CC BY
47
Библиографический список
1. Бертагаев Т.А., Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис. Москва: Издательство Восточной литературы, 1962.
2. Шагдаров Л.Д. Буряад хэлэн. Синтаксис. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1986.
3. Шагдаров Л.Д., Доржиев Д.-Н.Д. Буряад хэлэн. Улан-Удэ: Буряадай номой хэблэл, 1989.
4. Скрибник Е.К. Полипредикативные синтетические предложения в бурятском языке. Новосибирск: Наука, 1988.
5. Fillmore Ch., Paul K. and Catherine O'Connor (1988). Regularity and Idiomaticity in Grammatical Constructions: The Case of let alone. Language, Vol. 64, № 3. P. 501 - 538.
6. Goldberg A. Constructions: A Construction Grammar Approach to Argument Structure. Chicago: University of Chicago Press, 1995.
7. Goldberg A. Constructions at Work: The Nature of Generalization in Language. Oxford University Press, 2006.
8. Рахилина Е.В. Лингвистика конструкций. Москва: Азбуковник, 2010.
9. Бурятский корпус. Available at: (http://web-corpora.net/BuryatCorpus/search/?interface language=ru)
10. Русская грамматика Т. II Синтаксис. Москва: Издательство «Наука», 1982.
11. Гоамматика бурятского языка. Фонетика и морфология. И.Д. Бураев, М.Н. Орловская, А.А. Дарбеева и др. Москва: Издательство Восточной литературы, 1962.
12. Скрибник Е.К., Даржаева Н.Б. Полипредикативные конструкции обусловленности в современном бурятском языке. Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2007.
13. Скрибник Е.К., Даржаева Н.Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис сложного (полипредикативного) предложения. Том I. Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2016.
References
1. Bertagaev T.A., Cydendambaev C.B. Grammatika buryatskogo yazyka. Sintaksis. Moskva: Izdatel'stvo Vostochnoj literatury, 1962.
2. Shagdarov L.D. Buryaad h'el'en. Sintaksis. Ulan-Ud'e: Buryatskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1986.
3. Shagdarov L.D., Dorzhiev D.-N.D. Buryaad h'el'en. Ulan-Ud'e: Buryaadaj nomoj h'ebl'el, 1989.
4. Skribnik E.K. Polipredikativnye sinteticheskie predlozheniya v buryatskom yazyke. Novosibirsk: Nauka, 1988.
5. Fillmore Ch., Paul K. and Catherine O'Connor (1988). Regularity and Idiomaticity in Grammatical Constructions: The Case of let alone. Language, Vol. 64, № 3. P. 501 - 538.
6. Goldberg A. Constructions: A Construction Grammar Approach to Argument Structure. Chicago: University of Chicago Press, 1995.
7. Goldberg A. Constructions at Work: The Nature of Generalization in Language. Oxford University Press, 2006.
8. Rahilina E.V. Lingvistika konstrukcij. Moskva: Azbukovnik, 2010.
9. Buryatskijkorpus. Available at: (http://web-corpora.net/BuryatCorpus/search/?interface language=ru)
10. Russkaya grammatika T. II Sintaksis. Moskva: Izdatel'stvo «Nauka», 1982.
11. Grammatika buryatskogo yazyka. Fonetika imorfologiya. I.D. Buraev, M.N. Orlovskaya, A.A. Darbeeva i dr. Moskva: Izdatel'stvo Vostochnoj literatury, 1962.
12. Skribnik E.K., Darzhaeva N.B. Polipredikativnye konstrukcii obuslovlennosti v sovremennom buryatskom yazyke. Ulan-Ud'e: Izdatel'stvo BNC SO RAN, 2007.
13. Skribnik E.K., Darzhaeva N.B. Grammatika buryatskogo yazyka. Sintaksis slozhnogo (polipredikativnogo) predlozheniya. Tom I. Ulan-Ud'e: Izdatel'stvo BNC SO RAN, 2016.
Статья поступила в редакцию 19.04.17
УДК 81-119
Bets M.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Novosibirsk State Drama School (Novosibirsk, Russia),
E-mail: [email protected]
CHARACTERISTICS OF VERBAL AND COGNITIVE PROCESS OF THE BILINGUAL LINGUISTIC PERSONALITY. The article describes the results of a study aimed at identifying the characteristics of the verbal and cognitive process of the bilingual linguistic personality. The work considers the concept of the bilingualism and problem aspects of this phenomenon. The characteristics of the linguistic personality, which are associated with cognitive activity and affect the formation of speech habits, are explained. The material of the study is answers to questions of 24 respondents, which help to understand in detail the mental processes caused by the bilingual perception of the linguistic reality. The subjectivism of the bilingual linguistic personality, the self-reflection of the verbal and cognitive process, helped to analyze the understanding of the process (which is often uncontrollable and therefore difficult to study), associated with translation and transition of one language to another in the mind of an individual.
Key words: linguistic personality, bilingualism, verbal and cognitive process, linguoculture.
М.В. Бец, канд. фил. наук, доц. Новосибирского государственного театрального института, г. Новосибирск,
E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ БИЛИНГВАЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ
В статье описываются результаты исследования, направленного на выявление особенностей речемыслительной деятельности билингвальной языковой личности. Рассматривается понятие билингвизма, проблемные аспекты данного феномена. Объясняются характерные черты языковой личности, которые связаны с когнитивной деятельностью и влияют на формирование речевых навыков. Материалом исследования послужили ответы 24 респондентов на предложенные им вопросы, помогающие детально разобраться в ментальных процессах, обусловленных билингвальным восприятием языковой действительности. Субъективизм билингвальной языковой личности, рефлексия, направленная на осознание собственной речемыслительной деятельности, помогли глубже проникнуть в понимание процесса (который зачастую является неконтролируемым, а, следовательно, сложным для изучения), связанного с трансляцией и перехода одного языка в другой в сознании индивида.
Ключевые слова: языковая личность, билингвизм, речемыслительная деятельность, лингвокультура.
Современное развитие технологии, уровень образованности людей, открытость границ и возможность перемещаться из одной точки земного шара в другую становятся основополагающими причинами распространения билингвизма. Смешение культур и народов приводит к необходимости
выработке нового подхода овладения системой языка, которая, являясь открытой и гибкой, претерпевает изменения. Проникновение одной языковой культуры в другую влияет на носителей языка, изменяет их представление о коммуникации.
Коммуникация - одна из основных потребностей личности, которая обусловливает социальное здоровье, психоэмоциональное развитие. Новые интернет-технологии позволили участвовать в коммуникативных процессах, участниками которых являются представители различных культур, что дополнительно мотивирует осваивать другой язык, следовательно, приобретает актуальность изучение феномена, именуемого билингвальной языковой личностью.
Для начала обратимся к теоретическому рассмотрению понятия «билингвизм». Существуют различные трактовки и понимания двуязычия. Традиционным принято считать определение У Вайнрайха, согласно которому билингвизм предполагает «практику попеременного пользования двумя языками. Лица, осуществляющие эту практику, называются двуязычными или билингвами» [1, с. 22]. Таким образом, принимается во внимание, что «два или несколько языков находятся в контакте, если ими попеременно пользуется одно и то же лицо, а местом осуществления контакта являются индивиды, пользующиеся языком» [1, с. 22]. Из этого определения следует, что билингвизм предполагает сопоставимое владение личностью несколькими языками. Участие в коммуникативных процессах не вызывает трудностей, речемыслительная деятельность является продуктивной и информативной, что подтверждает В.Ю. Розенцвейг, предлагая следующее определение: «под двуязычием обычно понимается владение двумя языками и регулярное переключение с одного на другой в зависимости от ситуации общения» [2, с. 9 - 10]. Однако в этих суждениях авторы не говорят об уровне и качестве владения языками. В связи с этим в современной лингвистической науке существует два подхода по определению границ билингвизма.
Первый подход предполагает сопоставимые знания двух и более языковых систем. Такой теории придерживаются Ю.Д. Де-шериев и И.Ф. Протченко, которые утверждают, что билингвизм «имеет дело с анализом соотношения структур и структурных элементов двух языков, их взаимовлияния, взаимодействия и взаимопроникновения на разных уровнях, разделах строя языка: фонологическом, морфологическом, синтаксическом, лек-сико-семантическом и стилистическом» [3, с. 28]. Данное определение основывается на явлении языковой интерференции, которое У. Вайнрайх объяснил как «переустройство моделей, являющееся результатом введения иноязычных элементов в те области языка, которые отличаются более высокой структурной организацией, например, ядро системы фонем, большая часть морфологии и синтаксиса, некоторые области словаря (обозначения родства, цвета, погоды и др.). Говорить о таких явлениях, как о заимствовании, т. е. как о простом дополнении к языковому инвентарю, было бы чрезмерным упрощением» [1, с. 22]. При таком подходе в сознании языковой личности происходит взаимопроникновение и слияние двух языковых систем в одну. В процессе речемыслительной деятельности граница между языковыми системами стирается, переход от одной системы к другой осуществляется быстро и неосознанно.
Согласно второму подходу «двуязычие в широком смысле - относительное владение вторым языком, умение в том или ином объеме пользоваться им в определенных сферах общения (научной, производственной, бытовой и т. п.). Последний тип двуязычия можно назвать неполным, частичным... Неполное, или частичное, двуязычие бывает самых различных градаций и распространенно широко. Абсолютно одинаковое владение двумя языками, т.е. абсолютно полное двуязычие, по-видимому, встречается нечасто. Следовательно, при определении понятия двуязычия, очевидно, не следует придерживаться жестких формулировок» [4, с. 24-25]. Идея, высказанная Ф.П. Филиным, связана с изменениями, которые происходят в логике построения современного процесса коммуникации.
Е.М. Верещагин выделяет три уровня развития билингвизма: рецептивный (понимание речевых произведений, принадлежащих вторичной языковой системе), репродуктивный (умение воспроизводить прочитанное и услышанное) и продуктивный (умение не только понимать и воспроизводить, но и строить цельные осмысленные высказывания) [5]. Последний уровень связан с проникновением в сознании личности одной языковой системы в другую. Процесс коммуникации при таком типе билингвизма является непринужденным и естественным. Языковая личность не испытывает трудности при построении высказывания, формулировании мыслей. Наблюдается беглость устной и письменной речи. Отсутствуют ошибки, которые затрудняют понимание говорящего реципиентом.
Изучение двуязычия неразрывно связано с рассмотрением вопроса, посвященного выявлению особенностей речемыс-лительной деятельности билингвальной языковой личности. Формирование речемыслительной деятельности - когнитивный процесс, который осуществляется в ходе психофизиологической деятельности головного мозга. Целью речемыслительной деятельности является передача информации, участие в прямой (непосредственное взаимодействие адресата и адресанта) или опосредованной (взаимодействие адресата и адресанта при помощи дополнительных технических средств или включенности третьего лица, примером включенности третьего лица может стать синхронный или последовательный перевод) коммуникации.
Существование в одной языковой среде не должно вызывать сложностей, связанных с пониманием и передачей информации. Однако реципиент трактует воспринимаемое с учетом индивидуальных особенностей: возраст, социальное положение, религиозные убеждения и взгляды, уровень образованности и др. У билингвальной языковой личности параллельно с этим протекают процессы, которые помогают адаптировать одну систему языка под другую, найти их точки соприкосновения.
Каким образом происходит подобная адаптация, было изучено в ходе проведения эксперимента. Целью данного экспериментального исследования является выявление особенностей речемыслительной деятельности билингвальной языковой личности, описание когнитивных процессов со слов участников. Участниками эксперимента стали 24 человека. Возраст, профессиональные интересы, половая принадлежность и прочая личная информация при формировании группы не учитывались, но у всех было отмечено наличие билингвального формирования речевой деятельности. Пренебрежение индивидуальными особенностями позволило более детально составить обобщенное представление о двуязычии как феномене, определяющем ре-чемыслительную деятельность языковой личности. Стоит отметить, что в качестве билингвов выступили носители немецкого и русского, английского и русского, польского и русского, армянского и русского языков. Исследование проводилось на русском языке, уровень владения которым позволяет говорящим без труда участвовать в любом виде коммуникации, использовать и понимать идиоматические выражения, читать и воспринимать сложные научные тексты, осваивать художественную литературу, быстро реагировать на вопросы, связно организовывать развернутые монологические высказывания.
Участникам эксперимента было предложено ответить на ряд вопросов, которые заставили задуматься о том, как протекает процесс коммуникации, насколько он является осознанным и контролируемым, возникают ли сложности. Результаты рефлексии были записаны и предоставлены для дальнейшего анализа и интерпретации.
Список вопросов, составленных для выявления особенностей речемыслительной деятельности билингвальной языковой личности:
1. Контролируете ли Вы переход от одного языка к другому? Если да, то как происходит этот процесс?
2. Сколько времени Вам необходимо для переключения с одного языка на другой?
3. Используете ли Вы неосознанно слова одного языка при общении на другом?
4. Замечали ли Вы, что Вас исправляют?
5. На каком языке Вы думаете? От чего зависит выбор?
6. От чего зависит Ваш выбор языка коммуникации при общении с другими билингвами?
7. Кажется ли Вам один из языков проще?
8. Назовите основные трудности, связанные с двуязычием, с которыми Вы сталкивались?
Составление портрета билингвальной языковой личности начнем с интерпретационного анализа ответов на первый вопрос «Контролируете ли Вы переход от одного языка к другому? Если да, то как происходит этот процесс?». Большинством опрошенных отмечено, что данный процесс является неосознанным, он не вызывает трудностей. (Анна (немецкий-русский): «Процесс перехода от одного языка к другому не замечаю. Задумываюсь об этом только в том случае, если знаю, что мне необходимо что-то перевести. Тогда начинаю обдумывать, каким образом лучше сформулировать мысль». Мих (польский-русский): «Переход от одного языка к другому? Иногда мне кажется, что я не владею двумя языками, а как будто это один. Друзья удивляются, как я одновременно могу использо-
вать русский и польский, не теряя при этом смысла высказывания. Видимо, я не контролирую этот процесс».)
Естественность и неконтролируемость билингвальной коммуникации - одно из доказательств того, что оба языка являются неотъемлемой частью друг друга, они образуют особую систему представлений в сознании двуязычной языковой личности о речемыслительной деятельности, порождают новые образы, воплощаемые в ходе речепроизводства.
Однако при создании искусственной ситуации, требующей включенности сознания и целенаправленного контроля процесса перехода от одного языка к другому (ситуация целенаправленного или профессионального перевода), активизируются механизмы, которые нарушают бесконтрольное течение коммуникации. Она становится осознанной и лишается безусловной спонтанности. (Анаит (армянский-русский): «Когда я общаюсь в быту, то я не контролирую, на каком языке говорю, но когда заполняю какие-то официальные документы или пишу письма, то каждый раз задумываюсь, на каком языке мне нужно это сделать». Александр (немецкий-русский): «Дома я никогда не задумываюсь, на каком языке я говорю. Для меня никогда не составляло трудностей адаптироваться под русскую или немецкоязычную среду. Другое дело, когда я прихожу на работу, и мне нужно переводить. Иногда приходится задумываться над тем, на каком языке я сейчас говорю. Иначе случится микс, понятный только мне.:) Дмитрий (английский и русский): «Контролировать выбор языка - это странно. Вы же не контролируете, когда вас называют сокращенным, а не полным именем. То же самое и с языком. Хотя... контроль случается, если это рабочий вопрос. И тебя заранее предупреждают о важности события».)
На вопрос «Сколько времени Вам необходимо для переключения с одного языка на другой?» респонденты отвечали однозначно и отмечали, что данный процесс происходит быстро, не занимает много времени, особенно в тех случаях, когда речь идет о ситуации неформального или бытового общения. (Инга (немецкий-русский): «Никогда не думала о том, что этот процесс занимает много времени. Все происходит быстро. Я даже не замечаю». Антон (польский-русский): «Я переключаюсь с одного языка на другой быстро. Часто не замечаю, как и говорил, не контролирую процесс». Анаит (армянский-русский): «В быту - быстро. При работе с документом могу задуматься, какое слово лучше подобрать, но это не занимает много времени. Не засекала, но, кажется, меньше минуты».)
Ситуация непринужденного общения располагает к тому, что не возникают искусственные барьеры условностей, созданных непосредственно коммуникантами, которые тормозят речемыслительную и речепроизводную деятельность, поэтому переход в сознании от одного языка к другому осуществляется как естественный процесс, который не требует дополнительной рефлексии. При возникновении экстралингвистических факторов (столкновении традиций, исполнение социальной роли и др.) появляется необходимость проанализировать ситуацию, что подразумевает включение дополнительных когнитивных процессов, которые могут затруднять быстрое переключение на другой язык, но способствовать более тщательному подбору лингвистических средств для экспликации мыслительной деятельности. (Алекс (английский-русский): «Переключиться с языка на язык у меня получается быстро. Когда пишу, могу задуматься над словом. Тогда выбираю то, в котором уверен».)
Отвечая на третий вопрос «Используете ли Вы неосознанно слова одного языка при общении на другом?», участники эксперимента говорили о комплементарности двух языковых систем. Взаимное дополнение проявляет себя, с точки зрения респондентов, для наиболее точного описания того или иного явления, в случае, если в языке нет соответствия, с помощью которого можно было бы выразить столь же ярко и лаконично мысль, то происходит автоматическое использование лексических единиц, заимствованных из другого языка. (Георгий (армянский-русский): «Если я общаюсь на армянском и знаю, что меня поймут, то часто использую русские слова. Они помогают мне более точно донести информацию. С русским подобное происходит редко, т.к. среди моих знакомых русских нет людей, которые говорят на армянском». Мария (польский-русский): «Случается, когда спешу и не обдумываю, что говорю». Юлия (немецкий-русский): «Русские любят слово Arbeit)))), использую его в разговоре».)
Использование билингвами лексических единиц одного языка в другом может быть связано с табуированностью высказывания. Восприятие табуированной лексики в разных лингвокуль-турных пространствах отличается, поэтому возникает подмена
одной единицы другой для «смягчения» эффекта воздействия на окружающих. (Артур (армянский-русский): «Случается, что ругаюсь на русском». Ольга (польский-русский): «Если хочется поругаться, то всегда это делаю на другом языке. Никто меня не понял, а я успокоилась».)
Следующие мысли связаны с реакцией на исправление ошибок в процессе коммуникации «Замечали ли Вы, что Вас исправляют?». Респонденты сходятся во мнении, что большинство ошибок не мешают общению, не искажают смысл. Выраженная посредством языка мысль не противоречит идеи, возникающей в сознании. В качестве неточностей, которые могут быть исправлены, выступают оговорки, несогласованность лица, числа, падежа или рода; употребление одной временной формы вместо другой или использование некорректной формы глагола. Выбор неправильной лексической единицы среди билингвов отмечен не был, что подтверждает наличие высокого уровня владения языком, способности его понимать и «чувствовать». (Филипп (немецкий-русский): «Самое сложное для меня - это категория рода. В немецком она тоже есть. Могу перепутать. Тогда прошу, чтобы меня исправляли. Знать все - вряд ли возможно». Дмитрий (английский-русский): «В английском есть плюс, что рода, как в русском, нет. И падежей. Но есть времена. Случается, что форму забываю. Иногда меня исправляют. Иногда сам замечаю, что сказал неправильно. Но я этому рад. Если замечаю сам, значит, понимаю суть». Марта (польский-русский): «Когда приезжаю к своим родственникам в Россию, прошу, чтобы меня поправляли. Могу не замечать ошибки. И мне нужно время, чтобы привыкнуть к грамматике».)
Из приведенных примеров следует, что билингвизм не исключает возможность совершения ошибок языковой личностью в процессе речепроизводства, а исправленная неточность воспринимается как способ улучшения собственных знаний, это получение дополнительной информации, которая в дальнейшем будет обработана и станет неотъемлемой частью представлений о системе языка.
Пятый вопрос «На каком языке Вы думаете?» определяет соотнесенность когнитивных процессов с их реализацией при помощи средств языка. Осознание действительности, вербализация образов, существующих в нематериализованных представлениях, постижение идеальных категорий, - все это находит свое отражение в языке. То, как человек думает, влияет на качество его речепроизводной деятельности. Билингвальная языковая личность осуществляет когнитивную деятельность, находясь в двух языковых системах, что способствует возникновению мыслеобразов, которые отличаются от привычных, не являются частью одной из лингвокультурных картин мира. Они выстраиваются в новую систему индивидуальных представлений и знаний, обусловливают протекание когнитивных процессов.
Со слов опрошенных следует, что чаще мыслительная деятельность осуществляется на одном языке. Определить, от чего зависит выбор языка, участники эксперимента затруднились ответить. Существует ряд экстралингвистических факторов, которые влияют на данный процесс, одним из которых является социальное окружение. (Виктор (польский-русский): «Я думаю на том языке, в зависимости от среды, в которой нахожусь». Ирина (немецкий-русский): «Окружение влияет очень сильно. Если я среди немцев, то думаю на немецком. Если кругом русские, то зачем мне немецкий?»). Другой экстралингвистический фактор - профессиональная деятельность. (Карина (армянский-русский: «На работе я думаю только на русском. В магазине и дома - на русском и армянском»). Отмечается воздействие культурной среды. (Ян (польский-русский): «Я никогда не думаю, какой язык сейчас звучит у меня в голове. Но было бы странным смотреть фильм на польском и думать на русском, и наоборот».)
Однако большее влияние на речемыслительный процесс и речепроизводство оказывают субъективные представления личности, ее психоэмоциональное состояние. Неосознанные когнитивные процессы, которые зависят от индивидуальных особенностей, способствуют доминированию одного языка над другим, а деятельность по формированию мыслеобразов будет осуществляться в рамках одной лингвокультурной системы. (Елена (английский-русский): «Часто я думаю на русском, хотя говорю со своим мужем на английском. Никогда не думала о причинах». Йола (польский-русский): «Когда у меня плохое настроение, всегда думаю в духе Дотоевского)))». Петер (немецкий-русский): «Моя бабушка - русская. Когда вспоминаю о ней, то только на русском. Русский театр оцениваю на немец-
ком».) Данные примеры показывают, что выбор языка связан с субъективным восприятием действительности, мироощущением («плохое настроение», которое проецируется на творчество Ф.М. Достоевского и ассоциируется с его манерой изложения), воспоминания (бабушка - представительница русской лингво-культуры), знания, которые в рамках определенной языковой культуры могут быть более глубокими, что упрощает их применение («Русский театр оцениваю на немецком»).
Цель шестого вопроса «От чего зависит Ваш выбор языка коммуникации при общении с другими билингвами?» - выяснить происходит ли смешение двух языковых культур, что приводит к возникновению новой билингвальной языковой культуры, которая образует собственную лингвистическую систему с особой лексической и грамматической структурой.
Интерпретационный анализ ответов показал, что процесс коммуникации среди билингвов друг с другом отличается от общения билингвов с не билингвами. Их взаимопонимание происходит в независимости от того, какой язык они используют. Многие утверждают, что один язык сливается с другим и образует третий, который искусственно создается в сознании языковой личности, с его помощью формируется новая языковая картина. Но было бы неверным говорить о развитии нового языка в двуязычной среде, т. к. подобные языковые группы спонтанные, неустойчивые и не являются многочисленными. Лингвистическое новообразование может существовать в рамках семейного, рабочего или дружеского окружения языковой личности. (Анаит (армянский-русский): «Мы с сестрой часто говорим на двух языках одновременно. Это удобно. Она меня понимает. Могу не заметить, как начинаю использовать русские слова на армянском. Мих (польский-русский): «Стараюсь придерживаться одного языка, но если общаюсь с другим билингвом, то для экономии времени реалии обсуждаем на том языке, к которому они относятся». Константин (английский-русский): «Английский сегодня везде. Он проник во все сферы деятельности. В моем окружении много англо-русских билингвов. Мы все говорим на смешанном языке, который стал языком молодежи в России».)
При оценке сложности языка, отвечая на вопрос «Кажется ли Вам один из языков проще?», многие респонденты отмечали пластичность русского языка, большее количество лингвистических (лексических и грамматических) возможностей для детальной вербализации речемыслительной деятельности. Особое значение данному явлению придавали опрошенные билингвы, владеющие языком, в котором отсутствует развитая система рода и падежных окончаний (например, английский и армянский). Вариативность грамматических форм усложняет освоение языка, но помогает избежать многозначности и создать комплекс представлений о предмете (лексическая и грамматическая сочетаемость), который в дальнейшем будет обусловливать его характеристики. (Александр (немецкий-русский): «В немецком языке много длинных сложных слов, которые в русском преобразуются в целые предложения. Считаю это плюсом. Сложные слова перегружают речь». Йола (польский-русский): «Польский и русский языки похожи, поэтому простоту одного их языков оценить не могу». Марта (польский-русский): «Русский язык обладает большими возможностями красочно передать все мысли, которые возникают в голове». Георгий (армянский-русский): «Русский язык сложнее. Запомнить род, число, падеж легко, но при разговоре могут случаться ошибки. Но только на русском можно красиво выразить свои мысли. Армянский не дает такой возможности».)
Все англо-русские билингвы говорят о том, что с грамматической точки зрения английский является более простым и универсальным, поэтому он приобрел статус языка международного общения, но в то же время идея отказа от употребления русского языка, исключения его из личностной картины мира не находит реализации, не является продуктивной. (Ольга (английский-русский): «Бесспорно английский язык проще, на нем общается весь мир, но русский язык богаче». Алекс (английский-русский): «По сравнению с английской русская грамматика труднее».
Библиографический список
Елена (английский-русский): «Английский язык простой, на нем говорят во всем мире. Не завидую тем, кто учит русский как иностранный язык - столько всего нужно выучить и запомнить».)
Последний вопрос, на который отвечали респонденты - это «Назовите основные трудности, связанные с двуязычием, с которыми Вы сталкивались?». Основные трудности, которые были выявлены в ходе интерпретационного анализа высказываний, связаны с учебной деятельностью в образовательных учреждениях, как правило, на начальном этапе обучения. Недостаточное владение младшими школьниками понятийным аппаратом приводит к возникновению трудностей, смешению двух языковых систем, разграничение которых происходит неосознанно, а обработка получаемой новой информации требует более продолжительного промежутка времени. (Йола (польский-русский): «Трудности были, когда я начала учиться в школе. Я знала, что это значит на русском, но никогда не слышала того же термина на польском». Александр (немецкий-русский): «После детского сада в Германии я учился в русской школе. Было сложно быстро понимать, что говорит учительница. После школы я уехал учиться в Германию, и сначала возникли те же трудности, что и со школой в России. Потом привык».)
Другой трудностью является некорректное с логопедической точки зрения развитие речемыслительной и речепроизводной деятельности. В раннем возрасте постоянное нахождение личности в ситуации двуязычия затрудняет процессы обучения чтению и письму. (Марта (немецкий-русский): «Очень сложно было научиться писать. Я всегда путала алфавиты, как выглядят буквы, могла одно слово написать одновременно латиницей и кириллицей. Я тратила много времени, чтобы все перепроверить на наличие орфографических ошибок». Карина (армянский-русский): «Когда меня стали учить читать и писать, я не могла понять, почему буквы так сильно отличаются друг от друга, ведь мы говорим все на одном языке. В детстве я не отличала армянский от русского. Для меня это был один язык до того момента, как научилась писать и стала фиксировать свои мысли». Виктор (английский-русский): «Сейчас сложности могут возникать только из-за акцента. Не всегда на русском меня сразу понимают, т.к. мое произношение отличается от традиционного. А в школе было сложно понять, какими буквами записывать слово. Для меня это все было едино. По сути, пришлось учиться разграничивать английские и русские слова. Так я узнал, что я билингв))»).
Проанализировав ответы участников эксперимента на вопросы, которые были направлены на активизацию процесса саморефлексии и осознания себя как билингвальной языковой личности, можно сделать ряд выводов, которые позволяют разобраться в сущности явления билингвизма, определить особенности речемыслительной деятельности, возникающей в ситуации двуязычия.
Речемыслительная деятельность билингвальной языковой личности является естественным процессом, который не требует целенаправленного контроля. Двуязычие влияет на развития личности, знание нескольких лингвокультур помогает оценивать и описывать явление в рамках нескольких ценностных системах, что приводит к возникновению нового вывода, который в дальнейшем становится знанием, несущем информацию, которая отличается от традиционной.
Мобильность мышления и быстрая реакция вырабатываются вследствие необходимости постоянного переключения с одного языка на другой. Это порождает новый тип речепроизводной деятельности, в ходе которой реализуется язык, являющийся неоднородным (смешение лексического и грамматического уровней нескольких языков). Однако важным представляется, что коммуникативные ситуации с участием билингвов являются успешными. Это доказывает целесообразность поддерживать и развивать данную способность, не отказываться от использования одного из языков, расширять знания в рамках двух языковых систем, а не одной, учитывая все особенности каждой лингво-культуры.
1. Вайнрайх У. Языковые контакты: состояние и проблемы исследования. Киев: Вища школа, 1979.
2. Розенцвейг В.Ю. Основные вопросы теории языковых контактов. Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. Москва: Прогресс, 1972: 5 - 24.
3. Дешериев Ю.Д. Основные аспекты исследования двуязычия и многоязычия. Проблемы двуязычия и многоязычия. Москва: Наука, 1972: 26 - 42.
4. Филин Ф.П. Современное общественное развитие и проблемы двуязычия. Проблемы двуязычия и многоязычия. Москва: Наука, 1972: 13 - 25.
5. Верещагин Е.М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия (билингвизма). Москва: Издательство Московского университета, 1969.
References
1. Vajnrajh U. Yazykovye kontakty: sostoyanie iproblemy issledovaniya. Kiev: Vischa shkola, 1979.
2. Rozencvejg V.Yu. Osnovnye voprosy teorii yazykovyh kontaktov. Novoe vlingvistike. Vyp. VI. Yazykovye kontakty. Moskva: Progress, 1972: 5 - 24.
3. Desheriev Yu.D. Osnovnye aspekty issledovaniya dvuyazychiya i mnogoyazychiya. Problemy dvuyazychiya i mnogoyazychiya. Moskva: Nauka, 1972: 26 - 42.
4. Filin F.P. Sovremennoe obschestvennoe razvitie i problemy dvuyazychiya. Problemy dvuyazychiya i mnogoyazychiya. Moskva: Nauka, 1972: 13 - 25.
5. Vereschagin E.M. Psihologicheskaya i metodicheskaya harakteristika dvuyazychiya (bilingvizma). Moskva: Izdatel'ctvo Moskovskogo universiteta, 1969.
Статья поступила в редакцию 15.05.17
УДК 811
Abdollahi M., Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Ferdowsi University of Mashhad(Mashhad, Iran),
E-mail: [email protected]
MOTIVATION OF STUDENTS STUDYING RUSSIAN LANGUAGE IN FERDOWSI UNIVERSITY OF MASHHAD. Among many factors influencing the process of studying foreign languages, those factors that are directly related to students, are considered as more important. Among such factors, the elements that are associated with the feelings, view and motivation of students are of major importance. In the paper the author tries to determine the motivation of students, who are studying the Russian language. As an example, 50 students of the Department of Russian language at Ferdowsi University of Mashhad have been selected. To collect information, the researcher uses the Gardner and Flaitz questionnaire. On the basis of the obtained results it became clear that among the students of the Department of the Russian Language at Mashhad University, external motivation prevails. At the end of the work the author offers recommendations for increasing the motivation in the lessons of a foreign language.
Key words: motivation, external motivation, internal motivation, study, Russian language, learning process.
Муса Абдоллахи, канд. филол. наук, ст. преп. Мешхедского университета им. Фирдоуси, г. Мешхед,
E-mail: [email protected]
МОТИВАЦИЯ СТУДЕНТОВ, ИЗУЧАЮЩИХ РУССКИЙ ЯЗЫК В МЕШХЕДСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ ИМ. ФИРДОУСИ
Среди многочисленных факторов, влияющих на процесс изучения иностранных языков, те факторы, которые прямо связаны с изучающими считаются более важными. Среди таких факторов, элементы, которые связаны с чувством, взглядом и мотивацией студентов являются ключевыми. В данной работе мы стараемся определить мотивации студентов, которые изучают русский язык. В качестве примера мы выбрали 50 студентов кафедры русского языка Мешхедского университета им. Фирдоуси. Для сбора информации мы использовали опросник Гарднера и Флица. На основе полученных результатов, выяснилось, что среди студентов кафедры русского языка Мешхедского университета господствует внешняя мотивация. В конце работы, автор предлагает рекомендации для повышения мотивации на уроках иностранного языка.
Ключевые слова: мотивация, внешняя мотивация, внутренняя мотивация, изучение, русский язык, процесс обучения.
Введение
Многие известные специалисты как Гарднер, Клемент, Йанг утверждают важную роль мотивации в обучении иностранным языкам. По определению Гарднера, мотивация, по крайне мере, важна как талант в процессе обучения иностранным языкам. По мнению Крашена, именно мотивация является главным фактором в процессе неосознанного изучения иностранных языков [1]. Одна из важнейших работ, которая посвящалась рассмотрению вопроса роли мотивации в обучении иностранным языкам, является исследование Гарднера в 1985 году. Гарднер и Ламберт в своих трудах доказали, что в процессе изучения иностранных языков выделяется две ориентации: интегративной и инструментальной, другими словами они выделяют интегративную и инструментальную мотивацию [2]. Теория Гарднера подчёркивает эффективные особенности мотивации. Это особенность данной теории очень важна, так как изучающие иностранные языки, особенно на начальных уровнях, обычно при изучении культуры изучаемой страны сталкиваются со стереотипами и обобщениями. «Мотивация на начальных этапах выступает как двигатель процесса обучения и потом станет как силой, которая в ходе длинного и мучительного процесса обучения обеспечивает мощь движения вперед. В действительности, все элементы, вовлеченные в процесс обучения, в той или иной степени зависят от мотивации» [3, с. 117].
Мотивации изучения иностранных языков можно разделить по виду на две группы, «в этом плане обычно выделяют мотивы внутренние и внешние» [4, с. 97]. Во внутреннем мотиве или вну-
тренней мотивации, сам процесс обучения и учебная деятельность является источником удовлетворения студентов. Внешняя мотивация образуется под влиянием внешних факторов, например, повышение шансов найти хорошую работу.
По определению Гарднера и Ламберта, интегративная ориентация - это желание изучать и овладеть языком, чтобы общаться с носителями изучаемого языка. «Учащийся выражает свое желание быть похожим на представителей данной культуры, в которой говорят на изучаемом языке. Таким образом, изучение языка - не только владение языком на лексическом или грамматическом уровне. Интегративная ориентация подразумевает истинный интерес к данной культуре» [5, с. 14].
В методике преподавания иностранных языков понятие мотива определяется как побуждение к тому или иному виду деятельности. Как мы знаем побуждение тесно связано с потребностью и попыткой удовлетворения потребности. С другой стороны, учебная мотивация и очень тесно связана с социальными факторами, так как многие факторы, влияющие на учебную мотивацию, образуются под влиянием общества и социальных условий. «Поскольку учебная мотивация по большей части является социально обусловленной, возможности для управления ею в педагогическом процессе весьма широки» [6, с. 243].
Кроме социальных условий ещё многие другие факторы, в том числе особенности личности, личные ценности оказывают влияние на мотивацию и образование мотива у человека. Учитывая все вышеизложенные можно сказать, что «в каждом случае, мотивация изучения иностранного языка (как и мотивация изуче-
