CC BY
205
УДК 811.111 (075.8)
Е.Г. Коротких, соискатель НГПУ, г. Новосибирск, Е-mail: [email protected]
ПЕРЕВОДЧЕСКИЕ КОМПЕНСАЦИИ КАК ЗНАЧИМЫЙ ФАКТОР ДЕКОДИРОВАНИЯ ЛЕКСИЧЕСКОЙ И СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ НЕОЛОГИИ В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ КАРТИНЕ МИРА
Статья посвящена рассмотрению приемов переводческой компенсации в лингвокультурном аспекте. Лингвокультурная составляющая помогает максимально раскрыть семантику и прагматику лексической и словообразовательной неологии современного английского языка, а также обосновать выбор корректной переводческой стратегии.
Ключевые слова: переводческая компенсация, прагматический аспект перевода, лингвокультурология, языковая картина мира, омоакроним.
Одним из наиболее распространенных лексических приемов перевода является прием компенсации. Традиционно он определяется как передача той же самой информации на исходном языке (ИЯ) какими-либо другими средствами на переводящем языке (ПЯ), причем необязательно в том же месте текста, что и в подлиннике [1; 2; 3].
«В любом языке есть элементы, не поддающиеся отдельной передаче средствами другого языка, поэтому очевидна необходимость компенсировать эту потерю при переводе. Речь идет о потерях и смыслового и стилистического порядка. Прием компенсации заключается в передаче смыслового значения или стилистического оттенка не там, где он выражен в оригинале, или не теми средствами, какими он выражен там же». Если переводчик вынужден жертвовать или стилистической окраской, или экспрессивным зарядом слова при переводе, то, конечно, он должен в первую очередь сохранить экспрессивное значение слова или словосочетания, а в случае невозможности найти такое соответствие, возместить потерю приемом компенсации [4].
Гноселогически прием компенсации представляет собой одну из конкретных реализаций общефилософского соотношения «часть-целое».
Целое существует не как абстрактное понятие, но как система отдельных элементов, взаимосвязанных и взаимозависимых. Отсюда возможность замен и компенсаций в системе целого. Применительно к теории перевода постулат может трактоваться следующим образом: утрата отдельного элемента исходного текста может не ощущаться на фоне обширного целого, при условии замены другими элементами, иногда и незаданными оригиналом [5]. Компенсироваться могут как семантические, так и прагматические компоненты исходного текста. Семантическая компенсация «работает» на уровне референциальных значений лексических единиц и часто применяется для восполнения пробелов, вызванных так называемой безэквивалентной лексикой, смысловыми лакунами, различной степенью понимания и трактовки отдельных языковых единиц носителями ИЯ и ПЯ.
Л. С. Бархударов определяет приемы смысловой компенсации (добавление, замену, генерализацию, описательный перевод, переводческий комментарий) как прагматические аспекты перевода, обосновывая подобное терминологическое пересечение понятий широкой трактовкой прагматики коммуникативного акта. Действительно, широкая прагматика включает в себя все вопросы, связанные с различной степенью понимания участниками коммуникативного процесса тех или иных языковых знаков и с различной их трактовкой носителями ИЯ и ПЯ в зависимости от лингвистического и экстра-лингвистического опыта. Однако, с нашей точки зрения, более корректно рассматривать приемы семантической и прагматической компенсации как лингвокультурологический аспект перевода. Выход в экстралингвистику, энциклопедические и фоновые знания, ассоциации, переводческая компетенция напрямую связаны с лингвокультурологией, ориентированной на изучение культурного фактора в языке и языкового фактора в сознании человека [6; 7]. Теория перевода и, в частности, такой ее аспект, как переводческие компенсации, безусловно, является одной из наиболее «культуроносных» лингвистических дисциплин. Известная аксиома теории перевода гласит: Переводчик ни в коем случае не может рассчитывать
на то, что запас экстралингвистических знаний (т. е. культурологическая компетенция), необходимых для адекватного понимания текста или речевого сообщения, будет одинаков у носителей ИЯ и ПЯ. Нормальной и обычной бывает ситуация несовпадения.
Представляется необходимым выделить наиболее значимые «точки пересечения» лингвокультурологии и теории перевода:
1. перевод безэквивалентной лексики, особенно национально-культурных реалий, как вместилища фоновых знаний, продукта кумулятивной функции языка;
2. компенсация языковых лакун, так называемых «белых пятен на семантической карте языка» [8];
3. передача имплицитного компонента значения вполне переводимых лексических единиц (дополнительная фоновая информация, ассоциации, культурные стереотипы).
Применение того или иного приема компенсаторного перевода в каждом конкретном случае будет зависеть от: а) контекстуальной значимости, б) объема, в) специфичности той культурологической информации, которую необходимо передать носителю ПЯ, и, следовательно, варьироваться по объему от минимального добавления до развернутого переводческого комментария. Таким образом, ряд переводческих компенсаций, связанных с адекватным восприятием референциального компонента значения лексических единиц, может определяться как лингвокультурный или в отдельных случаях лингвострановедческий аспект перевода.
Работа переводчика на уровне прагматических компонентов лексического значения часто требует глубокого проникновения в сферу «языкового мировидения» (термин, введенный в языкознание еще В. Гумбольдтом), определяемого национальным вербальным и невербальным опытом. В современной лингвистике принят термин «языковая картина мира» (ЯКМ). ЯКМ концептуальна по сути, так как включает в себя не только отражение реально существующих объектов, явлений, действий и их свойств, но и позицию отражающего субъекта, его отношение к этим объектам.
Язык преломляет артефакты, культуру реального мира через стереотипы сознания, модели восприятия, поведения, оценки и даже предрассудки, привитые носителям того или иного языка [9]. Переводчик не декодирует объективно существующие понятия, переходя с одного языка на другой, но переносит элементы одной ЯКМ в другую, максимально сохраняя всю культурологическую информацию, а также прагматику дискурса (эмоции, экспрессию, оценочность). Переводчик, таким образом, призван установить максимально возможное соответствие между двумя глобальными знаками -двумя ЯКМ.
В данной работе мы анализируем процессы на уровне лексики и, следовательно, правомерна связь областей языковой картины или карты мира с таким традиционным понятием, как лексико-семантическое поле (ЛСП). Преобразование концептуальной картины мира может иметь различные формы фиксации в сфере ЛСП, по разному "перекраивать" лингвистическую карту. Для английского языка второй половины двадцатого столетия характерны следующие процессы; появление новых секторов и значительное расширение нескольких существовавших ранее. Потребность номинировать абсолютно новые области человеческой деятельности привела к
возникновению в английском языке ряда ЛСП - компьютерных терминов, терминов космонавтики, видеотехники и сотовой телефонной связи. Существенно расширили свои территории ЛСП болезней и различного рода патологических страхов и опасений, ЛСП социальных явлений, ЛСП наркомании.
Обратимся к прагматическому аспекту проблемы. Обновление и структурирование языковой картины мира предполагает оперирование термином прагматика, как в его широком смысле (целенаправленное создание и использование языковых средств), так и в смысле "лексическая прагматика" или "прагматический компонент лексического значения". Таким образом, цели адекватного построения коммуникативных актов обусловили возникновение и развитие ряда секторов лингвистической карты мира. Что касается прагматического компонента лексического значения слов внутри того или иного семантического поля - его наличие, "концентрация", направленность по шкале оценки значительно варьируются.
Для теории перевода первостепенное значение имеет проблема сохранности референциальных и прагматических значений слов, их эквивалентности в исходном и переводящем языках. Задача решается достаточно просто, если мы имеем дело с ЛСП технологических процессов (космонавтика, компьютеризация, видео, сотовая связь), с ЛСП болезненных страхов и состояний. Большая часть вокабуляра данных ЛСП относится к разряду так называемой безэквивалентной лексики и поддается переводу методами транскрипции, транслитерации, калькирования, описания; возможен, а иногда обязателен такой вариант перевода, как сочетание транскрипции или калькирования с пояснительным переводом в скобках или сноске.
e.g. interface - интерфейс; reverse - реверс; sleep-function -слип -функция (автоматическое выключение телевизора или видеомагнитофона в определенное время); technophobia - технофобия; space-shuttle - спейс шатл, космический челнок , космический корабль многоразового использования; hacker -хакер (программист, взла мывающий чужие файлы ); file -файл, пакет программ.
Сделаем еще одно важное замечание: рассмотренные выше сектора языковой картины выполняют задачу широкой прагматики - номинировать новые классы референтов. Эмоционально-оценочная прагматика остается на периферии секторов - например, в компьютерном или космическом слэнге. Лексические единицы технологических ЛСП занимают обычно нейтральную или положительно-нейтральную часть оценочной шкалы (отрицательная оценочность представлена лишь рядом номинаций компьютерного слэнга) и, следовательно, в работе с означенной лексикой правомерно использование референциально-семантических приемов перевода.
Относительно новым фрагментом англоязычной языковой карты можно считать ЛСП наркомании, относящееся, безусловно, к отрицательному социальному опыту человечества. Отметим, что и в английском, и в русском языках данные ЛСП имеют в целом сходную внутреннюю структуру. Ядро сектора составляет относительно небольшая группа нейтральных номинаций и специальных терминов, обозначающих лекарственные препараты и химические соединения. Данная группа лексики не вызывает сложности при переводе. Что касается слэнговой периферии - она огромна по сравнению с ядром в английском языке и постоянно растет (за счет "подпитки' из криминального жаргона) - в русском.
С точки зрения прагматического компонента лексического значения, английскую слэнговую периферию можно условно разделить на три группы: 1) эмоционально-экспрессивные и нейтральные слова, с отрицательной оценочностью (bad-grass, black-widow, brain-fired, bent-out, barb-freak), 2) слова и словосочетания нейтральные или почти нейтральные с точки зрения оценочности (African black, blue- acid, brother Ben, brown-weed, Acapulco-gold), 3) слова и словосочетания с ярко выраженной положительной оценочностью или с положительными имплицитными семами (angel dust, apple, banana, arctic explorer, blue-bird, angel hair, free-base).
Номинации первой группы реализуют прагматическую установку общества на отрицательное отношение к данному явлению. Переводчик может пойти по пути калькирования, описательного перевода, компенсаторного перевода с обязательным сохранением прагматического компонента значения -отрицательной эмоционально-оценочной семантики.
e.g. "Man, you're gonna get brain-burned from this stuff -Парень, у тебя от этой дури все мозга сгорят.
Группы 2 и 3, безусловно, взаимосвязаны, т.к. возникли "по другую сторону баррикад" - в среде наркоторговцев, нар-кодиллеров, самих наркоманов. Положительная оценка объясняется установкой на рекламу, на снятие боязни и опасений. Нейтральная лексика реализует еще одну прагматическую установку: закодировать прямую номинацию асоциального объекта или действия. В подобных случаях переводчику следует по возможности снять положительную, оценочность, используя пояснения, компенсаторный перевод, или прибегнуть к такому семантико-прагматическому приему, как нейтрализация, а иногда - полная смена знака оценочной направленности.
e.g. " The place was full of Arctic explorers trying to lose themselves in the snow." - Там было полно обнюхавшихся "полярников", которым, похоже, здорово хотелось потеряться в кокаиновых снегах.
Казалось бы, мы нарушаем основное требование теории перевода - равный учет семантического и прагматического компонентов лексического значения. Однако, переводчик должен в ряде случаев уметь адекватно интерпретировать то, что происходит в коммуникации, вычислить приемлемость исходной лексической прагматики с точки зрения общечеловеческих моральных норм и принципов (см. работу Т.А. Ван Дейка ''Язык. Познание. Коммуникация."). Таким образом, собственно социальные условия могут быть вовлечены в формулировку правил компенсаторного перевода и могут оказывать влияние на практическую деятельность переводчика.
Приемы семантической и прагматической компенсации, связанные с необходимостью декодирования культурологической информации и направленные на разъяснение и сближение концептуальных ЯКМ, широко применяются так же при переводе различных групп прагматически ориентированной лексики (метафорические наименования, сравнительно-оценочные нормативные и сленговые номинации, фразеологизмы, ритуально-традиционные, мифологические, образносимволические наименования) [10; 11].
Интересными и перспективными, на наш взгляд, представляются подобные исследования в такой весьма специфической группе неологизмов, как аббревиатурные новообразования (в данном случае мы трактуем термин «аббревиатура» как родовое понятие по отношению к видовым - собственно аббревиатура, акроним, сращение, сложносокращение, усечение). Аббревиатуры активно пополняют словарный состав разных языков и представляют собой предельно динамичный слой лексики. Общепризнанно, что создание и применение аббревиатур связано с широкой прагматической установкой на экономию языковых средств. Помимо этого, в силу свежести и неожиданности формы, частотного наличия эмоционально-оценочных коннотаций, они привлекают внимание и оказывают эффект воздействия на адресата. Исследования в сфере аббревиации подтверждают факт наличия у многих подобных образований как концентрированного референциального значения, так и прагматических эксплицитных или имплицитных коннотаций [12; 13].
Перевод ряда аббревиатур требует применения компенсаторных моделей, направленных как на: семантическую расшифровку понятия, так и на декодирование дополнительной прагматики, которая может быть выражена посредством интенсиональных коннотаций, а в ряде случаев только имплицироваться фоновыми, культурологическими знаниями или ассоциациями. Основными приемами компенсаторного перевода будут: 1) замена аббревиатуры на развернутую номинацию, т. е. семантическая расшифровка; 2) описательный перевод; 3) добавления и расширения вплоть до развернутого пе-
реводческого комментария. При межъязыковом сопоставлении аббревиатур важно учитывать, что категориально-понятийные системы в разных языках обычно не совпадают, следовательно, сопоставление происходит на уровне глубинных семантических, а не поверхностно-вербальных систем.
Во второй половине XX в. усилилась тенденция к лекси-кализации аббревиатур и в частности созданию многослойных смысловых номинаций - омоакронимов. Под омоакронимией понимается образование сокращенных лексических единиц, совпадающих по своей фонетической структуре с общеупотребительными словами [12]. Важно отметить, что смысл совпадающего по структуре простого слова связан со значением акронима на уровне имплицитных сем, что и придает омоакрониму семантическую глубину. Например, англ. SAD (Seasonal Affective Depression), ASH (Action on Smoking and Health), ср. рус. СИРЕНА (Системарезервирования (билетов) на авиалиниях).
Омоакронимы - это совершенно особые, уникальные лексические единицы, которые, с одной стороны, аккумулируют значение исходного словосочетания, с другой - в них привносится сигнификативное значение узуального слова. Вот почему омоакронимы несут как предметно-логическую, так и дополнительную прагматическую, коннотативную информацию. Поскольку омонимия - это универсальная языковая категория, конкретная реализация которой глубоко специфична в каждом отдельном языке, то перевод омоакронимов относится уже к сфере передачи так называемых внутри-лингвистических значении. Именно внутрилингвистические значения поддаются переводу в минимальной степени либо вообще не сохраняются [1; 2; 5]. Для омоакронимов одним из вариантов перевода является компенсация в форме развернутой декодирующей замены. Рассмотрим анализ перевода одного и того же по форме слова, выступающего в качестве а) узуального деривата и б) словообразовательного деривата от омоакроннима:
e.g. Не couldn't stand her waspish remarks.
Перевод метафорического деривата waspish (не имеющего прямого аналога по внутренней форме (ВФ) в русском языке) можно дать через другие по ВФ метафорические номинации - «колкий, язвительный, ехидный». Прагматику образной ВФ английского waspish можно компенсировать, заменив одно слово ИЯ минимальным перечислением в ПЯ, добавив усиление в предикативной группе. - «Он больше не мог терпеть ее злые, язвительные замечания».
e.g. a) Though our circle was considered to be socially and religiously
tolerant her WASPish ways were disgusting. - «Хотя наш кружок и считался довольно толерантным в социальном и религиозном отношении, ее англо-саксонский консерватизм и вера в собственную непогрешимость порой вызывали отвращение».
b) She says that she hated the WASPish ambience of the school. - «Она говорит, что просто ненавидит аристократичную чопорность, которая прикрывает процветающее в школе злобно-высокомерное отношение к ученикам».
WASPish - дериват от омоакронима WASP (White Anglo-Saxon Protestant).
Для семантически и прагматически адекватного компенсаторного перевода подобных предложений следует принять во внимание целый ряд факторов: 1) культурологическую фоновую информацию; 2) прагматическую эмоциональнооценочную коннотацию, эксплицитно выраженную в словарной статье; 3) узкий контекст, подтверждающий выбор пейоративной коннотации, например, наличие слов disgusting, hated: 4) широкий контекст, информирующий о социальной позиции и моральных ценностях авторов высказываний. Как результат переводчик приходит к выводу, что в сознании рядового носителя ИЯ дериват WASPish автоматически реализует целый пучок сем: высокомерный, надменный, чопорный, уверенный в своей непогрешимости, слишком правильный до занудства, любящий поучать других, консервативный. Омонимичность метафоре имплицирует еще один слой характеристик: язвительный, колкий, ехидный, раздражительный, злобный. Безусловно, компенсировать утрату образования WASPish полным набором имплицируемых сем было бы слишком громоздко. Переводчик вправе провести отбор лексических единиц по критерию значимости, исходя из информации микро- и макроконтекста.
Таким образом, весь комплекс средств, используемых переводчиком при компенсации прагматических значений, направлен на то, чтобы сделать перевод понятным и доступным восприятию иноязычным читателем, чтобы с помощью этих средств он без труда мог представить себе описываемую в подлиннике реальность и адекватно воспринять эмоциональное состояние участников коммуникации. Связь приемов компенсации с анализом контекстуальных приоритетов также представляет значительный интерес для теории и практики перевода и, безусловно, заслуживает пристального внимания исследователей.
Библиографический список
1. Бархударов, Л.С. Язык и перевод. - М.: МО, 1975.
2. Рецкер, Я.И. Теория перевода и переводческая практика. - М.: МО, 1974.
3. Швейцер, А. Д. Теория перевода: статус проблемы, аспекты. - М.: Наука, 1988.
4. Складчикова, Н.В. Семантическое содержание метафоры и виды его компенмации при переводе. Номинация и контекст: сборник научных трудов. - Кемерово: Изд-во КемГУ, 1985.
5. Фёдоров, А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). - СПб., 2002.
6. Кармин, А.С. Основы культурологи. Мифология культуры. - М., 1997.
7. Маслова, В. А. Основы лингвокультурологии. - М., 2001.
8. Сорокин, Ю.А. Национально-культурная специфика художественного текста / Ю. А. Сорокин, И.Ю. Марковина. - М., 1989.
9. Чернобров, А.А. Теория имени: язык-философия-культура. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999.
10. Козакова, Т. А. Практические основы перевода. - СПб.: Изд-во «Союз», 2000.
11. Newmark, P. Textbook of translation. Prentice Hall, 1988.
12. Заботкина, И.В. Новая лексика современного английского языка. - М., 1989.
13. Тимошенко, Т.Р. Телескопия в словообразовательной системе английского языка. - Киев, 1989.
Статья поступила в редакцию 29.03.10
УДК 81'42'367
О.В. Марьина, канд. филол. наук, доц., докторант АГУ, г. Барнаул, E-mail: [email protected]; [email protected] ВНУТРИТЕКСТОВАЯ ИНТЕГРАЦИЯ В СИНТАКСИСЕ РУССКИХ ПРОЗАИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ 1990-Х - 2000-Х ГГ.
В работе рассматриваются основные показатели внутритекстовой интеграции: типы конструкций с чужой речью, синтаксические повторы, слияния отрезков текста. Особое внимание уделяется синтезу синтаксических средств связи, отражающему состояние современной художественной литературы.
