Параметры творческой нереализованности и их значимость в генезисе девиантного поведения Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

УДК 159.95

Фетискин Николай Петрович

доктор психологических наук, профессор

Миронова Татьяна Ивановна

доктор психологических наук, профессор

Шепелева Светлана Витальевна

кандидат психологических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова [email protected], [email protected], [email protected]

ПАРАМЕТРЫ ТВОРЧЕСКОЙ НЕРЕАЛИЗОВАННОСТИ И ИХ ЗНАЧИМОСТЬ В ГЕНЕЗИСЕ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ*

Статья посвящена исследованию параметрической значимости нереализованности творческой активности на генезис девиантного поведения у студентов с различной образовательной направленностью. Среди параметров, обуславливающих творческую нереализованность, особое место отведено неадаптивной активности, творческому потенциалу и типам рискованного поведения. Эти параметры в своих сочетаниях неоднозначно отражаются на реализации творческих идей и поддержке ближайшего окружения. В этой связи чувство невоплощённости и творческой нереализованности может выражаться как в конструктивных, так и деструктивных формах. Разновидностями деструктивных форм являются наркотизм и поведенческие девиации. Содержательную основу статьи составляют как результаты системного анализа и обобщения имеющихся литературных данных, так и результаты собственных эмпирических исследований.

Вследствие этого работа включает две части. Первая из них ориентирована на определение психологических параметров, обуславливающих творческую нереализованность личности. Вторая же часть статьи посвящена эмпирической проверке взаимосвязи склонности к девиантному поведению и параметрами творческой нереализован-ности, на примере студентов с различной образовательной направленностью.

Ключевые слова: неадаптивная активность, творческая нереализованность, девиации, рискованное поведение, наркотизм, творческий потенциал, уровни творческой нереализованности и девиантного поведения.

Общеизвестно, что способность к творчеству является необходимым условием существования человека и общества, особенно в современных условиях стремительных изменений мира, в котором должен ориентироваться и находить себя человек; однако неспособность реализовать стремление к творчеству приводит к обратным последствиям - внутренней или внешней деструктивности. В связи с этим некоторые авторы увязывают процесс вымирания в России с негативными тенденциями в жизни нашего народа, связанных не столько осложнением социально-экономических условий, сколько потерей «идеи развития», отсутствием целевой детерминанты эволюции. Поэтому сохранение творческого потенциала страны, создание условий для полноценной самореализации ее граждан является важнейшей задачей нашего времени [12].

Говоря о творчестве, следует отметить многозначность подходов к его определению. Долгое время оно трактовалось как создание нового продукта. Однако проблематичность такого понимания творчества стала дополняться целым рядом таких феноменов как, например: «проблематиза-ция собственного мира» [2] «трансцендентность и неадаптивность», способность действовать в неопределённых условиях [1], «борьба», «полет в бесконечность» [3], «выход за пределы требуемого» [4] и т.д. В настоящее время понятие творчества практически совпало с понятием «неадаптивной активности» [10]. В этом случае под категорию

творчества должны попасть и действия хулигана, преступника, которые трудно рассматривать в одном ряду, например, с произведением искусства.

В данной работе творческая активность рассматривается как единство неадаптивной и адаптивной активности. В этом контексте неадаптивная активность предполагает спонтанное усмотрение новой возможности - появление нового образа, идеи, проблемы, цели и т.д. В результате адаптивной - реализация цели, воплощение идеи, выражение образа и т.д., которые представляют собой творческий продукт. Образующееся в процессе неадаптивной активности поле видимых возможностей, следуя за С.В. Максимовой и В.А. Петровским [9; 10] мы назвали «творческим потенциалом», который или может реализовываться в творческих продуктах, или нет. Реализованность творческого потенциала, т.е. реализация собственных идей (воплощение своей индивидуальности), приводит к развитию творческой устремленности личности - появлению ее новых форм: стремления к новизне, стремления к усмотрению и разрешению противоречий, стремления к созиданию ради самопознания и стремления к созиданию ради самотрансляции [9; 11].

Вместе с тем в социуме приоритет чаще всего отдается адаптивной активности личности, ориентированной на реализацию существующих социальных ожиданий, норм поведения, ценностно-ролевых установок. В условиях господства гомеостатической парадигмы адаптивная активность является и нормой и ценностью, а неадаптивная активность, на-

* Исследование осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ). Проект № 15-06-10868/15.

© Фетискин Н.П., Миронова Т.Н. Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика М- № 3 Шепелева C.B.. 2016

против, рассматривается как деструкция, девиация или болезнь. В рамках гуманистической парадигмы неадаптанты становятся основными двигателями развития культуры и общества [1]. Вместе с тем до сих пор к творческим людям относят только тех, кто хорошо рисует, выступает в самодеятельности, обладает энциклопедическими знаниями, феноменальной памятью и т.д. Но о том, что какой-нибудь хулиган или двоечник могут быть гораздо более творческими, речи не идет. Например, характеризуя отстающего ученика, учитель может оценить его мышление как негибкое, неоригинальное, безынициативное и т.д. (ведь таким он видит его в обучении по данному предмету или в обучении вообще), в то время как в баловстве этот ученик может проявить неординарную изобретательность.

Дети с дисбалансом неадаптивной и адаптивной активности как правило, представляют группу «проблемных» учащихся. Учителя не замечают или негативно реагируют на творческую активность этих детей, которая может выражаться в неожиданных вопросах, собственном отношении, эмоциональной реакции, тем самым препятствуя их продуктивной самореализации. В этой связи некоторые авторы отмечают, что примерно 30% отчисляемых из школ за неуспеваемость - одаренные. «Одаренные оказывают сопротивление всем видам нетворческих работ, что оценивается учителями как упрямство, глупость или лень» [9, с. 120]. Эта тенденция еще раз свидетельствует о том, что традиционная система образования не способствует как развитию неадаптивной активности детей, так и творческой нереализованности, являющейся одной из причин девиантного поведения.

В некоторых работах отмечается, что деви-антное поведение подростков является способом снижения напряжения, возникающего в результате противоречия между потенциальной возможностью и реальным содержанием деятельности [6, с. 120]. И, напротив, подростки с высоким уровнем творческой реализованности, т.е. подростки, преуспевающие в каком либо виде деятельности (спорт, искусство и др.) значительно реже оказывались среди девиантов. О значимости творческой не-реализованности в генезисе дезадаптивности, де-виантности, невротизма и др. отмечается в целом ряде известных работ. Так, например, К.Г. Юнг, указывая на отрицательные последствия нереа-лизованности, отметил «не родившееся произведение в душе художника - это стихийная сила, которая прокладывает себе путь тиранически и насильственно либо с той неподражаемой хитростью, с какой умеет достигать своих целей природа, не заботясь о личном благе или горе человека - носителе творческого начала» [16, с. 135].

Творческая личность, судя по отдельным работам, обладает «способностью к достижению катастрофических состояний, являющихся следствием

предельного усиления противоположных тенденций». Если он сможет разрешить их с помощью художественных средств, то станет творцом, если нет - то невротиком или дезадаптантом. Поэтому у таких людей больше шансов стать гением или «безумцем», чем у тех, кто проблем не видит или не хочет видеть. Более того, они всю жизнь могут балансировать на этой грани: решил проблему -произведение, не смог - невроз [6, с. 94].

Указанные мнения свидетельствуют о том, что неадаптивная активность может направляться, либо в конструктивную, либо в девиантно-де-структивную сторону. Учитывая актуальность и малоразработанность рассматриваемой проблемы в данной работе предпринята попытка анализа результатов имеющихся исследований, ориентированных на изучение девиаций у лиц с неадаптивной активностью и низкой творческой реализован-ностью, а также проверки этой тенденции в ходе пилотажных эмпирических исследований.

Основной вопрос, который занимает большинство авторов, заключается в том, что обуславливает высокие творческие способности (чувствительность к проблемам) и почему одни творческие люди решают проблемы, достигая высоких творческих результатов, а другие становятся невротиками или наркоаддиктами?

Интерес исследователей к проблеме наркозависимости творческих лиц, как правило, объяснялся двумя факторами. С одной стороны это объяснялось хорошо известной тенденцией, свидетельствующей о том, что 15-20% наркозависимых до начала наркотизации имели высокие показатели в учебе в школе или в ВУЗе [9, с. 135]. Особенно трагично распространение наркомании среди социально активных, одаренных людей, творческой молодежи. В этой связи возникает вопрос, почему люди, обладающие творческими способностями, не реализуют их в процессе созидания, а встают на путь саморазрушения.

С другой стороны исследовательский интерес к проблеме наркозависимости творческих людей объяснялся сходством психологических особенностей представителей творческой сферы и нар-коаддиктов. Так, например, в психологический портрет наркомана часто включаются такие черты, как оригинальность, высокая чувствительность, ранимость, противоречивость, образное, художественное восприятие мира, спонтанность, детская инфантильность, эмотивность, склонность к фантазированию, нестандартность и большое количество ассоциаций, т.е. черты, свойственные творческим людям [9, с. 119]. Исходя из этого и возникло предположение, что наркозависимые обладают высоким творческим потенциалом, устремленностью к творчеству, но он не реализуется.

Блокирование стремления к творчеству может приводить к высокому внутреннему дискомфорту

и ощущению безысходности, личностной несостоятельности, преодоление которого невозможно вне творческого решения, к которому человек, оказывается, по той же причине неспособным и ищет скорее ухода от проблем, чем их разрешения, в частности, с помощью наркотика. То есть, блокирование стремления к творчеству может быть одной из причин, приводящей к возникновению наркозависимости. Эта гипотеза согласуется с тем, что среди мотивов, толкающих к употреблению наркотиков, указываются такие, как скука, поиск нового опыта, интерес к экспериментированию, стимуляция творчества, стремление избавиться от ограничений. «Наиболее рельефно на фоне остальных причин наркотизации выступает одно из ценнейших качеств личности - любопытство. Пытливость ума, который сам себя ведет к гибели» [9, с. 119]. Это подтверждается и тем, что только не делают наркоманы, чтобы достать очередную порцию наркотиков. Для того чтобы достать наркотик, деньги, обойти закон, обмануть близких, им нужно постоянно проявлять творческую активность, сам этот процесс может являться для наркомана особой творческой деятельностью, в которой он чувствует себя успешным, так как оказывается вознагражден желаемым состоянием. Отмечается, что «наркозависимые - необыкновенно изобретательные люди» [9, с. 120].

Сравнительный анализ проявлений неадаптивной активности и творческого потенциала у наркоманов, проходящих реабилитацию в наркологической клинике и студентов - дирижеров хора музыкальной академии им. Гнесиных, учащихся старших классов и студентов, занимающихся туризмом, показал, что стремление к творчеству (неадаптивная активность) у наркозависимых, как и у студентов-музыкантов, выше среднего. То есть, можно сказать, что наркозависимые обладают высоким творческим потенциалом. Среди наркозависимых высоким творческим потенциалом обладают 50% (все они имеют низкую степень ре-ализованности), средним - 30% (из них 30% имеют низкую степень реализованности), 20% низкий творческий потенциал [5; 9, с. 125].

Степень творческой нереализованности у наркозависимых выше среднего, а у студентов-музыкантов - ниже среднего. Т.е. творческий потенциал наркозависимых не реализуется в рамках социально приемлемой деятельности [9, с. 122].

Таким образом, гипотеза о том, что наркозависимые обладают высоким, но не реализующимся потенциалом, подтверждается. Можно сделать вывод о том, что высокий, но не реализующийся творческий потенциал является одной из причин возникновения наркозависимости.

Принимая во внимание двойственность направленности неадаптивной активности, способной актуализироваться либо в конструктивной,

либо в деструктивной форме, некоторые авторы решили проверить это предположение на примере склонности к риску [9, с. 129]. Согласно концепции активной неадаптивности [10], одним из проявлений неадаптивной активности субъекта является склонность не к гедонистическому, а бескорыстному риску. К числу его неспецифических характеристик отнесены: скука, отсутствие других потребностей; трудности субъективного выделения цели; немотивированность, нарушение правил, протест-ность. Однако, основываясь на том, что повышенная склонность к риску необходима во всех видах, так называемых творческих профессий (музыкант, актер и т.д.), то в ряде работ отведено особое место риску, связанного с потребностью в новых впечатлениях и переживаниях, являющейся одной из базовых в творчестве [9; 10]. Исходя из этого, выделены следующие типы риска. Поиск физического риска - стремление к деятельности, связанной с опасностью; поиск нового опыта, в том числе достигаемого с помощью наркотиков; протест против социальных норм; чувствительность к скуке, стремление к новому, к знакомству с новыми людьми, неприятие рутины, скучных занятий [8; 15].

Исследование доминирующих рисков показало, что осознанная склонность к физическому риску у наркозависимых - ниже среднего. Осознанная склонность к социальному риску - значимо ниже среднего. Осознанная склонность к личностному риску - выше среднего (+1). У музыкантов доминировали социальный риск (3,44) (освоение новой роли, выступление перед незнакомой публикой и др.) и личностный риск (0,1), связанный с радикальным изменением своей жизни, своей личности и др. Эти результаты говорят о том, что у нарко-аддиктов риск носит не гедонистический характер, а содержит ситуации и ощущения, расширяющие границы собственного «Я». Низкий физический и социальный риск может являться результатом невозможности реализации своей субъектности в этих сферах, тогда как в сфере «Я» это оказывается «возможным» благодаря состоянию наркотического опьянения. Эти результаты свидетельствуют также в пользу гипотезы исследователей, рассматривающих наркозависимость как самоценную форму активности [9, с. 132].

Обобщая эти результаты, нетрудно заметить, что наркозависимые обладают высоким, но не реализующимся творческим потенциалом. Можно предположить, что творческая нереализованность является одной из причин, приводящей к возникновению наркозависимости. Вероятность первичной пробы наркотиков, не реализующихся творческих людей, высока за счет того, что: а) для них характерна высокая степень неудовлетворенности одного из базового стремления человека - стремления к творчеству: они видят больше проблем (в силу присущей им способности усматривать

противоречия и высокой синзитивности); б) отсутствие поддержки и условий реализации их творческих стремлений в социально приемлемых сферах деятельности приводит к тому, что они становятся успешными в асоциальной сфере (в хулиганстве, алкоголизме, наркомании), иными словами, все запрещенное сулит им успешность, а значит, становится притягательным [6; 9].

Как уже отмечалось выше, вторая часть данной работы посвящена проверке выше указанной гипотезы о влиянии неадаптивной активности личности и творческой нереализованности на генезис различных форм аддиктивно-девиантного поведения. В этой связи базовой целью исследования явилось сопоставление разноуровневой склонности к девиантному поведению в зависимости от уровня творческого потенциала, неадаптивности творческой активности, типологии рискованного поведения и творческой нереализованности. В конечном варианте основная гипотеза заключалась в том, что уровень выраженности склонности к девиантному поведению прямо пропорционален уровневому повышению творческого потенциала, неадаптивной активности, рискованного поведения, выступающих основой творческой не-реализованности и полимодальной толерантности к фрустрации. Характеризуя содержание психодиагностического инструментария, отметим его направленность на изучение следующих личностных и поведенческих особенностей, а также используемых методик: уровень склонности к девиантному поведению [13; 14], показатели творческого потенциала, неадаптивной активности, нереализованно-сти творческого потенциала [7; 9; 10], типы рискованного поведения [8; 15].

В ходе исследования было занято 106 студентов института культуры Костромского госуниверситета им. Н.А. Некрасова и 38 студентов-девиантов других направлений образовательной подготовки, характеризующихся повышенной склонностью к аддиктивно-девиантному поведению. Процесс анализа эмпирических данных (уровни творческого потенциала, нереализованное™ творческого потенциала, типов рискованного поведения) осуществлялся в контексте соотнесения с разноуровневыми

тенденциями адаптивной и неадаптивной активности и выраженности склонности к девиантно-му поведению. Следуя этой логике, все указанные выше эмпирические показатели рассматривались во взаимосвязи с разноуровневыми проявлениями склонности к девиантному поведению и уровнями адаптивной и неадаптивной активности.

Сравнительный анализ проявлений девиант-ного поведения в группах с различной выраженностью адаптивной и неадаптивной активности обнаружил высокие показатели склонности к де-виантному поведению в группах с высокой неадаптивностью и низкой адаптивной активностью (68,0%) и низкоуровневыми показателями неадаптивной активности (44,0%). У лиц с высокими показателями неадаптивной и адаптивной активности повышенная склонность к девиантному поведению наблюдалась в 36% случаев, а средне-уровневая склонность - 45,0% случаев (табл. 1).

Низкие проявления девиантного поведения наиболее четко отмечались в группе с низким уровнем неадаптивной и высокой адаптивной активностью (73,0%). Представителям данной группы присущи устойчивая исполнительность, организованность, старательность, высокая де-ятельностная успешность и невысокие проявления творческой активности. Как уже отмечалось выше, наибольшая склонность к девиантному поведению, наблюдалась в группе с высоким уровнем неадаптивной и низким уровнем адаптивной активности (68,0%). Эта группа учащихся характеризовалась как «проблемная». Исследуемым данной группы были свойственны низкая дисциплинированность, избирательный интерес к учебным дисциплинам, отстаивание спорных подходов к отдельным учебным темам и оппозиционность отношений к отдельным преподавателям. Нередко их поведение носило конфликтно-асоциальный характер. Учащимся с низкими показателями по обоим видам активности были характерны средние показатели девиантного поведения (56,0%), низкая познавательная активность. Педагоги про таких студентов обреченно вещали «им не дано», проявляя к ним определенную снисходительность. В целом, выявленные нами эмпирические резуль-

Таблица 1

Показатели проявлений девиантного поведения в группе с различным балансом неадаптивной и адаптивной активности

Уровни склонностей к девиантному поведению Показатели склонности к девиантному поведению у лиц с различным балансом адаптивной и неадаптивной активности (%)

Высокие уровни неадаптивной и адаптивной активности Низкая неадаптивная и высокая адаптивность активности Высокая неадаптивная и низкая адаптивная активность Низкие уровни неадаптивной и адаптивной активности

высокий 36,0 9,0 68,0 24,0

средний 45,0 18,0 21,0 56,0

низкий 19,0 73,0 8,0 20,0

Таблица 2

Таблица 3

Показатели склонности к девиантному поведению у лиц с различным уровнем творческого потенциала

Уровни склонностей к девиантному поведению Показатели творческого потенциала (%) в группах с

Неадаптивной активностью Адаптивной активностью

Высокий Средний Низкий Высокий Средний Низкий

Высокий 61,0 43,0 11,0 7,6 18,0 56,0

Средний 24,0 39,0 17,0 19,30 44,0 31,0

Низкий 15,0 18,0 62,0 73,1 38,0 23,0

Проявления девиантного поведения у исследуемых с различной типологической направленностью риска

Уровни склонностей к девиантному поведению Типологические проявления риска (%) в группах с

Неадаптивной активностью Адаптивной активностью

Физический риск Социальный риск Личностный риск Физический риск Социальный риск Личностный риск

Высокий 30,0 47,0 61,0 23,0 25,0 17,0

Средний 39,0 24,0 25,0 26,0 17,0 19,0

Низкий 31,0 29,0 14,0 51,0 58,0 74,0

таты нашли подтверждение в ряде известных работ [6; 9].

Одним из важных вопросов в исследовании данной проблемы, является сопоставление разноуровневых проявлений творческого потенциала и девиантного поведения. Результаты (табл. 2) свидетельствуют о наличии неоднозначной взаимосвязи этих переменных. Так, например, в многоуровневой структуре неадаптивной активности выявлена однонаправленная тенденция, свидетельствующая о прямо пропорциональной взаимосвязи уровней творческого потенциала, т.е. чем он выше, тем выше и показатели склонности к девиантному поведению. Так, например, у исследуемых с высоким творческим потенциалом высокие проявления девиантного поведения (неисполнительность, про-тестность, игнорирование требований, пропуски занятий, оппозиционность) отмечались в 61% случаев, а со средним уровнем творческого потенциала - в 43,0%, и низким уровнем - в 11,0% случаев. У исследуемых с низким уровнем творческого потенциала наблюдались и самые низкие показатели склонности к девиантному поведению (62,0%).

У исследуемых с адаптивной активностью отмечалась обратно пропорциональная взаимосвязь исследуемых параметров, заключающаяся в том, что чем ниже творческий потенциал в группе учащихся с адаптивной активностью, тем выше показатели склонности к девиантному поведению, проявляемых в 56% случаев. И, наоборот, чем выше показатели творческого потенциала, тем ниже проявления деятельностных девиаций (73,1%). Анализируя разнонаправленность этих тенденций можно предположить, что учащиеся с высоким уровнем творческого потенциала в структуре неадаптивной активности обладают меньшей реализованностью творческих возможностей, по сравнению с иссле-

дуемыми с адаптивной активностью. Выявленные неоднозначные тенденции разноуровневой взаимосвязи творческого потенциала и девиантного поведения, вероятно, могут объясняться тем, что в первом активно-неадаптивном случае творческий потенциал рассматривается как поле видимых, но не воплощенных возможностей, а во втором, активно-адаптивном, творческий потенциал характеризуется не только владением образов будущего, но и организации адаптивных условий для их реализации.

Немаловажным параметром в генезисе деви-антного поведения является изучение значимости типологической направленности рискованного поведения.

Исследовательский интерес к изучению риска, как предпосылки девиантного поведения у творчески ориентированных учащихся, на наш взгляд, объясняется несколькими моментами. С одной стороны, неадаптивная активность, как уже отмечалось выше, может направляться либо в конструктивную, либо в деструктивную сторону. С другой стороны, несмотря на выраженность бескорыстного риска у лиц с неадаптивной активностью, он содержит и ряд общих особенностей, присущих гедонистическому риску. К их числу чаще всего относили: 1) «скука, отсутствие других потребностей; 2) трудности субъективного выделения цели; 3) немотивированность; 4) нарушение правил, про-тестность» [9; 15].

Выделение риска в детерминации девиантного поведения в творческой деятельности обосновывается и тем, что творческий процесс сопряжен с повышенной склонностью к риску в виде: поиска физического риска - стремлении к деятельности, связанной с опасностью; поиска нового опыта, в том числе достигаемого с помощью наркотиков;

протеста против социальных норм; чувствительности к скуке, стремлении к новому, к знакомству с новыми людьми, непринятие рутины, скучных занятий [15].

Принимая во внимание многообразие творческой деятельности, видимо, и риски могут быть различными и проявляться в склонностях к физическому, социальному и личностному риску.

Сопоставление данных типов рискованного поведения с уровнями склонности к девиантному поведению (табл. 3) показало, что у исследуемых с неадаптивной активностью высокие проявления девиантного поведения были связаны с личностным риском (61,0%), социальным риском в 47% и физическим в 30% случаев. Низкие показатели девиантного поведения отмечались в группах с личностным риском (14%), социальным и физическим риском (29-31,0% случаев). В отличие от повышенных проявлений девиантного поведения у исследуемых всех типов риска, связанных с доминированием неадаптивной активности, в группе учащихся с адаптивной активностью напротив наблюдались низкие показатели склонности к де-виантному поведению. Наименьшие проявления девиации встречались у лиц с личностным риском (74,0%) и несколько ниже у лиц с социальным (58,0%) и физическим риском (51,0%). Эти результаты подтверждают тенденцию большей приверженности учащихся с адаптивной активностью к соблюдению нормативных требований и поведенческих стереотипов.

Изучение уровневых показателей девиантного поведения у учащихся с различными показателями нереализованности творческого потенциала обнаружило сходство результатов, типичных для групп с неадаптивной и адаптивной активностью (табл. 4).

Анализируя результаты таблицы 4, нетрудно заметить высокие проявления отклоняющегося поведения у студентов с высокой нереализованностью творческого потенциала (65,0%). У учащихся со

средним уровнем творческой нереализованности показатели повышенной девиантности были на 22,0% ниже, а с низким уровнем нереализован-ности творческого потенциала - на 52,0%. Кроме того, для лиц с низким уровнем нереализованности творческого потенциала были характерны и самые низкие показатели девиантного поведения (табл. 4).

Характеризуя результаты творческой нереали-зованности в группе с адаптивной активностью необходимо обратить внимание на низкие показатели нереализованности творческого потенциала (52,0%) и довольно низкие проявления высокой творческой нереализованности (8,0%).

Сравнительный анализ количественных результатов девиантного поведения в группах с разноуровневыми проявлениями нереализованности творческого потенциала и неадаптивно-адаптивной активностью обнаружил их прямо пропорциональную зависимость (табл. 4). Так, у лиц с высоким уровнем творческой нереализованности, независимо от уровней выраженности неадаптивной и адаптивной активности, отмечались высокие показатели девиантного поведения. И, напротив, у студентов с низкими показателями творческой нереализованности отмечались и самые низкие уровни девиантного поведения. Так, у лиц с высокой неадаптивностью и творческой нереализо-ванностью доминировали высокоуровневые проявления девиантности (76,0), а у лиц с высокой адаптивностью и нереализованностью творческого потенциала - на уровне 37,0% случаев (табл. 4). Низкие же показатели творческой нереализован-ности соответствовали и низкоуровневым проявлениям девиантности. У неадаптивных исследуемых они выражались на уровне 49,0% случаев, а у адаптивных - на уровне 71,0%.

Обобщение детерминант творческой нереали-зованности и склонности к девиантному поведению у исследуемых с различной направленностью образовательной подготовки обнаружило, что у студентов с низкими показателями творческой

Таблица 4

Проявления девиантного поведения у исследуемых с различными уровнями нереализованности творческого потенциала

Уровни склонности Уровневые проявления нереализованности творческого потенциала (%) у лиц с

к девиантному неадаптивной активностью адаптивной активностью

поведению высокий средний низкий высокий средний низкий

65,0 43,0 13,0 8,0 17,0 52,0

высокий 76,0 47,0 17,0 37,0 26,0 11,0

28,0 35,0 33,0 24,0 36,0 31,0

средний 15,0 29,0 34,0 30,0 31,0 18,0

7,0 22,0 54,0 68,0 47,0 17,0

низкий 9,0 25,0 49,0 31,0 43,0 71,0

Примечание: 1. верхние показатели - результаты нереализованности творческого потенциала; 2. нижние показатели - количественные проявления разноуровневой девиантности.

Таблица 5

Обобщенные детерминанты нереализованности творческого потенциала у исследуемых с различной образовательной направленностью и девиантным поведением

Исследуемые с образовательной направленностью и склонности к девиантности Уровни личностных детерминант (%) творческой нереализованности и склонности к девиантному

поведению в исследуемых группах

высокая неадаптивная и низкая адаптивная активность низкие уровни неадаптивной и адаптивной активности высокий творческий потенциал высокий личностный риск высокий социальный риск высокий физический риск

музыка 29,0 14,0 32,0 51,0 21,0 13,0

42,0 53,0 61,0 57,0 35,0 27,0

изобразительное 36,0 49,0 41,0 57,0 38,0 24,0

искусство 63,0 71,0 65,0 63,0 59,0 51,0

физическая культура 48,0 56,0 39,0 48,0 55,0 64,0

71,0 87,0 82,0 54,0 62,0 78,0

девианты 74,0 82,0 46,0 34,0 56,0 74,0

85,0 96,0 94,0 45,0 78,0 82,0

Примечание: 1. верхние показатели - количественные проявления уровня творческой нереализованности; 2. нижние показатели - количественные проявления девиантного поведения.

нереализованности отмечались и самые низкие уровни девиантного поведения. Так, у лиц с высокой неадаптивностью и творческой нереализо-ванностью доминировали высокоуровневые проявления девиантности (76,0%), а у лиц с высокой адаптивностью и нереализованностью творческого потенциала - на уровне 37% случаев (табл. 4). Низкие же показатели творческой нереализованности соответствовали и низкоуровневым проявлениям девиантности. У неадаптивных исследуемых они выражались на уровне 49,0% случаев, а у адаптивных - на уровне 71,0%.

В заключительной части работы, посвященной обобщению детерминант творческой нереализо-ванности и склонности к девиантному поведению у исследуемых с различной направленностью образовательной подготовки, выявлено ряд общих и специфических тенденций. К их числу необходимо отнести следующие:

1. С повышением показателей неадаптивной активности и снижением уровня адаптивной активности частотность девиантного поведения возрастала, независимо от образовательной направленности исследуемых. Выраженность данной тенденции была минимальной у студентов, обучающихся на отделении «музыка» (42,0%) и максимальной - в контрольной группе девиантов (85,0%). Повышенные проявления девиантного поведения у исследуемых, обучающихся на отделениях изобразительного искусства и физической культуры, занимали промежуточную выраженность (63,0-71,0% случаев).

2. Подобная тенденция отмечалась, только на более высоком уровне, у исследуемых, характеризующихся низкими показателями адаптивной и неадаптивной активности в сочетании с высоким творческим потенциалом (табл. 5). Доминирование этого когнитивного сочетания в большей мере актуализировало проявления девиации и отмечалось на уровне 65,0-96,0%. Как и в первом

случае, более толерантными к переживанию творческой нереализованности и менее склонных к де-виантно-демонстративному поведению оказались студенты отделения музыки, по сравнению с другими группами исследуемых. Так, у студентов отделений изобразительного искусства проявления девиантного поведения составляли 65,0-71,0% и, соответственно, у студентов физической культуры - на уровне 82,0-87,0% случаев. Самые высокие показатели девиантности были характерны для контрольной группы (94,0-96,0%).

3. Изучение девиантных проявлений в зависимости от доминирующих типов рискованного поведения выявило их обусловленность образовательной направленностью исследуемых студентов. Например, у студентов, обучающихся музыке и изобразительному искусству, наблюдались преобладания личностного риска (51,0-57,0%), обуславливающие проявления девиаций в условиях фрустрации и ситуационной неопределенности (57,0-65,0% случаев). Выраженность социального и физического типов риска и сопутствующих им девиаций была значительно выше у студентов, обучающихся изобразительному искусству (51,059,0% случаев) по сравнению со студентами, обучающихся музыке (27,0-35,0%). У студентов с образовательной направленностью «физическая культура» отмечалось преобладание физического риска (64,0%), проявляемого в девиациях, сопряженных с экстремально-отклоняющимся поведением (78,0% случаев). В контрольной группе, характеризующейся повышенной склонностью к девиантному поведению, доминировали два типа риска - физический (79,0%) и социальный (56,0%). Как правило, указанные типы риска актуализировали девиации (78,0-82,0%), связанные со вступлением в асоциальные контакты, агрессивностью противоправными актами (78,0-82,0%).

Таким образом, результаты обобщенных эмпирических исследований, связанных с изучением

значимости творческой нереализованное™ в генезисе девиантного поведения, подтвердили выдвинутые нами гипотезы и позволили сделать следующие выводы.

1. Базисными детерминантами творческой не-реализованности, обуславливающих проявления разноуровневой девиантности, являются два ведущих соотношения неадаптивной и адаптивной активности: а) высокая неадаптивная и низкая адаптивная активность; б) низкие уровни неадаптивной и адаптивной активности.

2. Творческая нереализованность и высокий уровень девиантного поведения обусловлены наличием сочетания высокого творческого потенциала и низкой адаптивной активности.

3. Парциальная детерминация творческой не-реализованности и девиантного поведения определяется высокими уровнями выраженности деструктивных типов рискованного поведения. В некоторых исследуемых группах этой тенденции способствовали высокоуровневые значения личностного риска, влияющего на радикальные изменения мотивационно-нормативной направленности исследуемых, обучающихся на отделениях музыки и изобразительного искусства. И, напротив, у студентов, обучающихся на отделении физической культуры и исследуемых контрольной группы творческая нереализованность и повышенная частотность девиантного поведения в большей мере сопряжена с избыточной актуализацией физического типа рискованного поведения, проявляемого чаще всего в аутодеструктивных формах поведения в ситуациях опасности и неопределенности.

4. Творческая нереализованность и частотность проявлений девиантного поведения имеют разноуровневую выраженность у исследуемых с различной деятельностной направленностью. У студентов с музыкальной и изобразительной образовательной направленностью эти показатели были значительно ниже по сравнению с их количественной выраженностью у студентов физической культуры и исследуемыми контрольной группы -девиантов.

В заключении отметим, что, несмотря на теоретическую и практическую значимость полученных

нами результатов, некоторые из них нуждаются в дополнительных исследованиях и уточнениях.

Библиографический список

1. Асмолов А.Г. Психология личности. - М.: Смысл. 2001. - С. 128-134.

2. Батищев Г.С. Нравственный смысл и содержание всесторонне-целостного развития человека // Нравственный прогресс и личность. № 1. -Вильнюс, 1976. - С. 126-132.

3. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М.: Правда, 1989. - С. 158-164.

4. Богоявленская Д.Б. Психология творческих способностей. - М.: Академия, 2002. - С. 121-125.

5. Голанд Н. Исследование творческой активности у лиц с наркоманической зависимостью. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. - 64 с.

6. Грязева В.Г. Исследовательское искусство как психологический феномен и некоторые проблемы художественного образования // Психология творчества. - Челябинск: Изд-во Челяб. ун-та, 1995. - С. 94-96.

7. Диагностика познавательных способностей. Методики и тесты. - М.: Академический проект; Альма Матер. 2009. - С. 358-359.

8. Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений. - М.: Аспект Пресс, 2003. - С. 193-200.

9. Максимова С.В. Творчество: созидание или деструкция. - М.: Академический проект, 2006. - 224 с.

10. Петровский В.А. Человек над ситуацией. -М.: Смысл, 2010. - 559 с.

11. Пушкин В.Н. Психология целепологания и проблемы интеллектуальной активности // Вопросы психологии. - 1977. - № 5. - С. 156-161.

12. Соснин Э.А., Пойзнер Б.Н. Лазерная модель творчества - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1997. - С. 87-89.

13. Фетискин Н.П. Психология аддиктивного поведения. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2008. - С. 114-118.

14. Фетискин Н.П. Практическая девиантоло-гия. - М.: Изд-во Форум, 2015. - С. 165-170.

15. Цукерман Г.А. Обучение, творчество и понимание как синонимы // Вопросы психологии. -1999. - № 2. - С. 102-105.

16. Юнг К.Г. Символы и трансформации. - М.: АСТ, 2009. - С. 135-141.