CC BY
282
УДК 159.9.07
Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2013. Вып. 1
А. В. Смирнов
ОСОБЕННОСТИ САМОРЕГУЛЯЦИИ ЛИЦ С ЗАВИСИМОСТЯМИ
Продолжающийся научно-технический прогресс, развитие информационных технологий, смена социальных, идеологических, экономических приоритетов рождает новые формы и виды аддиктивного поведения [1, 2]. Наряду с известными, описанными в Международной классификации болезней, появляются новые формы зависимостей, которые получили распространение за последние 10 лет и продолжают изучаться. К ним относятся, например, компьютерная и Интернет-зависимость, трудоголия и многие другие [1, 3-5].
Анализ первоисточников по проблемам аддиктивного (зависимого) поведения показал, что изучение ведется в широком спектре научных дисциплин более чем по 10-ти направлениям. Каждое направление в качестве «первоисточника» развития зависимостей рассматривает различные факторы, например, эволюционные, генетические, социальные, информационные, гендерные, возрастные, личностные и т. д. [6, с. 3-12].
Уже сам факт такого широкого перечня детерминант указывает на то, что феномен зависимости так или иначе проявляющийся на всех уровнях индивидуальности, представляет собой сложное интегральное явление. При этом индивидуальность понимается как уникальная совокупность всех свойств человека как индивида и личности [7, с. 134]. Аддиктивная индивидуальность, как и любая другая, выступает как саморегулирующаяся, саморазвивающаяся и многоуровневая система [8]. В этом смысле изучение различных аспектов саморегуляции аддиктивной индивидуальности представляет определенный научный интерес. Особенности саморегуляции должны проявляться на всех уровнях индивидуальности: глубинно-психологическом, психофизиологическом, личностно-психологическом, социально-психологическом, культурно-информационном. При этом необходимо учесть, что аддиктивная индивидуальность не выступает как «совокупность особых свойств, отличная или противоположная другой совокупности» [9, с. 36]. Акцент необходимо делать на специфичный, «выражающий индивидуальное своеобразие характер связей между всеми свойствами человека, относящихся к различным ступеням развития материи: биохимическими, физиологическими, психологическими, личностными, социально-психологическими и т. д.» [9, с. 36-37]. Необходим поиск не радикально различающихся «аддиктивной» и «неаддиктивной» саморегуляции, а выявление специфичного характера внутриуровневых и межуров-невых связей этих механизмов у представителей «аддиктивной» и «неаддиктивной» страт. Опираясь на эти методологические положения, мы провели эмпирическое исследование особенностей саморегуляции аддиктивных лиц на глубинно-психологическом, психофизиологическом и личностно-психологическом уровнях индивидуальности без учета пола и формы аддикции, выявляя для представителей обоих полов общие закономерности. Некоторые результаты этого исследования мы излагаем в данной публикации.
Смирнов Александр Васильевич — канд. психол. наук, доцент, Институт психологии Уральского государственного педагогического университета (УрГПУ); e-mail: Alexsmir@2-u.ru; k-66756@planet-a.ru
© А. В. Смирнов, 2013
1. Используемый диагностический инструментарий
В ходе работы использовались: проективная методика экспериментальной диагностики побуждений Л. Зонди (Згоп&^ез!) [10, 11]; авторская проективная психографологическая методика «ГАЛС-2005» [12]; авторская методика «Опросник диагностики аддикций «ОДА-2010» [6]; опросник структуры психодинамического уровня интегральной индивидуальности А. И. Щебетенко [13]; опросник типологических свойств высшей нервной деятельности «СПУ» В. П. Прядеина [14]; методика диагностики волевой активности «Воля» В. П. Прядеина [14]; методика диагностики типологий психологической защиты Р. Плучека в адаптации Л. И. Вассермана, О. Ф. Ерышева, Е. Б. Клу-бовой [15]; личностный опросник «16 ЛФ» Р. Кеттелла [16].
2. Отбор испытуемых и характеристики выборки
Для отбора испытуемых нами использовалась батарея методов и методик, предназначенных, в том числе для диагностики следующих аддикций: алкогольная, наркотическая, гэмблинг, адреналиномания, сексуальная, любовная, зависимость от отношений, Интернет-зависимость и трудоголия. Батарея включала в себя:
1. Экспертное профессиональное заключение (мнение) нарколога или аддиктоло-
га;
2. Мнение непрофессиональных экспертов, знающих участников исследования не менее 2,5 лет;
3. Структурированное интервью с участником исследования, содержащее вопросы, направленные на диагностику аддиктивной симптоматики и синдроматики [17];
4. Специализированная диагностическая методика «ОДА-2010» [6];
5. Проективная психографологическая методика «ГАЛС-2005» [12];
6. Проективный тест Л. Зонди [10, 11].
В итоге, в ходе отбора испытуемых представленными методами и отсева 36% испытуемых в связи с некачественным заполнением протоколов, было получено следующее распределение (см. табл. 1).
Таблица 1. Распределение групп испытуемых в основной экспериментальной выборке
(п1= 250)
Группа Всего Мужчины, п Женщины, п
п %
Зависимые 123 49 46 77
Независимые 85 34 27 58
Пограничные 42 17 20 22
ИТОГО 250 100 93 157
Возрастной диапазон всех участников двух групп составил 18-65 лет. Группа «Пограничные» была исключена из дальнейшего анализа и в последующем работа проводилась только с группами «Зависимые» и «Независимые».
3. Надежность и репрезентативность данных
Надежность результатов обеспечивалась проверкой репрезентативности как всей оставшейся выборки (М = 208), так и групп «Зависимых» и «Независимых» методом расщепления выборок по типу «четный-нечетный» с последующей проверкой различий между половинами групп. Статистическая обработка данных по критерию и-Манна-Уитни показала репрезентативность данных.
Устойчивость и надежность результатов обеспечивалась также проверкой повторяемости получаемых статистических закономерностей на различных подгруппах испытуемых, набираемых с использованием таблицы случайных чисел из основной выборки (М = 208). Таким образом, результаты исследования могут распространяться на достаточно большие объемы генеральной совокупности.
4. Этапы статистического анализа данных
Поскольку исследование направлено на выявление общих для аддиктивных лиц механизмов саморегуляции, вне зависимости от пола и формы аддикции, то и этапы работы были построены в соответствии с этой целью.
На первом этапе методами дискриминантного анализа и с помощью критерия и-Манна-Уитни определялись переменные, по которым существуют статистически значимые различия между группами «Зависимые» и «Независимые». Переменные с отсутствием различий были исключены из дальнейшего анализа.
На втором этапе по оставшимся переменным в группах «Зависимые» и «Независимые» определялись различия между мужчинами и женщинами и в последующий анализ были включены только те переменные, по которым не отмечается статистически значимых различий.
На третьем этапе оставшиеся после отсева переменные в обеих группах подверглись кластерному анализу (расстояние Манхэттенских кварталов, кластеризация методом Варда).
В результате в обеих группах были выделены устойчивые кластерные структуры саморегуляции, в которых отражается своеобразный характер связей между уровнями индивидуальности и внутриуровневые связи факторов. Эти кластерные структуры и представляют далее предмет обсуждения (см. табл. 2, 3). Интерпретация переменных, вошедших в кластеры, и их содержательных взаимосвязей полностью взята из соответствующих первоисточников [6, 10, 12-16].
5. Обсуждение результатов
Переменные, вошедшие в первый кластер в группе «Зависимые», указывают на хорошую адаптивность и пластичность поведения лиц с зависимостью, их стремление к соблюдению норм, правил и обязательств в большинстве жизненных и профессиональных ситуаций. Однако лица с зависимостью могут легко нарушать их в том случае, когда личность не видит в этом явного вреда для окружающих или когда отсутствует явная угроза наказания или разоблачения. Чувство вины и страх перед наказанием при этом отсутствуют.
Таблица 2. Кластерная структура саморегуляции в группе «Зависимые»
№ Переменные Стэны Межпозиционный коэффициент R Название кластера
I Социальная раскрепощенность поведения 5,2 0,69 р < 0,000001 Реактивность поведения
Эмоциональная регуляция поведения 5,8
Неустойчивость 5,3
II Социальная нормативность поведения 6,5 0,62 р < 0,000001 Формальная нормальная адапти-рованность
Рассудочная регуляция поведения 6,9
Устойчивость 6,9
III Социальная включенность 5,8 0,50 р < 0,000001 Экстенсивность связей и отношений
Коллективизм 5,6
IV Индивидуализм 4,6 0,49 р < 0,000001 Чувство собственного бессилия и малоцен-ности
Ненадежность 4,4
Социальная оппозиционность 4,5
V Позитивные межличностные отношения 7,7 0,40 р < 0,000005 Компенсаторная благонадежность
Надежность 7,3
VI Креативный интеллект 6,0 0,38 р < 0,00002 Отрыв от реальности, фантазирование
Незрелость (непрактичность) 5,1
VII Волевое управление поведением 5,1 0,34 р < 0,0001 Борьба с импульсивностью
Q3 (Контроль импульсивности) 5,6
Процессы торможения 5,0
VIII е = 0 Слабость этической цензуры, парок-сизмальность 6,0 0,22 р < 0,01 Импульсивность
р = 0 Отсутствие идеалов стремлений, слабость идеалов «Я» 6,0
т+! Зависимость, неспособность к прочному контакту 7,0
При отсутствии провоцирующих факторов, при наличии внешнего контроля, угрозе разоблачения и осуждения аддикты стремятся управлять своим поведением, пытаются «держать себя в руках». Реактивность поведения аддиктов не исключают развитости у них чувства ответственности, добросовестности, стремления сдержать данное слово или выполнить порученное дело.
Если у лиц с зависимостью первый кластер указывает на постоянную борьбу с провоцирующими аддиктивное поведение факторами, то первый кластер в группе «Независимые» указывает на стремление не вступать в противоречие с социумом. Так, отмечается нежелание противоречить чужому мнению, изменение своего мнения под влиянием чужого, проявляется неспособность противостоять групповому давлению. Выражено стремление к бесконфликтным отношениям, стремление к включенности в референтную группу, социальную страту. При этом отмечается почти рафинированная правильность и социальная надежность поведения.
Таблица 3. Кластерная структура саморегуляции в группе «Независимые»
№ Переменные Стэны Межпозиционный коэффициент R Название кластера
I Социальная оппозиционность 3,2 0,79 p < 0,000001 Социальный конформизм
Ненадежность 3,0
II Социальная раскрепощенность поведения 3,5 0,69 p < 0,000001 Сдержанность и социальная приверженность
Эмоциональная регуляция поведения 4,3
Неустойчивость 3,7
III Социальная нормативность поведения 7,9 0,55 p < 0,000001 Невротическая форма адаптации
Рассудочная регуляция поведения 7,7
Устойчивость 8,1
IV Позитивные межличностные отношения 8,6 0,46 р < 0,000009 Благонадежность
Надежность 8,4
V Волевое управление поведением 6,0 0,35 p < 0,001 Самоконтроль
Процессы торможения 5,8
VI Репродуктивный интеллект 6,6 0,28 p < 0,00002 Упорядоченность и иерархичность связей
Коллективизм 6,4
Второй кластер в группе «Зависимые» говорит о постоянной внутренней борьбе аддиктивных лиц с рецидивом аддиктивного поведения. Эта внутренняя борьба отражается в напряженном стремлении лиц с аддикциями к жесткому контролю своих импульсивных аддиктивных побуждений. С этим связано стремление подавить и соответствующие эмоциональные импульсы, в связи с чем лица с зависимостью стараются быть нечувствительными к эмоциональным раздражителям и пытаются быть социально нормативными. Поэтому в поведении аддикта начинает проявляться сдержанность, осторожность, предохранительная рассудочность и ритуальность, которые, по его мнению, могут помочь уберечься «от срыва». При этом аддикт испытывает сильную фрустрацию [12, 18]. Вместе с этим, соотношение переменных в рамках кластера указывает на формальность нормативного поведения, на отсутствие у зависимых лиц способности до конца отказаться от реализации аддикции. Описываемое поведение и внутренняя борьба характерны для фазы «зарока», имеющей место при всех формах аддиктивного поведения, когда после фазы «отчаяния» зависимый дает обещание «прекратить это» и борется со стремлением «это повторить» [4]. Оно характерно и для так называемой фазы «ритуализации» [4], когда зависимый ведет скрытное планирование, подготовку к реализации аддиктивного поведения.
Если второй кластер у лиц с зависимостью отражает их внутреннюю борьбу с желанием реализации аддиктивного поведения, то второй кластер в группе «Независимые» указывает на нормальную развитость механизмов сдерживания и приверженность к социально позитивным формам поведения. Так, у лиц без зависимости отме-
чается наличие невротической зажатости, проявляющейся в связи с необходимостью даже незначительного отступления от соблюдения социальных норм поведения или профессиональной деятельности. Их нарушение сопровождается стрессом или активизацией чувства вины. Характерна устойчивость социально-позитивных норм поведения, сформированность и устойчивость личностной позиции, способность управлять своими потребностями и эмоциями и даже скрывать и подавлять их там, где это необходимо. При достаточно строгом контроле поведения и его ригидности отмечается умение лицемерить и преднамеренно скрывать свои намерения. Данный кластер у лиц без зависимости вновь указывает на то, что для этой категории населения первостепенными задачами выступают необходимость продуктивной интеграции в социум и адаптация в нем с помощью широкого арсенала допустимых средств.
Третий кластер в группе «Зависимые» указывает на то, что аддиктивные лица включены в нормально развитую систему поддерживаемых официальных и неофициальных контактов и отношений. Однако эти отношения множественны и экстенсивны по своему развитию и аддикты легко разрывают не удовлетворяющие их связи, находя новые, непостоянные референтные группы. Причем процесс разрыва и завязывания новых отношений происходит компульсивно. Это подтверждается повышающим влиянием фактора пароксизмальности (е = 0) на переменную «коллективизм» F (18; 104) = 2,02, р < 0,01. В группе «Независимые» такой закономерности не прослеживается.
Третий кластер в группе «Независимые», напротив, указывает на «прочное сращивание» индивида и социума, благодаря невротической форме социальной адаптации. Так отмечается наличие невротических запретов на нарушение даже самых нестрогих норм поведения и деятельности и реагирование чувством вины на их нарушение. Стремление всегда «быть правильным» в поведении. Проявление тревожности при угрозе нарушения норм. При этом также характерны добросовестность и обязательность в выполнении данного слова или порученного дела. Таким образом, кластер указывает, что ради включенности в социум лица без патологической зависимости готовы принести в жертву определенную часть своей внутренней свободы, в то время как аддиктивное стремление к свободе лишает зависимых социальной устойчивости и прочных социальных связей.
Четвертый кластер в группе «Зависимые» можно обозначить как постоянное переживание лицами с зависимостью чувства собственного бессилия и личностной ма-лоценности, что может быть связано как с безрезультатностью борьбы с аддиктивным поведением (фаза «катастрофы и отчаяния» [4]), так и неверием в возможность своей нормальной самоактуализации в рамках социума. Поэтому аддикты предпочитают «не выставляться», поскольку заранее уверены в неизбежном фиаско. У них слабо выражена способность оказывать сопротивление или противодействие чужому влиянию. Зависимые всегда готовы изменить свое мнение под влиянием чужого, неспособны оказывать сопротивление или противопоставить свою позицию или взгляды мнению, позиции или взглядам других людей. Сильно выражено стремление к бесконфликтным отношениям. Таким образом, аддиктивные лица такие же конформисты, как и лица без зависимости. Однако, если независимые прибегают к конформизму, чтобы интегрироваться в социум и занять в нем приемлемую социальную ступень, то у аддиктов он служит средством ухода от активного социального взаимодействия, которое, по мнению аддиктов, может демаскировать их комплекс неполноценности.
Четвертый кластер в группе «Независимые» характеризует стремление развивать только позитивные и бесконфликтные отношения с окружающими и приложение усилий для создания и поддержания своего социально одобряемого имиджа. При этом деловое, профессиональное и повседневное поведение личности не противоречит установленным общественно принятым нормам, правилам поведения и деятельности и не вступает в противоречие с юридическими законами. Личность соблюдает нормы, правила и договоренности, проявляет лояльность — является социально благонадежной.
Пятый кластер в группе «Зависимые» указывает но то, что лица с зависимостью, так же как и лица без зависимости, стремятся быть социально благонадежными, однако благонадежность аддиктов в контексте их аддиктивного поведения приобретает несколько иной смысл. Стремление быть благонадежным может выступать у аддиктов и как проявление стадии «зарока» и как компенсация описанного комплекса бессилия и малоценности — «Быть благонадежным значит быть хоть в чем-то нормальным». И, наконец, стоит напомнить о реактивности поведения аддиктов — все «табу» сокрушаются при сильном аддиктивном стимуле. Благонадежность аддиктов фактически оказывается скорее компенсаторной и неустойчивой, в отличие от благонадежности лиц без зависимости. Это подтверждается дисперсионной связью переменных «надежность» и (е = 0) — пароксизмальность F (18; 104) = 1,89, p < 0,02. Чем чаще импульсивно реализуется аддиктивное поведение, тем сильнее, по его окончании, аддикт стремится быть благонадежным. В группе «Независимые» такой закономерности не прослеживается.
Пятый кластер в группе «Независимые» свидетельствует о развитости механизмов самоконтроля. С одной стороны, выраженность торможения позволяет сдерживать импульсивные стремления — личность способна «говорить нет» неприемлемым желаниям. С другой стороны, развитость волевого управления поведением позволяет достигать целей в ситуациях преодоления внутренних и внешних препятствий. Хотя, справедливости ради нужно отметить, что лица без зависимости манифестируют волевые акты преимущественно тогда, когда успех гарантирован, о чем свидетельствуют средне-нормативные показатели соответствующей переменной.
Шестой кластер в группе «Зависимые» содержательно полностью охватывает и описывает характерное для всех аддиктов, вне зависимости от пола и формы аддик-ции, устойчивое стремление к фантазированию и отрыву от реальности, свойственные первой фазе реализации аддиктивного поведения — «фаза обсессивного фантазирования». Доминирующей темой навязчивых размышлений становится тема соответствующей аддиктивной активности и ее антуража. Фантазирование на эту тему меняет восприятие многих вещей и отрывает, уводит от реальности и не имеет ничего общего с насущными жизненными проблемами. Другие занятия рассматриваются как необходимые, но неприятные [4]. С другой стороны, находясь в фазе «зарока», аддикты часто фантазируют о том, как они «завяжут с пороком».
Этот кластер указывает также и на то, что у аддиктов имеются способности к творческой, наукоемкой и даже научно-исследовательской деятельности — развитие идей, гипотез. Они легко переносят характерные для этой сферы деятельности ситуации неопределенности. Однако вопрос о продуктивности и социальной полезности их творчества остается открытым, поскольку переменные, входящие в кластер, указывают на особенности, несколько диссонирующие с процессом продуктивного творчества. При-
тязания аддиктов отличаются простотой, носят обыденный характер. Аддикт стремится «жить как все», а работать только «от и до», не проявляя инициативы. Отмечается снижение трудовой и творческой эффективности при ослаблении внешнего контроля.
Если шестой кластер в группе аддиктов содержит описание типичных фаз разворачивания аддиктивного поведения, то шестой кластер в группе «Независимые» описывает характер социальных связей и отношений у лиц без признаков аддиктивного поведения. Анализ переменных показывает, что у лиц без зависимости присутствует реалистичность оценок, прагматичность и рациональность поступков, стремление к контролированию отношений. Лица без зависимости развивают свои связи с позиций их важности, выгодности, полезности для себя. Они внимательно отслеживают их динамику и стараются их укреплять. Лица без зависимости постоянно включены в систему поддерживаемых отношений. Эти отношения интенсивны (развиваются вглубь). Всего этого мы не наблюдаем у аддиктов (см. третий кластер в группе «Зависимые»).
Седьмой кластер в группе «Зависимые» указывает на то, что в отличие от лиц без зависимости, основные усилия аддикты направляют не на нормальный самоконтроль поведения, а на буквальную борьбу с импульсивностью, выступающей непосредственным признаком «компульсивной фазы» — собственно реализации аддикции. Данный кластер указывает на то, что становым хребтом саморегуляции аддиктов является борьба между побуждениями к реализации аддиктивного поведения и усилиями по его недопущению, в то время как лица без аддикций заняты дилеммой соотнесения внутренней свободы и продуктивной интеграции в социум. Присутствие внутренней борьбы с импульсивностью, а не нормального самоконтроля у аддиктов подтверждается понижающим влиянием фактора (е = 0) (пароксизмальность) одновременно на группу переменных «воля» и «торможение» F (10; 206) = 1,89, р < 0,04. В группе «Независимые» такой закономерности не прослеживается. Причем для поддержания достаточного уровня осознанного и волевого контроля над импульсивностью аддикты нуждаются в постоянном социальном положительном подкреплении. Это подтверждается повышающим взаимовлиянием переменных «воля» и <^3» — F (9; 113) = 3,12, р < 0,002 и F (8; 86) = 2,49, р < 0,02. В группе «Независимые» таких закономерностей не прослеживается.
И, наконец, восьмой кластер в группе «Зависимые» полностью охватывает исключительно глубинно-психологическую сферу и описывает одну из ключевых особенностей всех аддиктов — пароксизмальность и импульсивность. Соотношение переменных говорит нам о возможно ключевых психологических моментах в генезисе и феноменологии любых форм аддиктивного поведения. Во-первых, отсутствие прочного контакта с первичным объектом любви (матерью) в раннем детстве [19]. Во-вторых, связанные с этим слабость идеалов «Я» и неустойчивость идеалов-стремлений. В-третьих, неспособность к прочному контакту с объектами окружающей действительности. В-четвертых, слабость этической цензуры, позволяющей личности четко дифференцировать границы добра и зла и укреплять социально-позитивные позиции «Я» в ходе социализации и адаптации. В совокупности все четыре фактора формируют явление пароксизмальности и импульсивности, с которыми лица без зависимостей справляются с помощью культурально обусловленной невротичности.
Произведенный кластерный анализ позволяет нам говорить, что в основе аддик-ции лежит постоянная борьба с импульсивностью. Саморегуляция аддикта в структуре интегральной индивидуальности зиждется на постоянной борьбе диалектических
противоречий — реализация и запрет аддиктивного поведения. Это хорошо иллюстрируется одним из определений аддиктивного поведения: «Аддиктивное поведение (зависимое поведение) связано с повторным, часто насильственным, вынужденным совершением определенных поступков без ясной рациональной мотивации, противоречащим интересам аддикта и окружающих его людей. В ряде случаев аддиктивное поведение сопряжено с социальной опасностью, нанесением морального и материального ущерба как самому аддикту, так и окружающим» [1, с. 30]. Несомненно, уход от реальности имеет место в картине аддиктивного поведения [20, с. 34], но он является следствием прогредиентного развития аддикции, а не ее основной сутью.
6. Общие выводы
1. Установлено, что в основе саморегуляции в обеих группах населения лежит решение содержательно различных диалектических противоречий, представленных на всех уровнях системы саморегуляции.
2. Для лиц без аддикций — это решение противоречия между внутренней свободой и подчиненностью социальным требованиям ради продуктивной интеграции в социум. Аддиктивные лица постоянно пытаются разрешить противоречие между импульсивным побуждением к реализации аддиктивного поведения и его недопущением.
3. Лица без зависимостей снимают указанное противоречие широким арсеналом средств: конформизмом; сдерживанием неприемлемых побуждений; невротической формой социальной адаптации; подтверждением социальной и личностной благонадежности; свободным самоконтролем своего поведения; упорядоченностью и иерархичностью социальных связей, строящихся на принципах личной выгоды и необходимости. Для лиц без аддикций интеграция в социум, достигаемая такими средствами, оказывается более выгодной, чем сохранение внутренней свободы.
4. Аддиктивные лица не могут преодолеть обнаруженное противоречие, которое остается перманентным. Проблема его преодоления связана с дефицитарностью внутренних ресурсов, которая определяется широким спектром явлений: слабостью идеалов «Я» и отсутствие идеалов-стремлений; неспособностью к прочному контакту с объектами окружающей действительности; слабостью этической цензуры и неспособность чувствовать границы добра и зла; борьбой с импульсивностью и отсутствием надежных механизмов совладания с ней; отрывом от реальности; развитым комплексом личностной малоценности; социальным самоотчуждением; постоянной борьбой с провоцирующими аддиктивное поведение внешними факторами.
5. Установлено, что основным моментом аддиктивного поведение является не уход от реальности, а перманентная борьба с импульсивными побуждениями к реализации аддикции в соответствующем поведении.
6. Кластерная структура саморегуляции аддиктивной индивидуальности полностью охватывает и описывает все типичные фазы прогредиентного развития аддиктив-ного поведения, а именно: «Фаза обсессивного фантазирования»; «Фаза ритуализации и планирования»; «Фаза компульсивной реализации»; «Фаза катастрофы и отчаяния»; «Фаза зарока». Таким образом, полученные сведения полностью укладываются в клиническую и психологическую феноменологию аддиктивного поведения и не противоречат известным представлениям о явлении аддикции.
Литература
1. Griffiths M. D. Internet fuels other addictions // Students British Medical Journal. 1999. Vol. 7. Р. 428-434.
2. Ворошилин С. И. Расстройства привычек и влечений: феноменология проявлений и границы диагностики // Журнал практического психолога. 2008. № 2 (март-апрель). C. 30-47.
3. Егоров А. Ю. Нехимические (поведенческие) аддикции (обзор) // Аддиктология. 2005. № 1. С. 65-77.
4. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Социодинамическая психиатрия. М.: Академический Проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2000. 460 с.
5. Котляров А. В. Другие наркотики или Homo Addictus. М.: Изд-во «Психотерапия», 2006. 480 с.
6. Смирнов А. В. Опросник диагностики аддикций «0ДА-2010»: метод. пособие. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2010. 200 с.
7. Психологический словарь / под ред. В. П. Зинченко, Б. Г. Мещерякова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Педагогика-Пресс, 1996. С. 134.
8. Мерлин В. С. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М.: Педагогика, 1986. 349 с.
9. Вяткин Б. А. Лекции по интегральной индивидуальности человека: учебн. пособие. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Изд-во НПО «МО-ДЕК», 2007. 352 с.
10. Смирнов А. В. Екатеринбургские лекции по экспериментальной диагностике побуждений Леопольда Зонди. Екатеринбург: Изд-во гуманитарного ун-та, 2005. 258 с.
11. Szondi L. Lehrbuch der Experimentellen Triebdiagnostik. Bern. Hans-Huber Verlag, 1972. 636 s.
12. Смирнов А. В. Графологическая психодиагностика личности с использованием методики «ГАЛС-2005»: Научное издание. Екатеринбург: Изд-во ООО «ИРА УТК», 2008. 266 с.
13. Щебетенко А. И. Межуровневые структуры интегральной индивидуальности. М.: Смысл, 2007. 240 с.
14. Прядеин В. П. Психодиагностика. Тесты психологам-профессионалам. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2009. 295 с.
15. Диагностика типологий психологической защиты (Р. Плутчик в адаптации Л. И. Вассермана, О. Ф. Ерышева, Е. Б. Клубовой и др.) // Фетискин Н. П., Козлов В. В., Мануйлов Г. М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. М.: Изд-во Института Психотерапии, 2002. C. 444452.
16. Личностный опросник «16 ЛФ» Р. Кеттелла. Ярославль: НПО «Психодиагностика», 1995. 48 с.
17. Каплан Г. И., Сэдок Б. Дж. Клиническая психиатрия: в 2 т. М.: Медицина, 2002. Т. 1. 672 с.
18. Смирнов А. В. Аддикции и кадровая безопасность: учеб. пособие. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2009. 102 с.
19. Смирнов А. В. Феномен партиципативной связи: ее содержание, смысл и нарушение // ПАСХИ. Научный психологический журнал. 1998. № 3. С. 48-65.
20. Руководство по аддиктологии / под ред. проф. В. Д. Менделевича. СПб.: Речь, 2007. 768 с.
Статья поступила в редакцию 10 октября 2012 г.
