CC BY
71
Филологические науки
УДК 811.512.111366
Иванова Алена Михайловна Alena Ivanova
ПАДЕЖНАЯ СИСТЕМА ЧУВАШСКОГО ЯЗЫКА В СРАВНИТЕЛЬНОИСТОРИЧЕСКОМ ОСВЕЩЕНИИ: ДАТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ
THE CASE SYSTEM OF THE CHUVASH LANGUAGE IN COMPARATIVE AND HISTORICAL ASPECT: THE DATIVE CASE
Представлено изучение семантики и функций падежей в чувашском языке. Дана характеристика дательного падежа. Особое внимание уделено рассмотрению значений дательного падежа в работе Н.И. Ашмарина «Опыт исследования чувашского синтаксиса»
Ключевые слова: падеж, дательный падеж, семантика падежа, функции падежа, чувашский язык
The article continues the studying of case semantics and case functions in the Chuvash language. A brief historical and comparative survey of the dative case study is made. Special attention being paid to the N. Ashmarin’s researches published in his work «the experience of Chuvash syntax investigation»
Key words: case, dative case, case semantics, case functions, Chuvash language
В современном чувашском языке дательный падеж оформляется аффиксом -а (-е). В ранних трудах долгое время функционировал термин «дательно-винительный падеж», так как тюркские два самостоятельных падежа — дательный и винительный — объединились в чувашском языке в один падеж. Даже после дискуссии по спорным вопросам грамматики чувашского языка (1953-1954 гг.) в научных и школьных учебниках сохранился термин «дательно-винительный падеж», что видно из работ И.П. Павлова, А.И. Иванова, Н.А. Андреева, но в трудах Л.П. Сергеева и В.И. Сергеева фигурирует уже только дательный падеж.
Достаточно полные сведения о дательном падеже в чувашском языке изложены в фундаментальном научном произведении Н.И. Ашмарина «Опыт исследования чувашского синтаксиса» [2], который не подвергался всестороннему специальному рассмотрению чувашских исследователей и
тюркологов.
Н.И. Ашмарин дательно-винительный падеж рассматривает как два самостоятельных падежа: дательный падеж (с дативной функцией) и винительный падеж (с аккузативной функцией). Он пишет, что «основное назначение дательного падежа — указывать предмет, к которому направлено известное действие, или предмет, который служит конечным пределом тому или иному действию. Поэтому целый ряд глаголов в чувашском языке требует после себя дательного падежа» [2; С. 148]. Таковы следующие глаголы: кай «уходить»; яр «посылать», пыр «идти, приходить (туда)»; кил «идти, приходить (сюда)»; дуре «ходить»; дит «достигать»; кёр «входить»; тух «выходить»; тар «убегать»; ук «падать»; ыват, парах «бросать»; пут «погружаться, тонуть»; юх «течь»; тумла «капать»; сах «впитываться ( в что)»; кул «запрягать»; чик «всовывать»; дыр «писать»; вит «проникать»; качча кай «выходить замуж»; хур
«класть»; улах (хапар) «подниматься».
Н.И. Ашмарин подчеркивает, что по причине сильно развивавшегося употребления послелогов многие идеи, передающиеся в других тюркских наречиях одним дательным падежом имени, в чувашском языке выражаются не простым дательным падежом, а дательным послелога. Среди этих послелогов автор перечисляет следующие: ди «верх», аш «внутрь», пат «близость»: сётел дине «на стол», ял патне «к деревне», алса ашне «в рукавицу», ата ашне «в сапог» [2; С. 154].
И.П. Павлов слова ди, аш, ай, пат не включает в число послелогов, управляющих дательным падежом, таковыми являются только послелоги кура, пула, дити, дитиччен, хирёд [6; С. 318].
По мнению В.И. Сергеева, перечисленные Н.И. Ашмариным формы ди, ай, аш, пат не полностью превратились в послелоги, ибо они еще способны принимать аффиксы лица ( принадлежности) , например, в местном и исходном падежах: патамра(н), ашамра(н), айёнче(н),
дийёмре(н) [7].
Согласно Н.И. Ашмарину, «дательновинительный падеж в чувашском языке принимает окончания -лла (-лле) для обозначения направления действия: киле «в дом» — килелле «по направлению в дом» [2; С. 129].
С этимологической точки зрения аффикс -алл (-елл) восходит к самостоятельному слову тюркского происхождения ал «сторона». Данное слово сохранилось в современном чувашском языке в композитах хыдал «задняя сторона», тёпел «передняя сторона избы», диел «поверхностная сторона», а также в словах мал «передняя сторона» < ум «перед» + ал «сторона», шал «внутренняя сторона» < аш «внутренность» +ал «сторона». В силу вышеуказанного, В.И. Сергеев допускает, что аффикс дательного падежа примыкает постпозиционно к форме -ал(л), -ел(л), а не препозиционно, как утверждают другие [7]. Действительно, например, в татарском языке имеется имя существительное ал со значением «перед, передняя часть ( сторона, край) ; передок,
фасад».
Подробно рассматривая значения дательного падежа, Н.И. Ашмарин пишет, что «данный падеж указывает на пространство, на которое распространяется то или другое действие; кроме того, в этом падеже ставится обозначение меры расстояния, до пределов которого достигает движение предмета, а также название места, до которого высчитывается расстояние от какого-либо другого пункта:
Вёден кайак дуначё вартлатна чух унан сасси таврана янарать «Когда шумят крылья ( летящей) птицы, то шум от них разносится кругом ( по окрестности) » [2; С. 181].
Если именами выражаются цель действия или назначение и употребление предмета на что-либо, то они ставятся в форме дательного падежа: акана кай «идти на пашню», утта тух «выходить на сенокос».
В дательном падеже ставят название цены при глаголах покупать, продавать: Эсё лашана мён хака илтён? «За сколько ты купил свою лошадь?».
Если означают правильно повторяющиеся промежутки времени или пространства, за которые что-либо выполняется периодически в равных количествах, то наименование меры времени и пространства полагается в дательном падеже с суффиксом 3-го лица: Якуран кёрушё дулталакне пин тенкё ытла илет, тет «Говорят, что зять Егора получает более тысячи рублей в год»; Эпир кунне видё хут чей ёдетпёр «Мы пьем чай три раза в день». Н.И. Ашмариным такие примеры названы «дательный падеж для обозначения периодичности действия».
В дательном падеже ставится название действующей причины, однако подобное употребление этого падежа в чувашском языке не развилось и сохранилось лишь в немногих выражениях: сивве шан «озябнуть, мерзнуть от холода»; ашша пид «покрыться испариной»; ёде пиднё дын кирлё «нужен человек, хорошо привыкший к работе».
Дательный падеж может также показывать, в каком отношении проявляется
то или иное качество предмета: Еде демде пулминччё «Не оказалась бы вялою в работе» (речь идет о снохе. — А.И.).
Дательный падеж этики встречается при местоимениях: Мана этем тени камалла пултар «По-моему, человек должен быть добрым».
Н.И. Ашмарин в своем «Синтаксисе» много места уделил вопросу употребления аффиксальной и безаффиксальной форм дательного и винительного падежей. Например, безаффиксальные формы косвенного и прямого дополнения и обстоятельства типа кёр карта! «войди в хлев!»; ил ура! «возьми ногу!», анне каяс «вернуться к матери» в «Синтаксисе» Н.И. Ашмарина отнесены к дательно-винительному падежу, хотя приведенные примеры являются формами основного ( именительного) падежа; в дательном падеже они должны принимать следующий вид: кёр картана, ил уруна, анне патне каяс.
Н.И. Ашмарин это явление объясняет отбрасыванием окончания падежа в целях краткости и выразительности речи: Тёрр! Кёр карта! «Тр-ря! Иди в хлев!». Во всех подобных выражениях аффикс падежа отбрасывается, по мнению автора, как бы в тех соображениях, что при откидывании побочных наращений, каковыми в данном случае являются падежные аффиксы, речь становится более понятною тем несмыслен-ным существам, к которым она обращена [2; С. 470].
Подчеркнем, что в современном чувашском языке безаффиксальная форма дательно-винительного падежа рассматривается как форма основного падежа.
И.П. Павлов указывает на сочетаемость форм дательно-винительного падежа с глаголами и утверждает, что данный падеж обозначает:
1) косвенный объект (при этом форма дательного падежа сочетается с глаголами речи (кала «говорить», пёлтер «сообщить», хуш «добавить»), глаголами эмоции (амсан «испытывать зависть», хапсан «завидовать»), глаголами пар «дать», сут «продавать», ту ян «покупать», парнеле «дарить», пер «кидать», сёр «мазать», яр
«пустить»;
2) прямой объект (в сочетании с переходными глаголами): Кёвентине утланса ача вылить лашалла «Ребенок, сажаясь верхом на коромысло, играет в лошадки»;
3) цель (с глаголами движения): ака-на кай «идти на пашню»; иногда значения цели, места, объекта сливаются вместе: пулла дуре «ходить на рыбалку»;
4) изредка слова в дательном падеже могут выражать значение причины: сивве шантам кёрёксёр «озяб(ла) без шубы»;
5) время совместно со словами дул «год», дёр «ночь», кад «вечер»: Пёр дулне кёр пит варам килчё «В один год осень обернулась долгой»;
6) цену и меру предмета, события и времени: ватар пилёк пуса «за 35 копеек»; пёр саманта, пёр тапхара «в одно мгновение» [6; С. 104-106].
И.П. Павлов подчеркивает, что форма дательного падежа используется в устойчивых выражениях: качча тух «выйти замуж»; ухмаха пер «прикидываться дурачком»; хёве хуп «закрыть в клеть на ночь молодоженов». Автор заметил еще одну особенность употребления формы дательного падежа; по его мнению, эта особенность характеризуется по формуле: основа слова + форма выделения с аффиксом -и + форма дательного падежа: Рабочине рабо-чи дед те... «Рабочий-то он рабочий...» [6; С. 106-107].
А.И. Иванов основным значением дательно-винительного падежа считает обозначение определенного прямого объекта, из частных значений он указывает на следующие:
а) конечный пункт или предел в пространстве, времени, числе: Вал хулана, пасара кайна мён «Должно быть, он поехал в город на базар»; Када ан юлар «Не оставайтесь до вечера»; Петёр вунна дитрё ёнтё «Петру уже исполнилось десять лет»;
б) косвенный объект: Кантюк
ханасене курка тытма сёнчё «Кантюк предложил гостям взять в руки ковши».
Дательный падеж редко употребляется для выражения цели (Ачасем дырлана кайна «Дети пошли за ягодами») и отноше-
ния (Чёлхе-давара дивёч «Востер на язык»).
В.А. Андреев, исследуя значения дательного падежа, дает его общую характеристику не только в чувашском, но и в некоторых тюркских языках [1; С. 60-62]. В целом, все исследователи, начиная с Н.И. Ашмарина, в том числе и В.А. Андреев, утверждают, что во всех позициях дательновинительный падеж в современном чувашском языке оформлен единым показателем: после основ, оканчивающихся на согласный — аффиксом -а(-е) и после основ на гласный — аффиксом -на (-не), -йа (-йе). Но И.П. Павлов утверждает, что дательновинительный падеж имеет единый показатель -а(-е). Его мнение поддержали Л.П. Сергеев и В.И. Сергеев. Действительно, у дательного падежа нет других оформителей, (-н), (-й) — это вставочные элементы после гласных основ.
В.А. Андреев, как и Н.И. Ашмарин, дательно-винительный падеж делит на две части: объектный и направительный падежи. Он отмечает, что «дательно-винительный ( направительный) падеж характеризуется наибольшей многозначностью в системе чувашского склонения» [1; С. 72] и выявляет системные отношения между различными значениями дательно-винительного ( направительного) падежа: «имя существительное в дательно-винительном (направительном) падеже, сочетаясь с глаголами движения, в речи может выступать не только как форма обстоятельства, но и как форма объекта, в направлении которого совершается действие» [1; С. 72].
Между тем, З.Г. Ураксин в «Грамматике современного башкирского языка» пишет, что винительный падеж выполняет функцию прямого дополнения и в этой позиции соотносится с основным падежом, отличаясь, однако, от него по выражению категории определенности ( неопределенности)» [3; С. 138]. Если в чувашском языке аффикс винительного и дательного падежа один и тот же, то в башкирском языке они не совпадают (аффиксы винительного падежа: -ны (-не), -зы (-зе), -ты (-те), -ды (-де); аффиксы дательного падежа: -/а (-/э), -ка (-кэ)).
Значений (функций) винительного падежа, по данным З.Г. Ураксина, гораздо меньше, чем дательного. Дательный падеж в башкирском языке отличается многозначностью и широкой сочетаемостью с именами, глаголами, модальными словами, послелогами и другими, имея самостоятельные и обусловленные значения. Заметим, что такую же широкую сочетаемость показал в своем «Синтаксисе» (вернее, морфосинтак-сисе. - А.И.) Н.И. Ашмарин.
Многозначность дательного падежа в башкирском языке доказывается многочисленными примерами, использованными в разных контекстах:
1) дательный падеж обозначает направленность действия к объекту: машина/а ултырыу (ср. чув. машинана (дат. п.) лар) «сесть в машину»;
2) адресатно-целевое значение выражается дательным падежом, управляемым именами с конкретным или отвлеченным значениями: эшйгэ хат (ср. чув. аннене (дат. п.) дыру) «письмо маме»;
3) обстоятельственно-целевое значение выражается при сочетании с глаголами абстрагированного действия: бурыска би-реу (ср. чув. парама (дат. п.) кёр) «дать в долг»;
4) при сочетании с глаголами движения дательный падеж имеет собственно направительное значение, показывает пространственный предел, конечный пункт движения: кала/а барыу (ср. чув. хулана (дат. п.) кай) «поехать в город»;
5) дательный падеж обозначает протяженность во времени, срок, или предел действия во времени: ай/а китеу (ср. чув. уйахлаха (дат. п.) кай) «отправиться на месяц»;
6) формой дательного падежа выражается цель действия ( обстоятельство цели) : балыкка барыу (ср. чув. пулла (дат. п.) кай) «пойти на рыбалку» и др.
В русском языке дательный падеж имеет значения:
I. 1) объектное: сочувствовать другу (ср. чув. тусна (дат. п.) хёрхен); дать (книгу) ученику (ср. чув. кёнекене (дат. п.) вёренекене (дат. п.) пар); 2) компле-
тивное: прибегнуть ко лжи (ср. чув. суй (букв. суя патне (дат. п.) пыр); 3) объек-тно-комплетивное: ненависть врагу (ср. чув. ташмана (дат. п.) курайманни).
II. 1) собственно-характеризующее (определительное): работать по графику (ср. чув. графикпа (твор. п.) или графика (дат. п.) паханса ёдле); 2) обстоятельственно-характеризующие ( обстоятельственные) :
а) локальные: ходить по лесу (ср. чув. варманта (мест. п.) или варманпа (твор. п.) дуре); б) темпоральное: вернуться к утру (ср. чув. ир енне (дат. п.) или ирпе (твор. п.) тавран); в) каузальное: демобилизоваться по ранению (ср. чув. аман-нипе (твор. п.) или аманнаран (исх. п.) демобилизацилен); г) квантитативное: пропадать по неделям (ср. чув. эрни-эрнипе (твор. п.) духалса пуран); д) целевое: сберечь (что-н.) к обеду (ср. чув. кантарлахи апата (дат. п.) хавар).
Винительный падеж имеет значения:
I. 1) объектное: любить отца (ср. чув. адуна (дат. п.) юрат); 2) комплетивное: превратиться в скрягу (ср. хыт кукара (дат. п.) тух); 3) объектно-комплетив-ное: принять (кого-н.) за друга (ср. тус выранне (дат. п.) йышан).
II. 1) собственно-характеризующее (определительное): билет на концерт (ср. чув. концерта (дат. п.) каймалли билет); 2) обстоятельственно-характеризующие (обсто-
ятельственные): а) локальное: погружаться в воду (ср. чув. шыва (дат. п.) пут);
б) темпоральное: гулять в дождь ( ср. чув. думарта (мест. п.) удалса дуре); в) квантитативное: стоит рубль, оценить в рубль (ср. чув. тенке (дат. п.) ларать или пёр тенке (дат. п.) хакла); г) каузальное: сердитый за обман (ср. ултавшан (прич.-цель. п.) диллен); д) целевое: сдать в монтаж (ср. чув. монтажа (дат. п.) пар); е) возместительное: работа за товарища (ср. юлташшан (прич.-цель. п.) ёдлени).
Как видно из примеров, указанные в «Русской грамматике» значения дательного падежа во многих случаях совпадают со значениями чувашского датива. Значит, данные значения русского дательного падежа есть и в чувашском языке, но никто из чувашских языковедов, кроме Н.И. Ашмарина, их подробно не описывал.
Таким образом, Н.И. Ашмарин представил значения дательного падежа в самом развернутом виде, делая «примечания» почти в каждом параграфе с разносторонним охватом примеров. Он наметил основные вехи семантики дательного падежа в чувашском языке и показал, как возникают новые семантические оттенки данного падежа. Многочисленность примеров у Н.И. Ашмарина говорит о многообразии контекстов употребления форм дательного падежа и о его многозначности.
Литература
1. Андреев В.А. Очерки по функциональной грамматике чувашского языка: категория склонения в чувашском языке. — Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2000. — 66 с.
2. Ашмарин Н.И. Опыт исследования чувашского синтаксиса. — Казань: Типо-литогр. В.М. Ключникова, 1903. Ч. 1. — 573 с.
3. Грамматика современного башкирского литературного языка. — М.: Наука, 1981. — 495 с.
4. Грамматика современного русского литературного языка. — М.: Наука, 1970. — 768 с.
5. Иванов А.И. Склонение и его роль в чувашском языке // Учен. зап. НИИ яз., лит., истории и экономики при Совете Министров Чуваш. АССР. Вып. 39. — Чебоксары, 1969. — С. 106-126.
6. Павлов И.П. Современный чувашский язык: Морфология. — Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1965. - 343 с.
7. Сергеев В.И. Морфологические категориальные и некатегориальные формы в современном чувашском языке. — Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2002. — 299 с.
Коротко об авторе______________________________
Иванова А.М., канд. филол. наук, доцент кафедры чувашского языкознания и востоковедения имени М.Р. Федотова, Чувашский государственный университет (г. Чебоксары) amivano@rambler.ru
Научные интересы: морфосинтаксис, чувашский язык, сравнительно-историческое, сопоставительное языкознание
______________________Briefly about the author
A. Ivanova, Candidate of Philological Sciences, assistant professor of the Chuvash linguistics and oriental studies department, Chuvash State University (Cheboksary)
Scientific interests: morphosyntax, Chuvash language, comparative and historical linguistics
