CC BY
29ПУБЛИКАЦИИ ИСТОЧНИКОВ, ОБЗОРЫ, МАТЕРИАЛЫ, ВОСПОМИНАНИЯ
УДК 372.882
Т.Ф. Волкова
ПЕЧОРСКИЕ СПИСКИ СКАЗАНИЯ ОБ АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ
Статья представляет собой публикацию двух печорских списков Сказания об Александре Македонском из Устъ-Цилемского собрания Пушкинского дома, представляющих собой два разных варианта редакции, созданной усть-цилемским книжником второй половины XIX века, крестъянином-старообрядцем Иваном Степановичем Мян-диным. Во введении к публикации приводятся некоторые наблюдения над особенностями мяндинских списков и соотношении их текста с Хронографической и Сербской Александрией.
Ключевые слова: Печорская книжность, старообрядчество, крестьянские переработки древнерусских повестей, хронографические сказания о великих полководцах древности.
The article is the publication of two Pechora versions of Story of Alexander Macedonian from Ust-Tsilemsk collection of Pushkin house, the versions are two different alternatives of the revision created by Ust-Tsilemsk scribe from the second half of 19th century, Old Believer peasant by the name of Ivan Stepanovich Myandin. The introduction to the publication provides some observations on the distinctions of Myandin versions and correlation of its text to Chronographic and Serb Alexandria.
Keywords: Pechora booklore, OldBelief peasant adaptations of ancient Russian novels, chronographic stories about great ancient commanders.
Среди произведений древнерусской литературы, привлекших внимание печорского книжника из числа крестьян-старообрядцев И.С. Мяндина (1823-1894), много хронографических сказаний, повествующих о героях древности -библейских патриархах и царях, троянских героях, великих полководцах [4, 7, 8, 12, 13]. К тексту этих произведений И.С. Мяндин, как правило, подходил творчески, зачастую значительно перерабатывая их на стилистическом или сюжетнокомпозиционном уровне [2, с. 61-95; 3]. К числу таких переработок относятся и
297
публикуемые ниже два мяндинских списка Сказания об Александре Македонском. Некоторые итоги исследования мы опубликовали в виде тезисов доклада, прочитанного на научной конференции в Уральском федеральнорм университете [9]. Приведем здесь наиболее важные из них, характеризующие особенности каждого из списков и их взаимосвязь.
Два печорских списка Сказания об Александре Македонском объединяет не только характерный мяндинский почерк, но и общие чтения, отсутствующие в древнерусских редакциях Александрии - и в Хронографической, и в Сербской (например, версия о приходе рахманов из Иерусалима в рассказе о встрече с ними Александра, рассказ о посещении Александром Иерусалима и др.), а также один и тот же набор опущенных Мяндиным эпизодов канонических текстов Александрии обеих версий.
Вместе с тем мяндинские списки Сказания представляют собой два разных и по объему, и по разработке темы, и по стилю варианта созданной печорским книжником редакции. Список ИР ЛИ Усть-Цилемское собр. (далее - УЦ) № 66, находящийся в составе самого известно мяндинского сборника, содержащего целый ряд уже исследованных его переработок [6, с. 202-203], больше по объему по сравнению с версией УЦ 267. Эпизоды, тематически восходящие к одной из «канонических» версий Александрии (хронографической или сербской), в УЦ 66 более близки к ним по набору тематических мотивов, чем те же эпизоды в УЦ 267, где они, как правило, представлены в сильно сокращенном виде или имеют оригинальные дополнения. Однако в списке УЦ 66 больше представлен легко узнаваемый мяндинский стиль, его крестьянский язык XIX в., и текст этого списка больше похож на пересказ древнерусского источника, чем на его поздний список, сохраняющий хоть и в поновленном виде древнерусский язык, как это мы видим в другом мяндинском списке Сказания - УЦ 267.
Редакторская работа И.С. Мяндина на сюжетно-композиционном уровне в списках УЦ 267 и 66 была подчинена разным идейно-художественным задачам. В списке УЦ 267 тема злосчастной судьбы Александра отходит на второй план, уступая место теме двух мировоззрений - языческого и христианского, которые противопоставляются друг другу. В канонических версиях Александрии уже намечен этот конфликт, особенно в сербской Александрии, но там он лишь аранжирует главную тему повествования - тему парадоксальной, трагической судьбы великого полководца, а в УЦ 267 этот конфликт выступает на первый план. Этому способствует, прежде всего, подбор эпизодов. Так, И.С. Мяндин, с одной стороны, опускает в этом списке Сказания об Александре многие эпизоды, которые повествуют исключительно о путешествиях и приключениях Александра (опущены, например, эпизоды встречи Александра с великанами, которые нападают на его войско; прихода Александра в Вавилон, столкновения его с людьми, имеющими «главы песьи», и др.), с другой стороны, И.С. Мяндин вводит в УЦ 267 (больше, чем в УЦ 66) абсолютно оригинальные эпизоды (эпизод дарения женой царя Пора подарков Александру, посещение Александром Египта, встреча его с рахманами, приход в Иерусалим). Из анализа текста УЦ 267 становится
298
ясно, что Александр Македонский привлекал И.С. Мяндина на этом этапе работы прежде всего как царь, живший во времена язычества, и текст этого варианта мяндинской редакции отражает своеобразный взгляд крестьянина-старооб-рядца на героя языческой древности, окутанного тайнами и легендами средневековья.
Список УЦ 66 обнаруживает большую близость к двум каноническим версиям Александрии не только в наборе сюжетных эпизодов, но и в акценте сюжетного повествования на судьбе великого полководца, ее провиденциальных началах, на философской антитезе величия и бренности человеческого бытия. Близость УЦ 66 к текстам двух версий Александрии проявляется и в том внимании, которое И.С. Мяндин на этот раз уделяет приключенческим эпизодам Александрии. Однако и здесь заметна значительная редакторская работа И.С. Мяндина, который существенно сократил текст, устранив то нагромождение эпизодов, перипетий, интриг и коллизий, которые присущи и Сербской, и Хронографической Александрии, поместил заимствованные эпизоды в иной, чем в канонических версиях Александрии, контекст и дополнил текст рядом оригинальных сцен, развивающих главную тему Сказания.
Порядок появления списков УЦ 267 и 66 из-под пера И.С. Мяндина отчасти подсказывается анализом других его переработок, содержащихся в этих двух сборниках. В большинстве случаев тексты сборника УЦ 267 [6, с. 207-208] отражают первую стадию работы печорского книжника над осваиваемым сюжетом (библейские сказания об Иосифе прекрасном, Юдифи и др., Троянские сказания). Очевидно, и текст Сказания об Александре вначале под пером И.С. Мяндина приобрел такой вид, какой оно имеет в УЦ 267. Однако позже, возможно после знакомства с каким-то другим хронографом или списком Александрии Сербской, у И.С. Мяндина появилось желание создать более развернутую (по сравнению с его первым списком УЦ 267) версию рассказа о приключениях великого полководца, в которой его больше привлек провиденциальный поворот сюжета, обнаруженный им в новом списке, тем более что провиденциальное осмысление средневековых сюжетов обнаруживается и в других переработках И.С. Мяндина (Повести о царице и львице [14], Повести о Басарге [2, с. 142-152; 5]. Возможно, списком-источником для И.С. Мяндина при создании второго варианта Сказания был список Александрии, читающийся в сборнике, сейчас хранящемся в Усть-Цилемском собрании ИР ЛИ под № 193. Исследователи относят его текст к Ефросиньевскому варианту Сербской Александрии, однако без особой уверенности, так как список не имеет конца [10, с. 210-211], страницы его залиты олифой и в настоящее время читаются с трудом [11, с. 582].
Однако вопрос о последовательности создания мяндинских редакций Сказания об Александре Македонском еще нуждается в более глубоком осмыслении.
Более развернутые и аргументированные выводы нашего исследования мы планируем представить в следующем номере «Вестника».
299
Текст мяндинских списков Сказания публикуется по правилам, используемым в антологии «Библиотека литературы Древней Руси», издаваемой Отделом древнерусской литературы ИР ЛИ (Пушкинский Дом) РАН [1].
***
1. Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИР ЛИ; под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, Н.В. Понырко. СПб.: Наука, 1997-2013. Т. 1-17.
2. Волкова Т.Ф. Иван Степанович Мяндин - редактор древнерусских повестей (Некоторые итоги изучения литературного наследия печорского книжника) // ТОДРЛ. СПб., 2006. Т. 57. С. 839-890.
3. Волкова Т.Ф. Древнерусская литература в круге чтения печорских крестьян.
Печорские редакции древнерусских повестей: учебное пособие по спецкурсу.
Сыктывкар : Изд-во Сыктывкарского университета, 2005.
4. Волкова Т.Ф. Ранее не изученный печорский список Повести о Дмитрии Басарге // Человек и общество в информационном измерении: материалы региональной научной конференции, посвященной 10-летию деятельности научных отделов ЦНБ УрО РАН (28 февраля - 1 марта 2001 г.). Екатеринбург, 2001.
5. Волкова Т.Ф. Рукописные сборники печорского книжника И.С. Мяндина // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия : История, филология. Новосибирск : Новосибирский гос. ун-т, 2011. Т. 10. Вып. 8 : Филология. С. 201-215.
6. Волкова Т.Ф. Сказания о библейских героях в рукописном наследии печорского книжника-старообрядца И.С. Мяндина // Староверие на Северо-Востоке европейской части России. Сыктывкар : Коми научный центр УрО РАН, 2006. С. 2-91.
7. Волкова Т.Ф. К изучению печорских списков Троянских сказаний (две редакции И.С. Мяндина) // ТОДРЛ. СПб., 2004. Т. 55. С. 394-414.
8. Волкова Т.Ф. Сказание об Иосифе Прекрасном в обработке печорского книжника И.С. Мяндина / Т.Ф. Волкова, М.В. Михайлова // ТОДРЛ. СПб, 2009. Т. 60. С. 529-555.
9. Волкова Т.Ф. Средневековые сказания об Александре Македонском (списки печорского крестьянина-старообрядца И.С. Мяндина) // Литература Урала: история и современность: сб. ст. Вып. 7: Литература и история - грани единого (к проблеме междисциплинарных связей): в 2 т. Екатеринбург, 2013 . Т. 2. С. 175-180.
10. Лурье Я.С. Археографический обзор // Александрия. Роман об Александре Македонском по русской рукописи XV в. М.; Л.: Наука, С. 185-214.
11. Малышев В.И. Усть-Цилемские рукописи ХѴІІ-ХІХ вв. исторического, литературного и бытового содержания // ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. 17. С. 561-604.
12. Михайлова М.В. Библейский сюжет о царе Соломоне в хронографической и печорской редакциях // Духовное наследие народов Республики Коми : история и современность : материалы Всерос. науч.-практ. конф. «Редкие книги в фондах современных библиотек, архивов, музеев». Сыктывкар, 15-16 мая 2008 г. Сыктывкар, гос. ун-т. Сыктывкар, 2009. С. 72-82.
13. Творогов О.В. Троянская история в переработках усть-цилемских книжников // Рукописное наследие Древней Руси : (по материалам Пушкинского Дома) : сб. ст. к 60-летию В.И. Малышева. Л., 1972. С. 228-241.
14. Чалкова Т. Ф. Повесть о царице и львице в обработке И.С. Мяндина // Литература и классовая борьба эпохи позднего феодализма в России. - Новосибирск, 1987. С. 234-249. (Археография и источниковедение Сибири).
300
СКАЗАНИЕ ОБ АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ
(ИРЛИ Усть-Цилемское собр. № 267, л. 260-287)
О Александр *ѣ Макидонстгкм
Б'Ь во еллишкхъ царь именемъ Филиппъ и жена его Алимпияна, и бѣ неплодна. И сего ради царь печаловашеся о семь не худѣ. Единою же спящу царю в полатк своей, вщгЬ во сігЬ вшедша к нему мужа страшна и велика, главу имѣющу страшну, с рогами, лице и носъ зѣло неподобна вѣдѣнию // (л. 260 об.). И рече к царю Филиппу: «Аще хощеши, царю, родити сына, то принеси сугубу жертву Аммону, богу ливийскому». И абие невидимъ бысть. Наутрие повода царь се царицѣ своей Алимпияд^. Она же повода царю и свое ігЬкое явление. «Сѣдящу ми, - рече царищк, - в полатЬ моей, явися Mwk богъ Аммонъ во образѣ мужа средовѣчьна во одежди златой и рече ко мігк: “Лязи со // (л. 261) мною, да сотворю ти сына, которой обладает вс'кмъ миромъ”. Азъ же, не см'кя ослушатися, совокупихся с нимъ. И абие невидимъ бысть». Царь же дивяся таковому ведению. И абие нача творити многи жертвы Аммону, богу ливийскому. И оттолѣ б*к царица непраздна.
В то время б*к во Египтк волхвъ нарочитъ, именемъ Навтаномъ. Сей б*к славенъ и // (л. 261 об.) нарочитъ, упражняяся в волшествѣ издѣтска, яко мнозѣмъ странам изв'кстенъ бысть. И единою волхвующу ему, увѣсть, яко врази окрестнии хотяху нападати на страну его, приидоша по морю в кораблих. Онъ же налия воду в малую лоханю и сотвори ту малыя корабли, и погрузи я в водѣ. И в той часъ в мори вражия корабли вси потопишася. Сего ради // (л. 262) никто же смѣяше нападати на страну его. Ув'кд'квъ же и се, яко царица Алимпияда неплодна и царь Филиппъ в печали бяше, во едину убо нощь преобразися въ страшна некоего и прииде к царю в полату и повел'ѣ приносити сугубыя жертвы Аммону, богу ливийскому.
В то же время и царищк явися во образѣ Аммона, бога ливийскаго, и пребысть с нею. Оттол'к царица // (л. 262 об.) бысть непраздна. И егда разрыт и ся царица и роди сына - сего Великаго Александра, и воспитывая. И царь Филиппъ того ради пир сотвори и созва многи градоначальники и воеводы. И веселяхуся о рождынемся.
По времени же, егда возмужа Александръ, пристави ему царь Филиппъ учителя, именемъ Автонома, волхва нарочита из Египта, да научить его всякой премудрости // (л. 263). Автономъ же учаше Александра, б*к бо Александръ возрастомъ великъ и добръ взоромъ, и разуменъ, яко дивитися всѣмъ. Автоном же хождаше со Александромъ вездѣ и повсюду. Александръ же вопрошаше Автонома, глаголя: «Учителю, ты вся вѣси, то вѣси ли свою смерть, како будетъ?». Автономъ же отв'кща: «Мігк смерть приключится от сына моего». Александр же // (л. 263 об.) осклабися, рече: «Егда Новтономъ сына имать, иже ни жены имія?». Автономъ же отв'кща: «Ни, чадо, яко сие исполнится абие». Александр же хотя иску сити и внезапу пхну Автонома с горы, ибо сядяще вскрай горы. Автономъ же лѣтяше, возопи: «Се исполнишася мои слова, яко от сына смерть приму. Ты еси сынъ мой, Александре». И тако умре знаменитый волхв // (л. 264). Александръ же вземъ, погребе его честно. Тогда позна мати его Алимпиада, яко не Аммонъ, богъ ливийский, бысть с нею, но
301
Невтономъ, волхвъ. Филиппъ-царь на брани с иноплеменники прият язву и не по мноз'Ь умре.
Тогда воцарися Александръ в Македонии. Первие усмири враги, иже воеваща со отцем его Филиппом. Поиде бо во Фракию и повоева ея и грады ихъ покори // (л. 264 об.). И потомъ, слышавше, друзии страны покоришася Александру без боя.
Дарий же, царь перский, иже владяше многими странами, услыша, яко Александръ, сыпь Филиппов, взыде на престолъ, ибо Филиппъ б*ѣ данникъ Дарию, и посла ко Александру послание, и притом малую вертелку и сосудецъ маку и златыхъ мошонцу. А в послании пишетъ сице: «Царь царем Дарий перский и вс^хъ // (л. 265) окрестных странъ повелитель и богъ, пишу теб'к, рабу моему Александру. Слышахъ бо, яко ты взыде на престолъ отца своего Филиппа безъ моего ведома и не приела мшЬ обычныя дани, и дерзаеши воевати окрестныя народы, а не в'кеи ли, яко мшЬ подвластенъ еси и долженъ таковыя творити по воли моей. И сего ради повелеваю ти, но и щажю младость // (л. 265 об.) твою, и не иду на тя с тяжкою силою, еже озлобити мя, но велю теб'к приити ко мшк. И посылаю теб'к вертелку и макъ, и златыхъ: златомъ бо симъ до Персии доидеши, а вертелкой да играеши, яко отроча, а макъ да сочтеши, колико моего войска и народа.
Александръ же приимъ послание и прочте, и посм'кявся, рече: «О, каково безумие в человещк семь: нарицая себ'к // (л. 266) богомъ, а не в'кдая, яко азъ иду и помощию вышняго поб'кжду его». И написа к Дарию сицево послание: «Царь Александръ, сына Филиппа и Алимпияды, царю Дарию радоватися! Послание твое прочтохъ и посм'кяхся безумию твоему. Богомъ себя нарицаеши, а не в'кдаеши, яко и самъ смертенъ еси. А макъ и вертелку, и злато, послалъ еси прежде // (л. 266 об.) даже не повоевахъ тя, - златомъ дань даеши мшЬ. Якоже макъ твой пред твоими посланники развею и попру ногама моима, такоже и твою великую силу азъ с помощию вышняго промысла попру и власть твою развею. Отнышк азъ иду в твое царство. Буди готовь сразитися со мною».
Егда прочте Дарий Александрово послание, зѣло разярився и воскрыча: // (л. 267) «Тако бо пишетъ ко мшЬ мальчикъ подданный! Азъ шедъ, разгромлю его царство, да инии не осмелятся тако подымать главы!» И абие повел^ собрати перекую силу и вооружатися противу Александра.
Александр же стояше недалече от Дариева царства с войскомъ своимъ, вооруженъ язд^к на любимом жребщЬ, б*к бо конь его на главѣ // (л. 267 об.) имый рога, якоже волу. Дарий же изыде противу Александра со многою силою. Храброе же воиньство Александрово одержаша победу над Дариемъ, исс'Ткоша и остриемъ меча. Дарий же едва утече с оставшими во градъ свой. И нача паки собирати многочисленную силу перекую и мидскую. И изыде противу Александра, зѣло яряся на Александра, хотя его // (л. 268) жива взяти. Срѣтшимся же обоимъ войскамъ и сразившимся, и паки побѣгоша Дариево войско вспять. Александръ же гнаше ихъ, убивая по пути.
И абие узр*ѣ издалече некоего в одежди царьсгЬй и, близъ быв, услыша стонуща зѣло. И позрѣ, слезѣ с коня, и прииде близъ его, вопроси: «Кто еси ты, человече?» Не вѣдяше бо, яко царь Дарий // (л. 268 об.). Онъ же возрѣ на Александра, рече: «Ты ли еси, чадо Аликсандре? Се нышк зри и увѣждь, яко непостоянно есть житие человеческое, ибо азъ от коликия высоты падохъ! Блюди и ты, чадо
302
Александре, и не возносися, да не падеши. И се заповедаю ти: сопругу мою соблюди здраву, дщерь же мою Ропсану, аще возлюбиши, возми в жену, а 'гЬло мое погреби, понеже умираю» // (л. 269).
Александръ же вопросиа: «Кто тя уби, царю?». Онъ же нарече6 имена убийцамъ, ибо два раба совещается убити Дария, да большую честь восприимутъ от Александра. И того ради стр^ли единъ царя стрелою, а другий уязви мечем. Тогда повеле Дария возложити на златую колесницу и вести во градъ. Самъ же с войскомъ шествуя во градъ на своемъ кони // (л. 269 об.).
И яко вниде во градъв, ср^тоша его с подобающею честию. И вниде в царския полаты. Царя же Дария погребоша со многимъ плачемъ и рыданием. Устрабивжеся от плача жена Дариева, прииде со дщерию своею и поклонися Александру, и молиша его, да пощадить животъ ихъ. Александръ же рече имъ: «Пребудите без боязни: азъ дарую вамъ животъ». И возлюби дщерь Дариеву // (л. 270), и поятъ ю себе женою. И празднова бракъ с веселиемъ.
Поръ же, царь индийский, услыша, яко Александръ царь победи Дария, посла к нему послание сицево: «Царь Индийский и всех восточныхъ странъ обладатель великий Поръ царю Александру радоватися. Слышавъ бо, яко победи брата Дария и завладе всем Перским и Мидскимъ царствомъ и всемъ // (л. 270 об.) его достояниемъ. И ныне пишу тебе во известие: будь готовь со мною единъ на один братися, а войско наше оставимъ в стороне».
Прочте Александръ писание Порово, усумневся, понеже царь Поръ бег великъ теломъ - четырех лакотъ, а Александръ - трехъ лакотъ. В назначенное время сехашася обои цари - Поръ и Александр, и яко быша близъ, // (л. 271) тогда Александръ возопи к Пору Царю: «Почто, Поре, не исполняешь своихъ условий! Виждь, яко ты не един прииде братися со мною, но войско свое приведе». Поръ же абие озревся назадь, хотя возбранити, и в той часъ Александръ подскака на коне и отсече главу Порову. И абие воструби в рогъ, и войско его, скрывавшееся в дубраве, приидоша // (л. 271 об.). И видеша тело Порово, дивишасяд и несоша е во градъ.
И видевше граждане несомо тело Порово, и убояшася. И сретоша Александра с честию многою, и начаша ему молитися, да пощадит ихъ. Такоже и жена Порова падъ Александру на нозе, да помилуетъ ея. Александръ же рече: «Не бойся! Азъ ти никоея покости не сотворю». И царица сие услыша, абие взя за руку (л. 272) Александра, введе его в полаты и показа ему все сокровища мноценны и сосуды6, утворены златомъ и сребромъ, и камениемъ драгимъ. И даде ему в даръ мечь, унизанный драгимъ камением и который таку силу имать - всякъ, прикасаяйся ему, умираетъ, и копие, котораго боятся не токмо враги-человеки, но и беси, и панцырь: кто наденет, того никакой врагъ одолети не можетъ. // (л. 272 об.) И рече Александръ: «Како царь Поръ, имея такия оружия и броня, не могъ убежати смерти?» Рече же царица: «Ведомо ти буди, царю Александре, царь Поръ былъ великъ и силенъ, и ему не было в поднебесней ни единаго противника. И аще бы не перехитрилъж ты, то бы тело твое внесли в сий градъ. К тому же и волхвы предсказали ему, что смерть ему будетъ от царя, которой иметь // (л. 273) коня с рогами». Тогда Александръ рече царице: «Воистинну тако есть».
И принесе ему царица сосудъ от злата чиста с драгимъ камениемъ, в немъже хранилось рукописание под названием «Тайна небеснаго царя». Александръ же вземъ,
303
хотя позр^ти внутрь3. Но сосудъ не открывался, ибо недостойному тайны небесныя не открываются. И пренесе к нему некую вещь // (л. 273 об.) наподобие шара - кругло, златообразно, на немъже бяху писмени. Возр^въ же на сии Александръ, почюдися, обаче разуме, что означает, и такую вещь приять паче всякаго дражайша дара. И вземъ, положи в хранилище.
Тогда Александръ вземъ точию некое количество войска, и ядъ, и пить ту, остави царицу на престоле и оттуду иде на Тиръ и Сидонъ, иже не покоришася // (л. 274) ему и послы его с безчестиемъ отпустиша.
Егда прииде с войскомъ и стояше под градом три дни, б*ѣ бо крепок зело. Александръ же возложи на ся одежду посланника и прииде во град, и вниде в полаты к царю. И по многомъ разглагольствии вопроси Александръ царя тирска, аще есть у него запасное войско, естьли шк устоять врата градная противу Александра // (л. 274 об.). Рече же царь тирский: «Аще азъ и не имею запасное войско, но стены мои крепки и врата, и Александръ ні проникнет во градъ нашъ».
Се же има глаголющим, царица же царя тирска, слышавши с царемъ б^с^дующа инаго, и позна по гласу не проста посланника, но некоего велика. И посла слугу позвати Александра к себе в полату. И яко узре его, позна того быти самого Александра. И прив^тствова // (л. 275) его, рече: «Добре прииде, Александре!». Онъ же слышавъ се, рече: «Ни, но Антиохъ ми имя». Она же рече: «Ни, Александре, не бойся, не отглаголю о тебе никому, ниже царю, моему мужу». И показа ему на хартии образъ Александровъ, рече: «Аще бы ув^далъ царь, мужъ мой, то предалъ бы тебе смерти, чего ради и призвахъ тя, дабы не Познань бы быль и не погибнулъ напрасно // (л. 275 об.). Сего ради внемли о себе и поиди скоро к войску, да не Познань буди». Александръ облобыза царицу, рече: «Несмь азъ вщцЬх нигде таковыя жены!». И поиде от нея тайными проходы и здравъ к воинству своему возвратися. Александръ же повоева Тиръ и данники я сотвори. Царя же в шгкнъ вземъ, еже умертвити и. Царицу же ув^ща быти его женою, зане соблюде его от смерти // (л. 276).
И тако поиде во Египет, иже прияша его без боя, совершаху Новтонова волхва словеса - егда Новтономъ по повелению царя Филиппа поиде в Македонию учити Александра премудрости, то предсказа11 египтяномъ, рече: «Се отхожу от васъ старъ и паки к вамъ прииду младъ». Се бо глаголаше, яко самъ стар поиде из Египта, Александръ же младъ прииде. И Александръ от Новтонома // (л. 276 об.) зачать бысть, а не от Филиппа, якоже преди изявися.
Во Египте же поднесоша к Александру вся драгоценности бывшихъ царей. Между т*кмъ обр^теся писание, яко егда в горней не будетъ вождя из своего народа, тогда приидетъ самъ вышний чрезъ чистую жену и во Египетъ прибудетъ, и тогда обладает всемъ миром, и от своего народа безчестие // (л. 277) примет, и от безславия всехъ избавить, а безчествовавших его на веки во тму заключит, слушающимъ же его подастъ бесконечную радость. Се же пророчество видя Александръ, удивися и не могий разумети, что бяше, ибо не отвещаша на вопросы Александровые идолы, ибо не дано демонам разуме™ Божияк тайны.
И оттуду поиде с тяжкою силою в Рим // (л. 277 об.). Слышавше же римляне Александра идуща на нихъ, уготоваша многоценныя дары и послаша честныхъ мужей ко Александру, моляху помиловати ихъ и не воевати страны ихъ. Александръ же
304
приимъ дары, об^щася не воевати ихъ, точию вниде во градъ посмотрѣти здания, иже и ср^тоша его с подобающею почестию вси велиции и малии Рима // (л. 278). Александръ же пребыв малое время, точии два дни, вземъ от римлян немного дани и поиде воевати иныя страны.
Услышавъ, яко негде за Дунаемъ - страна дикихъ людей, скифы нарицаемии, но за дальностию не поиде к ним, точию написа к нимъ грамоту и посла за златою печатаю. И образ свой ту положи, а на грамоте сицево бе написание златом писано: // (л. 278 об.) «Царь Александръ, обладатель вселенныя, севернымъ жителямъ. Пишю вамъ во известие, аще покоритеся мне и пошлете дань, то оставлю васъ в покое, аще ли не покоритеся и дань не пошлете, иду на васъ с силою моею и побию васъ».
Сия грамота егда доиде до них, абие вси воскликнуша: «Покоряемся царю Александру, обладателю вселенныя!» И послаша дары // (л. 279) честны - разных зверей мехи. Грамоту же прибиша на высокий столп и поклоняхуся образу Александрову яко богу.
Александръ же двинуся на востокъ, бе бо слыша о н^коемъ народе, живущемъ на островах, глаголемии рахмани, или блаженнии. И прииде к месту, и повеле дѣлати малии лодии, и с малым числомъ воинъ приеха ко единому острову. И прииде на брегъ оный, // (л. 279 об.) ид^же людие тии жилище имѣяху. И показаша Александру ихъ старейшину, именемъ Дидамия, лежаща под древомъ в листвии. И рече ему Александръ: «Радуйся, Дидамие, учителю рахманомъ!» Онъ же отвеща: «Радуйся и ты, Александре царю, возмутителю народом!».
Александръ же, се слышавъ, не оскорбися, рече ему: «Како пребываеши, и имате ли градъ?». Отвеша: // (л. 280) «Се вместилище наше, се градъ нашъ, зде почиваемъ и в землю погребающеся в сонъ. Земля ны кормить, и земля ражаетъ, и под землею покрывающеся, лежим, ждуще воскресения от Вышняго». Паки вороси Александръ: «Имате ли имение?» Они же реша: «Имение наше - земля, древа плодоносныя, свет, солнце, луна и звезды. Имеемъ же кождо нас жену и на новъ месяцъ // (л. 280 об.) ходимъ кождо ко своей жене, донележе родят двое детей во отца и в матерь место». И к тому прирекоша: «Александре, несть мужество еже убивати человека, но разбойническо дело есть. Мужество же есть еже противитися страстем и сластем, и похотемъ одолети. Мы же сия вся оделевше, не имеемъ внешних ратник и живемъ в велице покои, и почиваем на листвии // (л. 281), и слушаемъ гласа птиц сладких. Листвиемъ оболчени, на воздусе живемъ, плоды ядимъ, воду пиемъ и Богу славу поемъ, без печали живемъ. И будущия славы желаемъ, не много глаголемъ. Аще кто молчаливъ, той воистинну философъ есть, ибо свой языкъ могий удержати. Вы же не можете языка своего удержати, злато собираете, рабы требуете, // (л. 281 об.) и великия домы и саны строите, ясте и пиете многоразличная брашна и пития, и во многоценныя одежди одеваетеся. Сие бо души не возставляетъ, и злато и сребро от смерти не избавляетъ». Александръ же рече: «Просите у мене, еже хощете». Они же возопиша: «Дай намъ безсмертие!» И рече имъ: «Азъ симъ не владею, ибо и самъ смертенъ есмь» // (л. 282).
Xorfc же Александръ почтити Дидамия дары многоценными. Онъ же не воста и небреже о дар^хъ, рече Александру: «Всуе сия приносите - рахманы даровъ не требують, яже не на пользу человеку». По сихъ вопроси ихъ великий Александръ: «Коего есте роду и како в пустыню вселишася, и в кое время?» Диндамий же рече:
305
«Мы, рахманы, нарицаемии блаженнии, родомъ от земли Июдейския, (л. 282 об.) от града Иерусалима, имуще отца и учителя, именем Харрама. В царство царя Седекия Иерусалиму хотящу шгЬнену быти, тогда за три дни раховичи послушаша отца своего Рахава, отлучишася от женъ своих и пища, и пития, и совлекоша ризы своя, моляху Бога о граде. Богъ же послуша молитвы ихъ и не предаде ихъ в рущЬ халдѣйстии. Последи же воставшу иному царю, обажени быша тии (л. 283) яко не суще, но яко инии человецы. Царь же повеле воврещи ихъ в темницу. Ангелъ же Божий, разрушивъ узы темничныя и изнесе вонь, и несе ихъ на место, щцЬже ныне суть живуще нази и беспечальни, но смертни, якоже и вси человецы».
Александръ же, сия слышавъ, щкловавъ Дадамия, отиде, скорбя. И прешедъ оттуду, поятъ воя своя и прешедъ реку райскую // (л. 283 об.), дивяся плодоносней земли и житию рахманскому, ибо вид^въ недалече от мужей и жены ихъ, с^дяще наги, покрывшеся листвиемъ, и дети ихъ.
И оттуду поиде во Иеросалимъ. И на пути услышавше некий глас, яко зверя велика. И поведаша Александру, яко в пещере каменне под землею пребываетъ страшна некая девица - на главе два рога // (л. 284), власы со змиями, глаза яко огнь, из рта исходить пламень, из глазъ искры пущая, уши дымъ изходя, тело обросло на место кожи ящерицы, руки и ноги острыя когти. И рекоша: аще узритъ, абие умрет».
И егда приидоша близъ того места, ощути девица, Горгонея имя тому страшилищу, нача звати Александра на смешение к себе: // (л. 284 об.) «Аще ли не идеши, уморю тя!» Александръ же умоли единаго от воинъ ити к ней с мечемъ и отсещи главу ея, и принести к нему. Воинъ же шедъ к ней близъ. Она же нача звати его к себе. Егда приближися, абие удари ея мечемъ и отсече главу ея, и положи в мехъ. И прииде ко Александру здравъ. И одари его дары мноценными.
И егда идоша по пути // (л. 285), многия народы покоришася Александру, ибо взираху на главу Горгониеву, мнози жизни лишишася. И егда приииде Александръ близъ града Иерусалима, и сретоша его граждане с первосвященикомъ великим и ведоша во град Иерусалим со многою честию. И принесоша ему воиньския шлемы, мечи и доспехи, копия и шатры древнихъ царей, и показаша ему древнюю // (л. 285 об.) скинию, еже есть церковь Святая святыхъ, созданная премудрымъ Соломономъ, со златыми херувимы, каждому по шести лакотъ криле, и домъ царевъ, в коемъ престолъ царя Соломона, златомъ и камениемъ драгимъ украшенный, по обою страну львы изваеннии от камени тесаннаго с разинутыми челюстями, с позлащенными чешуями и власы, и языком // (л. 286) высунутым, и когти острыми. Ту же бяху и копии, и мечи, и другия оружия во златыхъ ковчезехъ.
Сия драгоценности зря, дивяся великий Александръ, прииде убо и припадъ, поклонися Богу израилеву. И рече: «О како осуетихся аз, почитая несущыя боги, иже не сотвориша ни небо, ни землю, точию неции за храбость, а друзии за искудство вещей, ови же изъ женъ // (л. 286 об.) красныхъ и мужественыхъ обоготворивших я и прочихъ нелепыхъ даже и скверныхъ, и блудолюбивыхъ». Сия вся разсуждая великий Александръ пред святилищемъ Бога Израилева, не взя дажел дары от израильтянъ, и поиде путемъ своимъ, похваляя чинъ и уряд сыновъ израилевыхъ.
Иде же с войском своимъ близъ Середиземнаго, узре место красно и созда ту градъ во свое // (л. 287) имя - Александрия. И украси его дворцы прекрасными и сады со многоразличными и красными древами, с плодами сладкими и ягодичием. И
306
постави ту капище в честь богомерских боговъ, и украси и златом и сребром, и камениемъ драгимъ, и бисеромъ.
И оттуду хотяше ити на западныя страны. Воиньство же Александрово нача стужати, ибо затруднение // (л. 287 об.) б'Ь велие в далн^мъ и неизвѣстігкмъ прехождении. Сего ради сов'Ьщашася между собою первии друзи Александровы, даша въ питии н'Ькое зелие и упоиша его. И тако бол'кзновавъ на пути, умре, не могий доити до своего царства и не узр'квъ матерь свою Алимпияду, ни жену Ропсану. Т'кло же его привезоша во Александрию и ту погребоша // (л. 288).
Друзи же его - Антиохъ, Плотомей, Епифанъ и Сартунъ - разд^лиша царство Александрово на четыре части и обладаша землями ихъ.
а Написано над строкой; 6 слог на приписан над строкой;в в рукописи описка гродъ;г написано над строкой; д дописано на поле; еприписан о на поле; ж в рукописи описка перехилъ; 3 буква т переделана из д; и начало слова пред приписано над строкой; к написано над строкой; л дописано на поле.
307
СКАЗАНИЕ ОБ АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ
(ИРЛИ УЦ 66, л. 140-177 об.)
Сказание о цар*ѣ Александр*ѣ Макидоньскомъ и о его славныхъ еоиньских д'Ьлахь
По смерти царя Филиппа Макидоньскаго остася сынъ его Александръ младъ зело, родивыйся от Алимпияды царицы в ту знаменитую ночь, в которуюа сожженъ храмъ Амона, бога Ливийскаго. По некоторому преданию глаголютъ быти Александра Великаго рожденнаго не от Филиппа, но от Аммона, бога ливийскаго // (л. 140 об.) Се же бысть сицевым образом.
Бе во Египте зело хитр волхвъ именем Новтономъ. Сей по злохитрству своему единою разгневася на египтяны, сотвори в дому своемъ сосудъ с водою и на нем корабли плавати сотвори и оныя потопи в воде той. И в то время бывшия на Середиземномъ мори корабли египетския все потопишася. Тогда воставше египтяне на Навтонома и хотеша убити. Онъ же, уведа сие, бежа в Макидонию и посла наречие // (л. 141) во Египетъ, яко: «Азъ днесь отхожу старъ, буду по немногих летехъ младъ к вамъ».
Егда же прииде в Макидонию и уведа, яко Филиппа царя несть во граде, и прииде к прекрасной Алимпияды царице, и поклонися ей. Она же почте его и довольно разглагольствова с Нектаномъ волхвом. Последи же обьяви ему царица и тайну свою, еже како бы имети ей сына от Филиппа. Слышавъ же волхвъ сие и видевъ прелестную царицу, зело уязвися на ню похотию // (л. 141 об.) и разуме, яко зело желает царица имети сына. Сего ради нача глаголати к ней: «Молися, царице, Аммону, богу Ливийскому, и сей подастъ ти сына такова, яко имя его славно будет по всей земли. Точию уготовися в сию нощь, ибо сей приити имать тебе во образе змия великаго. Ты же не убойся его. В той же часъ претворився в человека средовечна и будет с тобою». Она же зело в сладость послушаше его. И абие Новтономъ простився с царицею и отиде в путь свой // (л. 142).
Наставши же нощи, царица же6 Алимпияда уготовившись на приятие Аммона, бога ливийскаго, украсився и устрой одръ и трапезу со многоценными яствы и питиями. Тогда Новтаномъ волхвъ претвори себя во образъ Аммоновъ, ибо онъ имеяше образъ змия страшна, и прилете к царицынымъ чертогамъ. Она же отверзе двери, и змий претворися в человка зело благолична. Несказанно возрадовася Алимпияда о явлении Аммонове и тако введе егов // (л. 142 об.) во свою ложницу, и по многовеселомъ пиршестве и беседе дружеской, егда ощутиша себе от вина довольно пьяныхъ, тогда царица введе Новтонома во образе мужа и Аммона, бога ливийскаго, на уготованную постель и опочиша до другого дня. И той нощи совокупистася и зачаста сего великаго Александра. По семь Новтономъ часто прихождаше к царице Алимпияды и довольно беседовавъ, отхождаше во свое жилище // (л. 143). Царица же не ведая, яко Новтономъ бысть с нею.
Егда же родися Александръ, царь Филиппъ - отецъг и мати его, Алимпияда царица, сотвориша пиръ и созваша множество звездочетцовъ, ту же и Новтонома волхва. И вопросиша о рождыпемся, каковъ будетъ. Волхвы же и звездочетцы
308
пов^даша много к похвале новорожденного; токмо Платонъ и Аристотель сказаша: «Сей отрочад, хоша и много шгкнитъ земель, но жизнь его недолговечна». На то Новтономъ прервалы «Аще // (л. 143 об.) и мало его жизни будетъ на земли, но зело прославится в цар^х, яко всему свету будет имя его страшно, и мнози оружию его покорятся без брани».
Таковое предсказание слышавъ царь Филиппъ и друзии философы, удивишася. Тогда царь избра сыну Аристотеля учителемъ, а Новхтонома хранителем и дядькою. Александръ же добре и зело скоро изучися всей премудрости, а с Новтономъ всегда хождаша, приучашеся царскому и воинскому делу // (л. 144).
По времени же некоемъ возмужа Александръ и бысть зело премудръ и величественъ ратоборец. Новтономъ же везде с нимъ хождаше и ко Аристотелю учителю. Единою же вопроси Александръ Новтонома, рече: «О, премудрый, ты все веси и все знаеши, то можеши ли уведети свою кончину, когда и от кого будет?» Новтономъ же, мало помолчавъ, отвеща Александру: «Азъ в скором времени смерть прииму от сына своего». Тогда Александръ // (л. 144 об.) поемъ Новтонома волхва на некую высокую гору, якобы проходитися, и приведе его на край крутаго утесу и верже его долу. Новтономъ же воскрыча, рече: «Се ныне воистинне азъ умираю от сына моего, якоже предрекохъ». И абие Александр предвари его и пренесе на место, и повеле сотворити погребение честно Новтоному.
В то же время Филипп, Мекидонский царь, воева с фракияны и иларияны, составившийся раз//(л. 145)ныя партии. И они сговорились, и царь Филипп былъ убитъ. Ето известие дотуль раздражило Александра, и онъ в ту же минуту находящихся во дворце вельможь, участвовавшись (так!) во убийстве отца его Филиппа, своею рукою уби, потому что ети надменныя изменники неудовольством убиением Филиппа, готовили смерть и самому Александру нанесениемъ такого внезапнаго нападения ена вельмож6, прочим приняли присягу // (л. 145 об.) ко Александру, такожде и все войско Макидонское.
Первыми деломъ было у Александра отмстить за смерть отца его Филиппа. Но онъ не согласился сесть на коня, приведеннаго ему, с дорогима даспехами и весьма рысистаго. Сказали, что: «Я неужели буду5* равенъ моему полководцу, которой таковаго же имеетъ коня». Для того привели ему коня с бычьей головой Зи с рогами3. И когда Александръ царь селъ на него, сказали: «Типерь мне не нужно // (л. 146) предсказания волхвовъ. Я и без нихъ знаю, что мои враги будутъ усмирены». И абие приказали войску собираться. В три часа все войско было уже на площади, а в четвертом уже шли в землю неприятелей.
Внезапно великий Александръ напалъ на фракиянъ, иллириянъ, которыхъ нещадно побили. Оттуль открыли путь дальше в Грецыю. В Афинахъ приняли Александра без бою и одарили его дорогима подарками. Другая города // (л. 146 об.) вооружились, но за то заплатили большими урономъ и запустошениемъ городовъ и селениемъ (так!), убиениемъ мужей и заведениемъ в пленъ женъ и девицъ, прочия сдавались. Наконецъ в Коринфе члены сената по вшествии великаго Александра в городъ проздравили его с победою и принесли драгоценныя подарки, прося быть ему покровителемъ всей Греции.
После таковаго происшествия великий Александръ двинулся во Египетъ, // (л. 147) но египетский военачальники хотели было сделать выласку с войском и
309
отразить Александра, но Аммоновъ болванъ сказалъ, когда пришли в его капище вопросити: «Вы все подите отворкгк двери у города - младый Новтономъ пришедъ, хочетъ васъ наказать за стараго Новтонома. Ето предсказание какъ только услышили египтяне, скоро отворили ворота и встретили царя Александра с подобающею честию и со многоценными дары, // (л. 147 об.) называя его покровителемъ и младым Новтономом.
Посем нача мыслити на Персию за оскорбление, еже писа к нему царь перский Дарий тако: «Царь царем Дарий с солнцем сияя и всея области обладатель и богъ Александру, младому отроку, рабу моему, радоватися! ведомо буди тебе, слышахъ бо тя без воли моея сѣдша на отчемъ престоле, еще же и начинаеши творити брани и крамолы в моей державе. И сего ради повелеваю ти11 // (л. 148) яко младу супцо отроку, пришедъ, поклонишися и дани мне принесеши подобны чести моей. Тогда азъ отпущу тиК вину и пошлю тя в Мекидонию царствовати и дани по-прежнему давати державе моей. Аще ли ни, то зело разгневается держава моя, и пошлю на тя воины, и жива тя приведут ко мне. И будеши у мене играти сими вещьми, кои ныне посылаю - вертелку и мешец маку и златыхъ мошоночку. Макъ да ззоблешь // (л. 148 об.) яко младенецъ, а вертелкой да играеши, а златыми до Мекедонии доидеши».
Прочте Александръл таковое послание, восмеяхся, рече: «Несть безумнее сего человека, иже ся нарицаетъ богом и с солнцем сияя, а не весть ничтоже, яко азъ и рабъ его, но с помощию Бога иду и побежду его». И со словом изсыпа макъ пред собою и истопта ногама. И рече: «Якоже попра азъ макъ сей, тако имамъ попрати неисчетную силу перекую, ниспровергнут Дариевъ престол // (л. 149), якоже вертелку сию, а златомъ, мне дань, и прежде времене платя, посылая».
И абие написа к Дарию сицевое писание: «Царь Александра сыпь Филиппа и Алимпияды, Дарию, богу перскому, радоватися! Не подобаетъ тебе нарицатися богомъ, человеку бренному и смертному, якоже и вси. Ты, царю, творишися с солнцем сияти, а не веси, что имать быти тебе, аще ты гордишися и высишися, яко азъ вседе на престолъ отца моего, не испросивъ твоего пове//(л. 149 об.)ления, то ми даровано Богом вышнимъ, но страны азъ по правде смирихъ, воставшим на державу отца моего. Хотя посылаеши мне вертелку, макъ и златых, ругаяся мне, азъ же приемлю сие за истинное предсказание, ибо симъ сокрушу твое дмение и низложу высокоумие и гордость твоего безумия».
Послы же зело почтиша Александра и идоша к Дарию. И якоже вдаша грамоту, рекоша: «Александр, великий царь всей Греции, посылает сию епистолию // (л. 150) твоему царскому величеству». Царь же зело огорчися на послы и яко прочте, весь ярости наполнися. И абие повеле собрати многочисленное воиньство и вооружатся на Александра.
Слышавъ же таковое вооружение, великий Александръ вскоре собра от всего царства воины и воеводы и поиде спешно на Дария. Егда же снидошася, и бысть сеча зла, яко долго не бе победы ни на что сторону. Однако Александровы воины одолеша и гониша // (л. 150 об.) перское воиньство. Нощь наста, и брань разрушися. Дарий же паки собра многочисленнее воиньство. Александръ же вооружився на возвышенных местехъ и по лесамъ. И яко снидошася и начаша крепко битися, яко гласъ воинов Александровыхъ бысть слышенъ в большом пространьстве. Сего ради Дариево войско убояшася, вспять побегоша, яко не може никако же Дарий ихъ
310
возвратити, и самъ поб^же. Единъ же от воинъ, хотя честь получити от Александра, уби // (л. 151) царя Дария и поверже его на пути. Александръ же внезапно узре царя Дария лежаща, еле дышуща, став над нимъ, рече: «Ты ли еси, иногда с сольнцем сияющий, а ныне яко единъ от нищих возлежиши? Ты ли, обладающий многими странами, ныне точию трилакотное место занимавши?» Тогда рече ему Дарий царь: «Блюди, чадо Александре, да не и ты возгордишися и падеши, яко же и азъ се, якоже зриши, все мое величество остася и погибе». И паки вопроси Александръ // (л. 151 об.) Дария: «Кто тя уби?» Онъ же нарече имя убийцы и предаде в рущЬ Александру царския знамения, и рече: «Блюди, чадо Александре, да не вознесися и, аще хощеши, возми дщерь мою Ропсану в жену себе и сохрани моя домашния от врагъ моихъ». И тако умре царь Дарий. И абие повеле Александръ взяти гЬло Дария и положити на златоковашгкй колеснице, и предати честному погребению. Самъ же Александръ пред колесницею шествие творяше с ближними // (л. 152) своими военачальники. Сопруга же Дариева и дщи Ропсана издалече сретоша Александра и поклонишася ему.
Егда же предаша гкло Дариево погребению, тогда Александръ вниде в полаты царя Дария и зело почюдися красоте ихъ и великолепию, но и паче же привлече его к видению дщи Дариева Ропсана, коей красота и разумъ превосходящий земныхъ. И абие поемлетъ сию великий Александръ в жену себе и сотвори веселый пиръ // (л. 152 об.), на котором все македоняне и персы смешались во едину массу, праздновали овы победу персъ, овии же радостный бракъ, а инии сами по себе пили во здравие новаго царя.
Отпраздновавши Александръ брачный праздникъ, онъ отправился в Иеросалим со своимъ воинствомъ для обозрения обетованной земли. И на пути ему явися пророкъ Исайя во сне, рекъм: «Александре, ежели ты почтишь киотъ Господень и в Господа Саваофа веруеши, и Святую землю сию // (л. 153) пощадиши, то помощь получиши от вышняго промысла». Се же рекъ, невидиимъ бысть.
Сие видение наутрие сказа царь четырем другом своимъ. Они же похвалиша бога израилева. Слышавъ же иерей великий Иадда, вышелъ со мночисленными иереи и левитовъ, и знатныхъ июдей за городъ, где и встретить его с великою честию и многоценными дары, просить Александра не воевати Пелестины. Мекидонский же герой не токмо не воевалъ ихъ // (л. 153 об.), но и взялъ под свое покровительство. Какая была радость в Ерусалиме, когда победитель персовъ был во храме Господа Саваофа и благоговелъ пред нимъ.
Потомъ шелъ Александр на Тиръ и Сид онъ, кои не хотели Александра принять во свою землю. Такъ ето огорчило Великаго, что онъ день и ночь осажалъ его. Наконецъ, видя Александръ напрасный трудъ, взялъ "на себя11 санъ уполномоченаго посла и отправился в городъ. Доложили тирской царице пришествие Александрова // (л. 154) посла, и она попросила его к себе. Сестра царицы Моавия, имея у себя потретъ макидонскаго героя, с перваго взгляда познала его царя Александра быти, но однако, желая его сохранить, не сказа тайны и сестры своей.
Александр же долго разговаривалъ с царицей, исполняя службу посла. Наконецъ, некоторой из вельможь началъ было признавати и только хотелъ сказать царице, но сестра царицына упредила его. Она, подозвавъ к себе Александра в тайную камору0 // (л. 154 об.), показавъ потретъ его и рече: «Познаваеши ли, Александре, чий ето образъ?» Какъ же былъ напуганъ завоеватель Персии, именем
311
зовомъ, а равно и потрет свой узре, ужасеся. Но Маавия скоро прекратила его ужасъ, рече ему: «Впредь остерегайся, Александре, ходити посломъ. Здесь я тебя сохраню от смерти. Можетъ быть ты меня не забыдешъ». Тогда Александръ даде Маавии свой перстень знаком и изыде тайнымъ путем к войску своему.
Царица же Тирская // (л. 155) познала, что у нея послом быль самъ Александръ, но по тщетному розыску. Когда Александръ был во своем полке она приказала собрать воины на брань и зд^лать вьшаску. Того-то мекадонский (так!) герой и ждал. Егда же вышли из города вси, онъ приказалъ некоторым воином отступати, а протчим в подкопах стояти, дондеже отведоша их далече. И тако нападоша на градъ, и взяша его, и начата избивати вс^хъ от мала и до велика. Вышедший же такоже падоша // (л. 155 об.) от Александрова войска. Царица же такоже бысть іигЬнена с сестрою ея, точию ета последняя была в милости у царя, которую и взя в жену единъ от советник Александров. И тако Тиръ и Сид онъ былъ разоренъ до основания.
После етого Великий Александръ двинулся в Римъ пи на пути11 по Нилу реку возлюбить место и создалъ градъ. И назвалъ его Александриею - средоточие торговли. Зашедшу ему далее по горамъ, тамъ сказали Александру, что в горахъ // (л. 156) есть древнихъ философ и боговъ еллиньскихъ парамады и каменныя памятники15, а потому Александръ повеле войску становитися на томъ место, самъ же иде съ малою дружиною в горы те и обр'кгк пещеру велику темну. И вниде в ней единъ, зане прочий не восхот^ша поиттис с ним в неизвестную пропасть. Когда вниде Александръ в первую преграду и виде огромную лампу, висящу на толстых железных цепях, от которой тухло // (л. 156 об.) горелъ огонь, хотя с трудомъ однако разсмотрелъ: при виде лампы стояла мраморная статуя, на которой изваянны греческия литеры: «Азъ, Синогрифь царь, всему свету властелинъ, многия царства завоевалъ, многи народы избилъ и доселе пришед, и меня убиша дивии люди, коимъ высота пошти лакотъ. Прельстихся, помышляхъ себя безсмертна суша, но обманухся. Сего ради всякъ, чтяй строки сии, да не возгордятся, яко аще и весь миръ приобрящетъ // (л. 157), но в сие место, темное и смрада полное и слезъ, приидетъ на бесконечное мучение».
Сия Александръ прочте, воздохнувъ и рече: «О, коль суетна сия жизнь!» И иде далее. И паки узре две статуи - мужеска и женьска, роста велика и обоихъ нагихъ, и в рущЬ каменная ту мужат скрыжаль, и на ней писана слова: «Царь Стоврасъ и царица Симириса владели многими странами, а ныне во аде преисподнемъ люто мучатся». И рече Александръ: «Колико славы слышно о ваших славных делах // (л. 157 об.), яко многим землям страшни бысте, ныне же точию статуи ваши стоять наги, а души во аде». Сия рек, уиз пещерыу изыде. И помышляя на долзе все виденное, и ужасашеся, хотя возвратитися в Макидонию. И о семь поведа вельможам и князем своимъ. Они же рекоша: «Великий царю, се есть прелесть бесовская и мечты демонския! Аще бы истинно было виденное тобою, то на высоте бы стояли сии памятники великимъ людем и слава была бы до конца вселенныя» // (л. 158). Си слышавъ царь Александръ, обвеселися и поиде путем к Риму славному. И яко приближися, абие римский сенатъ приказалъ встретити великаго Александра далече от града и велию воздати честь, и прославити его яко великаго завоевателя, и божескую славу приписати, и дары мноценными одарити. И с таковыми почестьми встреченъ былъ Александр римскими
312
властелями и народом. Сего ради зело вознесеся умомъ и нача писати себя богом Аммоном // (л. 158 об.). И повеле божескую честь приношати.
Потомъ поиде Великий Александръ на восточныя страны, повоевавъ весь западъ и Елладъ, хотя завоевати великую Индию и Китай. В Козары же послав свою грамоту за златою печатью, сице написано: «Царь великий Александръ Макидонский, всему свету обладатель, вамъ, руси и словяны, пишу, да порабатаете мне без брани и принесете от земли вашей дани от кунъ и зверей. весте бо, яко мне вся // (л. 159) земля покоришася: персы, миды и вавилоняне, Пелестина же и славная Еллада и великий Римъ. Ныне же иду с вышнею помощию на многолюдную Индию и прочия народы» и прочее.
Сию грамоту егда прочтоша, абие внесоша во свою божницу и божескую честь воздающи, а посла его многими дары одариша. Онъ же вся ко Александру принесъ. Онъ же прием, почюдися богатьству даром.
Егда же доиде реки Ефрата, слышавъ, яко на острове Макариивском // (л. 159 об.) есть люди, глаголемии блажении, и восхогк вщцЬти ихъ. И абие повеле перевозитися к нимъ с малыми други своими. Егда же приближися к ним Александръ, остави други своя. И приведоша его к наставнику своему, именем Адданию, иже лежаше под древомъ, покрывся листвием смоковнымъ. И рече ему Александръ: «Радуйся, Аддание, учителю рахманский!» Онъ же рече: «Радуйся и ты, Александре царю!» Тогда вопроси его Александръ Великий: // (л. 160) «Откуду вы вселилися на место сие и како пребываете зде?» Отвеща Дадоний: «Когда после преступления праотца нашего Адама изгнанъ бысть из рая и вселися прямо рая, и родися ему сыпь Сифъф по убиении Авеля, и от того начаша множитися человецы. И во время потопа мнози погибоша, точию Ной с сыны остася. И от сего сына единъ внукъ добродетельный зде вселися, и от сего умножишася наши родовичи, и по днесь пребываем Божиим промыслом» // (л. 160 об.).
Паки вопроси Александръ: «Имеете ли жены и откуду ражаетеся?» Отвеща Адданий: «Имамъ жены, кои живутъ на друземъ острову. Егда же родить жена оточа и воскормит до времени, мужеска полу пребываетъ с нами, а женска остаюся у нихъ. Сходимся с ними дважды в годъ и после двухъ наследниковъ - сына и дочери - не прикасаемся к жене, но живемъ прочее, внимающе Богу небесному».
Паки вопроси: «Чимъ питающеся или рукоделие имете?» // (л. 161) Отвеща Адданий: «От земных плодовъ, иже родятъ нам овощие, и от древъ ягоды и гроздия и прочия сладкия снеди. А рукоделие наше - копаемъ землю и от пота лица своего снедаемъ, и воду от реки пиемъ, и Богу песни поемъ, и никакой не имеемъ печали, ни мирскаго пристрастия. Вы же чюжия страны проходите, люди убивающе, грады разоряюще, чюжих женъ насилующе, богатьство тленное собирающе, аки зверие и скоти питающеся и упивающееся // (л. 161 об.) безсмысленно, а не весте ли, яко сие житие мимоходящее, яко crfeHb солнычныя или роса утренная. И тебе, царю Александре, вмале насладитися жизни сея и славы, а тамо без конца скорбь восприимеши».
Сия слышавъ Александръ, не разгневася, но воздохнувъ мало, паки вопроси Андания: «Молю ти ся, скажи ми, учителю рахманом, колико человекъ - живых или мертвыхъ - более?». Онъ же отвеща: «Или не веси сего, царю, // (л. 162) всемъ
313
светом обладаяй, а едино се не в^даеши. Азъ, мню, яко мертвых более, ибо и самыя престарел ыя и немощныя к т^мъ же причитаются, яко близь смерти суть».
Паки вопроси: «Десная ли или шуя страна более?» Отвѣща оны «Десная, или правая, ибо и жена, егда поить отроча, то прежде деснымъ сосцом поить, таже л^вымъ».
Таже вопроси Александръ Аддания: «Кто есть блаженнее на земли?» Отвѣща онъ: «Милостивии и те//(л. 162 об.)рпеливии, любовь и братолюбие имущии. Паче же не токмо не восхищающе чюжая, но и обидимыхъ избавляюще. Сего ради и тебе молю: останися, Александре, всуе трудитися и воевати народы. Аще и весь миръ приобрящеши, но отечество свое не узриши. А грабленное стяжание и многая царствия тгЬмъ достанется, а наследницы твои лишатся всего».
Си слышавъ Александръ, зело опечалися и, потупивъ главу, доле зря // (л. 163), потомъ восклонився, рек: «Учителю рахманомъ, просите у мене, что хощете». Они же вси возопиша: «Даждь намъ безсмертие!» Онъ же рече: «Азъ симъ не владею, ибо и самъ смертенъ есмь».
Тогда Адданий рече: «Аще веси, яко смертенъ еси, то почто губиши человеки и воюеши чюжия грады, и трехъ имаши на себя прияти?» Александръ же рече: «Отселе не имамъ воевати грады, учителю великий, но пойду в Макидонию // (л. 163 об.). Но молю тя: повели мих показати, идеже ваши жены обитаютъ, и возми у меня злата и сребра, колико хощеши». Адданий же осклабився, рече: «Злато твое и сребро - калъ есть и персть, намъ на кую потребу, точию идолослужению подобно есть. Мы же надеемся получит сокровище неистлеемо от вышняго промысла во веки безконечныя. А еже хощеши узрети жены наша, то идете с миром и посетите жилища и села наша» // (л. 164).
Тогда царь Александъ простився с Адданиемъ и поиде на островъ, идеже бяху жены ихъ. Остров же той зело красенъ, посреде его источникъ течаше воды чисты и хладны, юже испиша Александрова дружина, зело обвеселишася и укрепишася. Древеса же на острове томъ вельми красна, имущи многоразличния ягоды, сладкая и благоуханныя вони испущающая. Под древами сими обретоша много женъ, закрывавших // (л. 164 об.) наготу свою листвиемъ, коихъ красота несравнена с земными, привлекающая всякаго смертнаго. Аще бы Александръ не имелъ к Адданию почтение, то бы ни одна из женъ не освободилась бы быть ему женой. Насмотревшись всехъ чюдесъ природы и насытившись от возрения красоты женъ и яблуков, и сладких овощей, переправились ко своему войску, хваля мудраго Аддания и удивляяся душеполезным поучением // (л. 165).
По сем иде чрезъ пустыя горы и вертепы. Тутъ напали на нихъ дивии люди велиции, яко по пяти лакотъ и более, у коихъ в рукахъ были древа и камни. И начаша избивати Александрово воиньство, которыя хотя и оборонялися мечи и копии своими, но не могоша ихъ вредити. Тогда Александръ повеле своему войску взяти огни и щиты. И тако сотвориша. Дивии же люди, егда узреша огнь, абие побегоша. Котории же // (л. 165 об.) прикасахуся огню, тии ожгошася, а другихъ некоторых избиша, протчии же в горы побегоша и скрышася.
Оттуда шедше, обретоша некоторых4 дивиихъ человекъ, мали зело, токмо локтя единаго, которых название пильмеи. Ихъ веку осемъ лет, а жены ихъ родят в
314
пятой годъ. Сии наскочиша на Александрово воиньство с луки и стрелы. Они же зажгоша огнь, и тии вид^ша, б^жаша и скрышася.
Идущимъ же Александрову // (л. 166) воиньству по непроходимымъ пустынямъ, услышаша издалече гласъ громный, яко из тучи, и абие озрѣшася, вщгЬша по едину страну течаше река или море - не водою, а пескомъ, по коей не мощьно преити ни кораблем, ни конем. А за рекою узр^ша некоторый яко град. Александръ же зело восхоте ув^д^ти, кий есть град и кто в немъ людие. И нача совѣтовати с ближними своими, како переправитися // (л. 166 об.) или послати воины провѣдати. Они же сказаша ему, рекоша: «Есть в полце у насъ велия птица ученая, та подимаетъ человнка, и аще хошеши, узриши градъ, вс^дъ на ней или поели верна друга». Сия слышавъ Александръ, повеле принести ту великую птицу, иже глаголется рокъ, и самъ всяде на ней, ибо намереваясь ув^дети не токмо той градъ, но и небесную высоту. Егда же прел^гк рокъ чрезъ песчаную реку, // (л. 167) абие напрасно градъ онъ взятся на высоту и невидимъ бысть. Александръ ону4 птицу направи выспрь. И лет^ша три дни, яко и земли не вид^ти, но внезапу начат быти велий мразъ, яко имъ обоимъ померзати. И тако начатъ спущатися на землю. Егда же снидоша на землю, и не ведяше, где сниде и в коей земли, но узре издалече людей, от коихъ уведа, яко находится в земли Китайской, а воиньство его стояло за сто поприщ // (л. 167 об.) от него. Потомъ скоро возвратися.
Китайский же царь уведа Александрово ополчение, советь сотвори со ближными своими, еже како воевати ли с нимъ или мирно прияти. Тогда некто философъ поведа царю, глаголя: «Приими мирно Александра, ибо онъ недолзе имать владети, а ныне исполните предсказания, яко всемъ миром завладети ему, но не надолзеш». Абие встретоша Александра во вратех градских и введоша в светлицу, и одариша многоценными дары// (л. 168).
Оттуду поиде во Индию, слышахъ бо, яко многолюдна и вельми богата златом и сребром, и камыки многоценными, и плоды многоразличными. И яко услыша Поръ, индийский царь, абие собра воиньство свое и поиде противу Александра. И егда сразишася на поли, и быша побеждени Поровы воины. Тогда паки Поръ собра воины более перваго и слоны, яко до 10 ООО. Слоны же начата убивати воины Александровы. Тогда Александръ повеле медныя // (л. 168 об.) статуи разставити и нажещи зело. Егда же слоны точию прикасахуся, и сожигающеся, околеваху, дондеже вси исчезаху. И яко виде Поръ, яко ничимъ же можетъ вредити Александру, посла к нему послы своя с наречиемъ симъ, что яко «Губимъ свои войска понапрасно. Лучше намъ снитися на брань другъ с другом без помощи воинов». Александръ же соизволи тако быти и утвердиша залогъ: аще который одолеетъ, тому вся // (л. 169) царства будутъ достояниемъ.
Егда же снидошася вкупе на едино поле, бе бо царь индийский Пор великанъ трех лакот, то есть шести аршин, Александръ же точию четырех аршин, сначалу обои велиции цари разговарили (так!) и потом, поссорившись, и нападоша друг на друга. Долго они обои искусно вооружались мечами и копьями и никоторой не могли одолети, ибо были обои вооружены медными доспехами. Наконец, видя Александръ, что такого сильняго великана // (л. 169 об.) ни силою, ни храбростью одолеть невозможно, помыслив хитростью испытать. Абие напрасно воскрыча к царю Пору, что есть неправда: «О царю Поре, почто извелъ еси воиньство свое против мене?» Егда
315
же озрѣвся вспять царь Поръ, еже бы возбранити воиньству своему, абие Александр наеха на царя Пора и отсече ему главу, и вонзе на копие, и веха вратами. За нимъ и все его воиньство.
Се же вщгквше вельможи индийстии, // (л. 170) ужасошася, скоро изыдоша встрѣтение завоевателю всего света, моляху его пощадети люди и здания драгая и богатая. Александръ же, милосер дуя о народе, согласился только с гѣм, дабы ему было невозбранно обозрѣти все царския дворцы и палаты, многоценным светлицы. Какъ же онъ быль удивленъ, таким видя здания, егда вниде в царския полаты, украшения коихъ были от злата чиста и сребра, усаженныя камением многоценным и бисером, // (л. 170 об.) и благоуханными цветы со овощием. Ту позлащенный престолъ, соделанный из слоновой кости, при входе изваянии львы златии отверстыми челюстями, аки живи стояще. На престоле порфира и венецъ златъ со мноценными камении.
Тогда рече Александръ: «О царю Поре, коль много иждивения зде положилъ еси, а не ведаеши, яко сия зде не постоянна, сей день царствуемъ, а заутра инии трудъ твой наследятъ». И тако поиде // (л. 171) и в прочий светлицы и сады, ихъже доброта неволно плени не токмо царя, но и всех друзей его. В садахъ златии и сребрении водопады, изливающии фонтанъ кверху сажений на тритцеть, воды чисты, аки сребро. Тутъ и инии малии водопады, извергающий воду ис каждого статуя из рта сажени по три и более. Потом шествующу ему к полатам царицы. Тутъ невольно привлекла Александра одна знаменитая новость // (л. 171 об.): дщерь царя Пора Поликсена на надгробной церемонии, егда провожаху царя Пора, вместо плача она играла на иструментах с зело сладкимъ и умильным отголоском песней, со всякимъ телодвижениемъ, отчего и самъ Александръ весьма возжделе имети такую прекрасную девицу себе в жену, потому что кроме зело прекраснаго телосложения она имела весьма привлекательным и умильным взоры и нежным члены белизны неизгла//(л. 172)голанной. Кроме той присудствовали ещещ на церемонии с царицей 300 ея прекрасных прислужниц и 300 ключницъ, и 400 младообразныхъ юношей. Все они одеяны в златотканым ризы и цепи.
Долго Александръ Великий смотрелъ такую церомонию, ибо кроме той прекрасной девушки и прочий были не без дела: овии играли на гусляхъ и тимпанах, а другия скачюще разными виды. Но Александра то более приковало, что девушка // (л. 172 об.) перестала играть, такъ умильно смотрела на Александра, думала, что не самъ царь, а единъ из друзей его. А когда узнала, что той и есть всей вселенной обладатель, то наипаче его возлюбила, потому что и самого Александра заметивъ, с такою же жадностию на ней зрящу. А потому Александръ престати такой церемонии повеле и всем разытитися. Самъ же по обычаю паки шествуя для осмотра красных чертогов царицы// (л. 173) и дщери ея. Первым предметом, когда зашелъ Александръ, была прекрасная Поликсена, которая встретя обладателя вселенным, яко любовнаго гостя, а потом и мати ея царица с прекрасными служанками, отдающе ему приличьную почесть, какая достоитъ великому завоевателю. Они ввели великаго гостя в златоукрашенныя светлицы, посадивъ за драгоценную трапезу со многосладковинными пищами и питиями, но Александру было всех // (л. 173 об.) любезнее смотреть, что с нимъ вместе сидела за одной трапезой милая Поликсена. Потомъ царица, дотуль не осмелившия говорить с обладателем всего света, увидела
316
свою дочь свободно разглагольствующую, начала и она: «Великий царю Александре, ежели я не ошибаюсь, что милая моя Поликсена тебе нравится, то прошу принять ей себе в жену, да будет тебе дар приличный царскому величеству». И со словом взя дщерь за руку и вда Александру // (л. 174). Онъ за весьма приятный подарокъ пощклова царицу трижды, сказавъ: «Не в каком царствии азъ шк получалъ столь приятнаго подарка, какъ здесь». И со словом повеле готовити к брачному веселию. Самъ в честь невесты нача пити различныя напитки и бысть весел. Тако же и вси его друзи и прочий.
По брачшЬй же щкромонии Александръ взя невесту, пощклова ея трижды, потомъ сопровождением царицы и прочих вели ихъ в чертог светлый // (л. 174 об.), уготованными добровонными вонями и где они приняли сладкий покой. Наутрие являлись все военачальники и друзи, велиции мужие, с проздравлениями новобрачных.
Отпраздновавъ брачный союзъ великий Александръ и нача готовитися паки к новым походам, несмотря на увещание царицы-тещи и на слезы своей милой сопруги. Набравъ вновь воиновъ и отправился в путь, оставя сопругу на индийскомъ престоле, обещался быть к ней // (л. 175) чрезъ полгода. Двинувся Александръ паки на полдень, нося мечь и огнь непокаряющейся Ефиопии и Аравии. Онъ разбилъ ихъ и шгЬнилъ ихъ города, потомъ возшедъ в Вавилон, украшенный 12 стенами и осмидесятию высокими башнями, коего крепости никакий смертный не домыслился бы, како в него заитти. Но завоевателю всему свету отворили двенатцеть врать и с почестию все встречали, даже сама царица Самиразада со своими другинями// (л. 175 об.), младыми и прекрасными девушками. Возшедъ царь вселенныя в твердыню неразрушимую, онъ расположився сод^лать Вавилонъ своей столицей, а потому окружилъ себя телохранителями из прекрасныхъ девъ и младыхъ юношей и храбрых. Царица же Сарамида каждый день делала ему богатыя вечери и пиршества.
В такомъ раскошстве онъ началъ забывати опять, что онъ естьъ смертенъ и надо бы сдержать слово, данное61 Адданию, ноь Александръ далеко былъ // (л. 176) от той мысли, чтобы возвратиться в Макидонию и царствовать с любовию, кротостию и милосердиемъ. Онъ снова собрался в дальний походъ на морския острова, куда отправился с многочисленным воиньством на морских лодияхъ. Приставши на одинъ из сихъ, они не нашли ни одного человека, кроме того птицы пели такия прекрасныя песни, что егда кто слушает их пения, той дотоле вслед ея ходить, дондеже, падъ, умирает.
На другом острове нашли людей // (л. 176 об.), имущих главы песьи, которыя и вступили3 с ним в бой. Но Александръ побил ихъ много. На другом острове10 вышли к нимъ дивии люди, ноги конския имущи. И те много войска Александрова плениша. Но огонь зажженный всех прогна в пропасти.
На ином острове были люди, по одной ноге имущих, иже соплетшася и бежаху, яко на кони достичь невозможно. Ети люди были ласковыя, приняли Александровых воинъ с ласкотою и предложив имъ пищу от сладких овощей и рыбы // (л. 177).
Сошедши с острововъ великий Александръ, онъ намеревался ити в Индию, но воины, уже утомленныя долговременым походом, зделали заговор на жизнь Александрову и подкупивъ одного из поваров царских, которой подалъ в купке зелие.
317
С того времени онъ занемогъ и скончался в Вавилоне на рукахъ своей жены Ропсаны на 32 году своей жизни. 'РЬло его заключено было во златой гробнице и везено во Египетъ.
По смерти Александрове четыре его // (л. 177 об.) друзи завладели странами, а друзии сами начата владѣти. Римъ отторжеся самъ по себе, индийская царица, сопруга Александра, но допустив к себе силу макидоньскую, но Ропсана, аще и противъ стала мекидоняном, но ей скоро шгЬнилъ онъ воевода, а потому Александрова рода не осталось чрезъ 13 лѣтъ, ни одного наследника. И тако завоеватель всего света быль, какъ утренняя роса или яко цвет травный, - скоро увядши, отпаде.
а Первый слог ко в слове написан над строкой; 6 буква е переделана из а; слово повторено в начале следующего листа;г написано над строкой; д написано над строкой; е'е написано над строкой; ж написано над строкой; 3'3 написано на поле; и повторено в начале следующего листа; к написано над строкой; 1В рукописи описка Александрдръ; м написано над строкой; н'н написано над строкой; 0 написано над строкой; п'п написано над строкой; р в рукописи описка памямятники; с слог по написан над строкой; т'т написано над строкой; у'у приписано на поле; ф написано над строкой; х ми приписано под строкой; ц в рукописи описка некорых; 4 написано над строкой; ш слог на приписан над строкой; щ написано над строкой; ъ написано над строкой;ЬІ написано над строкой; ь приписано на поле;э в рукописи описка втупили;ю буква в переделана из р;я написано над строкой.
318
