CC BY
113
Протоиерей Алексей Марченко, д-р ист. наук, д-р церк. истории, зав. кафедрой теологии Регионального института непрерывного образования Пермского государственного национального исследовательского университета, Министерство образования и науки РФ prot.marchenko@yandex.ru
Отношение игумена Серафима (Кузнецова) к обновленческому расколу по материалам переписки из Иерусалима с тихоновским духовенством Пермской епархии
1927-1931 гг.
Обновленческое раскольническое движение, возникшее в Русской Церкви в 1920-е гг., неожиданно получило поддержку Восточных Патриархатов — Константинопольского и Иерусалимского. Преследуя свои политические и экономические интересы, Восточные Патриархи установили отношения с обновленческим «Священным Синодом», тем самым поставив каноническую Российскую Православную Церковь в двусмысленное положение. Московская Патриархия всеми способами стремилась предотвратить дальнейшие авантюры обновленцев на уровне межцерковных контактов. Предпринимались попытки убедить Восточных Патриархов в незаконности обновленческой иерархии и пагубности всех форм общения с ними. С этой целью священники из окружения епископа Пермского Павлина (Крошечкина) вступили в опасную переписку с бывшим настоятелем Серафимо-Алексеевского скита Белогорского Свято-Николаевского мужского монастыря Пермской епархии игуменом Серафимом (Кузнецовым). Покинув Россию вместе с остатками армии адмирала А. В. Колчака, отец Серафим в 1921 г. доставил во Святую Землю останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители милосердия Великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой и инокини Варвары Яковлевой. Получив личное покровительство Иерусалимского патриарха Дамиана, русский игумен остался в Иерусалиме и проживал в греческом монастыре Св. Апостолов в Малой Галилее. Переписка длилась несколько лет (с 1927 по 1931 г.), но не имела существенных результатов. Игумен Серафим, изучив присланные из России документы, принял сторону тихоновского духовенства и осудил деятельность обновленцев. Однако, несмотря на свой высокий авторитет во Святой Земле, он был не в состоянии повлиять на внешнюю политику Иерусалимского патриарха Дамиана, который по-прежнему продолжал контакты с обновленцами.
В мае 1922 г. Православную Российскую Церковь поразил обновленческий раскол. Получив поддержку советских органов власти, заинтересованных в церковном расколе, обновленцы смогли захватить в свои руки значительную часть православных приходов, сформировать свои раскольнические епархии, Высшее
А. Н. Марченко
Церковное управление (ВЦУ), переименованное впоследствии в Синод. Обновленчество раскололо церковную иерархию. Часть правящих архиереев Российской Православной Церкви признали ВЦУ1.
Обновленческое движение неизбежно вступило в конфронтацию со сторонниками законной канонической власти Всероссийского Патриарха — «ти-хоновцами», или «староцерковниками». Преследуемые советской властью, они вели непримиримую борьбу с обновленцами. Как правило, на низовом уровне она сводилась к попыткам епископов и священников, сохранивших верность Патриарху Тихону, скомпрометировать раскольников в глазах верующего народа и обличить их как советских наемников, по возможности добиться возвращения церковных общин и храмов в свою юрисдикцию.
Борьба «живоцерковников» с «тихоновцами» находила свое продолжение и на уровне внешнеполитических, межцерковных контактов. Обновленцы определенно нуждались в легитимизации незаконно захваченной власти, поэтому были озабочены признанием со стороны Православных Поместных Церквей. С этой целью они стремились получить поддержку в лице Восточных Патриархов: Константинопольского, Александрийского, Антиохийского, Иерусалимского. Московская Патриархия стремилась дезавуировать усилия обновленческого ВЦУ в этом направлении.
Прежде всего обновленцы постарались найти подход к Вселенской Патриархии. Однако Константинопольский Патриарх Мелетий IV (Метаксакис) не поддержал самочинное обновленческое ВЦУ и открыто встал на защиту арестованного Патриарха Тихона2. Тем не менее обновленцы упорно продолжали ангажировать Фанар.
8 августа 1923 г. ВЦУ (ВЦС) был реорганизован в «Священный Синод» во главе с архиепископом («митрополитом») Евдокимом (Мещерским). Первым делом «Синод» решил: «Восстановить связь с заграничными Восточными Церквами <...>. При этом "Высокопреосвященным митрополитом" Евдокимом было отмечено, что 7 августа к нему на Троицкое подворье являлись с официальным приветствием представители Восточных Патриархов: Константинопольского и Александрийского...»3. Вслед за этим «митрополит» Евдоким отправил в Константинопольскую Патриархию длинное письмо, в котором в красках описывал «непростительные ошибки» Патриарха Тихона и «созидательную работу» обновленцев. Патриарх Мелетий IV не ответил обновленческому «Синоду». Не спешил с признанием обновленцев и его преемник Патриарх Григорий VII4.
Однако вскоре в силу сложных политических обстоятельств Константинопольская Патриархия стала дрейфовать в сторону признания обновленческого «Синода». После поражения Греции в войне с Турцией (1919-1922) положение
1 См.: ЛавриновВ., прот. Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922—1945). М., 2007. С. 13.
2 См.: Мазырин А., свящ. Константинопольская Патриархия и обновленческий раскол (http://www.bogoslov.ru/text/477054.html).
3 Цит. по: Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. С. 340.
4 См.: Мазырин А., свящ. Указ. соч. С. 3.
Константинопольской Патриархии в Стамбуле оказалось критическим. В это время Советская Россия была практически единственной страной, которая имела тогда влияние на победивший в Турции режим Ататюрка. Поставленная турками на грань выживания Патриархия готова была искать защиты даже у большевиков. Для этого нужно было показать советской власти свое расположение. Сделать это фанариоты могли прежде всего путем поддержки просоветского обновленческого раскола в Русской Православной Церкви5.
В марте 1924 г. представитель Вселенского Патриарха посетил «митрополита» Евдокима, с которым обсудил вопросы, касающиеся направления делегатов от Русской Церкви на запланированный на 1925 г. «Вселенский Собор» в Иерусалиме, а также возвращение греческого подворья6.
В июне 1924 г. обновленцами в 1-м Доме Советов было проведено так называемое «Великое Предсоборное Совещание» (перед намеченным на 1925 г. «Вселенским Собором»). В посвященной обновленческому «Совещанию» известинской статье по поводу доклада его председателя говорилось: «Кардинальной заслугой синода митрополит Евдоким считает налаживание связи с вселенским патриархом Григорием VII, а также и с восточными патриархами. К концу своей речи митрополит Евдоким огласил ряд посланий вселенского патриарха синоду, из которых явствует, что синод полностью им признан, как высший авторитетный орган церковного управления в России»7.
«Вселенский Собор» в Иерусалиме в 1925 г. не состоялся по причине смерти в ноябре 1924 г. Патриарха Григория VII. Его преемники — Патриархи Константин VI и Василий III — продолжили контакты с обновленцами. Последний летом 1925 г. письменно поблагодарил главу обновленческого «Синода» митрополита Вениамина (Муратовского) за поздравление с избранием и пожелал «благополучного умиротворения и соединения Святой Братской Русской Церкви»8. Обращение свидетельствовало о признании Фанаром обновленческого «Священного Синода» и его председателя — «митрополита».
Вскоре обновленцы пригласили Патриарха Василия посетить Русскую Церковь и принять участие в Поместном Соборе, «чтобы правильно судить о положении ее в современных условиях нового государственного строя <...> и прикосновением к язвам нашей страждущей Церкви помочь уврачеванию соборным разумом ее недугов». На это приглашение Патриарх Василий ответил вежливым отказом, однако Собор благословил9.
Переписка обновленческого «Синода» с Вселенским Патриархом стала мощным аргументом обновленческой агитации. Ее материалы публиковались на страницах церковной и советской печати. К несчастью, вскоре за хозяином Фанара последовали Патриархи Иерусалимский и Александрийский.
5 См.: Мазырин А., свящ. Указ. соч. С. 4.
6 Митрофан (Шкурин), игум. Русская Православная Церковь и советская внешняя политика в 1922—1929 годах (по материалам Антирелигиозной комиссии) // Вестник церковной истории. М., 2006. № 1. С. 165.
7 Среди церковников. Всероссийское церковное предсоборное совещание // Известия ЦИК. 1924. 12 июня.
8 Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви. 1925. № 1. С. 4.
9 Там же. С. 4-5.
Проявив симпатии к обновленцам, Восточные Патриархи привели в смущение сторонников канонической Православной Российской Церкви в России. По этому поводу возмущенный Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский) однажды заявил: «Пусть признают; от этого обновленцы не стали православными, а только Патриархи — обновленцами!»10. В декабре 1926 г. митрополит Сергий был арестован. В его отсутствие работа по дискредитации контактов обновленческого «Синода» с Восточными Патриархами и переубеждению последних продолжилась другими остававшимися на свободе православными иерархами.
Недавно обнаруженные и частично опубликованные документы свидетельствуют, что такие попытки предпринимались в 1927-1930 гг. ближайшим окружением епископа Пермского Павлина (Крошечкина). По благословению иерарха группа священников-тихоновцев сделала попытку вступить в тайную переписку с Иерусалимским Патриархом Дамианом, используя в качестве посредника игумена Серафима (Кузнецова) — бывшего начальника Серафимо-Алексеевского скита Белогорского Свято-Николаевского мужского миссионерского монастыря Пермской епархии.
После прибытия в 1921 г. в Иерусалим с останками преподобномученицы Великой княгини Елизаветы и инокини Варвары (Яковлевой) игумен Серафим нашел покровительство в лице Патриарха Иерусалимского Дамиана, с которым познакомился еще в 1907 г., во время паломничества во Святую Землю. С разрешения патриарха игумен Серафим проживал в монастыре Св. Апостолов в Малой Галилее.
Достоверно, что игумен Серафим вел переписку со знакомыми епископами, священниками, монахами и мирянами в советской России. Отдельные письма игумена Серафима, а также письма разных лиц к нему во Святую Землю сегодня можно обнаружить не только в частных архивах, но и в следственных делах репрессированных священнослужителей и мирян, куда они попадали в качестве вещественных доказательств. Выявленная органами ОГПУ—НКВД связь с игуменом Серафимом, «белоэмигрантом», «монархистом», «черносотенцем», становилась веским доказательством антисоветской деятельности его корреспондента и служила обоснованием для вынесения сурового приговора.
Известно, что к 1927 г. игумен Серафим состоял в переписке с проживавшим в Перми викарным епископом Соликамским Хрисанфом (Климентьевым) и настоятелем Успенской церкви с. Обвинского Пермской епархии протоиереем Илией Бабиным — будущим викарным епископом Кудымкарским Илией. Последний связывался с ним через своего сына Николая Ильича Бабина. Переписка велась обычным способом — заказными заграничными письмами по адресу «Палестина, Иерусалим, Греческий монастырь, игумену Серафиму». Таким же путем получались и ответы.
Находясь под следствием, Н. И. Бабин утверждал, что инициатором переписки с о. Серафимом стал его отец — протоиерей Илия Бабин, который хорошо знал Белогорского игумена до революции, живя недалеко от Белой горы в г. Кунгуре.
10 Губонин М. Е. Кифа // Кифа. Патриарший местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862-1937). М., 2012. С. 79.
О пребывании игумена Серафима в Иерусалиме Николай узнал от епископа Павлина (Крошечкина), управлявшего в то время Пермской епархией. «Он непременно решил написать игумену Серафиму о церковных делах и выяснить через него отношение Иерусалимского Патриарха Дамиана к обновленческому расколу»11.
Однако стоит предположить, что подлинным инициатором переписки с игуменом Серафимом был сам епископ Пермский Павлин, активно участвовавший в борьбе с обновленцами. Благословив на такое опасное предприятие протоиерея Илию Бабина, епископ использовал своего самоотверженного и преданного клирика как доверенное (подставное) лицо на случай обнаружения переписки органами ОГПУ.
В ходе переписки выяснилось, что Патриарх Дамиан и игумен Серафим поддерживают вовсе не староцерковников — «тихоновцев», а обновленцев, «считают их более правыми». Чтобы изменить их точку зрения, отец и сын Бабины написали несколько писем в Иерусалим. В них авторы изложили историю обновленчества, канонически обосновав «неправильность возникновения обновленческого Синода, постановлений обновленческих соборов 1923 и 1924 года». Однако, по рассказу на следствии Бабина, «отец Серафим ответил довольно уклончивым письмом, не склоняясь на эти доводы»12.
Иерей Александр Мазырин считает: «У Иерусалимской Патриархии был свой корыстный интерес к обновленцам. На Рождество 1926/1927 г. Патриарх Дамиан обратился с посланием к "Митрополиту Ленинградскому и Председателю Священного Синода Святейшей Российской Церкви, возлюбленному во Христе брату и сослужителю нашей мерности Кир-Вениамину": "Мы обращаемся с горячим призывом чрез Ваше любезное нам Высокопреосвященство к святой сестре Российской Церкви и через нее — к благочестивому православному русскому народу, питая себя наилучшими надеждами и предвидя великое благочестие и засвидетельствованное уважение к Св. Гробу Господню и всем остальным почитаемым местам сочувствия и пожертвование всех слоев православного русского народа, веря, что он охотно сделает все возможное для помощи и содействия Святейшей Сионской Церкви"13.
Конечно, обновленческий "Священный Синод" постарался извлечь максимум выгоды из «горячего призыва» нищенствующего Патриарха и постановил: "Установить в пользу Гроба Господня ежегодный сбор в неделю Ваий. <...> Сбор направлять в Священный Синод для пересылки Иерусалимскому Патриарху"14. Дошли ли в итоге какие-то деньги до Иерусалима, неизвестно, но повод показать свое мнимое превосходство над "староцерковниками" у обновленцев был неплохой»15.
Сегодня из-за недостатка источников нам трудно понять до конца логику поведения Иерусалимского патриарха Дамиана. Очевидно, что его внешняя по-
11 Королев В. А. В узах за тайну Христову. М.; Пермь, 2014. С. 66.
12 Архив УФСБ РФ по Республике Татарстан. Д. 2-18035.Том вещественных доказательств (Т.ВД.) Л. б/н.; Королев. В узах за тайну Христову. С. 95.
13 Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви. 1927. № 2 (15). С. 3.
14 Там же. С. 4.
15 Мазырин А., свящ. Подвиг первосвятительского служения Патриаршего Местоблюстителя священномученика Петра, митрополита Крутицкого / Кифа. Патриарший местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862—1937). С. 389.
литика зависела от целого ряда факторов. Важнейший из них — позиция Константинопольской Вселенской Патриархии, задававшей тон на Православном Востоке. Контакты фанариотов с обновленческим "Синодом" открывали зеленую улицу отношений их собратьям-грекам из Палестины для налаживания экономически выгодных отношений с новыми «православными» структурами в СССР. Однако контакты с обновленцами, патронами которых являлись коммунисты, могли вызвать неудовольствие и иметь негативные последствия со стороны радикально настроенной против советского государства Англии, продолжавшей осуществлять протекторат в Палестине. Учитывая присутствующие риски, Патриарх Дамиан должен был проявлять осторожность и занимать такую позицию, которая позволяла ему лавировать между Фанаром и Лондоном. Самым удобным ответом на сложные вопросы могло быть неведение, плохая осведомленность Иерусалимского Первосвятителя. В сущности так оно и было, идейные баталии «тихоновцев» и «обновленцев» в далекой советской России воспринимались в Палестине как «жизнь на другой планете» и мало интересовали греков. Глубоко вникнуть в проблемы страждущей Русской Церкви, раздираемой расколом и преследуемой властью, Патриарх Дамиан был не в состоянии или попросту не хотел. Во всяком случае, он действовал в интересах своей Поместной Церкви, в соответствии с давно сложившейся традицией — просил о помощи обновленческий "Синод" так, как это всегда делали Восточные Патриархи в добрые дореволюционные времена, обращаясь за помощью к русским царям, патриархам, Святейшему Синоду. Именно эта удобная дипломатическая позиция «блаженного неведения» и была озвучена в письмах из Иерусалима пермским священникам — «тихоновцам», вступившим в рискованную для себя переписку с игуменом Серафимом.
В очередной раз повлиять на мнение Патриарха Дамиана и русского игумена попытался секретарь епископа Павлина священник Никольской церкви на Слудке г. Перми протоиерей Николай Богородицкий. 3 марта 1927 г. он писал о. Серафиму письмо, в котором указывал на несостоятельность обновленчества и отсутствие у его последователей народной поддержки. «Читал ваши письма к епископу Хрисанфу и Н. И. Бабину. Копии их разошлю видным Русским иерархам и заместителю местоблюстителя архиепископу Серафиму Угличскому, так как митрополит Нижегородский Сергий в узах и митрополит Петр <...> Белогорское подворье у обновленцев. Народу бывает 2—3 человека, и по всей России и Сибири так в их храмах <...> Вы и Патриарх Дамиан совершенно не осведомлены об истинном положении дел с обновлением в нашей многострадальной Церкви <...> Повторяю, ваша точка зрения не вполне правильна, и она некоторых слабых из мирян и духовенства может смутить и соблазнить. Ваше письмо широко разошлем православным епископам, но пока скроем от слабых малых сих — рядового духовенства и мирян. Думаю, что многие иерархи стойкие в православии возмутятся вашей точкой зрения на обновленцев»16.
Жесткая, почти угрожающая критика со стороны своих старых друзей, боязнь потерять авторитет и прослыть в России «обновленцем» вынудили игуме-
16 Королев. В узах за тайну Христову. С. 21; АУФСБ РФ по Республике Татарстан. Д. 2-18035.Т.ВД. Л. б/н.
на Серафима более глубоко вникнуть в ситуацию с обновленческим расколом. В этом ему помогали протоиерей Илия Бабин и его сын Николай. По свидетельству Н. И. Бабина, игумену Серафиму было отправлено 5—6 писем, в которых содержались выдержки из обновленческих изданий и важнейшие церковные документы: о передаче церковной власти митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому) и митрополиту Агафангелу (Преображенскому), «Завещание Патриарха Тихона», завещательное распоряжение митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых) и архиепископа Угличского Серафима (Самойловича). Все эти документы были получены Бабиными от епископа Павлина. Кроме того, отдельной бандеролью по почте была выслана книга профессора Б. В. Титлинова «Новая Церковь»17.
Осенью 1927 г. в положении Патриаршей Церкви в России произошли перемены. После освобождения митрополита Сергия и выхода в свет его печально известной «Декларации» власти предоставили тихоновцам некоторое подобие легализации. Митрополит сам обратился с посланиями к Восточным Патриархам, извещая их об этом важном событии.
Искреннюю радость в ответном письме митрополиту Сергию выразил Ан-тиохийский Патриарх Григорий IV. Ответ же Патриарха Василия, по букве тоже радостно-поздравительный, скорее выражал озабоченность, как бы успех митрополита Сергия не повредил обновленцам. Патриаршая Церковь в России была для верховного фанариота лишь одной из двух «частей Матери Святой Российской Церкви» или, как он по-другому выразился, одной из двух «ориентаций». Патриарх Иерусалимский Дамиан витиевато ответил посланием18.
Трудно сказать, насколько легализация «тихоновцев» впечатлила игумена Серафима. Тем не менее после тщательного изучения присланных из советской России документов он кардинально изменил свою точку зрения в отношении обновленцев. 26 сентября 1928 г. о. Серафим отправил в Пермь очередное письмо, в котором подверг обновленчество резкой, уничтожающей критике. Однако осуждать своего покровителя — Патриарха Дамиана, которому был многим обязан, из духовных и иных соображений о. Серафим не мог. Очевидно, не имея полной информации о связях Иерусалимской Патриархии с обновленцами, он наивно объяснял поведение Патриарха Дамиана досадной канцелярской ошибкой: «Мир и благословение Божие да будет с Вами! Письмо, календарь, каталог госуд. изд. и книгу "Новая Церковь" получил. Сердечно благодарю. Также большое спасибо за указание книг нового изд., которыми заинтересуюсь, постараюсь как-нибудь приобресть. Конечно, меня история минувших годов интересует. Книга профессора Титлинова "Новая Церковь" против его воли является обвинительным актом для самозванцев-обновленцев, у которых в основе лежит ложь, обман, насилие, клевета, нарушение канонов. Если они не раскаятся перед законной Православной и Патриаршей Церковью, то, несомненно, были и будут раскольниками со всеми каноническими последствиями духовного суда.
Иерусалимский Патриарх Дамиан признавал и признает доселе законной в России духовную власть Патриаршей Церкви. Быть может, в числе обычных празд-
17 Королев. В узах за тайну Христову. Л. 98—100.
18 См.: Мазырин А., свящ. Константинопольская Патриархия и обновленческий раскол.
ничных поздравлений, приходящих со всех концов света и от разных вероисповеданий, были и от обновленческого лжесинода, на которые и последовали обычные праздничные ответы, но они в сущности никакого значения не имеют. Лично я в этом вопросе с вами согласен — не следовало бы этим лжецам-обновленцам отвечать и на их поздравления, так как они хуже ведут себя, чем инославные, которые не злоупотребляют ответами, как обновленцы. При первом удобном случае постараюсь эту мысль мою высказать патриарху, ложь и обман обновленцев здесь, за границей, хорошо поняли, и никто им здесь теперь не верит и не сочувствует.
Эта новая — обновленческая — церковь как организация, основанная на лжи и насилии по захвату власти, не замедлит помереть собственной смертью, ибо борьба с Православной Церковью, через которую действует благодать Свя-таго Духа, рано или поздно должна потерпеть поражение — смертельное <...> Дай Бог, чтобы весь православный русский народ объединился около законного правоприемника Патриаршей Церкви митрополита Сергия и обманутые обновленцы осознали свою ошибку и с покаянием вернулись в православный церковный корабль, которым управляет невидимо сам Христос Жизнодавец...»19.
Отчасти достигнув своей цели, рискованная переписка тихоновских пастырей Пермской епархии с игуменом Серафимом стала менее интенсивной. В дальнейшем письма-ответы игумена Серафима пермским священникам были короткими и под конец сводились лишь к приветствиям по случаю праздников Пасхи и Рождества. Окончательно контакты пермских тихоновцев с Иерусалимом прекратились примерно в 1931 г., в связи с началом новой волны массовых репрессий духовенства в советской России и переводом в декабре 1930 г. епископа Павлина (Крошечкина) из Перми на Калужскую кафедру20.
Таким образом, пермские священнослужители-тихоновцы по заданию епископа Павлина (Крошечкина), рискуя свободой и жизнью, смогли донести до Иерусалима горькую правду об обновленческом расколе. Зная о. Серафима как искреннего, ревностного пастыря, защитника православия, они использовали его как лицо, имеющее доступ к Иерусалимскому Патриарху Дамиану. В результате переписки взгляды самого игумена Серафима на обновленческий раскол в Русской Церкви изменились от нейтральных до резко негативных. Однако политический курс Иерусалимской Патриархии оставался прежним. Очевидно, мнение русского игумена не было столь существенным для Патриарха Дамиана, как это представляли себе пермские священники. Позиция Иерусалимской Церкви в отношении Московской Патриархии и обновленческого «Синода» формировалась под влиянием политических событий в советской России, церковной политики, доминирующей на Православном Востоке Константинопольской Патриархии, и насущных экономических проблем самого Иерусалимского Патриархата.
Ключевые слова: Российская Православная Церковь, Московская Патриархия, Восточные Патриархи, обновленческое движение, Священный Синод, епископ, священники, переписка, Иерусалим, политика.
19 Королев. В узах за тайну Христову. С. 91—93.
20 См.: Там же. С. 95.
Attitude of Abbot Serafim (Kuznetsov) towards Renewal Dissent on correspondence with Tychonoff Clergy of Perm Eparchy from Jerusalem in 1927—1931
A. Marchenko
The renewing dissenting movement which arose in Russian Church in the 20th, unexpectedly was supported by Eastern Patriarchates — Constantinople and Jerusalem. Pursuing the political and economic interests, Eastern Patriarchs established the relations with renewal "Sacred Synod", thereby putting canonical Russian Orthodox Church in an ambiguous position. Moscow Patriarchy sought to prevent further adventures of dissenters at the level of inter-church relationships in any way. Attempts to convince Eastern Patriarchs of illegality of renewal hierarchy and perniciousness of all forms of communication with them were made. For that purpose priests from the entourage of Perm bishop Pavlin (Kroshechkin) started a dangerous correspondence with Russian abbot Serafim (Kuznetsov) who lived in Jerusalem and had close relationships with Jerusalem patriarch Damian. The correspondence had been lasted since 1927 till 1931 but had no essential results. Abbot Serafim who took the side of Tychonoff clergy was not able to change the policy of patriarch Damian, continuing contacts with "obnovlents".
Keywords: Russian Orthodox Church, Moscow Patriarchy, Eastern Patriarchs, renewal movement, Sacred Synod, bishop, priests, correspondence, Jerusalem, policy.
Список литературы
1. Губонин М. Е. Кифа // Кифа. Патриарший местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862-1937) / Отв. ред. прот. В. Воробьев. М., 2012. С. 13—342.
2. Королев В. А. В узах за тайну Христову. М.; Пермь, 2014.
3. Лавринов В., протоиерей. Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922— 1945). М., 2007.
4. Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996.
5. Мазырин А., свящ. Константинопольская Патриархия и обновленческий раскол (http:// www.bogoslov.ru/text/477054.html).
6. Мазырин А., свящ. Подвиг первосвятительского служения Патриаршего Местоблюстителя священномученика Петра, митрополита Крутицкого // Кифа. Патриарший местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862—1937). С. 343-714.
7. Митрофан (Шкурин), игумен. Русская Православная Церковь и советская внешняя политика в 1922-1929 годах (по материалам Антирелигиозной комиссии) // Вестник церковной истории. М., 2006. № 1. С. 162-175.
