CC BY
172
10.3. ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ 1864 Г. НА ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Нестеренко Лариса Сергеевна, аспирант кафедры теории и истории государства и права. Место учебы: Российский университет дружбы народов. E-mail: lady495@inbox.ru
Аннотация: В данной статье рассматриваются основные этапы реализации судебной реформы на территории Северного Кавказа. Изучение проблем проведения Судебной реформы 1864 г. на Северном Кавказе актуально из-за целого комплекса причин. Современная социальная обстановка в данном регионе характеризуется множеством проблем, крайне противоречивыми процессами. В России накоплен немалый исторический опыт государственного управления данными территориями, особенно в условиях подготовки и проведения Судебной реформы 1860-х гг., изучение этого опыта сегодня представляет большой интерес.
Ключевые слова: судебная реформа, Северный Кавказ, судебная система, администрация, местные суды.
THE IMPLEMENTATION OF JUDICIAL REFORM 1864 IN THE NORTH CAUCASUS
Nesterenko Larisa Sergeevna, postgraduate student at history and theory of state and law chair. Place of study: Russian Peoples' Friendship University. E-mail: lady495@inbox.ru
Annotation: This article examines the main stages of the judicial reform in the North Caucasus. Study of problems of judicial reform in 1864 in the North Caucasus important because of the whole complex of causes. Contemporary social situation in the region is characterized by many problems, it is contradictory processes. Russia has accumulated considerable experience in public historical data management areas, especially in terms of training and judicial reform of the 1860s. The study of this experience is of great interest today.
Keywords: The judicial reform, North Caucasus, court system, administration, local courts.
Под северокавказским регионом мы понимаем Кубанскую, Терскую, Дагестанские области, то есть южную часть современной Ростовской области и современных Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию, Чечню,
Ингушетию и Дагестан.
Проведение Судебной реформы на Кавказе активно освещалось многими периодическими изданиями в том числе как юридическими («Судебный вестник», «Журнал министерства юстиции», «Юридический
вестник»), так и общественно-политическими («Голос», «Дело», «Отечественные записки»). Периодическая печать оперативно реагировала на проблемы, возникающие в ходе проведения судебной реформы и деятельности судебной системы (недостаточно высокий уровень образования судебных деятелей, медлительность судопроизводства, проблема авторитета мировых судей и др.) [4, с. 35]
До 1860 года так и не было найдено оптимального решения вопроса об управлении Северным Кавказом.
Учрежденные российской администрацией временные окружные и прочие суды не находили поддержки у местного населения, их деятельность зачастую являлась причиной многочисленных восстаний, вспыхивающих в различных районах Северного Кавказа [5].
Неприемлемой для северокавказского населения оказалась и система наказаний, применяемая российским законодательством (ссылка в Сибирь, телесные наказания женщин и т.д.) [6, с.63-64], которая вступала в противоречие с обычаями северокавказских народов и сталкивала между собой две диаметрально противоположные системы права [2, с. 69-76].
Рассмотрим специфику реализации судебной реформы на Кавказе на примере Дагестана.
Дагестанская область была образована в 1860 году после завершения Кавказской войны на территории Дагестана. В “Проекте Положения об управлении Дагестанской областью”, утвержденном наместником кавказским А.И. Барятинским 5 апреля 1860 г., определялись устройство и компетенция всех административных и судебных органов [1, с. 434-437].
На территории области вводилась своеобразная судебная система, которая сочетала в себе изъятие коренного населения из-под действия российских общеимперских законов и широкие полномочия чинов российской военной администрации по утверждению и пересмотру судебных решений [3].
Система судебной власти, согласно Положению от 5 апреля 1860 г., разделялась на 3 звена: 1) комиссии военного суда - при частях войск, расположенных в области; 2) Дагестанский областной суд; 3) Дагестанский народный суд, окружные и словесные суды.
К юрисдикции военного суда относились преступления, предусмотренные военно-уголовными законами: измена, возмущение против правительства и поставленных им властей, явное неповиновение начальству и тяжкое оскорбление его, разбой, похищение казенного имущества. Разбирательство дел в военных судах и назначение наказания входило в полномочия командующего войсками области.
Дагестанский областной суд представлял собой орган, рассматривающий дела по общим уголовным и гражданским законам империи.. Юрисдикция областного суда распространялась на территории “гражданского управления” (Дербентское градоначальство, укрепления Петровское и Темир-Хан-Шура, позднее получившие статус городов) и лиц “гражданского ведомства”, не являющихся коренными жителями Дагестана. Дагестанский областной суд также имел нотариальные и опекунские полномочия. Данный судебный орган, как и другие суды Российской империи, в то время не являлся независимым от администрации -его приговоры и решения вступали в силу после утверждения начальника области, а по делам, возникшим в Дербентском градоначальстве - градоначальником. Высшей судебной инстанцией для областного суда, как и для других судов Империи, служил Правительствующий Сенат в Петербурге.
Коренное население Дагестанской области относилось к ведению “народных судов”, во главе которых учреждался Дагестанский народный суд, состоящий из 9 членов (7 депутатов, 2 кадия), назначенных командующим войсками области из “почетных лиц”, при этом председатель суда утверждался главнокомандующим кавказской армией, т.е. наместником кавказским. К ведению Дагестанского народного суда относилось разбирательство жалоб по всем делам между горцами по адату и шариату, которые поступали на решения ок-
ружных судов (он являлся апелляционной инстанцией), а также разрешение подобных дел в первой инстанции, если они переданы по распоряжению командующего войсками области. Решения Дагестанского народного суда принимались большинством голосов и подлежали утверждению командующего войсками области, который приводил их в исполнение или передавал главнокомандующему Кавказской армией (§ 44).
Низшую ступень “народных судов” составляли окружные и “словесные” суды. В 1860 г. они возглавлялись окружными начальниками, а в Гунибском и Бе-житском округах - военными начальниками отделов Среднего и Верхнего Дагестана соответственно. В состав окружных судов входили кадии (судьи) и депутаты от населения. “Словесные” суды создавались в автономных владениях. Ведению окружных и словесных судов подлежали:
1) дела по гражданским спорам и тяжбам;
2) дела по уголовным преступлениям: ссорам, дракам; увозу женщин (в т.ч. с причинением им увечий или смерти); грабежи, похищения, в т.ч. с применением насилия или угрозы насилия, если они не представляли опасности для жизни или здоровья потерпевшего;
3) дела “по несогласиям между мужем и женой, родителями и детьми”;
4) религиозные дела. Первые две категории дел рассматривались по адату и по особым правилам, разрабатываемым командующим войсками области, с разрешения главнокомандующего.
Последние две категории дел разбирались по шариату кадием (§§ 45, 47 Положения от 5 апреля 1860 г.).
Устанавливался также порядок судопроизводства (§ 46): оно было гласным и словесным (устным) с ведением книги регистрации жалоб и принятых по ним решений, которые принимались по большинству голосов “с перевесом голоса председателя”. Указывалось, что судебные книги ведутся на арабском языке с переводом в отдельной книге на русский язык. Обжалование решений окружных и словесных судов не было прямым: решения окружных судов и словесного суда вначале могли обжаловаться военным начальником отделов, а решения “словесных” судов автономных владений - владетелю (хану, шамхалу). Затем эти лица либо утверждали решение суда, либо передавали дело на рассмотрение командующего войсками области, который мог разрешить дело единолично или передать его на рассмотрение Дагестанского народного суда (§ 49).
Таким образом, “военно-народная” администрация области от командующего войсками (начальника области) до окружных начальников не только контролировала деятельность “народных и словесных” судов, но и сама наделялась правом заменять судебное разбирательство своим личным решением по делу. Командующий войсками также имел право применять административные меры наказания - высылать из края “вредных и преступных жителей”, начальники отделов и округов имели право арестовывать таких лиц и отправлять их в областной центр в распоряжение командующего войсками. Так лица, виновные в умышленном убийстве, преднамеренном и с корыстной целью, подлежали административной ссылке на определенный срок в отдаленные губернии России, что должно было исключить совершение акта кровной мести. Ограничение права родовой мести, а также права всеобщего ношения оружия кавказский военный
историк того времени Семен Эсадзе называет “самой важной целью” российских властей в Дагестане [3].
В июле 1860 г. начальником области по поручению наместника кавказского была составлена инструкция, определяющая задачи, права и обязанности этих лиц в области управления и разбора административных и судебных дел. В соответствии с данной инструкцией военным начальникам отделов давались полномочия по “отправлению суда и расправы”. Жалобы горского населения друг на друга военный начальник разбирал в двух формах - во главе окружных судов или единолично в административном порядке. Он принимал окончательное решение о присуждении вознаграждения “в пользу обиженной стороны”, а также имел право применять к дагестанцам меру наказания в виде ареста. По преступлениям и проступкам, совершенным коренными жителями против лиц “гражданского ведомства”, начальники отделов могли сами разрешать дело: по имущественным преступлениям - на сумму до 200 руб.; по “мелким поранениям”, ссорам, дракам и другого вида обидам - назначали штраф или арест виновной стороны. По аналогичным делам о воровстве свыше 200 руб. или по “поранениям с увечьями”, убийству и другим тяжким преступлениям они обязаны были “донести” на рассмотрение командующего войсками области.
Последнему принадлежали также полномочия по разбору всех дел о проступках и преступлениях коренных дагестанцев против военнослужащих и чиновников администрации (§§ 6-8 Инструкции).
По делам, отнесенным согласно Положению от 5 апреля 1860 г. к ведению военно-уголовного суда во главе с командующим войсками области, начальники отделов должны были производить “изустные расследования” и, арестовав виновных, донести о деле командующему со своим заключением.
Гражданские иски и споры между коренными дагестанцами и лицами “гражданского ведомства” разбирались военным начальником отдела или его подчиненными. По искам до 200 руб. такие решения были окончательными, а свыше этой суммы - могли быть обжалованы начальнику области, либо применялась мировая сделка с участием посредника. Апелляционной инстанцией при разрешении споров между лицами “гражданского ведомства” был Дагестанский областной суд (§§ 10-11 Инструкции).
Окружные начальники имели аналогичные полномочия в своих округах по уголовным делам, наказания по которым применялись в виде штрафа до 100 руб., ареста от одного дня до одного месяца и телесного наказания в виде от 10 до 70 ударов розгами, а также по гражданским искам до 100 руб. - в отношении коренных жителей с лицами “гражданского ведомства” (§§ 16-17). Наибы также имели право разрешать споры и тяжбы “всякого рода” между “туземцами”, когда к ним обратятся “обиженные”, но они обязаны были прежде всего “склонить спорящих” к мировой сделке или к маслаату (разбирательству через посредников); если одна из сторон не согласна с решением наиба, дело поступало в окружной суд.
Процедура разбирательства дел в судах регулировалась временными правилами для окружных и словесных судов. Приведенные выше правила основаны на разделении лиц на три категории: “туземцев”, т.е. коренных жителей Дагестана; лиц “гражданского ведомства” - проживающих в Дагестане жителей, приехавших из внутренних губерний империи; военнослужащих - чинов “военно-народного” управления (к ним
приравнивались чиновники , не имеющие военного звания). В соответствии с этим разделением вводилась различная подведомственность уголовных дел, разные правовые источники для их разбирательства, а если в деле участвовали представители двух разных категорий лиц, то оно разрешалось начальником отдела или командующим войсками области в зависимости от сложности дела.
В частности, определялось, что по “особым правилам” разбирались дела, по которым адат или шариат предписывал наказание, “несообразное с настоящим временем” - смертная казнь, отсечение руки или ноги, телесное наказание лицам, освобожденным от него по “русским законам”, а также дела, которые не регулируются адатом или шариатом вследствие новых “небывалых доселе” обстоятельств (п. “в” § 10). “Особые правила”, т. е. решения конкретных дел составлялись в суде и утверждались командующим войсками области, после чего они играли роль судебного прецедента, были обязательными для судов при решении аналогичных дел в будущем (§ 13).
В Инструкции указывалось, что решения “народных судов” во главе с окружными начальниками являлись окончательными по искам на сумму 100 руб., во главе с начальниками отделов - до 200 руб., в словесном суде Присулакского наибства - до 50 руб. (§ 22).
Все остальные решения могли быть обжалованы недовольной стороной в двухмесячный срок военным начальникам отделов и командующему войсками области. При этом все дела по искам на сумму более 200 руб., а также дела по претензиям поселян на “притеснения владельцев земли”, по спорам между владельцами земли и поселянами о размере земельных повинностей, по спорам о недвижимых имениях должны были в любом случае передаваться на рассмотрение командующего войсками области (§§ 28-29).
Таким образом, здесь вновь прослеживается принцип совмещения судебной и административной власти, причем власть чинов “военно-народного” управления имела неоспоримый приоритет над властью “народных судов”.
Закреплялся также принцип сословности - если одна из спорящих сторон входила в “высшее сословие мусульман”, а в суде не было представителей от этого сословия, то по просьбе этой стороны в судебное заседание с правом голоса в качестве депутата мог быть допущен специально выбранный ею представитель (прим. 5 к Инструкции окружным и словесным судам).
Следует отметить, что в Российской империи в это время губернаторы также имели широкие полномочия в судебной сфере - они фактически контролировали предварительное следствие и сам судебный процесс, а по уголовным делам утверждали судебные приговоры и могли определять меру наказания, от губернаторов зависел и состав судов. Однако в начале 60-х годов велась интенсивная подготовка судебной реформы, которая была введена в форме Судебных уставов 20 ноября 1864 г. В результате суд был полностью отделен от администрации, введен демократический институт присяжных заседателей, суды получили гарантии независимости.
Введение новых судебных органов в местностях “военно-народного” управления, в том числе в Дагестанской области, было признано преждевременным по “характеру местного населения, еще так недавно непокорного и имевшего свое народное судебное устройство”. Начальник Дагестанской области князь Л.И. Меликов отмечал, что проведение судебной реформы
невозможно “без явного ущерба для силы и значения власти нашей среди горского населения” и выступал против отделения судебной власти от административной, назвав его “положительно вредным”.
Такая позиция властей повлияла на то, что в 1875 г. Судебные уставы 1864 г. были введены в Дагестане только в отношении “лиц гражданского ведомства”. Упразднялся Дагестанский областной суд, взамен учреждались должности 3 мировых судей, которые возглавили мировые отделы с центрами в городах Темир-Хан-Шуре, Дербенте и Петровске. Позднее был открыт следственно-мировой участок в урочище Дешлагар [2].
Однако в Указе Правительствующего Сената от 14 марта 1875 г. устанавливалось, что в области гражданские и уголовные дела лиц, принадлежащих к горскому населению, подлежат разбирательству в таких судах только в двух случаях: 1) когда в иске участвуют в качестве истца или ответчика “лица другого сословия”, т.е. не относящиеся к коренным жителям Дагестана и 2) когда лица горского сословия обвиняются в преступных действиях против лиц “гражданского ведомства”. Во всех остальных случаях сохранялся прежний порядок судопроизводства в “народных судах” с участием чинов “военно-народной” администрации.
Сохранение обособленной системы “народных судов” в Дагестанской области было закреплено в Уставе уголовного судопроизводства (ст. 1306) и законах о гражданском судопроизводстве (ст. 977, Т. Х), изданных в 1876 г. В них устанавливалось, что “туземное население” области подсудно Дагестанскому народному суду и девяти окружным судам, в которых дела разбираются на основе адата и шариата.
Созданная в Дагестанской области судебная система была, таким образом, лишена какой-либо самостоятельности и находилась под всеобщим контролем администрации. Хотя дела должны были разрешаться по адату и шариату, начальник области (с 1883 г. - военный губернатор) мог в необходимых случаях решить дело по своему усмотрению, и это решение становилось эталоном для решения других аналогичных дел. Особенностью также являлось отсутствие четкого разделения процедуры рассмотрения гражданских и уголовных дел, по последним сохранялся “заявительный порядок”.
Позиция представителей российской имперской власти по отношению к дагестанским горцам основывалась на противопоставлении “цивилизованной метрополии” и “неразвитой окраины”. Вопрос о распространении на Дагестанскую область общероссийских законов в судебной сфере не мог быть положительно разрешен в силу ряда факторов.
Дагестанским горцам было привычнее и понятнее разбирать свои споры по адатам, семейные конфликты - по шариату, но при этом основные властные рычаги такого правосудия находились у российских военных администраторов, обязательность решений которых подкреплялась военной силой на случай неповиновения. Имперские власти опасались, что введение в Дагестане общероссийских органов управления и судов по образцу 1864 г. может негативно отразиться на прочности самой власти, они не могли полагаться на полную лояльность населения.
Такое положение в итоге консервировало обособленность традиционного правового уклада дагестанских горцев, негативно отражалось на развитии Дагестана в составе Российской империи.
Список литературы:
1. Акты, собранные Кавказской Археографической Комиссией. Т. XII. Тифлис, 1904.
2. Гаджиев В.Г. Адаты народов Северного Кавка-за//Известия АН АзССР. Сер. истории, философии и права. 1987. № 2.
3. Геворкян Д.П. Правовые особенности судебной системы Дагестанской области во второй половине XIX века. "Российское право в Интернете". Номер 2006 (03)
4. Сотников А.А. Особенности проведения Судебной реформы 1864 года на территориях Северного Кавказа. Дис.к.и.н. М., 2009.
5. Сулейманов Б.Б. Роль правосознания в административно-политическом управлении Дагестана в XIX веке//Сб. тезисов докладов XXI научно-технической конференции преподавателей сотрудников и студентов ДГТУ. Махачкала, 1997.
6. Халифаева А.К. Влияние буржуазных реформ России 60-70 годов XIX века на развитие судебных структур Дагестана//Следователь. Федеральное издание. М., 2004. № 6.
Literature list:
1. Acts collected Caucasian Archaeological Commission. T. XII. Tiflis, 1904.
2. Hajiyev V.G. Adat peoples of Northern Caucasus // News AzSSR. Ser. history, philosophy and law. 1987. № 2.
3. Gevorgyan D.P. Legal features of the judicial system of the Dagestan region in the second half of XIX century. "Russian law on the Internet." Number 2006 (03)
4. Sotnikov A.A. Features of the judicial reform in 1864 in the North Caucasus. Dis.k.i.n. M., 2009.
5. Suleymanov B.B. The role of justice in the administrative and political management of Dagestan in the XIX century // Proc. abstracts XXI scientific conference faculty staff and students DGTU. Makhachkala, 1997.
6. Halifaeva A.K. The influence of bourgeois reforms of Russia 60-70 years of XIX century on the development of legal structures of Dagestan // investigator. Federal Edition. M., 2004. № 6.
РЕЦЕНЗИЯ
на статью «Особенности реализации Судебной реформы 1864 г. на территории Северного Кавказа» аспиранта кафедры теории и истории государства и права Российского университета дружбы народов Нестеренко Л.С.
Вопросы преемственности и исторической связи судебных реформ дореволюционной России с современным реформированием российской судебной системы являются одними из наиболее дискуссионных в истории права.
В статье, написанной Нестеренко Ларисой Сергеевной исследованы основные этапы реализации судебной реформы на территории Северного Кавказа и трудности, возникавшие в ходе этой реализации. Современная социальная обстановка в данном регионе характеризуется множеством проблем, крайне противоречивыми процессами, поэтому вполне актуально обращение к историческому опыту проведения судебных реформ. В статье рассматриваются особенности совмещения судебной и административной власти на Северном Кавказе во второй половине 19-го века, подчеркивается, что власть чинов «военно-народного» управления имела неоспоримый приоритет над властью «народных судов». В статье также справедливо утверждается, что политика российских властей на Северном Кавказе, направленная на сохранение обособленности традиционного правового уклада дагестанских горцев, негативно отражалась на развитии Дагестана в составе Российской империи.
Статья рекомендована к публикации в научных журналах, в том числе в журналах из перечня ВАК
Рецензент
зам. генерального директора «Промышленные ива^стиция». к.ю.н. Сидорчук Геннадий /
(должность, ученое эШ1И)й*5‘.вес--------"
