CC BY
41
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2009. № 3
А.М. Уразов
(аспирант секции истории и теории международных отношений кафедры
новой и новейшей истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова)*
ОСОБЕННОСТИ ПРИНЯТИЯ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ
РЕШЕНИЙ ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ В ХОДЕ КУВЕЙТСКОГО
КРИЗИСА 1961 г.
Задачей данной статьи является исследование динамики Кувейтского кризиса 1961 г. в целом и особенностей процесса принятия британской стороной решения о военном вторжении в Кувейт. Автор рассматривает проблему преобразования политической геометрии зоны Персидского залива — постепенного ухода Великобритании «к востоку от Суэца», усиления позиций в регионе Соединенных Штатов и СССР, а также изменения регионального баланса сил. В работе используется широкий круг источников, в том числе малоисследованные в отечественной историографии документы кабинета премьер-министра Великобритании Гарольда Мак-миллана.
Ключевые слова: Кувейтский кризис 1961 г., Иракская революция 1958 г., политика «к востоку от Суэца», генерал Касем, Гарольд Макмиллан, Фо-рин-офис, Ирак, нефть, СССР
The core idea of the article is the analysis of the Kuwait crisis of 1961 and the undiscovered details of the decision-making process concerning the start-up of British intervention. The author focuses on the following issues: British eventual withdrawal «East of Suez», US and Soviet advance in the Persian Gulf region, and shifts in the balance of power. The article is based on a wide range of sources, including the Macmillan Cabinet Papers, which were not extensively researched by Russian historians.
Key words: Kuwait crisis of 1961, Iraqi Revolution of 1958, «East of Suez»
policy, General Kassem, Harold Macmillan, Foreign Office, Iraq, oil, USSR.
* * *
Консолидация биполярного порядка на периферии системы международных отношений, происходившая на протяжении 1950-х гг., сопровождалась перегруппировкой сил в каждой из основных зон третьего мира. Этот процесс затронул Ближний Восток, сделав его одним из самых конфликтных регионов. Его интеграция в биполярный процесс, окончившаяся к рубежу 1950—1960-х гг., перевела эпицентр англо-американского диалога в арабских странах в зону Персидского залива.
* Уразов Алексей Михайлович, тел.: 960-78-61, e-mail: [email protected].
К этому времени политическая геометрия зоны Аравийского полуострова начинает претерпевать изменения. На смену квазиколониальному британскому управлению сюда приходит принципиально новый «актор» — США. Вашингтон, приступивший к фактическому пересмотру регионального баланса сил в рамках построения Pax Americana, начал использовать механизм «особых англо-американских отношений» в своих интересах. Императивом этого процесса стало плавное вытеснение Великобритании из зоны Персидского залива. В основе постепенного «ухода» Британии лежала не только объективная закономерность биполярной системы, но и сознательный курс Лондона на «отказ от излишних обязательств».
Военно-политическая неудача, которую потерпела Англия в ходе Суэцкого кризиса, вкупе с ослаблением национальной экономики принудила британский истеблишмент к реформированию системы обязательств и отношений со странами третьего мира. Придя к власти, кабинет Гарольда Макмиллана взял за основу новый принцип британской внешней политики — «к востоку от Суэца». В общих чертах такая внешнеполитическая концепция выражалась в стремлении остаться в пуле великих держав, однако добиваться этого при меньших финансовых издержках, чем послевоенные консервативные кабинеты Уинстона Черчилля и Энтони Идена. В военно-политическом измерении курс «к востоку от Суэца» выражался в обеспечении бесперебойного функционирования главных экономических и логистических магистралей Персидского залива; поддержании спокойствия британских владений на восточном побережье Африки; защите британских интересов в зоне Индийского океана и Юго-Восточной Азии1.
Настоящим «уроком Суэца» для британских элит стало осознание факта, что в условиях биполярного мира все внешнеполитические действия Лондона должны быть скоординированы с Вашингтоном. После прихода к власти Макмиллана Великобритания начала стремительно возрождать принцип «особых отношений» с Вашингтоном, закрепленный на Бермудской встрече сторон в марте 1957 г. В качестве британской сферы влияния Вашингтон признавал именно страны Персидского залива — Кувейт и княжества Аравийского полуострова. Среди соглашений Бермудской встречи отдельно оговаривался вопрос о возможностях Великобритании контролировать ситуацию там, где этого требовали государственные интересы страны2.
1 Cross C. The Fall of the British Empire 1918—1968. L., 1968. P. 18; Maclean D. British Foreign Policy: The Years Since Suez, 1956—1968. L., 1970. P. 45.
2 Ovendale R. Britain, the US, and the Transfer of Power in the Middle East, 1945— 1962. L., 1996. P. 181.
В статье исследуется динамика Кувейтского кризиса 1961 г. от его зарождения (19—24 июня 1961 г.) до фазы эскалации (25—30 июня 1961 г.) и, наконец, локализации, которую символизировала передача «кувейтского досье» в Совет Безопасности ООН (1—7 июля 1961 г.). Цель автора — не только проанализировать особенности процесса принятия британской стороной решения о военном вторжении в Кувейт, но и рассмотреть политическую мотивацию британской интервенции. Ведь именно в ходе Кувейтского кризиса 1961 г. Великобритания впервые после принятия курса «к востоку от Суэца» была вынуждена сформулировать четкую линию собственных действий в кризисных условиях.
В исследовании использована документация кабинета Гарольда Макмиллана (1957—1963) — факсимиле постановлений совещаний, меморандумов кабинета по вопросам внешней политики, протоколов заседаний за закрытыми дверями, внешнеполитической документации Форин-офис и так называемых экспертных оценок аналитических отделов3.
Ирако-кувейтский территориальный спор является сложной исторической проблемой с несколькими конфликтными узлами. Возникнув в конце XIX в., в ходе англо-германского соперничества в зоне Персидского залива, княжество Кувейт вплоть до конца Первой мировой войны входило в состав «британского озера» в зоне Залива. По условиям Лозаннского договора Турция окончательно отказывалась от всех прав в отношении арабских территорий, входивших в состав Османской империи. Ирак формировал свою территорию из трех провинций — Мосул, Багдад и Басра; провинция Кувейти (Кувейт), которой Турция давала права на суверенитет, в состав Басры не входила. В дальнейшем в 1930—1940-х гг иракская сторона не раз выступала с идеей «ближневосточного аншлюса», т.е. присоединения Кувейта к Ираку. Настоящим «водоразделом» в истории ирако-кувейтского объединения стала Иракская революция 1958 г., в результате которой к власти в стране пришла группа офицеров-радикалов, провозгласивших гораздо более жесткий курс на объединение с Кувейтом.
На этом фоне княжество Кувейт к концу 1950-х гг. продолжало представлять собой образец архаичного монархического режима. В январе 1950 г. во главе правящей кувейтской династии Ас-Сабах встал Абдалла III (1950—1965). Именно в ходе его правления не только Лондон, но и сама кувейтская элита пришла к мысли о необходимости постепенной трансформации отношений с Великобританией.
3 Macmillan Cabinet Papers, 1957—1963. Macmillan OnLine resource base (CAB 124, CAB 128, CAB 129, PREM 11) // http://www.amdigital.co.uk/collections/Macmillan-Cabinet-Papers/Default.aspx.
С начала 1950-х гг. Лондон начинает давать Абдалле III в его действиях гораздо большую политическую и административную свободу. По инициативе политического советника Ее Величества в Кувейте сэра Г. Белла (1955—1957) Лондон инициирует переговоры о создании выборного правительства и принятии Конституции Кувейта. В 1959 г. Кувейт становится членом ЮНЕСКО и в мае 1960 г. выступает одним из создателей ОПЕК.
Курс на выход Кувейта из-под власти Лондона достиг своей высшей точки весной 1961 г., когда в недрах Даунинг-стрит зародился план дарования Кувейту полной независимости. 6 апреля на заседании кабинета обсуждался предварительный текст меморандума о характере отношений с Кувейтом. Главный докладчик по этому вопросу лорд-хранитель печати Э. Хит говорил о необходимости «пересмотра отношений с Кувейтом»4. Такая оценка отражала общее настроение британского кабинета. Но «уход Великобритании из Кувейта, по мнению членов правительства, не должен был подорвать схему британской системы безопасности в Персидском заливе»5. Согласно документам «Стратегической перспективы на 1961 г.», кабинет Макмиллана «продолжал рассматривать зону Залива в качестве одной из главных опорных точек военного присутствия британских сил за рубежом»6.
13 апреля кабинет принял меморандум о характере будущих отношений с Кувейтом, закрепивший курс на выход страны из статуса протектората7. Фактически после этого заседания сама дата объявления независимости Кувейта стала техническим вопросом. Но британская сторона желала получить реальные гарантии того, что Кувейт, став независимым, не «выпадет» из британской сферы влияния.
В этих условиях 9 июня 1961 г. кабинет министров Великобритании вновь собрался для обсуждения темы. Э. Хит, который вновь выступил главным докладчиком, заявил, что за три месяца англокувейтских переговоров британская сторона смогла выработать важную для себя позицию: «Великобритания оставляет за собой право оказать Кувейту любого рода помощь для сохранения его территориальной целостности»8. Вместе с тем Э. Хит заметил, что ключевой характер этого пункта будущей декларации явно входит в противоречие с позицией арабских националистов9. По мнению Хита, Великобритания должна была срочно заручиться поддержкой
4 Macmillan Cabinet Papers. CAB 129/104. C (61) 49. P. 1.
5 Ibidem.
6 Ibid. C (6) 13. P. 3.
7 Ibid. CAB 128/35. ОТ (61) 20. P. 2.
8 Ibid. CAB 129/104. C (61) 77. P. 1.
9 Ibidem.
своих шагов у крупных региональных игроков зоны Персидского залива, в первую очередь у Саудовской Аравии и Ирана.
Кабинет Макмиллана утвердил «план Хита» о независимости Кувейта в следующих параметрах: аннулирование англо-кувейтского Договора от 23 января 1899 г.; сохранение сторонами духа взаимной поддержки и сотрудничества; сохранение механизмов переговоров и координирования внешнеполитической деятельности и, что самое главное, возможность оказания английским правительством прямой военной помощи Кувейту в случае возникновения угрозы его независимости и территориальной целостности10.
В середине июня 1961 г. проект документа был внесен на рассмотрение парламента. Выступая 19 июня 1961 г. перед членами палаты общин, Э. Хит заявил, что «правительство объявляет о прекращении действия англо-кувейтского Договора 1899 г. и переходит к новой модели тесного сотрудничества при объявлении полной независимости Кувейта»11.
В этот же день в Кувейте между политическим резидентом Великобритании В. Люсом и Абдаллой III произошел официальный обмен нотами, юридически закрепивший выход Кувейта из-под английского протектората12. Документ полностью отражал все четыре пункта «плана Хита». Таким образом, с 19 июня 1961 г. Кувейт de facto становился независимым государством.
Однако контекст зарождающегося Кувейтского кризиса сформировали еще и другие обстоятельства. За несколько дней до начала кризиса в Багдаде произошла встреча, оказавшая сильное влияние на весь ход развития событий. 19 июня 1961 г. после четырехмесячных переговоров между правительством Ирака и руководством Iraq Petroleum Company (IPC) при посредничестве дочерних структур IPC — Basra Petroleum Company (BPC) и Mosul Petroleum Company (MPC) — было подписано соглашение «О возобновлении работ IPC по добыче нефти на иракских месторождениях»13. В обмен на это IPC выплачивала иракскому правительству дополнительные налоговые сборы и передавала ему в пользование неразрабатываемые местрождения, находящиеся в аренде IPC. «Касемов-ский Ирак становится все более и более неудобен в переговорах о нефти», — характеризовал сложившуюся ситуацию американский журнал «US News and World Report»14.
10 Ibid. P. 3.
11 Parliamentary debate. House of Commons. Session 1960—1961. Vol. 642. 1961. 12—23 June. P. 933.
12 The Kuwait Crisis: Basic Documents / Ed. by E. Lauterpacht et al. Cambridge, 1991. P. 51.
13 The Times. 1961. 19 June. P. 12.
14 US News and World Report. 1961. 10 July. P. 74.
Хотя возобновление работ по добыче нефти в руководстве английской компании расценивали как успех, новые условия сотрудничества, предложенные иракской стороной, не только снижали прибыли западных компаний, но и значительно ограничивали свободу для маневра в случае возникновения аналогичных споров в будущем.
Согласно условиям договора, иракское правительство получало право на проверку суммы и принципа формирования цены на добываемую нефть, право на пересмотр налогового дискаунта, предоставляемого IPC в Ираке, на увеличение двадцатипроцентного пакета акций иракского правительства в IPC, а также право арбитража в случае возникновения спора о добыче на иракских месторождениях.
«Наступление» генерала Касема на позиции западных нефтяных компаний, начатое им вскоре после Июльской революции 1958 г., не только ставило под угрозу деятельность этих компаний в Ираке, но и в перспективе, как подчеркивали аналитики ЦРУ, могло поменять саму геометрию работы западного нефтяного бизнеса в Персидском заливе15.
В начале 1960-х гг. при цене за баррель нефти в 1,67 долл. Кувейт занимал первое место в мире по проверенным запасам нефти — 8,5 млрд тонн, а уровень средней месячной добычи в 1960 г. составлял 6,812 млн тонн (81,8 млн тонн в год ). Для сравнения, Саудовская Аравия в 1960 г. добывала в месяц 5,172 и в год 69,8 млн тонн16. Концессии на эксплуатацию нефти в Кувейте принадлежали «Kuwait Oil Company», акции которой были поровну поделены между английской «British Petroleum» и американской «Gulf Oil Corporation». К началу 1960-х гг. уровень импорта кувейтской нефти в Великобритании был равен 40%17.
С ослаблением британского контроля над действиями династии Ас-Сабах официальный Кувейт начал постепенно встраиваться в региональный политический контекст. Так, 22 июня 1961 г. он заявил о своем желании стать членом ЛАГ. Хотя обсуждение этого вопроса было назначено на сентябрь 1961 г., сама процедура, по сути, становилась формальностью. Как комментировала инициативу правительства Кувейта лондонская «The Times», «выйдя из-под юрисдикции Лондона, Кувейт будет волен сам определять курс своей внешней политики»18. В общерегиональном контексте этот шаг означал желание подкрепить членство в экономическом клубе
15 CIA Papers Confidential Notes on Political Conditions in Middle East. 1959. 13 March. P. 4.
16 Monthly Bulletin of Statistics. 1961. July.
17 US News and World Report. 1961. 10 July. P. 74.
18 The Times. 1961. 23 June. P. 10.
ОПЕК вхождением и в политический клуб арабских государств. Как подчеркивали эксперты ЦРУ, входя в ЛАГ, Абдалла III желал «откупиться от сил радикального арабского национализма»19. Дальнейшие события показали, что опасения Кувейта были небеспочвенны.
25 июня 1961 г. генерал Касем участвовал в пресс-конференции, на которой заявил, что «Кувейт является неотъемлемой частью территории Ирака». Касем заявил о непризнании англо-кувейтского Договора от 19 июня 1961, добавив, что, «в случае если силы мирового империализма посмеют воспрепятствовать исторической справедливости, народ Ирака незамедлительно выступит против агрессии»20. В этот же день Министерство иностранных дел Ирака приравняло выступление Касема к его официальному заявлению. Фактически уже в этот момент кризис перешел из фазы зарождения к стремительной эскалации.
На следующий день Кувейт выступил с резким осуждением Ка-сема, заявив, что при оказании какого-либо давления Кувейт будет вынужден защищать свою независимость. Кувейтское правительство также рассчитывало получить поддержку от всех дружественных стран арабского мира21. В этот же день по дипломатическому каналу из Эр-Рияда в Кувейт поступило письмо, с выражением безоговорочной поддержки правителю Абдалле III. Король Сауд говорил о том, «что расценивает любую угрозу безопасности Кувейта как угрозу безопасности Саудовской Аравии»22. Свою поддержку Кувейту выразили ЛАГ и ОАР, назвавшие «действия Касема странными и непонятными». Официальный Тегеран выступил за скорейшую локализацию конфликта23.
Комментируя сложившуюся ситуацию, Э. Хит заявил, что рассматривает ирако-кувейтское противостояние как конфликт двух независимых государств Персидского залива.
С ходом развития Кувейтского кризиса и на фоне подчеркнуто спокойных заявлений официальных лиц Форин-офиса британская пресса начала бить тревогу. В своей обзорной статье от 28 июня 1961 г. «The Times» писала: «Иракизация Кувейта будет иметь для Британии даже более пагубные последсвия, чем имела в свое время национализация Суэцкого канала. Но последствия будут печальными не только для экономики Великобритании. Аннексия Кувейта Ираком развяжет руки Саудовской Аравии, претендующей на территории Катара, Дубая и ряда других княжеств»24.
19 CIA Bulletin. SC N 00789/59. 1959. 3 February. P. 3.
20 The Times. 1961. 26 June. P. 10.
21 Ibid. 1961. 27 June. P. 12.
22 US News and World Report. 1961. 10 July. P. 74.
23 The Times. 1961. 27 June. P. 10.
24 Ibid. 28 June. P. 10.
В этот же день, выступая перед членами палаты общин, Э. Хит заверил оппозицию, что, «если Лондон решит применить силу, кабинет проведет все необходимые консультации с США»25. Вечером того же дня глава Форин-офиса Д. Хьюм обратился к госсекретарю Д. Раску за поддержкой на случай, если Великобритания предпримет ряд упредительных шагов в зоне Персидского залива. В письме к госсекретарю Д. Хьюм сообщал также и о том, «что в данный момент британская сторона не располагает достоверными сведениями о планах Касема», но подчеркивал, «что начинать действовать надо уже сейчас, так как атаки со стороны этого безумца исключать нельзя»26. Хотя Вашингтон не давал событиям Кувейтского кризиса официальной оценки, на уровне глав внешнеполитических ведомств американская сторона гарантировала Лондону «полную поддержку британских действий».
Защитить свой «тыл» Лондон желал и на региональном уровне. Участие Саудовской Аравии в операции по упреждению действий генерала Касема в этом контексте было крайне важно. В своем послании госсекретарю Раску британский министр иностранных дел Д. Хьюм писал: «Поскольку Кувейт еще не стал членом ООН, считаю необходимым начать операцию против Касема со вступления арабского государства»27. Д. Хьюм фактически просил Госдепартамент об оказании давления на Эр-Рияд, чтобы избежать недовольства со стороны лидеров арабского мира и обвинений Лондона в неоколониальных планах.
Вечером 29 июня, ссылаясь на устав ЛАГ, вооруженные силы Саудовской Аравии начали движение в сторону границы с Кувейтом. В условиях кризиса действия дома Саудитов прямо свидетельствовали о желании последних закрепить статус-кво в Заливе и пресечь любые попытки Ирака вторгнуться в их региональную сферу влияния.
Тем временем в Уайт-Холле шло обсуждение шагов английской стороны. Ситуация была осложнена тем, что от Кувейта так и не было получено официальной просьбы об оказании ему военной поддержки в рамках четвертой статьи Меморандума об англо-кувейтском сотрудничестве от 19 июня 1961 г.
29 июня, когда в Лондон начали поступать оперативные сведения о том, что «существуют все признаки начала вторжения иракских сил в Кувейт 1 июля»28, Форин-офис направил в Кувейт срочную шифрограмму о намерении оказать этой стране военную помощь.
25 Parliamentary debate. House of Commons. Session 1960—1961. Vol. 643. 1961.
26 June — 7 July. P. 449.
26 FRUS. 1961—1963. Vol. XVII. Near East. 1961—1963. P. 70 (Doc. 70).
27 Ibid. P. 72 (Doc. 72).
28 Macmillan Cabinet Papers. CAB 128/35. ОТ (61) 36. P. 3.
По распоряжению Гарольда Макмиллана министр обороны адмирал Маунтбеттен привел в состояние 12-часовой боевой готовности силы ВМФ Великобритании29.
Утром следующего дня Д. Хьюм направил повторную шифрограмму политическому советнику Великобритании в Кувейте с «просьбой донести до правителя всю серьезность происходящего на ирако-кувейтской границе». «Промедление, — говорилось в послании, — приведет к тому, что иракские войска войдут в Кувейт в течение нескольких часов»30.
Вечером 30 июня кабинет Макмиллана собрался на срочное совещание, посвященное обсуждению плана военной операции Великобритании в зоне ирако-кувейтского конфликта под кодовым названием «Vantage» («Преимущество»).
Как позже писал в своем дневнике Макмиллан, «кабинет возложил финальное решение на мои плечи»31. Больше всего в тот момент глава кабинета боялся предаться нервозности, которая сопровождала английский истеблишмент в момент принятия решений о начале войсковой операции в ходе Суэцкого кризиса 1956 г. и Ливанского кризиса 1958 г.32 К тому же главу Великобритании волновала и реакция английской общественности. Макмиллан писал в своих мемуарах: «Объявление о начале третьей за последние пять лет интервенции могло разделить общество на два лагеря»33.
Проведение операции в зоне Персидского залива находилось в ведении Штаба Ближневосточного командования войск Ее Величества в Адене. Оно представляло собой группировку военно-воздушных и сухопутных войск во главе с маршалом Ч. Элворзи. В случае нехватки сил пехоты Генеральный штаб мог перебросить в зону конфликта войска, расквартированные в Кении34.
Утром 1 июля Форин-офис опубликовал заявление, в котором говорилось: «В связи с обязательствами, взятыми Великобританией перед правителем Кувейта, и в связи с ситуацией, сложившейся в Ираке, Лондон незамедлительно направляет в Кувейт британские военные силы»35. В тот же день Министерство обороны Великобритании проинформировало ООН о том, что «по запросу кувейтской стороны английские войска проведут высадку на территории независимого государства Кувейт»36.
29 FRUS. 1961—1963. Vol. XVII. Near East. 1961—1963. P. 72 (Doc. 72).
30 Macmillan Cabinet Papers. CAB 128/35. ОТ (61) 37. P. 5.
31 Horne A. Macmillan 1957—1986. L., 1989. P. 419.
32 Ibidem.
33 Nigel J.A. A Microcosm of Decline: British Loss of Nerve and Military Intervention in Jordan and Kuwait, 1958 and 1961 // The Historical Journal. 1997. Vol. 40. N 40. Dec. P. 1075.
34 The Times. 1961. 28 June. P. 13.
35 Ibid. 2 July. P. 12.
36 Ibidem.
5 ВМУ, история, № 3
65
Еще вечером 30 июня в зону Персидского залива была стянута часть британских сил, направлявшихся в Кувейт. На аэродромах Бахрейна совершили посадку несколько самолетов ВВС Великобритании, расквартированных в ФРГ и Родезии. Из Кении на транспортных самолетах была переброшена 24-я пехотная бригада. 1 июля в зону Залива вошел главный авианосец ВМФ Великобритании «HMS Bulwark». Тогда же к ним присоединился 45-й батальон морской пехоты, расквартированный на британской военной базе в Адене.
В этот же день Кувейт направил запрос о рассмотрении «агрессивных планов Ирака в отношении Кувейта» в СБ ООН. Иракское правительство в свою очередь направило в Совет Безопасности аналогичный запрос «в отношении военных маневров Великобритании в зоне Персидского залива, которые напрямую угрожают безопасности Ирака»37.
Работу над запросами сторон СБ ООН начал 2 июля 1961 г., что перевело кризис в фазу локализации. С этого момента рассмотрение «кувейтского вопроса» перешло в руки многостороннего органа Совета Безопасности, что снимало с Лондона обвинения в «империалистических замыслах» и, главное, de facto сводило вероятность лобового столкновения Великобритании с силами панарабизма практически к нулю.
После того как британская сторона провела перегруппировку сил в зоне Персидского залива и начала планомерную высадку своих войск на территорию Кувейта, британский Форин-офис и Госдепартамент продолжили обмен мнениями о ситуации на ирако-кувейтской границе. Основной вопрос заключался в том, насколько реальной была угроза, исходившая от генерала Касема. 2 июля 1961 г. Дуглас Хьюм писал госсекретарю Раску: «Генерал Касем обладает достаточными силами для проведения операции в районе ирако-кувейтской границы. Но в данный момент время работает против него. Все зависит от событий ближайших 48 часов»38.
Вопросы о целесообразности британских действий имела к правительству Макмиллана и оппозиция в парламенте. Выступая 3 июля в палате общин, премьер-министр заявил, что «29—30 июня правительство получило достаточное количество информации о большой вероятности агрессивных действий со стороны Багдада. Бездействие правительства привело бы к неминуемой гибели дружественного кувейтского режима»39. Но уже на состоявшемся после заседания палаты общин совещании членов кабинета Д. Хьюм констатиро-
37 Ibidem.
38 FRUS. 1961—1963. Vol. XVII. Near East. 1961—1963. P. 77 (Doc. 77).
39 Parliamentary debate. House of Commons, Session 1960—1961. Vol. 643. 1961. 26 July — 7 July. P. 1006.
вал, что «в данный момент нет явных признаков того, что генерал Касем намеревается осуществить какую-либо военную операцию в зоне Залива»40.
Отсутствие прямых свидетельств военной угрозы Кувейту со стороны Ирака говорит не только о «полицейской», но и о «статусной» природе британской интервенции в районе конфликта. «Психологическая травма», полученная Лондоном в ходе Суэцкого кризиса 1956 г., оставляла британскому истеблишменту чрезвычайно малое пространство для маневра, но, главное, делала пресечение последующих кризисов в этом регионе «вопросом чести». В условиях стремительного ослабления британских позиций в масштабах всей системы международных отношений «маленькая война» превращалась не только в «акт по наведению порядка», но и в серьезный ресурс по поддержанию своего внешнеполитического имиджа41.
Аргументация Гарольда Макмиллана о желании Лондона «сыграть с Касемом на опережение» в конкретных условиях выглядела не совсем убедительно. На наш взгляд, корректнее говорить о психологической ловушке, в которой оказался кабинет Макмиллана. Начало британской операции фактически полностью снимало публичную дискуссию о существовании или отсутствии агрессивных планов у правительства Касема. Воспользовавшись громким заявлением главы Ирака, сделанным им 25 июня, Лондон фактически не оставлял себе иного пути, кроме начала военной операции в зоне Залива.
6 июля после четырех дней работы над запросами Кувейта и Ирака СБ ООН подготовил к голосованию две резолюции — британскую и советскую. Ни одна из них не отрицала «суверенного статуса Кувейта как независимого государства». В первой говорилось о том, что безопасность Кувейта должна быть гарантирована военным присутствием британских сил на кувейтской территории42. Советская сторона и ОАР требовали отказа от «пушечной дипломатии» и незамедлительного вывода английских войск из района конфликта с последующей их заменой на интернациональный корпус под эгидой ООН или ЛАГ. Как заявлял советский представитель в СБ ООН В.А. Зорин, «английские доводы об отпоре агрессии со стороны Ирака являются совершенно несостоятельными, так как никаких войск Ирака на территории Кувейта нет»43.
40 Macmillan Cabinet Papers. CAB 129/104. СС (61) 38. P. 2.
41 См.: Косолапое Н.А. Конфликт как инструмент стабильности в международных делах // Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений. М., 2002.
42 Mr. Dean, United Kingdom, Verbatim Record of the 957th Meeting of the Security Council. N.Y., 1961. 2 July. UN Document S/PV. 957. P. 11.
43 Правда. 1961. 7 июня. С. 6.
В итоге проект английской резолюции получил семь голосов — Великобритании, Франции, США, Турции, Либерии, Чили и Тайваня, три делегации — Цейлона, Эквадора и ОАР — воздержались, СССР воспользовался правом вето и проголосовал против. За проект ОАР—СССР было подано три голоса — ОАР, СССР и Цейлона, все остальные делегации воздержались. Этот проект резолюции был также отклонен из-за отсутствия необходимого кворума в семь голосов.
Хотя кувейтский вопрос не был решен в рамках ООН, британский истеблишмент уже через три дня после провала голосования пришел к мысли о возможности привлечения к его решению ЛАГ 10 июля на заседании палаты общин лейборист Дж. Четвинд озвучил этот проект44. Передавая решение кувейтского вопроса в региональную организацию, Лондон дистанцировался от сложных внутриарабских противоречий, выбрал позицию «наблюдающего», что, однако, никак не противоречило долгосрочным интересам Великобритании в регионе.
Через две недели, 20 июля 1961 г., ЛАГ официально принял Кувейт в члены организации, взяв на себя посредническую функцию в отношениях Кувейта и Ирака. В первом пункте Декларации о вступлении Кувейта в ЛАГ оговаривался «скорейший вывод британских войск с кувейтской территории при официальном отказе иракского правительства от силовых притязаний на Кувейт»45.
В этот же день в Багдаде прошла встреча главы Ирака Г.А. Касе-ма и посла Великобритании в Ираке сэра Х. Тревельяна. Стороны объявили о «полной нормализации отношений». В комментариях прессе генерал Касем подчеркнул, что «отдает себе полный отчет в заинтересованности саудовской стороны именно в такой локализации кризиса», что «явно обнаруживает желание саудовской стороны доминировать в регионе»46. Заявление Касема подчеркивало существование в зоне Персидского залива очевидного антагонизма Ирака и Саудовской Аравии. В широкой перспективе передача «кувейтского досье» в руки арабских государств позволили осуществить вывод британских войск с территории Кувейта и заменить их на международный корпус Арабских сил сдерживания (Arab Deferent Force), сформированного на базе ЛАГ. Этот шаг сделал конечную фазу локализации кризиса внутриарабским вопросом. Постепенный вывод британских войск с территории Кувейта начался в сентябре 1961 г. и был полностью завершен в начале 1962 г.
44 Parliamentary debate. House of Commons, Session 1960—1961. Vol. 644. 1961. 10 July — 21 July. P. 34.
45 The Times. 1961. 21 July. P. 10.
46 Ibidem.
Как писал американский еженедельник «US News and World Report», «проведя войсковую операцию в Заливе, Англия показала, что способна защищать свои инвестиции с решимостью не меньшей, чем осенью 1956 г. во время Суэца»47. Такова ли была ситуация в действительности? Каков был реальный потенциал конфликта? На наш взгляд, Кувейтский кризис качественно отличался от ближневосточных событий осени 1956 г.
Тактика Даунинг-стрит в условиях Кувейтского кризиса 1961 г. полностью соответствовала стратегическим интересам и потенциальным возможностям Великобритании в регионе в начале 1960-х гг Приняв курс на «отказ от излишних обязательств», Лондон сознательно перешел на компромиссный вариант отстаивания своих государственных интересов в зоне Персидского залива и Аравийского полуострова. Реальное соотнесение своих возможностей в регионе и исторических амбиций «главного игрока» в арабском мире позволило британской стороне быстро и эффективно локализовать кризис. «Умеренная достаточность» — вот тот термин, которым британские газеты называли курс Макмиллана во внешней политике. Приоритет, отданный Лондоном политико-дипломатическим средствам в ходе урегулирования конфликта, демонстрировал этот курс на деле.
Кувейтский кризис стал «первой проверкой» состоятельности британского курса «к востоку от Суэца». Особенность кризиса была обусловлена сразу несколькими качественно новыми по сравнению с пятидесятыми годами факторами: началом постепенного ухода Великобритании из региона, что повлекло за собой образование временного «вакуума силы» в зоне Залива и поставило на повестку дня вопрос о выработке англо-американской стороной «особых условий игры», при которых Англия сохраняла бы «полицейские» функции.
В условиях 1961 г. уход британских войск из Кувейта не менял самой основы стратегического присутствия Великобритании «к востоку от Суэца». В рамках обеспечения этого присутствия Лондон продолжал удерживать за собой военные базы на Кипре, в Адене, Бахрейне, на территории арабских эмиратов (будущих ОАЭ, осн. в 1971 г.), а также на восточном побережье Африки в Кении.
Экономические интересы Англии (а именно присутствие британского нефтяного капитала в Ираке и Кувейте) также не были подорваны. Стремление Лондона и Багдада нормализовать отношения на заключительной фазе кризиса говорит о взаимной заинтересованности сторон в такого рода сотрудничестве и лишь в очередной раз демонстрирует нежелание генерала Касема «перегнуть палку» в оказании давления на Кувейт.
47 US News and World Report. 1961. 17 July. P. 35.
Однако даже более трезвый подход кабинета Макмиллана к возможностям Англии на внешнеполитической арене, стремление избежать лобовых столкновений с арабскими радикалами никак не могли застраховать его от конфликтных проявлений панарабизма. Кувейтский кризис, в значительной степени порожденный грозной риторикой генерала Касема, можно отнести именно к такого рода проявлениям. Среагировав на нее, британцы фактически не оставили себе другого пути, кроме как начать военную операцию в зоне Персидского залива, свидетельствовавшую о намерении Лондона сохранить за собой статус силового игрока в регионе, что на фоне реального ухода из Залива выглядело как мера поддержания собственного внешнеполитического имиджа. Страх повторения ошибок Суэцкого кризиса 1956 г. в известной степени сформировал британскую модель восприятия кризисных явлений на периферии системы.
Действия генерала Касема говорят не только о желании Багдада оказать на правительство Великобритании давление, чтобы упрочить свои позиции в диалоге с нефтяным концерном IPC, но и о попытке пересмотра регионального баланса сил в зоне Залива. События Кувейтского кризиса 1961 г. продемонстрировали, что в условиях усиления внутрирегионального напряжения малые княжества Персидского залива и Кувейт могут стать «разменной монетой» в борьбе за региональное лидерство между Багдадом и Эр-Риядом. Политическая помощь Кувейту, оказанная Саудовской Аравией, прямо свидетельствовала не только о желании консервативных сил арабского мира сдержать режим Касема, но и о намерении сохранить консервативный статус-кво в регионе.
Стремление Кувейта войти в состав ЛАГ сыграло важную роль в локализации Кувейтского кризиса. Сам факт оказания помощи Кувейту со стороны арабских государств придавал событиям июня-июля 1961 г. особое звучание. Частичное вовлечение в конфликт региональных игроков позволило Лондону трансформировать Кувейтский кризис в интернализированный конфликт с участием международного корпуса Арабских Сил Сдерживания.
Кувейтский кризис 1961 г. не был значительным по своим масштабам, однако заложил базис для ирако-кувейтского конфликта в Новейшее время. Он дал британской стороне еще один повод для размышлений о тактике ее действий в регионе в целом. Усвоив «уроки Суэца», британский истеблишмент вновь столкнулся с необходимостью корректировки своих внешнеполитических шагов в регионе Персидского залива, опираясь теперь уже и на «уроки Кувейта».
Список литературы
1. Cross C. The Fall of the British Empire 1918—1968. L., 1968.
2. Horne А. Macmillan 1957—1986. L., 1989.
3. Maclean D. British Foreign Policy: The Years Since Suez, 1956—1968. L., 1970.
4. Nigel J.A. A Microcosm of Decline: British Loss of Nerve and Military Intervention in Jordan and Kuwait, 1958 and 1961 // The Historical Journal. 1997. Vol. 40. N 40. Dec.
5. Ovendale R Britain, the US, and the Transfer of Power in the Middle East, 1945—1962. L., 1996.
Список источников
1. Правда. 1961. Июнь—август.
2. Macmillan Cabinet Papers, 1957—1963. Macmillan OnLine resource base (CAB 124, CAB 128, CAB 129, PREM 11) // http://www.amdigital.co.uk/ collections/Macmillan-Cabinet-Papers/Default.aspx.
3. Parliamentary debate. House of Commons. Session 1960—1961. Vol. 642— 644.
4. The Kuwait Crisis: Basic Documents / Ed. by E. Lauterpacht et al. Cambridge, 1991.
5. The Times. 1961. June—July.
6. US News and World Report. 1961. June—July.
7. CIA Papers Confidential Notes on Political Conditions in Middle East. 1959. March.
8. Monthly Bulletin of Statistics. 1961. June—July.
9. Foreign Relations of the United States. 1961—1963. Vol. XVII. Near East. 1961—1963.
Поступила в редакцию 4.06.2008
