CC BY
44
мудом Ахмадинежадом возникли разногласия, в которых первая сторона высказывает недовольство ядерной политикой президента страны.
«Современный Кавказ: Геополитический выбор», Москва-Пятигорск, 2009 г., с. 242-247.
Е. Мелкумян, доктор исторических наук, (Институт востоковедения РАН) ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ: ВЛИЯНИЕ ИСЛАМА НА ВЗАИМООТНОШЕНИЯ СТРАН РЕГИОНА
Все государства Залива принадлежат к мусульманскому сообществу. Это обстоятельство помогает укреплению региональных связей, несмотря на то что исламская общность не избавляет регион от возникновения политических или территориальных конфликтов. Однако роль ислама в государственном управлении, внутренней и внешней политике этих государств различна. Особую роль он играет в Исламской Республике Иран (ИРИ). Ислам, в соответствии с ее Конституцией, регламентирует всю жизнедеятельность ИРИ. В преамбуле Основного закона говорится: «Конституция Исламской Республики Иран на основе исламских установлений отражает культурные, социальные, политические и экономические институты иранского общества, являясь воплощением искренних стремлений исламской нации. Она должна способствовать укреплению основ исламского правления, показывая образец нового строя, возникшего на развалинах тирании». При этом акцентируются два момента - революционность ИРИ и универсальный характер иранской модели государственного устройства. Зафиксированная в Конституции цель - образцовое исламское общество -свидетельствует о мессианском характере ИРИ. Все содержание Конституции проникнуто религиозным содержанием. В ней упоминается значение Божественного откровения, Страшного суда, Божественной справедливости и т.д. В преамбуле Конституции говорится, что после свершения исламской революции в 1979 г. был проведен референдум. За создание нового исламского республиканского строя проголосовало 98,2%. Таким образом, «исламская республика - это система правления, основанная на вере в единого бога, в то, что он устанавливает законы шариата и что человек
должен покоряться его воле». Иранские идеологи стремятся подтвердить высшие достижения исламской революции, их всемирное значение, а также единство Ирана со всей мусульманской уммой. Конституция провозглашает, что «официальной религией Ирана является ислам джаафаритского толка, признающий существование 12 имамов, и этот принцип навсегда остается неизменным. Другие исламские верования, в частности ханафитское, шафиитское, мали-китское, ханбалитское и зейдитское, пользуются полным уважением, что свидетельствует о возможности для ИРИ занять особое положение в мусульманском политическом пространстве. Этот принципиально важный момент иранской идеологии находит широкое применение во внешней политике, что должно свидетельствовать о стремлении поддерживать добрососедские отношения с арабскими государствами Залива. Далее говорится, что «Конституция создает условия для продолжения революции в стране и за ее пределами и пытается путем развития отношений с другими исламскими и народными движениями найти путь образования единой мировой исламской уммы». В таком толковании внешнеполитических задач страны заложены возможности для возникновения конфликтов. Продолжение исламской революции может быть истолковано как угроза для существующих в мусульманских странах режимов. Тем более что в 80-е годы Иран активно проводил политику экспорта исламской революции, объектами которой стали соседние страны. ИРИ также провозглашает намерение выступить в качестве объединителя всех мусульман, тем самым заявляя о своих претензиях на лидирующие позиции в мусульманском сообществе.
Другая страна региона Залива, которая в своей внешней и внутренней политике придерживается исламской идеологии, - это Королевство Саудовская Аравия (КСА). В Основном законе, принятом в 1992 г., подчеркивается, что система правления в КСА основывается на власти, почерпнутой из Книги Аллаха и Сунны Пророка, которые определяют систему правления и все остальные государственные системы. Саудовская Аравия (СА) провозглашается арабским и мусульманским государством, обладающим полным суверенитетом, религия которого - ислам. Говорится и о том, что власть в королевстве опирается на справедливость, сове-щательность, равенство в соответствии с шариатом. Еще в первом законодательном акте, принятом Хиджазским королевством в 1926 г., подтверждалось, что Хиджазское арабское государство -государство, власть в котором принадлежит королю, но носит со-
вещательный характер. Оно провозглашалось независимым государством, руководствующимся положениями ислама в своей внутренней и внешней политике. Подчеркивалась также роль Корана и Сунны в определении основ управления Хиджазского королевства.
Исламский характер СА вытекает из ее истории, местоположения и сложившейся религиозной традиции. Ислам возник на территории саудовского королевства, к расположенным там основным святыням ислама каждый мусульманин должен совершить паломничество. Не случайно король СА носит титул Служителя двух благородных святынь. Кроме того, история развития ислама тесным образом связана с той ролью, которую СА играла в укреплении исламской солидарности, оказании помощи мусульманским странам и народам и повышении престижа мусульманских государств в мире. Саудовский исследователь Ахмед бен Абдалла бен Баз подчеркивает, что саудовское государство считает своей главной обязанностью служение исламу и мусульманам, Оно заботится о сохранении исламской идеологии и претворении в жизнь положений шариата. Оно также заботится о сохранении двух священных мечетей, об их безопасности и поддержании их предназначения. Оно стремится к достижению надежд верующих на единство и солидарность, а также укреплению отношений с дружественными странами. Династия Саудидов, скрепив путем заключения брака между сыном Мухаммеда ибн Сауда и дочерью мусульманского реформатора Мухаммеда ибн Абдель Ваххаба союз между кланами Аль-Сауд и Аль Аш-Шейх, стала «защитницей ислама в его наиболее верном и неискаженном виде».
Саудовское королевство, как и Иран, является миссионерским государством. Однако, в отличие от ИРИ, саудовская миссия не носит революционного характера, а направлена на укрепление престижа мусульманского сообщества и прогресс мусульманских народов. Анализируя особенности внешней политики саудовского королевства, следует отметить, что исламский характер внешней политики остается неизменным, хотя и наполняется адекватным современному этапу развития системы международных отношений содержанием. Это качество саудовской политики - быть государством, которое вносит свой вклад в мировое развитие, позволяет ей отвечать на вызовы времени и проводить политику, которая соответствовала бы как ее национальным интересам, так и общим устремлениям международного сообщества. Она руководствуется принципами, которые были заложены основателем государства -
Абдель Азизом Аль-Саудом, и которые, по словам одного из его последователей, короля Фейсала, заключались в разоружении, нераспространении оружия массового поражения, поддержании международного мира, права на решение народами своей судьбы, разрешении международных конфликтов мирными средствами на основе права и справедливости. Саудовская внешняя политика, базирующаяся на исламских принципах, определила главной сферой своей внешнеполитической деятельности мусульманский мир. Для КСА принципиально важно создание такой региональной системы, которая бы помогала в реализации стратегической задачи, связанной с превращением мусульманского сообщества в один из ведущих центров мировой политики.
Ирак после свержения в 2003 г. режима С. Хусейна приступил к созданию новых органов государственного управления. Перед иракской политической элитой встала задача определить характер создаваемого государства и направления его внутренней и внешней политики. В Конституции Ирака, одобренной на всеобщем референдуме 15 октября в 2005 г., декларировалось: «Мы, иракский народ, недавно оправившись от наших бедствий и с уверенностью глядя в будущее, связанное с республиканской, федеративной, демократической, плюралистической системой, преисполнены решимости уважать принцип верховенства закона, установить справедливость и равенство и отбросить политику агрессии, проявлять заботу о женщинах и защищать их права, заботиться о престарелых и детях, распространять культуру, основанную на многообразии, и содействовать искоренению терроризма». Если в Ираке удастся создать такое государства, как оно сможет вписаться в существующую региональную систему? Сможет ли оно способствовать ее стабилизации? Вот основные вопросы, которые возникают и на которые можно постараться найти ответы, анализируя те принципы государственного строительства, которые изложены в Конституции.
Исламская идентичность Ирака акцентируется в новой Конституции (ст. 2): «Ислам - официальная религия государства и основной источник законодательства. Ни один закон не может быть принят, если он противоречит установленным нормам ислама». И далее: «Настоящая Конституция гарантирует исламскую идентичность большинства иракского населения и полноту религиозных прав каждого, а также свободу вероисповедания и отправления религиозных культов, в частности культа христиан, йезидов и сабеян-
мандеев». В Ираке, где население страны гетерогенно по своему национальному и конфессиональному составу, опора на ислам как ту основу, которая может объединить страну, принципиально важна, прежде всего с точки зрения поддержания единства и территориальной целостности государства. Обращение к исламу как базису, на котором строится создаваемое государство, необходимо и для того, чтобы найти поддержку в мусульманском сообществе. В Конституции также подчеркивается, что Ирак - часть исламского мира. Показательно, что в предшествующей Конституции, принятой баасистским режимом в 1970 г., исламу было уделено крайне мало внимания. Ирак рассматривался лишь как часть арабской нации. В тот период Ирак проводил светскую политику. Его внешнеполитические интересы были сконцентрированы на арабском мире и на той роли, которую он играл в арабском геополитическом пространстве. Он также не ставил своей целью развивать отношения с соседними странами, тем более что часть из них еще находилась в колониальной зависимости от Великобритании. Сегодня иракские власти пытаются акцентировать то значение, которое Ирак имел в истории развития исламской цивилизации. В выступлении министра иностранных дел Иракской Республики Х. Зебари эта мысль была выражена следующим образом: «Ирак - не Сомали, Ирак - не Афганистан. Ирак - в сердце Ближнего Востока, он - в сердце исламского мира». Соседние с Ираком государства используют принадлежность Ирака к исламской умме для того, чтобы помочь стабилизации ситуации в этой стране. Они прибегают к авторитету крупнейшей мусульманской организации - ОИК для того, чтобы способствовать национальному примирению в Ираке. В заключительном коммюнике международной конференции министров иностранных дел соседних с Ираком государств отмечался «позитивный вклад ОИК в развитие политического процесса в Ираке и ее конструктивная роль в поощрении толерантности различных сект в Ираке». Этой же задаче посвящены и усилия стран Залива.
Другие государства региона Залива - Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ и Оман также идентифицируют себя как исламские государства. В их конституциях подтверждается, что их религия - ислам, а основа законодательства - шариат. В конституции Бахрейна, в частности, говорится: «Ислам - источник знаний и закона, а также путь, по которому мы следуем». Для бахрейнского королевства, подавляющую часть населения которого составляют шииты, борющиеся за свои политические права, объединительная роль, кото-
рую может сыграть ислам, очень важна. Ислам используется правящими кругами этой страны и для упрочения своего положения в мусульманском мире, главным образом, в регионе Залива - основном пространстве внешнеполитической активности этой страны. Несмотря на объединяющую роль ислама, в истории взаимоотношений между государствами региона Залива немало примеров конфликтов между ними и даже прямых вооруженных столкновений. Однако во всех подобных ситуациях декларировалось то, что одна из сторон, которую противная сторона считала виновной, отошла от ислама, нарушила его предписания и стала нарушителем исламских норм. Амбивалентность исламских трактовок проявилась с достаточной ясностью в период кризиса, возникшего в результате иракской агрессии против Кувейта и последовавших затем военных действий многонациональной коалиции под эгидой США по его освобождению. Тогда мусульманское общественное мнение оказалось расколотым. По словам М. Каддури, известного специалиста но Ираку, те силы, которые поддерживали Ирак, «были мотивированы в значительной степени исламскими стандартами восприятия ситуации, когда Ирак был объявлен объектом западной (христианской) интервенции на арабскую (исламскую) землю и поэтому был вынужден защищать себя, объявив джихад против неверных, рассматривая его в качестве своего долга». Те силы, которые поддержали Кувейт, «аргументировали свою позицию следующим образом: так как Ирак, будучи мусульманской страной, напал на другую мусульманскую страну, объявление джихада против неверных не является релевантным».
Принадлежность государства к мусульманскому сообществу уже само по себе ставит его в положение, когда его действия становятся объектом рассмотрения со стороны других мусульманских участников международных отношений. Если его политика не устраивает по тем или иным причинам, его обвиняют в отказе от следования истинным исламским нормам. Так, говоря о С. Хусейне после его агрессии в отношении Кувейта, министр обороны СА принц Султан сказал: «У меня нет намерения нанести Ираку урон. Но если Саддам станет упорствовать, если он по-прежнему будет позором ислама, - принц использовал именно это выражение, -тогда мы сделаем все, что в наших силах, чтобы остановить его». Кувейтские официальные лица также интерпретировали итоги войны за освобождение Кувейта как победу истинно верующих мусульман против тех, кто нарушил заповеди ислама.
В работах западных исследователей в последние годы большое внимание уделяется исследованию причин конфликтов, в которых участвуют мусульманские страны. По мнению известного американского ученого С. Хантингтона, автора вызвавшей бурные дискуссии книги «Столкновение цивилизаций», «отсутствие исламского стержневого государства - основная причина продолжающихся внутренних и внешних конфликтов, присущих исламу. Осознание без сплоченности - вот источник слабости ислама и источник, от которого исходит угроза другим странам». Говоря о стержневом государстве, автор подразумевает единого признанного всеми лидера мусульманской уммы. Среди государств, претендующих на эту роль, два государства региона Залива: Саудовская Аравия и Иран. С точки зрения С. Хантингтона, ИРИ и СА обладают определенными параметрами, которые дают им право претендовать на роль стержневого государства. У Ирана - это значительная территория и население, центральное географическое местоположение, исторические традиции, нефтяные ресурсы и средний уровень экономического развития. Однако С. Хантингтон не упоминает главного - того, что это исламская республика с особой формой государственного устройства, созданной на исламских принципах. Слабостью ИРИ, по мнению этого автора, является то, что в Иране преобладают шииты, тогда как 90% всех мусульман -сунниты, а также то, что персидский язык - основной язык Ирана, не является языком Корана. В то же время автор не затрагивает еще один кардинальный вопрос. По мнению А.М. Довалла, «по мере усиления суннитского радикализма, возглавляемого "Аль-Каидой" и ее союзниками, Иран предлагает значительно более умеренную альтернативу. Он предлагает сильное централизованное государство, с элементами демократии, с индустриализацией и участием в региональных делах...».
Претензии Саудовской Аравии на лидерство основываются на том, что это колыбель ислама, где расположены самые почитаемые святыни ислама, ее язык - это язык ислама, она обладает самыми крупными в мире запасами нефти и, следовательно, финансовым влиянием; ее правительство ведет общество по исключительно исламскому пути. Слабость саудовского королевства заключается в относительно небольшой численности населения, стратегической уязвимости и зависимости от Запада в плане обеспечения безопасности. Однако в стране происходят изменения динамического характера, в том числе быстрый рост населения, укре-
пление обороноспособности, повышение политического престижа не только в мусульманском сообществе, но и в мире в целом. Поэтому соперничество между ИРИ и СА все больше сдвигается в сторону завоевания превосходства последней, и не в последнюю очередь из-за той роли, которую эта страна стала играть в урегулировании региональных конфликтов и в борьбе с радикальными исламскими террористическими движениями. Это вызывает не только поддержку западных государств, но и ведет к сближению ее позиций с теми силами, которые стремятся к преодолению межконфессиональных и национальных противоречий, к развитию межцивилизационного диалога, к укреплению сотрудничества и развитию интеграционных процессов между странами, принадлежащими к разным культурно-цивилизационным ареалам. Претензии Ирана и СА на лидерство в мусульманском сообществе реализуются и через их деятельность в рамках Организации Исламская конференция (ОИК). СА была инициатором ее создания. В саудовском городе Джидда располагается штаб-квартира Генерального секретариата ОИК. Деятельность организации в значительной степени зависит от финансовых дотаций со стороны королевства: в объеме финансовой помощи, предоставляемой членами ОИК, доля СА составляла в период с 1970 по 1995 г. 64,1%. Иран, с точки зрения иранских исследователей, с момента провозглашения ОИК в Рабате и вплоть до третьего совещания министров иностранных дел в 1972 г. в Джидде играл «позитивную роль, создавая и стабилизируя ОИК». Однако они считают, что с 1973 по 1979 г. ведущую роль в ОИК стали играть арабские государства, проводящие антиизраильскую политику, а позиции Ирана ослабли. Однако «победа исламской революции в качестве мощного, основанного на исламизме и республиканизме народного движения, поставила в трудное положение господствовавшие в ОИК традиционно консервативные государства». Одновременно «исламская революция выдвинула новое понимание идеи исламского единства».
Многие западные исследователи пытаются проанализировать конфликты внутри исламского мира. Регион Залива дает примеры подобных конфликтов. Это и ирано-иракская война, одной из причин которой были противоречия между шиитами и суннитами, и внутренняя нестабильность в постсаддамовском Ираке. Выделение конфессиональных различий как основы для возникновения конфликта имеет все основания для их рассмотрения. Различия между приверженцами тех или иных исламских направлений может при-
водить к конфликтности. Это происходит, прежде всего, в тех случаях, когда взаимодействуют два государства, лидеры которых принадлежат к разным направлениям в исламе. Объясняется это тем, что государственные лидеры в первом случае могут использовать конфессиональные различия для мобилизации населения против представителей противоположного направления, с целью укрепления своего собственного режима.
В современной политической практике различия между такими основными направлениями ислама, как суннизм и шиизм, возникают, прежде всего, в связи с развитием ситуации в Ираке. Борьба за власть во вновь создаваемых после крушения режима С. Хусейна органах государственного управления и распределения властных полномочий на местах лежит в основе суннитско-шиитских столкновений. Ситуация в шиитской общине очень неоднозначная. Духовные авторитеты и политические лидеры придерживаются разных взглядов на происходящие в Ираке события. Великий аятолла Ас-Систани принадлежит к традиционным богословам, которые не занимаются политической деятельностью, однако их влияние на верующих шиитов огромно. После смерти имама Хомейни, который был непререкаемым авторитетом для всех шиитов, встал вопрос о том, кто может считаться его наследником. Аятолла Хаменеи, занявший пост верховного руководителя Ирана (Рахбара), не является «марджа ат-таклид» - источником для подражания. В свою очередь, А. Ас-Систани был признан «марджа ат-таклид», наряду с четырьмя другими наиболее компетентными духовными шиитскими деятелями в Ираке. В 1992 г. Ас-Систани получил титул «Великий аятолла», ибо он обладает необходимым авторитетом в религиозных вопросах. Кроме того, он из тех, кто контролирует достаточно большие финансовые средства, поступающие в виде пожертвований или обязательных для мусульман взносов, а также возглавляет Фонд Хои, распространяющий шиизм по всему свету. Все четыре высших духовных шиитских деятеля -Ас-Систани, Ан-Наджафи, Сайд Аль-Хаким и Исхак Фаяад - выступили против вооруженной борьбы с американским присутствием в Ираке. Но они заявили, что готовы к нему прибегнуть в том случае, если мирные методы не приведут к прекращению оккупации страны. Единое решение духовных шиитских лидеров было принято после того, как Ас-Систани провел с ними консультации.
Неоднородность шиитской общины, существующие внутри нее серьезные разногласия по вопросам государства и власти - ос-
ложняют положение иракского властей. Помимо двух ведущих шиитских структур - Ад-Даава Аль-Ислямийа и Высшего совета исламской революции в Ираке, существуют духовные лидеры, такие как Муктада Ас-Садр, объявивший себя махди (мессией), хотя большинство верующих-шиитов это не признает. Нельзя исключать и поддержку Ираном радикальных шиитских движений в Ираке, несмотря на утверждения Тегерана о своем невмешательстве во внутренние дела соседней страны. Однако специфика отношений в регионе заключается в том, что общая исламская ориентация позволяет сглаживать возникающие противоречия или же переводить их в политическую плоскость. Иранский президент М. Ахмади-нежад охарактеризовал отношения своей страны с Ираком так: «Ирано-иракская война (1980-1988) была войной режима С. Хусейна и его союзников против народов Ирана и Ирака. Она не имеет ничего общего с сердечными отношениями между двумя странами». И далее: «Иран будет поддерживать правительство национального и народного примирения, потому что независимость, единство, власть и безопасность страны будут в интересах всех региональных государств и народов». Иракские власти надеются на невмешательство соседа во внутренние дела своей страны. Принадлежность Ирака к мусульманскому сообществу обязывает иранских лидеров проявлять заботу о сохранении его единства и независимости. Распад Ирака может вызвать и рост сепаратистских настроений в Иране, в котором проживает достаточное число курдов, азербайджанцев и представителей других национальных меньшинств. Иранские политики, проявляя не чуждый им прагматизм, заботятся о сохранении региональной стабильности. В то же время, их идеологическая борьба против западного военного присутствия в регионе заставляет их увязывать все проблемы Ирака с ним. Президент Ирана М. Ахмадинежад заявил, что «сразу же после агрессии США и Великобритании против Ирака проблема суннитов и шиитов была создана в стране».
Саудовская Аравия также склонна преуменьшать значение существующих между суннитами и шиитами противоречий, заботясь о единстве мусульманской уммы. В заявлениях ее официальных лиц не уделяется особого внимания борьбе между суннитами и шиитами, которая ведет к усилению напряженности в Ираке и является одной из причин нестабильности в этой стране. По словам саудовского короля Абдаллы бен Абдель Азиза, «региональные конфессиональные различия являются объектом заботы, а не объ-
ектом опасности». Сдержанное отношение саудовского истеблишмента к этой проблеме объясняется многими факторами: СА стремится сохранить региональный баланс сил. В условиях жесткого противостояния ИРИ с США она не хочет быть обвиненной в том, что стала одним из членов антииранского блока. Кроме того, королевство стремится к сохранению спокойствия в шиитских районах Восточной провинции, в которых в последние годы установилась стабильная обстановка, благодаря усилиям саудовского правительства. Шиитский фактор воздействует и на внутриполитическую ситуацию других государств Залива, так как в большинстве арабских стран этого региона шииты составляют значительную, а в некоторых странах и подавляющую часть населения. Шиитские выступления, поддержанные Ираном, были особенно активны в 80-е годы ХХ в., когда ИРИ проводила свою политику «экспорта исламской революции». Эти события заставили правящие круги арабских государств предпринять шаги, направленные на экономическое развитие районов проживания шиитского населения, а также предоставить им больше прав в политической жизни. В Кувейте и Бахрейне шииты широко представлены в парламенте и отстаивают свои интересы конституционным путем. В последние годы положение шиитских общин в арабских странах Залива значительно улучшилось. Власти пытаются консолидировать свои национальные сообщества, и поэтому акцентирование внимания во внешнеполитической сфере на шиитско-суннитских противоречиях может привести к нарушению достигнутой с большим трудом внутриполитической стабильности.
Совпадение позиций ИРИ и СА по вопросу о необходимости сглаживать конфессиональные различия, по всей вероятности, связано с их особым положением в мусульманском мире. Можно предположить, что и для ИРИ, и для СА поддержка идеи о разделении мусульман на приверженцев различных направлений в исламе вызывает опасения, так как может привести к ослаблению их позиций в борьбе за лидерство в мусульманском мире, а также в регионе. Они претендуют на роль общеисламских лидеров, поэтому ориентация на суннитскую или шиитскую часть мусульман для них вряд ли приемлема. В региональном масштабе, хотя оба государства и используют неофициально свои позиции в шиитских (для ИРИ) или суннитских (для СА) кругах, они также предпочитают выступать от лица единой мусульманской уммы, что позволяет им
проецировать завоеванные ими позиции в мусульманском сообществе на региональный уровень.
Достаточно показательна в этой связи ситуация, которая возникла во взаимоотношениях между Ираном и Бахрейном летом 2007 г. X. Шариатмадари - советник высшего духовного лидера Ирана аятоллы Хаменеи и главный редактор тегеранской газеты «Кейхан» в написанной им передовой статье, напечатанной в этой газете 9 июля 2007 г., заявил о том, что Бахрейн исторически является частью ИРИ. Соответствующее положение его статьи гласило: «Среди стран Совета сотрудничества стоило бы предъявить особый счет Бахрейну. Бахрейн - часть иранской территории. Он был оторван от Ирана в результате незаконного урегулирования, осуществленного, с одной стороны, шахом, а с другой - правительствами США и Великобритании». Все политические силы, представленные в Королевстве Бахрейн, выступили с осуждением этого заявления. Раньше всех откликнулся глава бахрейнских шиитов аятолла шейх Хусейн Ан-Наджати, который подчеркнул, что «Королевство Бахрейн - независимое арабское и мусульманское государство, обладающее полным суверенитетом. Оно - неотъемлемая часть арабской родины». В своем заявлении лидер организации, объединяющей шиитов, сказал, что «заявления X. Шариатмадари не служат развитию добрососедских отношений между двумя независимыми государствами». Позиция общественно-политических сил Бахрейна получила поддержку Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), членом которого является эта страна.
Религиозная ситуация на Бахрейне сложная. Столкновения между двумя конфессиональными группами коренного населения -шиитами и суннитами - носят перманентный характер. Шиитская община, преобладающая по численности населения, считает себя угнетенной по сравнению с суннитами, к которым принадлежит правящая в королевстве семья Аль-Халифа. Однако в последние годы, после того как в 2002 г. был воссоздан парламент, политические организации шиитов стали системной оппозицией. Изменение в их положении привело к стабилизации обстановки в стране и способствовало развитию процесса национальной консолидации. Успех в становлении единого бахрейнского общества, будет зависеть от многих факторов, однако некоторые подвижки в этом направлении уже достигнуты.
Власти Бахрейна попытались смягчить ситуацию. Премьер-министр страны шейх Халифа бен Сальман Аль-Халифа назвал за-
явления Тегерана безответственными, однако он подчеркнул, что «между его страной и ИРИ существуют отношения, базирующиеся на взаимном уважении. Это прочные отношения между соседями-мусульманами». Акцент на исламской общности, которая лежит в основе взаимоотношений государств Залива, помогает им улаживать проблемы в том случае, если они в данный момент в этом заинтересованы, исходя из их политической ситуации. Иран, оказавшийся в сложном положении из-за своей ядерной программы, встречающей негативное отношение в мире, стремится улучшить отношения с региональными государствами. Поэтому и в случае с Бахрейном он попытался урегулировать возникшую конфликтную ситуацию. 15 июля министр иностранных дел Ирана М. Моттаки на встрече со своим коллегой, министром иностранных дел Королевства Бахрейн шейхом Хамадом бен Ахмедом Аль-Халифой, заявил: «Иран стремится к установлению сердечных отношений с региональными государствами».
В условиях усиления процессов глобализации, лидеры некоторых арабских государств Залива рассматривают свою принадлежность к мусульманскому миру не как преграду для плодотворного сотрудничества с представителями других цивилизационно-культурных ареалов. Напротив, с их точки зрения, они могут внести свой вклад в поступательное развитие мирового сообщества. По словам султана Кабуса - правителя Омана, чтобы «мусульмане не оставались отсталыми, когда другие идут вперед, они должны, подчиняясь законам ислама, оценить ситуацию, пересмотреть и обновить свое мышление, чтобы они могли найти правильное решение современных проблем, с которыми сталкивается исламское сообщество. Тогда они смогут продемонстрировать миру реальный ислам и его принципы, которые возможно применять в любое время и в любом месте». Для оманского лидера вполне очевидна возможность приспосабливать исламские принципы к нуждам современного этапа развития системы международных отношений. Кабус особо отметил, что «всемогущий бог послал священный Коран, в котором сосредоточена вся мудрость. Он наметил в нем основные принципы и законы юриспруденции, но он не отразил их детально, потому что они могут отличаться в зависимости от места и времени. Он сделал так, чтобы можно было интерпретировать законы ислама в соответствии с его базовыми принципами и жизненными требованиями». О возможности ислама интегрироваться в современный мир говорил и министр иностранных дел СА принц
С. Аль-Фейсал. Он подтвердил, что «арабский и мусульманский мир обладают огромными возможностями и ресурсами, способными обеспечить их поступательное развитие, а обществам этих стран -безопасность, стабильность и процветание. На этой основе арабо-мусульманский мир сможет внести свой значительный вклад в созидание будущего мира и развитие процесса сближения между культурами». Таким образом, различная интерпретация ислама дает возможность не только вписываться в современную систему международных отношений, но и реалистически подходить к решению возникающих региональных проблем. Исламские принципы, на которых осуществляется взаимодействие между государствами региона Залива, в зависимости от установок, которые принимаются политической элитой, могут как ограничивать политическую маневренность государства, так и стать инструментом для лучшего приспособления к требованиям времени.
«Иран и исламские страны», М., 2009, с. 115-130
И. Яшин,
политолог
«БРАТЬЯ-МУСУЛЬМАНЕ» В ЕГИПТЕ: ОТ РАДИКАЛЬНОСТИ К УМЕРЕННОСТИ
После прихода на смену Абдель Насеру на пост президента в Египте Анвара Садата начались коренные изменения как во внутренней, так и во внешней политике страны. Для египетской ассоциации «Братья-мусульмане» эти перемены означали прекращение пятнадцатилетнего забвения и возвращение на политическую сцену. В 1971 г. из тюрьмы выходит генеральный предводитель «братьев» Хасан аль-Худейби, начинается восстановление структуры и деятельности ассоциации. В следующей статье будет проанализирован процесс возвращения «Братьев-мусульман» в политическую жизнь Египта в качестве активной силы, трансформации ее идеологии и практики в сторону большей умеренности на фоне общего роста исламистского движения.
Президента Садата с «Братьями-мусульманами» связывали давние отношения. В своих воспоминаниях он признает, что в 1940 г., когда ему представилась возможность познакомиться с «братьями» и лично X. аль-Банной, он был впечатлен организованностью группировки и степенью ее влияния. Он также упоминает о
