CC BY
35
Раздел 5. Криминологическая наука
трубицын д.а., trubizyn d.a.,
кандидат юридических наук, Gandidate of Legal Sciences,
trubitsin_s@mail.ru trubitsin_s@mail.ru
Отдел по надзору за уголовно- Department for supervision
процессуальной over criminal procedural
и оперативно-розыскной деятельностью; and crime detection activities;
Прокуратура Ямало-Ненецкого Prosecutor's Office of the Yamalo-Nenets
автономного округа, Autonomous District,
629003, г. Салехард, ул. Б. Кнунянца, 5 B. Knunyantza St. 5, Salekhard, 629003,
Russian Federation
перспективы использования национальных
ТРАДИЦИЙ В ПРОФИЛАКТИКЕ ПРЕСТУПНОСТИ
Аннотация. Коренные малочисленные народы Севера России являются той социальной группой, в которой использование богатого опыта предыдущих поколений играет особую роль. В статье рассмотрены вопросы использования традиций этих народов для предупреждения преступности. Анализируются возможные позитивные изменения в состоянии преступности и динамике противоправного поведения, а также прогнозируемые сложности. Выявлены особенности проживания в условиях Крайнего Севера, изучен менталитет его жителей. Автор статьи обращает внимание на то, что традиции как регулятор общественных отношений в среде коренных народов Севера играют существенную позитивную роль в профилактике преступности. Сделан вывод о том, что использование в процессе предупреждения преступности потенциала национальных традиций отвечает целям и задачам криминологии.
Ключевые слова: национальные традиции; коренные малочисленные народы Севера России; предупреждение преступности; борьба с преступностью.
THE PROSPECTS OF USING THE NATIONAL TRADITIONS IN CRIME PREVENTION
Annotation. Indigenous small-numbered peoples of the North of Russia are the social group in which the use of the rich experience of previous generations plays a special role. The issues connected with using these peoples' traditions to prevent crime areconsideredin the article. The possible positive changes in the crime rate and the dynamics of illegal behavior, as well as the predicted difficultiesare analyzed. The peculiarities of living in the Far North are revealed, the mentality of its inhabitants has been studied. The author of the article draws attention to the fact that the traditions, being a regulator of social relations among indigenous peoples of the North, play a significant positive role in the prevention of crime. It is concluded that using the potential of national traditions in the process of crime prevention meets the goals and objectives of criminology.
Keywords: national traditions; indigenous small-numbered peoples of the North of Russia; crime prevention; fighting crime.
Процессы глобализации, в той или иной степени затрагивающие все сферы жизнедеятельности, касаются и такого существенного вопроса, как сохранение и использование национальных традиций, рассматриваемого через призму криминологии и постижение диалектики преступности. При изучении преступности отдельных национальных групп оценка нормативно-регулятивного компонента конвенциональных проявлений в противоправном поведении может быть различной. Одни авторы признают роль традиций в детерминации преступного поведения,
другие отрицают этнически обусловленные элементы мотивации, но опасность нивелирования национальной традиции в контексте преобладающего давления унифицированных ценностно-нормативных установок отмечается всеми. Негативным последствием отхода от национальных традиций является деморализация значительной части населения вследствие утверждения гедонистических ценностей, насаждения новых вестернизированных ориентировок, представляющих собой примитизированный вариант потребительской идеологии, восприятие которых
влечет за собой рост социальных девиаций. В свою очередь, этническая конкор-дация - естественный для парциальных национальных групп процесс, связанный с формированием их представителями понимания своей идентичности в системе межкультурного взаимодействия. По этим причинам влияние традиций на поведенческие установки представителей национальных групп является неизбежным.
В пользу изучения степени влияния традиций и обычаев на состояние индивидуального и общественного сознания свидетельствует следующий факт: «функционирование традиций и обычаев в обществе является общесоциологическим законом, их криминологическое исследование позволяет открыть особенности его действия в криминологической сфере, т.е. в сфере познания детерминант преступности, а также теории и практики ее предупреждения» [1, с. 3].
Одной из социальных групп, в которых национальные черты до настоящего времени прослеживаются наиболее ярко, являются коренные малочисленные народы Севера России. Эти народы отличает ряд общих черт: «во-первых, они проживают в 28 субъектах Российской Федерации, на больших пространствах, являющихся местами их традиционного обитания. Во-вторых, в силу небольшой численности находятся в состоянии национального меньшинства. Наконец, для них характерно ведение традиционного образа жизни, занятие традиционными промыслами» [2, с. 4-5].
Несмотря на то, что вопросы изучения этнической преступности неоднократно поднимались в трудах многих исследователей, изучение работ в этой сфере показывает, что вектор научного познания в основном был направлен на разработку проблем преступности выходцев с Северного Кавказа и Средней Азии, что связано с их трудовой миграцией. Для коренных малочисленных народов Севера процессы внутренней миграции не типичны, в силу специфики традиционных видов хозяйственной деятельности они исторически привязаны к Северу, где в местах исконного проживания ими совершается значительное количество преступлений. Вместе с тем возрастающая инклюзия коренных малочисленных народов Севера в социальную жизнь общества,
переход от кочевого образа жизни в тундре к самоидентификации в коммуникативном пространстве крупных полиэтнических поселений обусловливают необходимость изучения и анализа атрибутивных особенностей этой преступности.
Вывод о необходимости изучения преступности коренных малочисленных народов Севера следует и из результатов анализа статистики по учету преступлений. На сегодняшний день в Ямало-Ненецком автономном округе проживает 41 249 лиц*, или 7 % от всего населения округа, которые в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 24 марта 2000 г. N 255 «О Едином перечне коренных малочисленных народов Российской Федерации» отнесены к числу коренных малочисленных народов Севера**. Если в период с 2011 по 2016 год количество зарегистрированных на территории округа преступлений снизилось с 9395 до 8000, то преступность коренных малочисленных народов Севера России, напротив, демонстрировала отрицательную динамику: число ежегодно совершаемых представителями коренных национальностей преступлений возросло с 764 до 812***. Анализ совершенных деяний показывает, что преступность коренных малочисленных народов Севера обладает особенностями, касающимися не только криминологической характеристики субъектов, но и ее детерминантов, имеющих выраженную региональную этноспецифику.
Характерны в этом контексте результаты правоприменительной практики: национально обусловленные особенности учитываются правоприменителями при принятии решений по уголовным делам, приобретая собственное юридическое значение.
Так, апелляционным приговором суда Ямало-Ненецкого автономного округа С. оправдана по ч. 1 ст. 109 УК РФ. Преступление совершено при следующих
* Департамент по делам коренных малочисленных народов Севера: сайт. URL: http:// www.dkmns.ru
** Собр. законодательства Рос. Федерации. 2000. N 14. Ст. 1493.
*** УМВД России по Ямало-Ненецкому автономному округу: официальный сайт. URL: https://89.мвд.рф/Deljatelnost/statistics
обстоятельствах. С., находясь на территории Находкинской тундры, на нартах, запряженных в оленью упряжку, пересекала реку. При переправе произошло опрокидывание нарт и из них выпала сама С. и ее малолетняя дочь, находившаяся в укрепленной на нартах люльке. В результате неосторожных действий С. смерть ее дочери наступила от утопления в воде.
Оправдывая С., суд указал, что в связи с ведением традиционного кочевого образа жизни при каслании оленей* С. вместе с семьей неоднократно переправлялась на другое место стоянки, в том числе через встречавшиеся на пути реки. При этом пересечение небольшой реки происходит таким образом, что плывущие олени тянут за собой находящиеся на плаву нарты с вещами и людьми. Данный способ переправы через реки является традиционным, характерным для жителей тундры. Суд признал, что многолетнее ведение традиционного образа жизни, связанного с регулярными перекочевками и переправами через водные препятствия на нартах, наличие необходимых навыков управления упряжкой давало С. достаточные основания использования их в качестве общепринятого среди жителей тундры средства преодоления рек, и она могла быть при этом уверенной в безопасности указанного способа преодоления водной преграды**.
Наличие таких судебных решений с очевидностью свидетельствует, что традиции и обычаи коренных малочисленных народов Севера из умозрительной сферы научных исследований имплементирова-лись в правоприменительную практику, что дополнительно актуализирует криминологическое изучение вопросов национальных традиций в контексте их использования в предупреждении преступности.
Несмотря на постоянное обращение к проблематике традиции, общепринятого единого определения данного понятия не существует. Эта категория широко используется этнологами, социологами, историками, в различных трудах понятие и значение традиций приобретает полярное значение, что связано со спецификой под-
* Каслание — кочевье оленьего стада с погонщиками (оленеводами).
** Приговор суда по делу N 201600026/41 // Архив прокуратуры Тазовского района ЯНАО.
хода, продиктованного целями исследования. Любое общее определение традиций неизбежно односторонне, то есть абстрагировано от ряда существенных признаков, что подразумевает необходимость дифференцированного формирования понятия и его содержания применительно к той или иной сфере социальной деятельности.
При анализе современного состояния коренных малочисленных народов Севера С.Н. Харючи рассматривает традиции в комплексе социальных норм, указывая, что «социальные нормы являются результатом социального поведения, включающим не только осмысленные и признанные правила поведения, но и практику их реализации. Нормы традиции - правила поведения, опирающиеся на силу общественного мнения, требующие длительного закрепления и отражающие стремление людей к сохранению своих идей и ценностей» [3, с. 40-41].
Однако понятие социальной нормы, в которой традиции - лишь одна из многих составляющих, имеет чрезмерно обобщенный характер, что затрудняет его кристаллизацию в качестве отдельного элемента мотивации поведения, требуя сужения для целей профилактики преступности. Давая криминологическую оценку традиций как национально-субъективного осознания объективной нормативности, Д.А. Курбанова указывает: «традиции -передаваемые из поколения в поклонение образцы поведения, служащие основой духовного формирования личности и обеспечивающие твердые критерии человеческих ценностей и требований» [4, с. 9]. С такой трактовкой следует согласиться, так как она отражает регулятивный характер и социальную преемственность позитивного общественного опыта, что позволяет использовать традиции в сфере противодействия преступности.
Не ставя цели анализа существующих дефиниций («сумма сухих обрядов и ветхих догм» или «атомарная форма конформизма»), необходимо отметить, что все исследователи единодушны в вопросе практического значения традиций как регулятора общественных отношений, действие которого направлено на поддержание определенного порядка во взаимоотношениях между людьми. Несмотря на то, что регулятивная функция присуща не
только традициям, но и иным социальным нормам, они являются наиболее устойчивыми формами социальной регуляции. Опосредованно это продиктовано тем, что осуществляемая традициями корректировка индивидуального поведения «может быть настолько мягкой, что индивид ее не замечает и не воспринимает как внешнее воздействие, поскольку оно совпадает с его личным образом действий» [5, с. 96], и по причине наименее, в отличие от норм права, репрессивного характера вызывает наименьшее отторжение в индивидуальном сознании.
На современном этапе вопрос исторической изменчивости преступности и адаптивного использования традиций для профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера связан с определенными сложностями. Во-первых, эти народы в своем развитии не достигли уровня государственности и классового общества, что обусловило отсутствие в социальном регулировании автохтонных сообществ письменно зафиксированных норм права и сложившейся практики соблюдениях их императивных требований. По этой причине «историческое судоустройство и судопроизводство у народов Севера оставались примитивными. В одной из сибирских летописей (XVII в.) говорится: "...Остяки и самоядь закона не имеют, но идолам поклоняются", поэтому правовой основой был обычай» [6, с. 113114]. Отсутствие у коренных малочисленных народов Севера именно правовых традиций как «единства исторически сформированного, критически осмысленного коллективного опыта правовой деятельности, основанного на господствующих в обществе представлениях о праве и справедливости» [7, с. 50] обусловило развитие в их среде правового нигилизма и на современном этапе снижает уровень солидарности с уголовным законодательством. Об упрощенных способах социального регулирования на основе традиций, а не правовых норм, свидетельствуют бытовавшие среди коренных малочисленных народов Севера архаичные формы разрешения конфликтных ситуаций: медвежья клятва, молчаливый заем добычи, штраф водкой за оскорбление.
Во-вторых, оценивая историческую изменчивость преступности коренных
малочисленных народов Севера и возможности ее предупреждения с использованием традиций, В.А. Зибарев, говоря о времени, предшествовавшем интенсивному нефтегазовому освоению Севера, отмечает: «сколько-нибудь полными данными о состоянии преступности среди народов Севера, подробно современным данным, мы не располагаем и можем об этом рассуждать лишь с известной долей вероятности» [6, с. 121]. Ситуация с официальным мониторингом преступности малочисленных народов Севера коренным образом не изменилась и в настоящее время. В соответствии с п. 1 Инструкции о порядке заполнения и представления учетных документов, утвержденной межведомственным приказом «О едином учете преступлений»*, субъектами учета путем заполнения и обработки статистических карточек по уголовным делам фиксируются преступления, совершенные аборигенным населением. Эти данные распылены в массиве общих сведений о регистрируемой преступности и в отдельную форму статистического наблюдения не сведены, что существенно затрудняет их выборку и последующий анализ.
В-третьих, анализ традиций коренных народов Севера как национального явления требует их адекватной социальной оценки. Ее основа заключается в том, что одни традиции соответствуют превалирующим общественным отношениям, другие, напротив, противоречат им. С изменением условий жизни коренных народов меняются и традиции, поэтому их нельзя абсолютизировать и принимать в общем виде. Для определения криминологических возможностей использования в системе предупреждения преступлений необходима их дифференциация по оценочно-содержательному критерию. Из совокупности традиций, которые не всегда носят социально приемлемый характер (право народов Севера различало убийство сородича и убийство иноплеменника. Первое считалось более тяжким, поскольку касалось сохранения рода, за второе
* О едином учете преступлений: приказ Генпрокуратуры России N 39, МВД России N 1070, МЧС России N 1021, Минюста России N 253, ФСБ России N 780, Минэкономразвития России N 353, ФСКН России N 399 от 29 дек. 2005 г.: ред. от 20 февр. 2014 г. // Рос. газ. 2006. 25 янв.
наказания вообще могло не последовать [6, с. 126]), необходимо вычленить позитивные - наиболее соответствующие по смыслу требованиям действующего законодательства.
Данные официальной статистики по учету преступлений в Ямало-Ненецком автономном округе свидетельствуют, что формы и механизмы профилактики преступности, применяемые в отношении коренных малочисленных народов Севера, не решают поставленных задач превентивного воздействия и снижения уровня преступности. Именно поэтому возникает потребность в разработке и создании новаций в предупреждении преступности, поиске новых путей и средств профилактического воздействия. В качестве одного из таких средств можно рассматривать национальные традиции коренных народов Севера, использование которых имеет ряд конкурентных преимуществ, позволяющих повысить результативность профилактической деятельности. К их числу можно отнести следующее:
- позитивные традиции как средство воспитания, содержат в себе значительный антикриминогенный потенциал, что открывает новые возможности для поиска путей нейтрализации этнообусловленных криминогенных факторов и предупреждения преступности;
- национальные традиции, основанные на быстрой узнаваемости, упрощении, необходимом для более массового воспроизводства, облегчают их использование в бытовых, повторяющихся поведенческих ситуациях, обусловливая адекватный выбор варианта поведения, не связанного с нарушением закона;
- использование национальных традиций имеет определенное преимущество перед правовыми превентивными средствами, поскольку основано на имманентных данной социальной общности ценностях и установках, не вызывающих идеологического отторжения. Мягко инте-риоризируясь в сознание, опосредованно способствуют нивелировке правового нигилизма;
- учет общих и специфических местных особенностей при раскрытии закономерностей регионального проявления преступности расширяет концептуальную базу стратегии и тактики противодействия
преступности, позволяет строить ее, сочетая специальные криминологические меры с общесоциальными, предметно нацеливаясь на криминогенные факторы региональной преступности.
Подводя итог, можно предложить ряд мер по совершенствованию механизма предупреждения преступности, которые, как представляется, позволят повысить ее эффективность:
- осуществление мониторинга преступности коренных малочисленных народов Севера с формированием банка криминологически значимых данных о преступности социальной группы;
- изучение материалов уголовных дел и судебных решений в отношении коренных малочисленных народов, что позволит сформировать эмпирическую базу для формирования механизма предупреждения преступности;
- криминологический анализ существующих традиций коренных народов, выявление в них способности адаптироваться к происходящим переменам и определение возможности их позитивного использования в условиях непосредственной коммуникации в меняющейся социокультурной ситуации;
- привлечение в соответствии с положениями Федерального закона от 23 июня 2016 г. N 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» к профилактике преступности наиболее авторитетных в национальной среде носителей этнических традиций, что будет способствовать формированию превентивного инструментария для неспециализированных субъектов предупреждения преступлений, максимально приближенного к конкретным региональным условиям;
- заключение между территориальным органом внутренних дел по субъекту Российской Федерации и общественными объединениями коренных малочисленных народов соглашений для изучения, актуализации и использования традиций в профилактике преступности.
В завершение необходимо отметить, что криминология как гуманитарная наука тесно связана с историческими механизмами общественной жизнедеятельности и неотделима от них. В связи с этим процессы преемственности социального опыта
повлияли и продолжают влиять на формирование криминологической теории и практики предупреждения преступности. Использование в процессе предупреждения преступности потенциала национальных традиций отвечает целям и задачам криминологии. С одной стороны, это позволяет изучать национальные и
региональные аспекты преступности, недооценка и абсолютизация которых равно недопустимы, с другой - предоставляет реальную возможность обеспечить гармонизацию сочетания общечеловеческого и национального в процессе формирования личности и предупреждения преступлений.
Список литературы
1. Лебедев С.Я. Традиции и обычаи в системе криминологической детерминации: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1995. 44 с.
2. Зиганшин И.Р. Конституционно-правовой статус общественных объединений коренных народов арктических государств: сравнительно-правовой анализ: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016. 28 с.
3. Харючи С.Н., Филант К.Г., Антонов И.Ю. Социальные нормы коренных малочисленных народов Севера России. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. 279 с.
4. Курбанова Д.А. Традиции и обычаи народов Дагестана в системе мер предупреждения преступности: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. 26 с.
5. Симоненко А.В. Криминологическое познание культуры в контексте теоретического наследия отечественной криминологии // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. N 2 (30). С. 94-100.
6. Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера (XVII-XIX вв.): монография / под ред. И.С. Вдовина, Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1990. 203 с.
7. Сулипов Р.С. Понятие и признаки правовых традиций: теоретический аспект // Вестник Пермского университета. 2010. N 4 (10). С. 49-52.
