Особенности правовой природы понятия группы лиц Текст научной статьи по специальности «Право»

С.А. Завалишин ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОЙ ПРИРОДЫ ПОНЯТИЯ «ГРУППА ЛИЦ»*

Для правоприменительной практики представляет интерес определение понятия «группа лиц» и его правовой природы с учетом трактовки этого института в теории права и в законодательных актах, характеристики взаимосвязей между лицами, входящими в группу, и соотношение связей в группе лиц субъектов предпринимательства, упоминаемых законодателем (аффилированные лица, взаимозависимые лица, товарищества, холдинги, финансово-промышленные группы).

Единое определение категории «объединения» в действующем законодательстве РФ, регулирующем предпринимательскую деятельность, отсутствует. Легитимность этого института закреплена только в отношении некоммерческих организаций (союзов, ассоциаций и фондов), в которых объединению придается правовой статус как самостоятельному субъекту гражданских правоотношений.

Предпринимательская деятельность предполагает длительность отношений и взаимозависимость лиц, ее осуществляющих, и направленность общих интересов на извлечение прибыли. Следовательно, термин «объединения» не может в полной мере характеризовать возникающие в экономике общности, поскольку он однозначно не устанавливает интеграцию и общую экономическую направленность входящих в них лиц.

В науке существует ряд трактовок этого понятия. Так, М.И. Кулагин, уделявший большое внимание изучению объединений лиц применительно к правовым отношениям, предлагал более конкретное обозначение объединений - «группы»1. Само значение слова «группа» предполагает наличие рамок, отграничивающих конкретные общности лиц от иных не сгруппированных объединений, и подразумевает общность интересов и потребностей, направленных на решение экономических, политических и иных задач. Категорию «группа лиц» также использует законодатель, однако лишь применительно к конкурентному праву, закрепляя данное

* Статья рекомендована к печати доктором юридических наук, профессором Н.И. Михайловым.

1 См.: Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Избранные труды. М., 1997. С. 138-139.

Труды Института государства и права 81

Российской академии наук № 5/2013

понятие в Федеральном законе от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции»2.

Раскрывая понятие «группа лиц», М.И. Кулагин обращал внимание на то, что «концентрация и централизация капитала и производства приводят к появлению в хозяйственной жизни объединений юридически самостоятельных субъектов обычно юридических лиц, связанных отношениями экономической зависимости (группы компаний)»3.

Из этого следует, что под «группой лиц» понимается объединение лиц - самостоятельных субъектов права, имеющих общие экономические интересы и общую экономическую направленность деятельности, а также характеризующихся правовой взаимосвязью между собой.

В свое время Г.Ф. Шершеневич отмечал, что «синдикаты от трестов отличаются самостоятельностью предпринимателей, вошедших в соединение»4. Впоследствии А.В. Венедиктов выделил и разграничил основные группы предпринимательских объединений по юридическому характеру средств, на основании которых создается объединение5.

Принимая во внимание приведенные научные позиции, следует отметить, что указанными авторами показана неоднозначность понятия «группы лиц» в России, проявляющаяся в том, что ее участники, являясь частью структурированной общности, формируемой и управляемой централизованно, занимающиеся бизнесом для достижения целей группы, не имеют оболочки юридического лица, значимой для установления правоспособности «группы лиц» и ее правового статуса, а также определения бенефициара, реально оказывающего воздействие на хозяйствующего на рынке субъекта.

В законодательстве РФ помимо понятия «группа лиц» для регулирования правовых и экономических взаимосвязей в различных отраслях права используются иные понятия объединений: «взаимозависимые лица» и «аффилированные лица». Установленное в каждой отдельной отрасли права понятие призвано регулировать такие взаимосвязи между участниками рынка, которые позволяют рас-

2 СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3434.

3 Кулагин М.И. Указ. соч. С. 139.

4 Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. М., 2003. С. 455.

5 См.: Венедиктов А.В. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. М., 2004. С. 98.

сматривать их в качестве единого хозяйствующего субъекта, имеющего общий экономический интерес. Закон «О защите конкуренции», ограничивая понятие «группы лиц» путем введения условий отнесения лиц к одной «группе», сохраняет его экономическую сущность. Однако законодатель, закрепив довольно емкое и конкретное понятие, не распространил его на иные отрасли права, прежде всего, на корпоративное законодательство.

В корпоративном законодательстве используется понятие «аффилированные лица»6. В англо-американском праве аффилированными называют лиц, находящихся в той или иной хозяйственной (экономической) зависимости друг от друга. Установление признаков аффилированности продиктовано необходимостью защиты частных интересов лиц, инвестирующих прямым способом или через участие в обществе. Также за счет применения частноправовых методов, заключающихся в создании четких механизмов взаимодействия между управляющими и владельцами компании, обеспечивается беспрепятственная работа внутри компании.

Таким образом, корпоративное право, регулируя взаимоотношения в группе, стоит на защите частных интересов. Конкурентное же право, напротив, направлено на защиту публичных интересов путем ограничения монополистических действий доминирующих лиц и развития конкуренции между хозяйствующими субъектами на рынке.

Определение аффилированных лиц впервые в российском законодательстве было дано в Законе РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»7. Согласно ст. 4 данного Закона в редакции от 26 июля 2006 г. аффилированные лица - это физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

Возможно, поскольку данное определение не позволяет однозначно установить лиц, входящих в общность для цели регулирования правом, законодатель приводит их перечень. Однако, несмотря на это, во многих правовых нормах термин «аффилирован-ность» употребляется в различных значениях в зависимости от ре-

6 «Аффилированность» от англ. to affiliate - принимать в качестве дочернего предприятия.

7 Ведомости РСФСР. 1991. № 16. Ст. 499.

гулируемых отношений и необходимости ограничения круга социальных связей.

По причине отсутствия единого определения группы лиц, применяемого ко всем объединениям независимо от их целевой направленности, налоговое законодательство для своих целей вводит схожий термин «взаимозависимые лица». Согласно п. 1 ст. 1051 Налогового кодекса РФ для «признания взаимной зависимости лиц учитывается влияние, которое может оказываться в силу участия одного лица в капитале других лиц, в соответствии с заключенным между ними соглашением либо при наличии иной возможности одного лица определять решения, принимаемые другими лицами. При этом такое влияние учитывается независимо от того, может ли оно оказываться одним лицом непосредственно и самостоятельно или совместно с его взаимозависимыми лицами...».

Вместе с тем налоговое законодательство наделяет суд и хозяйствующих субъектов правом признания взаимозависимости по иным основаниям. Фактически в нем содержится наиболее широкое определение зависимых общностей, что порождает еще большую неоднозначность в регулировании данного вопроса. Такое расширенное установление взаимосвязей между лицами необходимо для контроля со стороны налоговых органов за ценообразованием при совершении сделок между взаимозависимыми лицами. Тем самым преследуется цель защиты фискальных интересов государства.

Таким образом, отсутствие четкого определения понятия «аф-филированность» в законодательстве РФ, неясность его соотношения с понятием «группа лиц» порождает неопределенность в правовом регулировании отношений в рассматриваемой сфере.

Специфика правового механизма объединения категорий в группы лиц

Исторически сложилось множество организационно-правовых форм и наименований объединений, отличающихся по форме управления, целям создания, составу входящих в них лиц, степени их взаимозависимости и т.д. Все «группы лиц» с учетом специфики российского законодательства можно объединить в более общие три категории: холдинги, финансово-промышленные группы, товарищества. Концерны схожи по форме с холдингами; пулы, консорциумы, картели могут быть созданы в форме простого товарищества; синдикаты, в состав которых входит подразделение, занима-

ющееся торгово-сбытовой деятельностью, могут приобретать организационно-правовую форму холдинговых компаний или финансово-промышленных групп.

При этом среди обозначенных трех видов объединений только деятельность простых товариществ регулируется гражданским законодательством, а всех остальных категорий - путем применения к отношениям в «группе лиц» норм о дочерних и зависимых обществах и норм, регламентирующих управление в организации.

Законодателем предпринимались попытки легализовать на уровне федеральных законов такие правовые конструкции, как финансово-промышленные группы и холдинги, придав им формы юридического лица и наделив правосубъектностью и ответственностью. Однако Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. № 190-ФЗ «О финансово-промышленных группах», просуществовав более 10 лет, утратил силу8, а закон «О холдингах», проект которого был представлен на рассмотрение в Государственную Думу, так и не был принят.

Согласно пояснительной записке к проекту федерального закона «О признании утратившим силу Федерального закона от 30 ноября 1995 г. № 190-ФЗ "О финансово-промышленных группах"», разработанной Фондом системного анализа и социального проектирования, «существование ФЗ «О финансово-промышленных группах» не оправдано как с юридической, так и с экономической точки зрения». Разработчики пояснительной записки видят в данной «группе лиц» «интегрированную структуру по признаку структуры собственности, а не юридическое образова-

9

ние» .

Установив неправомерность регулирования деятельности финансово-промышленных групп и холдингов по аналогии с регулированием деятельности организационно-правовых форм юридического лица, законодатель отказался от наделения их правосубъектностью в качестве самостоятельных субъектов права. Данная позиция не является бесспорной, поскольку признание холдингов и финансово -промышленных групп в качестве самостоятельных субъектов права позволяет рассматривать входящих в них лиц и центральный орган управления в качестве оформленной в правовую

8 См.: Федеральный закон от 22 июня 2007 г. № 115-ФЗ // СЗ РФ. 2007. № 26. Ст. 3088.

9 URL: http://www.systemfond.ru/law.phtml?p=141 (дата обращения: 03.04.2013).

оболочку «группы лиц», что должно упростить регулирование их деятельности и контроль за ее осуществлением со стороны государства, позволив ему «проникнуть под вуаль» сформированных объединений.

Однако, несмотря на непризнание за холдингами правосубъектности, существует множество нормативных правовых актов, на основании которых созданы отдельные холдинги. «Группа лиц» в форме холдингов предполагает наличие головного хозяйственного общества, которое дает указания другим участникам группы и определяет стратегию развития всей группы, а также дочерних или зависимых хозяйственных обществ.

Создание холдингов является необходимым этапом развития бизнеса, поскольку его расширение приводит к включению в него разнонаправленных структур, а сохранение контроля за ними и определение их действий в рамках единой политики возможно только при наличии четкой структуры подчинения единому управляющему центру. Управление из центра позволяет оптимизировать процессы в рамках разрозненных направлений деятельности, минимизировать денежные потоки и подчинить деятельность «группы лиц» общей финансовой концепции и стратегии.

При переходе к рыночной экономике в начале 1990-х гг. в силу масштабности государственных бизнес-единиц создавались именно холдинговые группы. В результате из бывших министерств или крупных государственных объединений сложились де-факто холдинги, не зарегистрированные по тем или иным причинам в качестве таковых. В соответствии с Временным положением «О холдинговых компаниях, создаваемых при преобразовании государственных предприятий в акционерные общества», утвержденным Указом Президента РФ от 16 ноября 1992 г. № 139210, была предусмотрена следующая схема реструктурирования собственности: находящиеся в государственной собственности пакеты акций дочерних предприятий и иные активы вносятся в уставный капитал материнского общества холдинга, а взамен государство получает в собственность соответствующий пакет акций этого общества.

В 1992 г. в соответствии с указами Президента РФ таким же образом были образованы холдинги «ЛУКойл», «Газпром», «Роснефть», РАО «ЕЭС России», «Сургутнефтегаз», «Транснефть» и

10 Ведомости РФ. 1992. № 47. Ст. 272.

«ЮКОС». Создание холдингов на основании распорядительных актов государства продолжается и по настоящее время. В форме холдингов созданы многие из незарегистрированных финансово-промышленных групп, в большинстве своем представляющие собой транснациональные корпорации.

Объединение коммерческих организаций обеспечивает синер-гетический эффект, что дает им реальные преимущества перед разрозненными хозяйствующими субъектами. Негативные последствия в виде появления монопольных объединений, доминирующих на рынке, трудностей в определении источника реальной власти в «группе лиц», отсутствия самостоятельности подчиненных структур, ненадлежащей защиты прав и гарантий кредиторов и участников дочерних обществ могут быть компенсированы за счет должного правового регулирования.

Определение правосубъектности «группы лиц» и правового регулирования взаимосвязей между ними

Понятия «аффилированные лица», «взаимозависимые лица», «группа лиц» соотносятся между собой в праве как часть и целое и имеют общую природу. При этом их законодательное наполнение имеет разные объемы, но преследует единую цель закрепления и определения рамок объединений.

В теории права нет однозначного мнения относительно правосубъектности «группы лиц» и ее признания как самостоятельного субъекта отношений. Цивилисты традиционно признают правосубъектными только юридические лица, образованные в соответствии с гражданским законодательством.

Другой точки зрения придерживаются сторонники предпринимательского права, считающие, что правосубъектностью обладают и хозяйствующие на рынке субъекты, не имеющие формы юридического лица. Для предпринимательской деятельности приоритетным является определение субъекта, способного в силу своего положения давать распоряжения другим входящим в объединение лицам и фактически обладающего имуществом, служащим для целей ведения бизнеса.

В юридической литературе высказывается мнение о возможности признания за предпринимательскими объединениями, не являющимися юридическими лицами, частичной правосубъектности. Так, В.В. Лаптев считал, что «производственно-хозяйственные комплексы в целом, как система, не являясь юридическими лицами,

обладают некоторыми элементами предпринимательской право-субъектности.»11. Под производственно-хозяйственным комплексом он понимал хозяйственную систему, «включающую предприятия и орган управления - центр системы, который действует как субъект права в интересах системы, тогда как система в целом субъектом права не признается. Такой подход к пониманию хозяйственной системы позволяет сохранить хозяйственную самостоятельность предприятий, входящих в комплекс, что имело большое значение даже в условиях плановой экономики и становится особенно важным при переходе к рыночному хозяйству»12. Такие производственно -хозяйственные комплексы В.В. Лаптев именовал «группировками субъектов, которые имеют юридическое значение, но сами не являются субъектами права». Иногда, указывал он, «такие группировки обладают правосубъектностью, но не во всех предпринимательских отношениях, а лишь в некоторых из них. Примером могут служить группы лиц, признаваемые субъектами права только в отношениях, регулируемых антимонопольным законодательством, но не обладающие правосубъектностью в других

13

предпринимательских отношениях» .

Несмотря на то что «группа лиц» не является юридическим лицом, согласно требованиям ст. 48 ГК РФ формально независимые участники «группы лиц» в соответствии с антимонопольным законодательством являются составными частями структуры, подчиняются центру и действуют в интересах управляющего общества. Таким образом, подчиненные участники лишены самостоятельности. Признание правосубъектности за «группой лиц», не имеющей организационно-правовой формы, позволяет устанавливать реальную власть в объединении, и, следовательно, правоприменительные органы имеют возможность контролировать образование объединений, которые, формально не будучи зависимыми, могут совместно осуществлять действия, ограничивающие конкуренцию и приводящие к доминирующему положению на рынке.

Тем самым российское законодательство встает на путь государств с высоким уровнем правопорядка, которые в результате развития рыночных отношений пришли к необходимости узаконения и регулирования для защиты своих интересов и интересов обще-

11 ЛаптевВ.В. Акционерное право. М., 1999. С. 125.

12 Там же.

13 Лаптев В.В. Указ. Соч. С. 127.

ства отношений между формально не связанными юридическим лицами и признания за предпринимательскими объединениями правосубъектности.

М.И. Кулагин, цитируя правоведа М. Деспаха, указывал: «Вопиющее расхождение между юридическими формами и их экономической сущностью стало иногда оборачиваться и против интересов других капиталистов, а также и самого буржуазного государства. Именно эти причины вынудили судебную практику и законодателя все чаще учитывать фактическую зависимость одной ком-

« 14 тг ~

пании от другой» . По схожим причинам российский законодатель с развитием конкурентной рыночной экономики идет по пути закрепления за «группой лиц» статуса самостоятельного субъекта предпринимательских отношений.

Между тем игнорирование на законодательном уровне интегрированных экономических структур, не имеющих статуса юридического лица, отрицательно сказывается на деятельности участников рыночных отношений.

В контексте изложенного представляется целесообразным закрепить единое базовое определение понятия «группа лиц» в одном нормативном правовом акте, при этом в зависимости от целей различных отраслей права и конкретного предмета регулирования необходимо в специальных актах либо ссылаться на это универсальное определение, либо устанавливать ограничения в части исключения из него необязательных социальных связей. Это позволит своевременно реагировать на изменения в обществе, влекущие необходимость послаблений или ужесточений в правовом регулировании, а также обеспечить динамичность рыночных отношений, так как исключаются не обязательные взаимосвязи в конкретных сферах регулирования.

Нацеленность законодателя на обеспечение единого регулирования правовой связанности лиц прослеживается в изменениях в ГК РФ, внесенных Президентом РФ на рассмотрение в Государственную Думу в виде проекта закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации». При этом следует отметить, что законодатель берет за основу термины «аффилированность» и «контролирующее лицо», отказываясь от термина «группа лиц». Это, с нашей

14 Кулагин М.И. Указ. соч. С. 139.

точки зрения, не совсем оправданно, так как перевод этого слова с английского языка и его значение в государствах англосаксонской системы права имеет более узкое значение, чем придаваемое ему российским законодателем.

Раскрывая в указанном проекте понятие «аффилированность», законодатель дает наиболее объемное его определение с учетом уже наработанного опыта применения данного института. При этом, как и в налоговом праве, законодатель не ограничивается закрытым перечнем, предоставляя суду возможность признания «аф-филированности» между лицами, устанавливая в этом случае ограничение в виде необходимости доказывания получения лицами фактической возможности влиять на юридическое лицо.

Также законодатель раскрывает понятие «контролирующее лицо». В законопроекте указано, что «лицо, контролирующее юридическое лицо, получает такой статус, если оно прямо или косвенно (через третьих лиц), самостоятельно или совместно со своими связанными (аффилированными) лицами имеет возможность определять действия (решения) такого юридического лица». Тем самым прослеживается намерение фактического закрепления доктрины «проникновения под вуаль». Бенефициарам, имеющим реальную власть над «группой лиц», и управляемым ими головным организациям сложнее будет избежать ответственности за причиненный вред подконтрольными им организациями, поскольку они будут лишены возможности ссылаться на отсутствие взаимосвязей между юридическим лицами.

Таким образом, закрепление в ГК РФ базовой системы правовых норм, регулирующих вопросы, касающиеся «группы лиц», поможет не только урегулировать рассматриваемые отношения в различных отраслях права (налогового, конкурентного, корпоративного и др.), но и установить единообразие в нормативном регулировании рассматриваемого института. По нашему мнению, такой подход будет способствовать упорядочению регулирования анализируемых правоотношений с участием субъектов, включенных в легальные «группы лиц».