CC BY
14
Следует понимать, что при организации культурной деятельности культур-антропологический подход является важнейшей детерминантой структуризации пространства. При этом следует различать проекции внутреннего религиозного пространства - пространства веры, психологии религии и религиозного опыта, и внешнего религиозного пространства, опосредованное процессами диффузии функциональных составляющих внутреннего религиозного пространства. Православная культура является центром регионального историко-культурного пространства, что требует особого внимания к роли Православной Церкви в условиях межцивилизационного трансграничья в условиях окружении католических государств.
Литература
1. Аверинцев С.С. Традиции и наследие христианского Востока. М.: Индрик, 1996.
2. Алексеев Г. Римо-католичество и экуменизм. М.: Русский Вестник, 1996.
3. Андреев Д.Л. Роза Мира. М.: "Клышников - Комаров и К", 1992.
4. Там же.
5. Арзуманов И. А. Нормативно-правовые аспекты идеологических детерминант вероисповедной политики России XX-XXl в. // Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий: материалы междунар. науч.-практ. конференции. 14-15 июня 2007 г. - Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2007. С. 14-21.
6. Арзуманов И.А. Конфессиональный аспект толерантности: теоретико-правовой аспект// Вестник Иркутского государственного технического университета. № 1 (29) 2007, С. 21-26.
7. Астафьев П.Е. Философия национальность и единство мировоззрения, С. 26. М, 2000.
8. Белинский В.Г. Письмо к Н.В. Гоголю от 15.07.1847// Собр. соч., Т.8.- М.: Худож. литература, 1982. С. 284.
9. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество//в сб. «Вехи». М: 1909, С. 23 - 69.
10. Вертков К., Благодатов Г., Язовицкая Е. Атлас музыкальных инструментов народов СССР.- М.,1963.
11. Владимир Соловьев. Три разговора.- М.: ПИК, 1991.
12. еп. Юзеф Жицинский. О науке и вере//ж. "Новая Польша", № 12/2001, С. 90 - 96.
13. Интернет-ресурс: www.president. kremlin. ru - 11. 02. 2002.
14. Иоанн-Павел II. Верую в Бога Отца всемогущего Творца; гл. IV, 10, М.: изд. колледжа Св. Фомы Ак-винского, 1998.
15. Камнев В. Россия и Запад в историческом про-цессе//ж. Новая Европа, № 12, С.73.
16. Кирилл, архиепископ Ярославский и Ростовский. 17 вопросов епископу//ж. "Фома" [Московский Патриархат] № 6(57), приложение, С. 4 - 5.
17. Комисаренко С.С. Культурные традиции русского общества. СПб.: СПбГУП, 2003.
18. Ксантопулос П. Роль общественно-политических кругов зарубежной диаспоры в консолидации Русского мира // Зарубежная диаспора - интеллектуальный ресурс России. Инф. бюллетень. М.: МО ГОФПСЗР Россияне, С. 135.
19. Лурье С.В. Историческая этнология, М.,1998. С. 3441.
20. Любак А. Мысли о Церкви. Москва - Милан: «Христианская Россия», 1994.
21. Там же.
22. Михайлов В. Мигрантология и диалог идеалов на исходе века и миллениума// сб. «Русские Прибалтики», Вильнюс: РКЦ, 1997. С. 260-272.
23. Мостовая И.В., Скорник А.П. Археотипы и ориентиры российской ментальности// ж. Полис, №4.-М.: 1995. С. 69-76.
24. На пути к единству христиан//ж. «Логос», № 46, 1988. С.3-5.
25. Основы социальной концепции русской православной Церкви//раздел II. 4., III, 7. М.: Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, 2001.
26. Протоиерей Георгий [Митрофанов]. Интернет ресурс http: digest.subsckribe.ru/stile/religion /n4514561.htnl.
27. Российские контрасты: верующие «атеисты» и неверующие «христиане»// ж. Калининградский католический вестник № 85, 24. 02. 2002.
28. Там же.
29. Сергеева О.А. Роль этнокультурной и социокультурной маргинальности в трансформации цивили-зационных систем.// ж. Общественные науки и современность, № 5.- РАН, 2002. С. 104 - 114.
30. Скотников Г.В. Византийская традиция в русском самосознании. СПб.: СПбГУКИ, 2002.
31. Соловьев В.С. Догматическое развитие Церкви (в связи с вопросом о соединении Церквей). Bibliotheque slave de Paris: Collection j. "Simvol", 1994.
32. Черниговский Н. Quo vadis.//«Даугава», Рига, 1999. С 133 - 143.
33. Юшка А. Литовские песни. М.: изд-во Худ. литературы Лит. ССР, 1959.
ПАРАДИГМАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ КУЛЬТУРЫ (НА ПРИМЕРЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА)
Скотникова Нина Станиславовна
Канд. фил. наук, старший преподаватель кафедры философии и истории, Самарский государственный аэрокосмический университет имени академика С.П. Королева Национальный исследовательский университет, г. Самара
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается актуальность применения парадигмального подхода к изучению культуры на примере русской культуры второй половины XIX века. Исследование философского и художественного содержания русской культуры позволило автору статьи выявить существование антропологической парадигмы и выделить ее характерные черты.
ABSTRACT
The article discusses the relevance ofparadigmatic approach to the study of culture on the example of Russian culture of the second half of the nineteenth century. A study ofphilosophical and artistic content of Russian culture of the chosen period, allowed the author to identify the existence of an anthropological paradigm and highlight its characteristic features.
Ключевые слова: парадигма, антропологическая парадигма, парадигмальность, культурные универсалии, русская культура второй половины XIX века.
Keywords: paradigm, anthropological paradigm, cultural universals, Russian culture of the second half of the nineteenth century.
Многообразие подходов к изучению культуры ставит перед исследователем задачу выбора метода, который соответствует сущности самого феномена. В современной культурологии этому критерию отвечает антропологический подход, но не в традициях культурантропологии и социальной антропологии, а тогда, когда он имеет всеобъемлющий характер и возведен в ранг парадигмы.
Термин «парадигма» происходит от греческого paradeigma - «пример», «образец». Этимология слова как нельзя лучше отражает сущность того, чем является парадигма - образцом мышления, характерного для той или иной культурно-исторической эпохи. В широком смысле парадигма определяется как набор убеждений, ценностей, образцов решения конкретных задач, исследования конкретных вопросов. В целом, она задает тот круг проблем, которые имеют смысл и принципиально решаемы. Некоторые из парадигм имеют философскую природу, они общи и всеохватны, другие - руководят научным мышлением в довольно специфических областях. На этой основе в современных философских теориях строится «парадиг-мальный» [10] подход к исследованию явлений разного порядка.
История введения в науку термина «парадигма» насчитывает уже около пятидесяти лет. Приемлемым теоретическим концептом систематизации философско-ан-тропологических учений является внесенное Т.Куном в философию науки понятие «парадигма» для характеристики общепризнанных научных достижений. Современный исследователь сталкивается с поливариантностью этого понятия, применение которого можно встретить в как в естественных науках, так и в философии, культурологии, психологии, социологии и др.
Вклад в развитие методологии философских парадигм внесли такие отечественные исследователи, как Н.Б.Бакач [1], В.А.Конев [6], Н.С.Розов [9], В.С.Степин [10,11] и другие. В их трудах обосновывается правомерность использования «парадигм» не только в научном, но и философском знании, что значительно расширяет рамки применения понятия «парадигма» и актуализирует его для гуманитарных исследований.
Концепция философских парадигм, развивавшихся в западной философии, выработанная В.А. Коневым, выступает в качестве одного из основных методологических постулатов для обоснования антропологической парадигмы. «Антропологическая парадигма, обращаясь к проблемам человеческой сущности, делает основанием новой философской парадигмы размышление над проблематикой человеческого мира» [6, с. 29]. Важность антропологической парадигмы для исследователя культуры вытекает из следующего положения: «Парадигма existenz повернула философскую мысль к человеку. А неуловимость для рационального мышления неповторимого и единственного бытия человека как личности заставила философию искать этому индивидуальному бытию замещающий объект, который был бы объективным бытием человека, репрезентировал бы его и одновременно был бы доступен рациональному размышлению. Таким бытием выступает культура. Она объективирует в себе человека как возможность становления его бытия и его судьбы - его индивидуальности. Культура является необходимым условием и пространством существования, жизни и деятельности человека. Философская мысль, стремящаяся
постигнуть человеческое бытие через культуру, должна стать философией культуры и сделать культуру объектом своих размышлений» [6, с. 63].
Идеи того, что философия представляет собой рефлексию над основаниями культуры выдвигают многие отечественные философы, среди которых В.С.Библер [3], П.С.Гуревич [5], М.К.Мамардашвили [8]. Под основаниями культуры понимается обобщенная система мировоззренческих представлений и установок, которые формируют целостный образ человеческого мира. Речь идет о так называемых, «культурных, мировоззренческих универсалиях» [11, с. 9], систематизирующих и аккумулирующих человеческий опыт. Культурные универсалии являются онтологическими и экзистенциальными константами человеческого существования. Каркас антропологической парадигмы строится именно на универсалиях культуры, что наглядно подтверждается обращением к широкому философскому и художественному контексту.
Применение обозначенных теоретических обоснований к исследованию русской культуры второй половины XIX века позволяет отчетливо выявить существование «особой антропологической парадигмы» [7, с. 55], принципиальным отличием которой является то, что она разворачивается на всем поле русской культуры исследуемого периода, охватывая и философию, и искусство.
Анализ антропологической парадигмы русской культуры второй половины XIX века приводит к следующим выводам:
1. Антропологическая парадигма русской культуры видится как культурно-национальная, историческая форма парадигмальности, которая является более широким понятием относительно понятия «парадигма». И хотя антропологизм изначально -западноевропейское явление, именно в культуре России он проявил себя в статусе парадигмы. Отсюда - всепроявленность антропологической тематики и в философии, и в искусстве.
2. Антропологическая парадигма - принципиально многомерна, проявляет себя во всем многообразии философских и художественных «текстов» (в самом широком смысле). Различные виды искусства, философия взаимно отражают друг друга, и взаимно отражаются друг в друге.
3. Антропологическая парадигма принципиально рефлексивна (философия - по своей сути, а литература и живопись - в силу своего материала, особенностей художественного языка).
4. Назначение антропологической парадигмы состоит в рассмотрении бытия человека с позиции самоценности любого человека, его точки зрения, его голоса в общем «хоре», и вместе с тем, уникальности бытия каждого индивида [4]. Культурная функция антропологической парадигмы в том, чтобы создать единый облик русской культуры XIX века как культуры, основанной на «идее человека» (М.М. Бахтин).
5. Каркасом антропологической парадигмы выступают такие культурные универсалии, как «народ», «народ как великая личность» [4, с. 95], «человек
как высшая ценность», «страна», «национальная идея», «свобода», «правда как истина» и другие.
6. Антропологическая парадигма ориентирует на саморазвитие, самодетерминацию, индивидуализацию человека, в этом ее ценностно-регулятивный и системный аспект. Культура всегда ориентирована на адресата - потребителя художественных ценностей. Художественная культура - специфическая практика такого личностного и духовного роста, и парадигма фиксирует эту действенно-практическую особенность: практика выращивания и сохранения внутреннего мира индивида.
7. Антропологическая парадигма организует не только предметное содержание (бытие человека), но и его восприятие. Обязательным элементом являются культурные институты «посредничества»: феномен критики и самокритики: писатели - не только писатели, а критики, граждане, общественные деятели; музейная и выставочная деятельность; церковные, учебные заведения, предоставляющие трибуну и кафедры и многое другое. Все это выступает показателем того, что антропологическая парадигма в определенном смысле формировала институты, через которые возможно было осваивать духовные ценности.
Выделенные характеристики не исчерпывают всего методологического и теоретического содержания антропологической парадигмы как формы парадигмального анализа. Но достоверно подтверждают его гуманистическую ценность и перспективность для изучения разных периодов культуры.
Список литературы
1. Бакач Н.Б. Культурная парадигма как объект социально-философского анализа: дисс. ... канд.
философ. наук: 09.00.11 / Волгоградский гос. пед. ун-т. - Волгоград, 1998. - 157 с.
2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. - 445 с.
3. Библер В.С. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. М., 1991. - 413 с.
4. Бурлина Е.Я. Межкультурная коммуникация. Толерантность: Избранные статьи, исследования, проекты. 1997-2007. Самара: [Самарское книжное издательство], 2007. - 304 с.: ил, портр.
5. Гуревич П.С. Антропологический «ренессанс» как философская проблема // Философия человека: Традиции и современность: сб.обзоров ИНИОН АН СССР. - М., 1991. Вып. 2. - С. 5-25.
6. Конев В.А. Социальная философия. Самара: Самар. ун-т, 2006. - 283 с.
7. Конева Л.А. Антропологическая парадигма в русской религиозной философии / Философия культуры: межвуз. сб. науч. ст. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 1995. - С. 54-62
8. Мамардашвили М.К. Проблема человека в философии // О человеческом в человеке. - М., 1991. - С. 8-22.
9. Розов Н.С. Рациональная философия истории: ценности, сферы бытия и динамические стратегии // Гуманитарные науки в Сибири. - 1997. - № 1. - С. 40-44.
10. Степин В.С. Парадигмальные образцы решения теоретических задач. - М., 1998
11. Степин В.С. Философский анализ универсалий культуры // Гуманитарные науки. - 2011. - №1. - С. 8 -15.
ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ: В ПОИСКАХ НОВЫХ
КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ПОДХОДОВ
Солодовникова Надежда Викторовна Корженко Ольга Михайловна
к. педагог. н., доценты, кафедра теории и истории культуры, Белгородский государственный институт искусств и
культуры
Актуальность изучения национального самосознания в России связана, прежде всего, со стремлением народов сохранить свое этническое и национальное своеобразие, защитить национальные традиции, ценности. В настоящее время существуют две тенденции развития национального вопроса. Первая сопряжена с борьбой за национальную независимость, за политическое самоопределение наций. Вторая «вестернизация» человечества, которая ведет к размыванию национального своеобразия и установлению однополярного мира.
Национальное самосознание оказалось силой, которая влияет на всплеск национализма, пробуждения национального духа, как негативно, так и позитивно. Именно национальное самосознание оказывается организующей идеологической формой национальных движений, В условиях обострения политических и социальных противоречий в России национальное самосознание становится особенно действенным, в частности, в такой форме его существования, как национально-государственная идеология.
Несмотря на наличие обширной научной литературы по вопросам национального самосознания, многие из них не получили должного обоснования, и эти вопросы
по сей день не уточнены среди философской общественности. Все это вместе взятое служит обоснованием теоретической важности исследования проблемы.
В отечественной науке вопрос о национальном самосознании актуализировался в начале XX века. В России выходят в свет специально посвящённые русскому национальному самосознанию работы юриста и социолога В.В. Ивановского [5], психиатра П.И. Ковалевского [6], а также Д. Н. Овсянико-Куликовского[9].
В трактовке В.В. Ивановского национальное самосознание есть «сознательный патриотизм.приобщение каждого гражданина в духовном смысле к своей нации» [5, 132]. В.В. Ивановский полагал, что развитию чувства патриотизма способствует какая - либо «внешняя опасность для физической целости государственного организма». В подтверждении своих взглядов В.В. Ивановский приводил взлёт национального самосознания вовремя татаро - монгольского нашествия, Смутного времени, Отечественной войны 1812 года. Именно в «подобные моменты, народ... был вполне подготовлен к живому проявлению в его среде политического и национального самосознания».
