CC BY
66
► ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
УДК 159.9.072.42 ББК 88.53
ОСОБЕННОСТИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О БУДУЩЕЙ СЕМЬЕ У МОЛОДЕЖИ, ВЫРОСШЕЙ В УСЛОВИЯХ ДИСФУНКЦИОНАЛЬНОСТИ РОДИТЕЛЬСКОЙ СЕМЬИ
FEATURES OF REPRESENTATIONS OF THE FUTURE FAMILY OF YOUNG PEOPLE'S WHO GREW UP IN A DYSFUNCTIONAL PARENT FAMILY SETTING
Алексеенко Татьяна Валерьевна
Старший преподаватель Кафедры психологии образования Московского педагогического государственного университета, кандидат психологических наук E-mail: [email protected]
Alekseenko Tatiana V.
Senior lecturer at the Department of Psychology of Education, Moscow Pedagogical State University, PhD in Psychology E-mail: [email protected]
Енакаева Елена Владимировна
Магистр психологии E-mail: [email protected]
Enakaeva Elena V.
Master of Psychology E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье приводятся результаты эмпирического исследования социальных представлений молодежи о будущей семье. Проводится сравнительный анализ представлений мужчин и женщин, выросших в условиях дисфункциональной семейной коммуникации и в нормативных родительских семьях. Полученные результаты сопоставляются с результатами опубликованных современных исследований социальных представлений молодежи о семье.
Abstract. The article discusses the results of the empirical research on the young people's social representations of their future family. A comparative analysis of the representations of men's and women's who grew up in both a dysfunctional family communication and in the standard parent families. The results are compared with the results of published modern studies on social representations of young people about a family.
Ключевые слова: социальные представления, представление о будущей семье, представление
Keywords: social representations, the representation of a future family, young
молодежи О семье, семейные эмоциональные people's representation of a family, family
коммуникации, дисфункциональность семейных emotional communication, dysfunctionality
коммуникаций, микрогенез и социогенез of family communication, microgenesis and
социальных представлений. sociogenesis of social representations.
Проблематика представлений о семье у современной молодежи - как в аспекте их структурного содержания, так и в генетическом аспекте - представляется крайне актуальной в связи с кажущимся стремительным изменением самой семьи, отмечаемым большинством исследователей, ее психологических и социологических параметров. Данная статья представляет собой подходы к осмыслению феномена современной семьи со стороны социальных представлений о ней, сформированных у студенческой молодежи.
Методологию нашего исследования составили, прежде всего, положения теории социальных представлений С. Московичи, который определял социальные представления как систему ценностей, идей и действий (поступков) с двойной функцией: во-первых, установления порядка [систематизация], который позволит людям ориентироваться в своей материальной и социальной жизни и овладеть ею [ориентировка и адаптация]; а во-вторых, общения между членами общества - через предоставление им кода для социального обмена и кода для однозначного наименования и классификации различных аспектов их истории - индивидуальной и групповой [цит. по: 1, р. 1].
Источниками социальных представлений являются научное знание и убеждение; и, как отмечает И. Маркова, групповые и индивидуальные представления, которые возникают прежде всего при поиске истины в отношении объектов окружающего мира, более опираются на знания, а те, которые «поддерживаются через консенсус с другими [людьми], <.. .> основаны на убеждениях» [2, с. 9]. При этом представления не следует рассматривать как правильные или ошибочные; более того - они могут быть противоречивыми, поскольку основаны на динамическом сосуществовании различных типов знания и играют свою роль в существовании индивида не в одном (собственном) мире, а в существовании (вхождении) в разные миры - миры других субъектов и социальных групп [2, с. 12].
Представления о семье не являются исключением: они также, как отмечает С. А. Ильиных, содержат «противоречия, которые не воспринимаются таковыми, но влияют на модели поведения» [3, с. 40]. Этим можно объяснить и разность оценки одним и тем же родителем значимости школьной успеваемости собственного ребенка и ребенка чужого, и разность между декларируемыми семейными ценностями и «читающимися» в реальном поведении, и многие другие противоречия [4].
Развитие теории социальных представлений (и эмпирическая проверка выдвигаемых положений) в настоящее время идет несколькими путями [2; 5]. Направление, основанное Ж.-К. Абриком (школа Экс-ан-Прованса), изучающее, прежде всего, структуру социальных представлений, а именно - центральное ядро как более устойчивую часть представления, определяющую всю его структуру и придающее ему смысл, функционально направленное на консенсус внутри группы, и более изменчивую и подвижную периферическую
систему представления, конкретизирующую значение ядра и связывающую последнее с конкретной ситуацией и поведенческим выбором.
Среди отечественных исследований представлений о семье, выполненных в структурном подходе, можно отметить исследование различий в образе семьи в представлениях поколений детей и родителей, выполненное в 2017 г. под руководством М. Н. Швецовой [6]. В нем было показано, что содержание ядра представлений о семье (понятия «любовь, дом, родители, счастье») является неизменным у современных родителей и их детей; различия обнаружены в содержаниях периферии представлений: молодежь акцентирует внимание на чувственно-эмоциональной сфере, в то время как «для поколения родителей доминирующее значение имеет понятие "дом"» [6, с. 40].
В этой связи представляются интересными результаты социологического исследования В. В. Бондалетова и Е. М. Будылиной (2014), показавшие, что «в современной России наблюдается очевидная тенденция смещения представлений у молодых людей о ценностях супружества в сторону приближения к тем духовно-нравственным ориентирам, которые доминировали в представлениях молодежи о браке четверть века тому назад» [7, с. 93-94], в отличие от более прагматичных семейных и супружеских ценностей поколения, взрослевшего в 1990-е гг.
Другое направление развития теории социальных представлений, изучающее интергрупповые отношения и организующие принципы метасистемы, ведет свое начало от работ В. Дуаза (Женевская школа) [2; 5]. В этом подходе исследуются механизмы влияния коллективного сознания на индивидуальную когнитивную деятельность индивидов по построению представлений, ведется поиск организующих принципов, которым подчиняются конкретные индивидуальные представления; проводятся кросс-культурные исследования социальных представлений [8; 9 и др.].
Остановимся более подробно на подходе к вопросу динамики социальных представлений, разработанном Дж. Дювеном [1]. Он предложил различать социо-, онто- и ми-крогенез социальных представлений как три взаимосвязанных процесса, благодаря которым происходит формирование и изменение представлений. Социогенез есть процесс, посредством которого социальные представления генерируются, или вырабатываются обществом; социогенез «указывает на историческое измерение социальных представлений» [1, с. 6]. Поскольку любое исследование социальных представлений происходит в конкретный момент времени (и - добавим - в конкретной социальной группе), полученное описание представлений «необходимо рассматривать в диахронической перспективе» [1, с. 6]. К работам, изучающим социогенез современных представлений о семье, относится исследование М. Г. Митякиной трансформации представлений о семье общества западного типа, рассмотренной сквозь призму современных философских концепций [10].
Онтогенез социальных представлений можно обнаружить при «вхождении» индивида (прежде всего, ребенка, хотя онтогенез представлений продолжается и во взрослом возрасте) «в социальный мир, построенный с точки зрения социальных представлений <.. .> родителей, сиблингов, учителей и т. д., в мир, в котором присутствуют представления, структурирующие в том числе и взаимодействия этих других [людей] с ребенком. Если, как утверждает Московичи, общество, в котором рождаются дети, является «обществом
мышления» («думающим обществом»), тогда социальные представления составляют «мыслящую среду» для ребенка. Развитие умения быть активным участником этого мыслящего общества означает, что дети могут получить доступ к социальным представлениям своего сообщества» [1, р. 7].
Именно этот процесс Дж. Дювен называет онтогенезом социальных представлений. Основная роль этого процесса заключается в том, что социальные представления становятся «психологически активными для индивидов» - через перестройку социальных преставлений, сложившихся в сообществе в процессе социогенеза, и выработку индивидуальных конкретных социальных представлений. Такие ресурсы, предоставляемые социальными представлениями, люди используют «при выражении или утверждении [своей] социальной идентичности» [1, р. 7].
Третий процесс рождения и трансформации социальных представлений - микрогенез -происходит внутри социального взаимодействия и общения. «Социальные представления вызываются во всех социальных взаимодействиях через социальные идентичности, утверждаемые в деятельности индивидов» [1, с. 8]. Микрогенез социальных представлений - это «генетический процесс [протекающий] во всех [без исключения] социальных взаимодействиях, в которых конкретная социальная идентичность и социальные представления, на которых она основана, разрабатываются и согласовываются. В ходе социального взаимодействия участники могут прийти к принятию позиций, отличных от тех, с которыми они вступили во взаимодействие, и в этом смысле микрогенез всегда является процессом изменения» [1, р. 8-9]. Дж. Дювен отмечает, что чаще такие изменения представлений носят временный, а не структурный характер.
Но поскольку социальное взаимодействие является той областью, в которой ярко проявляются процессы социального влияния, в некоторых случаях в процессе взаимодействия происходят и структурные изменения представлений участников этого взаимодействия. Нам представляется, что это справедливо в отношении процессов формирования представлений в детском и подростковом возрасте, когда человек более подвержен социальному влиянию; а также в отношении внутрисемейного взаимодействия, поскольку именно семейные (прежде всего, детско-родительские) отношения являются наиболее значимыми для человека. А потому в наибольшей степени мы сможем наблюдать действие таких процессов, как микро- и отногенез социальных представлений, при изучении взаимодействия и общения родителей с детьми. Именно микрогенез Дж. Дювен образно назвал мотором, или двигателем, для генетической трансформации социальных представлений [1, р. 9].
Проблема нашего исследования заключалась в том, меняется ли (и как меняется) представление о будущей семье у ребенка, растущего в условиях дисфункциональности семейной системы. Для решения этого вопроса мы провели эмпирическое исследование представлений студенческой молодежи о будущей семье в контексте эмоциональной семейной коммуникации их родительских семей. В исследовании, проведенном в январе - марте 2018 г., участвовали студенты вузов г. Москвы различных направлений обучения (технического, естественнонаучного, гуманитарного) в возрасте 20-25 лет, не состоящие в браке и не имеющие детей. Испытуемым была предложена разработанная анкета, направленная на выявление содержания представлений о будущей семье. Коммуникативные
параметры родительских семей испытуемых исследовались с помощью опросника «Семейные эмоциональные коммуникации (СЭК)» А. Б. Холмогоровой, С. В. Воликовой [11]. Результаты опросника - показатели степени выраженности дисфункциональности семейной системы по коммуникативным параметрам - позволили отобрать две группы испытуемых: молодежь, росшую в семьях с высокой дисфункциональностью семейных эмоциональных коммуникаций; и молодежь, росшую в условно нормативных семьях (со средними показателями дисфункциональности СЭК)1, по 30 человек (15 мужчин и 15 женщин) в каждой, всего 60 чел.
Относительно особенностей представлений о будущей семье мы построили гипотезу о том, что у молодых людей, выросших в родительских семьях с выраженной дисфункциональностью семейных коммуникаций, будет наблюдаться поляризация стремлений к созданию семьи, а именно: такие юноши и девушки либо будут стремиться к созданию семьи с детьми, либо не будут иметь желания вступать в брак и/или иметь детей в своей будущей семье. Первая тенденция может связываться с желанием «исправить ошибки родителей» и «быть не таким, какими были со мной мои родители», вторая - с желанием избежать самой ситуации, в которой «мне надо быть "правильным" родителем», избежать вообще «родительской» идентичности.
В первом вопросе анкеты испытуемым предлагалось проранжировать ряд жизненных ценностей: при изучении ценностей (как компонента представлений) использовался метод не выявления, но измерения ценностей [12]. Для ранжирования испытуемым были предложены ценности, являющиеся (по данным исследований [13-15]) популярными в молодости: здоровье, любовь, семья; а также ценность «образование» как значимая именно для студенческой молодежи, «карьера» - в качестве «провокативного» антипода ценности семьи [7], и ценность «дети» как ключевая для проверки выдвинутой нами гипотезы. Наиболее значимыми для наших испытуемых являются ценности любви, здоровья и образования, что согласуется с данными большинства социологических исследований. Ценность детей в целом в этом возрасте еще не является доминирующей (табл. 1).
И если иерархии ценностей молодых женщин и мужчин практически совпадают: мы не обнаружили гендерных различий (табл. 2), то жизненные ценности молодежи из условно нормативных семей и из семей с дисфункциональными семейными коммуникациями различаются существенно, особенно это относится к женщинам. Для молодежи из дисфункциональных семей существенно более ценными представляются здоровье и карьера (для женщин - еще и образование) и значительно менее ценными -дети, в сравнении с молодежью, выросшей в нормативных семьях.
Таким образом, на уровне ценностных составляющих представлений у молодых людей, выросших в условиях дисфункциональности семейных коммуникаций, наблюдается значимое понижение ценности детей и повышение ценностей, составляющих залог индивидуальной успешности: здоровья, образования, карьеры.
1 Среди опрошенных по результатам опросника СЭК оказалось недостаточно испытуемых для формирования группы молодых людей, выросших в родительских семьях с низкими показателями дисфункциональности СЭК (т. е. в высокофункциональных семьях).
Таблица 1
Иерархия жизненных ценностей испытуемых
Ценности Ранги ценностей в группах
все испытуемые все женщины все мужчины молодежь из нормативных семей молодежь из дисфункциональных семей
Любовь 1 1 1 1 3
Здоровье 2,5 2 2,5 4,5 1
Образование 2,5 3 2,5 2,5 2
Семья 4,5 4,5 4,5 4,5 5
Карьера 4,5 4,5 4,5 6 4
Дети 6 6 6 2,5 6
Таблица 2
Различия в иерархии жизненных ценностей
Ценности Значения хи-квадрат (V = 5)
мужчины / женщины молодежь из нормативн. / дисфункц. семей женщины из нормативн. / дисфункц. семей мужчины из нормативн. / дисфункц. семей
Любовь 1,551 5,418 8,485 0,976
Здоровье 6,504 19,958** 11,206* 10,111
Образование 3,885 10,380 13,433* 4,800
Семья 5,498 4,276 2,610 7,216
Карьера 6,077 16,388** 13,333* 11,810*
Дети 1,599 37,190** 23,333** 15,911**
Примечания: * - значимость различий на уровне 5%; ** - значимость различий на уровне 1%.
Для изучения обобщенного образа семьи испытуемым было предложено выбрать ту формулировку ответа на вопрос «Что для Вас семья?», которая наиболее согласуется с их представлением, или дать собственный вариант ответа. Своего варианта никто из испытуемых не предложил, а ответы распределились следующим образом (рис. 1).
Почти половина респондентов (48,3%) выбрала ответ «Семья - союз двух любящих и уважающих друг друга людей», что выглядит как вполне ожидаемая возрастная особенность представлений о будущей семье у молодежи. Если такой - «партнерский» - образ семьи одинаково часто выбирали мужчины из обоих рассматриваемых типов родительских семей (46,7%, или 7 из 15 чел.), то молодыми женщинами из дисфункциональных семей такой образ предпочитался в 1,5 раза чаще, чем женщинами из нормативных семей (60% и 40% соответственно). Второй по популярности ответ (28,3% всех испытуемых) - «Семья -это много поколений, связанных кровным родством». Интересно, что такой образ семьи -многопоколенной, расширенной - обнаружился только у одного мужчины, выросшего
30 25 20 15 10 5 0
29,5%
21% V
35%
50%
6%
29% 29,5%
союз двух уважающих и любящих друг друга людей
родители и дети много поколений, связанных кровным родством
муж. из дисф. сем. жен. из дисф. сем. муж. из норм. сем. жен. из норм. сем.
п
Рис. 1. Образ семьи: распределение ответов испытуемых (п = 60)
в условно нормативной семье. И выбираемый реже остальных (23,3%) ответ «Семья - это родители и дети» совсем не встречался у молодых женщин из дисфункциональных семей, а чаще всего такой образ семьи - «детоцентрированный» - встречается у мужчин из нормативных семей (так же часто, как и «партнерский» образ семьи). А у молодых людей, выросших в условиях дисфункциональности семейной коммуникации, встречается в 3,5 раза реже, чем у молодежи из нормативных семей (10% и 36,4% соответственно). В целом различия в распределении частоты встречаемости этих трех образов семьи у молодежи из дисфункциональных и условно нормативных семей значимы на 5% уровне (хи-квадрат = 6,35, V = 2).
Таким образом, наиболее распространен у студенческой молодежи так называемый «партнерский» образ будущей семьи - как союза двух любящих людей, и эту тенденцию можно воспринимать как возрастную характеристику представлений о семье. «Детоцентрированный» образ семьи (родители и дети) формируется более чем у трети молодых людей, выросших в условиях нормативности семейных коммуникаций, и практически не формируется у молодых женщин, росших в дисфункциональных семьях.
Третий вопрос анкеты касался функциональных сфер семейной жизни, иерархию которых было предложено определить испытуемым. На первые места вышли такие сферы, как «Забота и поддержка», «Любовь» и «Совместное времяпрепровождение», то есть эмоциональная функция семьи и функция духовного общения. При этом значимых различий в представлениях мужчин и женщин обнаружено не было, в отличие от представлений молодежи из нормативных и дисфункциональных семей. Различия обнаружились в оценке такой сферы, как «Дети», которая существенно менее значима (р < 0,01: хи-квадрат = 46,105, V = 7) для молодежи из дисфункциональных семей. Интересно, что молодежь, выросшая в нормативных родительских семьях, ставит эту сферу семейной жизни на первое место, а у молодежи из дисфункциональных семей «Дети» занимают 7-е место (из 8).
При выборе варианта ответа на вопрос о том, что респонденты считают наиболее важным для создания крепкой семьи, половина опрошенных выбрала ответ «Взаимопонимание и общие интересы», притом этот фактор считают наиболее важным 67% молодежи из дисфункциональных семей (против 33% - из нормативных). Четверть опрошенных выбрали вариант «Любовь и нежность супругов», при этом молодых людей с таким представлением о факторах крепкой семьи почти в три раза больше среди выходцев из условно нормативных семей (37% против 13% соответственно). 18% респондентов считают самым важным «Верность и преданность в браке», и 7% - «Любовь к детям и желание их иметь». При этом, как и в вопросе про обобщенный образ семьи, ни одна девушка, выросшая в условиях дисфункциональной семейной коммуникации, не выбрала детей в качестве условия прочности брака (рис. 2). Вариант «Соответствие социальным стандартам» не был выбран ни одним испытуемым. Надо сказать, что не только оценка общества занимает малозначительное место в представлениях молодежи о своей будущей семье, но и ориентир на ожидания родителей также в иерархии функциональных задач стабильно занимает последнее место во всех выделенных нами группах испытуемых.
Последний вопрос анкеты выявлял иерархию мотивов вступления в брак испытуемых. Среди шести предложенных на первом месте оказался мотив воспитания детей (табл. 3), что, на первый взгляд, вступает в противоречие с уже выявленными особенностями представлений респондентов о будущей семье. Как мы уже упоминали, противоречивость социальных представлений - нормальное явление. Объяснить же лидирующую позицию мотива воспитания детей (при довольно низкой ценности детей как таковых в этом возрасте) можно следующим образом. С одной стороны, социогенез представлений о семье у нас в стране (в Центральном регионе) породил такой элемент представления о семье, как обязательность (или крайняя желательность) вступления в
30
25
20
15
10
Взаимопонимание и общие интересы
Любовь к детям и желание их иметь
Верность и преданность в браке
муж.дисф.сем. жен.дисф.сем. муж.норм.сем. жен.норм.сем.
п
5
0
Рис. 2. Представления молодежи о факторах крепкой семьи (п = 60)
официальный брак при наступлении незапланированной беременности. Начиная от народного «в подоле принесла», «нагуляла» и заканчивая советским «ребенку нужен отец».
Считается, что подобные стереотипы уже не играют существенной роли, но, возможно, они таким образом отражаются на представлениях о семье. Взгляд на современную семью (на ее состав, формы семейных практик и мн. др.) действительно становится все толерантнее; «содержательное изменение семейно-брачных отношений инициирует возникновение новых брачно-семейных практик, делая стратегию сожительства наиболее приемлемой» [7, с. 94]. Так называемый «гражданский брак» и «пробный брак» для
Таблица 3
Иерархия мотивов вступления в брак
Мотивы Ранги мотивов в группах
все испытуемые молодежь из нормативн. семей мс дисс шодежь из эункц. семей
жен муж все жен муж все
Воспитывать детей 1 1 1 1 3 3,5 3
Не быть одиноким 2,5 3 5 4,5 1 1,5 1
Иметь постоянного сексуального партнера 2,5 4 2 2,5 2 3,5 2
Показать серьезность отношений 4,5 6 6 6 4,5 1,5 4
Покинуть родительский дом 4,5 5 3 4,5 4,5 5 5
Создать крепкую неконфликтную семью 6 2 4 2,5 6 6 6
Таблица 4
Различия в иерархии мотивов вступления в брак
Мотивы Значения хи-квадрат (V = 5)
мужчины / женщины молодежь из нормативн. / дисфункц. семей женщины из нормативн. / дисфункц. семей мужчины из нормативн. / дисфункц. семей
Воспитывать детей 1,551 5,418 8,485 0,976
Не быть одиноким 6,504 19,958** 11,206* 10,111
Иметь постоянного сексуального партнера 3,885 10,380 13,433* 4,800
Показать серьезность отношений 6,077 16,388** 13,333* 11,810*
Покинуть родительский дом 5,498 4,276 2,610 7,216
Создать крепкую неконфликтную семью 1,599 3719** 23,333** 15,911**
Примечания: * - значимость различий на уровне 5%; ** - значимость различий на уровне 1%.
значительного числа молодежи становится естественным первым этапом брачно-семей-ных отношений. И в такой ситуации именно появление ребенка (равно как и совместное решение о желанности его появления) становится для молодой семьи тем событием, ради которого гражданский брак трансформируется в официальный.
Надо отметить, что если в выявленной у наших испытуемых иерархии мотивов вступления в брак гендерных различий обнаружено не было, то различия в значимости мотивов для молодежи из нормативных и дисфункциональных семей существенны (см. табл. 3, табл. 4). Для выросших в условиях дисфункциональности родительской семьи самым значимым явился мотив «Не быть одиноким», что, вероятнее всего, связано с компенсаторными механизмами. Для этих молодых людей, в отличие от выросших в нормативных семьях, довольно важным при вступлении в брак является желание «Показать серьезность отношений», а наименее важен из предложенных мотив создания крепкой неконфликтной семьи. Таким образом, такой элемент представлений о будущей семье, как мотивация вступления в брак, у молодежи из дисфункциональных семей также подвергся изменениям, в сравнении с «нормативной» группой студенческой молодежи.
Итак, проведенное исследование не подтвердило выдвинутую нами гипотезу: поляризации стремления к созданию семьи у молодежи из дисфункциональных родительских семей мы не обнаружили; проявилась только одна тенденция - отказа от семьи с детьми. Как показало проведенное исследование, дисфункциональность семейных эмоциональных коммуникаций родительской семьи, рассматриваемая как микрогенез социальных представлений о будущей семье подрастающего в такой семье ребенка, вносит изменения во все элементы социальных представлений последнего. Особенно выражено негативное влияние такой дисфункциональности на представленность всего, что связано с детьми, их ценностью, воспитательной функцией семьи, родительской ролью. И наиболее выражена эта тенденция в представлениях молодых женщин (даже в сравнении с мужчинами из таких семей), что согласуется с исследованием Е. А. Ипполитовой, в котором показано, что «в молодости представления о современной семье мужчин более оптимистичны, чем у женщин» [16, с. 51]. В этой связи можно предложить взглянуть на проблему движения чай-лдфри [17] со стороны психологической проблематики, а именно дисфункциональности родительской семьи, одним из последствий которой становится психологическая неготовность молодых женщин к материнству, изменение их представлений и смысложизненных ориентаций.
Список литературы
1. Duveen G., Lloyd B. Introduction // Social representations and the development of knowledge / ed. by G. Duveen, B. Lloyd. - Cambridge: Cambridge University Press, 1990. - P. 1-10.
2. Бовина И. Б. Теория социальных представлений: история и современное развитие // Социологический журнал. - 2010. - № 3. - С. 5-20.
3. Ильиных С. А. «Мозаичность» сознания и гендерные аспекты в представлениях о семье: анализ данных // Вестн. Челябинского гос. ун-та. - 2012. - № 35 (289). -С. 40-47.
4. Александрова В. Г., Богуславский М. В. Новые рубежи педагогической реальности: аксиология, духовность, гуманизм. - М.: МГПУ, 2007. - 311 с.
5. Емельянова Т. П. Социальное представление - понятие и концепция: итоги последнего десятилетия // Психологический журнал. - 2001. - Т. 22, № 6. - С. 39-47.
6. Швецова М. Н., Собченко М. Р. Образ семьи в представлениях поколения детей и родителей (поколения Y и Z) // Вестник Российского нового университета. Сер.: Человек в современном мире. - 2018. - № 2. - С. 36-41.
7. Бондалетов В. В., Будылина Е. М. Брак и семья как ценность в представлении современной молодежи // Социальная политика и социология. - 2014. - Т. 1, № 4.
- С. 84-96.
8. Свинчукова Е. Г. Образ семьи в русской и татарской культуре (на материале психолингвистических экспериментов) // Мир науки, культуры, образования. -Горно-Алтайск, 2017. - № 6 (67). - С. 608-611.
9. Сидорина Н. П. Национально обусловленное в представлениях турок о семье и мире (на материале ассоциативного эксперимента) // Русский язык за рубежом.
- М.: Гос. ин-т русского языка им. А. С. Пушкина, 2010. - № 3 (220). - С. 49-53.
10. Митякина М. Г. Представление о семье в рамках постмодернистского общества: структурно-функциональный сдвиг // Вестн. МГОу. Сер.: Философские науки.
- 2014. - № 2. - С. 65-72.
11. Холмогорова А. Б., Воликова С. В., Сорокова М. Г. Стандартизация опросника «Семейные эмоциональные коммуникации» // Консультативная психология и психотерапия. - 2016. - Т. 24, № 4. - С. 97-125.
12. Гегер А. Э. Выявление индивидуальных и групповых ценностей в группе молодежи. Релевантные методические решения // Социологические исследования.
- 2010. - № 1 (январь). - С. 132-141.
13. Барсуков С. М. Молодая семья в представлениях студенческой молодежи среднего города // Вестн. Южно-Российского гос. техн. ун-та (Новочеркасского по-литехн. ин-та). Сер.: Социально-экономические науки. -2012. - № 6. - С. 273-277.
14. Мишина В. Л. Семья как ценность в представлениях студенческой молодежи (по материалам социологического исследования) // Социология в современном мире: наука, образование, творчество. - Барнаул: Алтайский гос. ун-т. - 2013. -№ 5. - С. 318-323.
15. Увыкина Л. А. Проблема формирования представлений молодежи о семье // Сборники конференций НИЦ Социосфера. - Прага: Vedecko vydavatelske centrum "Sociosfera - CZ" s.r.o. - 2010. - № 6. - С. 26-29.
16. Ипполитова Е. А. Особенности представлений о семье мужчин и женщин на разных возрастных этапах // Сборники конференций НИЦ Социосфера. - Прага: Vedecko vydavatelske centrum "Sociosfera - CZ" s.r.o. - 2012. - № 22. - С. 49-52.
17. Бакланова А. П., Волошановская Е. А., Жесткова Н. А. Семья в представлении современной молодой женщины // Научные дискуссии о ценностях современного общества: сб. материалов VIII междунар. науч.-практ. конф. / отв. ред. Е. М. Мосолова. - Липецк: РаДуши, 2015. - С. 61-64.
References
1. Duveen G., Lloyd B. Introduction. In: Duveen G., Lloyd B. (Eds.) Social representations and the development of knowledge. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. Pp. 1-10.
2. Bovina I. B. Teoriya sotsialnykh predstavleniy: istoriya i sovremennoe razvitie. Sotsio-logicheskiy zhurnal, 2010, No. 3, pp. 5-20.
3. Ilyinykh S. A. "Mozaichnost" soznaniya i gendernye aspekty v predstavleni-yakh o semye: analiz dannykh. Vestn. Chelyabinskogo gos. un-ta. 2012, No. 35 (289), pp. 40-47.
4. Aleksandrova V. G., Boguslavskiy M. V. Novye rubezhi pedagogicheskoy realnosti: aksi-ologiya, dukhovnost, gumanizm. Moscow: MGPU, 2007. 311 p.
5. Emelyanova T. P. Sotsialnoe predstavlenie - ponyatie i kontseptsiya: itogi poslednego desyatiletiya. Psikhologicheskiy zhurnal. 2001, Vol. 22, No. 6, pp. 39-47.
6. Shvetsova M. N., Sobchenko M. R. Obraz semyi v predstavleniyakh pokoleniya detey i roditeley (pokoleniya Y i Z). Vestnik Rossiyskogo novogo universiteta. Ser.: Chelovek v sovremennom mire. 2018, No. 2, pp. 36-41.
7. Bondaletov V. V., Budylina E. M. Brak i semya kak tsennost v predstavlenii sovremennoy molodezhi. Sotsialnaya politika i sotsiologiya. 2014, Vol. 1, No. 4, pp. 84-96.
8. Svinchukova E. G. Obraz semyi v russkoy i tatarskoy kulture (na materiale psikholingvisticheskikh eksperimentov). Mir nauki, kultury, obrazovaniya. Gorno-Altaysk, 2017, No. 6 (67), pp. 608-611.
9. Sidorina N. P. Natsionalno obuslovlennoe v predstavleniyakh turok o semye i mire (na materiale assotsiativnogo eksperimenta). Russkiy yazyk za rubezhom. Moscow: Gos. in-t russkogo yazyka im. A. S. Pushkina, 2010, No. 3 (220), pp. 49-53.
10. Mityakina M. G. Predstavlenie o semye v ramkakh postmodernistskogo obshchest-va: strukturno-funktsionalnyy sdvig. Vestn. MGOU. Ser.: Filosofskie nauki. 2014, No. 2, pp. 65-72.
11. Kholmogorova A. B., Volikova S. V., Sorokova M. G. Standartizatsiya oprosnika "Se-meynye emotsionalnye kommunikatsii". Konsultativnaya psikhologiya i psikhoterapiya. 2016, Vol. 24, No. 4, pp. 97-125.
12. Geger A. E. Vyyavlenie individualnykh i gruppovykh tsennostey v gruppe molo-dezhi. Relevantnye metodicheskie resheniya. Sotsiologicheskie issledovaniya. 2010, No. 1, pp. 132-141.
13. Barsukov S. M. Molodaya semya v predstavleniyakh studencheskoy molodezhi srednego goroda. Vestn. Yuzhno-Rossiyskogo gos. tekhn. Un-ta (Novocherkasskogo politekhn. in-ta). Ser.: Sotsialno-ekonomicheskie nauki. 2012, No. 6, pp. 273-277.
14. Mishina V. L. Semya kak tsennost v predstavleniyakh studencheskoy molodezhi (po materialam sotsiologicheskogo issledovaniya). Sotsiologiya v sovremennom mire: nauka, obrazovanie, tvorchestvo. Barnaul: Altayskiy gos. un-t. 2013, No. 5, pp. 318-323.
15. Uvykina L. A. Problema formirovaniya predstavleniy molodezhi o semye. In: Sborn-iki konferentsiy NITS Sotsiosfera. Praha: Vedecko vydavatelské centrum "Sociosféra -CZ" s.r.o. 2010, No. 6, pp. 26-29.
16. Ippolitova E. A. Osobennosti predstavleniy o semye muzhchin i zhenshchin na raznykh vozrastnykh etapakh. In: Sborniki konferentsiy NITS Sotsiosfera. Praha: Vedecko vydavatelske centrum "Sociosfera - CZ" s.r.o. 2012, No. 22, pp. 49-52.
17. Baklanova A. P., Voloshanovskaya E. A., Zhestkova N. A. Semya v predstavlenii sovremennoy molodoy zhenshchiny. In: Nauchnye diskussii o tsennostyakh sovremennogo obshchestva. Proceedings of the VIII International scientific-practical conference. Lipetsk: RaDushi, 2015. Pp. 61-64.
Интернет-журнал «Проблемы современного образования» 2018, № 6
