CC BY
29
Таблица 2
Расширяющий перечень количественных показателей деятельности кредитных организаций в целях признания их системно значимыми, %
№ п/п Наименование банка КК КФ Обобщающий результат
01.01.2015 01.01.2016 01.01.2015 01.01.2016
Банки, признанные ЦБ РФ системно значимыми
1 Сбербанк России 36,6 33,8 35,9 38,7 18,2
2 Банк «ВТБ» 10,6 13,1 0 0 3
3 «Газпромбанк» 9,1 9,4 2,7 2,7 3
4 Банк «ФК Открытие» 10,5 6,5 0,2 0,3 2,2
5 «Россельхозбанк» 3,9 4,2 2,4 2,7 1,7
6 «Альфа-Банк» 4,0 3,7 2,5 2,3 1,6
7 «ЮниКредит Банк» 2,2 2,2 1,4 1,2 1
8 «Промсвязьбанк» 2,2 2,0 0,8 0,8 0,8
9 «Росбанк» 0,8 0,8 2,1 1,7 0,7
10 «Райффайзенбанк» 1,3 1,1 1,8 1,6 0,8
Банки, потенциально являющиеся системно значимыми
11 Банк «ВТБ 24» 0,9 0,7 12,3 13,0 3,4
12 Банк Москвы 3,2 2,4 1,7 2,1 1,2
13 Банк «Национальный Клиринговый Центр» 0,2 0,4 0 0 0,08
14 «Московский кредитный банк» 1,0 2,1 1,1 1,1 0,7
15 «Бинбанк» 0,3 0,3 0,2 0,2 0,13
экономики страны в целом, так и степень подверженности банковского сектора рискам со стороны нефинансового сектора экономики.
1. Богомолов С.М., Ильина П.В., Копченко Ю.Е. Деятельность региональных банков на рынке розничных услуг: современные формы и содержание // Наука и общество. Серия «Финансы и кредит». 2014. № 3 (18). С. 98-104.
2. Подовой отчет Банка России за 2015 год. М.: Центральный банк Российской Федерации, 2016. URL: http://www.cbr. ru/publ/God/ar_2015.pdf (дата обращения: 05.07.2016).
3. Коробова Г.Г. Роль банковской системы в инновационном развитии экономики в современных условиях // Бизнес. Образование. Право. Вестник Волгоградского института бизнеса. 2012. № 2 (19). С. 158-162.
4. Коробов Ю.И. Развитие банковской системы: модернизация или трансформация? // Наука и общество. Серия «Финансы и кредит». 2015. № 3 (22). С. 39-41.
5. КравецЛ.Г., Потапова C.B. Антикризисное управление устойчивостью банковского сектора в современной России //
Наука и общество. Серия «Финансы и кредит». 2015. № 3 (22). С. 42-47.
6. Обзор банковского сектора Российской Федерации (интернет-версия). Аналитические показатели. 2016. № 159 (январь). URL: http://www.cbr.ru/analytics/bank_system/obs_ 1604.pdf (дата обращения: 05.07.2016).
7. Обзор банковского сектора Российской Федерации (интернет-версия). Аналитические показатели. 2016. № 160 (февраль). URL: http://www.cbr.ru/analytics/bank_system/obs_ 1602.pdf (дата обращения: 05.07.2016).
8. Отчет о развитии банковского сектора и банковского надзора в 2014 году. М.: Центральный банк Российской Федерации, 2015. URL: http://www.cbr.ru/publ/archive/root_get_ blob.aspx?doc_id=9878 (дата обращения: 05.07.2016).
9. Отчет о развитии банковского сектора и банковского надзора в 2015 году. М.: Центральный банк Российской Федерации, 2016. URL: http://www.cbr.ru/pubi/archive/root_get_ blob.aspx?doc_id=9883 (дата обращения: 05.07.2016).
10. Травкина Е.Г. К оценке устойчивости современного состояния российского банковского сектора // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2012. № 3 (42). С. 114-117.
Сергей Вадимович Якунин,
доктор экономических наук, профессор кафедры банковского дела, денег и кредита, Саратовский социально-экономический институт (филиал)
РЭУ им. Г. В. Плеханова
ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОЙ СТРУКТУРЫ БАНКОВСКОГО РЫНКА РОССИИ
В результате проводимой политики отзыва лицензий и санации банков в России началось формирование монопольного положения кредитных организаций с государственным участием на банковском рынке страны.
УДК 336.7
Данный процесс сопровождается формированием вертикально интегрированных банков. Целью статьи является рассмотрение направления развития банковской системы, выявление причин и последствий вертикальной интеграции банков с государственным участием. На основе рационалистического и диалектико-материалисти-ческого методов познания объективной реальности раскрыты сущностные характеристики банковской системы, а также выявлены неслучайные зависимости и определены их причины и следствия. Целенаправленная и скоординированная работа мегарегулятора на финансовом рынке формирует особую группу банков, что позволяет снизить негативный эффект, вызванный санкциями со стороны западных стран. В условиях рыночной экономики конкуренция заставит банки, входящие в особую группу, для привлечения клиентов перейти от ценовой конкуренции к неценовой.
Ключевые слова: банк, конкуренция, вертикальная интеграция, олигополия, монополия.
S.V. Yakunin
CURRENT STRUCTURE OF THE BANKING SECTOR IN RUSSIA
The author states that as a result of the state policy of revoking licenses and restructuring of problem banks some credit institutions with state participation in Russia have been gaining monopolistic position in the banking sector of the country. This process is accompanied by the emergence of vertically integrated banks. The aim of the study is to consider main directions of the banking system development in Russia and to identify causes and consequences of vertical integration of banks with state participation. Using the rationalist and dialectical materialist method of cognition the author reveals essential characteristics of the banking system as well as identifies and defines non-random correlations and their causes and effects. Targeted and coordinated work of the state financial regulator in the financial market creates a special group of banks thereby reducing the negative effect caused by sanctions from Western countries. In a market economy competition will force banks that belong to that special group to move from price competition to non-price competition in order to attract customers
Keywords: bank, competition, vertical integration, oligopoly, monopoly
Уже в 2011 г. учеными было отмечено, что в результате ряда преобразований на финансовом рынке формируется специфическая структура банковского олигопольного рынка России. Ее отличие заключается в том, что, с одной стороны, банки, принадлежащие государству, ищут кооперативное решение (олигополия со сговором), а с другой - остальные банки ориентируются на действия конкурентов, прежде всего на банки с государственным участием (олигополия без сговора). Поведение государственных банков оказывает влияние на других участников рынка. Таким образом, формируется двойная конкуренция на рынке банковских услуг, т.е. одновременная конкуренция как на рынке ресурсов (депозитов), так и на рынке, где данные ресурсы размещаются (кредитов) [5].
Однако за последние пять лет произошли серьезные изменения, которые позволяют говорить о формировании монопольного рынка банковских услуг.
Для понимания степени монополизации рынка используются различные показатели, такие как индексы энтропии, дисперсии, Линда, Херфиндаля -Хиршмана и др. Банком России проводится обзор степени концентрации банковской деятельности на основе расчета:
-доли 200 крупнейших по активам банков в совокупных активах банковского сектора;
-доли пяти крупнейших кредитных организаций в совокупных активах банковского сектора;
- индекса Херфиндаля - Хиршмана (ИХХ), представляющего собой сумму квадратов рыночных долей банков. Доля 200 крупнейших по активам кредитных организаций на российском банковском рынке за по-
следние годы характеризуется постоянным увеличением. Индекс Херфиндаля-Хиршмана имеет тенденцию к росту.
К концу 2016 г. на долю пяти крупнейших банков будет приходиться 60% активов всего российского сектора-так утверждал в начале года зампред Банка России Михаил Сухов, предсказывая стремительный рост концентрации банковского сектора. Тогда в пятерку крупнейших входили исключительно государственные и квазигосударственные банки - Сбербанк, ВТБ, «Газпромбанк», ВТБ24 и «Россельхозбанк».
Рассчитанный по индексу Херфиндаля-Хиршмана, которым пользуется Центральный банк, уровень концентрации на начало 2014 г. составлял 1217 пунктов, на ноябрь 2015 г. -1220 пунктов. Конкуренцию удалось сохранить на прежнем уровне за счет роста частных банковских групп [4].
За два года с отечественного рынка ушел каждый четвертый банк, на санацию банков был затрачен 1 трлн руб., рекапитализация банков обошлась государству в 1,8 трлн руб., а АСВ полностью исчерпало свои фонды [13]. Глава банка ВТБ Андрей Костин считает, что в России через пять лет при таком развитии событий может остаться 200-300 банков. Такого количества может быть достаточно, поскольку на 200 банков приходится 97% банковских активов [14].
Существуют и более кардинальные взгляды на необходимое количество банков в стране. Например, Валентин Катасонов (д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова) считает, что «на самом деле России нужно ровно три
♦-
банка: Государственный банк (не современный Центробанк, по закону полностью отделенный от системы госуправления), Промстройбанк для кредитования промышленности и Внешторгбанк, обеспечивающий экономические связи с зарубежьем. Это не значит, что мы должны взять и закрыть остальные банки -есть более красивое решение: придать им статус филиалов упомянутых выше государственных организаций» [15].
Среди прочих причин большей эффективности государственных банков отмечается, что госбанки извлекают своеобразную ренту из отношений со своим собственником - государством. Государство будет пополнять капиталы своих банков в той мере, в какой оно ждет от них выполнения своих целевых установок -кредитования тех или иных компаний (вне зависимости от их платежеспособности), инфраструктурных проектов, где экономический эффект - в виде потока будущих процентных платежей-для самих банков может быть либо минимален (и проявляться при этом лишь в отдаленной перспективе), либо вообще отсутствовать [3, с. 26].
Мы согласны с мнением экспертов, что мировая статистика не дает ответа на вопрос о том, какое количество банков можно считать оптимальным. Исследования показывают, что в США, например, больше 6 тыс. банков и уровень кредитования экономики там очень высокий. Согласно статистике Fitch Ratings, соотношение активов банковской системы к ВВП страны в США составляет 111% (данные за 2014 г., аналитики за 2015 г. еще нет). А в Бразилии, чья экономика сопоставима с российской, банков впятеро меньше, чем у нас, зато участие банковского сектора в экономике страны намного шире, чем в России. Там соотношение банковских активов к ВВП даже выше, чем в Америке, и составляет 138,7%. В маленькой Швейцарии банков очень много, в том числе немало мелких, а соотношение активов к ВВП втрое выше, чем в США, - 348,6%. В России же соотношение банковских активов к ВВП составляет 94,1%. И это также весьма неплохой показатель на фоне многих развивающихся стран (например, в Мексике этот показатель составляет 52%, в Индии - 86%, в Польше - 83,5%, а в Турции - 105,5%) [16].
Особенность отечественной банковской системы состоит в доминировании банков с государственным участием. Однако проведенный зарубежными учеными сравнительный анализ эффективности государственных и частных кредитных организаций в российском банковском секторе до кризиса, в период 2000-2007 гг., показал, что госбанки эффективнее частных. Данная группа выделила следующие причины: усиление проблемы морального риска частных банков при вступлении в систему страхования вкладов, начавшемся в 2004 г., и высокие издержки «переключения» с госбанков на частные кредитные организации [7]. Мы считаем, что в современных условиях банки с государственным участием становятся вертикально интегрированными фирмами. Это происходит как в результате санации банков, так и в процессе приобретения активов государственным банкам. Например, Сбербанк России и «Яндекс» объявили о стратегическом партнерстве, в рамках которого госбанк приобрел 75%-ную долю
-♦
«Яндекс.Денег». Ю.Е. Копченко отмечает, что, выполняя обеспечительные функции по отношению к коммерческим банкам, институты банковской инфраструктуры тесно взаимодействуют со всеми субъектами финансового рынка [1, с. 274]. Мы считаем, что в настоящее время происходит, с одной стороны, процесс монополизации банковского рынка, а с другой - формирование вертикально интегрированных фирм.
Следует выделять три основных фактора (детерминанты), обусловливающих вертикальную интеграцию:
1) технологическая экономия;
2) несовершенства рынка;
3) трансакционная экономия.
Кроме того, иногда выделяются такие причины, как стремление фирмы обеспечить себя постоянными поставками ключевого ресурса и возможность при вертикальной интеграции избежать правительственных ограничений, регулирования и налогов.
Вертикальная интеграция может возникать вследствие получаемой при этом технологической экономии. В частности, после интеграции фирмы с одним из поставщиков может требоваться меньше других промежуточных ресурсов для получения ею того же самого объема выпуска. Хотя нижняя фирма (производственный процесс) имеет хорошо определенную производственную границу с заданным набором покупаемых через контракты или рынок промежуточных ресурсов, существует более эффективная граница, когда набор потребляемых этой фирмой ресурсов расширяется до включения первичных ресурсов. Вертикальная интеграция не только заменяет некоторые промежуточные ресурсы первичными, но и сокращает потребности в других промежуточных ресурсах. В этом смысле технологическая экономия может стать причиной вертикальной интеграции.
Во многих неоклассических теоретических работах утверждается, что фирмы интегрируются для получения именно технологической экономии. Это соответствует ортодоксальному подходу к фирме как производственной функции. Исследователи, которые берут за основу технологию и исходят из критериев эффективности и экономии издержек, получили название сторонников «эффективностных» трактовок вертикальной интеграции. К ним относятся авторы более поздних теорий размера фирмы, начиная с классического анализа Вайнером кривых средних долгосрочных затрат [12]. Они считали, что производство концентрируется до тех пор, пока минимум средних затрат не определит оптимальный размер. Большей обоснованности можно достичь, специфицируя конкретные структуры затрат. Баумоль и другие в своем анализе контестабильных (или потенциально конкурентных) рынков предложили значительно углубленную версию выбора размеров фирмы. Лукас [9], а также Килстром и Лаффонт [8] сфокусировали внимание на минимизирующем затраты размещении ограниченных (редких) управленческих ресурсов (таланта и терпимости к риску), идентифицируя менеджера и фирму. Существуют также динамические модели, которые рассматривают затраты на адаптацию с целью объяснения скорее ограниченных темпов роста, чем пределов размеров фирмы. Естественным источником затрат на адаптацию является несовер-
♦-
шенное знание либо о технологии [6], либо о соответствии работника своей работе [11].
Эти модели предлагают интересный анализ роли фирмы, хотя, на наш взгляд, они объясняют причины интеграции несколько ограниченно. В некоторых отраслях, как отмечалось выше, технологическая экономия действительно может быть важной детерминантой вертикальной интеграции. Однако технологическая экономия определяет способ вертикальной координации, только если имеется одна технология, главенствующая над остальными, и использование этой технологии требует уникальной организационной формы. В условиях развития новых банковских технологий, например внедрение технологии «блокчейн», возможно, уникальность организационной формы будет основной причиной вертикальной интеграции.
Другим фактором, обусловливающим замену ценовой координации внутрифирменными трансакциями, являются несовершенства рынка. В качестве важнейших несовершенств рынка как детерминанты вертикальной интеграции выступают: несовершенная конкуренция, несовершенная или асимметричная информация. Также вертикальная интеграция иногда позволяет преодолевать такие несовершенства рынка, как внешние эффекты (связанные с репутацией, обеспечением качества продукции и услуг).
Финансовый рынок представляет собой сложную систему, где каждый из последовательных стадий перераспределения ресурсов и маркетинга добавляет ценность к предлагаемым услугам и продуктам. Задача финансового рынка по синхронизации финансовых потоков промежуточных и конечных продуктов называется вертикальной координацией. Она объединяет все методы и средства приведения в гармонию вертикально взаимосвязанной деятельности по производству и распределению финансовых продуктов и услуг. Наиболее наглядно данный вывод проявляется в почти синхронных действиях банков с государственным участием в понижении ставок по ипотечным кредитам и повышении процентных ставок по рублевым кредитам. Так, 18 октября 2016 г. о снижении на 0,5 п.п. ставок по всей линейке ипотечного кредитования объявил Сбербанк. Ставки по ипотечным кредитам, выдаваемым банками ВТБ и ВТБ24, с 21 октября 2016 г. снижены на 0,5 п.п. В сообщении ВТБ отмечается, что теперь клиенты группы могут получить кредит на покупку квартиры на первичном и вторичном рынках жилья под 12,1-13,1% годовых [17]. Таким образом, подтверждаются предположения Ю.И. Коробова, который отмечает, что одной из главных движущих сил существующих изменениях в банковской системе и дальнейших ее трансформаций является развитие банковской конкуренции [2, с. 40]. В результате ценовая конкуренция в виде снижение ставок по ипотеке в
-♦
банках с государственным участием в дальнейшем приведет к тому, что конкуренция за клиента переместится в неценовой сегмент.
Формирование структуры банковского рынка страны с доминированием на нем банков с государственным участием, как ни парадоксально, оказывает стабилизирующее воздействие на банковскую систему в период выхода из кризиса. Это находит подтверждение в улучшении прогноза о банковской системе России с «негативного» до «стабильного» 24 октября 2016 г. международным рейтинговым агентством Moody's. В пресс-релизе агентства отмечается, что медленное восстановление экономики и стабилизация макроэкономических показателей в России будут поддерживать операционную среду для российских банков. Поэтому мы ожидаем роста прибыльности и сохранения капиталов банков в России [18].
1. Копченко Ю.Е. Банковская инфраструктура: модели организации взаимодействия с банками // Известия Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова. 2015. № 4 (22). С. 274-286.
2. Коробов Ю.И. Развитие банковской системы: модернизация или трансформация? // Наука и общество. Серия «Финансы И кредит». 2015. № 3 (22). С. 39-41.
3. Мамонов М.Е. Госбанки vs частный банковский сектор: кто эффективнее? // Банковское дело. 2013. № 5. С. 22-30.
4. Шароян С. Итоги банковской зачистки: как выросла роль частных банковских групп. URL: http://www.rbc.ru/finances/22 /12/2015/567804ac9a79470f03f12d48/
5. Якунин C.B. Особенности формирования олигопольной структуры банковского рынка России // Современная конкуренция. 2011. № 6 (30)/ С. 70-79.
6. Jovanovic В. Selection and the Evolution of Industry // Econometrica. 1982. № 50. P. 649-670.
7. Karas A, Schoors K., Weill L. Are private banks more efficient than public banks? Evidence from Russia // BOFIT Discussion Papers. 2008. № 3. P. 1-48.
8. Kihlstrom R„ LaffontJ.-J. A General Equilibrium Entrepreneurial Theory of the Firm Based on Risk Aversion // Journal of Political Economy. 1979. № 87. P. 719-748.
9. Lucas R. On the Size Distribution of Business Firms // Bell Journal of Economics. 1978. № 9. P. 508-523.
10. Lucas R. Adjustment Costs and the Theory of Supply // Journal of Political Economy. 1967. № 75. P. 321-339.
11. Prescott £., VisscherM. Organization Capital // Journal of Political Economy. 1980. № 88. P. 446-461.
12. Viner J. Cost Curves and Supply Curves//Zeitschrift fur Nationalökonomie. 1932. № 3. P. 32-46.
13. URL: http://www.rbc.ru/finances/27/05/2016/57480cf99a 7947c292c9ad77?from=main.
14. URL: http://tass.ru/ekonomika/2343663.
15. URL: http://ruskline.ru/news_rl/2016/05/30/skolko_ bankov_nuzhno_rossii/.
16. URL: http://arb.ru/banks/analitycs/skolko_bankov_ ostanetsya_v_rossii-9995217/.
17. URL: http://realty.rbc.ru/news/5809d1329a79470250713698.
18. URL: https://rg.ru/2016/10/24/moodys-uluchshilo-prognoz-po-bankovskoj-sisteme-rossii.html.
