CC BY
4
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ОСОБЕННОСТИ ТИРЕОИДНОЙ ПАТОЛОГИИ В ПОСТКОВИДНОМ ПЕРИОДЕ И ВЛИЯНИЕ НА НИХ ПРЕДШЕСТВУЮЩЕЙ ВАКЦИНАЦИИ
УДК 616.441-002
3.1.19 — эндокринология; 3.1.18 — внутренние болезни Поступила 1.06.2023
А.И. Некрасов1, Л.Г. Стронгин1, И.Г. Починка1, Н.И. Тарасова2, О.В. Леденцова2, И.Н. Воловатова1
^ГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Министерства здравоохранения РФ, Нижний Новгород;
2ГБУЗ НО «Клинический диагностический центр», Нижний Новгород
Цель исследования — оценить особенности тиреоидных нарушений в постковидном периоде у пациентов в зависимости от предшествующей вакцинации против COVID-19.
Материалы и методы. Проведено поперечное исследование с включением 205 больных, последовательно обратившихся в лечебное учреждение в октябре-мае 2021-2022 гг., где им впервые был поставлен диагноз заболевания щитовидной железы (ЩЖ). Из них 61 отрицали перенесенный COVID-19 (контрольная группа), а 144 имели его в ближайшем анамнезе (основная группа). Все перенесшие COVID-19 пациенты были разделены на 2 подгруппы: лица с предшествующей вакцинацией (п=81) и без нее (п=бЗ). Чаще всего для вакцинации применяли вакцины векторного типа (70 больных, 86,4%); в том числе Спутник V — 46 (56,8%) и Спутник Лайт — 24 (29,6%); инактивированную вакцину КовиВак получили 8 пациентов (9,9%), пептидную вакцину ЭпиВакКорона — 1 (1,2%). В основной и контрольной группах, а также в подгруппах вакцинированных и невакцинированных сопоставляли тиреоидный профиль и ультразвуковую структуру ЩЖ.
Результаты. Основная и контрольная группы не различались по нозологии «новых» заболеваний ЩЖ. Однако тире-оидная патология, впервые диагностированная в постковидном периоде, чаще сопровождалась нарушениями функции ЩЖ. Доля лиц с эутиреозом в основной группе была в 1,2 раза меньше (р=0,018), тогда как частота гипотиреоза и субклинического тиреотоксикоза, напротив, больше, в 2 (р=0,039) и в 2,5 раза (р=0,050) соответственно. Суммарная распространенность субклинических и манифестных тиреотоксических нарушений среди перенесших C0VID-19 также имела тенденцию к увеличению (р=0,14). Медианный уровень свТ4 был несколько выше среди переболевших C0VID-19, но при этом оставался в пределах референсных значений. Ультразвуковая структура и объем ЩЖ оказались близки в группах лиц с анамнезом C0VID-19 и без него, вероятно, вследствие нозологического сходства тиреоидной патологии. Больные основной группы, не имевшие вакцинации, в постковидном периоде в 5,1 раза чаще страдали подострым тиреоидитом (р=0,019) и в 2 раза чаще имели гипотиреоз (р=0,03б). Подгруппы не имели различий в отношении распространенности тиреотоксикоза; при этом уровень ТТГ был ниже в группе вакцинированных (р=0,003), что может быть отчасти связано с меньшей распространенностью гипотиреоза.
Заключение. Заболевания щитовидной железы, развивающиеся после перенесенной коронавирусной инфекции SARS-CoV-2, чаще ассоциируются с нарушениями тиреоидного статуса. Наиболее распространенными вариантами тиреоидной дисфункции являются гипотиреоз и легкий тиреотоксикоз. Вакцинация обладает протективным эффектом в отношении развития деструктивного подострого тиреоидита среди переболевших C0VID-19 и минимизирует риск снижения функции щитовидной железы в постковидном периоде.
Ключевые слова: щитовидная железа; тиреоидный статус; постковидный синдром; вакцинация.
THYROID PATHOLOGY IN THE POST-COVID PERIOD: FEATURES OF THE COURSE AND THE IMPACT OF PREVIOUS VACCINATION
A.I. Nekrasov1, L.G. Strongin1, I.G. Pochinka1, N.I. Tarasova2, O.V. Ledentsova2, I.N. Volovatova1
1Privolzhsky Research Medical University, Nizhny Novgorod;
2Clinical Diagnostic Center, Nizhny Novgorod
The aim of the study is to evaluate the features of thyroid disorders in the post-Covid period in patients depending on prior vaccination against COVID-19.
Materials and methods. A cross-sectional study was conducted including 205 patients who consecutively visited a medical facility in October-May 2021-2022, where they had been first diagnosed with thyroid disease. Of these, 61 denied having had COVID-19 (control group), and 144 had a recent history of it (main group). All patients having had COVID-19 were divided into 2 subgroups: those with previous vaccination (n=81) and those without it (n=63). Most often, vector-type vaccines were used for vaccination (70 patients, 86.4%); including Sputnik V — 46 (56.8%) and Sputnik Lite — 24 (29.6%); 8 patients (9.9%) received the inactivated vaccine CoviVac, 1 (1.2%) received the peptide vaccine EpiVacCorona. In the main and control groups, as well as in the vaccinated and unvaccinated subgroups, the thyroid profile and ultrasound structure of the thyroid gland were compared.
Results. The study and control groups did not differ in the nosology of "new" thyroid diseases. However, thyroid pathology, first diagnosed in the post-Covid period, was more often accompanied by thyroid dysfunction. The proportion of people with euthyroidism in the main group was 1.2 times less (p=0.018), while the occurrence of hypothyroidism and subclinical thyrotoxicosis, on the contrary, was 2 times (p=0.039) and 2.5 times (p=0.050) higher respectively. The total prevalence of subclinical and manifested thyrotoxic disorders among COVID-19 survivors also tended to increase (p=0.14). The median fT4 level was slightly higher among those who had recovered from COVID-19, but remained within the reference values. The ultrasound structure and volume of the thyroid gland were similar in groups of people with and without a history of COVID-19, probably due to the nosological similarity of thyroid pathology. The patients in the main group who did not have vaccination were 5.1 times more likely to suffer from subacute thyroiditis in the post-Covid period (p=0.019) and 2 times more likely to have hypothyroidism (p=0.036). The subgroups did not differ in the prevalence of thyrotoxicosis; however, the TSH level was lower in the vaccinated group (p=0.003), which may be partly due to the lower prevalence of hypothyroidism.
Conclusion. Thyroid diseases that develop after coronavirus infection SARS-CoV-2 are more often associated with disorders of thyroid status. The most common types of thyroid dysfunction are hypothyroidism and mild thyrotoxicosis. The vaccination has a protective effect against the development of destructive subacute thyroiditis among those who have recovered from COVID-19 and minimizes the risk of decreased thyroid function in the post-Covid period.
Key words: thyroid gland; thyroid status; post-COVID syndrome; vaccination.
ВВЕДЕНИЕ
Одним из негативных последствий пандемии COVID-19 стало появление обширной когорты пациентов с клиническими проявлениями постковидного синдрома. Частью последнего может быть возникновение дисфункции щитовидной железы (ЩЖ), а также формирование новых (либо обострение ранее имевшихся) тиреоидных заболеваний [1-4].
Нозологическая структура «новой» тиреоидной патологии у перенесших COVID-19 лиц изучена недостаточно, хотя уже описаны множественные клинические случаи деструктивных и аутоиммунных поражений ЩЖ, прежде всего подострого тиреоидита [2, 3], болезни Грейвса [2, 4] и аутоиммунного тиреоидита [5, 6].
При этом пока отсутствует консенсус относительно возможных клинических различий в течении тиреоидной патологии, развившейся во время и вне постко-
видного периода. В том числе имеются неоднозначные данные о характере преобладающих гормональных нарушений. В большинстве работ исследователи акцентируют внимание на тиреотоксических проявлениях COVID-19-ассоциированных заболеваний ЩЖ [1-3], однако есть данные и о повышенном риске развития гипотиреоза [5]. В этой связи вызывает интерес работа T.Elhadd et а1. [4], где исследователи, основываясь на анализе литературы и собственного клинического опыта, предположили «бимодальный» характер распределения дисфункции щитовидной железы у пациентов, перенесших COVID-19, с параллельным увеличением числа случаев как тиреотоксикоза, так и гипотиреоза. Однако, несмотря на единичные попытки экспертов обобщить данные относительно особенностей течения тиреоидной патологии в постко-видном периоде, этот вопрос остается открытым.
Актуальным представляется и изучение патоге-
нетических механизмов, лежащих в основе по -вреждения ЩЖ после COVID-19. Развитию тирео-патий может способствовать прямое воздействие SARS-CoV-2 на фолликулярный эпителий, тем более что тиреоциты характеризуются высокой экспрессией АПФ, ключевого молекулярного комплекса, используемого коронавирусом для заражения клеток-хозяев [1]. Помимо прямой вирусной атаки, деструктивное повреждение ЩЖ может быть опосредовано выбросом провоспалительных цитоки-нов в ходе инфекционного процесса [1, 2]. Вторым ключевым патогенетическим механизмом многие эксперты считают перекрестную иммунную реактивность [1, 2], поскольку антитела против корона-вируса могут взаимодействовать с некоторыми человеческими белковыми комплексами, включая ти-реоидную пероксидазу. В этой связи представляет интерес экспериментальное исследование отечественных ученых [7], которые проанализировали иммуногенный потенциал пептидов, общих для спайкового гликопротеина SARS-CoV-2 ^-белка) и антигенов эндокриноцитов человека, участвующих в наиболее распространенных аутоиммунных эндокринопатиях. Было идентифицировано 14 пен-тапептидов, общих для S-белка SARS-CoV-2 и ауто-антигенов щитовидной железы, гипофиза, коры надпочечников и бета-клеток островков Лангерган-са. При этом наибольший потенциал в плане распространенности имели аутоиммунные заболевания щитовидной железы, так как большинство из выявленных общих пентапептидов относились к маркерным аутоантигенам тиреоидной патологии.
Значение описанного феномена молекулярной мимикрии не исчерпывается его вкладом в развитие «новой» тиреоидной патологии после COVID-19; неменьшую роль он может играть и в процессах, происходящих после вакцинации. Как присутствующие в вакцинах элементы белков SARS-CoV-2, так и возрастающие в результате прививки уровни антител против них потенциально способны участвовать в аутоиммунном повреждении ЩЖ [8].
В литературе описано развитие аутоиммунных и деструктивных заболеваний ЩЖ у некоторых больных непосредственно после вакцинации против COVID-19. В большей степени это касается вакцин мРНК-типа, после введения которых зафиксировано наибольшее число случаев тиреоидной патологии [8-12], однако сходные тенденции возникали и при применении инактивированных [13, 14] и, реже, векторных вакцин [8, 9]. Следует особо отметить, что во всех упомянутых публикациях речь шла о препаратах зарубежного производства; сведения о возможном влиянии на развитие заболеваний ЩЖ отечественных вакцин векторного (Спутник V, Спутник Лайт), инактивированного (КовиВак) и пептидного (ЭпиВакКорона) типов в доступной литературе отсутствуют.
Можно предположить, что потенциально негативное воздействие вакцинации на ЩЖ нивелируется ее положительными эффектами, включая снижение риска «новых» заболеваний ЩЖ из-за отсутствия или более легкого течения COVID-19. Хотя данное предположение представляется логичным и обоснованным, клинических доказательств в его пользу пока мало. В этой связи можно упомянуть лишь недавнюю публикацию S.N. Zisis et а1. [15], которые проанализировали влияние предшествующей вакцинации на развитие ряда заболеваний в постковидном периоде, включая патологию ЩЖ. Исследование проводилось на основе крупной национальной базы данных. На 28-й день после постановки диагноза COVID-19 заболеваемость тиреоидной патологией среди вакцинированных составила 3,80 на 1000, а среди невакцинированных — 8,80 на 1000 (относительный риск 0,43 [0,33; 0,56]).
Можно суммировать, что изучение тиреоидной патологии постковидного периода, в том числе ее распространенности, структуры, клинических особенностей, патогенеза и взаимосвязей с предшествующей вакцинацией, остается актуальной задачей.
Цель исследования — оценить особенности ти-реоидных нарушений в постковидном периоде у пациентов в зависимости от предшествующей вакцинации против COVID-19, проводимой с применением вакцин отечественного производства.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Проведено одномоментное поперечное исследование с включением 205 больных, последовательно обратившихся в консультативное лечебное учреждение в октябре-мае 2021-2022 гг., где им впервые был поставлен диагноз заболевания ЩЖ. Из них 61 отрицали перенесенный COVID-19 (контрольная группа), а 144 имели его в ближайшем анамнезе (основная группа). Критерии включения в исследование: 1) впервые поставленный диагноз заболевания ЩЖ (все пациенты); 2) лабораторно подтвержденный диагноз COVID-19 на протяжении 6 мес до выявления тиреоидной патологии (основная группа); 3) отсутствие в анамнезе диагноза COVID-19 (контрольная группа). Критерии исключения: 1) отказ от участия в исследовании; 2) наличие подозрительной на COVID-19 респираторной инфекции, не имеющей лабораторного подтверждения, в 6-месячном анамнезе; 3) лабораторно подтвержденный диагноз COVID-19 более 6 мес назад.
Как видно из представленных в таблице 1 данных, пациенты основной и контрольной групп были сопоставимы по возрасту, индексу массы тела, нозологической структуре выявленных заболеваний ЩЖ, наличию и характеру коморбидной эндокринной и соматической патологии. При этом доля мужчин среди перенесших COVID-19 оказалась несколько меньшей, чем в контроле.
Клинико-демографическая характеристика пациентов с впервые выявленными заболеваниями щитовидной железы при
наличии и отсутствии анамнеза С0УЮ-19
Признак Все N=205 После COVID-19 N=144 Без COVID-19 N=61 Р
Возраст, лет 53,40±13,82 53,60±13,31 52,80±15,05 0,66
Пол, мужчин, абс. (%) 16 (7,8) 6 (4,2) 10 (16,4) 0,005
ИМТ, кг/м2 28,00±6,09 27,40±5,36 29,20±7,44 0,18
Заболевание ЩЖ абс. (%)
АИТ 73 (35,6) 52 (36,1) 21 (34,4) 0,98
ДТЗ 7 (3,4) 6 (4,2) 1 (1,6) 0,33
УЗ и ДУЗ 109 (53,2) 72 (50,0) 37 (60,7) 0,16
Подострый тиреоидит 11 (5,4) 10 (6,9) 1 (1,6) 0,11
Опухоли ЩЖ 5 (2,4) 4 (2,8) 1 (1,6) 0,59
Сопутствующие б-ни, абс. (%)
Энд. офтальмопатия 1 (0,5) 1 (0,7) 0(0,0) 0,70
СД2 24 (11,7) 18 (12,5) 6(9,8) 0,33
LADA диабет 1 (0,5) 1 (0,7) 0 (0,0) 0,70
Инцеденталома надпочечника 5 (2,4) 4 (2,8) 1(1,6) 0,63
АГ 99 (48,3) 66 (45,8) 33 (54,1) 0,17
ИБС 8 (3,9) 7 (4,9) 1 (1,6) 0,25
ФП 8 (3,9) 4 (2,8) 4 (6,6) 0,19
ХОБЛ и БА 3 (1,5) 1 (0,7) 2 (3,3) 0,21
Онкологические б-ни 4 (2,0) 2 (1,4) 2 (3,3) 0,58
Другое 11 (5,4) 6 (4,2) 5 (8,2) 0,20
Примечания: ИМТ — индекс массы тела; АИТ — аутоиммунный тиреоидит; ДТЗ — диффузный токсический зоб; УЗ и ДУЗ — узловой и диффузно-узловой коллоидный зоб; СД2 — сахарный диабет 2-го типа; LADA — латентный аутоиммунный диабет взрослых; ИБС — ишемическая болезнь сердца; ФП — фибрилляция предсердий; ХОБЛ — хроническая обструктивная болезнь легких; БА — бронхиальная астма.
В основной группе преобладали лица, у которых COVID-19 характеризовался легким или среднетя-желым течением. Из них проходили лечение в стационаре 46 человек (31,9%), имели подтвержденный компьютерной томографией диагноз вирусного пнев-монита 60 пациентов (41,7%), получали терапию глю-кокортикостероидами, оральными антикоагулянтами и биологическими препаратами соответственно 42 (29,2%), 69 (47,9%) и 5 (3,5%).
В основной и контрольной группах были оценены и сопоставлены клинические, гормональные и ультразвуковые характеристики состояния ЩЖ.
На следующем этапе все перенесшие COVID-19 пациенты были разделены на две подгруппы: лица с предшествующей вакцинацией (п=81) и без нее (п=63). Подгруппы не различались по возрасту (53,1±12,20 и 54,3±14,68 года, р=0,25), ИМТ (27,6±5,51 и 27,2±5,19 кг/м2, р=0,59) и полу (доли мужчин — 2 (2,5%) и 4 (6,3%), р=0,23). У прошедших вакцинацию чаще применяли вакцины векторного типа (70 больных, 86,4%); в том числе получивших Спутник V было 46 (56,8%), Спутник Лайт — 24 (29,6%); инактивиро-ванную вакцину КовиВак использовали у 8 пациен-
тов (9,9%), пептидную вакцину ЭпиВакКорона — у 1 человека (1,2%). В обеих подгруппах сравнивались особенности нозологической структуры тиреоидных заболеваний, гормональный профиль пациентов и характеристики ультразвуковой структуры ЩЖ.
При статистической обработке данных применяли пакеты программ Statistica 8.0 и MedCalc. Для сравнения количественных данных в двух независимых выборках использовали метод Манна-Уитни, качественных данных — Хи-квадрат и Фишера. При описании выборок использовали среднее ± квадратиче-ское отклонение (М±S). Различия при р<0,05 считали статистически значимыми.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Как было показано выше, основная и контрольная группы не различались по спектру выявленных «новых» заболеваний ЩЖ (см. табл. 1). Несмотря на это, тиреоидная патология, впервые диагностированная в постковидном периоде, значительно чаще сопровождалась разнонаправленными нарушениями функции ЩЖ (табл. 2).
Так, доля лиц с эутиреозом в основной группе была в 1,2 раза меньше, чем в контроле (р=0,018), тогда как частота выявления гипотиреоза и субклинического тиреотоксикоза, напротив, оказалась выше контрольных показателей соответственно в 2 раза (р=0,039) и в 2,5 раза (р=0,050). Суммарная распространенность субклинических и манифестных тиреотоксических нарушений среди перенесших COVID-19 также имела тенденцию к увеличению, но различие по данному показателю не достигало порога статистической значимости (р=0,14).
Можно констатировать, что развитие тиреоидной патологии в постковидном периоде характеризуется повышенной склонностью пациентов к нарушениям гормональной функции ЩЖ как в сторону гипотиреоза, так и в сторону легкого тиреотоксикоза. Эти ре-
зультаты хорошо согласуются с высказанным в литературе предположением о «бимодальном» характере распределения дисфункции щитовидной железы у пациентов, перенесших COVID-19 [4].
Лабораторный тиреоидный профиль в основной группе характеризовался отсутствием значимых отличий от контроля по показателям ТТГ и свТ3 (что отчасти может объясняться взаимным наложением и нивелированием индивидуальных отклонений данных параметров от нормы, ввиду одномоментного увеличения внутри основной группы долей лиц с разнонаправленной тиреоидной дисфункцией). Медианный уровень свТ4 был несколько выше среди переболевших COVID-19 (р=0,010), но при этом оставался в пределах референсных значений.
Как видно из таблицы 2, уровни антитиреоидных
Таблица 2
Особенности функции и ультразвуковой структуры щитовидной железы у лиц с тиреоидными заболеваниями
при наличии и отсутствии анамнеза СОУЮ-19
Признак Все N=205 После СОУЮ-19 N=144 Без СОШ-19 N=61 р
Эутиреоз, абс. (%) 142 (69,3) 93 (64,6) 49 (80,3) 0,018
Гипотиреоз, абс. (%) Субкл. гипотиреоз Маниф. гипотиреоз 28 (14,1) 18 (8,8) 10 (4,9) 24 (16,7) 16 (11,1) 8 (5,6) 4 (8,2) 2 (4,1) 2 (4,1) 0,039 0,12 0,38
Тиреотоксикоз, абс. (%) Субкл. тиреотоксикоз Манифестный тиреотоксикоз 34 (16,6) 27 (13,2) 7 (3,4) 27 (18,8) 23 (16,0) 4 (2,8) 7 (11,5) 4 (6,6) 3 (4,9) 0,14 0,05 0,7
ТТГ, мЕд/л 2,2 [0,88; 6,33] 2,8 [0,93; 6,50] 1,5 [0,83; 2,24] 0,36
СвТ4, мкмоль/л 13,5 [11,5; 15,7] 13,9 [12,5; 16,1] 12,6 [11,0; 14,9] 0,010
СвТ3, нг/л 4,8 [4,3; 5,2] 4,8 [4,1; 5,2] 4,8 [4,5; 5,3] 0,31
АТПО, Ед/л 10,0 [1,0; 347,1] 13,6 [1,0; 226,0] 10,0 [1,0; 640,4] 0,55
АТТГ, Ед/л 10,4 [3,2; 20,0] 9,9 [1,4; 20,0] 13,0 [5,47; 20,0] 0,09
Доля лиц с | уровня антитиреоидных антител, абс. (%) 87 (42,4) 62 (43,1) 25 (41,0) 0,70
Объем ЩЖ по УЗИ, мл 13,7 [9,80; 18,9] 15,7 [9,8; 19,0] 13,4 [9,75; 18,5] 0,53
УЗ-изменения, абс. (%) Фокальные изм. Узлы >1,0 см Неоднородность Гипоэхогенные обл. Гиперэхогенные обл. 121 (59,0) 111 (54,1) 99 (48,3) 78 (38,0) 18 (8,8) 84 (58,3) 79 (54,9) 74 (51,4) 59 (41,0) 14 (9,7) 37 (60,7) 32 (52,5) 25 (41,0) 19 (31,1) 4 (6,6) 0,44 0,43 0,11 0,12 0,33
Примечания: ТТГ — тиреотропный гормон; свТ4 — свободный тироксин; свТ3 — свободный трийодтиронин; АТПО — антитела к тиреоидной пероксидазе; АТТГ — антитела к тиреоглобулину.
Таблица 3
Клинические особенности «новой» патологии щитовидной железы у лиц, перенесших СОУЮ-19, в зависимости от наличия
предшествующей вакцинации
Признак После вакцинации N=81 Без вакцинации N=63 Р
Заболевание ЩЖ, абс. (%) АИТ ДТЗ УЗ и ДУЗ Подострый тиреоидит Опухоли ЩЖ 26 (32,1) 5 (6,2) 45 (55,5) 2 (2,5) 3 (3,7) 26 (41,3) 1 (1,6) 27 (42,9) 8 (12,7) 1 (1,6) 0,16 0,17 0,13 0,019 0,26
Эутиреоз 54 (66,7) 39 (61,9) 0,67
Гипотиреоз Субкл.гипотиреоз Маниф. гипотиреоз 9 (11,1) 8(9,9) 1 (1,2) 15 (23,8) 9 (14,3) 6 (9,5) 0,036 0,29 0,028
Тиреотоксикоз Субкл.тиреотоксикоз Маниф. тиреотоксикоз 18 (22,2) 13 (16,0) 5 (6,2) 9 (14,3) 9 (14,3) 0(0,0) 0,16 0,68 0,060
ТТГ, мЕд/л 0,8 [0,37; 1,77] 1,4 [0,73; 3,90] 0,003
СвТ4, мкмоль/л 14,5 [12,0; 17,20] 13,7 [12,6; 15,0] 0,11
СвТ3, нг/л 4,9 [4,38; 5,36] 4,5 [3,08; 5,02] 0,08
АТПО, Ед/л 14,9 [1,00; 327,20] 13,6 [1,00; 178,72] 0,74
АТТГ, Ед/л 9,5 [1,00; 15,71] 10,1 [3,80; 28,60] 0,21
Объем ЩЖ по УЗИ, мл 15,7 [9,80; 19,0] 11,1 [8,80; 17,40] 0,008
УЗ-изменения, абс. (%) Фокальные изменения Узлы >1,0 см Неоднородность Гипоэхогенные обл. Гиперэхогенные обл. 46 (56,8) 52 (64,2) 38 (46,9) 29 (35,8) 10 (12,3) 37 (58,7) 27 (42,9) 36 (57,1) 30 (47,6) 4 (6,4) 0,9 0,010 0,15 0,10 0,18
Примечания: ИМТ — индекс массы тела; АИТ — аутоиммунный тиреоидит; ДТЗ — диффузный токсический зоб; УЗ и ДУЗ — узловой и диффузно-узловой коллоидный зоб; ТТГ — тиреотропный гормон; свТ4 — свободный тироксин; свТ3 — свободный трийодтиронин; АТПО — антитела к тиреоидной пероксидазе; АТТГ — антитела к тиреоглобулину.
антител в крови, а также доли лиц с их повышением были близки в обеих группах, что позволяет предположить сопоставимый патогенетический вклад этих показателей в развитие тиреоидной патологии как во время, так и за рамками постковид-ного периода.
Ультразвуковая структура и объем ЩЖ оказались близкими в группах лиц с анамнезом COVID-19 и без него (см. табл. 2), вероятно, вследствие нозологического сходства тиреоидной патологии в обеих стратах больных (см. табл. 1), которое имело определяющее влияние на изучаемые посредством УЗИ морфологические показатели.
Внутри основной группы отдельно сопоставлялись
подгруппы лиц с предшествующей вакцинацией и без нее (табл. 3).
Как видно из таблицы 3, больные, воздержавшиеся от вакцинации, в постковидном периоде в 5,1 раза чаще страдали подострым тиреоидитом (р=0,019) и более чем в 2 раза чаще имели на момент первого обследования гипотиреоз (р=0,036), прежде всего манифестный (р=0,028). Подгруппы не имели достоверных различий в отношении распространенности тиреотоксикоза разной тяжести; при этом уровень ТТГ был ниже в группе вакциниро -ванных пациентов (р=0,003), что может быть отчасти связано с меньшей распространенностью гипотиреоза (см. табл. 3).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Заболевания щитовидной железы, развивающиеся после перенесенной коронавирусной инфекции SARS-CoV-2, чаще ассоциируются с разнонаправленными нарушениями тиреоидного гормонального статуса. Можно констатировать бимодальный характер распределения дисфункции щитовидной железы при тиреоидной патологии постковидного периода. Наиболее распространенными вариантами нарушений тиреоидной функции являются гипотиреоз и легкий тиреотоксикоз.
Предшествующая вакцинация обладает протек-тивным эффектом в отношении развития деструктивного подострого тиреоидита среди переболевших COVID-19 и минимизирует риск снижения функции щитовидной железы в постковидном периоде.
Финансирование исследования и конфликт интересов. Исследование не финансировалось каким-либо источником, и конфликты интересов, связанные с данным исследованием, отсутствуют.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Boaventura P., Macedo S., Ribeiro F., Jaconiano S., Soares P. Post-COVID-19 condition: where are we now? Life (Basel) 2022; 12(4): 517, https://doi.org/10.3390/life12040517.
2. Mehta A., Andrew Awuah W., Yarlagadda R., Kalmanovich J., Huang H., Kundu M., Nansubuga E.P., Lopes L., Ghosh B., Hasan M.M. Investigating thyroid dysfunction in the context of COVID-19 infection. Ann Med Surg (Lond) 2022; 84: 104806, https://doi.org/10.10Wj.amsu.2022.104806.
3. Mondal S., DasGupta R., Lodh M., Ganguly A. Subacute thyroiditis following recovery from COVID-19 infection: novel clinical findings from an Eastern Indian cohort. Postgrad Med J 2022; 99(1172): 558565, https://doi.org/10.1136/postgradmedj-2021-141429.
4. Elhadd T., Gul W., Dabbous Z., Beer S., Bashir M. Bimodal distribution of thyroid dysfunction triggered by COVID-19 infection: an experience from a single endocrine center-a case series and literature review. Qatar Med J 2022; 2022(3): 39, https://doi.org/10.5339/qmj.2022.39.
5. Tutal E., Ozaras R., Leblebicioglu H. Systematic review of COVID-19 and autoimmune thyroiditis. Travel Med Infect Dis 2022; 47: 102314, https://doi.org/10.1016/j.tmaid.2022.102314.
6. Lui D.T.W., Lee C.H., Chow W.S., Lee A.C.H., Tam A.R., Fong C.H.Y., Law C.Y., Leung E.K.H., To K.K.W., Tan K.C.B., Woo Y.C., Lam C.W., Hung I.F.N., Lam K.S.L. Insights from a prospective follow-up of thyroid function and autoimmunity among COVID-19 survivors. Endocrinol Metab (Seoul) 2021; 36(3): 582-589, https://doi.org/10.3803/ EnM.2021.983.
7. Churilov L.P., Normatov M.G., Utekhin V.J. Molecular mimicry between SARS-CoV-2 and human endocrinocytes: a prerequisite of post-COVID-19 endocrine autoimmunity? Pathophysiology 2022; 29(3):486-494, https://doi.org/10.3390/pathophysiology29030039.
8. Caron P. Autoimmune and inflammatory thyroid diseases following vaccination with SARS-CoV-2 vaccines: from etiopathogenesis to clinical
management. Endocrine 2022; 78(3): 1-12, https://doi.org/10.1007/s12020-022-03118-4.
9. Caironi V., Pitoia F., Trimboli P. Thyroid inconveniences with vaccination against SARS-CoV-2: the size of the matter. A systematic review. Front Endocrinol (Lausanne) 2022; 13: 900964, https://doi.org/10.3389/ fendo.2022.900964.
10. Ruggeri R.M., Giovanellla L., Campenni A. SARS-CoV-2 vaccine may trigger thyroid autoimmunity: real-life experience and review of the literature. J Endocrinol Invest 2022; 45(12): 2283-2289, https://doi.org/10.1007/s40618-022-01863-x.
11. Frangos S., Haralambous H., Michael K., Economides P.A. Subacute thyroiditis after the third dose of the COVID-19 mRNA vaccine. Case report. Hell J Nucl Med 2022; 25(2): 210-212, https://doi.org/10.1967/ s002449912481.
12. Manta R., Martin C., Muls V., Poppe K.G. New-onset Graves' disease following SARS-CoV-2 vaccination: a case report. Eur Thyroid J 2022; 11(4): e220049, https://doi.org/10.1530/ETJ-22-0049.
13. Li L., Chen X., Li B., Liu D., Liu Y. H., Mo R., Lai F., Liu R., Peng S., Li Y., Liu M., Xiao H. Effect of inactivated SARS-CoV-2 vaccine on thyroid function and autoimmunity within 28 days after the second dose. Thyroid 2022; 32(9): 1051 -1058, https://doi.org/10.1089/thy.2022.0101.
14. Yorulmaz G., Sahin Tekin M. SARS-CoV-2 vaccine-associated subacute thyroiditis. J Endocrinol Invest 2022; 45(7): 1341-1347, https://doi.org/10.1007/s40618-022-01767-w.
15. Zisis S.N., Durieux J. C., Mouchati C., Perez J.A., McComsey G.A. The protective effect of coronavirus disease 2019 (COVID-19) vaccination on postacute sequelae of COVID-19: a multicenter study from a large national health research network. Open Forum Infect Dis 2022; 9(7): ofac228, https://doi.org/10.1093/ofid/ofac228.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ:
А.И. Некрасов, аспирант кафедры эндокринологии и внутренних болезней ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, Нижний Новгород;
Л.Г. Стронгин, д.м.н., профессор, профессор кафедры эндокринологии и внутренних болезней ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, Нижний Новгород;
И.Г. Починка, д.м.н., доцент, заведующий кафедрой эндокринологии и внутренних болезней ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, Нижний Новгород;
Н.И. Тарасова, к.м. н., врач ГБУЗ НО «Клинический диагностический центр», Нижний Новгород;
О.В. Леденцова, к.м. н., врач ГБУЗ НО «Клинический диагностический центр», Нижний Новгород;
И.Н. Воловатова, к.м.н., ассистент кафедры факультетской и поликлинической терапии ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, Нижний Новгород.
Для контактов: Некрасов Андрей Игоревич, e-mail: [email protected]
