

989 (Ш1В) Поход на Херсонес и его взятие ППВ, НС, ПВЛ Лев Диакон Титмар (о войне с Византией) Яхъя (косвенно) Иоанн Геометр (предположительно)

989 Иоанн Геометр (пред- -

Посольство в Константинополь с требованием Анны ППВ, НС, ПВЛ положительно)

Слепота и исцеление Владимира НС, ПВЛ Петр Дамиани (предположительно)

Крещение в Херсонесе по требованию Анны НС, ПВЛ Титмар (частично)

989 Брак Владимира и Анны ППВ, НС, ПВЛ Яхъя Асохик Титмар (с иным именем жены) Церковный Устав Владимира Скилица Рудравари

989 Разрушение капища в Киеве и мирное крещение киевлян ППВ, СЗБ, ЧБГ, НС, ПВЛ

989-990 Создание церковной иерархии во главе с митрополитом ППВ, НС Яхъя Список епархий Церковный Устав Владимира Адемар (частично) Рудравари

989-990 Крещение Руси (о конфликтах не упоминается) ППВ, СЗБ, ЧБГ, НС, ПВЛ Яхъя Асохик Титмар Адемар косвенно — Бруно, Церковный Устав, монеты Владимира, Новгородский кодекс Рудравари «История Дербента» (косвенно)

990? Крещение новгородцев (о конфликтах не упоминается) НС

989-992 Укрепление южной границы Бруно

НС, ПВЛ

989-1001 Титмар —

Раздел земель между

сыновьями, их пере-

мещения

СБГ, ЧБГ, НС, ПВЛ

990-996 Церковный Устав Вла- —

Строительство и дарение Десятинной церкви ППВ, СЗБ, ЧБГ, НС, димира Титмар (косвенно)

ПВЛ, Месяцесловы

991 — —

Основание Белгорода НС, ПВЛ

991 или 992 Dagome Iudex (косвен-

Поход на хорватов НС, ПВЛ но) Хильдесхаймские анналы (косвенно)

991/2 — —

Основание или укреп-

ление Переяславля ППВ, ПВЛ

Легенда о богатыре- — —

кожемяке в связи с ос-

нованием Переяславля ПВЛ

996 Церковный Устав Вла- —

Грамота Десятинной димира

церкви и установление

праздника в ее честь НС, ПВЛ, Месяцесловы

996 — —

Битва при Василеве

НС, ПВЛ

Щедрость и милостыни Владимира ППВ, СЗБ, НС, ПВЛ Титмар

Раскаяние Владимира; Титмар —

его склонность к бук-

вальному пониманию Писания

ППВ, НС, ПВЛ

Мистические озарения Бруно —

Владимира ЧБГ

Союз с Болеславом и брак Святополка с его дочерью НС, ПВЛ Титмар

Легенда о белгородском киселе под 997 г. ПВЛ

1000-1003 Смерть Мальфрид, Ро-гнеды, Изяслава Владимировича и Всеслава НС, ПВЛ

1007 Перенесение мощей святых (ПВЛ) или останков перечисленных лиц (НС) в Десятинную церковь НС, ПВЛ

1011 Смерть Анны НС, ПВЛ Титмар (без даты) Скилица (без точной даты)

Приближение Владимиром Бориса СБГ, ЧБГ Титмар (косвенно; упоминает у князя третьего, неназванного им сына)

Конфликт со Свято-полком ЧБГ Титмар (гораздо конкретнее)

1014 Конфликт с Ярославом НС, ПВЛ Титмар (косвенно; говорит только о трех участниках раздела и распри — Ярослав, Святополк и Борис?)

1015 Смерть Владимира СБГ, ППВ, ЧБГ, НС, ПВЛ, Месяцесловы Титмар Анналы Краковского капитула Скилица (косвенно)

Сокращения: НС — Начальный свод; ПВЛ — Повесть временных лет; ППВ — Иаков Мних. Память и похвала Владимиру; СБГ — Сказание

о Борисе и Глебе; СЗБ — Иларион. Слово о Законе и Благодати; ЧБГ — Нестор. Чтение о Борисе и Глебе.

Таким образом, ряд внешне «шаблонных» и «легендарных» мотивов повествований о христианском периоде жизни Владимира находит подтверждение в независимых и достоверных источниках. С другой стороны, то, что известно о языческом периоде его жизни, большей частью известно только из русских повествовательных памятников, чья достоверная информация восходит к устной традиции, пусть и недавней, и литературно интерпретирована. Очевидно, рассуждая о вероятии или невероятии летописных свидетельств, допустим, об изменении нрава князя после крещения, исследователям следует иметь это в виду.

Что касается источников «третьего уровня», то большая часть их новой информации тоже восходит к устной исторической или генеалогической традиции, будь то русской, скандинавской, немецкой (Генеалогия Вельфов) или венгерской (Иллюстрированная хроника). Притом речь идет о традиции, прожившей уже от двух до пяти столетий, и опять же литературно интерпретированной, что надо иметь в виду при любой ее научной экзегезе. Итак, источники «третьего уровня» с очевидностью носят вспомогательный характер, и их достоверность не следует преувеличивать. Надо, кстати, отметить, что даже в них не фигурирует мотив крещения «огнем и мечом», ставший в историографии ХХ в. почти хрестоматийным и основанный почти всецело на весьма сомнительной «Иоакимовской летописи» В.Н. Татищева (см.: Алексеев, 2005).

Итак, рассмотрение источников истории Владимира в не вполне привычном для историографии ракурсе — от первичных — дает результаты, отчасти корректирующие сложившиеся представления. Становится очевидно, что значительная часть обычно принимаемой «на веру» информации о языческом периоде жизни князя является принадлежностью преимущественно литературной древнерусской традиции, не находящей здесь подкрепления в первичных источниках. Это ни в коей мере не означает априорной недостоверности этой традиции — но это объективный факт, который следует учитывать любому ученому в его построениях. Исследователям, которые скептически настроены к литературной традиции, логично в первую очередь проявить скепсис по поводу сведений ее о раннем периоде жизни и правления Владимира. Критический разбор этих сюжетов заведомо будет более основателен, чем имеющая давнюю традицию критика сюжетов о крещении или благодеяниях князя. Напротив, принимающим древнерусскую традицию о Владимире в целом как достоверную, очевидно, следует сначала осознать ее как целое, в том виде, в каком она до нас реально сохранилась. Тем более нужно при этом обращать особое внимание на те детали, которые находят подтверждение в синхронных первоисточниках. Данные последних задают надежный ориентир для лю-

бого исследования, позволяя сломать шаблонный путь анализа эпохи «от стержневого источника» и избежать тиражирования историографических мифов.

БИБЛИОГРАФИЯ

Алексеев С.В. Литературные и археологические источники о крещении Новгорода // Знание. Понимание. Умение. 2005. №2.

Бартольд В.В. Новое мусульманское известие о русских // Бартольд В.В. Сочинения. Т. II. Ч. 1. Общие работы по истории Средней Азии. Общие работы по истории Кавказа и Восточной Европы. М.: Издательство восточной литературы, 1963.

Березкин Ю.Е. Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам. Аналитический каталог [Эл. ресурс] URL: http: //www.ruthenia.ru/folklore/berezkin/

Бибиков М.В. Byzantinorossica. T. 1. М.: Языки славянской культуры, 2004. Бибиков М.В. Byzantinorossica. Свод византийских свидетельств о Руси. Т. 2. М.: Рукописные памятники древней Руси, 2009.

Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию, писателя XI столетия / пер. К. Эмина. М.: Лазаревский институт восточных языков, 1864.

Данилевский И.Н. Повесть временных лет: герменевтические основы источниковедения летописных текстов. М.: Аспект-пресс, 2004. Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2012.

Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. / изд, подг. Я.Н. Щапов. М.: Наука, 1975. С. 12-84.

Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. III. Восточные источники / сост. Т.М. Калинина, И.Г. Коновалова, В.Я. Петрухин. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2009. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. IV. Западноевропейские источники / Сост., пер. и комм. А.В. Назаренко. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010.

Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. V. Древнескандинавские источники / сост. Г.В. Глазырина, Т.Н. Джаксон, Е.А. Мельникова. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. Зализняк А.А., Янин В.Л, Новгородский кодекс первой четверти XI в. — древнейшая книга Руси // Вопросы языкознания. 2001. №5. С. 3-25. Иларион. Слово о Законе и Благодати // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. XI-XII вв. СПб.: Наука, 1997. С. 26-61.

Император Василий Болгаробойца: Извлечения из летописи Яхъи Антио-хийского / Изд., пер. В.В. Розен. СПб.: Императорская Академия наук, 1883.

Лев Диакон. История / Пер. М.М. Копыленко. М.: Наука, 1988.

Лосева О.В. Русские месяцесловы XI-XIV вв. М.: Памятники исторической мысли, 2001. С. 90-92.

Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда. М.: Издательство восточной литературы, 1963.

Михаил Пселл. Хронография / Пер. и прим. Я.Н. Любарского. СПб.: Але-тейя, 2003.

Милютенко Н.И. Святой равноапостольный князь Владимир и крещение Руси. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2008.

Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. М.: Языки русской культуры, 2001.

Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М.: Наука, 1993.

Плотникова О.А. Рождение русской словесности. М.: Вече, 2015. Святые князья-мученики Борис и Глеб / иссл. и подг. текстов Н.И. Милютенко. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2006.

Сотникова М.П. Древнейшие русские монеты X-XI веков. М.: Банки и биржи, 1995.

Янин В.Л., Зализняк А.А. Надписи на цилиндрах // Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1997-2000 годов. М.: Русские словари, 2004. ПСРЛ = Полное собрание русских летописей. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М.: Языки русской культуры, 1997.

ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. М.: Языки русской культуры, 1998. ПСРЛ. Т. 3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.: Языки русской культуры, 2000.

ПСРЛ. Т. 6. Софийская Первая летопись старшего извода. М.: Языки русской культуры, 2000.

ПСРЛ. Т. 15. Рогожский летописец. Тверской сборник. М.: Языки русской культуры, 2000.

ПСРЛ. Т. 38. Радзивиловская летопись. Л.: Наука, 1989.

ПСРЛ. Т. 42. Новгородская Карамзинская летопись. СПб.: Дмитрий Була-

нин, 2002.

ПСРЛ. Т. 43. Летописец Переславля Суздальского. М.: Археографический центр, 1995.

Шрайнер П. Miscellanea Byzantino-Russica // Византийский временник. 1991. Т. 52.

Штриттер И. Известия византийских историков, объясняющие российскую историю древних времен и преселения народов. Ч. 3. О варягах и росах. СПб.: Императорская Академия наук, 1774.

Щавелева Н.И. Польские латиноязычные средневековые источники: тексты, перевод, комментарии. М.: Наука, 1996.

Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша. М.: Памятники исторической мысли, 2004.