CC BY
115
ОТРАЖЕНИЕ МАСКУЛИННОСТИ В ВЕРБАЛЬНЫХ И НЕВЕРБАЛЬНЫХ СРЕДСТВАХ КОММУНИКАЦИИ ИСПАНОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ
Н.М. ФИРСОВА
Кафедра иностранных языков филологического факультета Российского университета дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198 Москва, Россия
В статье рассматривается гендерная проблема маскулинности испаноязычных народов и основные способы отражения маскулинности в вербальных и невербальных средствах коммуникации. Особое внимание обращается на различия доминантных черт иберийского и латиноамериканского мачизма.
Общественные и экономические трансформации последних десятилетий, затронувшие абсолютное большинство государств мира, резко обострили интерес к разнообразным проблемам гендерных исследований. На современном этапе развития нового научного направления (весьма часто называемого гендерологией) основным предметом изучения становятся «существующие в данном обществе представления о различиях между мужчинами и женщинами, а точнее - представления об особенностях мужчин и женщин, их отдельных чертах» [Костикова, 2005, с. 16].
Комплексное понимание разнообразных мужских качеств, социальных ролей мужчин в обществе получило наименование «маскулинность», а женских качеств и социальных ролей в обществе - «феминность» (изредка используется термин «фемининность»).
Гендерные исследования являются междисциплинарными. Что касается филологии и смежных с нею дисциплин, то сегодня гендерное направление интенсивно развивается в лингвистике, лингвокультурологии, межкультур-ной коммуникации, литературоведении, переводоведении, этнопсихолин-гвистике и т. д.
Известно, что первенство в изучении широкого круга проблем гендера принадлежит ученым США, Великобритании и Германии (см., напр.: Р. Ла-кофф, Д. Скотт, С. Тремель-Плетц, JI. Пуш, Г. Бэрд) [Lakoff, 1973; Scott, 1986; Tromel-Plotz, 1982; Push, 1984; Beard, 1993].
В Испании (прежде всего) и в странах Латинской Америки в поледние годы также возросло внимание к исследованиям гендерного фактора в языке
и жизни общества в целом (см., напр., А. Лопес Гарсия и Р. Морант; Р. Мо-рант, М. Пеньярроуя и X. Торналь; П. Гарсия Моутон; Р. Матус) [Lopez Garcia, у Morant, 1991; Morant, Penarroya у Tomal, 1998; Garcia Mouton, 2003; Matus, 2001].
Недавно и в российской испанистике приступили к изучению этого быстроразвивающегося за рубежом научного объекта (см.: А.Ф. Кофман,
Н.М. Фирсова, О.В. Горинова, Н.И. Царева, О.М. Мунгалова) [Кофман, 1997, 1986, Фирсова, 2005а, 20056; Горинова, 2004; Царева, 2005; Мунгалова 2005].
Опираясь на имеющиеся исследования и на собственные наблюдения, в данной статье рассмотрим отражение в вербальных и невербальных средствах коммуникации некоторых доминантных черт маскулинности испаноязычных народов. Любопытно, что исторически уже в лексическом фонде испанского языка закреплена главенствующая роль мужского начала над женским в словах hombre и mujer: hombre передает значения «мужчина» и «человек»; mujer - не имеет значения «человек»; эта лексическая единица означает «женщина» и «жена», т. е. mujer - это жена мужа (мужчины, человека).
При изучении гендерной проблематики следует учитывать как национально-культурные, так и временные факторы. Поскольку культура Испании и культуры стран Латинской Америки различаются между собой, естественно, что и в гендерном плане между ними не может быть полного единообразия.
Одной из главных черт испаноязычных мужчин является мачизм - особый вид маскулинности (культ силы, мужественности, сексуальности мужчины, убежденности в превосходстве мужского пола над женским; macho -буквально - «самец», переносное значение - «настоящий мужчина»). В силу исторических, социальных и природно-географических факторов иберийский мачизм в известной степени отличается от латиноамериканского [1]. Дело в том, что одной из национально-специфических маскулинных черт латиноамериканских культур является «violencia» (виоленсия). Следует сказать, что испанское слово «violencia» практически не имеет соответствующего эквивалента в русском языке, поскольку в испанском языке данной лексической единице присуща семантическая диффузность: в ряде контекстов не прослеживается разграничение ее отдельных лексических значений. На русский язык эта лексема переводится как «насилие», «применение силы», «агрессия», «акт агрессии», «(неистовая) сила», «буйность», «изнасилование», «горячность», «вспыльчивость», «нападение», «жестокость», «свирепость», «необузданность».
Конкретно на формирование виоленсии не могло не сказаться влияние следующих факторов:
1. Воинственность и жестокость некоторых индейских племен (например ацтков и инков, проживавших еще в доколумбовой Америке. Как известно, ацтеки в силу своих традиционных верований (астральных культов в частности) считали, что божествам постоянно следует приносить жертво-
приношения в виде окровавленных человеческих сердец) [СНввоШ, 1967, р. 23].
2. Жестокость и варварство испанской конкисты и последовавшей за ней эпохи не менее ожесточенных гражданских войн, а также тяжкое бремя эксплуатации захватчиками.
3. Сложнейшие природные условия в большинстве латиноамериканских стран: землетрясения, наводнения, засухи, извержения вулканов, ураганы, цунами, подводные землетрясения и т. д.
В латиноамериканском мачизме значительно в большей степени, чем в иберийском, проявляются такие маскулинные характеристики, как: культ силы, агрессивность (иногда беспричинная), отношение к женщине как к собственности, обостренное чувство собственного «я», бравада, связанная с обилием любовниц, презрением к смерти (в Мексике, в часности).
Все вышеотмеченные элементы латиноамериканского мачизма нашли ярчайшее отражение в латиноамериканской литературе и фольклоре (подробнее см.: Кофман А.Ф. Указ. соч.).
Чилийский писатель А. Дорфман при описании понятия виоленсия в Латинской Америке пишет: «Виоленсия - самая интимная сфера души латиноамериканца» [Богйпап, 1970, р. 9]. Отечественный культуролог и литературовед А.Ф. Кофман, в своем исследовании латиноамериканской художественной литературы, указывает на ряд романов, в которых полностью подтверждается высказывание А. Дорфмана (например, роман мексиканского писателя О. Паса: «Лабиринт одиночества», эквадорского - А. Ортиса «Гу-юнго», перуанского - М. Варгаса Льосы «Зеленый дом»). Так, в вышеотме-ченном романе А. Ортиса находим следующие строки: «Порою законы сель-вы заставляют выбирать: убить, быть убитым или прослыть трусом» [Ортис, 1988, с. 217].
Такие черты коммуникативного поведения латиноамериканских мужчин, как агрессивность, культ насилия, презрение к смерти отчетливо проявляются в значительном расширении синонимического ряда лексических единиц с доминантным значением «убить» (лишить человека жизни тем или иным способом) - пШаг [2]: аБевтаг, асаЬаг, асо§о1аг, а1тоггаг (Мек.), аси-сЬШаг (Чили), асЫсаг (Кол.), ареагее (К.-Р.), са^агее, ^шёаг, уюйтаг (Чили, Экв.), циетаг (Мек.), с1аг garrote, ёесарйаг, ёевсаЬеНаг, ёеэписаг, ёеврасЬаг, ёевйраг, е]есШаг, еНттаг, езсаЬесЬаг, ех1егттаг, вирппйг, Лш1аг, сЫщах (Мек.), вореаг (Мек., Гват.) и т. д. Имеется немалое число фразеологизмов со схожей семантикой: с1аг шиеле, с!аг ей пша1епа, ёаг 1а рипШ1а (Лат. Ам.), с!аг пшШегго (Лат. Ам.) и т. д.
По поводу латиноамериканского эроса у А.Ф. Кофмана находим такие строки: «Поистине неисчислимы в латиноамериканской литературе любовные сцены, происходящие на лоне природы, на земле, в поле, в лесу -среди корней, под деревьями, в пещерах, на берегу моря» [Кофман, 1997, с. 255].
Приведем пример мексиканской коплы, передающей мотивы превосходства мужчины над женщиной и женоненавистничества:
Dios a la mujer formo para que al hombre cuidara pero le aseguro yo que si a todas las quemara la lena le diera yo aunque no me la pagara.
Содержанием следующей коплы является бравада собственным «я»:
Soy сото la piedra’el по: no siento calor ni fn'o; tengo la muerte en cadenas у al diablo lo tengo en grillos.
В латиноамериканской копловой лирике имеется значительно меньше, чем в Испании, текстов, выражающих «страдательную» роль мужчины в любви.
В некоторых странах Латинской Америки (Эквадор, Колумбия, Перу и др.) мачистские мотивы бывают воплощены и в надписях, которыми украшают автобусы и грузовики (особенно международные): Yo soy un macho; Viejito pero cumplidor, Viejito pero modelo, El torito, Llego el tigrillo, Piensa en rrn; Те amo, Те quiero и т. д. (Данные примеры были записаны автором статьи в Эквадоре) [3].
Такая яркая черта мачизма (и иберийского, и латиноамериканского), как сексуальная активность находит отражение в широчайшем развитии эротического пласта лексики. Так, в Эквадоре например, как отмечает известный колумбийский писатель Г. Гарсия Маркес, существует 105 синонимов, обозначающих мужской половой орган [Garcia Marquez, 1997, p. 36]. Поражает изобилие в испанском языке межвариантных синонимов и синонимических дублетов среди лексических единиц, относящихся к указанному семантическому полю [4]; наблюдаются даже случаи межвариантной омонимии. Например: papaya -Исп. - плод папайи; Куба, Ник., Гват., Перу, Кол. - женские половые органы. Имеется ряд лингвистических работ, посвященных исследованию данного лексического среза, а также специальных словарей [Florez, 1969,1975; Cela Camilo, 1968, 1971; Tello, 1992]. Эта черта высвечивается и в реализации достаточно многочисленного числа зооморфизмов с основным значением «самец»: abejon, tortolo, perro (Пан., К.Р.) cucarachon, mariposon, picaflor, pololo (Чили), etc.
Мотивы любви к чувственным наслаждениям иберийского мачо воплотились в герое многих произведений художественной литературы - Дон Жуане (см.: Тирсо де Молина, К. Гольдони, Дж. Байрон, А.С. Пушкин и др.). Образ Дон Жуана ассоциируется с человеком, проводящим жизнь в любовных приключениях.
Очень ярко специфика латиноамериканского мачизма проявляется в праздновании в Мексике «Дня мертвых» («Е1 di'a de Difuntos»), когда мексиканцы стремятся продемонстрировать свою небоязнь смерти и показать, что они воспринимают ее с юмором. Эта традиция нашла широчайшее отражение в реализации лексических единиц, относящихся к концепту «смерть». В
одном из трудов известного латиноамериканского (мексиканского) лингвиста X. Лопе Бланча детально рассматривается мексиканский лексикон, номинирующий понятие «смерть» [Lope Blanch, 1963].
Национальной чертой испанца является страсть к риску, вкушение рис-ка, азартность, что во всей полноте раскрывается в национальном празднике -корриде (бое быков). Как пишет известная испанская исследовательница - лин-гвокультуролог М.С. Пуиг «бой быков, существующий в Испании с XV в., - это символический ритуал, живая репрезентация борьбы человека с силами природы, это разум против силы, это вкушение риска, это вызов смерти», и далее «в испанском понимании коррида - искушение судьбы, высший риск, а в риске -смысл жизни»; «суть боя быков... бросить вызов смерти» [Пуиг, 2003, с. 44-45].
М.С. Пуиг приводит свыше 50 испанских фразеологизмов, отражающих суть тавромахии. К примеру: arrimarse al toro (идти на риск, не бояться опасности), dar la puntilla (добить, доканать), entrar a matar (бить насмерть) и т. д.
Традиционное патриархальное понимание роли мужчины как хозяина, существа высшего порядка, который властвует над женщиной, нередко презирает ее, относится к ней как к своей собственности, вещи, высмеивает ее поведение и т. д. закреплено в многочисленных латиноамериканских и испанских пословицах и поговорках. Приведем примеры: «Рог la mujer entro el mal en el mundo», «Caballo, mujer у pistola, con el dueno о sola», «La mujer sin ho-mbre es сото un caballo sin brida», «Е1 mejor adomo de una mujer lo consti-tuye el silencio у la modestia», «La mujer es mas puta que las gallinas», «La mujer ha de hablar solamente cuando la gallina quiera mear», «La mujer buena у honrada solamente la que esta muerta у sepultada».
В классической испанской художественной литературе основными характеристиками испанского кабальеро являются honor, honra - чувство собственного достоинства и представление о мужской чести. Лексема «honor» многозначна. На русский язык она переводится как: «честь», «гордость», «достоинство», «порядочность», «доброе имя», «почет», «почесть», «слава», «авторитет», «целомудрие», «скромность». Имеется значительное число различных фразеологизмов с компонентом honor, palabra de honor, en honor de; a tal senor, tal honor, honores militares; salir con honor de la situation и т. д.
Историческим, идеальным литературным образом мужского представителя испанской нации, соответствующего «своей» среде и «своей» культуре, является Дон Кихот - главный герой романа М. Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанческий». Имя Дон Кихота в испанской культуре стало нарицательным для обозначения человека, наделенного благородством, великодушием и готовностью на подвиги ради справедливости.
Заметим, что почти каждый из представителей знаменитого поколения испанских писателей 1898 г. считал «истолкование Дон Кихота как национального мифа, в коем заключено все - национальный характер, испанская история» и высказывал «мысль о том, что литературный образ может быть рассмотрен в ряду реального, как реальный тип» [Тертерян 1973, с. 40-41].
Для испанца вплоть до настоящего времени огромную ценность представляет обладание аристократическим титулом или громким званием. Лю-
бопытно, что в Испании, как отмечает А. Медведенко, до сих пор действует правило, установленное еще в ХШ в. королем Альфонсом X Мудрым, «в соответствии с которым знатный титул передается по наследству только по мужской линии даже в том случае, если в семье есть старшая дочь» [Медведенко, 2003, с. 220].
Различия между латиноамериканским и испанским маскулинным коммуникативным поведением проявляются и в использовании пиропо - особого рода комплимента, маркированного национально-культурной спецификой: это, как указано в словарях, комплимент, адресованный мужчиной незнакомой женщине. Действительно, до недавнего времени в испаноязычных странах употребление пиропо было специфически мужским языковым феноменом. В Испании, в средние века и позже, с помощью данного типа комплимента нередко воспевалась красота «Прекрасной Дамы», и для него были характерны аристократичность, утонченность, изящество и деликатность [Са1уо СагШа, 2000]. В. Байнхауэр отмечает, что «поэтические лиризмы» свойственны пиропеадорам из любого социального страта общества и приводит пример пиропо, адресованного андалусийским рабочим молоденькой женщине:
- Ргесюва, йепе Шё ипов р1е8езко81ап с1^иШ108 цие ЬаИа и1ё 1а 8е§шсКуа еп 1а соготуа ёе ип сига [ВетЬаиег, 1973, р. 130].
Сейчас пиропос, маркированные возвышенной тональностью, вышли из употребления. В латиноамериканских культурах, в отличие от иберийской, во все времена превалировали пиропос со сниженно-просторечной, нередко вульгарной окраской, типа: ;СаЬг^а, сото цшвега дие йдега пиа!, ;С>иё си1га-ёо!, ;0иё ЬетЬгоп! [(^иё Ьиепа ресЬи§а!
Мы уже писали о том, что при рассмотрении гендерного аспекта в различных областях науки, необходимо учитывать временной фактор. Поскольку в последние годы во многих испаноязычных странах произошли серьезные преобразования, в частности и в области отношений между полами, переосмыслением частью населения роли места женщины в обществе, это не могло не сказаться на функционировании вербальных средств коммуникации. Приведем лишь несколько примеров. Так, если до недавнего времени, как отмечалось выше, использование пиропо в испаноязычных странах было специфически мужским языковым феноменом, то сейчас и женщины (особенно молодые), как бы подчеркивая свое равноправное положение с мужчинами, весьма часто произносят пиропо (нередко с грубой окраской) в адрес незнакомых мужчин [5]. В отличие от мужских пиропос, женские обычно не сопровождаются вульгарными жестами. В то же время женщины в ряде случаев выражают свое возмущение и недовольство, когда слышат обращенные к ним пиропос, особенно маркированные вульгарной тональностью.
В связи с тем, что женщины-феминистки в Испании добились ряда серьезных мер, нацеленных на реализацию положений о принципах равенства женщин в обществе, на работе, в государственном управлении, в науке, культуре и даже в вооруженных силах, в этой стране с каждым годом наблюдается рост числа женщин-профессионалов и женщин-руководителей [6]. Сейчас в состав испанского правительства входят 16 министров, поло-
вина из них женщины. Первым вице-премьером и министром при правительстве назначена Мария Тереса Фернандес де-ля-Вега [http://www.fast-start.ru/viewnews.php].
В 2005 г. в Испании принят закон, согласно которому в обязанности супруга входит «разделять домашние обязанности, заботу и внимание по отношению к детям, родителям и другим иждивенцам» [Inopressa].
Таким образом, постепенно мужчины начинают терять свое безусловное превосходство над женщинами в жизни испанского общества в профессиональной сфере и даже в сфере управления.
Данные перемены не могли не сказаться на изменениях, произошедших в реальном узусе словоформ, используемых для номинации лиц по профессии, занимаемой должности, роду занятий [7]. Так, например, в Испании в последние годы не узуальны такие модели номинации женщин по профессии, как: 1) mujer (senora, senorita) + существительное мужского рода, обозначающее профессию, должность и т. д.: la mujer (senora, senorita) abogado (ca-tedratico, embajador, etc.), либо 2) артикль женского рода + существительное мужского рода, обозначающее профессию, должность и т. д.: 1а abogado (la catedratico, la embajador, etc.). Сейчас для номинации женщины по профессии, занимаемой должности и т. д. вместо этих моделей в газетных и официальных текстах все чаще употребляется 3-я модель, а именно артикль женского рода + существительное женского, а не мужского рода: (1а abogada, la embajadora, la catedratica, etc.). Приведем примеры употребления словоформы abogada в газетных текстах:
Shirin Ebadi, abogada irani у sfmbolo del Iran, reformista, galandrona con el Nobel de la Paz [ABC, domingo, 12/10.2003, p. 39].
Maria Elena, tranquilfcese, advirtio la abogada Ana Lopez Garcia [El Mundo, 28 de octubre 2003, p. 25].
Еще совсем недавно данные словоформы имели значение жена профессионала, руководителя и т. д. [Garcia Mouton, 2003, p. 210], [8] или их использование носило просторечный характер.
Мачизм находит свое отражение и в невербальных средствах коммуникации. Например, существует целая серия мужских жестов, сопровождающих комплимент-пиропо. Синонимический ряд данных кинем достаточно велик. Многие из них маркированы грубой, вульгарной коннотацией. Их употребление весьма частотно (особенно в латиноамериканских странах). Рассмотрим, некоторые примеры мужских жестов.
Смысл жеста «восхищение различными частями тела женщины, либо в целом ее красотой».
1. Обе руки согнуты в локтях и каждая из них находится на уровне груди адресанта, почти с ней соприкасаясь. Ладони развернуты в сторону адресата (иногда в сторону жестикулирующего). Пальцы широко расставлены и немного согнуты. Эта кинема обычно сопровождается фразами или словами: (Исп.) jQue tetamen!, ;Que delantera! (Meo-Zilio, Mejia, 33); (Перу, Экв., Кол.);С)иё buena pechuga! jQue limones!, jQue melonesijQue hembra!, ;Mama-cita! (Запись информантов).
2. Обеими руками, с достаточно широко расставленными пальцами, производится движение сверху вниз, как бы воспроизводящее форму вертикально поставленной гитары. Одновременно произносятся такие компли-менты-пиропо: (Apr.) ;Que curvas!; (Бол., Кол.) jQue guitarra!, jQue curvas!, jY yo sin frenos!; (Исп., Коста-Р., Экв., Гват., Перу, Куба) jEs un buen culo!, jQue came!, jSabes mover el culo! jMamacita!; (Гонд., Экв., Мек., Сальв.) jQue cuero (azo)!; jQue curvas! и т. д. (Meo-Zilio, Mejia, 33; запись информантов).
3. Правая рука согнута в локте. Пальцы, сложенные в щепотку, подносят к губам и целуют. Затем их отводят в сторону с одновременным громким звуком поцелуя. Существует и другой вариант этого жеста: после того, как пальцы были поднесены щепоткой к губам, их раскрывают, раздвигают и некоторое время кисть руки, развернутая ладонью к адресату, остается в этом же положении. Восторженный взгляд устремлен на адресата. Эти жесты часто сопровождаются следующими фразами: (Apr.) jEsta de rechupete!, jEs un bombon!; (Бол., Кол., Пан.) jQue bizcochito!, jEs un caramelo!; (Пан.) jQue apetitosa!; (Экв., Перу) jQue mamacita!, jQue cara mas linda!, jQue cuerpo mas electrico! (Meo-Zilio, Mejia, 33-34; запись информантов).
Жест со смыслом «угроза».
1. Правая рука согнута в локте и протянута вперед. Кисть руки развернута ладонью вверх. Пальцы сжаты между собой и вытянуты. Делается несколько движений вправо-влево. В одновременно произносимых с кинемой фразах нередко наблюдаются различия в зависимости от национального варианта испанского языка. Например: (Исп.) jCallate о te voy a dar una paliza; (Экв.) jCallate о te voy a dar cachetada!; (Apr., Eofl.);Callate о te voy a dar una tunda! (Meo-Zilio, Mejia, 29; запись информантов).
2. Движение повернутой вниз ладони с вытянутыми пальцами ниже подбородка означает в Панаме «угроза смерти». Этот жест сопровождается выражениями: jHoy te voy a matar! jHoy te mueres!. В последние годы данная кинема широко распространена среди панамской молодежи (запись информантов).
Такая черта испаноязычных мужчин как «обостренное чувство собственного я», прослеживается и в интонации, для которой типична большая степень властности и императивности, чем в речи женщин.
Типичной чертой этикета испаноязычных мужчин являются жесты -поцелуи и жесты - объятия. Согласно общепринятой этикетной норме мужчины обнимают женщин (иногда практически незнакомых или малознакомых) и целуют их в обе щеки.
Итак, исследования показали, что:
1) маскулинность испаноязычных народов находит отражение в вербальных и невербальных средствах коммуникации;
2) прослеживаются определенные различия между иберийским и латиноамериканскими гендерными стереотипами маскулинности.
Затронутая в статье тема, в частности в силу ее многоаспектности и большого числа испаноязычных стран, изучена в испанистике явно недостаточно; она, безусловно, требует дальнейшей разработки.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Безусловно, так как культуры в разных странах Латинской Америки маркированы своей национальной спецификой, то и проявление отдельных черт маскулинности в них не идентично. Но это отдельная, еще очень малоисследованная тема.
2. Данные выводы сделаны нами на базе анализа ряда лексикографических источников.
3. Тема «ономастика транспортных средств» в латиноамериканских странах рассматривается в специальных статьях: Farfan J.M. Onomastica de vehfculos: El chofer en los nombres de sus vehfculos // Folklore Americano. - Lima. - Ano V, 1975. - Num. 5; Figueroa Lorza J. Onomastica de vehfculos // Thesaurus. Boletfn del Instituto Caro у Cuervo. Т. XX. - Bogota, 1965.
4. Примеры см.: Фирсова Н.М. Испанский язык в странах Латинской Америки: Колумбия, Эквадор, Пуэрто-Рико. - М., 2002, с. 48-49.
5. Примеры см.: Фирсова Н.М. Об особенностях коммуникативного поведения и языка испаноязычных женщин // Филологические науки. - 2005. - № 5, с. 39.
6. Что касается изменений в принципах равенства женщин с мужчинами в странах Латинской Америки, то это отдельная тема, требующая специального изучения.
7. Подробнее см.: Фирсова Н.М. Грамматическая стилистика испанского языка. Изд. 3-е, испр. и доп. - М., 2005, с. 78-82; Горинова О.В. Ук. соч.
8. В словаре: Santamaria A., Cuartas A. Diccionario de incorrecciones у particularidades del lenguaje. - Madrid, 1967, p. 457 - словоформа la embajadora выносится в раздел «curi-osidades del idioma».
ЛИТЕРАТУРА
1. Введение в гендерные исследования / Гл. ред. Костикова. И.В. - М., 2005, с. 16.
2. Lakoff R. Language and Woman’s place // Language in Society. - 1973. - № 2; Scott J. Gender: A useful category of historical analisis // American Historical Review. - 1986. -№ 1053; Tromel-Plotz S. Frauensprache: Sprache der Veranderung. - Frankfurt am Main, 1982; Push L. Das Deutshe als Mannersprache. Diagnose und Therapievorschlage. -Frankfurt am Main, 1984; Beard H. The Official Politically Correct Diccinary. - N.Y., 1993.
3. Lopez Garcia A. у Morant R. Gramatica femenina. - Madrid, 1991; Morant R., Penarroya М. у Tomal J. Mujeres у lenguaje: una mirada masculina. - Valencia, 1998; Garcia Mou-ton P. Asf hablan las mujeres. - Madrid, 2003; Matus R. El diccionario у la actitud machista de los hablantes frente a la lengua // www.grupoese.com.ni/2001/bn/bc/edl73/rojerl73.htm
4. Кофман А.Ф. Латиноамериканский художественный образ мира. - М., 1997; Кофман А.Ф. Испанская копла в Латинской Америке (К вопросу о художественном своеобразии латиноамериканского фольклора) // Искусство стран Латинской Америки. - М., 1986; Фирсова Н.М. Об особенностях коммуникативного поведения и языка испаноязычных женщин // Филологические науки. - М., 2005, № 5 (2005а); Фирсова Н.М. К проблеме понятия «женский национальный характер» // Личность в межкультурном пространстве: Материалы Межвузовской научной конф. РУДН. - М., 2005 (20056); Горинова О.В. Некоторые проявления сексизма на грамматическом уровне (на материале феминистских исследований в испанском языке) // Вестник РУДН. Сер. Линг-
вистика. - 2004. - № 1(6); Царева Н.И. К вопросу об особенностях языка женщин в Испании // Актуальные проблемы современной иберо-романистики: Тез. конф. - М., 2005; Мунгалова О.М. Гендерная языковая политика и речевая практика в современной Испании // V Степановские чтения. Язык в современном мире: Материалы докл. и сообщ. Межд. конф. - М., 2005.
5. Clissold S. Perfil cultural de Latinoamerica. - Barcelona, 1967.
6. Dorfman A. Imagination у violencia en America. - Santiago de Chile. 1970.
7. OpmucA., Гуюнго. - М., 1988.
8. Garcia Marquez G. Botella al mar para el dios de las palabras // El Pafs, martes 8 de abril de 1997.
9. Florez L. 1) Lexico del cuerpo humano en Colombia. - Bogota 1969. Florez L. Sexuali-zacion у desexualizacion de palabras // Del espanol hablado en Colombia. - Bogota, 1975; Cela Camilo J. Diccionario secreto: Т. I. - Madrid, 1968. - 348 p.; Т. П. - Madrid, 1971. -680 p.; Tello A. Gran diccionario erotico de voces de Espana e Hispanoamerica. - Barcelona, 1992.
10. Lope Blanch J. Vocabularo mexicano relative a la muerte. - Mexico, 1963.
И. Пуиг C.M. Испанские фразеологизмы, связанные с тавромахией // Вестник РУДН. Сер. Лингвистика. - 2003. - № 5.
12. Тертерян И.А. Испытание историей. Очерки испанской литературы XX века. - М., 1973.
13. Медведенко А. Смерть, окруженная красотой. - М., 2003.
14. Calvo Carilla J.L La palabra inflamada. - Barcelona, 2000.
15. Beinhauer W. El Espanol coloquial. - Madrid, 1973.
16. Inopressa: Испанских мачо обязали помогать по хозяйству // http://www.inopres-sa.ru/corriere/2005.
17. Garcia Mouton P. Asi hablan las mujeres. - Madrid, 2003.
REFLECTION OF MASCULINITY IN VERBAL AND NONVERBAL MEANS OF COMMUNICATION AMONG SPANISH SPEAKING PEOPLES
N.M. FIRSOVA
Department of Foreign Languages Peoples’ Friendship University of Russia
6, Mikluho-Maklaya str., 117198 Moscow, Russia
The article deals with the gender problem of Spanish speaking peoples masculinity
and the main methods of reflecting masculinity in verbal and nonverbal means of communication. Great consideration is given to various dominant features of Iberian and
Latin American machismo.
