CC BY
117
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2009. Вып. 11:4 (33). С. 7-13
Особенности взаимоотношения православных клириков и их паствы в Великом Новгороде
Х-Х11 вв.
Т. Ю. Фомина
В статье предпринята попытка выявить роль духовенства в жизни Великого Новгорода Х—Х11 вв. и определить степень влияния христианского вероучения на повседневную жизнь жителей города. В качестве источников использованы материалы летописных известий, памятников церковного права, берестяных грамот, агиографической литературы и др.
Период Х—Х11 вв. для жителей Великого Новгорода характеризовался переломными явлениями в народном сознании: сложившиеся веками языческие традиции причудливо переплетались с утверждающимися христианскими нормами. Традиционно утверждение христианства в Великом Новгороде связывается с именем первого новгородского епископа Иоакима Корсунянина (989—1030). Однако Новгород имел широкие торговые связи с многими странами, в том числе с православными — Болгарией, Византией и др., на территории города располагались многочисленные «дворы» заморских гостей, следовательно, христианское вероучение не могло быть новым, неизвестным учением для новгородцев. Нельзя отрицать возможность проживания в Новгороде христиан и до крещения города епископом Иоакимом Корсунянином и Добрыней. Но следует признать, что для утверждения и распространения христианского вероучения, для отправления церковных служб именно первыми новгородскими владыками была проделана огромная работа.
Благодаря первому новгородскому епископу Иоакиму Корсунянину, а затем и епископу Луке Жидяте (1036—1061), за короткий срок в Новгороде был создан корпус необходимой богослужебной литературы, организованы летописание, школа для детей. С именами епископов Никиты и Иоанна связан период расцвета новгородского храмового строительства с конца Х1 в., а вторая половина Х11 в. отмечена интенсивным строительством монастырей вокруг Новгорода, что нашло отражение в местном летописании. К середине Х11 в. политический и духовный статус новгородских владык в жизни города значительно возрастает. В условиях напряженных взаимоотношений между киевской митрополией и новгородским архиепископством в 1156 г. новгородцы одерживают победу, отстояв право самостоятельно избирать епископа из местного духовенства, а де-
вять лет спустя, в 1165 г., добиваются присвоения новгородскому владыке архиепископского сана и «ради быша новгородьци».
При этом деятельность владыки в Новгороде не ограничивалась духовни-ческими обязанностями. На фоне часто сменяющихся князей и посадников его фигура выступала своеобразным гарантом государственной стабильности. Новгородские святители не только осуществляли управление вотчинами «святой Софии», стояли во главе иерархии, но и заключали договоры между князьями и Новгородом, выполняли дипломатические функции, примиряя Новгород с его противниками, вместе с князем и посадником подписывали международные договоры, осуществляли контроль за эталоном мер и весов, под их опекой в Софийском соборе находилась государственная казна и важнейшие документы, они выполняли функции арбитра при народных волнениях1.
Однако, насколько позволяют судить имеющиеся источники, миссионерская деятельность первых новгородских владык и священников, несмотря на все их усилия, была малоуспешной. На всем протяжении рассматриваемого периода, да и за его пределами, письменные источники сохранили сведения о том, что новгородцы продолжали жить языческими традициями. Они приносили «сыры» в жертву «Роду и Роженице»2, перед началом важного дела справляли братчину3, веселились на языческих игрищах, с «трубами, гуслями, русальями»4 и, поминая предков, не ограничивались установленными церковными рамками5.
Язычество в повседневной жизни преимущественно держалось на женщине, которая прежде всего выступала хранительницей языческих традиций, обрядов, заговоров, применяя их в повседневной жизни. Именно она несла заболевших детей не к «попови» на молитву, а к «волхвам», «а же не възлюбять ихъ мужи, то омывають тело свою водою, и тоу воду дають мужемъ»6.
Создание семьи было важным событием не только в жизни новгородца, но и для священника. В XII в., согласно дошедшим до нас источникам, было вполне обычным явлением образование семьи без всяких священнодействий, или, как говорил очевидец тех событий священник Кирик, «положить девку жене без всякого обряда»7. Церковь, естественно, не признавала подобных форм брачного сожительства и требовала обязательного совершения таинства венчания: «без венчания жен не поймати никому же, ни богату, ни убогу, ни нищему, ни работу (работну)... Вы же архиереи и святители Божии наказайте их вы без лености о всем в трезве уме, то ваше дело есть»8. Однако Церкви приходилось мириться со
1 См. : Подвигина Л. Н. Очерки социально-экономической и политической истории Новгорода Великого ХН—ХШ вв. М. , 1976. С. 104—109.
2 См. : Вопрошание Кириково // Русская историческая библиотека. СПб. : Изд-во Император. археолог. комиссии, 1906. Т. 6. С. 89. Стб. 47-48.
3 См. : Седов В. В. Языческая братчина в древнем Новгороде // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. 1956. Вып. 65. С. 14-26.
4 См. : Новгородская третья летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 3. М. : Изд-во АН СССР, 1950. Т. 3. С. 188.
5 См. : Вопрошание Кириково. С. 89. Стб. 47-48.
6 Там же. С. 14, 18.
7 Там же. Стб. 34.
8 Заповедь ко исповедающимся сыном и дщерем. Цит. по : Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1880. Т. 1. Ч. 2. С. 512.
многими существующими в Новгороде обычаями, даже с тем, что в таких браках были нажиты дети. Новгородский архиепископ Илья говорил: «.венчайте, же аще и с детьми»9.
При этом священник должен был тщательно следить за тем, чтобы венчаемые не были в кумовстве, сватовстве, крестном братстве или свойстве до шестого, седьмого колена10. Свадебному обряду предшествовало знакомство. Наиболее вероятно, что это могло произойти на народных гуляньях, или, как их называли новгородские священники «бесовских игрищах». Познакомиться молодые могли и в церкви, здесь же и родители могли присмотреть невесту сыну, а согласно берестяным грамотам, прибегали также к услугам профессиональной свахи11.
Ребенка крестили, как правило, по Уставу, на восьмые сутки после рождения. Священник мог даже оставить службу и идти крестить младенца к горожанину на дом: «Любо си и службу церковную оставити, нетуть в том греха»12.
Имя младенцу обычно давалось при крещении на основе святцев. Несмотря на это, в Новгородской земле того времени были широко распространены имена дохристианского происхождения. Наиболее часто встречались имена: Радонег и Богуслав, Творимир и Братонег, Седослав, а также более простые: Завид, Некрась, Хроп, Крив и т.д. Бытовали в Новгороде и имена греческого происхождения, но в живой обиходной речи они сильно видоизменялись. К членам своей семьи и соседям новгородцы обращались просто: Марфуша, Микитка, Янка, Тимошка13.
Детей в семье церковь призывала воспитывать в строгости и уважении к родителям. Дети, будучи уже взрослыми, обязаны были заботиться о родителях на протяжении всей жизни. Новгородские духовники требовали «чтить родителей яко Бога», и тогда сын освободится, «егда кости схоронит родителей своих»14.
Семейная жизнь новгородцев не была безоблачной идиллией. Их брачные союзы, даже скрепленные церковным венчанием, были весьма непрочными. Несмотря на прещения духовенства, новгородцы весьма свободно относились к браку, сожительствуя без духовного благословения и расставаясь вопреки церковным законам после венчания15. В Древней Руси инициатива развода при очень веских обстоятельствах признавалась только за мужчиной. Церковное право Новгорода позволяло и женщине требовать «роспуску», если муж, имевший большой долг, «порты ея грабити начнет или пропивать или ино зло», «аще ли муж от жены пре-любы творит с иною, а свою жену бият по неправде»16. В этом случае жена должна была дать «извет» перед людьми в том, что она не виновата в разводе17.
9 Поучение архиепископа Ильи // Русская историческая библиотека СПб. Т. 6. С. 371.
10 См. : Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси: историко-бытовые очерки ХІ—ХІІІ вв. М.; Л. : Наука, 1947. С. 74.
11 См. : Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. М. : Школа «Языки русской культуры», 1995. С. 326. Гр. № 731.
12 Поучение архиепископа Ильи. С. 367.
13 См. : Зализняк А. А. Указ. соч. С. 52.
14 Наказание и заповедь к исповедующимся сыном и дщерем // Русская историческая библиотека. Т. 6. Стб. 209.
15 См. : Зализняк А. А. Указ. соч. Гр. № 9. С. 312.
16 Вопрошание Кириково. Стб. 32.
17 См. : Там же. Стб. 38.
Злободневной темой для Новгорода было пьянство. Ведь пьяный, по мнению владыки Нифонта, все равно что получеловек18.
Обычными развлечениями для жителей Новгорода рассматриваемого периода были народные гулянья, в которых участвовали массы городского населения. Церковь осуждала эти «игрища утолочена и людии множество на них, яко упихати начнут друг друга, позоры деюще от беса замысленного дела». Подобные веселья сопровождались такими развлечениями, как туры, лодыги, комедницы, позорования и т. д. в которых принято было рядиться в звериные одежды, возлагать на лица скураты, сопеть в сопяху, играть в быков19. Возможно, что в Х11 в. народные игрища постепенно утрачивали свое ритуальное значение и становились простым развлечением с песнями и плясками, на позор (т. е. созерцание) которых стекалось огромное количество горожан20. Большой популярностью в Новгороде пользовались кулачные бои, которые были и «отголоском древней тризны» («дратися по мертвецы») и способом разрешения споров21. Церковь пыталась предотвратить либо ограничить подобные конфликты. Архиепископ Илья требовал от священников: «Унимайте детей своих»22.
Если бурные народные гулянья устраивались прямо на улице, то для «беседы» требовалась спокойная домашняя обстановка. Скорее всего, подобные собрания различались на мужские и женские23. «Беседы» были очень популярны у новгородцев в Х11 в., не случайно архиепископ Илья с упреком спрашивал священников: «Чем лучше мы простецов, ежели с ними начнем ясти и на беседе сидети?»24 Участники «беседы» коротали время за рукоделием, слушая искусных рассказчиков.
Слияние языческих и христианских верований в сознании новгородца нашло свое отражение в вещественных памятниках того времени. Наиболее характерными являются змеевики-медальоны с двухсторонними изображениями, где на одной стороне помещен христианский символ, на другой — языческий. Значительное количество змеевиков, громовых стрел, оберегов было найдено на одной из новгородских усадеб, долгое время принадлежавших христианским священникам, которые, вероятно, изымали это у своих прихожан25.
Еще одним свидетельством сочетания христианских и языческих символов является берестяная грамота № 73426. Она представляет собой небольшой тонкий туго скрученный лист бересты. Грамота содержит заговор против болезни, в ней трижды повторено имя Сихаил и слово «ангел». Прием тройного повто-
18 См. : Вопрошание Кириково. Стб. 27.
19 См. : Поучение архиепископа Ильи. С. 351.
20 См. : Куманева Е. Досуг в средневековом Новгороде // Орел шестого легиона: Тезисы науч. конф. Екатеринбург, 2000. С. 12.
21 См. : Иванов А. Спортивные игры в Древней Руси // Орел шестого легиона. С. 9; Куманева Е. Досуг в средневековом Новгороде. С. 13.
22 Поучение архиепископа Ильи. С. 371.
23 См. : Куманева Е. Указ. соч. С. 14.
24 Поучение архиепископа Ильи. С. 358
25 См. : Янин В. Л. Я послал тебе бересту. М. : Школа «Языки русской культуры», 1998. С. 289.
26 См. : Зализняк А. А. Указ. соч. С. 293.
рения хорошо известен в этнографии и применяется для усиления магической силы заговора, а упоминаемый Сихаил — ангел (или архангел) демоноборец к которому обращались в заговорах против лихорадки. Слева от текста стоит восьмиконечный крест с типичной церковной формулой «1С ХС НИКА» — «Иисус Христос побеждает». И если учесть, что грамота написана книжной графикой, распространенной главным образом в духовной среде, то налицо использование христианской символики для языческого заговора — оберега от болезни27.
Духовенству необходимо было приложить много усилий для утверждения христианского вероучения в умах и душах паствы, чтобы изменить положение, когда «церкви стоят» и «егда же бывает год [время положенное для молитвы], мало их [людей] обращается к церкви»28. Поэтому в период Х—Х11 вв. предметом особой заботы церкви было крещение иноверцев и язычников. Эта проблема затрагивается во всех дошедших до нас памятниках церковного права, в частности, в знаменитом «Вопрошании Кирика к епископу Нифонту». Так, например, Кирик спрашивает: «Оже будеть какой человек и крещен в латинскую веру, и восхощет приступити к нам», и Нифонт ему отвечает, что после необходимых священнодействий эти лица достойны даже причастия29. Язычник же совершивший любой грех, кроме убийства, но крестившийся, даже получал возможность стать священником30.
Церковь стремилась регламентировать повседневную жизнь мирян. С этой целью на протяжении Х—Х11 вв. духовенством были выработаны канонические правила по широкому кругу вопросов, возникающих в процессе общения священника с прихожанами, — это вступление в брак и его расторжение, нарушение супружеской верности, ответственность за воспитание детей, соответствие христианских праздников и постов с реалиями быта новгородцев и т. д.31 Таким образом церковь пыталась утвердить новые традиции и обряды в среде мирян. И в целом ряде аспектов ей это удается. Например, традиция церковного поминания и почитание иконных образов прочно входят в жизнь новгородцев, что подтверждают многочисленные заказы на помин души и на изготовление икон, найденные в берестяных грамотах32.
Особая роль в этом процессе отводилась приходскому священнику, который должен был найти путь к сердцу каждого из прихожан и служить для них примером нравственности и благочестия. Предъявляемые требования были очень высоки, поэтому в Х11 — первой половине Х111 в. Новгородская земля испытывала нехватку приходских священников33. Поэтому повседневная жизнь и поведение
27 См. : Зализняк А. А. Указ. соч. С. 293.
28 Новгородская третья летопись. С. 188.
29 См. : Вопрошание Кириково. С. 10. Стб. 26.
30 См. : Пихоя Р. Г. Возникновение памятников покаянной дисциплины Древней Руси в XI в. // Античная древность и Средние века. Проблемы идеологии и культуры. Свердловск, 1987. С. 82.
31 См. : Пихоя Р. Г. Опыт изучения ранних новгородских памятников церковного права // Вспомогательные исторические дисциплины. Свердловск, 1974. Сб. 1. С. 10.
32 См. : Зализняк А. А. Указ соч. С. 234.
33 См. : Пихоя Р. Г. Церковь в Древней Руси : Дис. ... канд. ист. наук. Свердловск, 1974. С. 116.
священника регламентировались ептимийниками и находилась под строгим контролем духовника и самого епископа.
Священники обсуждали множество ситуаций из быта поповских семей. Действительность заставляла их обращаться к епископу за разрешением спорных вопросов. «Достоит ли попу своей жене молитву творити, или в селе или где? — спрашивал приходской священник Кирик епископа. — По всей греческой земле не дают своим женам попове...» Ответ был таков: «Аже не будет иного попа близ, сотворите»34. Исходя из местных условий, новгородскому духовенству приходилось отступать от строгих канонов.
Если будущий поп уличался в краже, то предпочитали не выносить сор из избы. В случае, когда кража была невелика и удалось «удадити отаи» (т. е. без огласки), претендент мог стать диаконом35.
Глубоко осуждал архиепископ Илья пьянство приходского попа: «вюжю бо и слышу, оже до обеда пиете и в вечерю упившиеся, а заутра службу сотворяете»36, и обращался к новгородскому духовенству: «Оже бо простец грех сотворит, то до себя ему вина токма, а оже мы, то не нам единым пагуба, но и всем людем, хотят бо рещи: а попы чего творят?»37 Таким образом, приходской священник должен быть примером благочестия в повседневной жизни, идеальным семьянином с высокими духовными качествами, живущий согласно основам христианского вероучения38.
Новгородские владыки, канонизируемые в Х1—Х11 вв., олицетворяли пример высокой гражданственности и патриотизма. Вся агиографическая традиция Новгорода этого периода была направлена на утверждение божественности власти владык, при этом всячески подчеркивался светский характер их деятельности39. Канонизацией местных иерархов Церковь отмечала «подвиг власти». Епископы того времени защищали Новгород от посягательства киевских и суздальских князей, вопреки давлению Киева сохраняли особенности местного богослужения, заботились о пастве своей, оставляя ей назидательные поучения, особо радели о богатстве и величии святой Софии40. Именно таким стремились запечатлеть жития в сознании представителей «мира» и «клира» образ новгородского владыки.
Для того чтобы сделать христианские предания более близкими и понятными новгородцам в повседневной жизни, начиная с Х11 в., формируется целый ряд местных преданий. В результате этого архиепископ Илья становится одним из «охранителей» города, а Антоний Римлянин, совершивший путешествие вокруг Европы на обломке скалы, скрываясь от «латинян», стал примером образцового христианина.
34 Вопрошание Кириково. Стб. 29.
35 См. : Там же. Стб. 19.
36 Поучение архиепископа Ильи. С. 31—35.
37 Там же. С. 349.
38 См. : Вопрошание Кириково. Стб. 30, 31, 45.
39 См. : Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации (XI—XVII вв.). М. : Изд-во МГУ, 1986. С. 70.
40 См. : Дмитриев Л. А. Легендарно-биографические повествования древнего Новгорода : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1973. С. 23.
Наряду с официально утверждаемым образом духовного лица, на основе берестяных грамот возможно воссоздание облика священнослужителей в повседневной жизни того времени. Берестяные послания людей духовного звания отличаются от других книжной графикой письма и слогом. Часть сообщений связана с женским монастырем святой Варвары. Внимание монахинь полностью поглощено заботами о монастырском хозяйстве, игуменья занята подготовкой предстоящего пострига. Сохранились грамоты, содержащие дружескую переписку монахов, их письма к близким людям41. А единственная пока найденная берестяная книга содержит краткую запись чина службы на Фоминой неделе, сделанную священником для памяти с указанием очередности возгласов «попа» и «людей»42.
Подводя итоги всему вышесказанному, необходимо отметить, что Х—Х11 вв. для новгородского духовенства стали временем становления церковной организации, активной миссионерской деятельности, периодом, когда византийские церковные нормы корректировались в соответствии с местными условиями, это время, когда Православная Церковь пыталась обрести доверие своей паствы и одновременно сама стремилась соответствовать высоким требованиям христианского вероучения. Новгородский владыка сумел стать не только важнейшим субъектом духовной жизни Новгорода, но и ключевой фигурой политической и экономической жизни республики. При этом духовенством были заложены такие крепкие основы, которые привели к расцвету новгородской государственности, а вместе с ней и к могуществу «дома святой Софии».
Ключевые слова: история Великого Новгорода Х—Х11 вв., христианство, православие, язычество.
The peculiarities of the relationship between the Orthodox Clergy and their Faithful People in Novgorod the Great in the X-XII-th centuries
T. J. Fomina
In the article the attempt to conceive the role of the clergy in the life of Novgorod the Great in the X-XII-th centuries and to determine, what influence Christian doctrine had upon a citizens' daily life was made. The materials of chronicles, the monuments of church law, birch bark writings and hagiographic writings were used by the author as sources for his investigation.
Keywords: history of Novgorod the Great in the X-XII-th centuries, Christianity, Orthodoxy, paganism.
41 См. : Зализняк А. А. Указ. соч. С. 246, 262, 322—325.
42 Там же. С. 379.
