CC BY
22УДК 613.62:622.012.2
Т.Е. Пиктушанская
ОЦЕНКА АПОСТЕРИОРНОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО РИСКА ШАХТЕРОВ-УГОЛЬЩИКОВ
Центр восстановительной медицины и реабилитации № 2 Ростовской обл.
Статья посвящена оценке профессионального риска на основе углубленного анализа профессиональной заболеваемости шахтеров Восточного Донбасса по результатам периодических медицинских осмотров, проведенных специалистами Ростовского областного центра профпа-тологии. Результаты анализа положены в основу разработки математического моделирования апостериорного профессионального риска.
Ключевые слова: профессиональная заболеваемость, апостериорный профессиональный риск, стажевой состав шахтеров.
T.E. Piktoushanskaya. Evaluation of a posteriori occupational risk in coal miners. The article deals with evaluation of occupational risk, based on thorough analysis of occupational morbidity among coal miners of East Donbass, considering results of periodic medical examinations conducted by specialists of Rostov regional Occupational pathology center. Those results form a basis of mathematic modelling for a posteriori occupational risk.
Key words: occupational morbidity, a posteriori occupational risk, coal miners panel by occupation and length of service.
Новая парадигма охраны труда, получившая признание во второй половине XX столетия сначала на Западе, а затем и в России, исходит из положения о невозможности достижения нормативных значений факторов производственной среды и, следовательно, достижения «нулевого риска» при современном уровне развития техники и производственных технологий. Это послужило толчком для развития исследований по разработке методологических основ оценки профессиональных рисков [1, 4, 5].
По определению ВОЗ профессиональный риск — математическая концепция, отражающая ожидаемую частоту и (или) тяжесть неблагоприятных реакций на данную экспозицию. По этому определению профессиональный риск — это, прежде всего, прогностическая вероятность частоты и тяжести неблагоприятных реакций на воздействие вредных факторов производственной среды и трудового процесса. В то же время в теории рисков различают «априорный» (прогностический) и «апостериорный» (реальный) риски.
Оценка условий труда по гигиеническим критериям является априорной, предварительной и ее следует подкреплять апостериорной, реальной (фактической) оценкой риска. Главным критерием в оценке апостериорного риска является профессиональная заболеваемость, то есть частота заболеваний от воздействия конкретных профессиональных факторов. В России с 1985 г.
функционирует АИС «Профессиональные заболевания», которая ведет сплошной учет всех лиц с впервые установленным диагнозом профессионального заболевания.
В современных условиях результативность периодических медицинских осмотров (ПМО), проводимых врачами общей лечебной сети, чрезвычайно низкая и не оправдывает затрат на их проведение [6].
Наиболее прогрессивной формой этого вида профилактической работы является проведение ПМО силами специалистов территориальных центров профпатологии, которые оперативно и без посредников решают все задачи по раннему и полному выявлению как профессиональных, так и общих заболеваний, по решению экспертных вопросов о связи выявленного заболевания с профессией, своевременному лечению больных, осуществляют диспансерное наблюдение за состоянием их здоровья, медицинскую реабилитацию с целью предупреждения инвалидности и продления периода трудовой активности [6].
В Ростовском областном центре профпато-логии для проведения ПМО работников непосредственно на предприятиях угольной промышленности впервые были созданы передвижные клинико-диагностические лаборатории.
Созданная в Ростовском областном центре профпатологии автоматизированная информационная система позволяет накапливать, хранить,
обрабатывать и анализировать объективные и полные данные о результатах периодических медицинских осмотров работников, в первую очередь, шахтеров.
За последние 10 лет с помощью передвижных диагностических лабораторий специалистами Центра осмотрено почти 113 тыс. шахтеров, что послужило исходным материалом для проведения данной работы.
Профессиональный состав осмотренных за 10 лет представлен следующими основными группами шахтеров: ГРОЗ — 13,9 %, проходчиками — 10,6 %, взрывниками — 2,7 %, машинистами электровозов — 3,2 %, ГРП — 15,2 %. Наиболее многочисленной является группа прочих профессий, на долю которых приходится 54,5 % от общей численности обследованных.
Труд работающих на подземных предприятиях угольной промышленности осуществляется в условиях воздействия комплекса производственных факторов: повышенных концентраций пыли, интенсивного шума, вибрации, вредных газов, дискомфортного микроклимата, нередко является физически тяжелым, психоэмоционально напряженным и выполняется в неудобной рабочей позе.
Классы условий труда неодинаковы для различных профессий. Для горнорабочих очистных и подготовительных выработок основную опасность представляет пылевой фактор, а для проходчиков и забойщиков при работе с перфораторами и отбойными молотками — вибрация (класс опасности — 3.4). При выполнении ряда ручных операций и работе с ручным инструментом класс по степени тяжести — 3.3.
Перечисленные неблагоприятные факторы производственной среды (пылевой фактор, шум, вибрация, тяжелый физической труд), действуя чаще в сочетании друг с другом, могут вызывать развитие у работающих одного или даже нескольких профессиональных заболеваний или усугублять течение общих заболеваний.
В отличие от среднероссийских, среднеотраслевых и среднеобластных показателей профессиональной заболеваемости, которые за последние 10 лет снизились в несколько раз, показатели профессиональной заболеваемости шахтеров-угольщиков по результатам ПМО за тот же период имели четкую тенденцию к росту (рисунок). С 1998 по 2004 г. профессиональная заболеваемость шахтеров Ростовской обл., по данным ПМО, выросла в целом с 28,4 ± 1,27 до 108,8 ± 3,46 на 1000 осмотренных, то есть в 3,8 раза.
В последующие три года эти показатели, хотя и имели годовые колебания, но оставались на высоком уровне: 89,2 ± 3,32; 101,9 ± 3,94; 88,4 ± 4,2 на 1000 осмотренных. Общая тенденция роста заболеваемости за 10-летний период была характерна для всех основных нозологических форм профзаболеваний с наметившимся незначительным снижением показателей в 2007 г. Так, к 2006 г. выросла заболеваемость профессиональной тугоухостью в 22,1 раза, вибрационной болезнью — в 2,5 раза, пневмоко-ниозом — в 2,1 раза, пылевым бронхитом — в 1,7 раза, радикулопатией — в 6 раз и в сумме по всем болезням — в 3,6 раза.
Не составляет исключения и радикулопатия у шахтеров, заболеваемость которой росла за последние 10 лет наиболее высокими темпами, особенно среди ГРОЗ и проходчиков. Этот рост завершился у ГРОЗ в 2003 г., когда показатель достиг максимума (100,5 ± 9,13) на 1000 осмотренных, у проходчиков — в 2004 г. (108,46 ± 13,33), у машинистов электровозов — в 2006 г. (18,75 ± 10,72), у ГРП — в 2002 г. (14,38 ± 2,70), в группе прочих профессий — в 2006 г. (11,03 ± 1,88).
Приведенные данные свидетельствуют о явном ухудшении условий труда шахтеров по шумовому, вибрационному и пылевому факторам, что и привело к резкому росту заболеваемости шахтеров всеми основными формами профессиональной патологии шахтеров-угольщиков Ростовской обл. за последние 10 лет (с 1998 по 2007 г.) (рисунок). Эта тенденция проявляется во всех основных профессиональных группах и при всех ведущих нозологических формах, характерных для угольной промышленности.
Более достоверная информация может быть получена путем усреднения данных о профессиональной заболеваемости за 10-летний период. Среди шахтеров-угольщиков по всем основным нозологическим формам профессиональных заболеваний лидируют две профессиональные группы: ГРОЗ и проходчики. При этом почти по всем нозологическим формам заболеваемость достоверно выше у ГРОЗ, чем у проходчиков. Так, заболеваемость ГРОЗ вибрационной болезнью достигала 40,19 ± 1,57 на 1000 осмотренных против 32,7 ± 1,62 — у проходчиков. Заболеваемость пневмокониозом, пылевым бронхитом у ГРОЗ была 13,01 ± 0,9 и 40,25 ± 1,57 соответственно, в то время как у проходчиков — 10,23 ± 0,29 и 30,87 ± 1,79 на 1000 осмотренных соответственно. Различия статистически достоверны. Радикулопатией также достоверно чаще ^ < 0,05) болеют ГРОЗ
Показатели профессиональной заболеваемости шахтеров-угольщиков Ростовской области в 1998—2007 гг.
(на 1000 осмотренных)
(44,85 ± 1,65) по сравнению с проходчиками (33,37 ± 1,64).
Профессиональная заболеваемость шахтеров в остальных профессиональных группах, как правило, на порядок ниже по сравнению с заболеваемостью ГРОЗ и проходчиков.
Для выявления более четкой временной зависимости показатели профессиональной заболеваемости шахтеров были рассмотрены в сравнительном аспекте по двум пятилетним периодам: 1998—2002 гг. и 2003—2007 гг. Проведенный анализ показал, что за последние 5 лет (2003—2007 гг.) частота профессиональных заболеваний возросла в целом во всех профессиях по тугоухости в 6,4 раза, по вибрационной болезни в 2,2 раза, по пневмокониозам в 1,3 раза, по пылевому бронхиту в 1,4 раза и по ра-дикулопатии в 2,1 раза. Различия статистически достоверны (р < 0,05).
Для сравнительной количественной оценки риска в качестве точек отсчета используются понятия «приемлемого риска» и «недопустимого риска». Однако до настоящего времени не существует общепринятого значения «приемлемого профессионального риска». Если принять за уровень «приемлемого риска» среднестатистический показатель профессиональной заболеваемости 110 —2,0-10- 4, рассчитанный на общую численность всех работающих, в том числе, не подверженных воздействию вредного фактора производственной среды и трудового процесса, а также занятых в непроизводственной сфере экономической деятельности, то можно предложить следующую классификацию апостериорного риска (табл. 1).
На основании показателей профессиональной заболеваемости получены значения индивидуального апостериорного профессионального риска.
В табл. 2 представлены численные значения апостериорного индивидуального риска возникновения отдельных форм профессиональных заболеваний у шахтеров двух основных профессиональных групп (ГРОЗ и проходчиков) с различным профессиональным стажем. Из табл. 2 видно, что уровни профессионального риска для ГРОЗ и проходчиков относятся к
Т а б л и ц а 1
Классификация уровней апостериорного риска по показателям профессиональной заболеваемости
Категория риска Уровни риска
Приемлемый (допустимый) < 3-10-4
Выше допустимого 310-4—910-4
Средний 110-3—910-3
Высокий (недопустимый) 110-2—910-2
Очень высокий (экстремальный) 1101—9-10-1
категории высокого и очень высокого, то есть характеризуют риск как недопустимый.
Высокому и очень высокому риску развития профессиональной тугоухости подвержены ГРОЗ, проходчики и ГРП со стажем 20—24 года и 25—29 и 30 лет и более. Высокий риск характерен для машинистов электровозов и группы прочих профессий со стажем 25 — 29 и 30 лет и более. Обращает на себя внимание переход за последние пять лет по сравнению с предшествующим пятилетием из одной категории риска в другую. Так, если до 2003 г. ГРОЗ и проходчики по риску развития тугоухости относились к третьей категории (среднему риску), то за последнее пятилетие они вошли в четвертую (высокую) категорию риска уже со стажем 15 —19 лет. У этих же профессиональных групп: ГРОЗ и проходчики — но со стажем 20—24 года риск развития тугоухости увеличился на два порядка и перешел из третьей (средней) категории в пятую (очень высокий риск).
Т а б л и ц а 2
Риски развития профессиональных заболеваний у шахтеров-угольщиков Ростовской области в 1998—2002 гг.
и в 2003—2007 гг.
Заболевания Профессиональная группа Период наблюдения Профессиональный стаж, годы
До 10 лет 10—14 15—19 20—24 25—29 30 и более
Профессиональная тугоухость ГРОЗ 1998—2002 0 3,8-10-4 2,4-10-3 8,4-10-3 5,7-10-2 7,1-10-2
2003—2007 5,110-4 4,3-10-3 2,610-2 1,410-1 7,010-1 7,410-1
Проходчики 1998—2002 0 0 1,710-3 5,7-10-3 4,5-10-2 1,210-1
2003—2007 0 1,4-10-3 2,4-10-2 1,510-1 7,010-1 8,910-1
Вибрационная болезнь ГРОЗ 1998—2002 0 1,5-10-3 1,4-10-2 1,010-1 3,910-1 4,410-1
2003—2007 0 9,7-10-3 6,1-10-2 2,510-1 7,610-1 7,410-1
Проходчики 1998—2002 4,0-10-4 3,7-10-4 1,110-2 5,6-10-2 1,110-1 3,010-1
2003—2007 0 0 6,0-10-2 2,910-1 6,210-1 8,310-1
Пневмоко-ниоз ГРОЗ 1998—2002 2,010-4 1,910-3 1,010-2 2,110-2 1,210-1 2,310-1
2003—2007 0 4,3-10-3 1,510-2 3,8-10-2 2,010-1 5,510-1
Проходчики 1998—2002 0 3,7-10-4 2,6-10-3 7,4-10-3 7,4-10-2 2,910-1
2003—2007 0 0 1,310-2 5,1-10-2 1,310-1 6,110-1
Пылевой бронхит ГРОЗ 1998—2002 0 6,110-3 2,610-2 9,8-10-2 4,310-1 6,610-1
2003—2007 5,110-4 1.1-10"2 4,3-10-2 1,710-1 5,910-1 6,510-1
Проходчики 1998—2002 0 1,8-10-3 1,310-2 5,2-10-2 2,010-1 5,310-1
2003—2007 0 9,8-10-3 4,8-10-2 1,410-1 4,010-1 6,110-1
Радикулопа-тия ГРОЗ 1998—2002 6,110-4 9,6-10-3 2,8-10-2 1,010-1 3,210-1 3,210-1
2003—2007 5,110-4 2,3-10-2 9,210-2 2,810-1 7,310-1 7,710-1
Проходчики 1998—2002 8,0-10-4 5,1-10-3 1,4-10-2 5,7-10-2 7,2-10-2 2,810-1
2003—2007 0 2,4-10-2 6,8-10-2 2,610-1 5,510-1 7,810-1
У взрывников при отсутствии до 2003 г. риска для развития тугоухости со стажем 20—24 года и среднем риске (со стажем 25—29 лет) в последнем пятилетии отмечен риск четвертой категории (высокий), как со стажем 20—24 года, так и со стажем 25—29 лет. Риск развития профессиональной тугоухости в группе ГРП во всех стажевых группах, начиная со стажа 10—14 лет, за последние пять лет увеличился. Аналогичное перемещение риска из меньшей категории в большую отмечено в группе прочих профессий со стажем 20—24 года и 30 лет и более.
Полученные данные позволяют отнести ГРОЗ и проходчиков к группам высокого риска по вибрационной болезни уже со стажем 15 —19 лет и очень высокого риска со стажем 20 лет и более. В категорию очень высокого риска развития вибрационной болезни за последние пять лет вошли машинисты электровозов со стажем 20 лет и более, а в категорию высокого риска ГРП и шахтеры прочих профессий со стажем 25 лет и более.
Высоким для ГРОЗ и проходчиков является риск развития пневмокониозов уже при стаже 15 —19 лет, 20—24 года и очень высоким — при стаже 25 лет и более. Причем по этому заболеванию проходчики за последние пять лет переместились в более тяжелую категорию риска. К высокой категории риска по пневмокони-озам относятся также со стажем 25 лет и более машинисты электровозов, ГРП и со стажем 30 лет и более шахтеры прочих профессий.
ГРОЗ и проходчики уже со стажем 15 —19 лет входят в категорию высокого риска по пылевому бронхиту, а со стажем 20 лет и более — в категорию очень высокого риска. В категорию высокого риска развития пылевого бронхита вошли также взрывники со стажем 20—24 года и очень высокого риска — со стажем 25—29 и 30 лет и более. Шахтеры прочих профессий и ГРП вошли также в категорию высокого риска начиная со стажа 15 —19 лет (прочие) и со стажем 20—24 года (ГРП).
В заключение следует сказать, что объективность оценки апостериорного профессионального риска может быть достигнута лишь при условии высокого качества ПМО, полного выявления профессиональных и профессионально обусловленных заболеваний на ранних стадиях их развития, а также при наличии данных о возрастно-стажевом и профессиональном составе не только больных, но и всех работающих, подлежащих ПМО. К сожалению, в подавляющем большинстве случаев в настоящее время эти условия не соблюдаются, и результаты ПМО не могут
быть использованы для оценки апостериорного риска.
Улучшение условий труда в угольной отрасли остается крайне актуальной проблемой, где технические возможности не обеспечивают безопасных условий труда и уровни воздействия вредных производственных факторов зачастую в несколько десятков раз превышают гигиенические нормативы. В данной ситуации снизить негативное воздействие на организм работающего возможно только за счет уменьшения экспозиции. Решению данной проблемы посвящено математическое моделирование, проведенное в настоящей работе.
При математическом описании вероятности профессионального риска была использована логистическая сигма-функция [2 — 7], которая применяется для математического описания риска здоровью от воздействия химических факторов, загрязняющих окружающую среду. Проведенный математический анализ позволяет использовать предлагаемую математическую модель для получения количественной характеристики риска здоровью работающих, занятых в различных сферах профессиональной деятельности, на основе универсального показателя «критического стажа», который соответствует 50 % значения функции риска и зависит от уровня и длительности воздействия конкретного вредного фактора при одновременном воздействии других факторов производственной среды и трудового процесса. Указанная методика изложена в Методических рекомендациях [3].
В ы в о д ы. 1. Ухудшение условий труда шахтеров Восточного Донбасса за последние десять лет привело к резкому росту профессиональной заболеваемости. В среднем, за последние пять лет (с 2003 по 2007 г.) рост профессиональной заболеваемости составил по тугоухости в 6,4 раза, по вибрационной болезни в 2,2 раза, по пневмокониозу в 1,3 раза, по пылевому бронхиту в 1,4 раза, по радикулопатии в 2,1 раза по сравнению с предшествующим пятилетием (1998—2002 гг.). 2. Показатели профессиональной заболеваемости являются объективным критерием оценки профессионального риска при условии обеспечения высокого качества периодических медицинских осмотров работающих во вредных условиях труда и при наличии данных о возрастно-стажевом и профессиональном составе не только больных, но и работающих, подлежащих периодическим медицинским осмотрам. 3. Профессиональный риск шахтеров Восточного Донбасса относится к кате-
гории высокого и очень высокого риска по критериям «профессиональная заболеваемость» и «критический стаж». 4. Использованная в данной работе логистическая сигма-функция для моделирования профессионального риска шахтеров по критерию «критический стаж» [3] может быть рекомендована для характеристики риска здоровья работающих, занятых в различных сферах профессиональной деятельности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Временные методические рекомендации по расчету показателей профессионального риска / Под ред. Н.Ф. Измерова. — М.: НИИ медицины труда РАМН,
2005.
2. Онищенко Г.Г., Новиков С.М., Рахманин ЮА. и др. Основы оценки риска для здоровья населения при воздействии химических веществ, загрязняющих
окружающую среду / Под ред. Ю.А. Рахманина, Г.Г. Онищенко. — М.: НИИ ЭЧ и ГОС, 2002.
3. Пиктушанская Т.Е., Пиктушанская И.Н., Попов С.А. и др. // Методические рекомендации. Шахты: Изд-во: ЗАО «Полиграфист», 2008.
4. Профессиональный риск для работников (Руководство) / Под ред. Н.Ф. Измерова, Э.И. Денисова. — М.: Тровант, 2003.
5. Профессиональный риск. Справочник / Под ред. Н.Ф. Измерова, Э.И. Денисова. — М.: Социздат. 2001.
6. Радионова Г.К., Пиктушанская И.Н., Карачарова С.В., Жаворонок Л.Г. Организационно-функциональная и информационная основа деятельности территориальных центров профпатологии. — Шахты: Изд-во ЗАО «Полиграфист». 2007.
7. Руководство по оценке риска для здоровья населения при воздействии химических веществ, загрязняющих окружающую среду. — М.: Федеральный центр Госсанэпиднадзора Минздрава России, 2004.
Поступила 07.10.08
УДК: 613.62:546.49:616.8
Л.М. Соседова, И.В. Кудаева, Е.А. Титов, Н.Л. Якимова, Л.Б. Маснавиева, Е.В. Катаманова
МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ И НЕЙРОХИМИЧЕСКИЕ ЭФФЕКТЫ В ОТДАЛЕННОМ ПЕРИОДЕ РТУТНОЙ ИНТОКСИКАЦИИ (ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ)
АФ-НИИ медицины труда и экологии человека ГУ НЦ МЭ ВСНЦ СО, г. Ангарск
Рассматривается влияние длительного ингаляционного воздействия паров металлической ртути на поведение белых крыс, морфофункциональные нарушения нервной системы и особенности обмена нейромедиаторов в гомогенате головного мозга в динамике постконтактного периода.
Ключевые слова: пары металлической ртути, нервная система, белые крысы, поведение, морфология, нейромедиаторы.
L.M. Sosedova, I.V. Kudayeva, EA. Titov, N.L. Yakimova, L.B. Masnavieva, E.V. Katamanova. Morphologic and neurochemical effects in long-term period of mercurial intoxication (experimental data). The article deals with influence of longstanding inhalation of mercurial vapors on behavior of white rats, on morphologic and functional disorders in nervous system, on peculiarities of neuromediators metabolism in brain homogenate over the post-contact period.
Key words: vapors of metallic mercury, nervous system, white rats, behavior, morphology, neuromediators.
Важной проблемой современной медицины остается выяснение механизмов формирования поражений нервной системы в отдаленном периоде при воздействии чрезвычайно опасного токсиканта — ртути. Это связано с необходимостью применения патогенетически обоснованных методов профилактики и лечения, способствующих снижению структурно-функциональных нарушений в нервной ткани при ртутных ней-роинтоксикациях, развивающихся при бытовом
воздействии и в производственных условиях у работающих [15]. Установлено, что у высоко-стажированных рабочих, контактирующих с ртутью, психоневрологические нарушения нарастают спустя длительный период после прекращения контакта с токсикантом [7, 9]. Вместе с тем до настоящего времени остаются нерешенными вопросы, касающиеся особенностей изменений функционального состояния центральной нервной системы (ЦНС) в отдаленном периоде
