CC BY
67
О.Э. Петруня
Перспективы сотрудничества Китая и ЕС в условиях столкновения их глобальных интересов на евразийском пространстве
Аннотация. Предложен подробный анализ состояния и перспектив отношений Европы и Китая на основе сравнения идеологий и культур сторон. Раскрыты глубокие противоречия между глобальными олигархическими элитами на фоне борьбы за мировые ресурсы, рассматривается также роль Китая в этой борьбе. Представлены различные сценарии будущего управления Китаем и Западным полушарием. Затронута также роль России в европей-ско-китайских отношениях.
Abstract. Detailed analysis of the present situation and the prospects of the EU - China relations on the basis of comparative analysis of their ideologies and cultures is proposed. Deep contradiction between the global oligarch elites are discovered as the background of the fight for distribution of the world resources, the role of China in this fight is discussed. Different scenarios of the future governance in China and in the Western hemisphere are represented. Role of Russia in European -Chinese relations is also analysed.
Ключевые слова: аутсайдеры мировой политики, «культурная революция», глобализация, раздел территории России, идеология Китая, гибкий марксизм, «вашингтонский мечтатель». Keywords: outsiders of the world policy, cultural revolution, globalization, division of Russian territory, Chinese ideology, flexible Marxism, Washington dreamer.
Постановка проблемы
Отношения между Европой и Китаем имеют многовековую историю. Издавна в Европе ценились китайский шелк и фарфор, европейцы пользовались такими изобретениями китайцев, как порох и бумага. Однако встреча двух цивилизаций лицом к лицу произошла достаточно поздно, в период западной экспансии и колониальных захватов. Для Китая, попавшего в полуколониальную зависимость от Британской империи, он оказался эпохой тяжелых испытаний.
Однако сегодня из аутсайдеров мировой экономики и политики Китай прямо и неуклонно вышел в число лидеров. Так, по уровню ВВП он, по официальным данным, стабильно занимает второе место. Хотя некоторые аналитики полагают, что в действительности по этой позиции КНР уже обогнала США. Основной причиной такого положения дел явились успехи китайской модернизации второй половины ХХ в. Конечно, в 50-х - начале 70-х годов (фактически до смерти Мао Цзэдуна в 1976 г.) страна пережила трудные периоды «большого скачка» и «культурной революции», но вряд ли эти трудности идут в сравнение с жертвами, которые заплатило британское население в XVII-XVIII вв. за право Англии стать промышленной страной и колониальной империей. Огораживания, лишившие крестьян элементарного пропитания, кровавая расправа с вынужденными бродягами, жестокая эксплуатация женщин и детей на капиталистических предприятиях, рабство -вот краткий список плодов британской капиталистической модернизации. Таким образом, опыт китайского развития ХХ в. выглядит более респектабельно, чем английский опыт периода промышленного переворота. Это утверждение выглядит тем более справедливо, что новый курс Дэн Сяопина позволил накормить страну и поднять уровень жизни большинства китайских граждан, а не олигархической группы «успешных предпринимателей», нещадно эксплуатирующих население собственной страны или колониально зависимых территорий. Конечно, значительный успех китайскому обществу обеспечила открытость экономики для иностранных инвестиций в промышленный сектор. Но, во-первых, КНР воспользовалась общей тенденцией мировой экономики, связанной с перенесением производства из развитых стран в развиваю-
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
щиеся, а во-вторых, китайское руководство сохранило суверенную финансовую систему и полную политическую независимость. Причем последнее обстоятельство было обязательным условием западного присутствия в Китае. Можно также утверждать, что именно полный суверенитет над собственной политикой и финансами принес КНР пользу от экономической открытости.
Стартовавшая в 90-е годы ХХ в. глобализация еще более способствовала вовлечению Китая в мировую экономику в рамках существующей системы разделения труда и одновременно росту его экономического могущества. Глобализация, которую мы традиционно определяем как процесс перераспределения политических, экономических и других функций между государствами, неправительственными организациями и глобальными компаниями, оставляла Китаю место «мастерской мира», где должно было сосредоточиться основное промышленное производство для стран «золотого миллиарда». Последние, в свою очередь, должны были оставаться в роли мировых лидеров, определяя, по замыслу архитекторов «нового мирового порядка», историческое развитие цивилизации в рамках постиндустриальной эпохи через механизмы глобального управления финансами и инфраструктурой [Бжезин-ский, 2010, с. 31]. В сущности, за этими сложными формулировками скрывается весьма простая цель мировых финансовых элит - глобальное доминирование.
Под элитами здесь понимаются социальные группы, сплоченные на основе родственной, клановой, экономической, идеологической и иной общности и контролирующие общественную власть и ресурсы. Если ранее элиты были в основном местные и государственные, то ХХ в. впервые в истории породил по-настоящему глобальные элиты. Наличие таких элит заставляет отказаться от устаревших теорий, описывающих мировую политику лишь в терминах внешнеполитической деятельности государств.
Первый этап глобализации, начавшийся в 90-е годы, проходил при явном доминировании США как субъекта мировой политики. До недавнего времени было даже принято считать, что крушение СССР и всего социалистического лагеря ознаменовало окончательную и бесповоротную победу США и «западных демократий» в целом. И такому положению дел нет альтернативы. В 1997 г. в книге «Великая шахматная доска» Збигнев Бжезинский
провозгласил Соединенные Штаты «единственной супердержавой» [Бжезинский, 2000, с. 230] современности и пообещал, что в ближайшие 30 лет «вряд ли кто-либо другой будет оспаривать статус Америки как первой державы мира» [Бжезинский, 2000, с. 230]. Однако мировой кризис серьезно скорректировал процесс глобализации.
Соединенные Штаты вступили в полосу затяжного кризиса. Даже теоретик американского гегемонизма Бжезинский заговорил об опасном подрыве геополитического положения США [Бжезинский, 2010, с. 153-154]. Однако те изменения, которые в позиции Бжезинского выглядят как ошибки «трех президентов», нам представляются вполне устойчивой тенденцией. За этой американской претензией к глобальному лидерству, высказываемой Бжезинским, скрывается неуемное желание одной из глобальных элит, к которой он сам принадлежит, управлять процессом глобализации, так сказать, соединять «объективный детерминизм с субъективной способностью принимать решения» [Бжезинский, 2010, с. 32].
Однако сегодня мы имеем дело не с временным ослаблением гегемонии США, а с переходом к следующему этапу глобализации, основным объективным содержанием которого станет деление единого глобального пространства на эффективно управляемые регионы - регионализация. Этот процесс будет сопровождаться борьбой глобальных элит за право осуществлять «субъективную способность принимать решения» о судьбах мира.
Основными задачами, которые скорее всего будут решаться на данном этапе, являются: 1) активное вовлечение Китая в управление глобальным сообществом с целью ликвидации его политической и финансовой независимости; 2) дальнейшее ослабление России с ее последующим разделением на территории, входящие в различные региональные союзы; 3) ликвидация суверенных государств как субъектов мировой политики по схеме Евросоюза.
Если поставленные задачи удастся решить, то при общем ослаблении России и потере Соединенными Штатами статуса единственного глобального лидера объединенная Европа и Китай скорее всего выступят в качестве центров регионализации Евразии. В этом случае произойдет фактическое разделение территории России на сферы влияния Евросоюза (европейская часть) и Китая (Сибирь и Дальний Восток). На этот процесс серьезно может по-118
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
влиять реализация американского проекта «Большого Ближнего Востока», который напрямую затрагивает интересы России (предполагает отделение от РФ Кавказа [Международное сообщество.., 2011]), Казахстана и бывших советских республик Средней Азии [Турецкий эксперт.., 2011]. При этом в Казахстане и Средней Азии Запад идет на прямое столкновение с Китаем. Такое столкновение уже происходит в арабском мире, в том числе в Ливии, где западные элиты разрушают сложившийся социальный и политический порядок и устоявшиеся экономические связи ближневосточных стран с Китаем и Россией.
Ниже мы предлагаем некоторое обоснование высказанных здесь прогнозов о развитии событий на евразийском пространстве.
Глобальная игра в пространстве Евразии
До конца 80-х годов ХХ в. положение дел в мире определялось противостоянием двух политических конкурентов - СССР и США. Надо, однако, помнить, что за вывеской «Соединенные Штаты Америки» скрывались консолидированные западные элиты, достигшие антисоветского консенсуса. По сути, именно в схватке с Советским Союзом как Соединенные Штаты, так и весь западный мир выглядели единым политическим субъектом. В начале 1970-х годов в этот консенсус были вовлечены Япония в рамках «Трехсторонней комиссии» и Китай в рамках неофициальных договоренностей с США 1972 г. и секретного соглашения 1979 г. [Россия и Китай.., 2010].
Консолидация западных элит происходила не только в условиях противостояния с СССР, но и в ситуации обострившегося финансового и энергетического кризиса, который поставил западный мир на грань катастрофы. По мнению экономиста Михаила Хази-на, советское руководство в этот период отказалось от «добивания» своего глобального конкурента в лице США, признав: 1) неспособность Советского Союза контролировать территории, входившие в зону влияния США; 2) неготовность (скорее нежелание. - О.П.) «оказаться один на один с Китаем, который к тому времени уже начал технологическую революцию» [Хазин, 2006]. Принятое решение, на наш взгляд, было безусловно ошибочно, и история это
доказала: когда в полосу кризиса в 1980-е годы вошел СССР, западная элита умело воспользовалась ситуацией.
Главной причиной ошибки необходимо считать вырождение советской коммунистической элиты, которое происходило в основном по двум направлениям: 1) интеллектуальная деградация и 2) ценностное перерождение. Таким образом, одна часть элиты не могла сохранить СССР, а другая ее часть не хотела такого сохранения. Необходимо согласиться с мнением профессора Дипломатической академии И.Н. Панарина, что советская политическая элита проиграла «информационно-идеологическую» мировую войну периода 1947-1991 гг. [Панарин, с. 7]. Добавим, что этот проигрыш был заложен в советской интеллектуальной системе, задыхавшейся в рамках догматизированного марксизма-ленинизма. Именно поэтому антикоммунистические реформаторы оказались в лучших стартовых условиях и смогли направить протестный потенциал внутри страны на развал собственного государства. Считаем необходимым выделить несколько стратегических интеллектуальных ошибок советского марксизма, которые привели к последующей катастрофе: 1) отрицание любой формы частной собственности, хотя политическую опасность представляет крупная частная собственность; 2) отрицание религии как источника заблуждений, хотя традиционные мировые религии содержат в себе колоссальный нравственный и интеллектуальный потенциал (достаточно привести пример русского философа, естествоиспытателя, инженера о. Павла Флоренского или выдающегося хирурга, архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого)); 3) убежденность в объективности исторической замены капитализма социализмом (развал СССР продемонстрировал обратный процесс); 4) взгляд на империализм как высшую и последнюю стадию развития капитализма, хотя он всегда был основной политической формой капиталистического типа хозяйствования; 5) отрицание нации как субъекта исторического развития (национальные интересы на региональном уровне всегда оказывались сильнее сверхнациональных (классовых, государственных, общечеловеческих).
Таким образом, советская коммунистическая элита в лице ее идейно-политических центров оказалась беспомощной перед историческими вызовами: нарастающей силой западного глобального империализма и внутренним ценностным и рациональным ослаблением. Во-первых, советские аналитики просмотрели глобали-120
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
зацию как процесс создания мировой империи с западным доминированием. Во-вторых, был не понят «социализм с китайской спецификой», что привело к полному провалу нашей политики на китайском направлении и резко снизило глобальные политические возможности СССР в борьбе с западным империализмом. В-третьих, последовательное проведение ленинской национальной политики привело к развалу Советского Союза по границам национально-государственных образований и грозит сегодня потерей целостности России.
Распад Советского Союза и выход Российской Федерации на политическую арену в качестве самостоятельного субъекта создавал несколько возможностей для исторического развития бывших республик СССР. Даже в условиях усеченных (по сравнению с СССР) возможностей Россия вполне могла бы претендовать на роль глобального евразийского игрока. Но элита, пришедшая к власти в России в начале 1990-х годов, состояла из антисоветских «младоре-форматоров», а потому выбрала другой путь: окончательное вхождение в западный антисоциалистический консенсус.
В свою очередь, Китай, вовлеченный Западом в мировое хозяйство и систему капиталистического разделения труда, не просто сохранил свой суверенитет, но и расширил сферу влияния, став на просторах Евразии одним из ведущих политических игроков, готовым войти в соприкосновение с любым соперником. Успехи Китая объясняются соединением модернизации с собственной культурной идентичностью. В сущности Китай смог доказать, что успешное технологическое развитие никак не связано с западными ценностями. Культурное единство китайской элиты обеспечивает национальное единство страны и превращает КНР в единый субъект политики. О роли и влиянии Китая говорит тот факт, что Запад сегодня пытается усилить свою связь с этим государством в официальном формате С-2 (США- Китай).
Однако экономическая мощь Китая одновременно становится его слабостью. В условиях глобального кризиса падает совокупный потребительский спрос, и КНР может столкнуться с проблемой перепроизводства, которую окажется не в состоянии решить за счет внутренних потребительских ресурсов. На этом основано и понимание взаимозависимости Китая как «фабрики производства» и США как «фабрики потребления» [Хазин, 2011]. Можно согла-
ситься также с мнением известного китаиста А. Девятова, что «сейчас взаимодействие Китая и США перешло в стадию взаимозависимости врагов, которые решают задачи без применения военной силы, лишь слегка придушивая друг друга в объятиях дружбы. Такие отношения действеннее, чем договоренности в рамках добрососедских отношений между Россией и Китаем» [Россия и Китай.., 2010].
Сама идея «большой двойки» указывает на потерю Соединенными Штатами глобального доминирования. Возникает вопрос: почему США, получив после распада СССР колоссальное преимущество, не смогли справиться с ролью глобального лидера и зачем им «союзник» в лице Китая?
Одну из причин называет журналист М. Леонтьев. Рассуждая о положении дел в современных космических программах, он говорит: «Советский Союз был не просто первым в космосе. Советский Союз был движителем космического соревнования, даже проигрывая его. Мы вынудили Америку соревноваться с нами в космосе ровно так же, как в социальной политике, демократии и правах человека. Переигравшая нас Америка - это наша работа, это продукт соревнования. Всего этого больше не надо» [Леонтьев, 2011]. Таким образом, именно отсутствие внешнего стимула стало причиной кризиса развития США. Развивая систему спекулятивного капитализма, основанного на эмиссии доллара как мировой резервной валюты, а также неконтролируемых биржевых спекуляциях, финансовая элита фактически «отказала» труду в статусе главного источника общественного богатства. Соединенные Штаты перестали быть лабораторией инноваций, а превратились в паразитарное общество. Именно этого не замечает или не хочет замечать «вашингтонский мечтатель» З. Бжезинский.
Неспособность капиталистической экономики к саморазвитию вполне прогнозируется, если смотреть на логику развития западного мира через призму концепции империализма Р. Люксембург. Назвав абстрактную теорию расширенного воспроизводства Маркса «бескровной теоретической фикцией», автор двухтомного труда «Накопление капитала» сделала важнейший вывод о патологической зависимости капитализма от некапиталистических форм жизни и хозяйствования. «Современный империализм, - пишет Р. Люксембург, - является не первым шагом к экс-122
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
пансии капитала.., а лишь заключительной частью исторического процесса его экспансии: он представляет собой период всеобщей обостренной мировой конкуренции капиталистических государств за последние остатки некапиталистической среды на земле. Экономическая и политическая катастрофы являются в этой заключительной фазе столь же жизненным элементом, такой же нормальной формой существования капитала, как и в период первоначального накопления, т. е. в фазе его возникновения» [Люксембург, с. 389]. Традицию Р. Люксембург сегодня развивает Линдон Ларуш, выступающий как последовательный критик современного, преимущественно британского империализма [Ларуш, 2008].
Вторая причина кризиса США тесно связана с первой. После окончания глобального противостояния с социализмом отпала необходимость высокой консолидации западных элит. Сегодня это соперничество элит столь велико, что не позволяет говорить даже о единой американской политике. Различные группы американского истеблишмента на внешнеполитической арене часто действуют самостоятельно [Моро, 2010]. Тезис о серьезных противоречиях внутри элит тем более справедлив по отношению к Европе. Последние события в Ливии показали значимые расхождения между крупнейшими европейскими государствами - членами Евросоюза: Великобританией, Францией, Италией, с одной стороны, и Германией - с другой, в начале агрессии. Затем противоречия обозначились уже между Францией и Италией по вопросу об африканских беженцах. Сегодня Дания возобновляет пограничный и таможенный контроль на внутриевропейских границах с Германией и Швецией, объясняя ситуацию увеличением числа преступлений, совершаемых приезжими из других стран [Дания.., 2011]. Все это усугубляет и без того непростую экономическую ситуацию в ЕС.
Столкновение элит носит объективный для империализма характер. Если империализм представляет собой паразитарное общество, стремящееся к неограниченному потреблению, то объективно должны наступить условия, при которых проявится сильный дефицит ресурсов, - это и есть современный кризис мировой экономики.
И если кризис можно считать объективным результатом развития современного империализма, то глобализация, инициированная западными трансатлантическими и транснациональными
элитами, может быть нами обозначена как экономико-политическая технология (в рамках субъективной способности принимать решения о судьбах мира) устранения глобальных конкурентов, хотя абсолютное устранение приведет к гибели самого империализма (с гибелью глобального организма погибнет и сам паразит).
К числу конкурирующих элитарных групп, входивших некогда в антисоветский консенсус, на Западе можно отнести Римско-католическую церковь, имеющую собственный глобальный проект. Католицизм с давних времен вынашивал планы создания католической империи, которую современный британский историк и политолог Доминик Ливен называет «самой чистой» [Ливен, с. 58]. «Чистота» данной имперской идеи определяется ее подлинным универсализмом по принципу: здесь нет ни эллина, ни иудея [Ливен, с. 28]. Сегодня эта универсальность приобрела еще и весьма популярное среди дискриминированных групп социальное измерение в деятельности глобальной католической организации «Opus Dei» (специфический христианский социализм). Союз церкви и аристократии так или иначе продолжает традицию «Священной Римской империи». Эта элитарная группа рассматривает современный Евросоюз как возможность для реализации в современных условиях идеи единой европейской империи в духе Карла Великого. Поэтому вполне понятна позиция доктора Отто фон Габсбурга, являющегося главой дома Габсбургов и одновременно членом Европарламента и убежденным сторонником Евросоюза, рассматривающим ЕС «как узаконенное наднациональное государство в духе старого (первого. - О.П.) рейха» [Ливен, с. 57-58], т.е. конфедерацией взаимодополняющих суверенитетов.
К такому пониманию Евросоюза близка и современная немецкая элита, далекая от имперских амбиций прежней Германии (идеи второго рейха как попытки восстановления немецкого доминирования в Европе), но вполне желающая сохранения «максимума автономии и национальной самоидентификации» [Ливен, с. 58] и готовая к диалогу с католиками (тем более что Римский папа Бенедикт XVI - баварец Йозеф Ратцингер) в духе проекта Вильгельма фон Лейбница.
В целом возможность консенсуса представителей «старой Европы» в современных условиях кажется не просто возможной, но и вполне оправданной. Последние заявления лидеров стран Евро-124
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
союза о провале политики «мультикультурализма» - лишнее тому подтверждение. Однако на этом пути существуют трудно преодолимые препятствия, прежде всего в форме Евросоюза, потому что Маастрихтский договор 1992 г. существенно ограничил (можно сказать, почти ликвидировал) суверенитеты отдельных европейских государств.
Основной противник старых европейских элит - трансатлантическая элита, связанная с традициями британской колониальной империи. Британская элита, сложившаяся к началу XVIII в., имела ярко выраженную антикатолическую направленность. Борьба с папским престолом, затем против империи Габсбургов в лице католической Испании и создание собственной колониальной империи - вот вехи ее большого пути. «Сегодняшняя Британская империя представляет собой новейшее воплощение морской монетаристской системы, существовавшей со времен культа Аполлона. Она выросла из фракционной борьбы в Венеции в конце 1500-х годов, когда Серениссима (Венецианская республика. - О.П.) была главной мировой державой.
В отношении населения колоний британцы всегда имели сильное чувство культурного превосходства и цивилизующей миссии. Они исповедовали доктрину terra nullius (пустая, ничья земля), впервые провозглашенную в Ирландии XVI в. и оправдывающую захват и эксплуатацию более «цивилизованными» завоевателями людских и природных ресурсов отсталого коренного населения, которое все это, по мнению завоевателей, растрачивало впустую. «Вооружившись этой доктриной, - пишет Д. Ливен, - можно легко оправдать экспроприацию земли у коренного населения и уничтожение туземной культуры во имя прогресса. Еще с большей непринужденностью можно оправдать превращение ленивого африканца в трудолюбивого раба или принуждение китайского правительства к согласию на импорт опиума, поскольку и то и другое было необходимо для развития руководимой Британией экономики, а последняя является двигателем прогресса» [Ливен, с. 178].
Следует сказать и о Банке Англии. Будучи первым в истории Центральным банком, владельцами которого стали частные лица, он служил механизмом осуществления финансово-экономических интересов британской элиты. По некоторым данным, через сложную систему взаимодействия с крупнейшими британскими фи-
нансовыми институтами Банк Англии оказывает сегодня серьезное влияние на деятельность ФРС США и Европейский центральный банк [Балковский, 2008]. Таким образом, благодаря деятельности британской элиты Англия стала и продолжает быть площадкой роста и распространения транснационального капитала, проникшего на самые вершины мировой политики. За несколько последних десятилетий крупнейшие транснациональные финансовые группы получили статус глобальных политических игроков.
Сегодня аналитики выделяют две монопольные финансовые группы, ведущие глобальную игру, условное название которых -«группа Ротшильдов» и «группа Рокфеллеров». Следует сказать, что обе эти группы представлены в ФРС США через Федеральный резервный банк Нью-Йорка, играющий в данной системе ключевую роль. Гибель президента США Джона Ф. Кеннеди порой связывают с тем, что он попытался ликвидировать монополию этих крупнейших финансовых групп на эмиссию доллара. «Группа Рокфеллеров» возникла в период роста экономического могущества США и имеет англосаксонское протестантское происхождение, политически более связана с Республиканской партией США, контролирует нефтяной бизнес и американский военно-промышленный комплекс. Финансовая деятельность банков этой группы в последние десятилетия была связана с деривативами. Именно эта группа через республиканскую администрацию осуществила в 1999 г. отмену закона Гласса-Стигалла (Glass-Steagall Act, 1933), что способствовало вовлечению в спекулятивные игры денег вкладчиков, росту «плохих» долгов и углублению кризиса долларовой пирамиды.
Группа явилась инициатором создания нескольких международных проектов: Фонда Рокфеллера, Римского клуба, Трехсторонней комиссии - организаций, имеющих неправительственный статус, но реализующих глобальные политические или идеологические программы и способных соперничать по влиянию с целыми государствами. На базе таких организаций для координации глобальной политики стали возникать наднациональные институты, обслуживаемые глобальной бюрократией. Ротация кадров в рамках глобальных элитных групп происходит в треугольнике: глобальные компании - правительственные учреждения - неправительственные организации. 126
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
«Группа Ротшильдов» представляет собой союз еврейских транснациональных и трансатлантических банков, по преимуществу территориально привязанных к Британскому Содружеству наций (Commonwealth of Nations) и контролирующих не только европейские, но американские финансы (через ФРС), а также производство драгоценных металлов и камней. Ее основу составляет «Интер-Альфа групп», официально действующая с 1971 г. [Хефле, 2010]. Уместно упомянуть также южноафриканскую алмазную монополию «Де Бирс», о мощи которой заявляет тот факт, что даже алмазы, добытые в СССР, на мировом рынке реализовывались только этой компанией. Центральные офисы группы находятся в Лондоне и Гонконге.
О Гонконге стоит сказать отдельно, поскольку именно он является главной ареной, на которой разыгрывается важнейшая для судеб мира партия между Китаем и британо-ротшильдовской олигархической элитой.
Как известно, Гонконг, в 1842 г. захваченный Ост-Индской компанией, в течение полутора столетий был британской колонией. Кроме того, в 1898 г. британцами у Китая были взяты в аренду на 99 лет некоторые прилегающие территории, получившие название Новых. В связи с окончанием срока аренды Новых территорий в 1980-е годы правительство Соединенного Королевства стало проводить консультации по вопросу статуса Гонконга. В 1984 г. была подписана китайско-британская декларация, устанавливавшая передачу Гонконга под суверенитет КНР в 1997 г. Однако документ предусматривал минимум до 2047 г. особый статус Гонконга с высокой степенью автономии, включая представительство в международных организациях и на ряде международных встреч.
КНР, и это самое главное, только частично контролирует финансы Гонконга через «Bank of China» (Hong Kong), имеющий право эмиссии гонконгских долларов. Британо-ротшильдовская финансовая элита здесь представлена сильнее, а именно двумя банками: HSBC («The Hong Kong and Shanghai Banking Corporation») и SСB («Standard Chartered Bank»). Оба банка имеют право эмитировать гонконгский доллар. Для примера: такого права не имеет один из крупнейших представленных здесь американских банков - «Citibank Hong Kong». Таким образом, Гонконг сегодня -
это мостик, связывающий мировые финансы (прежде всего британские) с китайской финансовой системой.
Другой формой вовлечения Китая в новую модель глобального управления стала БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай), инициатором создания которой выступил один из крупнейших банков «ротшильдовской группы» «Goldman Sachs». Целью создания альянса со стороны финансовой элиты было удержание стратегического треугольника «евразийских гигантов (Китай, Индия, Россия. - О.П.) в лондонской орбите» [Настанет час.., 2010]. Принятие в ряды этой организации ЮАР и превращение БРИК в БРИКС (апрель 2011 г.) показывает серьезность намерений финансовой элиты, ведь Южная Африка - член Содружества наций и место дислокации ротшильдовских структур («Де Бирс»). Сегодня страны БРИКС уже выступают со своими предложениями по кандидатуре главы МВФ.
14 мая 2011 г. глава МВФ Доминик Стросс-Кан был арестован по обвинению в преступлении на сексуальной почве (типичное на Западе, как и неуплата налогов, обвинение для неугодных). 3 апреля 2011 г. на ежегодном заседании МВФ и Всемирного банка Стросс-Кан заявил, что «вашингтонский консенсус с его упрощенными экономическими представлениями и рецептами рухнул во время кризиса мировой экономики и остался позади». По его мнению, именно стремление стран к достижению низкого бюджетного дефицита, бурному экономическому росту, свободному, никем не контролируемому финансовому рынку и либеральным налогам привело к мировому финансово-экономическому кризису. С точки зрения Доминика Стросс-Кана, «для преодоления неопределенности посткризисного мира необходимо создать новые принципы экономической и социальной политики как для мирового сообщества, так и для каждого отдельного государства» [Ваджра, 2011]. При этом тогдашний глава МВФ не выступал против глобализации, а говорил о другой глобализационной модели, скорее всего той, что имеет давние британские корни.
Налицо начало острой фазы схватки глобальных элит за глобальное доминирование. Элиты, связанные с США, в том числе рокфеллеровская группа, пытаются спасти «империю доллара» [Ларуш, 2010]. Британо-ротшильдовская группа пытается ее свалить. Усилившаяся в последнее время активность Лондона говорит 128
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
о намерении «сохранить за Британией статус одной из ведущих мировых держав [Минаев, 2010]. Британской элите в последние годы удалось многое сделать для усиления своего глобального влияния. Атака, предпринятая ротшильдовским спекулянтом Соросом в 1992 г. на ЭКЮ, которая как универсальная единица ЕС вполне устраивала американский истеблишмент, привела в итоге к евро, лишившей европейские страны, прежде всего Германию, собственного эмиссионного центра. Лондон при этом сохраняет фунт как резервную валюту и единицу взаиморасчетов со странами Содружества наций. В том же 1992 г. был подписан Маастрихтский договор, фактически лишивший те же страны политического маневра. Последние события в Ливии показали, как Лондон в союзе с Парижем пытается использовать структуры НАТО, заставляя их работать против имиджа действующего американского президента. В свою очередь привлекательнейший образ британской монархии великолепно подается во всемирной пиаракции по случаю свадьбы наследного принца Уильяма. Даже американский ответ, связанный с «убийством Бен Ладена», не смог затмить гениальную британскую постановку.
Единственным сильным ответом американского истеблишмента является попытка переформатирования израильско-арабских отношений путем возвращения к границам 1967 г. Время покажет, насколько серьезно американцы готовы пересмотреть свои давние консервативно-протестантские отношения с Израилем.
В условиях этой схватки Китай, как и Россия, оказывается между двух огней. В отличие от современной России, элита которой не ведет себя самостоятельно, Китай имеет полный суверенитет. Его элита хорошо помнит историю Опиумных войн и свое поражение, а также осознает мощь своего противника. Однако Китай сегодня очень нужен глобальным финансовым группам, так как КНР - это реальная экономика, без которой вряд ли просуществует любой постиндустриальный кластер. В этих условиях Китай будет вести свою игру как в рамках двусторонних отношений с США (С-2), так и по линии сотрудничества с британцами в Гонконге. В своих целях он попытается использовать площадку БРИКС. Одновременно между двумя транснациональными группами усилится борьба за втягивание Китая в глобализацию по своему сценарию.
В условиях противостояния глобальных элит Китай должен играть на противоречиях и искать себе союзников. Самым удачным в этом отношении выглядит сотрудничество Китая с Германией, набирающее силы в последнее время. В идеале Китай мог бы спровоцировать выход немецкого государства из Евросоюза, стимулируя политическую самостоятельность немецкой элиты и ее союз со старой европейской аристократией. Однако этот процесс вряд ли будет запущен до момента серьезного ослабления США. Пока Китай лишь наращивает финансово-экономическое и политическое присутствие в зоне евро: налаживает односторонние отношения с европейскими странами, прежде всего серьезно страдающими от кризиса (Греция, Португалия, Испания). Покупая государственные долги этих стран, Китай становится их кредитором. Таким образом, в последние годы КНР достаточно эффективно играет на противоречиях в Евросоюзе.
Американцы сегодня крайне негативно воспринимают усиление позиций Китая в Европе и Азии прежде всего из-за опасения краха долларовой пирамиды. В финансовом плане для них серьезную опасность представляет евро и потенциально возможная валюта единого экономического пространства Юго-Восточной Азии (например, гонконгский доллар и т.п.) [Бжезинский, 2010, с. 183]. Однако Китай не торопится разрушать ни зону евро, ни «империю доллара», наблюдая за схваткой крупнейших мировых финансовых групп.
Внутренние резервы китайской социальной модели в условиях кризиса западного глобального проекта
Внешняя независимость Китая определяется полным политическим и экономическим суверенитетом, включая суверенные финансы и военную мощь государства. Однако главный фактор независимости Китая - собственная культура и производная от нее специфическая идеология, во многом непонятная для Запада.
Китай в отличие от России и даже Японии никогда не питал особого пиетета перед западной цивилизацией, ее стандартами. Китайская культура содержит имперскую идеологию. Самоназвание Китая - Срединное государство, т.е. центр мира, где реализуется воля Неба. Китай - это средоточие культуры в отличие от вар-
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
варского окружения. Воля Неба реализуется в деятельности человека, включенного в социальную иерархию старших и младших, начальников и подчиненных. Здесь нет места индивидуализму, который построен на идее суверенной атомарной личности, а значит - нет своеволия и демократии. «Китайская гармония - это концентрические круги китайского культурного влияния на окраины мира» [Россия и Китай.., 2010].
Такая позиция имеет сходство с концепцией Римской империи с той лишь разницей, что римский гражданин имел больше суверенитета. Однако именно этот разросшийся суверенитет погубил империю. Сила Китая в его населении: более миллиарда человек, составляющих единую цивилизацию. «Современная Индия тоже имеет миллиардное население, но единой цивилизации не образует. 12 религий и 18 основных языков в Индии - это не китайский культурный и этнический монолит» [Девятов, 2001].
Конечно, в китайской интеллектуальной системе серьезные позиции продолжает занимать марксизм. Однако китайский марксизм лишен той догматической жесткости, который был присущ марксизму-ленинизму в СССР. «В Китае считают, что не может существовать единый, универсальный, безотносительно от места и времени, марксизм, что каждая историческая форма марксизма представляет собой относительную истину, которая содержит в себе элементы истины абсолютной, но не сводится к ней. Не следует цепляться за каждую фразу в произведениях классиков марксизма, заявлять, что все, что сказано в них, является истиной» [Буров, с. 96].
Хорошим примером может служить критика китайскими марксистами знаменитой ленинской книги «Материализм и эмпириокритицизм». В свое время в Советском Союзе эта книга считалась чуть ли не марксистской Библией и, конечно, все ленинские суждения из нее, включая политические обвинения оппонентов, догматизировались. Китайские исследователи еще в середине 80-х годов поставили вопрос об исторической ограниченности ленинской книги. Один из последовательных критиков Ленина по вопросам философии науки сотрудник китайской Академии наук Ли Симин в серии статей показал, что Ленин смешивал философские и политические вопросы, искажал взгляды своих оппонентов, не замечал революционного характера критики «вторыми позитиви-
стами» основоположений классической физики Ньютона. Особенно несправедливому разносу подвергся великий французский математик Анри Пуанкаре. «Приводимые В.И. Лениным цитаты не отражали подлинных взглядов Пуанкаре о кризисе в физике» [Буров, с. 106]. В целом Ли Симин оценивал взгляды Пуанкаре как более точно отражающие кризис в физике в конце XIX в.
Отсутствие тотального идеологического контроля ощущается не только в рамках марксистских дискуссий, но и в более широких идейных поисках. Показательным здесь является отношение к конфуцианству и другим компонентам традиционной китайской культуры.
Конфуцианство представляет собой фундаментальное этико-политическое учение, веками формировавшее ценности китайской цивилизации. Конфуцианская культура и образованность основаны на светском (невоенном) понятии «благородного мужа», носителя основных добродетелей - гуманности и справедливости. Конфуцианство фактически предписывало образованным людям находиться на государственной службе, потому основным носителем «большой традиции» китайской культуры стало чиновничество. Согласно конфуцианской традиции, именно государственная власть должна создавать «не просто нормальные, а именно оптимальные условия для общественной жизни» [Кобзев, с. 30]. Положенные в основу политики конфуцианские принципы, учитывая объективные (естественные) условия окружающего мира, взывали к сфере должного.
Конфуцианство оставалось официальной идеологией Китайской империи вплоть до падения династии Цин в 1912 г. Однако создание Китайской республики фактически не изменило отношение к конфуцианству: оно продолжало духовно доминировать до 1949 г., когда к власти пришли коммунисты. В период правления Мао Цзэдуна, который достаточно негативно относился к книжному знанию, значительно повысился статус давнего оппонента конфуцианства - легизма (школы законников - фа-цзя). Конфуцианство, с точки зрения Мао, являлось реакционным учением, скрывающим правду жизни. В легизме он находил оправдание методам своей политики: жесткому централизованному методу управления обществом и подавлению личности, милитаризму и репрессиям.
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
Серьезному преследованию конфуцианство подвергалось в период
«культурной революции», особенно в начале 70-х годов.
Приход к власти Дэн Сяопина привел к резкому изменению в отношении конфуцианства, которое стало успешно возрождаться как основа китайской национальной идеи. Тем самым обеспечивалась преемственность со старым Китаем, пережившим потрясение от лобового столкновения с европейскими варварами. Поражению от британцев и французов в Опиумных войнах и превращение в полуколониальную страну заставило политических деятелей и мыслителей Китая размышлять о причинах военной слабости страны. Многие приходили к выводу «о материальном превосходстве Запада и считали необходимым для возрождения мощи страны научиться у западных стран умению производить "быстрые пароходы и сильное оружие"» [Делюсин, с. 178].
Однако был и альтернативный взгляд, который связывал неудачи Китая с идейным отставанием. В этом отношении интерес представляет идеология тайпинов. Руководители восстания (18501864) против маньчжурской династии Цин и иностранных колонизаторов Хун Сюцюань и его сподвижники не думали о необходимости военно-экономического реформирования Китая. «Столкнувшись с западной культурой при посредничестве миссионеров, они взяли на вооружение христианские религиозные идеи, с помощью которых думали возродить Китай» [Делюсин, с. 178]. Однако это была специфическая тайпинская рецепция христианства, сделавшая акцент не на нравственности, а на идейно-организационной стороне христианства, где господствовал принцип насилия (бадао) над принципом справедливости (вадао). В целом воззрения тайпинов укладывались в русло конфуцианской традиции и окрашены ретроспективной интенцией, обращенной в «золотой век». Однако, несмотря на утопичность многих идей тайпинов, их движение способствовало национально-освободительной борьбе против маньчжурской династии и европейских колонизаторов.
Примером тайпинов был вдохновлен выдающийся китайский революционер, создатель Китайской национальной народной партии (Гоминьдан) Сунь Ятсен, который гордился, когда его называли «вторым Хун Сюцюанем». Высоко оценивали значение тай-пинского движения и его земельной программы и китайские ком-
мунисты, отмечая при этом их недостатки, историческую ограниченность и утопический характер.
Сунь Ятсен во многом воспринял националистические идеи тайпинов, в меньшей степени идеи аграрные. У него встречаются и позитивные оценки конфуцианства, в которых утверждается, что через Конфуция и Мен-цзы китайцы свыше двух тысяч лет назад додумались до идеи народовластия [Борох, с. 273]. Таким образом, не конфуцианство, а маньчжурская династия виновата в том, что высшие достижения китайского духа не нашли реализации в практике социальной и политической жизни Поднебесной.
Хорошо известна полемика Сунь Ятсена с китайскими анархистами. Последние, по мнению великого китайского революционера, являлись продолжателями даосской утопической линии, что было шагом назад от научного к утопическому социализму.
Даосизм, противопоставлявший естественное существование человека надуманному пребыванию под ярмом обязанностей и долга, был источником анархического индивидуализма. Опиравшийся на индивидуальный духовный опыт и практику единоборств (внутренние школы ушу [Долин, Маслов, 1990]), он часто становился источником протестных движений в Китае под лозунгами равноправного общества, и в частности способствовал приходу к власти коммунистов.
У китайских интеллектуалов даосизм не находил полной поддержки главным образом из-за своего главного принципа -«недеяния». Понятный и объяснимый в практике единоборств, он совершенно не годился для разработки программы модернизации Китая. Именно в даосском «недеянии» многие видели источник пассивности китайской цивилизации, ее неспособности противостоять Западу. Тем не менее включение даосской ( и буддийской) практики индивидуального самосовершенствования в конфуцианскую модель социальной ответственности считалось не просто допустимым, но и необходимым. Такую позицию занимал знаменитый современник Сунь Ятсена философ Кан Ювэй, считавший индивидуализм великим злом.
Сегодня даосско-буддийскую карту в отношении набирающего силу Китая пытаются разыграть на Западе. Речь идет о секте «Фалуньгун», основанной Ли Хунчжи. По мнению Андрея Девято-ва, здесь «западные спецслужбы применили бесконечный путь 134
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
хитрости, чтобы войти в китайское сознание с помощью ключей цивилизационного кода китайцев и поместить в китайские умы некитайское содержание. С помощью этой секты Запад хочет управиться с китайцами за счет внедрения индивидуализма даосов» [Россия и Китай.., 2010]. Секта была официально запрещена в Китае (запрет не действует в Гонконге и на Тайване) в июле 1999 г. после организации ее приверженцами массовых протестов. Секта показала высокую сплоченность и организованность, на момент запрета став фактически тайной организацией. Запрет секты и репрессии против ее активных сторонников вызвали организованную антикитайскую кампанию в США и Европе. В Вашингтоне была создана целая неправительственная организация - Коалиция по расследованию преследований в отношении Фалуньгун (С1РБС) с отделением в Оттаве (Канада).
Высокую активность проявили и в Европе. Вице-президент Европарламента Эдвард Макмиллан-Скотт в 2006 г. специально приезжал в Китай для изучения информации о преследованиях организации. В дальнейшем он призвал на уровне Европарламента оказать давление на китайское руководство. Все это проходило накануне Пекинской олимпиады-2008. Как известно, бойкот Олимпиады не состоялся. Тогда в 2009 г. в Лондоне Макмиллан-Скотт организовал пресс-конференцию «Молчаливый геноцид», посвященную преследованиям секты в Китае.
Расхождение антикитайской пропаганды с действительностью в Европе и США вскрывают российские исследователи доктор юридических наук, профессор кафедры государственного строительства и права Российской академии государственной службы при Президенте РФ М.Н. Кузнецов и доктор юридических наук, директор Института государственно-конфессиональных отношений и права И.В. Понкин в сборнике «Фалуньгун - культ ненависти». В ней, в частности, говорится: «Анализ печатных и электронных (в Интернете) материалов, публично и открыто распространяемых религиозным объединением "Фалуньгун" среди неограниченного круга лиц, характера установок, взглядов, отношений и убеждений, формируемых у последователей данного религиозного объединения, дает основания оценивать вероучение объединения "Фалуньгун" как экстремистское и асоциальное, представляющее
опасность для личности, общества и государства, нарушающее права человека» [Кузнецов, Понкин, с. 5].
Второй идейный источник секты «Фалуньгун» - буддизм с момента своего появления на китайской почве выступил как альтернативная даосизму индивидуальная духовная практика, во многом находившаяся в оппозиции к господствующей конфуцианской идеологии. Тем не менее в форме чань-буддизма он все же вписался в китайский культурный ландшафт, идейно повлияв и на конфуцианство, и на даосизм. Однако для Китая буддизм опасен именно своей наднациональной направленностью, разрушительной по отношению к национальной культуре. Это хорошо видно на примере тибетского буддизма (ламаизм), являющегося еще более жесткой оппозицией китайской культуре и политическому доминированию в Китае ханьской нации.
Особенностью тибетского буддизма является наличие духовного лидера - ламы (учителя, гуру). В 1578 г. принявший буддизм от Сонам Гьяцо, одного из высших лам школы Гэлуг, монгольский правитель Алтан-хан дал ему титул Далай-лама («океан мудрости»). В XVII в. далай-ламы смогли объединить под своей властью весь Тибет, однако освободиться от китайского суверенитета над этой территорией им не удалось. В 1903 г., воспользовавшись слабостью Цинской империи, англичане вторглись в Тибет, навязав тибетским властям договор в обход Пекина. Протесты цинского правительства не дали никакого эффекта. Тогда за интересы Китая вступилась Россия. В соответствии с англо-русским соглашением 1907 г. обе стороны, его подписавшие, признавали главенство Цин-ской династии в Тибете, а также обязались уважать территориальную целостность Тибета и не вмешиваться в его внутренние дела.
После свержения в ходе Синхайской революции (1911-1913) цинской монархии китайские войска и администрация были изгнаны из Тибета, а Далай-лама XIII объявил о прекращении всех связей с Пекином. Тогда же англичане вновь вернулись в Тибет. Только в 1951 г. Китайская Народная Республика восстановила китайский суверенитет над Тибетом.
Тема Тибета и Далай-ламы всегда активно обсуждалась в Европе и была главным препятствием к развитию китайско-европейских отношений. Однако по мере нарастания мирового кризиса накал страстей стал постепенно спадать. Визит председателя КНР 136
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
Ху Цзиньтао в США, проходивший 18-21 января 2011 г., привел к некоторым изменениям по тибетскому вопросу. Китайско-американское совместное заявление лишь касается вопроса о разногласиях, имеющихся у двух стран, по вопросу прав человека [Китайско-американское.., 2011]. Уже к апрелю Далай-лама окончательно дистанцировался от политической борьбы за Тибет, а тибетское правительство в изгнании возглавил гарвардский профессор Лобсанг Сангай, давний сторонник диалога между китайскими властями и представителями тибетской диаспоры. Таким образом, тибетская тема для Китая сегодня становится менее болезненной.
Мировой кризис демонстрирует по крайней мере временное преимущество социальной стабильности и порядка над индивидуальной свободой, что дает невиданные преимущества Китаю. Даже на фоне сильнейшего давления на китайское правительство со стороны не только Запада, но и китайских прозападно настроенных интеллектуалов, например, историка Бао Цзунсиня, одного из идейных вдохновителей протестов на площади Тяньаньмэнь (в июне 1989 г.), Китай в целом смог справиться с отрицанием традиции. Этому способствовала не только политика Дэн Сяопина, но и феномен «нового конфуцианства» (Фэн Юлань, Лян Шумин и др.), получивший широкое распространение среди китайской диаспоры (Тайвань, Гонконг, Сингапур, США), т.е. китайцев, вкусивших плоды западной цивилизации.
«Новое конфуцианство» выделяет приоритет культуры как высшей сферы человеческой деятельности над экономикой как низшей сферой в частности, отмечал Лян Шумин. «Идеализм, присущий... восточным народам, он противопоставлял грубому утилитаризму, интересу лишь к благам материальной жизни, характерным для западной цивилизации, и на этом основании заявлял, что между Китаем и Европой (в том числе и Россией) нет ничего общего. Он призывал всех китайцев повернуться к Востоку, к национальным духовным традициям. В их возрождении Лян Шумин усматривал главное условие ликвидации отставания Китая от других стран в области экономики, решения актуальных политических и социальных проблем китайского общества. Он решительно выступал против "европеизации" Китая, против заимствования любого иностранного опыта» [Буров, с. 128]. Справедливость этих слов подтверждает современная ситуация в мире.
В 1984 г. в Китае был создан Фонд Конфуция, целью которого являлось исследование «учения выдающегося китайского мыслителя, политика и педагога, идеи которого составляют важную часть китайской традиционной культуры и который оказал влияние не только на историю Китая, но и на другие страны и регионы» [Буров, с. 116]. Фондом был создан специальный исследовательский центр и начат регулярный выпуск журнала «Изучение Конфуция». В сентябре 1987 г. фонд организовал первую конференцию по конфуцианству, начав тем самым многолетнюю оживленную дискуссию о влиянии этого учения в современном Китае и мире, а также взаимодействии китайской и западной культур [Буров, с. 115].
Поддержка государством конфуцианской инициативы выглядит контрастом по сравнению с российской действительностью, где появившаяся в 1990-е годы на базе экономического факультета МГУ научная школа философии хозяйства, основанная доктором экономических наук, профессором Ю.М. Осиповым, полностью игнорируется российским истеблишментом, а о существующей с 2000 г. лаборатории философии хозяйства широкая научная общественность не знает.
В начале 2000-х годов Китайским государственным комитетом по распространению китайского языка за рубежом начал разрабатываться проект под названием «Институт Конфуция», предполагавший создание сети китайских культурно-образовательных центров по всему миру. Первый институт Конфуция был открыт в Сеуле в 2004 г. Сегодня такие центры разбросаны по всему миру: в Юго-Восточной Азии, США, Европе, Австралии. В России таких центров уже около 20. Задача центра наряду с культурно-просветительской обеспечить глобальное присутствие Китая.
Справедливости ради надо сказать, что Китай не претендует на глобальное лидерство и доминирование. В китайской модели культуры изначально отсутствует необходимая для такого лидерства универсальность. И если советский социализм (коммунизм) обещал максимальное экономическое счастье для максимального числа людей независимо от расы, пола, возраста и т. п., то китайский социализм (коммунизм) пытается решить те же задачи, но в границах национальной культуры. В этом и сила, и слабость Китая.
Главная же сила Китая - в его гражданах, которые, эмигрируя из страны в страну, не перестают быть китайцами. Китайское 138
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
правительство всячески поощряет эмиграцию, решая тем самым задачу перенаселения и индивидуальной свободы для тех, кому не нравится пекинский режим. Возникающие по всему миру китайские поселения - организационное оружие Китая, лишающее его противников необходимого маневра.
В целом интеллектуальная атмосфера в Китае, как и в китайской диаспоре, вполне позволяет наращивать научно-технический экономический потенциал страны. Остается лишь открытым вопрос: сохранит ли китайская элита духовное богатство конфуцианской культуры? По мнению аналитиков Института российско-китайского стратегического взаимодействия (ИРКСВ), этот потенциал может быть растерян при замене у рычагов власти поколения «ветеранов культурной революции» на новое «поколение технократов, получивших образование на Западе и впитавших западные ценности либерализма, общества потребления и прав отдельного человека» [Донесение.., 2009]. В Китае может произойти такое же перерождение элиты, как и в СССР в период застоя. «А попытка навести порядок и побороть "вестернизацию" окончится неудачей, так же как во времена Андропова в СССР. В 30-х годах XXI в. Китай окажется в ситуации тяжелого системного кризиса.» [Донесение.], - заключают аналитики. Разделяя опасения представителей ИРКСВ, осмелимся предположить, что в условиях кризиса либеральных ценностей перерождение китайской элиты пойдет не по ценностному, а по управленческому сценарию. Скорее всего, представителей нового поколения китайских элитариев привлекут возможностью участвовать в решении вопросов глобального управления с инициацией в транснациональной британо-ротшильдовской группе. Главной площадкой такого вовлечения станет Гонконг.
Заключение
Ближайшие десятилетия, судя по всему, пройдут под знаком доминирования двух языков и двух социокультурных систем: англосаксонской и китайской. «На факультете международных отношений Амурского государственного университета в Благовещенске количество изучающих китайский язык студентов увеличивается с каждым годом. Теперь в качестве первого иностранного языка больше студентов изучает китайский, чем английский. Факультет
закрывает свое отделение европейских исследований, а также прекращает преподавание немецкого и французского языков. Скоро здесь будут преподавать только китайский и английский» [Кучера]. Эта небольшая зарисовка из регионального российского вуза точно отражает современную тенденцию, которая в ближайшие годы будет только нарастать.
В условиях кризиса западного глобального проекта (включая кризис «империи доллара» и зоны евро) противоречия между основными мировыми элитами будут только возрастать. Наблюдающий эту схватку Китай вероятнее всего станет играть на противоречиях групп, укрепляя свой тыл (в рамках «Шанхайской пятерки») и усиливая присутствие не только в Юго-Восточной и Центральной Азии, но и в Европе.
Существование сильной Европы без британского влияния -вполне в интересах Поднебесной, однако консолидация такой Европы сегодня выглядит крайне проблематичной. В то же время самостоятельная финансовая система КНР и ее суверенная внешняя политика вполне способны усиливать систему двусторонних отношений с европейскими странами, и прежде всего с Германией. Россия при этом остается территорией глубокого стратегического тыла Китая, за который он будет вести схватку любыми средствами.
В связи с перспективой смены в ближайшие десятилетия старой китайской «гуманитарной» элиты молодой «технократической порослью» Китай может войти в число глобальных игроков в качестве лидера Восточного региона и раздела сфер влияния в пространстве Евразии между Востоком (Китай) и Западом (Евросоюз).
Литература
Банковский Д. Бенедикт Бенджамин Бернанке - на кого он работает? / / FinArty.ru: Портал финансовой информации / Информационное агентство Bankir.ru. - 16 июля 2008. - Режим доступа: ru/articles/view/68/
Бжезинский Зб. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы / Пер. с англ. - М., Междунар. отношения. - 2000. - 256 с.
Бжезинский Зб. Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы / Пер. с англ.- М.: Междунар. отношения, 2010. -192 с.
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
Борох Л.Н. Традиционные утопии в восприятии Сунь Ятсена / / Китайские социальные утопии. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1987. - 312 с. - С. 271-309.
Булгаков С.Н. Христианство и социализм // Христианский социализм. - Новосибирск: Наука, 1991. - С. 205-234.
Буров В.Г. Китай и китайцы глазами российского ученого. - М., ИФРАН, 2000. - 206 с.
Ваджра А. Глава МВФ выступил против существующей системы и теперь находится под арестом // Однако: Интернет-журнал. - 15 мая 2011 г. - Режим доступа: http://www.odnako.org/blogs/show_10649/
Дания закроет границы с Германией и Швецией / / БЕЛТА:Белорусское телеграфное агентство: Новости Беларуси. - 12 мая 2011 г. - Режим доступа: http://www.belta.by/ru/all_news/world/danija-zakroet-granitsy-s-germaniej-i-shvetsiej_i_554072.html
Девятов А. Китайская грамота (Страна иных измерений) // Лебедь: Независимый альманах: Интернет-журнал. - № 241. - 14 октября 2001 г. -Режим доступа: http://www.lebed.com/2001/art2692.htm
Делюсин Л. П. Земельная программа Небесной династии и ее оценки // Китайские социальные утопии. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1987. - 312 с. - С. 172-199.
Долин А. А., Маслов А. А. Истоки ушу. - М., 1990. - 240 с. - С. 72-112. Донесение из будущего. Перспективы Китая и всего мира. Глобализм (Земля) - Интернационализм (Человек) - Универсализм (Небо) / / Политический журнал. - 28 ноября 2009. - № 5-6. - С. 195-196. - R2007:004 ITPS. - Режим доступа: http://www.politjournal.ru/index.php? action= Articles&dirid=67&tek=8688&issue=228
Китайско-американское совместное заявление // Жэньминь жибао он-лайн. - 21 января 2011. - Режим доступа: http://russian.people.com.cn/ 31520/7268074. html
Кобзев А.И. Понятийно-теоретические основы конфуцианской социальной утопии // Китайские социальные утопии. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1987. - 312 с.
Кузнецов М.Н., Понкин И.В. Фалуньгун - культ ненависти. - М.: Общественный комитет по правам человека, 2008. - 50 с.
Кучера Д. Китай, судьба Сибири. На российско-китайской границе. Часть 3 // ИноСМИ^и. - 2009. - 31 декабря. - Режим доступа: http:// inosmi. ru/social/20091231/157319823.html
Ларуш: Немедленно провести поправку Кантуэлл-Маккейна в Сенате - восстановить принцип Гласса-Стиголла: Пресс-релиз Комитета политических действий Ларуша / / EIR: Executive intelligence review: Главная
русская страница. - 07 мая 2010 г. - Режим доступа: http: //www. larouchepub. com / russian/lar/2010/b0197_glass_steagall_releases. html
Ларуш Л. Новое средневековье уже рядом: Брутальный «британский» империализм в наши дни / / EIR:Executive intelligence review: Главная русская страница. - 18 октября 2008. - Режим доступа: http: / / www. larouchepub.com/russian/lar/2008/a9032_brutish_2.html#fn1
Леонтьев М. Дальше - тишина? / / Однако: Интернет-журнал. -2011. - № 11 (75). - С. 3. - Режим доступа: http://www.odnako. org/ magazine/material/show_10067/
Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI в. до наших дней / Пер. с англ. - М.: Издательство «Европа», 2007.
Люксембург Р. Накопление капитала. - М.; Л.: Государственное социально-экономическое издательство. - 1934. - 464 с.
Международное сообщество готовит проект создания Соединенных Штатов Кавказа - армянский политик // ИА REGNUM. - 2011. - 13 апреля. -Режим доступа: http://www.regnum.ru/news/polit/1394475.html
Минаев М. Легитимация лидерстава. Внешнеполитическая стратегия кабинета Кэмерона / / Политический журнал. - 2010. - № 2 (198) / 8 ноября. - Режим доступа: http://www.politjournal.ru/index.php?action= Articles&dirid=40&tek=8803&issue=231
Моро К. Россию и Европу сблизят Китай и ислам. Французский политолог Эмерик Шопрад о российской внешней политике: Интервью // ИноСМИ^^ - 2010. - 15 декабря. - Режим доступа: http://www. inosmi. ru/politic/20101215/164952972.html
Настанет час прозрения. Лопнет пузырь банка Сантандер в Бразилии - исчезнет понятие «БРИК» // EIR: Executive intelligence review: Главная русская страница. - 2010. - 3 декабря. - Режим доступа: http://www. larouchepub.com/russian/novosti/2010/b0503_bric_b_minus_1.html
Панарин И.Н. Информационная война и геополитика. - М., 2006. -
560 с.
Россия и Китай - это соседи на фланге. Фронт же обращен в сторону Тихого океана / Интервью с А.П. Девятовым // GZT.RU. - 2010. - 11 января. - Режим доступа: http://www.gzt.ru/Gazeta/ intervjyu2/ 281211.html
Турецкий эксперт: США хотят перекроить Турцию и окружить Россию с Кавказа / / ИА REGNUM. - 2011. - 10 февраля. - Режим доступа: http://www.regnum.ru/news/polit/1373747.html
Хазин М. Л. Распад СССР и мировое разделение труда. - 19 февраля 2006 г. // Worldcrisis.ru: Мировой экономический кризис: Хроники и комментарии. - Режим доступа: http://worldcrisis.ru/crisis/188291
Перспективы сотрудничества Китая
- и ЕС в условиях столкновения
их глобальных интересов на евразийском пространстве
Хазин М.Л. Экономики Китая и США - две стороны одной медали // KM.RU: Информационный мультипортал. - 2011. - 14 мая - Режим доступа: http: / / www.km.ru/biznes-i-finansy/2011/05/14/mirovaya-ekonomika/ ekonomiki-kitaya-i-ssha-dve-storony-odnoi-medali
Хефле Дж. Интер-Альфа груп: Разрушение государств во имя имперского геноцида / /EIR: Executive intelligence review: Главная русская страница. - 2010. - 17 сентября. - Режим доступа: http: / / www. larouchepub.com/russian/novosti/2010/b0495_sept_2010_inter_alpha.html
Цепп-Ларуш Х. Секретная война экономических диверсантов / / EIR: Executive intelligence review: Главная русская страница. - 10 декабря 2004 г. - Режим доступа: http://www.larouchepub.com/russian/lar/2004/ a507_hzl.html
Цыганов Ю. Федеральная резервная система: Бизнес на государстве // Чужие деньги: Газета. - 2009. - № 6 (75). - С. 2-3. - Режим доступа: http://www.fxmoney.ru/ magazines/75/pdf/2-3.pdf
