CC BY
39
И. А. Пикулева, Н. С. Бочкарева
ОТ САТИРЫ К ИДИЛЛИИ:
О ДВУХ СТИХОТВОРЕНИЯХ ОБРИ БЕРДСЛИ
В статье проанализированы два стихотворения известного английского графика Обри Бердсли, до сих пор не привлекавшие внимание исследователей и переводчиков. Они демонстрируют широкий диапазон интересов и творческих возможностей молодого художника от сатирической зарисовки поездки в городском омнибусе («A Ride in a Omnibus», 1887) до идиллической песни, прославляющей любовь («The Courts of Love», 1891). Со всем творчеством Бердсли эти произведения сближает богатая визуальная и музыкальная образность.
Ключевые слова: О. Бердсли, сатира, идиллия.
На протяжении своего недолгого творческого пути (чуть больше десяти лет) известный английский график Обри Бердсли (Aubrey Beardsley 1872-1898) обращается к различным литературным жанрам (баллада, философская лирика, эссе, афоризмы, рассказ об исповедальном альбоме, незаконченная новелла-сказка или фантастический роман)1. Среди них особняком стоят два стихотворения - «A Ride in a Omnibus»2 (1887) и «The Courts of Love» (1891)3.
В сатирическом стихотворении «A Ride in a Omnibus» (1887) Бердсли создает зарисовку социального мира, точнее - делится впечатлениями от поездки в омнибусе (многоместная конная карета, совершавшая регулярные рейсы в городах и между ними). В первом четверостишии автор вводит лирическое «я»4 - грамматически выраженное первое лицо, которое не является объектом для себя (по Б. О. Корману - «собственно автор»5). Но уже в четвертой строке появляется местоимение «ты» как обращение к читателю, который становится главным героем повествования. Автор вводит читателя в стихотворение, заставляет его пережить все ощущения неудобства поездки в омнибусе. Читатель становится «героем-обозревателем <.. .> “коллекционирующим” улики»6:
Of all kinds of conveyances, I think the omnibus
For many little reasons should be voted best by us;
But there are just a few annoyances attendant on a ride
In the very best of ‘busses that you ever yet have tried7.
Четверостишия с парной рифмой соответствуют четкой повествовательной логике рассуждения как формы речи. В первой строфе противопоставляется начальное мнение о преимуществах омнибуса, приписываемое рассказчику от лица «я», и опыт читателя («ты»), который он может получить непосредственно и который последовательно описывается на протяжении всего стихотворения (first, next, after that, whilst, then, in addition, to conclude).
Контраст двух точек зрения усиливается повтором наречия превосходной степени best, а также параллелизмом many little reasons (для признания омнибуса лучшим средством передвижения) и just a few annoyances (неприятности, которые могут случиться в дороге). В дальнейшем попытка смягчить отрицательное впечатление (a little huddled - немного стиснутый) создает иронический эффект, особенно в сопоставлении с превосходной степенью (most distracting visions - самые
безумные картины). Слово little повторяется в стихотворении пять раз, подчеркивая не преимущества, а недостатки омнибуса.
Во второй строфе дано общее впечатление от поездки в омнибусе. Запах становится здесь метафорой среднего класса (the odorous «unelite»), который вынужден пользоваться общественным транспортом. Ирония звучит в каждой строке:
First, you get a little huddled with the odorous «unelite »,
And - unless you are a Socialist, and love with such to meet -You have most distracting visions of an army of disease,
Or the tortures of an insect, which are - well, not exactly bees.
Допущение автора, что читатель - социалист и любит встречаться со средним классом, усиливает ужасающее впечатление от «армии болезней» (army of disease) и «пыток насекомого» (tortures of an insect), - вероятно, речь идет о вшах. Ироническое уточнение (well, not exactly bees) вызывает комический эффект и еще раз напоминает о запахе, возвращая к первой строке.
С третьей по пятую строфы даются реалистически конкретные описания восьми пассажиров в омнибусе через их зрительное, слуховое, обонятельное и осязательное восприятие предполагаемым читателем. Разнообразие чувственных впечатлений напоминает атмосферу в дилижансе в новелле Ги де Мопассана «Пышка» (1880).
Неприятное впечатление производят ужасная старая прачка в клетчатой шали (the horrible old laundress in a shawl that’s always plaid), джентльмен в низко сидящей шляпе, которого люди называют грубияном (low-crowned-hatted gentleman, whom people call a cad), землекоп, жирный, старый, одетый в рубчатый жилет, который «шлепается на сидение» (a fat old corduroyed navvy goes a flop into a seat). Третья строфа заканчивается ироническим замечанием, построенным на контрасте: «.with his bargy grimy boots just gently stamping on your feet».
В четвертой строфе даются сатирические портреты только двух людей: маленькой неряшливой девушки, которая запрыгивает в омнибус с несколькими свертками и ребенком, «пронзительным маленьким проклятьем» (a drably little maiden jumps into the omnibus, / With some parcels and a baby - such a screaming little cuss!), и продавца, который старается произвести эффект остро пахнущим жиром для волос и, полагая, что омнибус - его собственность, пытается стиснуть соседей (a showy shopman smelling strong of scented grease, / Thinks the omnibus his own and tries to make his neighbours squeeze).
В пятой строфе автор продолжает галерею сатирических образов, которые своим внешним видом, поведением, криками и запахами могут довести читателя-пассажира до обморока. Это дерзкая и грязная девица в жакете, отделанном шнурком, которая усаживается в омнибус с хихиканьем и жужжанием, как скромная горничная (Whilst a pert and frowzy damsel, in a jacket trimmed with braid, / Sets up giggling and humming - oh, she is a modest maid!), а также плотная и вульгарная женщина, «куча румян и краски», пахнущая дешевыми и отвратительными духами (Then a stout and vulgar woman, quite a mass of rouge and paint, / With her cheap and nasty perfumes almost causes you to faint).
Яркие и лаконичные характеристики пассажиров создаются при помощи прилагательных негативной коннотации, глаголов, обозначающих раздражающие действия, существительных, относящихся к разряду грубой лексики. Отталкивающий вид персонажей выражается и через фонетический строй: аллитерацию [dg] - [I], [b] - [p], [m] - [n] и ассонанс [o], [o:], [i:], [u:]. Уже начальные звуки используемых Бердсли слов создают характерный облик персонажа (gentleman,
whom people call a cad; showy shopman, smelling strong of scented grease; giggling and humming, modest maid).
Шестая строфа посвящена бесконечному ожиданию конца тягостной поездки, когда битком набитый омнибус стоит на каждой улице и каждом углу. В этой строфе появляется кричащий кондуктор:
In addition to your neighbour’s aggravating little ways,
The confounded public carriage at each street and corner stays,
The conductor then is bawling that «They go to - » you know, of course -Keeps you waiting for an hour all without the least remorse.
Наконец, в заключительной (седьмой) строфе описывается, как читатель-пассажир покидает омнибус (have to disembark). Пассажир не успел еще выйти, а омнибус уже поехал и забрызгал его грязью (mud):
To conclude my little poem, I would simply just remark,
That it is not exactly pleasant when you have to disembark,
As you’re stepping out, the vehicle that very moment starts,
And in the mud you find yourself amongst a score of carts.
Множество экипажей Бердсли уподобляет партитуре (score) многоголосного музыкального произведения, и улица словно начинает «звучать». Выход из омнибуса уподобляется высадке или выгрузке чего-либо с судна (В этой же строфе автор указывает на жанр своего произведения - little poem).
Итак, действительность в стихотворении «A Ride in a Omnibus» Бердсли изображена реалистически. Место действия - омнибус, совершенно обычный вид транспорта для Лондона конца XIX века, как и грязная улица. Представлен определенный социальный слой работающих пассажиров, разные профессии: прачка, землекоп, гувернантка, продавец, горничная, проститутка. Бердсли обсуждает животрепещущую проблему, персонажи представлены как «эти», «здесь» и «теперь». Финал стихотворения, когда пассажир остается на остановке, обрызганный отъезжающим омнибусом, подчеркивает беззащитность человека перед обществом (не только аристократа - перед средним классом). Таким образом, Бердсли создает реалистическую зарисовку, напоминающую публицистический очерк, хотя описание социальной действительности в стихотворении во многом импрессионистично. Автор использует юмор и сатиру, гиперболу и гротеск, обращение к читателю и портретную деталь, принцип синестезии и игру словами.
Совершенно противоположный мир создается Бердсли в стихотворении «The Courts of Love» (1891), которое было оформлено им как страница стихов, украшенная двумя иллюстрациями и другими декоративными рисунками («a page of illuminated verses embellished with two illustrations and other decorative designs»8).Оригинал стал одним из первых творений художника, которое его школьный учитель А. М. Кинг продал Р. Хоурту, одному из своих знакомых.
Создаваемое в стихотворении пространство, как в идиллическом хронотопе, локализовано в одном месте, которое не связано «с другими местами, с остальным миром»9 - это дворцы любви:
The courts of love are fair to see Built of shining masonry Quaintly carved in olden day
By the fairies’ hands they say.
Дворцы любви - чудесное место - сверкающее (built of shining masonry), золотое (golden courts). Предание связывает его с феями (fairies’ hands), которые жили в старые времена (olden day) и создали этот прекрасный мир. Court - двор,
возможно, королевский; глагольные формы built, carved, словосочетания shining masonry, arching trees придают ему сходство с волшебным дворцом.
Нежные влюбленные находят приют под склоняющимися деревьями и поют песни (chanting songs) во славу любви. Им вторят птицы своей радостной песней (joyous song they sing). Таким образом, человек и природа здесь обладают «общим языком»10:
Underneath the arching trees
Gentle lovers take their ease Chanting songs of Ladye Love,
Whilst the birds which flit above Make the golden courts to ring With the joyous song they sing.
«Love is Lord of everything».
Пространство и время идиллии характеризуются отсутствием бытовых элементов. Существенная часть идиллической жизни - Любовь, которая есть Бог всего сущего (Love is Lord of everything).
Ритм, созданный парной рифмой и хореическим метром приближает стихотворение «The Courts of Love» к народной плясовой песне. Музыка становится важнейшим элементом сюжета и стиля. Повторы звуков и корней слов внутри строфы (fair - fairies’ hands, the courts of love, the golden courts, lovers, Love), аллитерация [l], [n], [п], ассонансы [i], [a], [es], [o:] придают музыкальность и благозвучие строкам. Повтор последней строки в обеих строфах («Love is Lord of every-thing») аналогичен припеву в песне, повтор заключительной рифмы на -ing в рефрене кажется отзвуком последней мелодии.
Во второй строфе стихотворения Бердсли описывает майские дни, в течение которых рыцари благородных родов демонстрируют свою отвагу и смелость. Наградой им становятся отдых, внимание и любовь дам:
Maidens in the Month of May
Watch the Knights who ride that way Who for noble deeds and name
Are received with fair acclaim.
At the court they linger long,
Rest is sweet and Love is strong.
Первая строка «Maidens in the Month of May» создает аллюзию к европейскому средневековому фольклорному празднику May Day, который знаменовал начало теплой погоды. Одна девушка играла роль May Queen. С Королевой «царствовал» May King, и они были Lord and Lady of May11. Рыцари (Knights) напоминают о средневековой традиции рыцарства и рыцарской любви.
Любопытно, что «пляски Майского дня» упоминаются в романе Т. Гарди «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» (1891), созданном в год, когда Бердсли написал свое стихотворение «The Courts of Love». Гарди пишет о празднике как о «древнем обычае», как о «веселом пережитке далеких дней, когда беззаботность и май были синонимами»12. Если у Бердсли майские гуляния свидетельствуют о вечной весне, то праздник в романе Гарди - символ уходящего времени, перестройки социальной действительности.
На сюжеты майских праздников создавала свои иллюстрации К. Гринуэй (18461901). Например, на рисунке «May Day»13 молодые женщины, украшенные венками из цветов, ведут детей. Все несут цветы в руках, в корзинах, в подолах платьев. Гуляющие изображены в лесу: два огромных дерева, похожих на дубы, а позади них рассти-
лаются холмы и поля. Еще ребенком Бердсли делал «копии»14 с иллюстраций Гринуэй. Ее рисунки повлияли, как нам кажется, на графические и литературные образы Бердсли, в частности, на особенности изображения костюмов героев.
Финальные строки стихотворения демонстрируют настроение легкой грусти, таинственности, нереальности. Влюбленные в сумерках под песни «скользят через сады»:
Then at quiet eventide
Lovers through the gardens glide Speaking softly, whilst a ring Of twilight fairies strangely sing «Love is Lord of everything».
Вторая строфа стихотворения, как и первая очень музыкальна. Это подчеркнутое созвучие концовок строк (may, way, name, acclaim, long, strong, ring, sing, everything), аллитерация [m], [n], [l], [s], [t], ассонансы [a], [i:], [ei], [ai], [o:], повторы, синтаксический параллелизм (Rest is sweet and Love is strong).
A ring (кольцо, хоровод) вновь напоминает о фольклорных традициях и предстает символом гармонии, идиллии на лоне природы. Бердсли придает атмосфере стихотворения сказочность (fairies), таинственность, легкую грусть (quiet eventide, glide, speaking softly, twilight). Если в первой строфе песня во славу любви - это радостная песня (joyous song), которую щебечут птицы, то во второй -это странная песня сумеречных фей (twilight fairies strangely sing). Обращение к теме любви на лоне природы создает аллюзию к рокайльному Острову любви (мифический остров с храмом Венеры, место любви, наслаждения, где царят безделье, флирт, праздники и забавы). Однако у Бердсли игривость и шаловливость рококо сменяются настроением странным и загадочным.
В простоте сюжета «The Courts of Love», идиллическом хронотопе, обращении к старине, образам рыцарства прослеживается традиция прерафаэлитов. Исследователи считают, что это стихотворение Бердсли выполнено в манере ирландского поэта-прерафаэлита У. Аллингхэма15, дружившего с Д. Г. Россетти, который иллюстрировал некоторые его произведения16.
В стихотворениях Аллингхэма «The Lepracaun or Fairy Shoemaker», «The Fairies» и других действуют сказочные, мифологические существа17. Лирический герой «Twilight Voices» называет себя «дитя духовного мира» (child of the spirit-world am I) и слышит странный, мистический голос (strange, mystical voice). Повторами слов, звуков, структурой предложения автор в стихотворении «The Lover and Birds» воссоздает песни зяблика, черного дрозда, жаворонка, их «разговор» с лирическим героем. По сравнению с произведениями ирландского поэта язык и образность в стихотворении Бердсли более обобщенные и абстрактные.
Таким образом, стихотворения «A Ride in a Omnibus» и «The Courts of Love», созданные с перерывом в четыре года, демонстрируют то, каким разным может быть творчество Бердсли. Кажется, что сатирическая зарисовка городской жизни и майская песнь во славу любви не могут быть созданы одним художником. Однако в обоих стихотворениях автор большое внимание уделяет синтезу визуальной и музыкальной образности, экспериментирует с различными жанровыми формами от публицистического очерка до обрядовой песни.
Примечания
1 См.: Бочкарева, Н. С. Мотивы сада и леса в художественном синтезе новеллы О. Бердслея «Under the Hill» / Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева // Синтез в русской
и мировой художественной культуре. - М., 2005. - С. 208-214; Пикулева, И. А. Жанр баллады в литературном творчестве Обри Бердсли / И. А. Пикулева // Мировая литература в контексте культуры. - Пермь, 2007. - С. 110-123; Пикулева, И. А. Мотивы туалета в поэме А. Поупа «Похищение локона» и в романе О. Бердсли «Под холмом» / И. А. Пикулева // Изв. Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена. Аспирантские тетради : В 2 ч. - № 17 (43). -
Ч. 1. Общественные и гуманитарные науки : науч. журнал. - СПб., 2007. - С. 259265.
2 Стихотворение «A Ride in a Omnibus» было опубликовано в журнале Брайтонского общества № 9 за июль 1887 г., где автор был ошибочно назван как W. V. Beardsley (In Black and White. The literary remains of Aubrey Beardsley. Including «Under the Hill», «The Ballad of a Barber», «The Free Musicians», «Table Talk» and other writings in prose and verse / ed. by S. Calloway and D. Colvin. - London : Cypher : MIIM, 1998. - Р. 199).
3 Хотя в отношении авторства стихотворения «The Courts of Love» у исследователей существует сомнение, оно было опубликовано среди других литературных произведений Бердсли (In Black and White. - P.200).
4 Термин М. Зусман, который интерпретирует Н. Д. Тамарченко (Теория литературы : в 2 т. / под ред. Н. Д. Тамарченко. - Т. 1 : Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпа, С. Н. Бройтман. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. - М., 2004. - С. 339).
5 См.: Корман, Б. О. Лирика Некрасова / Б. О. Корман. - Ижевск, 1978. - С.42-48.
6 Вулис, А. З. Сатира / А. З. Вулиз // Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В. М. Кожевникова и П. А. Николаева. - М., 1987. - С. 370.
7 Стихотворения «A Ride in a Omnibus» и «The Courts of Love» цитируются нами в тесте данной статьи без указания страниц по английскому изданию (In Black and White. - P. 179-182, 191-192).
8 In Black and White. - Р. 200.
9 Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе / М. М. Бахтин // Бахтин, М. М. Эпос и роман / М. М. Бахтин. - СПб., 2000. - С. 158.
10 Там же. - С. 159.
11 Пинягин, Ю. Н. Великобритания : история, культура, образ жизни /
Ю. Н. Пинягин. - Пермь, 1996. - С. 147.
12 Гарди, Т. Тэсс из рода д’Эрбервиллей / Т. Гарди, пер. с англ. - Киров, 1993. -С. 9.
13 May_day_greenaway.jpg [Электронный ресурс]. - Режим доступа:
http://encarta.msn.com/.
14 Сидоров, А. Жизнь Бердслея / А. Сидоров // Бердслей, О. Рисунки. Проза. Стихи. Афоризмы. Письма. Воспоминания и статьи о Бердслее / О. Бердслей. - М., 1992. - С. 268.
15 In Black and White. - Р. 200.
16 Россетти, Д. Г. Письма / Д. Г. Россетти ; пер. с англ. Л. Житковой, Е. Никитиной, М. Квятковской. - СПб., 2005. - С. 239.
17 Sixteen Poems by William Allingham : Selected by William Butler Yeats [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.gutenberg.org.
