CC BY
120
ОБЗОРЫ
ПАТОГЕНЕЗ И ПАТОГЕНЕТИЧЕСКОЕ ЛЕЧЕНИЕ МЕНОПАУЗАЛЬНОГО ГЕНИТОУРИНАРНОГО СИНДРОМА (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)
УДК: 618.173-085.849.19
14.01.01 — акушерство и гинекология
Поступила 16.06.2020 г.
Г.О. Гречканев1, Т.М. Мотовилова1, K.M. Клементе2, H.H. Никишов3, Д.С. Крупинова4, Ю.А. Гагаева1, А. В. Щерина1, Ж.И. Гулян1
^ГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, Нижний Новгород; 2ФГА0У ВО Первый МГМУ им. И. М. Сеченова Минздрава России, Москва;
3Медицинский институт ФГА0У ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», Калининград; 4ГБУЗ НО «Родильный дом № 4 Ленинского района г. Н. Новгорода им. А. Ф. Добротиной», Нижний Новгород
К числу средневременных проявлений климактерического синдрома, вызываемого дефицитом эстрогенов, относится генитоуринарный менопаузальный синдром. Данный симптомокомплекс складывается из проявлений атрофии наружных половых органов, влагалища и нижнего отдела мочевыделительного тракта. Такое состояние наблюдается у более чем половины женщин в постменопаузе, снижает качество жизни и имеет в отсутствие терапии неуклонно прогрессирующее течение. Традиционным направлением патогенетического лечения является восполнение дефицита эстрогенов путем использования их интравагинальных форм. Важную роль играют коррекция образа жизни с акцентом на усиление физической активности, использование специальных упражнений. Все шире практикуется лазерная терапия, она способна стимулировать неоангиогенез и неоколлагеногенез в стенке влагалища и тем самым увеличивать ее толщину, механическую прочность и функциональное состояние, в том числе за счет восстановления нормоценоза. Индивидуальный подбор схем терапии и раннее начало лечения позволяют остановить прогрессиро-вание данного патологического состояния, улучшить его прогноз.
Ключевые слова: генитоуринарный синдром; эстрогены; андрогены; модулятор эстрогеновых рецепторов; лазерная терапия.
PATHOGENESIS AND PATHOGENETIC TREATMENT OF GENITOURINARY MENOPAUSAL SYNDROME (LITERATURE REVIEW)
G.O. Grechkanev^T.M. Motovilova1, H.M. Clemente2, N.N. Nikishov3, D.5. Krupinova4, Yu.A. Gagaeva1, A. V. Shcherina1, J.I. Gulyan1, J.I. Gulyan1
^rivolzhskiy Research Medical University, Nizhny Novgorod; 2I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, Moscow 3Medical Institute of Immanuil Kant Baltic Federal University, Kaliningrad; ^Maternity hospital № 4, Nizhny Novgorod
The perimenopausaL syndrome manifestations caused by estrogen deficiency includes genitourinary menopausal syndrome. This symptom complex consists of manifestations of atrophy of the external genital organs, the vagina and the Lower part of the urinary tract. This disorder is observed in more than half of postmenopausal women, it reduces the quality of Life and has a steadily progressive course in the absence of therapy. The traditional variant of pathogenetic treatment is the replenishment of estrogen deficiency by using their intravaginal forms. The lifestyle correction with an emphasis on enhancing physical activity and the use of special exercises play an important role. Laser therapy has be-
come increasingly more practiced; it is abLe to stimulate neoangiogenesis and neocoLLagenogenesis in the vaginal waLL and thereby increases its thickness, mechanical strength and functional state and by means of restoration of normocenosis. Selection of individual therapy regimens and early start of treatment can stop the progress of this pathological condition and improve its prognosis. Keywords: genitourinary syndrome; estrogens; androgens; estrogen receptor modulator; Laser therapy.
ВВЕДЕНИЕ
Тенденция к увеличению среднего возраста населения нашей планеты сохраняется все последние десятилетия, при этом женщины живут дольше, чем мужчины, во всем мире [1, 2], вследствие чего продолжительность жизни после достижения возраста естественной менопаузы в развитых странах уже в ближайшие годы превысит 30 лет. Позитивным данное обстоятельство можно считать только при условии, что женское долголетие будет здоровым, а качество жизни не пострадает. Однако менопауза ускоряет биологическое старение [3, 4], способствуя интенсивному накоплению пула заболеваний как репродуктивной сферы, так и соматических [5-8]. Естественное для периода пери- и постменопаузы состояние дефицита половых гормонов становится ключевым триггером каскада патофизиологических событий, который может происходить с различной скоростью и интенсивностью [9, 10], что предопределяет очередность и выраженность клинических проявлений [10-12].
Наиболее ранними, практически сигнальными, считаются вазомоторные симптомы климактерического синдрома (приливы, холодные или ночные поты) [13, 14], они встречаются в среднем у 80% женщин. При всей значимости этих симптомов, как с точки зрения влияния на качество жизни, так и их роли как биомаркеров грядущих сердечно-сосудистых заболеваний и остеопороза [15], следует отметить, что обычно они не прогрессируют и купируются у большинства пациенток в 60-65 лет.
В отличие от вазомоторных симптомов, сухость влагалища, манифестирующая в широком возрастном диапазоне, иногда начиная с позднего репродуктивного периода, имеет прогрессирующее течение, сохраняясь и усугубляясь по мере старения [16, 17]. Установлено, что факторами, способствующими развитию атрофических процессов вульво-вагинальной области, являются отсутствие в анамнезе родов через естественные родовые пути, низкая физическая и сексуальная активность, употребление алкоголя и наркотических средств [18].
Сухость влагалища — кардинальный симптом вульвовагинальной атрофии (ВВА), хронического состояния, являющегося следствием в первую очередь эстрогенного дефицита [19-21]. Атрофиче-ские процессы затрагивают все без исключения структуры влагалища, как соединительнотканные и мышечные, так и мышцы тазового дна, уретру, мочевой пузырь, при этом слизистая влагалища наиболее чувствительна к дефициту эстрогенов в силу максимальной экспрессии эстрогеновых рецепторов [10, 16, 19, 22].
Согласно недавним исследованиям, ВВА поражает
большинство женщин в пери- и постменопаузе с распространенностью от 36 до почти 90%, встречаясь с частотой 19% уже в возрасте 40-45 лет [23-26]. Несмотря на столь высокую распространенность ВВА, пациентки парадоксальным образом не акцентируют на ее симптомах ни свое внимание, ни внимание врачей-гинекологов, что позволяет говорить о «молчаливой атрофии» или «безмолвной эпидемии ВВА» [27]. Восприятие симптомов ВВА как части естественного процесса старения, неловкость в обсуждении проблем сексуального характера, недостаточная активность и/или нехватка времени в выяснении жалоб специалистом на приеме имеют следствием позднюю диагностику заболевания, а следовательно, и позднее начало терапии [25, 28-32].
Между тем проблема ВВА давно и неизменно находится на острие внимания международных ассоциаций гинекологов [33], и даже терминологические ее аспекты активно дискутировались до 2013 г., когда было принято консенсусное соглашение о замене названия этого патологического состояния на «генитоуринарный менопаузальный синдром» (ГУМС) [34]. Этим был подчеркнут комплексный характер проблемы, включающей как гинекологические, так и урологические аспекты [35-37].
ГУМС определяется как «совокупность симптомов и признаков, связанных со снижением уровня эстрогена и других половых стероидов, связанных с изменениями больших половых губ, клитора, преддве-рия/интроитуса, влагалища, мочеиспускательного канала и мочевого пузыря». Определение синдрома используется для описания ряда клинических признаков и симптомов, которые не обязательно должны присутствовать в полном объеме, но проявляются в определенных обстоятельствах (менопауза).
КАРДИНАЛЬНЫЕ ПАТОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ТРЕНДЫ, ЛЕЖАЩИЕ В ОСНОВЕ ГЕНИТОУРИНАРНОГО МЕНОПАУЗАЛЬНОГО СИНДРОМА
Свойственный пери- и постменопаузе дефицит эстрогенов, регулирующих митотическую активность базального и парабазального слоев эпителия влагалища, ограничивает пролиферацию влагалищного эпителия и его секреторную активность (ввиду параллельно или даже ранее развивающейся недостаточности прогестерона). Это имеет следствием резкое уменьшение, вплоть до полного исчезновения, гликогена — питательной среды для лактобак-терий [38, 39]. Происходит смена влагалищного ми-кробиома, представленного лактобациллами, на транзиторные микроорганизмы. В результате чего утрачивается один из важнейших протективных факторов — кислая среда вагинального секрета [40]. Сокращение количества лактобацилл вызывает уменьшение выработки перекиси водорода, повы-
шение рН секрета влагалища (как правило, от 5,0 до 7,5). Это создает предпосылки для возникновения инфекционно-воспалительных процессов или дисбиоза, в том числе в связи травматизацией истонченного вагинального эпителия в процессе сексуальных контактов. В результате имеет место рост условно-патогенных бактерий (стафилококки, стрептококки группы В и колиформы) [41]. Кроме того, истончение эпителия приводит к обнажению подлежащей соединительной ткани, менее устойчивой к травматизации и незащищенной от инфекции, что ведет к усугублению патологического процесса. Коллаген, входящий в состав соединительной ткани влагалищной стенки, вследствие дефицита эстрогенов испытывает структурную перестройку (уменьшается соотношение коллагена I/III типа), прогрессивно уменьшается и его количество, что приводит к снижению прочности ткани [5, 23].
Следует отметить, что патогенез ГУМС не исчерпывается дефицитом только эстрогенов и прогестерона. Существенное значение имеет также уровень мужских половых гормонов. Было показано, что более высокие уровни андрогенов в постменопаузе ассоциировались с менее тяжелыми проявлениями ГУМС, что объясняется значительной экспрессией в урогенитальном тракте рецепторов к андрогенам и возможностью частично компенсировать ситуацию за счет их анаболического эффекта [42-44].
При прогрессировании ГУМС происходит потеря эластичности влагалищной стенки, возникают петехи-альные кровоизлияния, изъязвления, развивается фиброз и облитерация влагалища. Возникающая на этом фоне диспареуния, прогрессируя без лечения, в итоге делает половую жизнь невозможной [45]. Таким образом, складывается порочный круг, в котором диспареуния лимитирует сексуальные контакты, а их прекращение усугубляет атрофию, снижая интенсивность кровообращения в стенках влагалища [46]. Истончение и ослабление стенки влагалища становится дополнением к прочим факторам развития еще одного патологического состояния, ассоциированного с дефицитом эстрогенов — пролапса гениталий [47].
ОСОБЕННОСТИ ДИАГНОСТИКИ ГЕНИТОУРИНАРНОГО МЕНОПАУЗАЛЬНОГО СИНДРОМА
Диагностика этого состояния не представляет трудностей, и в ее основе, безусловно, лежит своевременное (т.е. максимально раннее) и доверительное общение пациентки и врача, позволяющее уже на основе жалоб на диспареунию заподозрить патологию [48]. Так, в исследовании AGATA, которое включало выборку итальянских женщин, явившихся на плановое гинекологическое обследование, клинический диагноз ГУМС был установлен 64,7-84,2% из них в зависимости от длительности постменопаузы (от 1 до 6 лет) [24]. Соответственно, чаще (в 59,7%) и с большей результативностью было назначено необходимое лечение, позволившее остановить прогрессирование заболевания [29, 49].
У больных ГУМС весьма информативен гинекологический осмотр. Влагалище становится более коротким и узким, уменьшается его складчатость, снижается объем транссудата. Слизистая влагалища, интроитуса и малых половых губ становится тонкой, бледной и менее увлажненной, возможны петехии. При присоединении инфекционно-воспалительного процесса появляются типичные признаки в виде гиперемии и различного рода патологических белей [41].
Показатель индекса здоровья влагалища служит клиническим инструментом, который, оценивая 5 параметров (эластичность влагалища, выделения из влагалища, рН, внешний вид слизистой оболочки, гидратацию влагалища), дает интегральную оценку, определяющую степень атрофии в мочеполовом тракте. Общий балл варьирует от 5 до 25, причем более низкие баллы соответствуют большей уроге-нитальной атрофии.
Микроскопическое исследование вагинального эпителия демонстрирует прогрессирующее преобладание парабазальных клеток с меньшим количеством промежуточных и поверхностных клеток, что является «гормональным зеркалом», отражающим дефицит половых стероидов. Индекс здоровья вульвы оценивает половые губы, уретру, клитор, интроитус, а также эластичность вульвы и боль во время полового акта; общий балл варьирует от 0 до 24, причем более высокие баллы соответствуют большей атрофии вульвы. Если показатель здоровья вульвы превышает суммарно 8 или балл 3 в любой категории, это соответствует диагнозу атрофии вульвы [50].
Необходимо заметить, что оба эти показателя (индекс вагинального здоровья и индекс здоровья вульвы) носят субъективный характер и определяются восприятием врача топической картины заболевания.
Для объективизации диагноза предпринимаются попытки использования трансабдоминальной соно-графии для определения толщины влагалищной стенки [51]. Результаты являются предварительными, однако данный подход мог бы оказаться полезным в оценке как исходного состояния вагинального эпителия, так и динамики его в процессе лечебных мероприятий.
НАПРАВЛЕНИЯ ПАТОГЕНЕТИЧЕСКОГО ЛЕЧЕНИЯ ГЕНИТОУРИНАРНОГО МЕНОПАУЗАЛЬНОГО СИНДРОМА
Терапия должна начинаться максимально рано — при появлении первых симптомов атрофических изменений влагалища, базироваться на понимании хронической прогрессирующей природы заболевания и быть персонифицированной с учетом, в том числе, особенностей интимной жизни пациентки [52]. Особое внимание следует уделять пациенткам с ранней и преждевременной менопаузой, а также женщинам, перенесшим хирургическую, рентгено-или химиокастрацию в репродуктивном периоде, так как резкая гормональная депривация у них может иметь следствием быстрое развитие и тяжелое
течение ГУМС и других проявлений дефицита половых стероидов [53].
Патогенетическое лечение ГУМС основывается в первую очередь на компенсации дефицита эстрогенов. При этом дозировки, способ введения и продолжительность лечения должны обеспечивать клинический эффект и сводить к минимуму риски для здоровья пациентки [37, 49, 52]. Таким условиям отвечают локальные формы эстрогенов, рекомендованные к применению различными международными обществами по менопаузе [54, 55]. В зависимости от конкретной клинической ситуации локальные формы эстрогенов могут применяться самостоятельно (при изолированном ГУМС) или в сочетании с системной менопаузальной гормональной терапией (МГТ) при комбинации проявлений климактерического синдрома.
Как показали экспериментальные работы [56], эстрогены обеспечивают успешную сборку коллаге-новых волокон в стенке влагалища у лабораторных овариэктомированных животных, способствуя нарастанию толщины как эпителия, так и мышечного слоя. В работах М. Florian-Rodriguez и соавт. [57] по изучению последствий травматизации стенки влагалища у крыс было установлено, что терапевтическое действие эстрогенов реализуется, в том числе, и через предотвращение потери белка фибулина-5 (FBLN5), ответственного за эластогенез. Еще более высокую эффективность продемонстрировал в эксперименте актинонин — ингибитор металлопротеи-наз, улучшающий гистоморфологические и биомеханические свойства эластических волокон.
При использовании низких доз эстрогенов интра-вагинально системная абсорбция гормонов минимальна, а уровень эстрадиола в сыворотке не выходит за пределы референсных значений, характерных для физиологического течения постменопаузы. Это обстоятельство особенно важно для категории пациенток с высоким риском рака молочной железы или перенесших это заболевание [58]. Также это является мотивом отказа от параллельного использования прогестагенов, обязательных в случае назначения системной терапии эстрогенами у пациенток с интактной маткой [59]. Тем не менее, при назначении локальных эстрогенов в подобных случаях необходимо тщательно оценить соотношение «польза-риск» [60, 61].
В целях нормализации микробиома у больных ГУМС в составе комбинированных препаратов к эстриолу для местного применения могут быть добавлены ли-офилизированные лактобактерии и /или прогестерон для усиления секреторной трансформации вагинального эпителия [62].
К числу новых направлений коррекции ГУМС средствами гормональной терапии относятся ан-дрогены для местного применения. Прастерон является синтетическим эквивалентом эндогенного дегидроэпиандростерона, одобренного для лечения диспареунии средней и тяжелой степени [41]. Доклинические исследования прастерона выявили усиление коллагеновых и мышечных слоев влага-
лищной стенки, а также улучшение иннервации и кровоснабжения влагалища [63]. Прастерон не имеет ограничений по продолжительности использования [64]. Использование прастерона связано со значительным улучшением созревания эпителиальных клеток влагалища, снижением рН влагалищного секрета при неизменных сывороточных уровнях эстрадиола и тестостерона. В результате его применения снижается диспареуния и другие объективные и субъективные проявления ГУМС. Безопасность интравагинального прастерона для состояния эндометрия была показана в краткосрочных и долгосрочных исследованиях [65], однако эффективность андрогенов в целях лечения ГУМС нуждается в дополнительном подтверждении.
Вариантом лечения является селективный модулятор рецептора эстрогена третьего поколения оспе-мифен. Он имеет пероральную форму и одобрен для применения в европейских странах [66, 67]. В результате двух клинических испытаний III фазы, в которых оценивали эффективность и безопасность перорального приема 60 мг в день оспемифена у 1463 пациенток, было показано статистически значимое улучшение в трех основных конечных точках, а именно: изменение индекса созревания (уменьшение процента парабазальных вагинальных клеток и увеличение процента поверхностных вагинальных клеток), уменьшение вагинального рН, снижение степени тяжести симптомов по сравнению с плацебо [68]. Эти результаты были подтверждены в ряде других исследований [69, 70].
В случае противопоказаний к гормональному лечению или в дополнение к нему для уменьшения сухости влагалища и поддержания сексуальной активности целесообразно назначение вагинальных смазывающих веществ (на водной, силиконовой или масляной основе) и увлажнителей [71], причем последние могут дополнительно оказывать трофический эффект. Следует выбирать продукт, который оптимально сбалансирован с точки зрения как ос-молярности (380-1200 мОсм/кг), так и рН (около 4,5) и наиболее похож на естественный секрет влагалища по внешнему виду.
Гиалуроновая кислота для вагинального применения представляет собой бесцветный гель, который содержит производное гиалуроновой кислоты, высвобождающее молекулы воды в ткани, тем самым уменьшая сухость влагалища и не раздражая слизистую [72, 73]. Нужно отметить, что количество исследований в этом направлении невелико и дизайн не вполне качествен.
В комплексном лечении ГУМС, особенно у женщин в постменопаузе с недержанием мочи, хорошо зарекомендовали себя тренировки мышц тазового дна, также позволяющие улучшить трофику тканей и служащие средством профилактики пролапса [74].
Патогенетически обоснованы физиотерапевтические методики на основе лазерной энергии, а именно микроабляционный фракционный С02-лазер, неабляционный вагинальный Erbium YAG-лазер. Меха-
низм действия лазерного излучения основан на его специфическом воздействии на акцепторы — хромофоры, находящиеся в тканях организма, и зависит от длины волны лазера. Одним из главных хромофоров организма является вода, спектр поглощения которой находится в среднем и дальнем инфракрасном диапазоне волн. Тепловое воздействие СО2-ла-зера распространяется на глубину 50-125 мкм во влагалищной ткани, вызывая поверхностное испарение. Излучение Er: YAG-лазера достигает глубины всего 5-20 мкм без абляции [75-79].
Излучение эрбиевого лазера, распространяющееся в тканях методом термодиффузии, интенсивно поглощается водой, так как его длина волны составляет 2,90 мкм, находясь в пределах среднего инфракрасного диапазона. Абляционный порог для данной длины волны составляет 0,8 Дж/см2, поэтому такая плотность энергии обеспечивает субабляционный эффект взаимодействия лазерного луча и биологической ткани [80]. Результатом его взаимодействия с тканями является неглубокий прогрев до 60-62 °C, не сопровождающийся явлениями коагуляции и аблации, оптимальный для активации фибробластов с целью запуска процесса неоколла-геногенеза. Отсутствие повреждений тканей может быть также обеспечено дискретным воздействием пакетных импульсов в одну точку через паузу в 400 мс (технология Fotona SMOOTH). Это оказалось результативным при атрофических процессах влагалища и вульвы [81-85]. Было показано, что в результате лазерного воздействия укорачиваются межмолекулярные поперечные связи тройной спирали коллагена, что приводит к мгновенному сокращению волокон на 2/3 их длины по сравнению с состоянием до процедуры. Кроме этой моментальной реакции в тканях инициируется неоколлагеногенез, для реализации которого требуется 28 дней. В результате обработанная ткань обогащается новым молодым коллагеном, становится упругой и эластичной. Для закрепления эффекта, как правило, требуется повторение процедур (не ранее чем через 21 день), что зависит от индекса активации фибробластов (Collagen Remodeling Capacity, CRC), индивидуального для каждой пациентки.
A. Gaspar и соавт. [86] считают, что немедленная восстановительная реакция, которую тепло оказывает на слизистую ткани, объясняется изменениями в собственной пластинке слизистой оболочки, а последующее улучшение васкуляризации, сопровождающееся увеличением поступления кислорода и питательных веществ в обрабатываемую область, способствует пролонгированному восстановительному процессу. Сравнение данной методики с местным применением эстриола показало преимущества лазерной терапии у пациенток с ГУМС. Явления индукции неоангиогенеза под влиянием лазерного облучения отмечают и другие ученые [87].
Исторически СО2-лазеры начали использоваться в лечении ГУМС. Так, еще 9 лет назад A. Gaspar и соавт. [88] применяли вагинальный фракцион-
ный С02-лазер в сочетании с местным воздействием обогащенной тромбоцитами плазмы при данном заболевании. Плазма служила средством устранения обезвоживания, возникающего при действии СО2-лазера, хромофором для которого является вода. С02-лазеры излучают длину волны в 10 600 нм (дальняя инфракрасная область спектра) и обладают очень высоким уровнем поглощения (абсорбции) воды. СО2-лазеры с непрерывной волной, применяемые в медицине, используют небольшую мощность, и вызываемые ими повреждения стимулируют экспрессию цитокинов, последовательная секреция которых приводит к ремоде-лированию и физиологическому восстановлению ткани [89]. В частности, показаны микроскопические, ультраструктурные и биохимические модификации постменопаузальной атрофической слизистой влагалища [90, 91], которые были весьма позитивными и заключались в увеличении толщины вагинального эпителия, повышении его васкуляризации. Все это сопровождалось явлениями неоколлагеногенеза и улучшением соотношения коллагенов I и III типов. В сравнительном двойном слепом контролируемом исследовании было показано преимущество СО2-лазерной терапии перед локальной терапией эстриолом [92]. Одним из дополнительных лечебных факторов С02-лазера при ГУМС является улучшение видового состава микробиоты влагалища, а именно восстановление лактобациллярной флоры и нормализация pH вагинального секрета [93]. Очевидно, что это является мерой предупреждения инфицирования влагалища условно-патогенными микроорганизмами. Это чрезвычайно важно наряду с восстановлением толщины эпителия.
В целом оба вида лазерного излучения вызывают сходные изменения: улучшение трофики эпителия влагалища за счет стимуляции его васкуляризации, ретракция коллагена, неоколлагенез, эластогенез, повышение плотности соединительной ткани. Также очевидно, что необходимо продолжить сбор и анализ данных о механизмах лечебного действия лазеров при ГУМС [94], поскольку актуальность методик лишь возрастает. В особенности это справедливо для когорты женщин, имеющих в анамнезе эстрогенза-висимые онкологические процессы, и в частности, рак молочной железы и эндометрия, что является противопоказанием для терапии эстрогенами, в том числе локально [95-98].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Генитоуринарный менопаузальный синдром — это уникальный набор симптомов и признаков, с которыми сталкиваются более 50% женщин в постменопаузе. Симптомы его хорошо известны, как и их влияние на качество жизни, при этом по-прежнему проблемой остается своевременное обращение женщин за помощью, в первую очередь из-за психологических преград. ГУМС продолжает оставаться в зоне активного изучения и дискуссий о предпоч-
тительности тех или иных способов лечения [99101], новые методики требуют объективного анализа как эффективности, так и безопасности. По всей видимости, будущее за комбинированными способами лечения при учете индивидуальных особенностей пациентки с активным вовлечением ее в лечебный процесс.
Финансирование исследования. Работа не финансировалась никакими источниками. Конфликта интересов не отмечено.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. GBD2017 Mortality Collaborators. Global, regional, and national age-sex-specific mortality and life expectancy, 1950-2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017. Lancet 2018; 392: 1684-1735, https://doi.org/10.1016/S0140-6736(18)31891-9.
2. Phillips N.A., Bachmann G.A. Genitourinary syndrome of menopause: common problem, effective treatments. Cleve Clin J Med 2018; 85: 390-398, https://doi.org/10.3949/ccjm.85a.15081.
3. Levine M.E., Lu A.T., Chen B.H., Hernandez D.G., Singleton A.B., Ferrucci L., Bandinelli S., Salfati E., Manson J.E., Ouach A., Kusters C.D., Kuh D., Wong A., Teschendorff A.E., Widschwendter M., Ritz B.R., Absher D., Assimes T.L., Horvath S. Menopause accelerates biological aging. Proc Natl Acad Sci U S A 2016; 113(33): 9327-9332, https://doi. org/10.1073/pnas.1604558113.
4. Monteleone P., Mascagni G., Giannini A., Genazzani A.R., Sim-oncini T. Symptoms of menopause — global prevalence, physiology and implications. Nat Rev Endocrinol 2018; 14: 199-215, https://doi. org/10.1038/nrendo.2017.180.
5. Johnston S.L. Pelvic floor dysfunction in midlife women. Climacteric 2019; 11: 1-7, https://doi.org/10.1080/13697137.2019.1568402.
6. Davis S.R., Lambrinoudaki I., Lumsden M., Mishra G.D., Pal L., Rees M., Santoro N., Simoncini T. Menopause. Nat Rev Dis Primers 2015; 1: 15004, https://doi.org/10.1038/nrdp.2015.54.
7. Nappi R.E., Martini E., Cucinella L., Martella S., Tiranini L., Inzoli A., Brambilla E., Bosoni D., Cassani C., Gardella B. Addressing vulvovaginal atrophy (VVA)/genitourinary syndrome of menopause (GSM) for healthy aging in women. Front Endocrinol (Lausanne) 2019; 10: 561, https://doi.org/10.3389/fendo.2019.00561.
8. Hunter M.M., Nakagawa S., Van Den Eeden S.K., Kuppermann M., Huang A.J. Predictors of impact of vaginal symptoms in postmenopausal women. Menopause 2016; 23: 40-46, https://doi.org/10.1097/ GME.0000000000000482.
9. Lang K., Alexander I.M., Simon J., Sussman M., Lin I., Menzin J., Friedman M., Dutwin D., Bushmakin A., Thrift-Perry M., Altomare C., Hsu M. The impact of multimorbidity on quality of life among midlife women: findings from a U.S. nationally representative survey. J Wom-ens Health 2015; 24: 374-383, https://doi.org/10.1089/jwh.2014.4907.
10. Labrie F. Intracrinology and menopause: the science describing the cell-specific intracellular formation of estrogens and androgens from DHEA and their strictly local action and inactivation in peripheral tissues. Menopause 2019; 26: 220-224, https://doi.org/10.1097/ GME.0000000000001177.
11. Shifren J.L., Zincavage R., Cho E.L., Magnavita A., Portman D.J., Krychman M.L., Simon J.A., Kingsberg S.A., Rosen R. Women's experience of vulvovaginal symptoms associated with menopause. Menopause 2019; 26: 341-349, https://doi.org/10.1097/ GME.0000000000001275.
12. Erekson E.A., Li, F.Y., Martin, D.K., Fried T. R. Vulvovaginal symptoms prevalence in postmenopausal women and relationship to other
menopausal symptoms and pelvic floor disorders. Menopause 2016; 23(4): 368-375, https://doi.org/10.1097/GME.0000000000000549.
13. Thurston R.C. Vasomotor symptoms: natural history, physiology, and links with cardiovascular health. Climacteric 2018;21: 96-100, https://doi.org/10.1080/13697137.2018.1430131.
14. Avis N.E., Crawford S.L., Green R. Vasomotor symptoms across the menopause transition: differences among women. Obstet Gynecol Clin North Am 2018; 45: 629-640, https://doi.org/10.1016/j. ogc.2018.07.005.
15. Gartoulla P., Worsley R., Bell R.J., Davis S. R. Moderate to severe vasomotor and sexual symptoms remain problematic for women aged 60 to 65 years. Menopause 2018; 25: 1331-1338, https://doi. org/10.1097/GME.0000000000001237.
16. Mitchell C.M., Waetjen L.E. Genitourinary changes with aging. Obstet Gynecol Clin North Am 2018; 45: 737-750, https://doi. org/10.1016/j.ogc.2018.07.010.
17. Palacios S., Nappi R.E., Bruyniks N., Particco M., Panay N.; EVES Study Investigators. The European Vulvovaginal Epidemiological Survey (EVES): prevalence, symptoms and impact of vulvovaginal atrophy of menopause. Climacteric 2018; 21: 286-291, https://doi. org/10.1080/13697137.2018.1446930.
18. Karakoc H., Uctu A.K., Ozerdogan N. Genitourinary syndrome of menopause: effects on related factors, quality of life, and self-care power. Prz Menopauzalny 2019; 18(1): 15-22, https://doi.org/10.5114/ pm.2019.84152.
19. Faubion S.S., Sood R., Kapoor E. Genitourinary syndrome of menopause: management strategies for the clinician. Mayo Clin Proc 2017; 92: 1842-1849, https://doi.org/10.1016/j.mayocp.2017.08.019.
20. Nappi R.E., Murina F., Perrone G., Villa P., Biglia N. Clinical profile of women with vulvar and vaginal atrophy who are not candidates for local vaginal estrogen therapy. Minerva Ginecol 2017; 69: 370-380, https://doi.org/10.23736/S0026-4784.17.04064-3.
21. Lewis F.M. Vulval symptoms after the menopause — not all atrophy! Post Reprod Health 2015; 21: 146-150, https://doi. org/10.1177/2053369115608019.
22. Shifren J. L. Genito-urinary syndrome of menopause. Clin Obstet Gynecol 2018; 61: 508-516, https://doi.org/10.1097/ GRF. 0000000000000380.
23. Gandhi J., Chen A., Dagur G., Suh Y., Smith N., Cali B., Khan S.A. Genitourinary syndrome of menopause: An overview of clinical manifestations, pathophysiology, etiology, evaluation, and management. Am J Obstet Gynecol 2016; 215: 704-711, https://doi.org/10.1016/j. ajog.2016.07.045.
24. Palma F., Volpe A., Villa P., Cagnacci A. Vaginal atrophy of women in postmenopause. Results from a multicentric observational study: The AGATA study. Maturitas 2016; 83: 40-44, https://doi. org/10.1016/j.maturitas.2015.09.001.
25. Nappi R.E., Seracchioli R., Salvatore S., Cagnacci A., Di Paolan-tonio T., Busacca M. Impact of vulvovaginal atrophy of menopause: prevalence and symptoms in Italian women according to the EVES study. Gynecol Endocrinol 2019; 35: 453-459, https://doi.org/ 10.1080/09513590.2018.1563883.
26. Cagnacci A., Xholli A., Sclauzero M., Venier M., Palma F., Gam-bacciani M. Vaginal atrophy across the menopausal age: Results from the ANGEL study. Climacteric 2019; 22: 85-89, https://doi. org/10.1080/13697137.2018.1529748.
27. Angelou K., Grigoriadis T., Diakosavvas M., Zacharakis D., Atha-nasiou S. The genitourinary syndrome of menopause: an overview of the recent data. Cureus 2020; 12(4): e7586, https://doi.org/10.7759/ cureus.7586.
28. Kingsberg S.A., Schaffir J., Faught B.M., Pinkerton J.V., Parish S.J., Iglesia C.B., Gudeman J., Krop J., Simon J.A. Female sexual health: barriers to optimal outcomes and a roadmap for improved patient-clinician communications. J Womens Health 2019; 28: 432-443, https://doi.org/10.1089/jwh.2018.7352.
29. Kingsber S.A., Krychman M., Graham S., Bernick B., Mirkin S. The women's EMPOWER survey: identifying women's perceptions on vulvar and vaginal atrophy and its treatment. J Sex Med 2017; 14: 413-424, https://doi.org/10.10Wj.jsxm.2017.01.010.
30. Krychman M., Graham S., Bernick B., Mirkin S., Kingsberg S.A. The women's EMPOWER survey: women's knowledge and awareness of treatment options for vulvar and vaginal atrophy remains inadequate. J Sex Med 2017; 14: 425-433, https://doi.org/10.10Wj. jsxm.2017.01.011.
31. Nappi R.E., Palacios S., Particco M., Panay N. The REVIVE (REal Women's Views of Treatment Options for Menopausal Vaginal Changes) survey in Europe: country-specific comparisons of postmenopausal women's perceptions, experiences and needs. Maturitas 2016; 91: 81-90, https://doi.org/10.10Wj.maturitas.2016.06.010.
32. Kingsberg S.A., Larkin L., Krychman M., Parish S.J., Bernick B., Mirkin S. WISDOM survey: attitudes and behaviors of physicians toward vulvar and vaginal atrophy (VVA) treatment in women including those with breast cancer history. Menopause 2019; 26: 124-131, https://doi.org/10.1097/GME.0000000000001194.
33. Parish S.J., Hahn S.R., Goldstein S.W., Giraldi A., Kingsberg S.A., Larkin L. The International Society for the Study of Women's Sexual Health process of care for the identification of sexual concerns and problems in women. Mayo Clin Proc 2019; 94: 842-856, https://doi. org/10.1016/j.mayocp.2019.01.009.
34. Portman D.J., Gass M. L. Vulvovaginal Atrophy Terminology Consensus Conference Panel. Genitourinary syndrome of menopause: New terminology for vulvovaginal atrophy from the International Society for the Study of Women's Sexual Health and the North American Menopause Society. Climacteric 2014; 17: 557-563, https://doi.org/10.3109/13697137.2014.946279.
35. Calleja-Agius J., Brincat M. P. The urogenital system and the menopause. Climacteric 2015; 18(1): 18-22, https://doi. org/10.3109/13697137.2015.1078206.
36. Weber M.A., Limpens J., Roovers J.P. Assessment of vaginal atrophy: a review. Int Urogynecol J 2015; 26: 15-28, https://doi. org/10.1007/s00192-014-2464-0.
37. Горбунова Е.А., Аполихина И.А. Атрофический цистоуретрит как одна из граней генитоуринарного синдрома. Эффективная фармакотерапия. Акушерство и гинекология 2015; 4(36): 32-39. URL: https://umedp.ru/articles/atroficheskiy_tsistouretrit_kak_odna_ iz_graney_genitourinarnogo_sindroma.html. Gorbunova E.A., Apo-likhina I. A. Atrophic cystouretitis as one of the faces genitourinary syndrome. Effective pharmacotherapy. Akusherstvo i ginekologia 2015; 4(36): 32-39. URL: https://umedp.ru/articles/atroficheskiy_tsis-touretrit_kak_odna_iz_graney_genitourinarnogo_sindroma.html.
38. Miller E.A., Beasley D.E., Dunn R.R., Archie E.A. Lactobacilli dominance and vaginal pH: why is the human vaginal microbiome unique? Front Microbiol 2016; 7: 1936, https://doi.org/10.3389/ fmicb.2016.01936.
39. Hummelen R., Macklaim J.M., Bisanz J.E., Hammond J.A., McMillan A., Vongsa R., Koenig D., Gloor G.B., Reid G. Vaginal microbiome and epithelial gene array in post-menopausal women with moderate to severe dryness. PLoS One 2011; 6: e26602, https://doi.org/10.1371/ journal.pone.0026602.
40. Muhleisen A.L., Herbst-Kralovetz M. M. Menopause and
the vaginal microbiome. Maturitas 2016; 91: 42-50, https://doi. org/10.1016/j.maturitas.2016.05.015.
41. Brotman R.M., Shardell M.D., Gajer P., Fadrosh D., Chang K., Silver M.I., Viscidi R.P., Burke A.E., Ravel J., Gravitt P. E. Association between the vaginal microbiota, menopause status, and signs of vulvovaginal atrophy. Menopause 2018; 25: 1321-1330, https://doi. org/10.1097/GME.0b013e3182a4690b.
42. Traish A.M., Vignozzi L., Simon J.A., Goldstein I., Kim N.N. Role of androgens in female genitourinary tissue structure and function: implications in the genitourinary syndrome of menopause. Sex Med Rev 2018; 6: 558-571, https://doi.org/10.10Wj.sxmr.2018.03.005.
43. Simon J.A., Goldstein I., Kim N.N., Davis S.R., Kellogg-Spadt S., Lowenstein L., Pinkerton J.V., Stuenkel C.A., Traish A.M., Archer D.F., Bachmann G., Goldstein A.T., Nappi R.E., Vignozzi L. The role of androgens in the treatment of genitourinary syndrome of menopause (GSM): International Society for the Study of Women's Sexual Health (ISSWSH) expert consensus panel review. Menopause 2018; 25: 837847, https://doi.org/10.1097/GME.0000000000001138.
44. Davis S.R., Wahlin-Jacobsen S. Testosterone in women-the clinical significance. Lancet Diabetes Endocrinol 2015; 3: 980-992, https://doi.org/10.1016/S2213-8587(15)00284-3.
45. Nappi R.E., Cucinella L., Martella S., Rossi M., Tiranini L., Martini E. Female sexual dysfunction (FSD): prevalence and impact on quality of life (OoL). Maturitas 2016; 94: 87-91, https://doi.org/10.10Wj. maturitas.2016.09.013.
46. Jannini E.A., Nappi R. E. Couplepause: a new paradigm in treating sexual dysfunction during menopause and andropause. Sex Med Rev 2018; 6: 384-395, https://doi.org/10.10Wj.sxmr.2017.11.002.
47. Good M.M., Solomon E. R. PeLvic floor disorders. Obstet Gynecol Clin North Am 2019; 46(3): 527-540, https://doi.org/10.10Wj. ogc.2019.04.010.
48. PaLma F., XhoLLi A., Cagnacci A., as the Writing Group of the AGATA Study. The most bothersome symptom of vaginal atrophy: evidence from the observational AGATA study. Maturitas 2018; 108: 18-23, https://doi.org/10.10Wj.maturitas.2017.11.007.
49. Palma F., Volpe A., Villa P., Cagnacci A.; Writing Group of GATA Study. Vaginal atrophy of women in postmenopause. Results from a multicentric observational study: the AGATA study. Maturitas 2016; 83: 40-44, https://doi.org/10.10Wj.maturitas.2015.09.001.
50. Panay N. Genitourinary syndrome of the menopause — dawn of a new era? Climacteric 2015; 18(1): 13-17, https://doi. org/10.3109/13697137.2015.1070564.
51. Balica A., Schertz K., Wald-Spielman D., Egan S., Bachmann G. Transabdominal sonography to measure the total vaginal and mucosal thicknesses. Clin Ultrasound 2017;45: 461-464, https://doi. org/10.1002/jcu.22497.
52. Nappi R.E., Biglia N., Cagnacci A., Di Carlo C., Luisi S., Paolet-ti A.M. Diagnosis and management of symptoms associated with vulvovaginal atrophy: expert opinion on behalf of the Italian VVA study group. Gynecol Endocrinol 2016; 32: 602-606, https://doi. org/10.1080/09513590.2016.1183627.
53. Nappi R.E., CucineLLa L., Martini E., Rossi M., Tiranini L., Martella S. Sexuality in premature ovarian insufficiency. Climacteric 2019; 22: 289-295, https://doi.org/10.1080/13697137.2019.1575356.
54. Kingsberg S.A., Krychman M. L. Resistance and barriers to local estrogen therapy in women with atrophic vaginitis. J Sex Med 2013; 10: 1567-1574, https://doi.org/10.1111/jsm.12120.
55. Lethaby A., Ayeleke R.O., Roberts H. Local oestrogen for vaginal atrophy in postmenopausal women. Cochrane Database Syst Rev 2016; 31: CD001500, https://doi.org/10.1002/14651858.CD001500.pub3.
56. Montoya T.I., Maldonado P.A., Acevedo J.F., Word R.A. Effect of vaginal or systemic estrogen on dynamics of collagen assembly in the rat vaginal wall. Biol Reprod 2015; 92(2): 43, https://doi. org/10.1095/biolreprod.114.118638.
57. Florian-Rodriguez M., Chin K., Hamner J., Acevedo J., Keller P., Word R.A. Effect of protease inhibitors in healing of the vaginal wall. Sci Rep 2019; 9: 12354, https://doi.org/10.1038/s41598-019-48527-0.
58. Faubion S.S., Larkin L.C., Stuenkel C.A., Bachmann G.A., Chism L.A., Kagan R., Kaunitz A.M., Krychman M.L., Parish S.J., Partridge A.H., Pinkerton J.V., Rowen T.S., Shapiro M., Simon J.A., Goldfarb S.B., Kingsberg S.A. Management of genitourinary syndrome of menopause in women with or at high risk for breast cancer: consensus recommendations from The North American Menopause Society and The International Society for the Study of Women's Sexual Health. Menopause 2018; 25: 596-608, https://doi.org/10.1097/GME.0000000000001121.
59. North American Menopause Society The 2017 hormone therapy position statement of The North American Menopause Society. Menopause 2017; 24(7): 728-753, https://doi.org/10.1097/ gme.0000000000000921.
60. Kingsberg S.A., Larkin L., Krychman M., Parish S.J., Bernick B., Mirkin S. WISDOM survey: attitudes and behaviors of physicians toward vulvar and vaginal atrophy (VVA) treatment in women including those with breast cancer history. Menopause 2019; 26(2): 124-131, https://doi.org/10.1097/GME.0000000000001194.
61. American College of Obstetrics and Gynecology ACOG Committee Opinion No. 659: the use of vaginal estrogen in women with a history of estrogen-dependent breast cancer. Obstet Gynecol 2016; 127(3): e93-e96, https://doi.org/10.1097/aog.0000000000001351.
62. Mueck A.O., Ruan X., Prasauskas V., Grob P., Ortmann O. Treatment of vaginal atrophy with estriol and lactobacilli combination: a clinical review. Climacteric 2018; 21(2): 140-147, https://doi. org/10.1080/13697137.2017.1421923.
63. Labrie F., Belanger A., Pelletier G., Martel C., Archer D.F., Utian W.H. Science of intracrinology in postmenopausal women. Menopause. 2017; 24(6):702-712. https://doi.org/10.1097/ gme.0000000000000808.
64. Archer D.F., Labrie F., Montesino M., Martel C. Comparison of intravaginal 6.5 mg (0.50%) prasterone, 0.3 mg conjugated estrogens and 10 ^g estradiol on symptoms of vulvovaginal atrophy. J Steroid Biochem Mol Biol 2017; 174: 1-8, https://doi.org/10.1016/j. jsbmb.2017.03.014.
65. Portman D.J., Goldstein S.R., Kagan R. Treatment of moderate to severe dyspareunia with intravaginal prasterone therapy: a review. Climacteric 2019; 22(1): 65-72, https://doi.org/10.1080/13697137. 2018.1535583.
66. Nappi R.E., Panay N., Bruyniks N., Castelo-Branco C., de Vil-liers T.J., Simon J. A. The clinical relevance of the effect of ospemifene on symptoms of vulvar and vaginal atrophy. Climacteric 2015; 18: 233-240, https://doi.org/10.3109/13697137.2014.975199.
67. Simon J.A., Altomare C., Cort S., Jiang W., Pinkerton J.V. Overall safety of ospemifene in postmenopausal women from placebo-controlled phase 2 and 3 trials. J Womens Health (Larchmt) 2018; 27(1): 14-23, https://doi.org/10.1089/jwh.2017.6385.
68. Bruyniks N., Nappi R.E., Castelo-Branco C., de Villiers T.J., Simon J. Effect of ospemifene on moderate or severe symptoms of vulvar and vaginal atrophy. Climacteric 2016; 19: 60-65, https://doi. org/10.3109/13697137.2015.1113517.
69. Di Donato V., Schiavi M.C., lacobelli V., D'Oria O., Kontopante-lis E., Simoncini T., Muzii L., Benedetti Panici P. Ospemifene for the treatment of vulvar and vaginal atrophy: a meta-analysis of random-
ized trials. Part I: evaluation of efficacy. Maturitas 2019; 121: 86-92, https://doi.Org/10.1016/j.maturitas.2018.11.016.
70. Di Donato V., Schiavi M.C., lacobelli V., D'Oria O., Kontopantelis E., Simoncini T., Muzii L., Benedetti Panici P. Ospemifene for the treatment of vulvar and vaginal atrophy: A meta-analysis of randomized trials. Part II: Evaluation of tolerability and safety. Maturitas 2019; 121: 93-100, https://doi.org/10.10Wj.maturitas.2018.11.017.
71. Edwards D., Panay N. Treating vulvovaginal atrophy/genitourinary syndrome of menopause: how important is vaginal lubricant and moisturizer composition? Climacteric 2016; 19: 151-161, https://doi. org/10.3109/13697137.2015.1124259.
72. Chen J., Geng L., Song X., Li H., Giordan N., Liao 0. Evaluation of the efficacy and safety of hyaluronic acid vaginal gel to ease vaginal dryness: a multicenter, randomized, controlled, open-label, parallel-group, clinical trial. J Sex Med 2013; 10(6): 1575-1584, https://doi. org/10.1111/jsm.12125.
73. Jokar A., Davari T., Asadi N., Ahmadi F., Foruhari S. Comparison of the hyaluronic acid vaginal cream and conjugated estrogen used in treatment of vaginal atrophy of menopause women: a randomized controlled clinical trial. Int J Community Based Nurs Midwifery 2016; 4(1): 6-78.
74. Mercier J., Morin M., Zaki D., Reichetzer B., Lemieux M.C., Khalifé S., Dumoulin C. Pelvic floor muscle training as a treatment for genitourinary syndrome of menopause: a single-arm feasibility study. Maturitas 2019; 125: 57-62, https://doi.org/10.1016/j.maturitas.2019.03.002.
75. Tadir Y., Gaspar A., Lev-Sagie A., Alexiades M., Alinsod R., Bader A., Calligaro A., Elias J.A., Gambaciani M., Gaviria J.E., Iglesia C.B., Selih-Martinec K., Mwesigwa P.L., Ogrinc U.B., Salvatore S., Scollo P., Zerbinati N., Nelson J. S. Light and energy based therapeutics for genitourinary syndrome of menopause: consensus and controversies. Lasers Surg Med 2017; 49(2): 137-159, https://doi.org/10.1002/ lsm.22637.
76. Zerbinati N., Serati M., Origoni M., Candiani M., Iannitti T., Salvatore S., Marotta F., Calligaro A. Microscopic and ultrastructural modifications of postmenopausal atrophic vaginal mucosa after fractional carbon dioxide laser treatment. Lasers Med Sci 2015; 30(1): 429-436, https://doi.org/10.1007/s10103-014-1677-2.
77. Behnia-Willison F., Nguyen T.T., Mohamadi B., Vancaillie T.G., Lam A., Willison N.N., Zivkovic J., Woodman R.J., Skubisz M.M. Fractional CO2 laser for treatment of stress urinary incontinence. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol X 2019; 1: 100004, https://doi.org/10.1016/j. eurox.2019.100004.
78. Franic D., Fistonic I. Laser Therapy in the treatment of female urinary incontinence and genitourinary syndrome of menopause: an update. Biomed Res Int 2019; 2019: 1576359, https://doi. org/10.1155/2019/1576359.
79. Samuels J.B., Garcia M.A. Treatment to external labia and vaginal canal with CO2 laser for symptoms of vulvovaginal atrophy in postmenopausal women. Aesthet Surg J 2019; 39(1): 83-93, https://doi. org/10.1093/asj/sjy087.
80. Куликов И.А., Спокойный Л.Б., Горбунова Е.А., Аполихина И.А. Метод фототермической реконструкции тканей в современной врачебной практике с использованием ER: YAG-лазера. Гинекология 2018; 1: 96-101. Kulikov I.A., Spokoyniy L.B., Gorbunova E.A., Apolikhina I.A. Method of photothermal tissue reconstruction in modern medical practice using ER: YAG laser. Ginekologia 2018; 1: 96-101.
81. Gambacciani M., Levancini M., Cervigni M. Vaginal erbium laser: the second-generation thermotherapy for the genitourinary syndrome of menopause. Climacteric 2015; 18(5): 757-763, https://doi. org/10.1097/GME.0000000000000761.
82. Gambacciani M., Cervigni M. FDA's warns against use of energy-based devices: The VELA® safety communication. Biomed J Sci & Tech Res 2018; 12(2): 9102-9104, https://doi.org/10.26717/ BJSTR.2018.12.002224.
83. Gambacciani M., Placios S. Laser therapy for the restoration of vaginal function. Maturitas 2017; 99: 10-15, https://doi.org/10.10Wj. maturitas.2017.01.012.
84. Fistonic N., Fistonic I., Gustek 5.F., Turina I.S., Marton I., Vizintin Z., Kazic M., Hreljac I. Perhavec T., Lukac M. Minimally invasive, non-ablative Er: YAG laser treatment of stress urinary incontinence in women — a pilot study. Lasers Med Sci 2016; 31(4): 635-643, https://doi.org/10.1007/s10103-016-1884-0.
85. Lapii G.A., Yakovleva A.Y., Neimark A. I. Structural reorganization of the vaginal mucosa in stress urinary incontinence under conditions of Er: YAG laser treatment. Bull Exp Biol Med 2017; 162(4): 510-514, https://doi.org/10.1007/s10517-017-3650-0.
86. Gaspar A., Brandi H., Gomez V., Luque D. Efficacy of Erbium: YAG laser treatment compared to topical estriol treatment for symptoms of genitourinary syndrome of menopause. Lasers Surg Med 2017; 49(2): 160-168, https://doi.org/10.1002/lsm.22569.
87. Неймарк А.И., Яковлева А.Ю., Лапий Г.А. Результаты лечения стрессового недержания мочи у женщин при помощи ER: YAG-лазера. Урология 2018; 2: 20-25, Neimark A.I., Yakovleva A. Yu., Lapii G.A. Results of treatment of stress urinary incontinence in women using ER: YAG laser. Urologia 2018; 2: 20-25.
88. Gaspar A., Addamo G., Brandi H. Vaginal fractional CO2 laser: A minimally invasive option for vaginal rejuvenation. Am J Cosmetic Surg 2011; 28(3): 156-162, https://doi.org/10.5992/0748-8068-28.3.156.
89. Pitsouni E., Grigoriadis T., Tsiveleka A., Zacharakis D., Salva-tore S., Athanasiou S. Microablative fractional CO2-laser therapy and the genitourinary syndrome of menopause: an observational study. Maturitas 2016; 94: 131-136, https://doi.org/10.10Wj.ma-turitas.2016.09.012.
90. Salvatore S., França K., Lotti T., Parma M., Palmieri S., Candiani M., D'Este E., Viglio S., Cornaglia A.I., Farina A., Riva F., Calligaro A., Lotti J., Wollina U., Tchernev G., Zerbinati N. Early regenerative modifications of human postmenopausal atrophic vaginal mucosa following fractional CO2 laser treatment. Open Access Maced J Med Sci 2018; 6(1): 6-14, https://doi.org/10.3889/oamjms.2018.058.
91. Siliquini G.P., Tuninetti V., Bounous V.E., Bert F., Biglia N. Fractional CO2 laser therapy: a new challenge for vulvovaginal atrophy in postmenopausal women. Climacteric 2017; 20(4): 379-384, https://doi.org/10.1080/13697137.2017.1319815.
92. Cruz V.L., Steiner M.L., Pompei L.M., Strufaldi R., L Afonso Fon-seca F., Santiago L., Wajsfeld T., Fernandes C. Randomized, doubleblind, placebo-controlled clinical trial for evaluating the efficacy of fractional CO2 laser compared with topical estriol in the treatment of vaginal atrophy in postmenopausal women. Menopause 2018; 25(1): 21-28, https://doi.org/10.1097/GME.0000000000000955.
93. Zerbinati N., Serati M., Origoni M., Candiani M., Iannitti T., Salvatore S., Marotta F., Calligaro A. Microscopic and ultrastructural modifications of postmenopausal atrophic vaginal mucosa after fractional carbon dioxide laser treatment. Lasers Med Sci 2015; 30(1): 429-436, https://doi.org/10.1007/s10103-014-1677-2.
94. Adabi K., Golshahi F., Niroomansh S., Razzaghi Z., Ghaemi M. Effect of the fractional CO2 laser on the quality of life, general health, and genitourinary symptoms in postmenopausal women with vaginal atrophy: a prospective cohort. J Lasers Med Sci 2020; 11(1): 65-69, https://doi.org/10.15171/jlms.2020.11.
95. Доброхотова Ю.Э., Ильина И.Ю., Венедиктова М.Г., Морозова К.В., Суворова В.А., Утина М.С., Залесская С. А. Применение эрбиевого лазера в лечении генитоуринарного синдрома у пациенток после радикального лечения рака тела матки. Акушерство и гинекология 2019; 6: 48-54. Dobrokhotova Yu.E., Il'ina I. Yu., Venediktova M.G., Morozova K.V., Suvorova V.A., Utina M.S., Zaless-kaya S.A. The use of an erbium laser in the treatment of genitourinary syndrome in patients after radical treatment of uterine body cancer. Akusherstvo i ginekologia 2019; 6: 48-54.
96. Biglia N., Bounous V.E., Sgro L.G., D'Alonzo M., Pecchio S., Nappi R. E. Genitourinary syndrome of menopause in breast cancer survivors: are we facing new and safe hopes? Clin Breast Cancer 2015; 15(6): 413-420, https://doi.org/10.10Wj.clbc.2015.06.005.
97. Falk S.J., Bober S. Vaginal health during breast cancer treatment. Curr Oncol Rep 2016; 18(5): 32, https://doi.org/10.1007/s11912-016-0517-x.
98. Biglia N., Del Pup L., Masetti R, Villa P., Nappi R. E. Vulvovaginal atrophy (VVA) in breast cancer survivors (BCS) is still an unmet medical need: results of an Italian Delphi Panel. Support Care Cancer 2020; 28(6): 2507-2512, https://doi.org/10.1007/s00520-019-05272-4.
99. Palacios S., Combalia J., Emsellem C., Gaslain Y., Khorsan-di D. Therapies for the management of genitourinary syndrome of menopause. Post Reprod Health 2020; 26(1): 32-42, https://doi. org/10.1177/2053369119866341.
100. Kagan R., Kellogg-Spadt S., Parish S.J. Practical treatment considerations in the management of genitourinary syndrome of menopause. Drugs Aging 2019; 36(10): 897-908, https://doi. org/10.1007/s40266-019-00700-w.
101. Nappi R.E., Di Carlo C., Becorpi A.M., Gambacciani M., De Seta F., Ribaldone R., Benedetto C., Paoletti A. M. The effect of vulvovaginal atrophy on women's quality of life from an Italian cohort of the EVES study. J Obstet Gynaecol 2020; 40(4): 512-519, https://doi.org/10.1080/01443615.2019.1621824.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ:
Г.О. Гречканев, д.м.н., профессор кафедры акушерства и гинекологии ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России;
Т.М. Мотовилова, к.м. н., доцент кафедры акушерства и гинекологии ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России;
Х.М. Клементе, д.м.н., профессор кафедры акушерства и гинекологии № 1 ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И. М. Сеченова МЗ РФ; Н.Н. Никишов, к.м.н., доцент кафедры акушерства и гинекологии Медицинского института БФУ им. И. Канта; Д.С. Крупинова, врач гинекологического отделения ГБУЗ НО «Родильный дом № 4 Ленинского района г. Нижнего Новгорода им. А.Ф. Добротиной»;
Ю.А. Гагаева, клинический ординатор кафедры акушерства и гинекологии ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России; А.В. Щерина, студент VI курса лечебного факультета ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России;
Ж.И. Гулян, студент V курса лечебного факультета ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России.
Для контактов: Гречканев Геннадий Олегович, е-mail: [email protected]
