CC BY
15ОБЗОРЫ. РЕФЕРАТЫ
Т.В.АНДРИАНОВА*
ОТ ИНТЕРНЕТА К ГЕОМЕНТАЛИТЕТУ (Обзор)
Культура и менталитет
Термины «менталитет, ментальность» впервые встречаются у американского философа Ральфа Эмерсона в 1856 г., когда он рассматривал центральное метафизическое значение души как первоисточника ценностей и истин. Сразу же после Первой мировой войны понятие «менталитет» входит в моду. Решающий вклад в оформление понятия «примитивный менталитет» внес французский философ, социолог и социальный психолог Люсьен Леви-Брюль (1857—1939) в сочинении «La mentalite primitive» (Paris, 1925).
В современном обществоведении термины «менталитет», «ментальность» утвердились не ранее 80-х годов и сразу приобрели популярность, вытеснив общепринятый ранее термин «культурный стереотип». Возможно, это была просто мода, возможно, это было стремление избежать обреченности, которая проглядывала в термине «культурный стереотип» как нечто, что не поддается изменению. Современный мир ведь изменяется постоянно, и стереотипу, культурному или национальному, в таком мире априори жилось бы неуютно. Фактом является и то, что такое замещение уже произошло. В социологической литературе мы все чаще читаем о национальной ментальности и ее особенностях, хотя термин «ментальность» подразумевает,
*
Андрианова Тамара Владимировна - кандидат философских наук, старший научный сотрудник Отдела культурологии Центра гуманитарных научно-информационных исследований ИНИОН РАН.
главным образом, умственные способности и в гораздо меньшей мере подразумевает эмоциональный, психологический склад личности. Однако такие превращения с терминами случаются достаточно часто.
В современном мире с установкой на соблюдение прав человека, вне зависимости от принадлежности к тому или иному национально-территориальному образованию, исследование ментальности людей разных национальностей служит возможности лучшего понимания общих основ поведения человека. Исследования подобного рода особенно актуальны для транснациональных корпораций, персонал которых работает во множестве стран и принадлежит самым разным национальностям. Руководство этих корпораций предпринимает социологические исследования с целью прояснить особенности ментальности людей разных национальностей, а стратегической целью этих исследований является прояснение общих основ поведения на уровне успешного выполнения поставленных корпорацией задач. Таким образом, транснациональные корпорации приступили фактически к формированию геоментальности человечества.
Исследование Г.Хофштеда, сделанное по заказу корпорации Ай-би-эм, достаточно четко проявляет своеобразие ментальности национальных и региональных групп населения Земли. В нем прослеживается стремление выявить как геополитические, так и культурные корни формирования менталитета.
В статье Хофштеда «Национальное государство как источник общего ментального программирования» утверждается, что «национальная идентичность — это часть ментального программирования, состоящая на сознательном уровне из символов, ритуалов, героических образов» (11, с. 19). Ментальное программирование — неотъемлемая часть существования конкретной общности людей: этнической, национальной, а в пределе — глобальной.
Сознательно формируемая часть ментальной программы состоит из символов, ритуалов, образов для подражания.
Символы — это слова, жесты, картины или предметы, несущие определенное значение, понимаемое только теми, кто разделяет подобную ментальную программу. Наиболее ярким выразительным примером является жаргон.
Образцы для подражания, или «героические образы», — это личности живые, умершие или даже выдуманные, которые обладают наиболее ценными в данной общности характеристиками и представляют модель поведения.
Ритуалы — это коллективные действия, часто технически чрезмерно обставленные, с тем чтобы достичь желаемых целей, рассматривающихся как социально значимые.
Итак, символы, герои и ритуалы — это видимая часть ментального программирования. Их можно обозначить термином «прак-ти-ка».
Ценности — невидимая часть ментального программирования, это определенные тенденции предпочтения одного состояния дел другому. Хофштед приводит и такую метафору: это чувства, имеющие полюса. В процессе ментального программирования именно ценности усваиваются первыми до программирования на сознательном уровне. К десяти годам дети твердо формируют базисную ценностную систему, в которой менять что-либо трудно. Таким образом, ценности усваиваются столь рано, что они, как часть ментального программирования, часто остаются бессознательными, поэтому они трудно поддаются дискуссии и трудно поддаются копированию в полной мере. Их можно определить только по способу действия людей в различных ситуациях. Передача коллективных социальных ментальных программ — социальный феномен. Ментальное программирование можно осуществлять как с уровня семьи, так и с уровня поколения, социального слоя, религии, организации, государства. Многие национальные государства формируют исторически развитое целое путем создания институтов, которые стандартизируют ментальные программы: доминирующий язык, общие СМИ, национальная образовательная система, национальная армия, национальная политическая система, национальное представительство в спортивных состязаниях, национальный рынок для определенных навыков, продуктов и услуг. Национальному государству не присуща такая внутренняя гомогенность, какая наблюдается в изолированных традиционных обществах, однако эти общества являются источником значительного уровня ментального программирования. Именно национальное государство впервые укрупнило, стандартизировало прежде локальное, этническое ментальное программирование.
Империи древности не меняли этнические ценности, ритуалы, символы. Они довольствовались проявлением покорности. Колониальные империи Нового времени отличались стремлением к формированию общей ментальности, в частности, наиболее процветавшие из них — Испания и Великобритания. До сих пор в мире четко прослеживается ментальное влияние этих двух империй.
По мнению Хофштеда, ментальное программирование можно проследить по четырем основным измерениям: уровень дистанциро-ванности от власти; уровень коллективизма—индивидуализма; уровень мужественности — женственности; уровень избежания неопределенности.
Под «дистанцированием от власти» автор понимает, «насколько наименее приближенные к власти в стране считают, что власть распределена неравно» (11, с. 22). Этот индекс показывает уровень социального неравенства в ментальном программировании людей.
«Избежание неопределенности» отражает уровень того, насколько члены данного социума чувствуют опасность перед неопределенной или незнакомой ситуацией. Этот показатель отражает потребность в структуре, социальной комфортности. В государствах с высокой степенью избежания неопределенности действуют по принципу: «Что отлично, то опасно», а с низким уровнем программирования неопределенности считают: «Что отлично, то интересно».
Уровень «коллективизма—индивидуализма» демонстрирует гомогенность или гетерогенность данной общности людей. Гомогенная среда в принципе действует по законам физики для гомогенных сред. Наблюдается очень высокий уровень стабильности при определенных параметрах и полное разрушение структуры при нарушении параметров. Гетерогенные структуры, наоборот, даже при большом количестве изменений сохраняют структуру — основные параметры.
Уровень «мужественности—женственности» отражает ментальное программирование, направленное либо на инициативное действие, либо на отсутствие инициативы, следование уже принятым стандартам поведения.
К странам с низким уровнем отчужденности от власти и низким уровнем страха неопределенности относятся Дания, Швеция, Норвегия, Ирландия, Великобритания, Нидерланды. В ментальной программе граждан этих стран проблемы социального неравенства играют небольшую роль, поэтому потребности в четких структурах не существует.
К странам с низким уровнем отчужденности от власти, но с более высоким уровнем страха неопределенности относятся Австрия, Швейцария, Германия, Финляндия, Венгрия. В ментальности этих стран заложены низкий уровень социального неравенства, но высокая потребность в четкой структуре.
К странам с высоким уровнем отчуждения от власти и низким уровнем страха неопределенности относятся все неевропейские страны: африканские, азиатские, страны Карибского бассейна.
К странам с высоким уровнем отчужденности от власти и высоким уровнем страха неопределенности относятся: Италия, Испания, Бельгия, Португалия, Словения, Хорватия, Сербия, Турция, Россия, Греция.
Власть и структура — ключевые элементы любой человеческой организации. Однако исследование показывает, что люди, принадлежащие к различным культурам, имеют различное представление о том, что такое организация. Так, например, последняя из названных групп стран имеет тенденцию рассматривать организацию как пирамиду людей, функционирующую на основе власти и структуры. Здесь очень важно вспомнить концепцию французского социолога Пьера Бурдье (Р.Воиг&еи) о том, что коллективное поведение — это оркестр, руководимый дирижером. Для группы германских стран характерно представление организации как хорошо отлаженной машины, функционирующей на базе своей структуры, но без необходимости постоянного проявления иерархической вертикали власти. Для англонордической группы стран свойственно представление организации как рынка, функционирующего на базе постоянного отрицания. Большинство социологов этих стран разделяют представление о том, что коллективное поведение — это способ минимизации передаточных посреднических стоимостей.
Власть также по-разному воспринимается в национальных ментальных программах. Принцип центральной власти приводит к выработке отчуждения от власти, принцип закодированного законодательства ведет к страху перед неопределенностью. При сочетании этих двух принципов централизованная власть всегда довлеет над законом. В германской традиции власть короля была подчинена власти представителей народа. Это проявлялось также и в законах о наследстве. Принцип первородства приводил к более интенсивной эмиграции, как это было в Великобритании.
Уровень индивидуализма—коллективизма в национальной ментальной программе проявляет внутренний потенциал каждого члена общества.
Индивидуализм свойствен обществу, в котором связи между индивидами непрочны, слабы: каждый предоставлен сам себе.
Коллективизм представляет собой общество, в котором люди с рождения находятся в сильно связанных группах. Индивидуализм возрастает по мере роста богатства общества. Пример — азиатские общества Тихоокеанского региона, которые по мере роста богатства становятся все более индивидуалистичными. Чем выше доход на душу населения, тем выше уровень индивидуализма. Индивидуалистическое ментальное программирование является предпосылкой политической демократии и рыночной экономики. Принцип «один человек, один голос» предрасполагает к формированию собственного мнения.
Показатель мужественности—женственности говорит о том, насколько в обществе распространено ролевое разделение по полу. Общества мужественного типа требуют жесткости и напористости от мужчин, достижения материального успеха и мягкости для женщин, сосредоточенных на качестве жизни. Если в обществе уступчивость, мягкость, покорность требуются и от мужчин, это общество с женственной установкой.
Сочетание показателей индивидуализма и женственности свойствен Швеции, Норвегии, Дании, Финляндии, Нидерландам.
Коллективизм в сочетании с женственностью свойственен Словении и в некоторой степени Франции, Испании, Португалии, Хорватии, Сербии, России и Турции.
Показатели индивидуализма в сочетании с мужественностью свойственны Германии, Швейцарии и Австрии (причем Австрия умеренно индивидуалистична, но очень мужественна), Ирландии, Италии, Великобритании (в высшей степени и индивидуалистична, и мужественна). Бельгия и Греция также проявляют показатель мужественности.
Мужественное ментальное программирование ведет к формированию такого общества, где симпатизируют силе, а награждают по заслугам. Женственное ментальное программирование ведет к обществу социально защищенному с симпатиями к слабыми нуждающимся. Это, кстати, отражается в самих европейских странах и в показателе их помощи третьим странам. Положительно коррелирует показатель мужественности и вооруженности.
Ментальное программирование, направленное на национальную идентичность, — это не просто национальная идентификация. Две тысячи лет истории не стерли различий в ментальности между народами. Не стираются различия и между другими этническими
группами, несмотря на десятилетия и столетия пребывания в едином государстве. Многие утверждают, что такие различия будут стерты с приходом электронных СМИ. Хофштед не согласен с этим. Даже технология оказывает на ментальные программы только частичное влияние, считает он.
Возвращаясь к своему определению национальной идентично -сти как программы, состоящей из символов, героических образов и ритуалов, автор раскрывает эти понятия.
«Ментальное программирование» — метафора, используемая пользователями компьютеров для определения образцов (моделей) мышления, чувствования и действия, которые были приобретены в детстве и сохраняются всю жизнь. Без таких ментальных программ человеческое поведение было бы непредсказуемым, а социальная жизнь невозможной. Можно выделить три уровня в таком программировании.
Наименее уникальный и наиболее базисный — ментальное программирование человечества в целом — биологическая операционная система человека как вида, включающая набор эмоционального экспрессивного поведения. Такой уровень был разработан этологами.
Коллективный уровень ментального программирования — общий для определенной группы или категории людей весь набор субъективной человеческой культуры в противоположность объективной культуре, состоящей из артефактов.
Индивидуальный уровень человеческого программирования — источник самого разнообразного альтернативного поведения.
Ментальные программы могут быть унаследованы, но им можно и научить. Абсолютно наследованным является только универсальный уровень, так как это часть генетической информации, присущей человеку как виду. Ментальное программирование проявляет себя несколькими способами: наиболее общие — символы, героические образы, ритуалы и ценности, из них символы — наиболее поверхностны, ценности — наиболее глубинны.
Паутина мироздания
Исследование Хофштеда проводилось в период бурного развития Интернета, который наглядно может продемонстрировать культурные и иные предпочтения землян в режиме онлайн. Более того, Интернет как никакая другая система может нивелировать менталь-
ность сразу всего населения Земли в случае, если пользователями Интернета станут не 500 млн. землян, как в настоящее время, а все 6 млрд. Здесь опять встает вопрос о социальной востребованности тех или иных технологий. Тезис о том, что технология возникает, если она социально востребована, во многом подтверждается появлением Интернета.
Краткая история развития компьютерных сетей, представленная в одном из последних номеров журнала «Fortune», очень наглядно иллюстрирует этот процесс в историческом контексте современности.
1958 г. — Эйзенхауэр формирует агентство «Advanced research project аgency» для координации всех американских технологических исследований.
1961 — 1964 гг. — первая сеть, созданная в Массачусетском технологическом институте (МТИ) — первоначальном лидере компьютерных разработок в США. Автор считает, что именно тогда был создан Интернет.
1964 г. — закон Гордона Мора о том, что мощность компьютеров удваивается каждый год или каждые два года.
1969 г. —первый информационный трубопровод: в информационную сеть соединены Стэнфордский университет, Калифорнийский университет и Университет штата Юта.
1971 г. — журналист Дон Хефлер придумывает термин «Силиконовая долина».
1972 г. — Появляется знак @ для обозначения электронной почты.
1976 г. — королева Елизавета посылает первое сообщение по электронной почте.
1978 г. — Уорд Кристенсен в Чикаго пишет первую программу модема. Это было еще одним знаковым событием для появления Интернета.
1979 г. — Кевин МакКензи создает вебстраницу (webpap).
1981 г. — появление «Ксерокс стар 8010» — первого компьютера с мышью и графическими итерфейсом.
1981 г. — создание 286-го микропроцессора.
1984 г. — Уильям Гибсон в романе «Новый романтик» («Neuro-mancer») создает термин «киберпространство».
1989 г. — Тим Бернес-Ли в Женеве создает сетевой проект «всемирная паутина» — (World Wide Web).
1990 г. — ISP — рождение первой Интернет-дайал службы.
1993 г. — Марк Андерсен изобретает браузер, мозаику для навигации по «всемирной паутине».
1995 г. — создается первая сеть для потребителя.
1997 г. — взрыв популярности Интернета, появление концепции вебсайта (Website).
1999 г. — по льготным кредитам предлагаются компьютеры компаниям, которые подпишут контракт на пользование Интерне -том.
2000 г. — покупка крупнейшим американским провайдером Интернет-услуг корпорацией «Америкэн он-лайн» знаменитой кинотелекомпании «Уорнер Бразерс». Это была сделка, при которой киберналичные платились за добротные старые товары (6).
Итак, начало развития сетей датируется 1958 г. — периодом правления Дуайта Эйзенхауэра. Автор данного обзора полностью разделяет позицию, представленную в журнале «Форчун". Абсолютно схожая позиция была высказана в моей монографии «Геополитические теории ХХ в.», вышедшей в 1996 г.: «Развитие автоматических систем сбора информации привело к лавинообразному развитию различных систем информационной технологии, а ведущим в этой области стал Массачусетский технологический институт. Конечно, Эйзенхауэр не предполагал такой далеко идущей цели. Он стремился справиться с непосредственно вставшей перед ним задачей — обеспечить геополитическую безопасность страны. Его заслугой следует считать то, что в поисках гарантии безопасности страны он обратился к ученым, а не к военным. Установка, сделанная Эйзенхауэром на развитие систем сбора информации и слежения, на 20 лет вперед определила приоритеты в развитии американской промышленности и явилась залогом ее технологического развития" (2, с. 125—126). Расхождения с авторами «Форчун» состоят лишь в том, что они считают, что Эйзенхауэр определил приоритеты не на 20, а на 40 лет вперед.
Реальное развитие мировой информационной сети следует датировать лишь последним десятилетием ХХ в., т.е. с появления корпорации «Майкрософт» во главе с Биллом Гейтсом. В списке, предложенном авторами «Форчун", мы видим много имен инженеров, придумавших какие-то важные инновации для развития систем сетевого общения. Но их имена так и остались известными лишь специалистам.
Однако авторы журнала почему-то не обратили внимание на два действительно эпохальных изобретения, без которых развитие мировой системы связи было бы невозможно по принципу «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»: спутники и персональный компьютер. Эти два изобретения удивительным образом связывают внешне не связанную цепочку изобретений.
Космические коммуникации берут свое начало с запуска спутника в 1957 г., который произошел именно в период правления Эйзенхауэра. Никакая «всемирная паутина» была бы невозможна без спутниковой связи. Но выход в космос был величайшим ноу-хау именно России, однако Россия, и прежде всего ее население, не получили никаких коммерческих выгод от этого достижения. Более того, являясь первооткрывателями космоса, мы с огромными трудностями стараемся хоть что-то получить от наших спутниковых систем, занять хоть какую-то нишу на мировом сателлитном рынке. Вся мировая коммерческая информация идет через американскую спутниковую систему.
Дело в том, что появление индустрии спутниковой связи датируется не 1957 г., когда был запущен первый спутник, а 1962 г., когда конгрессом США был принят закон о создании системы сателлитной коммуникации — «Communication satellite act». В соответствии с этим актом была создана корпорация «INTELSAT», которая в настоящий момент является крупнейшим в мире оператором спутниковых коммуникаций.
В 1996 г. конгрессом США был принят новый закон о реформе индустрии спутниковой связи. Уровень обсуждения этого нового законодательного проекта в конгрессе показывает, как много было сделано за 35 лет. Даже название предлагаемого проекта говорит о многом: «Международная реформа сателлитной индустрии» (12).
Конгрессмены отметили, что следует иметь в виду три важных аспекта сателлитной индустрии — быстро растущий рынок. Если в
1998 г. доход составил 7 млрд. долл., то в 2002 г. — 18 млрд. долл., а в 2004 г. предположительно — 40 млрд. долл. У этой технологии передачи информации есть преимущества перед кабельной коммуникацией. При передаче на большие расстояния качество передаваемой аудио-, видео- и печатной информации не ухудшается, а скорость передачи сигнала в глобальном масштабе быстрее. Создание Интернета сделало этот вид коммуникации еще более востребованным. Движение
сигнала по околоземному пространству в наибольшей степени отвечает концепции «всемирной паутины».
США доминируют на рынке связи, отмечают конгрессмены, и это преимущество нужно сохранить в соответствии с новыми экономическими реалиями. По соглашениям, подписанным во Всемирной торговой организации (ВТО), рынок телекоммуникаций открыт для американского бизнеса в 52 странах, 49 из них — члены ВТО, и эти 49 стран формируют на 80% рынок сателлитных услуг. В 1998 г. на совещании ВТО было принято решение начать либерализацию этого рынка. Это означает, что необходимо провести приватизацию INTELSAT & IMMARSAN. Корпорация INTELSAT должна быть полностью приватизирована к 2002 г. На внутреннем американском рынке у нее не будет лицензии на передачу высокоскоростной и видеоинформации, не сможет она также быть и провайдером Интернет-услуг на внутреннем американском рынке. IMMARSAT должна быть приватизирована к 2001 г. В отношении ее будут действовать подобные же ограничения. Более того, к 2006 г. IMMARSAT должна передать федеральному правительству все предоставленные ей ранее радиочастоты. Отмечается, что в настоящее время 85% доходов этих корпораций приходится на такие виды связи, как теле-фон+видео+интернет+данные. «Сегодня наша страна имеет наиболее развитый сателлитный рынок в мире», — сообщила глава международного отдела Федеральной комиссии по коммуникациям Р.М.Кини (12, с. 19).
Приведенное выше сжатое изложение слушаний конгресса по вопросам развития глобальной спутниковой информационной системы приводит к неутешительным выводам относительно возможностей российских спутниковых систем передачи информации на глобальных рынках. Подавляющий объем этой информации (80%) идет в рамках ВТО, а наша страна не является членом этой организации. При этом следует отметить, что в США насчитываются 23 спутниковые антенны на 1 тыс. человек населения, а в России такая статистика вообще отсутствует. К сожалению, сложившуюся ситуацию можно охарактеризовать только как «блеск и нищету российского космического прорыва».
Следует отметить, что бурное развитие сетей началось сразу же вслед за действительно эпохальным изобретением персонального компьютера. Без этого изобретения любые информационные сетевые
построения были бы абстракцией и не могли бы иметь в принципе никакой коммерческой перспективы.
Авторы предложенной «Форчун» хронологии развития сетей могли бы озаглавить свою модель так: «От треугольника к паутине». Они правильно подметили, что сетевые построения начались сразу же с момента возникновения самой идеи электронной передачи информации. Собственно, это и было основной стратегической задачей, поставленной президентом Эйзенхауэром (1). Но до возникновения персонального компьютера это были сети спецназначения. Они в принципе не могли быть массовыми, потребительскими, рыночными. Персональный компьютер, изобретенный Джоббсом и Возняком, открыл ранее невообразимые возможности для развития сетей. Однако следует отметить, что на протяжении целого десятилетия 80-х годов шел очень болезненный процесс внедрения персонального компьютера во все сферы жизни современного общества, часто методом проб и ошибок, но с неуклонным развитием сетевого общения. Фигура создателя ЛРРЬБ Джоббса была в 80-е годы таким же символом преуспевающей молодой Америки, как в 90-е годы фигура Билла Гейтса. Если изобретение персонального компьютера было во многом неожиданным, незапрограммированным и в чем-то схожим с изобретением радио или телефона, то изобретение «информационной паутины» — плод десятилетия разработок в области Стратегической оборонной инициативы (СОИ). Саму СОИ не построили, но ее небольшая коммерчески применимая часть дала неплохие дивиденды американскому бизнесу и населению. По данным ООН на 1999 г., последний год II тысячелетия в США приходилось 364 персональных компьютера на 1 тыс. человек населения, в Великобритании — 190, а в России — 35 (15).
Теперь коснемся еще одной стороны вопроса. Случилось так, что развитие мировой системы общения, как на корпоративном, так и на индивидуальном уровне, шло рука об руку с формированием глобальной политики соблюдения прав человека и идентичности этих прав для всех людей планеты независимо от того, к какому национально-территориальному образованию они принадлежат. Концепция прав человека, впервые разработанная Т.Гоббсом на стыке XVI— XVII вв., была главным инструментом формирования гражданского общества в Великобритании. А ее интерпретация, представленная Дж. Локком, легла в основу формирования американской государственности. Однако в полном объеме концепция прав человека смогла
быть предложена для реализации во всем мире лишь в конце II тысячелетия, и заметим, что первым и неотъемлемым правом человека является не право избирать или богатеть. Все это — производные от основного права человека, права на жизнь. Таким образом, к концу II тысячелетия появились универсальная концепция прав человека — жителя планеты Земля и универсальная технологическая система общения, но это лишь предпосылки к возможному формированию единой геоментальности человечества в современном понимании термина «ментальность».
Середина 90-х годов для США стала временем принятия эпохальных решений в области телекоммуникаций и информационной технологии. На слушаниях конгресса на тему «Переход к цифровому телевидению» фактически обсуждался тот же вопрос, что и в середине 80-х годов, с тем, однако, различием, что к проблеме конкуренции с Японией в области потребительской электроники добавилась проблема перераспределения нагрузки в разных средствах передачи сигнала, так как в настоящее время 70% американцев принимают телевидение по кабелю, а не через спутники. «И это делает кабельное ТВ ключевым в переходе на цифровое вещание» (10, с. 2).
Принятием Телекоммуникационного акта 1996 г. конгресс США предусмотрел переход к цифровому телевизионному вещанию в масштабе страны к 2006 г. Но это событие может состояться только при определенных условиях, когда все отделения четырех самых крупных телевизионных сетей США будут рассматриваться как способные к такому переходу, т.е. когда 85% принимающих сигнал станций будут принимать кабельное цифровое телевидение и когда 85% населения будут иметь цифровые телевизоры.
В выступлении представителя «Тайм Уорнер», самой крупной в США системы кабельного телевещания, первой внедрившей 20 лет назад интерактивное телевидение, а сегодня развивающей высокоскоростную Интернет-службу, отмечается, что «Тайм Уорнер» в 1996 г. начала модернизацию с кабельной системы, ассигновав на эту программу 4 млрд. долл. Новая кабельная система мощностью 750 мегагерц (что означает пропускную способность 125 каналов) представляет собой гибрид оптоволоконного и коаксиального кабеля. Это, утверждает Дж.Коллинз, сотрудник «Тайм Уорнер», и есть основа коммуникации XXI в. (10, с. 25). Более того, «Тайм Уорнер» усвоила опыт Интернета, в котором работает открытый стандарт и прото-
кол. Программа модернизации кабельной системы предполагает открытый кабель, т.е. возможность доступа для всех пользователей.
Данные, приведенные представителем «Тайм Уорнер», подтверждаются статистикой за 1999 г. Согласно этой статистике, в США на 1 тыс. человек населения приходится 817 телевизоров, кабельным телевидением пользуются 241 человек из 1 тыс., а спутниковым — 23 человека из 1 тыс. (15). «Мы входим в эпоху, когда различия между технологиями стираются. Телевидение, персональный компьютер, телефон сливаются. Первый пример такого слияния — переход к цифровому телевидению» (10, с. 5), — заявил К.Бернс, сенатор от штата Монтана.
«Телепрезенс»-технология (т.е. «телеприсутствие») непосредственно связана с проблемой телевидения нового поколения. Ее развитию также были посвящены специальные слушания конгресса США. С.Ганапати, представитель «Белл лабораториз», отмечал, что «теле-презенс» необходим и возможен, в том случае если: реальное присутствие слишком дорого (например, космос); слишком опасно (например, ядерный реактор); слишком сложно (например, микрохирургия); имеется комбинация этих признаков (например, подводные исследования); таковое просто невозможно (например, игровые приключения).
Кроме того, в области индустрии развлечений «телепрезенс» дает огромные возможности, так как электронное киберпространство позволяет вход гораздо большего количества людей, чем любой, даже очень большой стадион, и дает свободу выбора — войти или уйти, но главное — свободный вход. Это замечание Ганапати невольно напоминает знаменитый лозунг римского плебса, который требовал свободного входа в цирк. В образовательной области имеется возможность ощущать действия других людей на расстоянии без реального взаимодействия в физическом пространстве, экспериментировать с законами природы, не боясь повредить себе. «Телепрезенс» обеспечивает эффект присутствия в реальном трехмерном пространстве, широкое развитие телемедицины, когда телевизор становится доктором, развитие телепутешествий, так как дает эффект присутствия. Развитие телепутешествий особенно важно для огромной массы пожилых людей, которых с каждым годом становится все больше.
Н.Дурлах, представитель Массачусетского технологического института (МТИ), остановился на более абстрактных и прагматических проблемах «телепрезенса». Следует признать, что существуют
виртуальные пространства, которые как бы становятся средой обитания для людей, работающих в них. Эти виртуальные пространства являются системными и интерфейсными. Развитие виртуальных миров в конце концов приведет к полному переосмыслению всех форм кодификации человеческих знаний, так как поможет по-настоящему смоделировать человеческую психологию, учитывая все факторы и их взаимодействие, что не под силу обычному компьютерному эксперименту. В виртуальном мире окажется возможным моделировать поведение любого человека. Это приведет не к словесной, а к образной кодификации информации всех видов, приходит к выводу автор. «Вместо чтения книги вы идете и смотрите компьютерную виртуальную модель» (14, с. 6).
Одно из приоритетных применений виртуальной среды — развлечения. Но это и возможность тестировать системы, и возможность получать инвестиции для развития таких систем, так как в данной сфере деятельности оборот средств весьма быстрый. Кроме того, реакция потребителя способствует дальнейшему развитию и совершенствованию виртуальной среды (14, с. 8).
Проблема визуализации информации очень стара, отмечает Н.Дурлах. Ее хронологию можно датировать наскальными рисунками. «Зависимость нашей культуры от информации и количества информации, которое требуется для ее получения и обработки, понимания и действия, все увеличивается. Пытаясь прекратить информационную перегрузку и предотвратить игнорирование информации, которая необходима для действия, нужно визуализировать информацию... такая эффективная визуализация информации необходима практически во всех сферах» (14, с. 8). Проблемы развития телекоммуникаций и телепутешествий, телеобразования и информационной визуализации во многом пересекаются. Технология «телепрезенса» может помочь развитию этих важных технологий.
Подводя итог потоку изменений, к которым привели революционные технологии телекоммуникаций, обратимся к слушаниям конгресса на тему «Взгляд Уолл-стрита на выполнение телекоммуникационного акта». Доклад Дж.Рид-Делингера, вице-президента и главного аналитика фирмы «Вашингтон аналисис», представляет его понимание телемедийной индустрии. Он заявил, что измерять успехи телемедийных индустрий только стоимостью акций не совсем правильно. Конечно, сам рынок сильно расширился, приблизительно на 70% с 1996 г. Но было бы правильно, если бы формулировки закона
специалистами Уолл-стрита давались своевременно. Специалисты Уолл-стрита старались выявить победителей и проигравших в акционерной игре, которая началась в соответствии с новыми правилами после принятия вышеупомянутого телекоммуникационного закона. Кроме того, этот закон помог росту капитала в данной индустрии и возникновению новых компаний. Существует еще много проблем в формировании настоящей конкурентной среды в этой сфере, и, по мнению Делингера, необходимо шире формировать телекоммуникационные рынки под эгидой ВТО. Трудность состоит в том, что в целом финансовые рынки не выносят конкуренции и неопределенности, а всегда стремятся ориентироваться на крупных инвесторов, контролирующих рынок (16). Снижающаяся налоговая база многих небольших городов США ведет к невозможности содержать штаты и помещения образовательных учреждений. Интернет полностью решает эту проблему. Интернет гарантирует движение Америки вперед в глобальной экономике, держит Америку на острие технологий, делает ее лидером в мире.
И.Сайденберг, президент «Белл атлантик корп.», выступая в конгрессе США на слушаниях «Консолидация в телекоммуникационной индустрии. Не слишком ли далеко?» (5), очертил основные технологические и предпринимательские параметры современной телекоммуникационной индустрии. Телекоммуникационные индустрии переживают революционные изменения. В 2001 г. телекоммуникационная индустрия будет оцениваться в 1 трлн. долл. Многие изменения в технологиях телекоммуникаций приходят из источников и ресурсов, о которых мы несколько лет назад и не догадывались. Прежде всего, это взрыв потребности в службах скоростной передачи информации. От того, как и кем эти услуги станут предоставляться, будет зависеть дальнейшее развитие индустрии. Существуют три направления, которые реформируют коммуникационную индустрию: 1) технологии сливаются в интегрированную цифровую платформу, управляемую № (Интернет-протоколом); существование Интернет-протокола делает такие различия, как расстояние, голосовые и письменные данные, телефон и компьютер, устаревшими и приводит к необходимости создания многофункциональных служб; 2) коммуникационные рынки дерегулируются во всем мире, так как пример США показал, что этот процесс благоприятно отражается на экономике; 3) потребительский спрос увеличивается во всех сегментах рынка, а движение данных удваивается каждые 3 месяца, тогда как
голосовое движение информации удваивалось только один раз в 12 лет.
Тенденции происходящих изменений заставляют телекоммуникационных провайдеров смотреть выше и дальше функциональных и географических границ и мобилизовать мощности и капитал, чтобы удовлетворить информационные потребности нового потребителя информационной эры. Вот почему возникают новые крупные телекоммуникационные предпринимательские структуры типа AT&T = Teleport + Britishtelecom; Worldcom + VCI + UUNet; SBC = PacTel + Snet + Ameritech и т.д.
И.Сайденберг считает, что таким образом формировались телекоммуникационные компании XXI в. Чтобы быть конкурентоспособными, эти компании должны иметь: 1) национальный масштаб; 2) глобальный масштаб; 3) полный набор услуг; 4) мощности для скоростной передачи данных.
Происходящие процессы являются «рыночной реальностью сегодняшнего дня» (5, с. 8). В современной экономике формирование подобных крупных образований нельзя квалифицировать как монополию, так как признаками монополии являются формирование цен и ограничение объемов производства с целью исключить конкурентную борьбу, а формирующиеся телекоммуникационные структуры нового поколения заинтересованы именно в увеличении объемов услуг и в конкуренции цен. Современный потребитель требует высокой скорости передачи информации и пакетности услуг, а это превышает возможности и мощности даже такой корпорации, как AT&T. Более того, недостаточное развитие телекоммуникационных мощностей сдерживает даже развитие Интернет-сетей, что ведет к сдерживанию развития современного бизнеса. Укрупнение телекомуникационных корпораций приведет (в отличие от корпораций индустриальной эпохи) не к монополизации, а к увеличению конкуренции во всех отраслях бизнеса и утолит информационный голод потребителя.
Конечно, российская бизнес-элита имеет иные представления о том, что такое конкуренция и каковы требования потребителя. Следует понять, что это представления прошлого, не отвечающие новым реалиям. Они базируются на убеждениях прошлого в том, что существуют: 1) строгое функциональное различие между локальными, дальними, видео- и Интернет-провайдерами; 2) искусственные географические границы; 3) статичные, а не расширяющиеся рынки.
Такой отсталый взгляд на рынок телекоммуникаций не отвечает требованиям потребителя, особенно в части «локальный—глобальный». Само понятие «региональные компании» устарело. Современные технологии и Телекоммуникационный акт 1996 г. фундаментально изменили индустрию.
Представителям телекоммуникационной индустрии вторят аналитики «Форчун». Так, А.Берназек в статье «Многофункциональная технология» (4) отмечает, что влияние на глобальную экономику определяется степенью проникновения в ее отрасли («penetration rate»). Если таковая равняется 50%, то данная отрасль влияет на экономику в полном объеме. Многофункциональные («broadband») коммуникации, основанные на Интернете, только к 2004 г. будут иметь лишь 15% проникновения и в американскую, и в глобальную экономику. Такой объем участия, конечно, не идет ни в какое сравнение с «penetration rate» энергетических или транспортных отраслей. Поэтому многофункциональные коммуникации должны прибавить в скорости проникновения в экономику, если они хотят действительно в ней закрепиться. Современные телекоммуникации стремятся к конвергенции, т.е. к получению всех видов информации по одному каналу. Очень важный шаг в унификации уже сделан — информация пересылается по единому протоколу — IP (Internet-Protocol). В настоящее время крупнейшие провайдеры Интернет-коммуникаций все больше и больше занимают рынок телефонных услуг. Однако этого недостаточно. Необходим переход к оптическим коммуникациям — реальной основе многофункциональной телекоммуникации, а последнее означает переход от электроники к фотонике. Это настолько крутой поворот, что для такого перехода понадобятся время и средства. Ни телевидение, ни радио еще не готовы к переходу к работе в Интернет-формате, т.е. к так называемому «Streaming media».
Аналитики бизнеса, следующие за изменениями в сфере потребления, подмечают важнейшие социальные и психологические сдвиги в поведении людей. Так, анализ взаимодействия в розничной торговле показывает, что существует пирамида взаимодействия, в которой самое объемное и самое дешевое взаимодействие и одновременно самое безличное — это Интернет-взаимодействие, а самое дорогое — персональное. Эти процессы чрезвычайно важны с точки зрения формирования новой психологии поведения людей и абсолютно новых требований к взаимоотношениям между людьми. Технологии вторгаются в отношения между людьми и становятся столь
же важным фактором взаимодействия, как и сами люди. Этот важный процесс был подмечен еще в статье о культуре как о товаре А.Джирарда «Культурная индустрия». В ней автор указывал, что начавшаяся с появлением «культурных машин» тенденция населения Земли проводить все больше времени среди таких машин усиливается. В настоящее время «культурная машина» даже не посредник, а полноправный участник общения в современном мире (8).
Этот процесс подмечен и аналитиками журнала «Форчун», но уже в связи с созданием Интернет-индустрии развлечений. Процесс этот новый и имеет свои особенности (9). Интернет-развлечения были созданы только в 1999 г. голливудскими специалистами во главе со С.Спилбергом. Компания «Майкрософт» вложила в разработку проекта 50 млн. долл. Были сняты небольшие фильмы для Интернета. Но это, в отличие от музыкальных клипов, не заработало. Таким образом, Интернет-развлеченческий сайт оказался неудачей. Тем не менее десятки компаний (чаще небольших) производят веб-шоу, и в общем эта идея имеет перспективы. Многие пользователи обращаются в Интернет за развлечением, посещают «chat rooms», музыкальные и игровые сайты. Были попытки показывать ТВ-шоу по Интернету, но оказалось слишком мало желающих их посмотреть. Считается, что по мере развития инфраструктуры этого бизнеса он будет процветать, особенно если учесть фактор Интернета. Но Интернет уже выполняет некую функцию в традиционной индустрии развлечений. Молодые режиссеры и продюсеры фильмов используют его как возможность привлечь внимание крупных компаний. Качественное развлечение — это то, что ищут люди. Развитие такой индустрии нужно людям для того, чтобы иметь темы общения с друзьями, интересно проводить время, не выходя из дома. На слушаниях конгресса «Пожилые американцы и «всемирная паутина»: новое поколение пользователей Интернета» (13) была отмечена тенденция роста числа пожилых американцев, пользующихся Интернетом. «Американцы в возрасте 55 лет и старше становятся наиболее активными пользователями, они используют компьютер примерно 38 часов в месяц. Их компьютерное время на 60% выше, чем средняя цифра по всем категориям населения, составляющая 24 часа в месяц, вторыми по интенсивности пользователями являются люди в возрасте от 45 до 54 лет. Молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет используют компьютер только 23 часа в месяц» (13, с. 7).
Итак, Интернет становится прибыльным рынком развлечений. Но реагируют ли гиганты Голливуда на стремление небольших фирм обойти их в Интернете(9)? Представители корпорации «Сони» говорят, что американцы чрезвычайно любят развлечения. Еще в 1978 г. казалось невероятным, что можно будет иметь копию фильма дома. Теперь это обыденно. Когда начиналось кабельное ТВ, многие говорили, что оно не будет выгодным. Люди не будут платить за кабельное телевидение, поскольку есть свободный доступ к ТВ. Тем не менее кабельное телевидение действует весьма успешно. Однако, по мнению представителей корпорации «Сони», в Интернете традиционные виды развлечений (кино, шоу, мультипликация) не будут иметь успеха. Это явно заметно при рассмотрении деятельности корпораций «Уолт Дисней» и «Уорнер бразерс». Корпорация «Сони» идет другим путем. Большие деньги приносят новые видео- и Интернет-игры. Смысл игр заключается в том, что игрок может менять действия персонажей по ходу игры. Этот тип игр принес уже больше дохода, чем все развлекательные веб-сайты вместе взятые. В настоящее время корпорация купила известный фильм «Звездные войны» и собирается превратить его в Интернет-игру. Идея заключается в том, что игроки смогут развивать сюжет и привносить свои сюжеты. Таким образом, в игре присутствует момент индивидуальности сотворчества, чего не может предоставить традиционная индустрия развлечений.
Широкомасштабное развитие Интернета привело к еще одному важному культурному сдвигу в мировом масштабе — английский язык с триумфом шагает по планете. Статья Дж. Фокса, помещенная в журнале «Форчун», так и называлась «Триумф английского» (7). Распространение английского языка в мире во все возрастающем объеме обусловлено, во-первых, тем, что бизнес-программирование по Интернету в Америке доминирует, и, во-вторых, необходимостью получения американских инвестиций. Но, отмечает автор, такое доминирование может быть временным, поскольку через 10—15 лет самые толстые кошельки будут в Японии, «грядущей технологической и финансовой суперсиле» (7, с. 78). Однако триумф английского языка в континентальной Европе зиждется и на чем-то еще более прочном, ведь английский стал языком общения в Европейском союзе. Слияние, например, германского и французского бизнеса приводит к тому, что деловая документация ведется на английском языке. Даже финансовые совещания во Франкфурте — финансовой столице Евросоюза — проводятся на английском языке. Европейская комиссия, в
которой официально имеется 11 языков, а ее бюрократия традиционно франкоговорящая, ведет документацию по-английски. Почему так случилось? Многие относят это на счет достоинств английского языка — большой словарный состав и простая грамматика. К тому же английский язык открыт изменениям. Он не управляется никакими структурами типа Французской академии. 90-е годы выявили с очевидностью, что европейцы вынуждены говорить по-английски. И это опять-таки связано с Интернетом. Если до Интернета подавляющее большинство европейцев обращались к английскому лишь в школьных учебниках и поп-музыке, то теперь английский язык вошел в дома европейцев в достаточном объеме. 47% европейцев могут вести разговор по-английски, из них 77% студентов, 69% менеджеров и молодежи в возрасте от 15 до 24 лет.
Итак, «всемирная паутина» плотнее и плотнее окутывает планету Земля, привнося много изменений, с которыми мы должны мириться. Хотя мы не можем пока сказать. что «всемирная паутина» управляет нашей жизнью, но плотность ее все увеличивается, и мы все больше и больше вынуждены считаться с этой «compulsive technology»— «принудительной технологией».
Человечество догадывалось о наличии в нем некоего единого начала и не только размышляло о нем, но, как мы знаем из Библии, пыталось реализовать и превратить в действительность это начало путем построения Вавилонской башни. Но все попытки увидеть реальное формирование планетарного разума наталкивались на недостаточное техническое обоснование этого процесса. Реальная возможность такого формирования появилась лишь в самом конце II тысячелетия, если исчислять по христианскому летоисчислению, или в 5670-е годы с момента сотворения мира, если исчислять по библейскому летоисчислению. Однако и то, и другое летоисчисления являются условными и мифологичными.
Собственно, создание глобальной ментальности человечества, или планетарный разум, находится в самом начале своего развития, и весьма возможно, что эта попытка потерпит крах так же, как попытка построить общую для всех народов башню или попытка создать общий для всех искусственный язык, как это было с эсперанто. Но, возможно, эта попытка будет удачнее, и человечество действительно выработает некоторый общий протокол взаимодействия.
«Обещанием информационной эпохи является освобождение беспрецедентной производительной возможности силой разума. Я
думаю, следовательно, я произвожу. Поступая таким образом, мы будем иметь досуг для экспериментов с духовностью и возможность примирения с природой, не жертвуя материальным благосостоянием наших детей. Мечта человечества — что разум и наука решат проблемы человечества — в пределах досягаемости», — так завершает свою книгу один из современных специалистов М.Кастельс (3, с. 513). Эти финальные слова его книги абсолютно соответствуют духу и направлению рассуждений всех тех, кто задумывался о всеобщем характере человеческого мышления.
Отличие же современных мыслителей от их предшественников заключается в том, что они не в состоянии прогностически мыслить, не потому, что не хотят, а потому что реальное развитие технологии, темпы ее развития, многочисленность направлений развития лишают их всяких шансов на хоть сколько-нибудь удобоваримую прогностику. Все их прогностические сценарии устареют еще до выхода в свет очередного толстого тома. Великая технологическая гонка выбрасывает на мировые рынки все новые и новые продукты человеческого разума, воплощенные в материальные вещи. Подавляющее большинство этих материализованных инноваций не проживет долго, но какие-то сформируют эпоху в человеческом развитии, станут неотъемлемой частью новой технологизированной человеческой культуры. Возможно, человечество не нуждается в едином планетарном разуме, и появление такого разума было бы даже вредным для человечества, как вредна всякая монополия: ведь если государства с неизменной настойчивостью борются со всяким монополизмом в экономике, то почему они должны приветствовать единый монопольный планетарный разум: с точки зрения демократии и рынка, это скорее вредное явление. Мыслители доинформационной эпохи мечтали о планетарном разуме, поскольку воплотить его в реальности было невозможно. В современную информационную эпоху это стало абсолютно технически достижимым, но человечество сразу же задалось вопросом: нужно ли это? Ответ скорее отрицательный. Это отчетливо проявляется в стремлении оживить разного рода религиозные и мифологические корни народов и этносов, которые подчеркивают их различие. И в этом проявляются страх стадности, превращения в единую «неомассу», о котором говорил Тейяр де Шарден, а также «дисимметричность» человеческого существа, которую так верно подметил Вернадский. Ведь она-то и является источником неисчерпаемого количества инноваций.
Список литературы
1. Амброуз С. Эйзенхауэр: Солдат и президент. - М., 1990. - 560 с.
2. Андрианова Т.В. Геополитические теории XX в.: (Социально-философское исследование). - М., 1996. - 178 с.
3. Кастельс М. Информационная эпоха. - М., 2000. - 606 с.
4. Bernasek A. Broadband technology // Fortune. - N.Y., 2000. - Vol.142, N 8. - P. 21-22.
5. Consolidation in the telecommunication industry: Has it gone too far?: Hearings before the Subcomm. on antitrust, business rights, a. competition. - Wash., 1999. - 58 p.
6. Dorden V. Brief history of net // Fortune. - N.Y., 2000. - Vol.142, N 8. - P. 34.
7. Fox J. The Triumph of English // Fortune. - N.Y., 2000. - Vol.142, N 6. - P. 77-79.
8. Girard A. Cultural industries: A handicap or a new opportunity for the cultural development? // Cultural industries: A challenge for the future of culture. - P., 1982. - P. 24- 40.
9. Gunther M. Full stream ahead // Fortune. - N.Y., 2000. - Vol.142, N 6. - P. 37-42.
10. High definition television : Hearings before the Subcomm. on telecommunications a. finance of the Com. on energy a. commerce. - Wash., 1989. - 264 p.
11. Hofstede G. The nation-state as a source of common mental programming: Similarity a. differences across Eastern a. Western Europe // The Future of the nation-state. - N.Y., 1996. - P. 19-49.
12. International satellite reform : Hearings before the Subcomm. of the Comm on commerce, science a. transportation. - Wash., 1999. - 73 p.
13. Older Americans a. the worldwide web: The new wave of Internet users // Forum before the spec. Comm. on aging. - Wash., 1998. - 112 p.
14. Telepresence : Hearings before the Subcom. on science, technology a. space. - Wash., 1998. - 65 p.
15. Trends in Europe a. North America. - N.Y., 1999. - 262 p.
16. Wall Street's view of the Telecom act implementation : Hearings before the Subcom. on communications. - Wash., 1999. - 51 p.
