CC BY
28избирательные правонарушения и юридическая ответственность
юрид. наук. М., 2006. С. 28; Сунцов А.П. Правонарушения в избирательной системе субъекта Российской Федерации (конституционно-правовое исследование) : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 16.
22. См. : подп. «е», «н» п. 25 ст. 38 и подп. «б», «г» п. 8 ст. 76 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав.
23. См.: ст. 31 и подп. «д» п. 25 ст. 38 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав.
24. См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2001 г. № 1-П // Собрание законодательства РФ. 2001. № 7. Ст. 700.
25. См.: Забровская Л.В. Конституционно-правовые деликты. С. 23.
26. См.: Игнатенко В.В. Конституционно-правовая ответственность в избирательном процессе // Акад. юрид. журн. 2002. № 6. С. 19; Он же. Правонарушения и юридическая ответственность в избирательном процессе : учеб. пособие. Иркутск, 2003. С. 17-18; Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации : учебник для вузов / отв. ред. канд. юрид. наук. А.А. Вешняков. М. : Норма, 2003. С. 518.
27. См.: Авдеенкова М.П. Конституционно-правовая ответственность в России: проблемы становления и реализации. С. 43; ВиноградовВ.А. Конституционно-правовая ответственность: системное исследование. С. 100; Забровская Л.В. Конституционно-правовые деликты. С. 25; Лучин В.О. Конституционные деликты. С. 13; КолосоваН.М. Конституционная правовая ответственность в РФ. Ответственность органов государственной власти и иных субъектов права за нарушение конституционного законодательства РФ. М. : Горо-дец, 2000. С. 104.
28. См.: Кондрашев А.А. Конституционно-правовая ответственность в Российской Федерации: теория и практика. С. 81; Он же. Теория конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации. С.33.
29. Кондрашев А.А. Конституционно-правовая ответственность в Российской Федерации: теория и практика. С. 80-81.
30. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
31. См.: Определение Верховного Суда РФ от 18 марта 2005 г. № 86-Г05-13. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
32. См.: определения Верховного Суда РФ от 17 дек. 1999 г № 49-Г99-29; от 5 авг. 2002 г. № 56-Г02-19; от 17 нояб. 2004 г № 72-Г04-10. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
33. См.: определения Верховного Суда РФ от 15 марта 2002 г. № 53-Г02-7; от 23 мая 2002 г. № 37-Г02-7; от 22 нояб. 2002 г. № 18-Г02-16. Доступ из СПС «Консуль-тантПлюс».
34. См.: Определение Верховного Суда РФ от 6 дек. 2003 г. № 82-Г03-16. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
35. См.: определения Верховного Суда РФ от 17 нояб. 2004 г. № 72-Г04-11; от 6 апр. 2005 г. № 86-Г05-15. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
36. См.: Определение Верховного Суда РФ от 6 дек. 2003 г. № 82-Г03-16. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
37. См.: определения от 6 дек. 2003 г. № 1-Г03-46; от 18 марта 2005 г. № 86-Г05-13. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
38. См.: определения Верховного Суда РФ от 6 дек. 2003 г. № 82-Г03-16; от 3 марта 2004 г. № 61-Г04-1; от 7 июля 2004 г. № 45-Г04-29. Доступ из СПС «Консуль-тантПлюс».
39. См.: Определение Верховного Суда РФ от 6 дек. 2003 г. № 82-Г03-16. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
40. См.: определения Верховного Суда РФ от 29 сент.
2003 г. № 45-Г03-20; от 6 дек. 2003 г. № 1-Г03-46; от 12 марта
2004 г. № 51-Г04-3; от 22 дек. 2004 г. № 60-Г04-20; от 18 марта 2005 г. № 86-Г05-13; от 6 апр. 2005 г. № 86-Г05-15. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
41. См.: Виноградов В.А. Конституционно-правовая ответственность: системное исследование. С. 100.
ОСОБЕННОСТИ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ РАЗРЕШЕНИЯ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ СПОРОВ НА МУНИЦИПАЛЬНЫХ ВЫБОРАХ В ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ
В 2012 ГОДУ
А.Г. Шин, кандидат юридических наук
В Иркутской области, как и во многих других российских регионах, в рамках единого дня голосования 14 октября 2012 г. состоялись муниципальные выборы. Пожалуй, отличительной особенностью этого общественно-политического процесса на территории Восточной Сибири явился его количественный охват. Выборы состоялись в 296 муниципальных образованиях, что составля-
ет более половины всех административных образований области, общее количество избирательных кампаний достигло 522. При этом следует отметить, что выборы проходили не только основные. В пяти муниципалитетах состоялись досрочные выборы глав, в двух - повторные выборы депутатов местных дум, еще в двух - дополнительные выборы. Всего же по итогам октябрьских выборов был избран 261 глава муниципального образования, замещено 2367 депутатских мандатов.
29
Конечно, к проведению столь масштабного по своему характеру события готовились не только организаторы выборов, но и главные участники избирательного процесса - кандидаты, избирательные объединения. Если говорить языком цифр, то всего решениями избирательных комиссий было зарегистрировано 4726 кандидатов.
В процессе подготовки к выборам не обошлось и без судебных разбирательств. В частности, за указанный период в суды поступило 41 заявление, что в два раза больше чем в январе - марте 2012 г
Подавляющее большинство избирательных споров пришлось на стадию выдвижения и регистрации кандидатов. Предметом судебных разбирательств в данном случае выступала процедура проверки избирательными комиссиями подписных листов кандидатов. Следует отметить, что суды, как правило, оставляли без изменения решения избирательных комиссий о регистрации кандидата либо об отказе в регистрации. Проиллюстрируем сказанное конкретными примерами.
Усть-Илимский районный суд отказал в отмене решения избирательной комиссии об отказе в регистрации кандидату. В ходе судебного разбирательства подтвердились факты допущенных нарушений в виде отсутствия в подписных листах заверительной подписи лица, осуществлявшего сбор подписей избирателей, неуказания сведений о кандидате (фамилия, имя и отчество). В итоге все подписи избирателей были признаны недействительными [1].
В аналогичном случае Слюдянский районный суд оставил без изменения решение избирательной комиссии об отказе в регистрации кандидату. Суд согласился с выводами избирательной комиссии о наличии в подписных листах кандидата сведений об избирателях, не соответствующих действительности (место жительства, паспортные данные). Кроме этого не в полном объеме были указаны сведения о лицах, осуществлявших сбор подписей. Все подписи, представленные кандидатом, суд признал недействительными [2].
При проверке подписных листов в одном из дел Ангарский городской суд отметил, что в датах проставления подписей имеются незначительные помарки, не свидетельствующие о наличии неоговоренных исправлений. По за-
мечанию суда, в данном случае необходимо учитывать и возрастные особенности почерка избирателей, поскольку года рождений избирателей, указанных в перечисленных подписях подписных листов, относятся к 1928, 1930, 1934, 1937, 1959 годам. Решение избирательной комиссии о регистрации кандидата было оставлено без изменения [3].
В практике судов возникал вопрос о допустимости внесения кандидатами изменений и уточнений в подписные листы после их представления в избирательную комиссию. Как указывал суд, данное право у кандидатов отсутствует, что, однако, не лишает их права в предусмотренные законом сроки и с соблюдением порядка выдвижения повторно предоставлять в избирательную комиссию новые подписные листы [4]. В судебных решениях также подчеркивалось, что избирательная комиссия не обязана информировать кандидатов о неполноте сведений в подписных листах [5].
В некоторых заявлениях оспаривались решения избирательных комиссий о регистрации кандидатов в связи с буквальным несоответствием наименований их избирательных документов приложениям к Федеральному закону от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее - Федеральный закон об основных гарантиях избирательных прав). В частности, как указывалось в одном из подобных заявлений, в словах «сведения о размере и об источниках доходов, имуществе, принадлежащему кандидату на праве собственности, о вкладах в банках, ценных бумагах» отсутствуют слова «супругу и несовершеннолетним детям». Суд не признал это нарушением законодательства о выборах, сославшись на то, что обязанность предоставления соответствующих сведений в отношении супругов и несовершеннолетних детей кандидатов установлена применительно к выборам высших должностных лиц субъектов Российской Федерации (руководителям высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации), не полностью воспроизведенное наименование документа не меняет его существа [6].
Судебная практика по избирательным спорам, рассмотренным в Иркутской области при подготовке к мартовским выборам 2012 г., по-
казала неоднозначность вопроса о возможности признания недействительными подписей избирателей, содержащихся в подписных листах, заверенных лицом, осуществлявшим сбор подписей избирателей и не указавшим наименование субъекта Российской Федерации. Так, в январе 2012 г. Чунская территориальная избирательная комиссия отказала в регистрации кандидату в связи с признанием недействительными всех представленных им подписей. Основанием для принятия такого решения выступило неуказание лицом, осуществлявшим сбор подписей, в сведениях о себе наименование субъекта Российской Федерации - Иркутской области. Районный суд отменил решение территориальной избирательной комиссии. Ссылаясь на областные законы, регулирующие вопросы административно-территориального устройства, а также на общероссийский классификатор объектов административно-территориального деления, утвержденный постановлением Госстандарта от 30 сентября 2011 г., суд указал, что пос. Чунский является административным центром Чунского района, входящего в Иркутскую область, и другого поселка и района с таким названием в Иркутской области и в Российской Федерации не имеется. По замечанию суда, поскольку в подписных листах указано, что сбор подписей проводится в поддержку кандидата в депутаты Думы Чунского муниципального образования, а кандидат, избиратели проживают в Иркутской области, Чунском районе, пос. Чунский, отсутствие в подписных листах наименования субъекта Российской Федерации, т.е. Иркутской области в адресе места жительства сборщика подписей не препятствует однозначному восприятию указанных сведений и исключает иное толкование данных об адресе места жительства названного лица. Определением Иркутского областного суда решение суда первой инстанции было оставлено без изменения [7].
Похожие дела неоднократно рассматривались судами при подготовке к октябрьским выборам. Правда, наименование субъекта Российской Федерации отсутствовало не в сведениях о сборщиках подписей, а в сведениях об избирателях, что, однако, актуальность данного вопроса не снимает. Так вот, следует отме-
тить, что судебная практика чаще идет по пути признания таких подписей недействительными. Позиция суда состоит в том, что указание в подписных листах всех сведений, в том числе и наименования субъекта Российской Федерации, является прямым требованием федерального законодателя и неуказание данных сведений является самостоятельным основанием признания подписи избирателя недействительной [8].
В рамках избирательных споров, касающихся проверки подписных листов, несколько дел было рассмотрено с участием эксперта, привлекаемого к работе по проверке подписей избирателей. Дело в том, что статус эксперта в зависимости от вида правовых отношений, в которых он принимает участие, может регламентироваться несколькими правовыми актами. В частности, применительно к избирательным правоотношениям вопросы деятельности эксперта закреплены пп. 3-7 ст. 38 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав. Кроме этого, деятельность эксперта как участника гражданского, административного, уголовного судопроизводства урегулирована Федеральным законом от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон о государственной судебно-экспертной деятельности).
На практике такая ситуация послужила поводом для обращения в суд. Так, в заявлении по одному из дел указывалось, что в нарушение Федерального закона о государственной судебно-экспертной деятельности выводы, изложенные экспертом, представлены в виде справки, а не заключения. Также, по мнению заявителя, эксперт не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложного показания. Отказывая в удовлетворении требований заявителя, суд указал, что Федеральный закон об основных гарантиях избирательных прав каких-либо требований к форме и содержанию выводов эксперта не содержит, соответствующие заключения излагаются в письменной форме в ведомостях проверки подписных листов или ином документе. Что касается довода заявителя о том, что справка не содержит сведений о предупреждении эксперта об уголовной ответственности, то он,
право и избирательные споры
как отметил суд, основан на неверном толковании норм материального права. Федеральный закон о государственной судебно-экспертной деятельности определяет правовую основу, принципы организации и основные направления судебно-экспертной деятельности в гражданском, административном и уголовном производстве и не подлежит применению к отношениям, связанным с привлечением избирательной комиссией специалистов (экспертов) к проверке подписных листов [9].
В судебной практике возникал интересный вопрос о том, как трактовать основание отказа в регистрации, предусмотренное подп. «д» п. 24 ст. 38 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав.
В соответствии с указанной нормой основанием для отказа в регистрации кандидата является недостаточное количество достоверных подписей избирателей, представленных для регистрации кандидата, либо выявление 10 и более процентов недостоверных и (или) недействительных подписей от общего количества подписей, отобранных для проверки. При этом выявление 10 и более процентов недостоверных и (или) недействительных подписей от общего количества подписей, отобранных для проверки, не является основанием для отказа в регистрации кандидата в случае, когда для его регистрации требуется представить менее 200 подписей, если достоверных подписей достаточно для регистрации кандидата.
Как утверждал представитель заявителя, признание избирательной комиссией 64 подписей кандидата недействительными не имеет юридического значения, так как все подписи являются достоверными, а согласно буквальному толкованию подп. «д» п. 24 ст. 38 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав это не влечет отказ в регистрации. При этом представитель заявителя отметил, что подобное федеральное регулирование отвечает принципам свободных и демократичных выборов, поскольку при проведении выборов в муниципальных образованиях с небольшой численностью избирателей уменьшаются риски принятия неправовых решений, снижается бюрократизация избирательного процесса, придается вес презумпциям достоверности подписей избирателей.
Суд с таким доводом не согласился. По замечанию суда, соответствующие нормы Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав применяются только в том случае, если для проверки отбирается лишь определенное количество подписей, а согласно материалам дела проверке подлежали все подписи, представленные кандидатом, т.е. 100 процентов. Также, по мнению суда, несмотря на то, что законодатель не поясняет, что следует понимать под достоверной подписью (в отличие от недостоверной и недействительной), по смыслу законодательства о выборах следует, что к достоверной подписи относится та подпись, которая не признана недействительной и (или) недостоверной [10].
Одной из особенностей судебной практики в ходе проведения избирательных кампаний явилось частое обращение заявителей с указанием на нарушение процедурных моментов со стороны избирательных комиссий: несвоевременное вручение копии протокола проверки подписей избирателей, неуведомление о времени и месте проверки подписных листов. Как правило, указанные доводы опровергались в ходе судебных заседаний. Вместе с тем в некоторых случаях все же были установлены нарушения. В частности, районный суд отметил, что исследованные в судебном заседании выписка из протокола заседания рабочей группы по проверке подписей избирателей и аудиозапись этого заседания показали, что были исследованы подписи пяти избирателей. О том, что исследовались другие подписи ни из выписки заседания рабочей группы, ни из аудиозаписи не следует. Другое нарушение, на которое обратил внимание суд, заключалось в том, что в решении избирательной комиссии об отказе в регистрации не содержится конкретных фактических оснований отказа в регистрации, как это требует п. 23 ст. 38 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав. Однако, несмотря на имеющиеся нарушения, решение избирательной комиссии об отказе в регистрации было оставлено без изменения, поскольку основания для отказа в регистрации, установленные избирательной комиссией, подтвердились в судебном заседании [11].
Дела по спорам об обжаловании решений избирательных комиссий о регистрации (отказе в регистрации) кандидатов в связи с недо-
статочным количеством достоверных подписей и (или) действительных подписей были не единственными в судебной практике. Так, Ангарский городской суд рассмотрел дело по заявлению Г. об отмене решения избирательной комиссии об аннулировании регистрации Г. в связи с отзывом избирательным объединением. Как утверждала заявитель, принятое комиссией решение необоснованно ограничивает ее конституционное право быть избранной, поскольку решение Высшего Совета политической партии от 3 октября 2012 г. № 324 в/с об отзыве ее кандидатуры с данных выборов в последующем отменено как незаконное решением Высшего Совета от 12 октября 2012 г. № 328 в/с. При этом представитель заявителя в суде дополнил, что решение избирательной комиссии принято с нарушением, так как основано на немотивированном решении политической партии и в силу этого является незаконным.
По итогам рассмотрения данного дела в удовлетворении требований заявителя об отмене решения комиссии было отказано. В качестве обоснования своих доводов суд сослался на выписку протокола заседания Высшего Совета политической партии, из которой, как указал суд, следует, что за самоустранение кандидата от участия выборной кампании, за нарушение требований руководящих органов политической партии, ее центрального аппарата решено отозвать Г. Как указал суд, такое решение содержит мотивы, ссылки на Устав партии, на основе которых принято указанное решение, и не содержит общие формулировки, как-то - «исходя из политической целесообразности или политических интересов». Представленное суду решение Высшего Совета партии об отмене своего решения, напротив, не содержит ни доводов, по которым пересматривалось ранее принятое решение, ни мотивов, ни ссылок на нормативные акты, послужившие основанием к отмене ранее принятого решения [12].
Рассматривались избирательные споры и на стадии проведения кандидатами предвыборной агитации. Так, С-на обратилась в суд с требованием об отмене регистрации кандидата С. По мнению заявителя, С., являясь главой муниципального образования, в нарушение требований законодательства не приостановил исполнение своих должностных обязан-
ностей, допускал при встрече с избирателями использование преимуществ должностного положения. По итогам рассмотрения данного дела в удовлетворении требований заявителя было отказано. В обоснование своих доводов суд указал, что С. занимает выборную муниципальную должность и п. 2 ст. 40 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав об обязанности ухода в отпуск на период участия в избирательной кампании на него не распространяется. Нарушения в виде использования С. преимуществ своего должностного положения в ходе встречи с избирателями в сельском Доме культуры не нашли своего подтверждения [13].
В мае 2012 г. норма Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав, устанавливающая ограничения пассивного избирательного права в отношении граждан, совершивших тяжкие или особо тяжкие преступления, претерпела изменения [14]. В соответствии с новой формулировкой теперь такие граждане не имеют право быть избранными вне зависимости от наличия или отсутствия у них судимости. При этом данное правило не применяется в случае, если совершенное ими преступление не относится действующим УК РФ к категории тяжких или особо тяжких.
В Иркутской области данные нововведения отразились и на подготовке к проведению октябрьских выборов. В частности, с заявлениями в избирательные комиссии о снятии своих кандидатур в связи с обстоятельствами совершения тяжких или особо тяжких преступлений обратилось 28 кандидатов. При этом в двух случаях регистрация кандидатов в связи с совершением ими тяжких преступлений была отменена в судебном порядке.
Районный суд удовлетворил требования избирательной комиссии об отмене решения о регистрации кандидата Г. Как было установлено, после регистрации Г. избирательной комиссией в качестве кандидата по запросу, направленному комиссией в правоохранительные органы, поступила информация о том, что Г. в 1985 г. был осужден к 8 годам лишения свободы по нескольким статьям (изготовление, сбыт, хранение крепких спиртных напитков домашней выработки; изнасилование; хулиганство). Поскольку в силу действующего УК РФ указанные преступления относятся к категории тяж-
34
ких, суд пришел к выводу об отсутствии у Г. пассивного избирательного права [15].
В аналогичном случае решением Иркутского районного суда от 24 сентября 2012 г. отменено решение избирательной комиссии о регистрации С. Как установлено судом, приговором от 30 марта 2009 г. С. был признан виновным в мошенничестве, совершенном организованной группой, в особо крупном размере. Ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет с установлением испытательного срока в четыре года. Постановлением районного суда от 5 сентября 2011 г. условное осуждение отменено, судимость снята. Как отметил суд, согласно действующему УК РФ совершенное С. в 2009 г. преступление относится к категории тяжких преступлений. Доводы представителя заинтересованного лица о том, что факт погашения судимости, а также назначение по приговору суда наказания, не связанного с реальным лишением свободы, свидетельствуют об отсутствии препятствий для реализации им своего пассивного избирательного права, суд нашел основанными на ошибочном толковании норм материального права и не принял во внимание [16].
Напротив, Ангарский городской суд отказал в отмене решения окружной комиссии о регистрации кандидата К. В ходе судебного разбирательства суд не смог установить факт совершения К. тяжкого преступления. По указанию суда в настоящее время статья УК РФ, предусматривающая ответственность за грабеж изменена, в частности, исключен квалифицирующий признак повторности (неоднократности). Для разрешения вопроса о том, относится ли данное деяние к категории тяжких преступлений, необходим приговор суда. В соответствии с запросом, сделанным судом в правоохранительные органы, приговор в отношении К. был утрачен в связи с пожаром [17].
Итак, как показала судебная практика, избирательные споры рассматривались в основном на стадии выдвижения и регистрации кандидатов. Именно на этом этапе кандидатами нередко не соблюдались требования закона при сборе подписей избирателей: указывались не все сведения, допускалось заполнение подписей от имени других лиц и пр. Эти и другие нарушения выявлялись организаторами выборов, что, в свою очередь, и влекло отказ в регистрации. В данном случае нельзя не отметить профес-
сиональную работу организаторов выборов -практически все решения об отказе в регистрации были признаны судом законными. Поводом для рассмотрения некоторых избирательных споров послужили и новеллы, появившиеся в законодательстве о выборах в мае 2012 г., о недопустимости избираться гражданам, совершивших когда-либо тяжкие преступления. В этой части следует заметить, что изначальная регистрация таких кандидатов была связана с тем, что в избирательные комиссии вовремя не поступала информация о судимостях кандидатов либо сами кандидаты при предоставлении в избирательные комиссии избирательных документов скрывали соответствующие сведения.
1. См.: Решение Усть-Илимского городского суда от 7 сентября 2012 г. по делу № 2-2318/2012 / Архив Избирательной комиссии Иркутской области.
2. См.: Решение Слюдянского районного суда от 6 сентября 2012 г. по делу № 2-633/2012 / Там же.
3. См.: Решение Ангарского городского суда от 27 сентября 2012 г. по делу № 2-4437/12 / Там же.
4. См.: Решение Иркутского районного суда от 24 сентября 2012 г. по делу № 2-1684/12 / Там же.
5. См.: Решение Слюдянского районного суда от 18 сентября 2012 г. по делу № 2-647/2012 / Там же.
6. См.: Решение Ангарского городского суда от 24 сентября 2012 г по делу № 2-4442-12 / Там же.
7. См.: Определение Иркутского областного суда от 22 февраля 2012 г по делу № 33-1788/12 / Там же.
8. См.: решения Чунского районного суда от 17 сентября 2012 г., Шелеховского городского суда от 4 октября 2012 г. по делу № 2-1289/2012 / Там же.
9. См.: Решение Усть-Илимского городского суда от 10 сентября 2012 г. по делу № 2-2320/2012 / Там же.
10. Решение Слюдянского районного суда от 6 сентября 2012 г. по делу № 2-633/2012 / Там же.
11. Там же.
12. См.: Решение Ангарского городского суда от 13 октября 2012 г по делу № 2-4771-12 / Там же.
13. См.: Решение Тулунского городского суда от 4 октября 2012 г по делу № 2-951 (12) / Там же.
14. См.: Федеральный закон от 2 мая 2012 г № 40-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2012. № 19. Ст. 2274.
15. См.: Решение Заларинского районного суда от 25 сентября 2012 г. по делу № 2-296-2012 / Там же.
16. См.: Решение Иркутского районного суда от 24 сентября 2012 г по делу № 2-1680/2012 / Там же.
17. См.: Решение Ангарского городского суда от 5 октября 2012 г. по делу № 2-4469-12 / Там же.
