CC BY
62
УДК 323.22/.28
ОСОБЕННОСТИ ЦИКЛОВ РОССИЙСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ
О. В. Лагутин
Санкт-Петербургский государственный университет, Университетская наб., 7-9, Санкт-Петербург, 199034, Россия
В статье рассматриваются проблемы совместимости нескольких авторских подходов к циклическому развитию модернизационных процессов российского государства. В частности, представлена модель последовательного перехода от реформ к контрреформам в различные периоды российской истории. Наряду с моделью «реформы — контрреформы» предлагается дополнительная периодизация отечественной истории, отражающая ее циклический характер и объясняющая механизм смены общественно-государственных укладов. Также используется маятниковая модель управления для объяснения особенностей политической конкуренции в России. Произведена попытка совместить локальные концепции циклического развития с теорией больших экономических циклов Николая Кондратьева. В работе представлены результаты эмпирических расчетов (с применением факторного анализа), отражающих онтологический архетип российской государственности, что подтверждает ее традиционную институциональную структуру в условиях очередного геополитического противостояния с Западом. В контексте маятниковой модели управления институт государственной корпорации представлен как элемент параллельных управленческих структур, призванных осуществить переход от стабильного режима системы управления к аварийному, который в силу своих имманентных особенностей способен поддержать высокотехнологические отрасли промышленности и дать толчок их развитию для вывода страны в разряд ведущих экономик мира. Также этот институт может стать локомотивом инновационных прорывов в ключевых сферах деятельности государства. Эти успехи и должны вывести страну в разряд ведущих держав мира. Схема смены российских общественно-государственных укладов согласуется с моделью «реформы — контрреформы». Этапы реформ соответствуют периодам поиска новой модели уклада, а этапы контрреформ приходятся, как правило, на периоды изживания конкретной модели.
Ключевые слова: циклическая динамика, модернизация, «реформы — контрреформы», технологический уклад, мобилизационная экономика, государственная корпорация, аварийная система управления, параллельные структуры управления.
Социально-экономические и особенно политические процессы представляют собой достаточно сложные системные явления нелинейного характера развития, для полноценного анализа которых наряду с локально-цивилизационным подходом широко используется модернизационный подход. Ключевая особенность нелинейности данных подходов в отличие от линейно-стадиального подхода — возможность альтернативного сценария развития рассматриваемых процессов.
Еще одно важное свойство модернизационных процессов — волнообразная цикличность их развития. Под модернизацией понимается комплекс процессов качественной трансформации общества со всеми его системами — политической, экономической, технологической, социальной, культурной; ее итогом
является сплошной или частичный переход на новый цикл развития. Также следует учитывать два тесно связанных уровня модернизации: глобальный и локальный.
Теория больших циклов конъюнктуры Николая Кондратьева и разработки его последователей позволяют прогнозировать результаты глобальных исторических процессов как в ретроспективном, так и перспективном направлении. Кондратьевым была установлена циклическая закономерность мирового экономического развития с восходящими и нисходящими фазами «большой К-волны» («большой кондратьевской волны») со средней периодичностью в 50 лет (поко-ленческий цикл). Материальной основой кондратьевского большого цикла является обновление основного капитала. Эмпирической базой для анализа, которую использовал Кондратьев, явились данные статистического и описательного характера, отражающие основные макроэкономические характеристики наиболее промышленно развитых капиталистических стран. Периодизация кондратьевских циклов берет начало с момента промышленной революции в Европе. К элементам экономической действительности он относил: элементы ценностного характера (процент на капитал, заработная плата, вклады в банки и т. д.); элементы смешанного характера, т. е. слагающиеся под влиянием изменения как ценностных, так и натуральных факторов (например, объем внешней торговли в ценностном выражении); элементы чисто натурального характера (данные о продукции различных отраслей промышленности и о потреблении различных товаров). Эти элементы «характеризуются тем, что в своей динамике они, будучи органически связаны с общим увеличением объема и размаха экономической жизни общества, наряду с колебательными процессами обнаруживают также тенденции определенного направления, как правило тенденции роста» (Кондратьев и др., 2002, с. 346).
Кондратьев установил связь между волнами экономической конъюнктуры и волнами социально-политическими, включая революции и войны. Различные социальные потрясения встраиваются в ритмический процесс больших циклов и оказываются формой его проявления, влияющей на темп и направление экономической динамики.
Последователь данной теории Й. Шумпетер в работе «Теория экономического развития» объяснял динамику кондратьевских волн сменой технологического уклада в общественном производстве (Шумпетер, 1982, с. 49). Для каждого из шести больших кондратьевских циклов характерно доминирование определенных секторов экономики, базирующихся на конкретном источнике энергии, инфраструктуры по его добыче. Смена технологического уклада сопряжена с глобальными катаклизмами, т. е. взаимодействие эндогенных (внутренних) факторов с экзогенными (внешними) факторами катализирует смену фаз больших кондратьевских циклов. Происходит чередование качественного инновационного типа развития, связанного с созданием новых технологий, и количественного инвестиционного типа развития, который сопровождается внедрением технологий в социально-экономическую среду и экономической экспансией новых сегментов рынка. «Количественные процессы соответствуют периоду, когда эти технологии широко распространяются до тех пор, пока
не исчерпают свои потенции. Новые технологии, став привычными и выйдя на уровень насыщения, теряют свой импульс, и для нового ускорения требуется переход от модернизационного (количественного) развития вновь к инновационному (качественному)» (Гринин, 2012, с. 131-132). Два указанных типа развития сосуществуют одновременно, но с преобладанием одной из тенденций в определенный временной период. Преобладание количественного развития распространено в нисходящих фазах К-волны, а качественное развитие доминирует в восходящих фазах К-волны.
В кондратьевской парадигме значимы определенные временные циклы, имеющие характерные особенности. Это временные циклы «рубежей веков» и «середины веков» во всех шести больших кондратьевских волнах. Цикл «рубежи веков» — это фаза технологических преобразований, социальных и политических потрясений, эскалации военных противостояний между государствами. Например, для пятого кондратьевского цикла на рубеже веков в технологическом ключе характерно появление Интернета и 1Т-технологий, а в политическом — развал СССР. Что касается циклов «середины веков», то это фазы радикальных геополитических и геоэкономических трансформаций глобального уровня. В данный период происходят многочисленные модернизационные процессы в различных государствах и на международную арену выходят новые игроки. В четвертом кондратьевском цикле в «середине веков» происходит крушение колониальной системы капитализма и образование множества новых суверенных государств. Особое значение имело образование Китайской Народной Республики и обретение независимости Индией и Пакистаном. В указанный исторический период был создан такой уникальный международный политический институт, как мировая система социализма.
Указанная теория широко используется в качестве методологической базы прогнозирования не только экономических, но и социально-политических процессов. Большое практическое значение имеет проблема соотнесения кондратьевских мировых циклов с циклическим ходом истории отдельных государств. Рядом российских ученых были предприняты попытки соотнести циклы российской истории в контексте больших кондратьевских циклов со структурными особенностями русского государства. В частности, В. Пантин и В. Лапкин использовали эволюционные циклы «реформ — контрреформ» российской истории для ее понимания и адекватного прогнозирования (Пантин, Лапкин, 2006). В табл. 1 представлена структурная матрица больших кондратьевских циклов с эволюционными российскими циклами «реформ — контрреформ», предложенными вышеупомянутыми учеными. Пять больших кондратьевских циклов (или волн), включая современный пятый цикл, разбиваются о восходящие и нисходящие фазы волн каждого цикла, а в каждую фазу большого кондратьевского цикла почти синхронно укладываются циклы «реформ» для восходящей фазы и циклы «контрреформ» для нисходящей.
Авторы справедливо подчеркивают ведущую роль государства в модерни-зационных процессах российской истории, даже его моноцентричность, и некую «аморфность» институтов гражданского общества. На определенном этапе своего развития власть добивается статусных вершин на международной
Таблица 1. Соотнесение больших кондратьевских циклов с эволюционными российскими циклами «реформ — контрреформ»
Цикл Восходящая фаза К-волны Нисходящая фаза К-волны
I Конец 1780-х гг. — 1817 г (реформы Александра I 1802 г и проекты реформ Сперанского) 1810-1851 гг. (контрреформы Николая I с 1825 г по начало 1850-х гг.)
II 1844-1875 гг. (реформы Александра II 1860-1870 гг.) 1870-1896 гг. (контрреформы Александра III, 1881 г. — начало 1890-х гг.)
III 1890-1928 гг. (реформы Витте — Столыпина 1905-1910 гг.; новая экономическая политика 1921-1928 гг.) 1914-1950 гг. (индустриализация экономики, политические репрессии 19291953 гг.)
IV 1939-1974 гг. (хрущевская «оттепель», косыгинские реформы 1956-1968 гг.) 1968-1991 гг. (усиление административного контроля 1969-1982 гг.)
V 1984-2008 гг. (гайдаровские реформы 1992-1993 гг., Конституция РФ 1993 г) 2005-? (построение «вертикали власти», государственный корпоративизм)
арене, достигая их за счет, как правило, централизации экономики и усиления политического авторитаризма. Однако в силу самой этой централизации система начинает отставать от своих конкурентов на мировой площадке в инновационной сфере, что, в конечном счете, сказывается на застойных явлениях и поражениях по ключевым направлениям развития, от которых зависит уровень мирового статуса.
Данная ситуация подготавливает постепенный поворот к реформам, призванным ослабить государственное закрепощение всех слоев общества внутри страны, разбудить задавленную частную инициативу, оживить общество в идейно-политическом плане, дать некоторую свободу рыночным отношениям и предпринимательству (Там же, с. 178). Как показывает историческая практика, команды реформаторов не имеют адаптационного последовательного плана реформ, основы прежнего порядка объявляются ошибочными, отсталыми и т. д. Свойственный им радикализм не находит поддержки ни среди элитных групп, ни среди народных масс, и, как следствие, происходит смена реформаторов. Также авторы подчеркивают, что «контрреформы» — это не «реформы со знаком минус», а следствие реформ в том виде, как они проведены, и одновременно способ разрешения общественных противоречий, реформами порожденных (Там же, с. 179).
К. Холодковский предложил дополнительную периодизацию отечественной истории, отражающую ее циклический характер и объясняющую механизм смены общественно-государственных укладов. В табл. 2 представлена схема смены этих укладов. Выделяются три магистральных общественно-политических уклада: старомосковский, петербургский (имперский), советский. Каждый из трех укладов имеет «ранний» и «поздний» цикл. Также Холодковский выделяет так называемый четырехтактный ритм каждого цикла: 1) поиск новой модели общественно-государственного устройства; 2) утверждение новой модели (восходящая ветвь); 3) изживание господствующей модели (нисходящая ветвь);
4) кризис, порождающий новый период поиска следующей модели — нового уклада (Холодковский, 2011, с. 18).
Таблица 2. Смена российских общественно-государственных укладов
Поиск Утверждение Изживание Кризис
Старомосковский уклад
Ранний 1325-1462 1462-1558 1558-1605 1605-1613
Поздний 1613-1648 1648-1672 1672-1682 1682-1689
Имперский (петербургский) уклад
Ранний 1689-1762 1762-1825 1825-1853 1853-1856
Поздний 1856-1861 1861-1881 1881-1905 1905-1917
Советский уклад
Ранний 1917-1929 1929-1945 1945-1953 1953-1956
Поздний 1956-1968 1968-1976 1976-1982 1982-1985
Схема смены российских общественно-государственных укладов согласуется с моделью «реформы — контрреформы». Этапы реформ согласуются с периодами поиска новой модели уклада, а этапы контрреформ приходятся, как правило, на периоды изживания конкретной модели.
Сочетание трех рассмотренных выше моделей циклического развития общественных систем, как мировой, так и отечественной, позволяет прогнозировать определенную последовательность стадий цикла и вектор их политической направленности. Для восходящей фазы (или периода подъема большого кондратьевского цикла) свойственно преобладание качественного или конкурентного характера развития системы, куда вписывается «реформаторский» цикл отечественной истории с поиском новой модели общественно-государственного уклада, а для нисходящей фазы (или периода падения) — количественного или экспансионистского характера развития системы с «контрреформистским» циклом периода изживания существующей модели. Кроме того, при анализе следует учитывать, к какому циклу относится большая кондратьевская волна — к циклу рубежа веков, или к циклу середины веков, — поскольку они имеют особые характеристики, описанные выше.
Однако сложность анализа заключается в том, что кондратьевские циклы берут точку отсчета ориентировочно с 1803 г., т. е. с периода, который обеспечен экономической статистикой, и то только по отдельным экономически развитым странам. Поэтому имеется полноценная возможность анализировать лишь часть отечественных периодов имперского и полностью советского уклада, а также изучать постсоветский период и прогнозировать особенности будущих циклов.
В дополнение к этим моделям можно предложить сформулированную политологом Александром Прохоровым российскую «маятниковую» систему управления, которая чередует стабильные и нестабильные («аварийные») фазы развития системы. Мировую историю автор рассматривает как развитие форм
и методов конкурентной борьбы, а степень прогрессивности конкретного общества определяется процентом населения, вовлеченного в такую борьбу. В каждом обществе существуют социально-профессиональные группы, опосредующие конкурентные отношения. В российской истории происходит постоянное подавление конкурентных отношений со стороны государства, поэтому отечественную политическую и экономическую системы принято считать неконкурентными. Западная модель управления основана на конкурентной борьбе независимых хозяйствующих субъектов. Государство здесь занимается администрированием, регулированием отношений между конкурентами. Подобную модель мы неоднократно пытались строить, но конкурентные отношения перманентно подавлялись государством, что выработало у населения стереотипы неконкурентного поведения.
Однако в определенные исторические периоды, когда технологическое, экономическое отставание России от Запада становилось критическим, что угрожало государственному суверенитету, власть навязывала обществу нестабильное состояние системы управления, переводя его в аварийный режим. Приметы такого режима — ужесточение санкций за нарушение предписаний, высокая ротация кадров, непредсказуемость характера работы, высокая степень неуверенности каждого индивида во всех вопросах (Прохоров, 2002, с. 101). Отечественная модель государственного управления обладает тремя основными принципами, которые определяют ее управленческий результат: мобилизация и перераспределение ресурсов на ключевые направления; создание централизованных контролирующих структур; автономность низовых подразделений. В нестабильные исторические периоды система управления обеспечивала большую степень мобилизации ресурсов, нежели системы управления других стран, а затем эти ресурсы перераспределялись на особые стратегические направления развития, т. е. происходил перенос ресурсов со второстепенных с точки зрения власти сфер деятельности в наиболее перспективные.
Аварийная система управления создает мобилизационный тип экономики, который характеризуется: определением приоритетных экономических единиц (от отраслей экономики до предприятий), имеющих стратегическое значение; централизованным управлением, долгосрочным планированием; концентрацией инвестиционного капитала в производственный сектор; широким государственным участием в экономической сфере.
Механизм мобилизации и перераспределения ресурсов по своему определению должен быть централизованным, поскольку именно централизация позволяет перераспределить и сконцентрировать ресурсы в стратегических сферах или сферах, которые отстают от мирового уровня.
Можно проследить, что в тех сферах и отраслях, где централизация необходима, Россия часто имела преимущество. В нестабильные периоды истории русское государство навязывает низовым ячейкам конкуренцию администраторов, т. е. внутри каждой кластерной единицы отношения неконкурентные, а между собой кластеры связываются уже конкурентными отношениями. Этот русский вид конкурентной борьбы на несколько порядков сильнее, чем западная конкуренция. Русская конкуренция ускоряет все общественные процессы, она более
жестока, за минимальный срок достигает максимальной силы конкурентного воздействия, что позволяет обеспечивать высокие темпы естественного отбора способных управленцев. Ресурсы перераспределяются намного быстрее, чем в ходе классической западной конкуренции, поэтому эволюция всех сфер жизни общества на фазе нестабильного состояния системы управления идет в России большими темпами.
Однако отечественная история знает всего три таких периода модерниза-ционных рывков с нестабильной системой управления, когда Россия действительно становилась серьезным конкурентом западной цивилизации и довольно преуспевала в этой конкурентной борьбе. Это периоды правления Ивана IV, Петра I и Иосифа Сталина. Причинами перехода на аварийную систему управления были: отсутствие доступа к западным рынкам сбыта, отсутствие инноваций, характерных для конкретного исторического периода, и перманентное враждебное внешнее окружение.
Ивану IV необходим был рынок зерна в Западной Европе, а экономическим (впоследствии и военным) конкурентом в этом была Речь Посполитая. Столкновение с серьезными геополитическими противниками завершило первый модернизационный рывок первого русского царя в ходе Ливонской войны. Согласно схеме смены российских общественно-государственных укладов, предложенной К. Холодковским, данный исторический период относится к фазе изживания старомосковского уклада.
Периоды правления Петра Великого и Иосифа Сталина оказались более удачными, несмотря на огромные материальные и людские издержки. Эти периоды относятся к фазам поиска и утверждения общественно-государственных укладов, что может объяснять их успешность.
Петру I удалось внедрить элементы конкурентной борьбы в сфере государственной службы и армии. В результате Россия в течение последующих 150 лет не проиграла не одной военной кампании. К периоду изживания имперского уклада Россия потерпела серьезное поражение в Крымской войне.
Сталинский «аварийный» период характерен построением эффективной мобилизационной экономики, благодаря которой Советский Союз одержал экономическую победу над Германией уже в конце 1942 г. Выбранные приоритеты советской экономики сталинского периода актуальны и сегодня: военно-промышленный, топливно-энергетический, агропромышленный комплексы, транспортная и образовательная системы. Однако со сменой лидера-аварийщика система начинает переходить на стабильный (неконкурентный) режим функционирования. При стабильном режиме государственного управления невозможны какие-либо реформы, поэтому для получения достижений в приоритетных сферах деятельности необходимо снова прибегнуть к аварийной системе управления.
Институциональным механизмом отечественной управленческой системы является образование параллельных управленческих структур, которые выполняют функции нейтрализации бюрократии с одной стороны, и населения — с другой. Данный институт призван переводить систему управления из стабильного режима в нестабильный для осуществления радикальных преобразований
в приоритетных сферах жизнедеятельности государства и общества. Как правило, параллельные структуры наделены обширными правами по использованию ресурсов подконтрольных организаций и предприятий. Данные права не уравновешены соответствующими обязанностями, что позволяет этим образованиям смело рисковать чужими ресурсами для достижения целей. В русской истории функции параллельных структур выполняли институт фискалов при воеводах, комиссаров при командирах, секретари парткомов при директорах хозяйственных организаций.
Еще раз подчеркнем, что осуществить переход из стабильного режима управления в аварийный в отечественной истории удавалось всего три раза. Павел I понимал необходимость реформ в России, но попытка трансформации системы управления закончилась плачевно. Это говорит о том, что произвести данную трансформацию крайне сложно. С управленческой точки зрения правителю необходимо подчинить себе среду. Но, скорее всего, основным условием успеха Петра I и Иосифа Сталина было наличие идеологических проектов, которые завоевали право на цивилизационную альтернативу.
Теперь попытаемся охарактеризовать современный российский период, исходя из логики данных подходов. Сегодня, согласно кондратьевской теории больших циклов экономической конъюнктуры, мы находимся в конце пятого цикла, который характеризуется обесцениванием основного капитала, кризисом ценностей, неэффективностью деятельности всей системы международных политических институтов. Точкой перехода к восходящей фазе нового шестого кондратьевского цикла будет 2018 год, который чреват серьезными катаклизмами мировых масштабов. Эта фаза будет сопровождаться сменой технологического уклада на основе развития нанотехнологий и биотехнологий. Для России будут характерны новый цикл реформ и качественного роста, поиск новой модели общественно-государственного уклада.
Современный период в России определяется последствием кризиса либерализма во всех сферах жизнедеятельности и как ответ на него контрреформами — модернизацией административной, хозяйственной и военной систем. С помощью построения «вертикали власти» обеспечена внутренняя стабильность, сконцентрирован национальный капитал, который распределяется на приоритетные направления развития. Центром выработки и принятия государственных решений в России еще в большей степени стал бюрократический орган — администрация президента и высшие чиновники государственного управленческого аппарата, включая важнейших министров и губернаторов, верхушку партии власти, а также глав крупных государственных корпораций, т. е. то, что называется доменом единоличной власти. Таким образом, произошло выделение высших слоев бюрократии в качестве группы опосредующих процесс мобилизации и перераспределения ресурсов; Виктор Мохов называл это неономенклатурой (Мохов, 2012, с. 255).
В настоящий момент в сфере внешней политики Россия вступила в период открытого цивилизационного противостояния с Западом. Экономическая война (а санкции являются наиболее дешевой альтернативой военным действиям) была открыто объявлена России после известных украинских событий 2014 г.
Внешний фактор традиционно сработал в качестве катализатора мобилизационных процессов как в экономике, так и в политике современной России.
Страны «золотого миллиарда» стали таковыми, поскольку ими в свое время была выбрана стратегия «эмуляции», которая представляет собой политику догоняющего инновационного развития относительно лидеров технологического прогресса, а затем и их опережения. Главным институциональным драйвером данного процесса стала обрабатывающая промышленность, сочетающая технологический прогресс, возрастающую отдачу и несовершенную конкуренцию, т. е. возникла ситуация, когда производитель может существенно влиять на цену своего товара. Таким образом, все развитые страны разбогатели, используя данную стратегию, навязав другим странам стратегию сравнительного преимущества (Райнерт, 2014, с. 50).
Стратегия сравнительного преимущества доминировала в России в постсоветский период идеологически и структурно; в значительной степени она имеет сильные позиции в политико-экономической практике в настоящий момент. Для купирования этих недостатков необходимы временные меры протекционистского характера — государственной поддержки отечественного производителя и защиты его от внешней конкуренции. Эти меры может эффективно обеспечить только мобилизационная экономическая модель с мобилизационно-пере-распределительной системой политического управления. Государство в современной России остается ключевым институтом, непосредственно влияющим на состояние экономики, способным установить определенные правила игры с бизнесом, расширить или, наоборот, сузить конкурентную среду.
Онтологический архетип российской государственности включает в себя три характерные особенности: единоличная власть и жесткая, иерархическая вертикаль власти; сакральный духовно-православный характер единоличной власти; государственный управленческий аппарат как инструмент реализации политических решений единоличной власти (Шевченко, 2008, с. 115).
В таблице 3 представлены результаты факторного анализа на основе переменной «политические институты». В таблице напротив каждой переменной «институты» расчитаны значимые коэффициенты факторной нагрузки путем использования метода главных компонент, в результате чего было образовано два фактора. Опрос был проведен на базе Ресурсного центра СПбГУ «Центр социологических и интернет-исследований» в апреле 2015 г. в Санкт-Петербурге. Было опрошено 1204 респондента. На момент опроса, петербуржцы практически не дали отрицательной оценки эффективности ни одному из перечисленных институтов. Первый фактор представляют исполнительные и законодательные органы власти регионального и федерального уровня, которые получили от респондентов по пятибальной шкале оценку 3. Наибольший интерес представляет второй фактор, признаки которого были оценены респондентами выше 3 баллов, т. е. оценены высоко. К тому же институты, попавшие во второй фактор, и формируют так называемый онтологический архетип российской государственности. Это лишний раз подтверждает традиционную институциональную структуру российской государственности в условиях очередного геополитического противостояния с Западом.
Таблица 3. Конфигурация политических институтов, основанных на оценке их эффективности со стороны петербуржцев*
Институты Факторы
1 2
Государственная Дума РФ 0,764
Законодательное Собрание Санкт-Петербурга 0,758
Совет Федерации РФ 0,716
Правительство РФ 0,713
Губернатор Санкт-Петербурга 0,704
Муниципальный Совет 0,639
Армия 0,753
ФСБ 0,660
Президент России (В. В. Путин) 0,639
Русская Православная Церковь 0,588
Полиция (органы внутренних дел) 0,583
Премьер-министр (Д. А. Медведев) 0,541
* Здесь представлены результаты факторного анализа (матрица повернутых компонент), выполненного в статистическом пакете SPSS. В столбцах «Факторы» расчитаны коэффициенты факторной нагрузки, которые понимаются как коэффициенты корреляции между переменными (в нашем случае переменные располагаются в столбце «Институты») и факторами. Коэффициенты фактороной нагрузки принимают значения в диапазоне от -1 до +1. Статистически значимыми считаются коэффициенты от уровня 0,3 и выше, и от -0,3 и ниже. Чем ближе значение коэффициентов факторной нагрузки к 1 или -1, тем сила связи между переменными и факторами больше. В содержательном плане при получении факторной матрицы повернутых компонент необходимо объяснить корреляционную связь переменных в каждом факторе и дать название каждому фактору.
Однако для этого противостояния мы имеем ограниченность людских ресурсов, чего не было в предыдущие исторические периоды. А для того чтобы собственная высокотехнологичная продукция окупалась на внутреннем рынке, население должно составлять как минимум 200 млн чел. Сегодня население территорий стран Евразийского экономического союза не достигает необходимого уровня. Отсутствие постоянных конкурентных отношений как в обществе, так и в государстве, на которое накладывается вполне объективный фактор высоких экономических издержек, связанный с суровыми геоклиматическими условиями России, вынуждает политическую элиту перевести систему управления в нестабильную фазу для инновационного и инфраструктурного прорыва. Для возможности навязывать обществу нестабильное состояние системы управления и для преодоления сопротивления бюрократии властью внедряются параллельные управленческие структуры, которые являются институциональными механизмами перехода системы управления в аварийный режим функционирования и опосредуют мобилизационно-перераспределительные отношения
в обществе. При Путине в качестве параллельной структуры, пожалуй, можно выделить политическое представительство силовиков в рамках образованных президентом федеральных округов. В качестве экономических субъектов для этой цели и стали образовывать государственные корпорации как параллельные структуры.
Государственные корпорации как раз и явились этими параллельными структурами, которые могут создаваться в любых значимых сферах жизнедеятельности государства, где широко представлен государственный интерес. Наличие данных структур представляет сегодня альтернативную политико-экономическую среду, практически неподконтрольную не только внешним силам, но и официальным российским законодательным и судебным институтам. С января 2016 г. начал действовать новый правительственный мобилизационный план экономического развития, направленный на модернизацию производственных мощностей оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и кратного увеличения военной продукции. ОПК в данном случае выступает драйвером всей экономики, поскольку средства, вложенные в эту сферу, обращаются внутри всей экономики три-четыре раза, что дает возможность финансирования экономической стимуляции всех отраслей и производств.
Стоит отметить успехи России в агропромышленном секторе экономики — практически решена проблема продовольственной безопасности страны, а в ближайшей перспективе Россия станет крупнейшим экспортером продукции агропромышленного комплекса. Воссоздание единой энергосистемы и транспортной инфраструктуры по освоению Западной Сибири и Северного морского пути делает Россию реальным геоэкономическим и геополитическим тяжеловесом.
Литература
Гринин Л. Е. Вербальная модель кондратьевских волн и циклическая динамика в 20102020 годы // Моделирование и прогнозирование глобального, регионального и национального развития / отв. ред. А. А. Акаев, А. В. Коротаев, Г. Г. Малинецкий, С. Ю. Малков. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. 488 с.
Кондратьев Н. Д., Яковец Ю. В., Абалкин Л. И. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. Избранные труды. М.: Экономика, 2002. 766 с.
Мохов В. П. Неономенклатура в структурах современной власти // Властные структуры и группы доминирования: материалы Х Всероссийского семинара «Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации» / под ред. А. В. Дуки. СПб.: Интерсоцис, 2012. С. 253-263.
Пантин В. И., Лапкин В. В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна: Феникс, 2006. 448 с.
Прохоров А. П. Русская модель управления. М.: ЗАО «Журнал эксперт», 2002. 376 с.
Райнерт Э. С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2014. 384 с.
Холодовский К. Г. Механизм российской цикличности // ПОЛИС. Политические исследования. 2011. № 6. С. 16-21.
Шевченко В. Н. Бюрократия в современном мире: теория и реалии жизни. М.: ИФРАН, 2008. 195с.
Шумпетер Й. A. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982. 452 с.
Лагутин Олег Владимирович — кандидат политических наук, доцент; [email protected]
Статья поступила в редакцию: 11 ноября 2015 г.; рекомендована в печать: 14 января 2016 г.
Для цитирования: Лагутин О. В. Особенности циклов российской модернизации // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2016. Т. 12, № 1. С. 61-73.
FEATURES OF RUSSIAN MODERNIZATION CYCLES
Oleg V. Lagutin
Saint Petersburg State University,
7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia; [email protected]
The article deals with the problem of compatibility of different approaches to cyclic development of modernization processes in Russia. It presents, in particular, model of consecutive transition from reformation to counter-reformation in different periods of Russian history. Proposed here was additional periodization of Russian history to model of "reform — counterreform", reflecting its cyclical nature. There is the mechanism of change of public-state patterns. The author also presents push-pull model of governance, which is used to explain specific features of political competition in Russia. In this article author tried to combine local conceptions of cyclic development with the theory of big economic cycles of N. Kondratiev. The paper presents the results of empirical calculations using factorial analysis, reflecting the ontological archetype of Russian statehood. That confirms the traditional institutional structure of Russian statehood in the context of the next geopolitical confrontation with the Western civilization. The institute of public corporation is represented in this process as an element of the parallel structures. It is specially designed to provide the transition of economy from stable regime to the emergency management system, which (by virtue of its inherent features) is meant to support and to give impetus to the development of high-tech industries that helps to bring the country into the world's leading economies. This item of corporation is supposed to be the locomotive for the innovation breakthroughs in the main spheres of the state activity. These breakthroughs should propel the country to the category of the leading states of the World. The stages of reforms correspond to the periods of "search" of a new model of society and stages of counerrefforms, usually for periods of eradication a particular model.
Keywords: cyclic dynamics, modernization, "reforms — counterreforms", technological order, mobilization economy, state corporation, the emergency management system, parallel structures of management.
References
Grinin L. E. Verbal'naia model' kondrat'evskikh voln i tsiklicheskaia dinamika v 2010-2020 gody [Verbal Model Kondratievskiy Waves and Cyclic Dynamics in 2010-2020]. Modelirovanie i prog-nozirovanie global'nogo, regional'nogo i natsional'nogo razvitiia [Modeling and Prediction in Global, Regional and National Development]. Eds. A. A. Akaev, A. V. Korotaev, G. G. Malineyskyi, S.Y Malkov. Moscow, LIBROCOM Publ., 2012. 488 р. (In Russian)
Kondrat'ev N. D., Iakovets Iu. V., Abalkin L. I . Bol'shie tsikly kon"iunktury i teoriia predvideniia. Izbrannye trudy [The Big Cycles of Conjuncture and Theory of Prediction. Selected Works]. Moscow, Economics Publ., 2002. 766 р. (In Russian)
Mokhov V. P. Neonomenklatura v strukturakh sovremennoi vlasti [Neo-Nomenclature in The trac-ture of Contemporary Power Relations]. Vlastnye struktury igruppy dominirovaniia: materialyX Vser-ossiiskogo seminara «Sotsiologicheskie problemy institutov vlasti v usloviiakh rossiiskoi transformat-sii» [Power Structures and Predominant Groups: The Materials of X Russian Seminar "Sociological Issues of Power Institutions in the Era of Russian Transformation"]. Ed. by A. V. Duka. St. Peterburg, Intersocis Publ., 2012, pp. 253-263. (In Russian)
Pantin V. I., Lapkin V. V. Filosofiia istoricheskogo prognozirovaniia: ritmy istoriiiperspektivy miro-vogo razvitiia v pervoi polovine XXI veka [The Philosophy of Historic Prediction: Rhythm of History and Worlds' Development Prospects at the Beginning ofXXI Century]. Dubna, Phoenix Publ., 2006, 448 р. (In Russian)
Prokhorov A. P. Russkaia model' upravleniia [Russian Model of Governance]. Moscow, CC Expert Magazine Publ., 2002. 376 p. (In Russian)
Rainert E. S. Kak bogatye strany stali bogatymi, i pochemu bednye strany ostaiutsia bednymi [How The Reach Have Become Reach, and Why Poor Countries Still Remain Poor]. Moscow, Publishing House of HSE, 2014. 384 p. (In Russian)
Kholodovskii K. G. Mekhanizm rossiiskoi tsiklichnosti [The Mechanism of Russian Recurrence]. POLIS. Politicheskie issledovaniia [Polis. Political Studies], 2011, no. 6, pp. 16-21. (In Russian)
Shevchenko V. N. Biurokratiia vsovremennom mire: teoriia i realiizhizni [Bureaucracy in Modern World: Theory and Reality]. Moscow, IFRAN Publ., 2008. 195 p. (In Russian)
Schumpeter J. A. The theory of economic development. Harvard University Press, Cambridge, MA, 1911. 397 p. (Russ. ed.: Schumpeter J. A. Teoriia ekonomicheskogo razvitiia. Moscow, Progress Publ., 1982. 452 p.).
For citation: Lagutin O. V. Features of Russian modernization cycles. POLITEX: Political Expertise, 2016, vol. 12, no. 1, pp. 61-73.
