CC BY
25
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2011. № 3
Отечественное стиховедение: 100-летние итоги и перспективы развития: материалы Международной научной конференции 25—27 ноября 2010 г. / Под ред. С.И. Богданова, Е.В. Хворостьяновой. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2010. 486 с.
Сборник посвящен 100-летию современного стиховедения, отсчет истории которого в данном случае ведется с выхода книги А. Белого «Символизм» (1910), и 100-летию со дня рождения Владислава Евгеньевича Холшевникова (1910—2000), профессора Санкт-Петербургского (Ленинградского) университета, выдающегося ученого, автора классических трудов, во многом составивших основу русского стиховедения. В юбилейном издании подводятся итоги, «округляется» сумма стиховедческого знания, накопленная за столетие. Сборник предоставляет прекрасную возможность специалистам прочесть то, что было пропущено, «не расслышано», недооценено на конференциях или в журнальных публикациях, и составить целостную картину современного стиховедения. Вместе с тем стремление собрать чуть ли не все, что сделано, привело к ощущению дефицита новизны: многое из представленного к публикации уже хорошо известно по предшествующим работам авторов, поэтому знакомство со сборником должно иметь в виду прежде всего итоговый характер издания.
Уже две первые статьи демонстрируют, что в сборник вошли самые разные по широте теоретического обобщения, подходам и поставленным проблемам исследования. Если С.С. Волков и Е.М. Матвеев (Санкт-Петербург) в заглавии «Словарь рифм М.В. Ломоносова: лингвистический и стиховедческие аспекты» заявляют частную и практическую проблему, то М.М. Гиршман (Донецк, Украина) в статье «Принцип единства филологии в стиховедении: в развитие написанного в 1985 г.» выдвигает требование единства, универсальности в рассмотрении поэтического языка. Впечатление контраста не было составительским принципом, поскольку статьи в рамках разделов даны в алфавитном порядке.
И далее статьи Б.Ф. Егорова (Санкт-Петербург) «Обман в литературе, искусстве, игре» и К.М. Корчагина (Москва) «К уточнению типологии цезуры: «цезурные эффекты» в русской силлабо-тонике и тонике», следующие одна за другой, затрагивают совершенно разные области. Первая статья не стиховедческая в строгом смысле, но касается важных для стиховедов (впрочем, и для исследователей вообще) вопросов мистификации и фальсификации. Вторая рассматривает сугубо стиховедческую проблему спорадических
цезурных эффектов, о которых автор предлагает говорить «как об одном из источников тонических размеров» (с. 34), останавливаясь на дольнике.
Среди статей первого раздела, касающихся методологических проблем изучения отдельной области поэтического творчества или стиха одного поэта (А.А. Маточкин «Современный потенциал "музыкальной" теории фольклорного стиха», С.А. Матяш «Типы интонации и типы переносов (enjambements) в поэзии В.А. Жуковского» и др.), можно выделить исследование С.И. Монахова (Санкт-Петербург) «Об одном ритмическом механизме смыслообразования (к постановке проблемы)». Статья позволяет взглянуть на историю русского стиха и стиховедения в широкой, вернее продолжительной, рестроспективе. Такое расширение очень важно при рассмотрении узких стиховедческих проблем, часто не имеющих выходов в гуманитарную суть развития стиха. С.И. Монаховым показано, как начиналось противопоставление двухсложников и трехслож-ников, как оно воспринималось, и даже самый частный и специальный вопрос не изолирован от контекста.
Нельзя обойти вниманием статью Н.В. Черных (Москва) «Речевое дыхание при фразирующем и трактующем чтении поэтического текста», автор которой исходит из того, что поэт в момент создания произведения находится в измененном состоянии сознания (ИСС). Эта мысль не обосновывается и не обсуждается, но многократно повторяется в статье и сама по себе служит основанием для дальнейших рассуждений. Некоторым оправданием тезиса, видимо, должно служить утверждение, что поэтическая речь отличается «от речи непоэтической (обычной, нормативной)»; это и рассматривается как «свидетельство ИСС автора в период написания поэтического текста» (с. 90). Такую же убежденность Н.В. Черных проявляет, называя основной функцией стихотворения воздействие «на глубинные слои психики», введение «в транс» (с. 92).
Раздел «Ритм и смысл» открывает статья Л.Е. Ляпиной (Санкт-Петербург) «О литературно-художественной функциональности пеонов ("Борьба" Ап. Григорьева)» (в заглавии опечатка — «А.П. Григорьева»). Автор отмечает, что «для создания своего сюжета о катастрофически рушащейся жизни, борьбе "демонических сил" Григорьев в эпоху общего распространения варианта балладной строфы на основе трехсложников предпочитает для нее все же двусложники», а «пеонизация позволяет ему создать сильный и одновременно тонкий ритмообразующий механизм» (с. 111). Выводы касаются «поэтики цикла в целом», роли 7-го стихотворения «в общем событийном внутрицикловом движении», а также пеони-ческих ритмов в сюжетной линии «надрыва-разрыва-катастрофы» (с. 115) и формировании единства цикла.
Неакадемичная манера изложения Д.Н. Мицкевича (Дарем, США), автора статьи «Откровения цезуры (на примере сонета Вячеслава Иванова)», сразу привлекает внимание, нарушая монотонию научного стиля. Так, ученый объявляет, что будет рассматривать «анатомическую функцию цезуры, вскрывающую изнутри "борозды и межи" "изваянной" речи» (с. 117) — «звучащую плоть». Исследование посвящено сонету «АроШш» (1909) и показывает, «как вскрытая цезурой равнодольность стихов или изометризм обнажает семантические ходы, невидимые без учета цезуры» (с. 118—119). Не лишены образности и выводы: «Членение <...> данного сонета на две параллельных колонны выявляет ту же вертикальную двуна-правленность как симультанное задание творческого акта: дух художника, присущий любому человеку, восходит, а его мастерство низводит к прозрачной поверхности искусства то высокое из "апол-линического сна", что удалось в памяти "заполонить"» (с. 129).
Раздел «Русский стих: теория и современность» открывает статья Л.В. Зубовой (Санкт-Петербург), рассматривающая случаи, когда стиховедческие термины становятся «объектом изображения и поэтической рефлексии» (с. 149). Автором исследован большой материал, на основании которого составлена классификация видов и способов «метаязыковой рефлексии в поэзии» (с. 162).
Ю.Б. Орлицкий (Москва) представил статью, продолжающую публикации о гетероморфном стихе. Автор ссылается на совместную с А.Н. Андреевой работу, напечатанную в восьмом выпуске «Славянского стиха» (М., 2008), но термин был предложен значительно раньше: сам Ю.Б. Орлицкий в одной из публикаций называл 2004 г., когда на конференции «Славянский стих: лингвистика и структура стиха» прозвучал совместный доклад «Гетероморфный стих в современной русской поэзии». Заметной была и публикация в «Новом литературном обозрении» (2005. № 73). За эти годы в современной поэзии накопился значительный материал, подтверждающий, что исследователем был определен тип стиха, получивший большое распространение и ставший центром поиска новых форм. Отличие гетероморфного стиха от ряда переходных случаев, а также верлибра убедительно продемонстрировано ученым.
Важный аспект исследования современной поэзии предложен в заглавии статьи П.А. Ковалева (Орел) «Поэтический дискурс русского постмодернизма», однако структура и содержание работы не вполне отвечают теме. Справедливой является аналогия с Серебряным веком, когда автор отмечает: «Все признаки перестройки поэтической системы можно найти и в новейшей русской поэзии» (с. 167). Дальнейший же материал вступительной части не столь ясен. Например: «И в этом процессе, — пишет П.А. Ковалев, продолжая мысль о современном состоянии поэзии, — отчетливо вы-
деляются два полюса: с одной стороны, концептуализм, с другой — визуальная поэзия и минимализм» (с. 168). Неясно, на каком основании противопоставляются явления, а то, что это не стилистическая оплошность, подтверждает вторичное их противопоставление на с. 170.
То, что названо автором «инфраструктурой литературного процесса» (с. 168), уже исследовано и осмыслено, но не совсем понятен в приводимом перечне пункт 3: «Традиционная поэзия во многом начинает уступать приоритет воздействия на читателей синкретическому в своей функциональной основе песенному стиху. Можно сказать, что в конце ХХ в. читатель уступает место слушателю». Почему песенный стих заменяет поэзию? На каком основании сделан такой вывод? Если речь идет о конкуренции «серьезной» и массовой литературы, то «приоритет воздействия» в любом случае не то понятие, которое должно отражать суть проблемы. И, конечно, достойно венчает перечень пункт 5, провозглашающий, что под воздействием («под натиском») авангардизма и постмодернизма поэзия «начинает ощутимо меняться» (там же). И выводы, сделанные по итогам такого осмысления современной литературной ситуации, местами слишком туманны. Так, лишь недоуменный вопрос может вызвать «эмпирическое» ощущение характеристик поэтического дискурса (с. 168—169). За вступительной частью следуют схемы, показывающие разрушение современной поэзией «классической модели поэтического текста» (с. 173). Этот материал значительно более интересен, но ни со вступительной частью статьи, ни с проблемами постмодернизма доказательно не связан.
Отрицательно может быть оценена также короткая статья О.Б. Ионайтиса (Екатеринбург), в которой излагаются идеи В.С. Соловьева, высказанные им в статье «О лирической поэзии. По поводу последних стихотворений Фета и Полонского», и ничего более к словам философа не добавляется.
Значительно больший интерес вызывает совместная работа Е.Л. Куранды и С.Л. Гаркави (Москва — Санкт-Петербург) «Как был найден 111-й "Медальон" Игоря Северянина». Изучение архивных материалов поэта позволило авторам «устранить ошибку и ответить на вопрос о количестве стихотворений в цикле "Медальоны"» (с. 176). И вот перед нами интереснейшее, почти детективное расследование, приводящее к мысли о «неисчерпаемости предмета» (с. 184) — цикла, в котором каждый новый «медальон» сочинялся в добавление к уже написанным.
В разделе «Индивидуальные поэтические системы» наибольший интерес вызывают статьи, посвященные творчеству малоисследованных авторов С. Кулле, М. Крепса, и в этом ряду выделим работу К.Ю. Тверьянович (Санкт-Петербург) о стихосложении Н. Бурлюка.
Автором поставлена проблема — опровергнуть неправильное представление, сложившееся в отношении принадлежности Н. Бурлюка «классике» в большей степени, чем «авангарду». И «полученные <...> статистические данные по метрике и строфике Н. Бурлюка показывают, что его поэтическая система гораздо менее традиционна и более самостоятельна, чем может показаться на первый взгляд» (с. 305).
В раздел «Сравнительное стиховедение» включены четыре статьи, каждая из которых по-своему интересна. Это статья Х.М. Аминовой (Махачкала) «Дагестанский свободный стих» и три исследования петербургских ученых: И.И. Буровой «Англоязычные эксперименты Э. Спенсера с размерами античной квантитативной метрики», Н.Н. Казанского «Античные лирические размеры в русских стихотворных переводах», О.С. Светлаковой и Е.В. Хворостьяновой «Испанские романсеро в русских переводах».
Статья о дагестанском свободном стихе наименее совершенна. К современным концепциям свободного стиха автор относит теорию А.Л. Жовтиса, отвечающую ситуации 1960—1970-х гг., а в числе последних работ называет книгу О.А. Овчаренко 1984 г. (с. 324). Не совсем ясно, что подразумевается под «высокоорганизованным свободным стихом» (с. 325). Есть и примеры, которые выглядят комично для русскоязычного читателя. «Мягкая, задушевная интонация — характерное качество его поэзии, — пишет исследовательница. — Посмотрим, как ее уловил Аминов:
Ца хъинача ина дурк1ун, ххирасса щарссай,
дурк1ххьунссара ина, лахъисса ххуллих?» (с. 327).
Ниже дается перевод, но все же «мягкую, задушевную интонацию» здесь может уловить лишь носитель языка.
В разделе «Точные методы стиховедения» особое внимание привлекает статья О.Н. Гринбаума «Теория и практика изучения единого ритмо-смысла пушкинского стиха на основе математики гармонии», где широко распространенное суждение о гармоничности пушкинского стиха получает математическое подтверждение. Статья затрагивает одно из основных понятий стиховедения — ритм, часто отсутствующее в учебниках или определяемое, по мнению О.Н. Гринбаума, некорректно, поскольку базируется «на понятии упорядоченности чередования контрастных состояний движущегося объекта любой природы». Автор же утверждает, что «любое движение <...> есть всегда чередование контрастных состояний <...>. Следовательно, чередование есть имманентное свойство самого движения, а ритм <...> есть динамически меняющееся соотношение между контрастными состояниями движущегося объекта любой природы, а сами контрастные состояния выявляются, описываются и соотносятся между собой исходя из собственных, внутренних
свойств, присущих данному объекту. Для русской речи такой сущностной характеристикой является интенсивность звучания элементов речевого потока, следовательно, динамическое соотношение между ударными и безударными слогами и есть ритм русского поэтического текста» (с. 374).
Итоговый сборник был бы неполон без раздела «Из истории отечественного стиховедения», который открывается статьей С.И. Кор-милова (Москва) о двух «памятниках научно-педагогической мысли» (с. 408) — хрестоматиях В.Е. Холшевникова и М.Л. Гаспарова. Статья представляет чрезвычайный интерес, поскольку в ней разбираются важнейшие для стиховеда книги. Автор пишет о необходимости их комментированного переиздания, поскольку «они все-таки не лишены недостатков, а авторов-составителей уже нет в живых» (с. 408). Издания, осуществленные по принципам, предложенным С.И. Кормиловым, стали бы новой «классикой» стиховедения — во всяком случае, значительным шагом вперед по пути усовершенствования терминологии, приближения базовых трудов к современному состоянию развития стиховедения и, конечно, ликвидации «стиховедческой безграмотности», на которую справедливо указал автор.
Невозможно обойти вниманием статью Ю.В. Шатина (Новосибирск), в которой сравниваются «поздние работы Б.В. Томашев-ского и недавно введенная в научный оборот статья А. Белого "Принцип ритма в диалектическом методе"» (с. 435). Автор полагает, что стратегия Томашевского формальна, А. Белого — слишком «содержательна», и предлагает вывод, раздвигающий рамки сопоставительно-исторического исследования: «По прошествии 80 лет очевидны как плюсы, так и издержки обеих стратегий, каждая из которых не выдержала претензий на абсолютную истину, но вместе с тем содержала зерно понимания стихотворного текста либо как реализованной языковой структуры, либо как ризомы с ее возможностью для автохтонной подвижности и реализации ее внутреннего креативного потенциала самофигурирования. В перспективе стратегия Томашевского оказалась прямой дорогой к структурализму, тогда как у Белого легко вычленяются многие положения постструктуралистской методологии» (с. 441).
Наконец, нельзя не отметить, что издание, посвященное памяти выдающегося стиховеда В.Е. Холшевникова, конечно, не могло не предоставить материалов о нем, и главным событием здесь становится публикация архивных фотографий, на которых можно увидеть В.Е. Холшевникова в окружении коллег: Л.Я. Гинзбург, М.Л. Гаспарова, П.А. Руднева и других. В последнем разделе сборника опубликованы фрагменты переписки В.Е. Холшевникова с коллегами Иэном Лилли (Новая Зеландия) и М.А. Пейсаховичем
(Украина, Ровно). В переписке, помимо бытовых подробностей, присутствует обсуждение интересовавших Владислава Евгеньевича стиховедческих вопросов и, конечно, «представлен образ самого В.Е. Холшевникова: принципиального и трудолюбивого, самоироничного и самокритичного, негодующего и доброжелательного» (с. 454).
В заключение отметим главный недостаток сборника в целом: это неудачная рубрикация, приведшая в конечном итоге к тому, что в ряде случаев статьи достаточно условно объединяются по разделам, названия которых соответствуют разным логическим уровням или даже относятся друг к другу как часть к целому (например, «Точные методы в стиховедении» и «Методологические проблемы изучения стиха»). Некоторые статьи вполне «подходят» к разным разделам. Так, интереснейшая статья О.И. Федотова (Москва) «Содержательные приоритеты анапестов у Ходасевича», размещенная в самом непредставительном по числу авторов разделе «Ритм и смысл», могла бы войти и в раздел «Описание индивидуальных поэтических систем». И была бы там более уместна, поскольку автор представил «часть комплексного обследования стихопоэтики Ходасевича» на материале сборника большой серии «Библиотеки поэта» «с целью выявления жанровых, тематических, образных и эмфатических предпочтений поэта <...>» (с. 138).
Однако нельзя не признать, что организаторами конференции, редколлегией сборника проделана огромная работа. Остается только сожалеть, что тираж книги слишком мал; тем не менее она оставит заметный след в истории отечественного стиховедения.
А.А. Александрова, У.Ю. Верина
Сведения об авторах: Александрова Анна Алексеевна, канд. филол. наук, сотрудник Института истории культур. E-mail: van-leks@yandex.ru; Верина Ульяна Юрьевна, канд. филол. наук, старший преподаватель кафедры русской литературы филол. ф-та Белорус. гос. ун-та (Минск), докторант МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: verina14@rambler.ru
