Особенности современного терроризма Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОГО ТЕРРОРИЗМА

Спирин Александр Дмитриевич

Канд. филос. наук, доцент Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), г. Москва

АННОТАЦИЯ

В статье предпринята попытка выявить особенности терроризма в условиях демократизации и глобализации. Автор приходит к выводу, что в этих условиях терроризм становится важнейшим инструментом проведения внешней и внутренней политики.

ABSTRACT

In article an attempt to reveal features of terrorism in the conditions of democratization and globalization is made. The author comes to a conclusion that in these conditions the terrorism becomes the mofl important inflrument of carrying out foreign and domeflic politics.

Ключевые слова: терроризм, демократия, глобализация, шахид, политика.

Keywords: terrorism, democracy, globalization, shahid, politics.

Понятие терроризм появилось в конце 18-го века во Франции. Якобинцы употребляли его по отношению к себе в положительном смысле. В ходе Великой французской революции понятие «террорист» приобретает негативный оттенок, и впоследствии им обозначается любая система правления основанная на страхе. Почти до середины 20 столетия понятие «терроризм» употреблялось в расширительном смысле и обозначало почти весь спектр различных оттенков насилия. Лишь к 70-м годам оно обрело современный смысл и понимается как мотивированное насилие с политическими целями.

Терроризм - это не национальное, религиозное или региональное явление, он имел место быть во Франции и в России, в Японии и США, в Ирландии, Иране, Ираке, Ливии и т.д., и в 19-м и 20-м веках. Но современный терроризм, возникший после 70-х годов 20-го века, приобретает ряд особенностей связанных с демократизацией социальных отношений в целом и с невиданными ранее темпами и уровнем развития коммуникативных средств [1, с. 91].

Если ранее, например, в царской России, террористические акты предпринимались в основном против власть имущих персон, так как чиновник услышит требования террористов и адекватно отреагирует на них лишь в случае угрозы его личной безопасности. Судьба десятка крестьян или нескольких помещиков чиновника на колени вряд ли поставит. Сегодня судьба чиновника напрямую зависит от выборов, и он пойдет на многое ради стабилизации социальной обстановки и формирования выгодного для себя общественного мнения. Сегодня не нужно убивать хорошо охраняемого чиновника, не нужно террористический акт проводить именно в столице. Есть мощные СМИ «специализирующиеся» на террористических сенсациях, которые в силу именно демократических традиций мгновенно «оповестят» и сформируют общественное мнение. Именно они покажут последствия террористического акта в душераздирающих подробностях, т.е. в выгодном для террористов свете и проделают тем самым за них большую часть работы. Демократизация общества привела к трансформации и террористических методов, сделала более эффективными террористические акты против мирных граждан, которые виновны лишь в том, что являются гражданами демократического государства.

В 1945 году Япония продемонстрировала миру ноу-хау, новый вид оружия для осуществления террора - камикадзе. «Священный ветер», освободивший Японию в 14-м веке, в 20-м веке произвел действие несоизмеримое по последствиям. Террорист-смертник, как свежий ветерок, проникает в любое пространство и почти беспрепятственно выполняет свое предназначение. И если в Японии камикадзе выполнял священный долг каждого гражданина - защиту отечества, то в дальнейшем это оружие полностью перешло в руки террористов и служило их задачам и целям. Всплеск террора с участием террористов-смертников наблюдался в 60-70 гг.: в 1991 г. убийство Раджива Ганди, позже взрывы на автобусных остановках и кафе в Израиле, в Москве, и апофеоз, как считает мировое сообщество, 11 сентября 2001 г. в США.

Если раньше о терроризме можно было говорить как о локальном явлении, то в восьмидесятые, девяностые годы XX столетия он становится явлением мирового масштаба. Это объясняется расширением и глобализацией международных связей и взаимодействия между странами в различных областях. Глобализация способствует расширению и террористической деятельности [3, с. 149]. Возникают ее новые виды и формы, которые все больше увязывается с национальными, религиозными, этническими конфликтами, сепаратистскими и освободительными движениями.

Многие аналитики приходят к выводу, что в мир пришел «новый» терроризм. Террористы-самоубийцы были всегда, но лишь «новые» террористы поставили подготовку самоубийц «на поток». Их отличает крайний цинизм и неуважение к человеческой жизни. «Старый» был политическим, ставил перед собой конкретные задачи и не отличался религиозностью. «Старые» террористы были готовы к переговорам и обмену прекращения теракта на политические уступки. «Новые» террористы с религией «дружат», действуют без предупреждения и в качестве целей выбирают объекты, приносящие максимальное количество жертв.

«Новый» терроризм отождествляется многими с исламским терроризмом или ваххабизмом, хотя последний существенно ничем не отличается и имеет ту же природу: запугивание и шантаж для достижения определенных, чаще всего, политических целей. Именно он культивирует использование террористов-смертников или шахидов. Но, шахид - это совсем не обязательно человек-смертник или камикадзе, шахид буквально переводится как свидетель, то есть чело-

век, после смерти попавший в рай и имеющий возможность увидеть Аллаха. Такая привилегия дается не каждому мусульманину, но в первую очередь погибшему в джихаде, т.е. в богоугодной войне с «врагами Аллаха и мусульман».

В религиозной исламской традиции понятия «смертник» нет. Исламские «камикадзе» - это сравнительно недавнее «изобретение» мусульманских экстремистских движений. Хотя, какие-то основания в самом исламе этому явлению найти можно. Исламские «камикадзе» связаны с доктриной джихада и вытекают из культа «мученической смерти Аллаха». Чтобы понять исламский терроризм, нельзя не учитывать особенности ислама как религии, хотя у многих исследователей есть желание отделить и резко противопоставить ислам как религию и терроризм, который, дескать, лишь рядится в исламские одежки. Да, Коран допускает мирное сосуществование с неверными, т.е. не мусульманами, но оправдывает истребление последних, если они являются «врагами Аллаха и мусульман». Война за веру и, в частности, джихад является обязанностью мусульманина, а смерть «ради Аллаха» - наилучший путь в рай. Так, например, шейх всемирно известного исламского университета Аль-Азахар Мухаммед Саид ат-Тантави говорил, что «тот, кто взрывается среди врагов, притесняющих его, и защищает свои права, является шахидом. Единственное, что я не могу принять, это взрыв среди детей, женщин или стариков, которые не имеют отношения к войне, так как это не соответствует духу рыцарства, к которому призывает шариат».

Но современный исламский терроризм «специализируется» именно на взрывах и именно среди невоюющего гражданского населения, среди женщин, детей и стариков. И этому есть объяснение, связанное с изменившимися социальными условиями, с демократизацией социальных отношений и развитием коммуникативных средств. Идеологи «ваххабизма» объясняют это тем, что у них «свой» ислам и «свой» шариат. И, видимо, они правы - у них именно «свой», а не традиционный ислам. Этому свидетельство -шахидки, так называемые «черные вдовы». В своей статье «Культ вынужденных убийц» ("Los Angeles Times", США от 04 февраля 2004 г.) Ким Мерфи приводит многочисленные, убедительные примеры вербовки «черных вдов». Статья не оставляет сомнений в том, что главный мотив чеченских террористок-смертниц - ненависть, идеология, принуждение и страх. О религиозных, мусульманских корнях данного явления свидетельствует лишь внешняя атрибутика, скрывающая далеко не религиозные мотивы. Внушение, шантаж, гипноз и наркотики - это основной инструмент для вербовки и подготовки шахидок-смертниц. Сама тактика использования террористок женщин-смертниц, пишет израильская пресса, возникла случайно. Первая девушка взорвалась по ошибке, но положительный резонанс закрепил это явление в нерелигиозных формированиях, например, «Бригаде мучеников аль-Аксы», и лишь позже, в чеченских формированиях.

Хотелось бы верить, что это именно так, что террористами становятся люди, которым нечего терять, а наркотики и внушаемость - лишь методы вербовки; что «ваххабизм» и религия здесь «ни при чем»; что членство в террористической организации - это плата за обретенный социальный статус, за самоуважение и власть, которых эти люди были лишены в обычной жизни. Но, это все лишь социальные основания терроризма, которые искоренимы социальными же средствами. Гораздо сложнее противостоять религиозным

основаниям. А они есть. Саудовская Аравия - центр исламского мира. Мекка и Медина, место рождения и погребения пророка Мухаммеда, находятся здесь. Хранителями этих священных мест являются именно ваххабиты, представители пуританского религиозно-политического течения в исламе, которое возникло во 2-ой половине 18 в. и названного по имени жившего тогда реформатора Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба.

Само название современного исламского терроризма

- «ваххабизм» связывает терроризм с древней традицией исламской культуры. Эти традиции и многие положения Корана используются экстремистами в оправдание своих действий. Причем, эти действия чаще всего носят в целом не антихристианский и не религиозный характер, а связаны с политическими и с некими глубинными, культовыми для исламской культуры устоями. Так Израиль, например, «виновен» в захвате «мусульманской Палестины», где находится Храмовая гора и мечеть Аль-Акса. Америка - в том, что является оплотом Израиля и средоточием «мирового зла», т.е. «безбожной» материалистической цивилизации. Индия в опале из-за Кашмира, Россия - из-за Чечни и Сирии, Сербия из-за Боснии, Эфиопия из-за Эритреи.

Терроризм - это не театр, как считают некоторые американские исследователи (Брайн Дженкинс, например), это не продолжение политики (как война, например) - это сама политика. Терроризм - это одна из современных форм именно политической активности, которая стала наиболее эффективна в условиях демократических социальных отношений.

Практически все террористические акты производились с целью «быть услышанными», чтобы довести до мировой общественности свои требования и свои взгляды, чтобы продемонстрировать перед вероятными спонсорами и возможными последователями свои возможности. Подобные действия являются атрибутом политических действий и политических партий, и отдельных их представителей, пусть и разными, более «мирными», средствами, но с одинаковой целью - «быть услышанными». Пока о тебе говорят - ты политик, со всеми благами, спонсорами и властными атрибутами. Пока о тебе говорят - ты террорист, все с тем же набором характеристик. Например, на Корсике террористы добиваются отделения острова от континентальной Франции. В Стране Басков требуют свободы и независимости от Испании и Франции. И даже в Британии «Революционная армия ...» призывает к обособлению.

Мотивы и цели, как террористов, так и политиков в демократическом государстве во многом совпадают. Главное

- заручится поддержкой как можно большего числа сторонников: избирателей (или последователей), соратников, спонсоров. И средства достижения цели - одинаковы в диапазоне от «кнута» до «пряника». Более того, современный терроризм является наиболее радикальным и эффективным средством влияния на общественное мнение. И в этом осуществлена его основная социальная функция, как неотъемлемого и эффективного инструмента современной политики.

В свете сказанного задача по уничтожению терроризма сегодня равносильна задаче по «уничтожению» политики или глобализации. «Уничтожать» нужно не террористов, а идею терроризма и социальную среду ее порождающую. Но, сегодня эта идея многим странам близка. Значительная часть арабского мира и не только, отождествляет власть не только с силой, но и с насилием. Насилие часто является одним из методов продвижения демократии и в западном

мире. В этих социальных условиях терроризм не является инородным, а становится частью политической традиции и политической культуры. Недаром многие исследователи определяют терроризм как метод, посредством которого организованная группа или партия стремится достигнуть провозглашенных ею целей преимущественно через систематическое насилие. Причем, партия может быть и оппозиционной и правящей, а насилие не только вооруженным, но и экономическим, и политическим, и информационным. Сегодня происходит концентрация больших финансовых средств в руках террористов; срастание терроризма с наркобизнесом и торговлей оружием; ряд государств предоставляет террористам проживание, базирование и политическое убежище.

Двадцать первый век - век высоких технологий, не только избирательных, не только промышленных, но и ядерных. Не без основания общественность обеспокоена последствиями, если ядерные технологии или готовое оружие попадет в руки террористов. Пока нас уверяют, что это невозможно чисто технически. Сама технология производства ядерного оружия и мирного использования ядерной энергии исключает это. Но, как мы видели, терроризм совершенствуется, приспосабливается к использованию современных социальных и избирательных технологий, и довольно успешно ставит их на себе службу .

Оружие массового поражения в руках террористов - возможная ситуация, которая пугает нас. Оружие массового поражения в руках политиков - реальная ситуация. Странная и

отнюдь не надуманная дилемма особенно в свете современной политической реальности, порождающей терроризм и использующей его как наиболее действенный политический инструмент. Ведь и политик бывает не толерантным и радикально настроенным. Сегодня политик не воспитывается к политической деятельности с младенчества, включая и морально-нравственный аспект. Политик - это любой человек с «харизмой» и совершенно непредсказуемой мотивацией, который воспользовался демократическими технологиями, далеко не столь совершенными, как например, в ядерной промышленности [2, с. 1].

Список литературы:

1. Спирин А.Д. Лики современного, терроризма // Анализ феномена терроризма. Четвертые кузбасские философские чтения: материалы междунар. науч. конф. - Кемерово, 2006

2. Спирин А.Д. Предсказуемость как фундаментальное понятие бытия человека // Философия как вечная актуализация смысла. Международный день философии ЮНЕСКО в Кузбассе-2010: сб. науч. ст. по материалам заочной российской конференции. - Кемерово, 2010.

3. Щенников В.П. Терроризм и глобализм // Анализ феномена терроризма. Четвертые кузбасские философские чтения: материалы междунар. науч. конф. - Кемерово, 2006

ARMY AND FEMINISM

V. N. Pervushina Valentina Nickolaevna,

D. Sc. (Philosophy), full professor of State University of Jutfice, Central Department, Voronezh

Semen'kov Victor Nickolaevich

Cadet of Military Academy of Air Force named after N. Zhukovsky and Yuri Gagarin, Voronezh

Khutornoy Sergey Nickolaevich,

Ph. D. of philosophy, Voronezh State University of Architecture and Civil Engineering, Voronezh

ABSTRACT

The article is dealt with the theory of feminism from the perspective of cultural matrix; the role of women in the modern army is analyzed

Keywords: feminism, gender, cultural matrix, hyper masculinity

Modern civilization is characterized by a diversity of conflicts that are defined on different grounds: religious, cultural, ethnic, social class, gender. The survival of mankind dictates searching of new approaches for their resolutions. For this it is necessary to underhand the various forms of socio-cultural and religious experiences and the desire to live in a multicultural environment, or to degrade and disappear as a reasonable human community. A modern army plays a large role in resolution of different conflicts (for example, the action of the Russian army in Syria).

It is known that the term "feminism" comes from the Latin word femina - woman. It was Alice Rossi who used this term in 1895 for the firfl time. Currently its meaning is ambiguous and depends on the cultural matrix. Within the culture of gender equality feminism is interpreted in a broad sense as the theory of equality underlying the women's movement for liberation. Another meaning, more narrowly, underlies in the action of suffragettes, defense of women's rights, based on notions of

legal equality. In the poflmodern cultural model, typical for the Weflern civilization, the binary opposites of masculine/feminine are being overcome; the denial of their relationship is underlined. On this basis the queer theory is being formed.

In the framework of the cultural matrix of gender equality women flruggled for formal, political-legal and social rights. The representatives of utopian socialism (Charles Fourier) and Marxism (K. Marx, F. Engels, Clara Zetkin, Alexandra Kollontai and others) played an important role in the flruggle for social rights. Since that time, they say not so much about a natural function of women, as their social laws. This theoretical basis became the foundation of many feminifl ideological contractions. The result of the feminifl movement in the late XIX - beginning of the twentieth century was: women were able to achieve the right to education; equal work and wages; the right to be elected, firfl in local, then in the highefl echelons of authority; the right to join trade unions and political parties;