CC BY
65
УДК 343.36
М.С. Кармановский*
Особенности уголовной ответственности за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля
В статье рассматриваются история возникновения и особенности состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, совершаемого в отношении свидетеля. Затрагиваются проблемы безопасности данной категории потерпевших в зависимости от вида процесса. То обстоятельство, что защита свидетелей в гражданском, арбитражном, административном процессе по ст. 311 УК РФ невозможна, подвергнуто критике. Выход автору видится в расширении круга отношений путем включения в него и отношений, обеспечивающих безопасность участников гражданского и арбитражного, административного процессов и изменения наименования ст. 311 УК РФ.
Ключевые слова: свидетель, меры безопасности, разглашение сведений о мерах безопасности, уголовная ответственность
M.S. Karmanovsky*. Special features of criminal responsibility for disclosure of classified information about security measures concerning witnesses’ interests. The history of origin and special features of corpus delicti, provided by article 311 of Criminal code of Russia, are considered in this work. The problems of witnesses’ security depending on type of the process are of great author’s concern. The impossibility of witnesses’ defense in Civil, Arbitration and Administrative courts is being criticized. The author offers to widen the interrelation circle of participants during civil, arbitration and administrative procedures. Besides, article 311 of Criminal code of Russia, is required to be renamed.
Keywords: witness, security measures, disclosure of classified information about security measures, criminal responsibility.
Уголовная ответственность должностного лица за разглашение сведений, не подлежащих оглашению, впервые появилась в ст. 117 УК РСФСР 1922 г. Разглашение, сообщение, передача или собирание в целях передачи должностным лицом сведений, не подлежащих оглашению, признавалось уголовно наказуемым деянием согласно ст. 1211 УК РСФСР 1926 г. Эти преступления относились к категории должностных [10].
В 1995 г. российское уголовное законодательство наконец пополнилось нормой, устанавливающей уголовно-правовой запрет на разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, должностного лица правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников (ст. 1841), включенной в гл. 8 «Преступления против правосудия» УК РСФСР 1960 г. Однако данная статья свидетелей в качестве возможных потерпевших не называла.
Во вновь принятом в 1996 г. Уголовном кодексе РФ ст. 311 УК РФ «Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса» впервые в качестве возможного потерпевшего данного преступления был назван свидетель.
Таким образом, специальная ответственность за рассматриваемое посягательство на свидетелей была введена в законодательство относительно недавно, однако ее наличие в уголовном законе весьма важно для обеспечения безопасности этой категории участников судопроизводства. Наличие уголовноправового запрета на разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля, является важной государственной мерой, направленной на предотвращение преступного воздействия на этой категории участников уголовного процесса, рассекречивания служебных сведений о способах и приемах обеспечения их безопасности, «обесценивания» уже предпринятых мер безопасности (перемены места жительства, фамилии, внешности и т.п.).
Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля, является многообъектным преступлением, хотя, например, И.А. Бобраков называет непосредственным объектом данного преступления только общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность правоохранительных органов [20, с. 575].
Большинство ученых все-таки выделяют и основной, и дополнительный непосредственный объекты данного деяния. Так, Б.В. Здравомыслов в качестве объекта преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, называет нормальную деятельность суда по осуществлению правосудия, а также безопасность участников уголовного процесса и их близких [19, с. 463]. Т.В. Кондрашова считает, что основным непосредственным объектом является нормальная работа органов правосудия, а дополнительным — безопасность судей, участников уголовного процесса и их близких [17, с. 852].
* Кармановский, Михаил Сергеевич, преподаватель кафедры уголовного права и криминологии, Барнаульский юридический институт МВД России. Адрес: Россия, 656038, г. Барнаул, ул. Чкалова, 49, телефон 8-923-648-07-77.
* Karmanovsky, Michael Sergeevich, teacher of the chair of criminal law and criminology, Barnaul law institute of the interior of Russia. Office address: 656038, Barnaul, Chkalov str., 49, tel. 8-923-648-07-77.
Статья поступила в редакцию 16 ноября 2011 года.
© Кармановский М.С., 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Уголовное право и уголовный процесс
Однако наиболее предпочтительна, на наш взгляд, точка зрения Ю.А. Красикова, который считает основным объектом данного деяния общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов правосудия, а дополнительным — интересы судей, участников процесса, их безопасность [4, с. 852], как наиболее полно и конкретно определяющую сущность общественных отношений, подвергающихся посягательству при разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля.
Потерпевшим от данного преступления может быть свидетель, в отношении которого применяются меры безопасности, а также его близкие, под которыми традиционно понимаются близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки), иные лица, состоящие в родстве (двоюродные братья и сестры, племянники, племянницы и т.д.), свойстве (родственники супруга), иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему (лицу, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать) в силу сложившихся личных отношений (друзья, знакомые, сослуживцы и т.д., причинение вреда которым было бы серьезной душевной травмой для лица, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать его правомерной деятельности) [9, с. 24].
Данное положение полностью подтверждается ст. 1 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ, согласно которой меры государственной защиты могут применяться в отношении близких родственников, а в исключительных случаях — также иных лиц, на жизнь, здоровье и имущество которых совершается посягательство с целью воспрепятствовать законной деятельности судей, иных лиц либо принудить их к изменению ее характера или из мести за указанную деятельность. Таким образом, для обеспечения проведения судебного процесса с участием конкретных свидетелей могут быть приняты специальные меры безопасности не только к таким свидетелям, но и к невесте свидетеля, к другу и т.д.
Необходимо указать, что Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ является более прогрессивным в вопросе защиты очевидца преступления. В отношении этой категории также могут применяться меры безопасности (ч. 2 ст. 2). Поэтому мы полностью согласны с мнением К.А. Саркисян, которая указывает на разрегулированность норм названного Федерального закона и норм УК, поскольку последний об очевидцах умалчивает [12, с. 14].
Уголовно-правовая норма, содержащаяся в ст. 311 УК РФ, направлена только на обеспечение безопасности лиц, являющихся участниками уголовного процесса, а также их близких. Поэтому безопасность участников иных видов судопроизводства, как-то: гражданского, арбитражного, административного — находится вне сферы ее действия. Невключение в число объектов охраны отношений в связи с гражданским, арбитражным и административным судопроизводством справедливо подвергается учеными критике [7, с. 234], тем более что вопрос об обеспечении безопасности содействия правосудию в принципе один из важнейших в исследуемой области [13, с. 70—75; 14, с. 115—120]. В свете сказанного убедительны предложения по расширению круга отношений, составляющих объект уголовно-правовой охраны этой нормы, путем включения в него и отношений, обеспечивающих безопасность участников гражданского и арбитражного, административного процессов, и изменения наименования ст. 311 УК РФ путем исключения из него вида судопроизводства: «Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников процесса».
Обязательным признаком преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, является предмет: сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля или его близких.
Меры безопасности, применяемые в отношении этой категории, разнообразны.
Так, в соответствии с ч. 1 ст. 6 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ, мерами безопасности являются: личная охрана, охрана жилища и имущества; выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности; обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице; переселение на другое место жительства; замена документов; изменение внешности; изменение места работы (службы) или учебы; временное помещение в безопасное место.
При наличии оснований, указанных в ст. 16 названного Федерального закона, в отношении защищаемого лица могут применяться также другие меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации (это наличие реальной угрозы убийства защищаемого лица, насилия над ним, уничтожения или повреждения его имущества в связи с участием в уголовном судопроизводстве, установленные органом, принимающим решение об осуществлении государственной защиты). Такие меры безопасности, как переселение на другое место жительства, замена документов, изменение внешности и изменение места работы (службы) или учебы осуществляются только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях.
Следует заметить, что в реальности не все указанные меры безопасности применяются равномерно. Так, В.И. Крайнов приводит данные о том, что личная охрана была обеспечена 705 лицам, временное помещение в безопасное место — 44, переселены на другое место жительства 8 человек. Опыта применения таких мер безопасности, как замена документов и изменение внешности защищаемого лица, до сих пор нет [6, с. 27].
Личная охрана, охрана жилища и имущества свидетеля, в отношении которого применена данная мера безопасности, обеспечиваются специализированными органами (например, центрами по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите МВД России). При этом его жилище и имущество могут быть оборудованы техническими средствами наблюдения, противопожарной и охранной сигнализацией (ст. 7 Федерального закона). Так, при обеспечении данной
меры безопасности подразделения вневедомственной охраны при органах внутренних дел о каждом случае угрозы или попытке осуществить противоправные действия в отношении указанных жилища и имущества немедленно информируют орган, осуществляющий меры безопасности.
В ст. 8 Федерального закона установлено, что органы, осуществляющие меры безопасности, могут выдавать защищаемому ими лицу специальные средства индивидуальной защиты (к их числу относятся бронежилет, электрошоковое устройство и т.д.), связи и оповещения об опасности (например, такие как переносное портативное радиоустройство, телефон сотовой связи).
По решению осуществляющего меры безопасности органа может быть наложен запрет на выдачу сведений о защищаемом лице из государственных и иных информационно-справочных фондов, а также могут быть изменены номера его телефонов и государственные регистрационные знаки используемых им или принадлежащих ему транспортных средств. Данные меры могут потребовать участия подразделений государственной инспекции безопасности дорожного движения, справочной службы автоматической телефонной связи и др.
В исключительных случаях, связанных с производством по другому уголовному либо гражданскому делу, эти сведения все же могут быть представлены в органы предварительного расследования, прокуратуру или суд на основании письменного запроса прокурора или суда (судьи) с разрешения органа, принявшего решение об осуществлении государственной защиты (ст. 9 Федерального закона).
Свидетель, в отношении которого применяются меры безопасности, может быть переселен на другое место жительства в установленном порядке. При его переселении за счет средств федерального бюджета предоставляется жилище, возмещаются расходы, связанные с переездом, оказывается материальная помощь, гарантируется трудоустройство и оказывается содействие в подборе места работы (службы) или учебы, аналогичного прежнему, при этом ранее занимаемое им жилище и гарантии трудоустройства или учебы сохраняются в течение всего периода отсутствия. Замена документов, удостоверяющих личность, иных документов с изменением фамилии, имени, отчества свидетеля, в отношении которого применяются меры безопасности, и других сведений о нем, а также изменение внешности могут быть произведены в исключительных случаях. Их порядок также устанавливается Правительством РФ.
Переселение на другое место жительства, замена документов и изменение внешности защищаемого свидетеля производятся только в случаях, если его безопасность не может быть обеспечена путем применения других мер безопасности (ст. 10 Федерального закона).
Защищаемому свидетелю в целях обеспечения его безопасности может быть оказано содействие в устройстве на другое, временное или постоянное, подходящее ему место работы (службы) или учебы в порядке, установленном Правительством РФ, он также может быть временно помещен в место, в котором ему будет обеспечена безопасность (ст.ст. 11, 12 Федерального закона).
Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ, распространяющийся на свидетелей, в отличие от Федерального закона от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» содержит ограничения по осуществлению мер безопасности участников процесса в зависимости от вида судебного разбирательства. Поскольку наши предложения направлены на расширение сферы действия ст. 311 УК РФ, представляется логичным внесение изменений и в анализируемый нормативный правовой акт, исключив из него упоминания о виде судопроизводства и категории дел.
Указом Президента РФ от 6 марта 1997 г. № 188 сведения о защищаемых лицах и мерах государственной защиты, осуществляемой в соответствии с Федеральным законом от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» и другими нормативными правовыми актами РФ, включены в Перечень сведений конфиденциального характера (п. 2). Порядок защиты таких сведений устанавливается Правилами защиты сведений об осуществлении государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, утвержденными постановлением Правительства РФ от 3 марта 2007 г. № 134.
Таким образом, понятие «сведения о мерах безопасности» неразрывно связано с традиционным для уголовного закона понятием «тайна», как сведений (информации), доступ к которым ограничен в соответствии с положениями федерального законодательства и за несанкционированное нарушение конфиденциальности которых установлена уголовная ответственность [3, с. 53]. В результате в ст. 311 УК РФ речь идет о разглашении виновным одного из видов тайны.
Преступным признается разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетелей или их близких, образующее объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ.
Разглашение сведений о мерах безопасности — это предание огласке (сообщение) указанных сведений, вследствие чего они становятся достоянием хотя бы одного постороннего (неуправомоченного) лица [18, с. 611; 22, с. 834].
Способами разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетелей, могут быть их передача в устной беседе, предоставление для ознакомления посторонними лицами документов, сообщение в печати и иных средствах массовой информации, отправка сообщения по электронной почте, путем SMS- или MMS-сообщения, и т.п. Однако данное деяние не всегда требует активных действий от виновного, который может совершить его и путем бездействия, например, оставив документы, содержащие сведения о мерах безопасности, примененных в отношении свидетеля, на столе, с которыми ознакомилось лицо, не имеющее допуска к ним, и т.п.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Данное преступление следует считать оконченным с момента доведения сведений о примененных мерах безопасности хотя бы одному постороннему лицу, т.е. не допущенному к ней на законных основаниях (например, ими могут быть коллеги виновного, родственники обвиняемого, адвокат и другие лица). Для признания содеянного разглашением необходимо, чтобы постороннее лицо понимало смысл полученных им сведений, т.е. могло как воспринимать информацию, так и впоследствии иметь возможность ею распорядиться. Очевидно, что, если сведения станут доступными малолетнему ребенку, неспособному в силу возраста осознавать характер сообщаемой информации и передать ее другому человеку, оконченный состав разглашения невозможен. В таких случаях деяние виновного является покушением на разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля, ответственность за которое должна наступать по ч. 3 ст. 30 и ст. 311 УК РФ.
Что касается субъективной стороны разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля, то Л.В. Иногамова-Хегай считает, что данное деяние совершается как с прямым умыслом, так и с преступной небрежностью [5, с. 566]. Мы же полагаем, что, поскольку состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 311 УК РФ, является формальным, то он может быть совершен только с прямым умыслом [2, с. 214; 8, с. 213; 11, с. 87, 99]. Виновный осознает общественно опасный характер указанного деяния (интеллектуальный момент) и желает такие сведения разгласить (волевой момент). Следует отметить, что аналогичной точки зрения также придерживаются А.В. Бриллиантов, М.Н. Голоднюк, Б.В. Здравомыслов, Н.Р. Косевич, в чьих трудах анализируется состав преступления, предусмотренный ст. 311 УК РФ [1, с. 276; 19, с. 464; 20, с. 620]. Данного мнения придерживаются и опрошенные нами правоприменители, 91,4 % которых отрицают возможность совершения преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, по неосторожности.
Субъект преступления — специальный: это вменяемое, достигшее шестнадцатилетнего возраста лицо, которому рассматриваемые сведения были доверены либо стали известны в связи с его служебной деятельностью.
К числу таковых могут относиться сотрудники органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности и иных государственных органов, на которые может быть возложено в соответствии с законодательством Российской Федерации осуществление отдельных мер безопасности, а также иные лица (работники адресно-справочных бюро, медицинских учреждений и т.д.).
Квалифицирующим признаком разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля, является наступление тяжких последствий (ч. 2 ст. 311 УК РФ). Данный признак—оценочный. Тяжкими последствиями следует признавать убийство свидетеля, уничтожение или повреждение его имущества, значительные расходы, понесенные в целях устранения последствий разглашения сведений о мерах безопасности, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, обеспечивавшего безопасность свидетеля, и другие. Наступившее тяжкое последствие (или их совокупность) должно находиться в причинной связи с разглашением виновным сведений о применяемых мерах безопасности в отношении свидетеля. Наличие его в каждом конкретном случае должно устанавливаться судом с учетом всех обстоятельств дела.
Состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 311 УК РФ, является материальным. Преступление будет окончено с момента наступления общественно опасных последствий.
Некоторые ученые считают, что тяжкие последствия наступают по неосторожности либо и умышленно, и по неосторожности [16, с. 706; 5, с. 566; 15, с. 383]. Однако мы полагаем, что это невозможно, поскольку законодатель в ч. 2 ст. 24 УК РФ прямо указал на то, что деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК. Так как в диспозиции ч. 2 ст. 311 УК РФ форма вины не названа, это означает, что последствия могут наступать только с умышленной формой вины. При этом умысел может быть как прямой, так и косвенный.
При прямом умысле виновный осознает общественную опасность разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля, предвидит неизбежность или возможность наступления тяжких последствий (интеллектуальный момент) и желает их наступления (волевой момент). При косвенном умысле виновный осознает общественную опасность разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении свидетеля, предвидит возможность наступления тяжких последствий (интеллектуальный момент) и сознательно его допускает либо относится к ним безразлично (волевой момент).
Норма, закрепленная в ч. 2 ст. 311 УК РФ, является специальной по отношению к злоупотреблению должностными полномочиями и дополнительной квалификации по ст. 285 УК РФ не требует.
Если разглашение сведений о мерах безопасности было произведено за вознаграждение, то виновный должен нести ответственность по совокупности анализируемого преступления и получения взятки (ст. 311 и ст. 290 УК РФ).
Таким образом, изучив состав разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, мы пришли к выводу о том, что его существование в том виде, который известен действующему уголовному законодательству, нецелесообразно. Поскольку меры безопасности следует применять к свидетелям не только по уголовным, но и по гражданским и административным делам, название и диспозицию ч. 1 ст. 311 УК РФ необходимо изменить, изложив ее в следующей редакции:
«Статья 311. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников судопроизводства
1. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, судебного пристава, судебного
исполнителя, потерпевшего, свидетеля, других участников судопроизводства, а равно в отношении их близких, если это деяние совершено лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью».
Это не только уравняет свидетелей в уголовном, гражданском и административном процессе в вопросе их защиты уголовно-правовыми средствами, но и потребует дальнейшей проработки действующих нормативных правовых актов, направленных на защиту свидетелей иными мерами. В первую очередь это касается Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ, распространяющегося на свидетелей в уголовном процессе. Не менее важным также представляется внесение изменений в гражданско-процессуальное, арбитражно-процессуальное и административно-процессуальное законодательство РФ.
Список литературы:
1. Ъриялиантов, Л. В. Настольная книга судьи. Преступления против правосудия: с учетом обобщения судебной практики, постановлений и разъяснений Верховного Суда РФ / А.В. Бриллиантов, Н.Р. Косевич. — М.: Проспект, 2008. — 557 с.
2. Игнатов, Л. Н. Курс российского уголовного права: в 2 т. Т. 1. Общая часть / А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. — М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА—ИНФРА М), 2001. — 560 с.
3. Кибалъник, Л. Понятие и виды тайны в уголовном праве / А. Кибальник, И. Соломоненко // Российская юстиция. — 2001. — № 2. — С. 53.
4. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.М. Лебедева.
— 6-е изд., перераб. и доп. — М.: Норма, 2009. — 960 с.
5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова [и др.] ; отв. ред. А.И. Рарог. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. — 672 с.
6. Крайнов, В. И. Некоторые проблемные вопросы государственной защиты потерпевшего и свидетеля // Российский следователь. — 2008. — № 9. — С. 25—27.
7. Лобанова, Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации: монография. — Волгоград: изд-во ВолГУ, 1999. — 268 с.
8. Наумов, Л. В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций / А.В. Наумов. — М.: Издательство БЕК, 1996. — 560 с.
9. Никонов, И. Е. Содержание уголовно-правового понятия «близкие лица» // Российский следователь. — 2004. — № 4. — С. 22—25.
10. Преступления против правосудия: толкование уголовного закона; комментарий статей УК РФ; материалы судебной практики, статистика / А.Н. Александров [и др.]; под ред. А.В. Галаховой. — М. : Норма, 2005 [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «Консультант плюс» (дата обращения: 13.11.2011).
11. Рарог, Л. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. — 304 с.
12. Саркисян, К Л. Уголовно-правовые меры обеспечения участия потерпевшего и свидетеля в уголовном судопроизводстве : автореф. дис... канд. юрид. наук . — Тюмень, 2007. — 20 с.
13. Сумачев, Л. В. Безопасно ли содействие правосудию? (один из аспектов взаимоотношений милиции и населения) / А.В. Сумачев, К.А. Саркисян // Уголовная политика в сфере информационной безопасности Российской Федерации: материалы IV международной научно-практической конференции памяти Заслуженного деятеля науки РСФСР, д.ю.н., профессора М.И. Ковалева (10 февраля 2007 г.). — Екатеринбург: Уральская государственная юридическая академия, 2007. — С. 70—75.
14. Сумачев, Л. В. Безопасно ли содействие правосудию? // Современная России: проблемы терроризма: материалы всероссийской научно-практической очно-заочной конференции (Нижневартовск, 25 февраля 2006 года). — Нижневартовск: изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2006. — С. 115-120.
15. Уголовное право: учебное пособие / под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. — М.: ООО «Издательство “Элит”», 2007. — 392 с.
16. Уголовное право. Общая и Особенная части: учебник / под общ. ред. М.П. Журавлева, С.И. Никулина. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Норма, 2008. — 816 с.
17. Уголовное право. Особенная часть: учебник / отв. ред. И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов. — 4-е изд., изм. и доп. — М.: Норма, 2008. — 1008 с.
18. Уголовное право России. Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. — 3-е изд., с изм. и доп. — М.: Эксмо, 2009. - 704 с.
19. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред. Б.В. Здравомыслова.
— М.: Юрист, 1999. — 552 с.
20. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть : учебник / под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. — М.: Олимп; ООО «Издательство АСТ», 1997. — 752 с.
21. Уголовное право Российской Федерации : учебник для вузов / под общ. ред. И.А. Бобракова, А.А. Телегина. — Брянск: БФ МосУ МВД РФ, 2008. — 627 с.
22. Юридический словарь / под ред. А.Н. Азрилияна. — М.: Институт новой экономики, 2007. — 1152 с.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 4 (52) 2011
