CC BY
37Доклады и сообщения
Шакурова Анна Васильевна
кандидат социологических наук Государственный общественно-политический архив Нижегородской области
ПЕРИОД «ФЕВРАЛЬ - ОКТЯБРЬ 1917 г.» В НИЖЕГОРОДСКОЙ ГУБЕРНИИ: НАСТРОЕНИЯ ТРУДЯЩИХСЯ МАСС
Сегодня в России прилагаются серьезные усилия для того, чтобы страна с многовековой историей, богатыми культурными и трудовыми традициями стала равноправным членом цивилизованного общества. Особое значение в этом процессе приобретают хорошо продуманная конструктивная внешняя - и взвешенная внутренняя политика. Важной, на наш взгляд, оказывается деятельность социальных институтов (семья, школа, средства массовой информации, общественные организации, учреждения дополнительного образования, культуры и спорта и т. д.), направленная не только на формирование у субъекта общекультурных и специальных компетенций, мотивационно-операциональной готовности действовать в соответствии с реальными потребностями современного контекста; но и на воспитание в личности таких нравственных, трудовых, эстетических установок и целей, которые способствовали бы поступательному развитию общества. По мнению известного отечественного ученого А.В. Меренкова, это, прежде всего, чувство нормативной гордости, или «переживания радости за те успехи, которые достигнуты умелым преодолением личностью различных трудностей и обеспечивают улучшение жизни близких и дальних людей»; и чувство стыда за любые тормозящие саморазвитие действия, за каждый поступок, несущий страдания, ухудшающий жизнь близких и дальних людей, усиливающий апатию и безразличие к жизни, ослабляющий авторитет руководителей у подчиненных, снижающий влияние нашей страны на мировые процессы1. На основе нормативной гордости и стыда формируется совесть как важная детерминанта морально-нравственного саморазвития и самоанализа человека,
1 Меренков А. В. Какой человек нужен, чтобы обеспечить устойчивое развитие России // Известия Уральского государственного университета. Сер. 3. Общественные науки. 2007. № 51. Вып. 3. С. 15.
Доклады и сообщения
побуждающая, во-первых, активно осваивать требования долга перед самим собой и окружающими, а во-вторых, - демонстрировать модели ответственного, конструктивного, результативного социального поведения и примеры любви, уважения к внешнему миру. Таким образом, по словам исследователя, обеспечить развитие России в качестве великого государства могут лишь субъекты, которые при наличии у них развитых умений реализовывать знания и способности на благо страны обладают еще и гордостью за свой народ; люди мужественные, уверенные в себе, волевые, совестливые, с развитым чувством долга и ответственности перед собой и другими, любящие тот мир, в котором они живут2.
Информационной основой становления столь значимых личностных характеристик могут и должны выступать события из настоящего и прошлого общества и рефлексивное отношение к ним. Одним из таких глобальных по своей глубине и размаху событий является Великая российская революция 1917 года, или, в терминологии П.А. Сорокина, Великая русская революция, «ненавидимая одними и восторженно приветствуемая другими»3.
Подобная противоположность в оценке революционного процесса 1917 года, свойственная его очевидцам, была, на наш взгляд, обусловлена сословной принадлежностью и имущественным положением индивидов. Кроме того, восприятие ими революции, особенно Октября 1917 года, как социальной катастрофы, ключевого фактора гибели социума или, напротив, его выздоровления и перерождения определялось мотивацией представителей разных социальных групп, а именно: потребностями, установками, интересами, убеждениями, мировоззрением, взглядами, в том числе политическими, целями, притязаниями и самооценками, условиями жизнедеятельности, социальными ролями и пр.
В данной статье предпринята попытка анализа специфики восприятия Российской революции 1917 года (взглядов, оценок и настроений) неимущими слоями населения: рабочими, крестьянами, солдатами - на базе документов Государственного общественно-политического архива Нижегородской области, содержащих сведения о революционном процессе, развернувшемся в феврале - октябре 1917 г. в Нижегородской губернии.
Особый интерес в этом отношении представляют отложившиеся в Государственном общественно-политическом архиве Нижегородской области документы Нижегородского бюро Истпарта (Ф. Р-1866) и воспоминания участников событий, собранные в 19571965 гг. (Ф. Р-244). Эти материалы дают достаточные представления о поведении различных социальных групп, существующих в их среде настроениях, хотя, безусловно, не лишены определенной субъективности в отражении социального контекста, поскольку
2 Меренков А.В. Указ. соч. С. 17.
3 Сорокин П.А. Социология революции. М., 2005. С. 26.
Доклады и сообщения
обусловлены личными ценностями, целями, взглядами, установками, групповыми интересами.
Как и вся Россия, нижегородская земля переживала накануне начала революции 1917 г. тяжелый момент военных потрясений и связанные с ними приток беженцев из занятой врагом местности и лиц, эвакуированных с предприятиями из прифронтовых территорий; сокращение объемов и темпа выпуска товаров для мирной жизни; снижение покупательской способности населения; постоянный рост цен; отсутствие необходимых предметов потребления (муки, соли, дров); спекуляцию, особенно ходовыми продуктами; кризис в сельском хозяйстве и пр. При этом официальная власть демонстрировала операциональную неготовность к поиску эффективных способов изменения социально-экономической ситуации и повышения качества жизни населения4.
Жизнь в губернском центре к началу 1917 г. подорожала в среднем в 5/ раза, а «с боя вырывавшееся у предпринимателей увеличение заработной платы никак не могло поспеть за бешеными скачками цен на продукты»5. В уездных городах и деревнях Нижегородской губернии установилась еще более жесткая по сравнению с центром ценовая политика и острая продовольственная ситуация. Одни уезды (Макарьевский, Семеновский и Княгининский), согласно документам, были обеспечены мукой лишь отчасти, а другие (например, Васильсурский) совсем не имели мучных запасов6.
В крестьянских хозяйствах вырисовывалась недостача рабочих рук и семенного зерна, что необходимо было для проведения весенней посевной кампании. Данный факт усиливал вероятность развертывания негативного жизненного сценария, который не относился лишь к «господам капиталистам и представителям торгового класса: ... предпринимателям, заводчикам, крупным "мануфактур-советникам" и мелкого масштаба торговцам и перекупщикам»7. Для этой социальной категории, по замечанию одного из современников революционных событий, «война не была ни несчастьем вообще, ни временем полуголодного существования». К примеру, мучная фирма М.Е. Башкирова получила в 1914 г. 800 тыс. руб. прибыли, в 1915 г.- 13 млн руб., в 1916 г.- 17 млн руб. Галантерейный торговец Поспелов, продавая кнопки для дамских платьев, заработал 900 тыс. руб. Мануфактурная фирма «ГАК» в период 1914-1916 гг. нажила 9 млн руб. Городской голова Нижнего Новгорода В.Д. Сироткин, взяв через семеновских кустарей
4 Например, 4 января 1917 г. на собрании уполномоченных Союза учреждений мелкого кредита в ходе продолжительного обсуждения вопроса («долгих прений») об их участии в обеспечении граждан продовольствием и товарами первой необходимости решили всего лишь поставить в известность Государственную думу о продовольственной разрухе, происходящей от бессистемных мероприятий. (Государственный общественно-политический архив Нижегородской области (далее - ГОПАНО). Ф. Р-1866. Оп. 1. Д. 109. Л. 52 об. - 53).
5 Там же. Л. 50 об.
6 Там же. Д. 307. Л. 1 об.
7 Там же. Д. 109. Л. 52.
Доклады и сообщения
подряд на поставку подков, заработал несколько миллионов8. Текущие счета и вклады многих и крупных, и сравнительно мелких торговых фирм в военные годы приобретали невиданные размеры.
На фоне этого основная масса жителей губернии (в городе они составляли 85 %) оказывалась депривированной относительно целого комплекса базовых потребностей, ощущала угрозу важнейшим социальным ролям: мужа-добытчика - из-за невозможности обеспечить семью в силу низкой зарплаты, потери работы, мобилизации на фронт; жены и матери - из-за страха потерять супруга и недостатка денежных средств. Все это вызывало, по словам очевидца, «чрезмерно приподнятое, до болезненности нервное настроение» и обусловливало разнообразные формы протестного поведения9. У крестьян это выражалось в столкновениях с деревенской полицией, самовольной вырубке леса и пастьбе своего скота на земле помещика и пр.; у неработающего населения, женщин, «солдаток» - в своеобразных «голодных бунтах» и «продовольственных погромах»; у земских служащих - в требовании повысить жалование; у рабочих - в групповых письмах к дирекциям заводов об увеличении зарплаты, распространении листовок и прокламаций экономического и антивоенного характера, членстве в политических кружках на нижегородских предприятиях (работа политического Красного Креста, потребительского общества «Экономия», Общества разумных развлечений и т. д.).
Своеобразной кульминацией социального протеста, безусловно, можно признать факт непротивления нижегородцев и жителей губернии происшедшей смене политического порядка, их поддержка свершившейся в Петрограде революции, официальное уведомление о которой впервые поступило 28 февраля 1917 г. от управляющего министерством путей сообщения: «Железнодорожники, старая власть, создавшая разруху всех отраслей государственного управления, оказалась бессильной. Государственная дума взяла в свои руки создание новой власти»10.
По одним данным, 1 марта 1917 г.11, согласно другим - 3 марта 1917 г.12 городской голова Д.В. Сироткин получил уже официальную телеграмму от председателя Государственной думы М.В. Родзянко, в которой выражалась уверенность, что «население и армия помогут ему в трудной задаче создания нового правительства, соответствующего желаниям населения и могущего пользоваться его доверием...». Сироткин познакомил с ней присутствующих в совещательной комнате, зале заседания, а также публику, переполнившую хоры13. В этот же день Нижегородская городская дума приняла решение присоединиться к Временному правительству.
8 ГОПАНО. Ф. Р-1866. Оп. 1. Д. 109. Л. 52 об.
9 Там же.
10 Там же. Д. 296. Л. 27 об.
11 Там же. Ф. Р-244. Оп. 2. Д. 1199. Л. 2.
12 Там же. Ф. Р-1866. Оп. 1. Д. 89. Л. 2 об.
13 Там же. Д. 296. Л. 28 об. - 29.
Доклады и сообщения
Рабочие Сормовского завода и других предприятий; а также члены их семей, проживающие в Варихе, Гордеевке, Канавине, Сормове; крестьяне ближайших сел; жители центральной части с флагами, транспарантами и революционными песнями («Марсельеза», «Смело, товарищи, в ногу!», «Варшавянка», «Вы жертвою пали», «Замучен тяжелой неволей») - всего около 100 тыс. чел.14 - собрались на митинге на площади у губернаторского дома, а затем одна группа демонстрантов направилась освобождать из тюрем арестантов, а другая - к грузинским, красным казармам и казармам в районе Марьиной Рощи агитировать солдат.
Агитация солдат, размещенных, в частности, в Марьиной Роще, по воспоминаниям большевика Н.Г. Андрианова, который в этот период времени работал в инструментальном цехе Сормовского завода, проходила непосредственно на огромном плацу во время строевых занятий. Несмотря на протесты офицеров, демонстранты, основную часть которых составляли сормовичи, пытались вступать в диалоги с солдатами, объясняя суть происходящих событий, необходимость единения рабочих и солдат. «Демонстранты разбились на множество групп, и каждая группа избрала себе одну из солдатских колонн... Со многими группами происходила такая картина: как только рабочие подходили к марширующей колонне солдат, то офицер моментально давал команду: "Кругом!"... "Шагом арш!". И колонна показывала демонстрантам хвост. Когда же рабочие старались обступить ту группу солдат, которая делала перекурку. то и здесь быстро подавались команды: "В ружье!". "Стройся!". "Шагом арш!". и т. д. и т. п. . Солдаты в начале робко, но затем все смелее и смелее вступали в разговоры с рабочими. Простые и доходчивые, но смелые слова сормовичей Мухина и Смирнова сделали свое дело. Солдаты. растворились в массе рабочих. Когда агитация солдат была закончена, когда они все до единого "разложились" и оказались растворенными в общей массе демонстрантов, уже темнело.»15.
Судя по архивным источникам, настроение жителей губернии и отношение к перевороту были такими, что «никто не решался выступить в защиту прежнего режима16. Население спокойно восприняло аресты губернатора А.Ф. Гирса, вице-губернатора Н.В. Ненарокова и других представителей царской власти, разоружение полиции. Позитивно были встречены такие процессы, как формирование новых (Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и объединенные комиссии: агитационная, финансовая, милиционная, подарков, экспедиционная, редакционная и юридическая; завкомы) и преобразование старых (профсоюзы, отряды пролетарской милиции и боевые дружины) организационных структур. Даже городское духовенство выразило «полную
14 ГОПАНО. Ф. Р-244. Оп. 2. Д. 27. Л. 12.
15 Там же. Л. 18-19.
16 Там же. Ф. Р-1866. Оп. 1. Д. 307. Л. 13.
Доклады и сообщения
солидарность с народом»17, а представители дворянских учреждений и группа дворян Нижегородской губернии единогласно признали необходимость «дружного присоединения к новому правительству всех дворянских обществ»18.
В дальнейшем (в течение весны - осени 1917 г.) настроения в губернии сохраняли свой протестный характер. При этом градус социальной напряженности неуклонно повышался, и не случайно. Вызовы внешнего окружения практически не менялись, а значит, актуальными оставались мотивы протестного поведения: потребности в жизнеобеспечении, безопасности, самоуважении, сохранение чувства собственного достоинства, групповые ожидания и цели - изменить социальную позицию, доминанты семейных ролей.
Так, поддержка Временным правительством идеи войны до победного конца сохраняла актуальность угрозы жизни и здоровью для солдат и потери кормильца - для их семей, препятствовала должному исполнению семейных ролей.
Высокие цены на продукты и товары при небольших зарплатах обусловливали низкое качество жизни городского и сельского населения. В архиве отложились обращения к местной власти с требованием «прибавки содержания» земским служащим, городской пожарной команде; письма работниц женской гимназии по поводу индексации зарплаты, «пятилетних прибавок и процентных добавок на дороговизну»19. В некоторых случаях «совершенная необеспеченность окладов» способствовала массовым увольнениям с работы: «Двухмесячный опыт показал, что на существующее содержание, хотя и удалось принять людей, но уже теперь многие отказываются и уходят. о чем поступают коллективные заявления»20.
Нерешенным в пользу крестьян остался земельный вопрос, порождая активные действия. По свидетельству архивных источников, крестьянские восстания прошли в Сергачском и Княгининском уездах в имениях Воробьева, Ладыжемского, Башкирова, в Ардатовском уезде - в имении Лапшина. В Кантаурове Семеновского уезда разогнали продовольственную управу. В Ташине разграбили винные склады. На хуторе Серафимо-Понетаевского монастыря крестьяне вывезли хлеб, инвентарь, угнали скот, подожгли строения. Нижегородское крестьянство в массовом порядке требовало земли и власти, а «его усмиряли всякого рода отряды»21.
Дефицит власти и статуса по-прежнему испытывали нижегородские рабочие, что неизбежно отражалось на настроениях данной социальной группы. Оно «все больше и больше революционировалось, в особенности это проявилось в дни наступления
17 ГОПАНО. Ф. Р-1866. Оп. 1. Д. 296. Л. 52.
18 Там же. Д. 307. Л. 13.
19 Там же. Д. 240. Л. 20.
20 Там же. Л. 14.
21 Там же. Ф. Р-244. Оп. 2. Д. 1342. Л. 3.
Доклады и сообщения
корниловщины»22. В качестве характерного примера можно рассматривать действия работников водного транспорта. Летом 1917 г. на одном из собраний рабочих-водников Молитовского затона была принята резолюция по вопросу травли со стороны буржуазии революционной части пролетариата следующего содержания: «.Собрание надеется, что советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, стоя на страже интересов революционных масс, будут всячески бороться против попыток. развернуться по всей России и задушить молодую нарождающуюся свободу.»23.
Именно под влиянием внешних обстоятельств (усиления силы и частоты протестов крестьян и рабочих, недовольства служащих и пр.) Нижегородский Исполнительный Комитет Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на заседании 28 августа 1917 г. постановил организовать временный Военно-революционный комитет (ВРК). Вновь созданной организационной структуре, в состав которой вошли члены городской думы, начальник гарнизона Б.Н. Змиев и представители разных партий (социалисты-революционеры, меньшевики, большевики - по три человека от каждой партии; а бундовцы, трудовики и члены группы «Единство» - по одному представителю); была передана вся полнота власти в губернии.
Параллельно отметим, что активизации прореволюционных настроений и установок, в частности в отношении существующего режима как неспособного удовлетворить имеющиеся запросы рабочих, крестьян, солдат, неработающего населения; и, как следствие, развитию революционного процесса в губернии также способствовала революционная пропаганда большевиков и прямые призывы к борьбе с Временным правительством.
Как следствие отмеченного накануне Октябрьского восстания в Нижнем Новгороде подавляющее большинство рабочих оказалось на большевистских позициях; основным ядром революционных сил выступили сормовские и канавинские рабочие. В момент восстания сторону большевиков и советскую власть открыто поддержало также подавляющее большинство личного состава воинских частей, дислоцированных в городе.
О свержении Временного правительства жители города узнали 26 октября 1917 г. Вечером этого же дня состоялось объединенное собрание Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, на котором обсуждался вопрос об отношении к захвату власти большевиками. В ночь на 27 октября на совещании представителей партийных организаций большевиков ближайших районов, войсковых частей, Совета профессиональных союзов и общезаводских комитетов было решено захватить власть, не дожидаясь созыва Совета в новом составе. На следующий день, то есть утром 28 октября, из Сормова, Молитовки и других рабочих районов ко Дворцу Свободы были стянуты вооруженные красногвардейские отряды и вызваны войска гарнизона, которые
22 ГОПАНО. Ф. Р-244. Оп. 2. Д. 1342. Л. 1.
23 Там же.
Доклады и сообщения
демонстративно, с музыкой и революционными знаменами, прошли по Большой Покровке. У Дворца Свободы был организован митинг, на котором Военно-революционный комитет объявил о переходе всей власти к Советам. В этот же день Красная гвардия, в соответствии с планом Комитета, заняла телеграф и типографию «Нижегородского листка» и «Волгаря». А 29 октября 1917 г. ВРК издал приказ о переходе всей власти к Советам24.
Обзор архивных материалов дает, таким образом, основания полагать, что источниками протестных настроений и действий неимущих слоев населения Нижегородской губернии являлись неудовлетворенность многих значимых потребностей, трудности с достижением важнейших целей (экономические и политические требования), реализацией семейных ролей и пр. Именно массовый характер протестных настроений в губернии, усилению которых способствовали ежедневное восприятие принципиально иного уровня жизни предпринимателей и представителей торгового класса; неготовность официальной власти к поиску эффективных способов изменения социально-экономической ситуации и повышения качества жизни незащищенных слоев населения; а также революционная пропаганда среди рабочих, прямые призывы к борьбе с царским и Временным правительствами, целенаправленная деятельность большевиков -обусловили поддержку нижегородцами и жителями Нижегородской губернии революции в 1917 году.
24 ГОПАНО. Ф. Р-244. Оп. 2. Д. 1342. Л. 3-5.
